Только живи. Глава 9

В студии очень комфортно. Познакомили с администратором. Девушку звали Селеной. Возрастом чуть старше меня. Приятная. Ничего не могу пока сказать, но мне так показалось. Поздоровалась просто вежливо.

Петрос стал посвящать меня в дело и дал возможность осмотреть залы. Каждый был прекрасен по-своему. Все в белых и бежевых цветах. Эстетикой веяло. Но это только в двух. Когда меня повели в слишком яркий, пришлось зажмурить глаза. Красные и чёрные оттенки. Возникало ощущение, что его выбирают какие-то извращенцы. Меня больше всех здесь привлекло зеркало. Оно неплохо вписалось в интерьер.

– Если что, Селена будет тебя информировать. Первый раз все-таки, - сказал руководитель. А я так и осталась стоять и осматривать. - Впечатлило? У нас очень часто пары заказывают эту комнату или девушки, которые хотят сфоткаться для сайта знакомств.

– Я поняла. Можно мы уже выйдем? - и направилась в коридор, тяжело задышав.

Нехорошо мне. Плохая энергетика исходит от этой фотозоны, словно там находятся сексуальные игрушки, качели и плетки, которых и в помине нет. Атмосфера как-то веет. Сплошными утехами, доминированием и унижениями.

Не прошло и минуты, чтобы я отошла, как подошёл Петрос и сообщил, что последний клиент выбрал именно этот провокационный вестибюль с огромной кроватью и зеркалом. Господи! И почему я так боюсь?

– А кто? - обрела дар речи я. - Мужчина? Женщина? Ой, Вы же говорили, что там в основном слабый пол. Простите.

– Нет, как раз парень молодой.

– Похотливый самец, что ли? - не сдержалась я, и мой голос предательски задрожал.

Петрос смеется, кладет мне руку на плечо. Отводит к кулеру и наливает воды. Потом протягивает:

— И чего вы, фотографы, так остро реагируете? Да ещё в один голос  утверждаете то, что там одни мазохисты снимаются. Враньё всё! Поверь, оно на первый взгляд так кажется. Говорю: там и пары бронируют.

– Да, да! Чтобы ещё и нас, фотогур, третьими позвать!

Шефа, кажется, забавляло моё раздражение:

– Уж поверь. Нет! Я же вижу работы. Кстати, редакция у тебя составляет две недели. Управишься раньше, заплачу ещё больше. Все! Приду в конце рабочего дня и проверю! Будь умницей! - говорит Петрос и уходит.

Администратор Селена встает со своего места и начинает мне что-то объяснять. Мол, если возникнут вопросы, спрашивай. Дала слово подсказывать, потому что клиентов будет куча.

И действительно, так оно и было. Семья. Сначала одна, потом другая. Не успевала, конечно, радоваться за людей, что они нашли своё счастье и родили. Приходилось порой самой успокаивать ребёнка, чтобы сделать идеальный кадр. Люди испытывали радость и спокойствие, находясь рядом со мной. А главное — доверяли. Я любовалась парами, а у самой так и сосало под ложечкой, сама не понимая отчего.

Может, это все от того, что во мне просыпается женщина? Но мне всего лишь двадцать лет! Вся жизнь ещё впереди! А тут дети! От нуля до десяти. Бывало, ещё приходили, где карапузов по двое и трое. И тоже искала подход и говорила, как встать.

Уже под конец дня я проводила женщину с мужем и грудничком. И наконец-то присела на диван. Вытащила флешку, подписала очередную семейную съемку и кинула в маленький пакетик. Сегодня было людей слишком много. Бабушка звонила, интересовалась, как я там? Мама писала. Отвечала по возможности. И сейчас предоставилось время подготовить камеру и посмотреть сообщение от Ванессы-старшей, которая обещала заказать мне и команде роллы. 

Я уже успела подружиться с Селеной. Только вот хозяин показался мне другим человеком. В клубе он как-то любезен был. А тут словно спешил куда-то, когда объяснял.

Слава Богу, что у меня один человек! Но, вспомнив, где я буду фотографировать, решила запастись успокоительными таблетками. Красный бросается в глаза, но чтобы потом плохо стало. Такое со мной впервые. Может, украсили так, что дух захватило? Просто не знаю, как описать?

Сегодня хоть в более спокойном фотозале поработала, чем в этом. Хозяин решил оставить на десерт. Или парень будто чувствовал, что мне не по себе, и попросил под конец рабочего дня записаться. Фотосъёмка длится час. Уже радует, что не два там проторчу.

Выйдя к Селене, я улыбнулась и набрала воды. Таблетку же надо запить. Только действовать она начинает не сразу.

