Твой. Без цензуры... Глава 13

C самого утра Глеб околачивался напротив кабинета зав хирургическим отделением Ковалец. Да-да, того самого, где ранее возился со сварочным аппаратом Гордеев, рассказывая студентам похабные истории из прошлого своего приятеля.

И едва женщина, сделав обход больницы с целью уточнения некоторых вопросов, показалась из-за угла, поздоровавшись с ней по привычке, парень тотчас приступил к диалогу, не откладывая задуманное на потом.

Завидев перед собой сына главврача, который, вместо того, чтобы быть на занятиях, почему-то торчал здесь, завотделением немного удивилась, но виду не подала. В какое-то мгновение ей показалось, будто он пришел нажаловаться на Гордеева, но стоило ей услышать его просьбу, как она моментально изменила о нем свое мнение. В худшую сторону, недооценив полета фантазии практиканта.

— Ирина Васильевна, я хочу обратиться к вам сугубо по деловому вопросу, — начал он сыздали, стараясь расположить к себе эту женщину, как это с ним бывало, когда надо было заполучить что-то такое, от чего зависела его судьба. 

— Да? И что же это за вопрос? — с недоумением переспросила Ковалец, смерив парня строгим взглядом.

— Вы знаете, мы тут с группой хотим снять клип к приезду Джеймса Уитсона, — с загадочным видом доложил Глеб.

— Смелое решение, — иронично хмыкнула она. — Особенно если учесть, что в нашей больнице никогда не было режиссеров. А что хоть за клип?

— Это будет обычная короткометражка. Особая режиссура так и не нужна.
«Обычное «авторское кино», которое скорее «авторское», чем «кино», — подумал про себя Глеб, решив не озвучивать до конца свои мысли.

— И о чем же она будет? — поинтересовалась Ковалец, не имея ничего против подобного рода самодеятельности.

— О жизни выдающегося хирурга нашей больницы.

— Вот как? И кто же он? Хотя можешь не говорить, — на миг женщина о чем-то задумалась, перебирая по памяти лица. — Кажется, я начинаю догадываться, о ком пойдет речь.

Восторженная и окрыленная тем, что её заслуги на медицинском поприще наконец начали признавать, да так, что о ней даже собираются снять серьёзное автобиографическое кино, она приготовилась услышать собственную фамилию.

— Этот будет клип о нашем руководителе практики. Александре Николаевиче… Гордееве, — набравшись духу, Глеб произнес «позывные» «светилы» почти без запинки, следя за тем, как эта женщина отреагирует на подобное заявление.

При одном упоминании имени своего выскочки-подчиненного с лица Ковалец словно стерли улыбку и сама она заметно помрачнела. Несколько расстроившись, что этой «личностью» оказалась не она, женщина, тем не менее, постаралась взять себя в руки, быстро переведя разговор в иное русло.

Надо же, Гордеев и здесь сорвал лавры славы, работая в этой больнице каких-то пару месяцев! Того и гляди, скоро займет и её место! А там недалеко было и до должности главврача… Какое стремительное продвижение карьеры!   

— Ну, с тем, что Александр Николаевич личность у нас выдающаяся, я, конечно, спорить не буду, — кивнула она, придавая своему лицо наигранно бодрый вид, — но что-то я не припомню, чтобы твой отец отдавал мне какие-либо распоряжения насчет съемок, — с подозрением уставилась она на парня. 

Предвидев, что у неё могут возникнуть к нему подобного плана вопросы, Глеб заранее к ним подготовился. И не став дожидаться, когда Ковалец начнет его расспрашивать, уточняя детали съемок и прочее, с заботливо-настороженным видом переключил её внимание на другие вещи, намекая на беспочвенность её подозрений:

— Видите ли, в последнее время на моего отца навалилось столько забот, что он не всегда вовремя успевает донести до сведения своих подчиненных определенную часть распоряжений. А поскольку завтра, как вы знаете, к нам в больницу должна приехать комиссия из облздрава…

— Да-да, я что-то такое припоминаю, — кивнула Ковалец, выловив из его пространной речи слово «облздрав».
— Он попросил меня лично передать вам просьбу насчет съемок.

