Клин клином

          Нет ничего ужаснее, чем тяжело больной ребенок. Чтобы облегчить его страдания, почти каждый готов отдать душу кому угодно, вслед за Фаустом. В последние годы о трагедиях этих несчастных крох нам не забывают напоминать и утром, и днем, и в прайм-тайм. В особенности, старается телевидение. Очаровательные малыши с поникшими лицами просят на лечение, с миру по нитке. Но тут в голову невольно приходят недоуменные вопросы.

          Не понятно, как и за какие заслуги выбирают кандидатов на лечение среди тысяч и тысяч страдальцев. Других оставят на произвол судьбы или помогут всем? Показывают ли нам лишь формальных представителей будущих пациентов? Механизм сбора денег тоже не вполне прозрачен. На объявления о больших трагедиях маленьких мучеников тратят рекламные паузы, а это время стоит дорого. Может быть, было бы проще направить на лечение ту часть прибыли от коммерческой рекламы, которую занимают маленькие просители? Нам показывают претендентов на помощь по нескольку раз каждый час. За день-два, максимум за неделю, можно было бы собрать всю необходимую сумму. А ведь одного и того же малыша демонстрируют по месяцу. Не ясно также, почему возникает необходимость срочного сбора денег, учитывая право граждан на восстановления здоровья, можно, ведь, хотя бы попытаться. Если вылечить ребенка реально, но ему отказали из-за экономии бюджета, то это мало чем отличается от предумышленного убийства, а это уже нарушает наиболее фундаментальное право человека, на жизнь.

          Всё это делает сбор средств на лечение малышей столь неправдоподобным, что возникает догадка, вдруг всё это лишь гигантский пропагандистский прием и цель этой громкой кампании не связана ни с детьми, ни с их страданиями и ни со сбором денег на эфемерное лечение. Всё, похоже, проще. Обыватель живет тяжело, в нужде и заботах. И вот он видит, что есть гораздо более несчастные люди, у них погибают дети, и лечить их не на что. По сравнению с этим, его собственные неурядицы выглядят заурядной мелочью, преодолеть их вполне реально, зато дети, вот они, здоровые, копошатся понемногу. И он несколько примиряется с жизнью.