Романтика по направлению. Часть 7. Салам, учитил!

      И я отвечала: «Салам, дети! Хош гелдиниз!», и мои ученики добродушно смеялись над моим произношением. Учащихся в школе немного, три группы, почти все мальчики, только в младшую возрастную группу ходило несколько девочек. Старший класс состоял из туркменских детей, а в других группах – смешанный контингент учащихся, были русские, азербайджанцы, армяне, греки

      Сравнивая учеников со своей институтской педагогической практикой в школе, когда ученики на уроках рисования вели себя совершенно недисциплинированно, то здешние дети отличались огромным послушанием, особенно когда их отчитывал директор за какое-нибудь баловство. Нравились им эти претензии, или нет, но они молча принимали, слушали, потупив глаза в пол. А ко мне дети относились по-другому, мы обучали друг друга языкам.
 
      Многие учащиеся не знали русский язык и я не разговаривала по-туркменски, поэтому процесс обучения шёл на «рисовальном» языке, показывая на доске, бумаге, исправляя кое-что в детских рисунках. Например, рисую яблоко на доске и подписываю название предмета по-русски, а дети мне на туркменском языке перевод записывают «алма», а арбуз будет «гаруз». Я выучила два важных слова для учителя: «эси» («хорошо) и «эман» («плохо»).

      Как ни покажется странным, но в школе не было никаких официальных учебных программ, методических указаний, поэтому приходилось полностью самой придумывать темы, чтобы ученики с интересом осваивали рисование с натуры, основы живописи и декоративного искусства. А директор  не требовал от меня никаких планов занятий или другой учебной документации, не проводил проверку уровня знаний учащихся, наверное, он об этих методических требованиях даже и не догадывался, да и меня такая самостоятельность х устраивала.

      С большим удовольствием замечала, что туркменские дети – все талантливые художники, они живут в узорах, в окружении ковров, поэтому и мыслят по-другому, языком линий, геометрических фигур, завитков и их сцепления. Для меня удивительным было то, что эти мальчишки не придумывают заранее эскизы, а сразу создают узорчатые картины, выделяя главные и дополнительные элементы, выдерживая обязательную симметрию и сохраняя ритмический повтор. Например, я поставлю им точку на бумаге, и они от неё начинают создавать, плести и цеплять элементы. Нет, не я их учила, а они мне рассказывали про ковровые узоры.
 
       Восхищала меня также и смелость в использовании цвета, они не боялись ярких красок, и на каком-то внутреннем чувстве гармонии подбирали и ритмически располагали цветные пятна. Конечно, в основном использовали гамму теплых цветов, и не только красные-желтые, но и сложные охристые, коричневые, бордовые цвета. Странно, но синие и зеленые краски не были у них в предпочтении.

       А какие изумительные декоративные натюрморты получались, как будто в них опять проникали узорчатые образы. Однажды один из туркменских детей в своём живописно-декоративном натюрморте взял и обвёл кистью все нарисованные предметы, и получился, как будто цветной витраж с чёрным контуром. Этот случайный и интересный приём позже я превратила в отдельную тему для всех учащихся, а ученические цветные натюрморты обогатились еще и цветными контурными "обводками", таким образом, усиливая декоративность.

       Ох, смешные старшеклассники, я им разрешала на занятиях по композиции рисовать картины про любовь. Они обычно на фоне нашей горы и небит-даговского пейзажа изображали в национальных костюмах юношу (справа) и девушку (слева), находящихся как бы далеко друг от друга, но руками тянутся навстречу. Странно, но подобный сюжет рисовали почти все ученики, только в разных вариантах. Наверное, в туркменской культуре издавна важное место занимает тема продолжения рода, отсюда и тема поиски невесты.

       А на занятиях с малышами я столкнулась с другой проблемой, что дети не знают известные русские народные сказки, естественно, у них другое устное народное творчество, и мне пришлось в библиотеке знакомиться с туркменским фольклором и сказками. Хорошо, что нашелся восточный персонаж, весёлый и мудрый - Хаджа Насреддин, которого мы с учениками рисовали, раскрашивали красками, клеили аппликации.

       Наибольшую сложность представляли занятия по истории искусств. Хотя по расписанию один час в неделю, но к каждому занятию приходилось готовить большое количество иллюстраций. Понимая, что нельзя показывать античную скульптуру, осторожно относиться к христианской тематике, храмовой архитектуре, иконописи, а также к евангельским и библейским сюжетам в творчестве художников разных эпох, поэтому занятия строились в форме просмотра картин в книгах по разделам: натюрморты, пейзажи графика, живопись, скульптура, декоративное искусство, а также   про туркменских художников, ковроткачество, ювелирные украшения.

       Как бы я ни учила детей европейскому изобразительному искусству, дети оставались носителями своей культуры, сохраняли свои обычаи и традиции. Как-то после окончания дневного занятия, я сказала ученикам старшей группы, чтобы они пообедали и пришли в школу вечером, они мне ответили: «Наш, учитилниц, нам низя, …обед. може кэдэ солнц нет. Праздник Курбан-Байрам".

      (Продолжение следует)