— Все это, конечно, хорошо. Такой персонаж как Гордеев, несомненно, нуждается в экранизации… Но что это будут за съемки?

— Это будет автобиографический мувик, — отозвался Глеб, стараясь говорить как можно искренне. — И чтобы впоследствии его было не стыдно продемонстрировать самому Гордееву, нам понадобится серьёзная аппаратура для съемок, павильон и прочая бутафория на медицинскую тематику. В общем, вы сами все понимаете.

— Нет, ну если ваша группа с такой ответственностью подошла к съемкам биографии Александра Николаевича, я не вижу ничего плохого в том, чтобы предоставить вам нужную бутафорию. Правда, в нашей больнице ещё никто клипов не снимал, но если ты так настаиваешь…

— Ирина Васильевна, постарайтесь, чтобы все приготовления к съемочному процессу произошли как можно скорее. Актеры долго ждать не будут.

— Я все понимаю, но вышеперечисленное будет готово не раньше, чем через неделю.

 Глеб нахмурился. Такой расклад дела его совсем не устраивал.

— Понимаете, Ирина Васильевна, нам надо, чтобы все было готово… Уже завтра.

— Завтра? — женщина посмурнела, однако возражать сыну главврача не стала. — Ну, что ж,  обещать, что все будет готово прямо с завтрашнего дня, я не могу, но во всяком случае постараюсь ускорить эти события.

— Вот и отлично, — улыбнулся парень. — Постарайтесь приготовить все в самом лучшем виде.

— Да-да, конечно, мы постараемся, — чисто механически бросила она, сама не понимая, как ей так быстро удалось откликнуться на его просьбу и не послать куда подальше со столь безумной идеей.

— Вот это уже другой разговор! — обрадовался он, после чего быстро распрощавшись с ней у лестницы, ушел прочь, размышляя над сюжетом будущего клипа. 

Снимать документалку о жизни «гениального» хирурга он, разумеется, не собирался. На это у него не хватит ни моральных, ни психических сил. К тому же сам процесс съемок мог занять немало времени. Но в то, что кто-то будет сильно придираться к его работе, он не верил.

Окружающие настолько плохо разбирались в кино, что зачастую были просто не в состоянии отличить низкосортный «шлак» от настоящего шедевра. Поэтому хватаясь за это дело, он не особо переживал насчет своих способностей начинающего «режиссера».

Глеб знал одно: это должно было быть мега-феерическое шоу! С предельной концентрацией страсти, трюков и, конечно же, скандалов! Осталось только выбрать человека на главную роль и собрать людей для массовки. А потом не забыть написать сценарий и усовершенствовать некоторые детали… И заранее представляя себе перекошенные лица новоиспеченной публики гордеевских фанатов больницы, когда перед их взором появиться сей «шедевр», не переставал удивляться собственной находчивости, направляясь сегодня на занятия к «светиле» с более воодушевленным настроением.

***

«Не могу перестать думать о тебе… », — отправил Толик сообщение Виктории Алькович. И занявшись с ним эротической перепиской в самый разгар дискуссии Новикова и Гордеева, обсуждавшихся на всю аудиторию действие новых препаратов на иммунную систему человека, блондинка не могла дождаться окончания занятия, чтобы уединиться с одногруппником в кладовой.

Эти простые слова по силе воздействия можно бы сравнить с небольшим ураганом, пронесшимся по её телу. Сердце девушки стучало в груди как сумасшедшее, а к горлу подступала теплая нежность от одного взгляда на объект своего воздыхания.