— Ну все! Иди, жди клиента. Кстати, я там свечи зажгла, не пугайся. Так положено, - заметив замешательство на моем лице, девушка сказала: - Выдохни, скоро этот день закончится. Потерпи маленько в комнатке. Время там быстро пролетит, - и улыбается. Да уж, с таким залом любое слово опошляется. - Слушай, ты такая классная! Покруче Кристиана будешь! А то он вечно не просыхает. Ты если что, имей в виду, мы тебя ждём обратно.

– Спасибо, учту. Прости, неразговорчивая сегодня. Устала.

– Понимаю. Да не бойся ты! Нормальный зал! Это на первый взгляд тебе мысли всякие лезут по поводу него! Никаких там оргий не фоткают, если хочешь знать.

– Уже просветили.

– Вот и отлично! И Петрос тоже клёвый! Хоть и в возрасте, но относится к нам как к внукам.

Киваю, дарю улыбку и направляюсь в помещение, которое точно доведёт меня до приступа паники. Господи, пусть таблетка подействует! У меня сейчас закружится голова или же на нервной почве потекут слёзы.

Захожу, выдыхаю, считаю до десяти, опускаюсь на кровать и проверяю камеру. Резко подскакиваю и пересаживаюсь на диван. Так хоть спокойней.

– Здравствуйте! Девушка Вас уже ждёт, - слышу я за дверью речь Селены.

Ох, уж этот музыкальный слух! Скоро до добра не доведёт.

«Как интересно выразилась!», -  подумалось мне. - «И специально причём! Знает, что я испытываю смешанные чувства, находясь здесь. Или нет? Не уверена, что Селена преследовала цель воспользоваться моими страхами! Не такой она человек. Наверное».

Нужно вновь проделать дыхательную практику! Поможет! Нет! Я не могу здесь находиться! Хочется поскорее выбежать! Тут сжимает в тиски!

- Ванесса, это к тебе, - отвлекает меня от мыслей Селена и закрывает дверь.

– Добрый вечер!

Услышав знакомый голос, я обернулась и обомлела. Передо мной стоял Питер.  Растерялась, совсем забыла, что он мой клиент, и поднялась, поправив челку:

– Питер? Ты за мной? Бабушка не говорила. Ты подожди меня. Я скоро закончу. Ко мне прийти должны. Ах, да! Я ещё задержусь. Хозяин приедет потом, чтобы снимки посмотреть. Ну, работу мою.

– Я и есть твой посетитель, - холодно отзывается он и снимает рубашку.

Да ещё и чёрную! Которая так идеально вписывается под его пышные волосы!

– Что ты… Кхм! Я так понимаю, мы в стиле… То есть фотографы никогда не интересуются… То есть…

– Я никого не оповещал, в каком стиле. Просто сказал, что хочу сфотографироваться и спросил время. Петрос сказал, какое свободно,  и выслал на почту залы, чтобы выбрал. Как видишь, мы здесь, - кидает одежду на диван он, и я чуть не задыхаюсь.

Впервые увидела его торс, мышцы, что готова была наброситься. Теперь мне понятны чувства сестры, что могла и раньше меня лицезреть эту красоту. Но где?

Моргаю и прошу пройти к зеркалу. Не успела я и подсказать, как Питер открыл рот, закрыл глаза и оперся о него, положив руку на самое интересное место. Тело дрожит, сердце колотится. Молюсь, чтобы камера только не упала и не разбилась, и делаю пару изображений.

Парень вёл себя профессионально: разворачивался, демонстрируя мне свою сексуальность. Изображал непонятные мне жесты. А когда плюхнулся всем телом на кровать и слегка приспустил штаны до кромки белья, то я открыла рот и была готова издать стон, но закрыла рукой, словно зеваю.

– Сейчас. Что-то в сон клонит, - пыталась оправдаться я, но это было не так, как мне показалось, убедительно. - Я к тебе чуть ближе подойду, ладно? У тебя тут взгляд такой глубокий, выразительный. Ты только не подшучивай, ладно? Никаких действий не применяй.

– Каких?

– За руки и ноги меня не хватай и не тяни. Боюсь камеру повредить.

— Или своих желаний, - прошептал Питер, думая, что не услышу. Но, увы, мне пришлось изобразить из себя глухую и отщёлкать.

Эта фотосессия пленяла, будоражила. Воздуха категорически не хватало, и колени непроизвольно прижимались друг к другу. Внутри меня происходил пожар. А ещё я безумно радовалась тому, что ношу лифчик. Иначе опозорилась, если бы парень увидел затвердевшие соски. Я ощущала через ткань неистовую боль, и маниакальное желание избавиться от всех предметов гардероба. Я старалась сдерживаться, пыталась  общаться. Диктовала, как встать, но рубашку Питер  так и не надел. Ещё немного и он был готов пошутить. Окончательно снять джинсы вместе с бельём, пока я не взвизгнула:

– Нет! Пожалуйста. Это будет лишнее.