Отправив ему встречное сообщение, ни в чем не уступавшее по накалу страстей, Алькович так и переглядывалась с ним все занятие, так что заметив, в конце концов, что эти двое занимаются чем-то непотребным вместо того, чтобы слушать его лекцию, Гордеев сделал им замечание, пообещав хорошенько расспросить их по этой теме в следующий раз.

Едва занятия подошли к концу, они первыми выскочили из аудитории, на полном ходу устремляясь в подсобку. Смертин едва поспевал за Алькович, спотыкаясь о стоявшие в коридорах кушетки и самих больных. Наконец оставшись друг с другом наедине там, где их никто не мог потревожить, Толик не выдержал и первым вдавил её в стену собственным телом, оглядываясь по сторонам. 

— Иди сюда, — потребовал он, притягивая к себе блондинку. Достаточно откровенно прижавшись к нему, Алькович позволила обнять себя за плечи.

Не удержавшись, Смертин укусил её за шею. Невольно вздрогнув, она прижался к нему сильнее.

— Что это было, Толь? — вполголоса осведомилась Вика, осторожно касаясь пальцами его лица. 

— Оказание первой помощи, — буркнул Смертин, борясь со страстным желанием обнять её до боли и впиться губами в её шею.

И быстро поняв его намек, слегка подавшись вперед, Вика ответила на его поцелуй, словно заново открывая для себя этого парня. Губы Толика оказались горячими. Это было что-то свое и родное… Еще секунда — и её бы конкретно накрыло.

Рвано выдохнув, Смертин с такой силой обнял её за талию, что, казалось ещё немного, и её ребра хрустнут прямо под его руками. А ведь она начала забывать о его привычке выражать свою к ней любовь именно таким образом и никак иначе.

— Хватит, достаточно, нас увидят, — еле слышно прохрипела Алькович, пытаясь его оттолкнуть, но одногруппник был настроен иначе.

— Это я скажу, когда хватит, — проворчал он, сгребая девушку в охапку.

Навалившись на неё всем телом, Смертин дал ей понять, кто здесь главный, заводясь от её покорности.
 
— Я больше не могу, — простонал он, теряя над собою контроль.

— Не здесь, — выдохнула Вика, собирая всю свою силу воли в кулак, лишь бы оторваться от его рта. — Пойдем, — и готовая поймать экстаз от одного раздевающего взгляда этого парня, потащила его в кладовую, изнывая от желания получить запредельные ощущения.

Это был отчаянный шаг, но с Толиком у неё всегда было так. Стоило им пресечься на определенной плоскости этой больницы, как оба оказывались на краю невидимого обрыва: одно неосторожное движение — и все могло обвалиться, похоронив их под своими обломками.

Когда её мозг оказывался во власти сиюминутных желаний, её и без того не особо развитое логическое мышление отключалось насовсем. И даже не подумав ни разу о том, как ей придется выкручиваться, если кладовка вдруг окажется закрытой или занятой другой парочкой, Алькович просто шла напролом, не имея ни малейшего представления, как они будут выбираться оттуда с Толиком обратно и что выдадут в качестве предлога тому, кто поймает их на горячем.

Воспринимая происходящее как игру, Смертин просто шагал за ней следом, не особо раздумывая о последствиях предпринятого ими шага. И едва Алькович остановилась за углом, чтобы проверить непросматривающуюся из коридора часть холла, как прижавшись к ней сзади, Толик запустил ей под халат свои ладони, жадно поглаживая все, до чего мог дотянуться, в особенности акцентируя внимание на её груди.

— Далеко еще? — переспросил он, обжигая своим дыханием её шею.

Их могли застукать в любой момент, но сам факт подобного столкновения с опасностью только больше заводил темпераментную парочку, толкая их на совершение безумных поступков. 

— Почти рядом, — восстановив дыхание, Вика перехватила его жадные руки и добравшись до двери вожделенного помещения, толкнула его вперед, бесшумно вваливаясь в полутемную кладовую.

Глава 14

http://proza.ru/2024/02/25/787