Хмыкает, поднимается с кровати и приближается ко мне, а потом смотрит на ручные часы. Даже этот жест заставил взбудоражить кровь.

— Люблю стабильность. Мы закончили, - сказал он и взмахнул своей гривой.

– Спасибо тебе, - ответила я и опустила камеру.

– Не за что, - проводит рукой по моему плечу Питер, отчего я вздрагиваю и мотаю головой. Только он этого не заметил, взял рубашку и принялся застегивать пуговицы: – Хоть так с тобой поговорю через камеру. Ты же человек занятой.

– Прости, пожалуйста, за вчерашнее. Я исправлюсь.

– Конечно, исправишься. Ты же придёшь ко мне.

– В смысле? - подпрыгнула я.

– Ну, фотографии отнести.

– А ты, - и прошептала: - Об этом, - и уже более громко ответила:  - Да, да. Я просто заработалась. Столько людей было. Ты мне облегчил задачу, когда пришел один.

Питер вновь хмыкает, смачно целует меня в щеку и прощается. Слюни оставил. Вот гад! Незаметно вытираю бумажным платочком и кидаю в мусорку.

Стоило ему только хлопнуть дверью, как я стала тереть себя руками, будто замёрзла. Мне было не просто кошмарно от фотосессии… Даже не знаю, как и описать. Покинув ненавистную комнату: «для любовных утех», я вышла в коридор, опустилась на софу и судорожно стала пересматривать фотографии.

Селена пришла вовремя. С кружками чая и роллами:

— Твоя бабушка заказала.

– Спасибо ей. Ты ешь, я не хочу.

– А чего так? Ну хоть чаю выпей.

– Это с удовольствием, - взяла чашку я и сделала несколько жадных глотков.

– Симпатичный молодой человек, да? Я, конечно, не фанат длинных волос у мужчин, но ему очень идёт.

Давлюсь чаем. Селена бьет по спине и просит быть аккуратной. Заходит Петрос, и та вскакивает.

– Вы чай пьёте? О! Отлично! Я с вами! Роллы заказали? А как же я?

– Ешьте, я не буду. Это бабушка позаботилась о моем питании и вашем, - выдохнула я.

– А чего это ты? Наверняка ничего не ела. Я пошутил. Лучше бутербродов наделаю, - сказал начальник и принялся наливать себе чай. - Селена, сиди! Что, у меня рук нет? Все на месте! - и присоединился к нам.

– Ванесса после последнего клиента какая-то сама не своя.

– Да? Кстати, сейчас принесу ноутбук, фотки покажешь. А что произошло? Он вёл себя грубо по отношению к тебе?

Да как вам сказать? Если бы за дверью не находилась Селена, у Питера бы точно было маниакальное желание взять меня. Как раз, как вы выразились и… Нет! Нет! Нет! Он бы не смог! Уж слишком воспитан, чтобы кидать на кровать и нависать. Так ведь и сотрясение можно получить от одного неверного движения.

Качаю головой, а главная по звонкам с восхищением рассказывает, что Питер и мухи не обидит, не то что девушку. Но это только на ее взгляд. Петрос внимательно  слушает, периодически подглядывая на меня. Потом берет ноутбук, смотрит семейные фотосессии, сделанные мной и показывает большой палец:

– Детка, тебе столько редактировать надо! Ценю твоё время и терпение! Ты, главное, отдых себе давай.

Все ещё слабо киваю. Пока начальник не просит фотосъёмку Питера. Со страхом в глазах прижимаю камеру к себе, словно это мое личное, и не хочется никому показывать.

– Я же говорила! Там наверняка что-то такое, чего нам нельзя видеть! А может, Ванесса права? В этом зале только извращенцы снимаются? Вот ей и попался.

— От, глупая девушка! Скажешь тоже! Ванесса, не бойся. Это моя работа. А там его желание, чтобы ты сфоткала  так, как он считает нужным. Я и не такое видел. Меня уже не напугаешь.

Вытаскиваю карту памяти и передаю. Благодарит, вставляет, снимает очки и протирает со словами:

– Ох, мамочки! Хоть я и натурал, но мне самому стало жарко. Вот это я понимаю. Человек любит себя. Спортом занимается. Мускулы какие. Внешностью Бог не обидел. Вот все мужские качества в нем сочетаются! Ух, девочки! Какие у нас клиенты… Замечательные. Сексуальные, я бы даже сказал, но не буду. Из моих уст это звучит ужасно. Скажете ещё, что голубой.

Последняя фраза заставила меня улыбнуться. А то сидела уставшая, без эмоций и сил.

Селена не выдерживает, тоже смотрит потом на меня, и ее рука тянется к шее. Что, подруга? Тоже воздуха не хватает? Или в койку к нему захотелось прыгнуть? Я еле вытерпела, когда делала кадры. Сама чуть на грех не пошла. А ведь искушение получается у меня. Я должна себе после сегодняшнего сказать, что мы просто друзья и это помутнение рассудка.

– Ему бы в журналах сниматься! Слушайте. Но это дар! Камера чувствует клиента и показывает, насколько он прекрасен, что не передать словами! Я себе перекину несколько снимков. Мне что-то, правда, невольно под старость лет ориентацию захотелось поменять. Шучу, девочки. Не принимайте близко к сердцу.

– Мы тебя понимаем, - закивала Селена. - Ванесса, почему я не на твоём месте была?

– Если бы ты только умела владеть камерой, я бы доверила тебе фотографировать этого парня, - выдохнула я и забрала флешку.

– А ты его почту списала? Дашь?

– Никогда не бегай за мальчиками, Селена. Это дурной тон. Они сразу подумают, что ты их хочешь, и предоставят тебе такую возможность. А потом бросят. Твоё счастье, если не беременную, - отчеканил шеф и отсчитал мне купюры. Там было прилично.

Половину суммы я верну Питеру. Не могу я так. Взять с человека, которого знаю. Но он платил не мне, а хозяину. И все ровно тут есть и его деньги. Кажется, я даже и парфюм юноши чувствую. Но это уже неважно.

Домой я шла, еле передвигая ногами. Вытирала слёзы, скорее от усталости или от того, что пришлось пережить. Хотя ничего ужасного сегодня не случилось!

Зайдя, поздоровалась с бабушкой и дедушкой.

– Господи! Солнышко! Вот я дура! Надо было тебя забрать! Только ты не сказала когда! Автобусы же не ходят, а эта студия чуть ли не у чёрта на куличиках.

Обнимаю ее, утыкаюсь в плечо и отвечаю, что мне как раз нужно было побыть одной и насладиться тишиной.

– Давай свои вещи! Отнесу в комнату. Ты обедала? Я вам поесть заказывала. Хорошие у Петроса ребята? Селена? Я ее просто обожаю!

– Да, бабушка. Все было вкусно, - целую ее в щеку я и захожу в ванную.

– Я тебе набрала и побольше пены добавила! Как чувствовала, что ты подходишь к дому!

– Спасибо, что ты есть! - еле сдерживая слезы, крикнула я.

Сбросила с себя всю одежду, причём так дико, что разорвала футболку и аккуратно зашла в ванную.

Вспомнив, что сегодня было, я все-таки позволила себе тяжело задышать и провести рукой по груди и животу. Вода шумела, и мне нравился такой расклад. Бабушка не зайдёт, не услышит эти стоны, которые так и порывались наружу. Не увидит, что я с собой делаю. Сохраню в тайне. Уверена, что в мои годы она тоже доставляла себе удовольствие. И совсем неважно как.

Спустившись рукой ниже, а другой сжав себе грудь, я прикрыла глаза и получила неистовый восторг, когда дошла до пика. Закружилась голова, замутило. Резко вылезаю из ванны и наклоняюсь над унитазом. А ведь в желудке пусто. Нечем даже. Смотрю на себя в зеркало и бью по щекам:

– Нет, Ванесса! Ты не можешь! Зачем он записался? Заставлял возбуждаться при каждом движении снимал эту дурацкую чёрную рубашку? И для чего? Чтобы отомстить тебе за то, что ты проигнорировала? Чтобы разглядела красоту? Господи! Мне никогда не понять мыслей Питера и намерений. Что он со мной сделал? Я позволяю себе в ванной предаться утехам! Этого никогда не было в моей практике!

Почистив зубы, я выплюнула пасту и опять расплакалась. В этот момент я поняла, что слёзы были от переизбытка чувств, от того, что рядом с сильным мужчиной ощутила себя слабой, и позволила себе такую ужасную мысль - очутиться с ним один на один в фотозале. Как я там его назвала? Точно! Для извращуг.

Накидываю халат и прохожу мимо кухни. Останавливаюсь. Дедушка на эмоциях беседовал с бабушкой, но это не было похоже на ругань, а что-то возмутительное. Но последняя произнесённая фраза вела меня в шок:

– Слава Богу, что моя Розочка счастлива с Брендоном. Отец Ванессы -  конченый человек, и я безумно рад, что он не часть нашей семьи.

У меня есть отец? Но ведь… Я всю жизнь считала, что Брендон! Как же так?

Резко появляюсь, и дедушка затихает. А бабушка руки в бок и давай:

– Любопытная! Я уже думала, ты давно спишь!

Продолжение: http://proza.ru/2024/03/05/1662