Странная смерть Эдерманна. Продолжение 13

XXIII

Инспектора вели вдоль длинного, нисходящего коридора. Руки его были связаны пластиковым жгутом, глаза повязаны плотной тканью. Он получал скудную информацию извне от звуков, отраженных стенами, и долгого спуска по наклонной. Уловил шаги четверых сопровождающих: спереди шли двое главных, наверное, Займлер и Кнопф; позади в спину дышали, придерживая за плечи, скорее всего, двое подчиненных. Шли молча. Лампы на потолке располагались на расстоянии, и освещаемая группа то опускалась в полутьму, то вновь выплывала на свет. Сознание из получаемых звуков порождало в темноте картину окружающего. Глаза бегали под закрытыми веками из стороны в сторону, изучая гипотетические стены и потолок протяженного помещения. По этим виртуальным шершавым стенам бегали и мысли, предполагая дальнейшие события. Обернулся назад. Он не видел, как на него покосились угрюмые рожи конвоиров. Они переглянулись; на лицах обоих появились ухмылки. Но не они заинтересовали его: он чувствовал на себе еще чей-то взгляд, кого-то третьего, незримого, кто идет за ними чуть поодаль. Крафт догадался, и еле заметная улыбка осветилась одной из ламп. Пришла уверенность того, что, пока, все идет по утвержденному раннее плану. А в чем он состоял? И как вообще он оказался связанным, ведомым при сопровождении в глубины военного комплекса?

Через день после разговора в парке, инспектор вышел на службу. Как и условились, он продолжил вести свои рядовые должностные обязанности: ведение отчетности, мониторинг раскрываемых дел своих подчиненных и прочие. В первой половине дня не было возможности войти в колею, и это было понятно: почти все время уходило на принятие соболезнований от коллег, по поводу смерти Ирмы. Несмотря на то, что с этим хотелось поскорее закончить, он с благодарностью выслушал каждого. А далее все вошло в рутинное русло, и он оставлен был в покое. Коллеги замечали, что пережитая горечь утраты его постепенно покидает – вновь начал жить заботами отдела, байками в курилке, и даже взял на дом пару дел для изучения. И Велингер, изредка наблюдая за ним из-за жалюзи своего кабинета, был доволен этим обстоятельством. Кажется, они и впрямь поверили тому, что инспектор нашел в себе силы вернуться в строй. И только проявляющаяся отныне у него все чаще продолжительная задумчивость напоминала многим о сочувствии к нему. Знали бы они, как трудно было ему надеть на лицо маску оклемавшегося страдальца, какое отчаяние еще бушевало в его груди.

И вместе с тем, все эти несколько дней, до сего момента, они с Ландером тщательно прорабатывали план вторжения. Встречи были вечерние, послерабочие. Зашумевшие пару дней назад дожди, от прибывшего циклона, не затихали, перейдя в периодичность различной длительности. Контора, после того, как увидела эту парочку почти вместе выходящими из парка, а затем внезапно потеряла из виду второго, самого загадочного персонажа в этом деле, стала теперь более усердно наблюдать за первым. А посему, Ландеру пришлось подкорректировать формат «встреч». Они назначались и в многолюдных, и в открытых местах: в темном углу шумного бара, при вечерней прогулке вдоль оживленной проезжей части и подобного рода местах. Однако, ученый уже на вид не появлялся. Стефан слышал его голос и тихо разговаривал с пустотой, вещавшей ему из иного мира. Как наружка не старалась, но приборы записали лишь неразборчивый шепот на фоне окружающего шума. Со стороны он казался несчастным человеком, одиноко вполголоса бубнящим со своими тоскливыми воспоминаниями. Видимость конспирации отыгрывалась на высоком уровне. Необходимо было показать за ним наблюдавшим: что он, якобы, пока, не заметил слежки, но она за ним может вестись, и, в это же время, якобы, скрытно ведет переговоры с контрагентом.

И вот, за пару таких встреч, они обо всем четко условились, обговорили все мельчайшие детали предстоящей операции. Ландером был назначен тот самый день и события в нем, начатой ими игры, взяли свой старт еще за пару часов до того, как Крафт оказался схваченным, а затем ведомым конвоем в глубь ангара.

Тем вечером, после окончания работы, на глазах у ведомой наружки, в одном из заброшенных зданий городской окраины, состоялась вживую встреча Ландера и Крафта. Бросив машину в паре кварталов, инспектор добрался до места назначения пешком. Огляделся, показал себя наблюдению, и нырнул в здание. Позже, минут через пять, из близлежащей подворотни явился и сам Ландер. Совершив аналогичные действия, вошел в те же двери. Контора заглотила наживку. На этот раз решили не упускать и брать сразу обоих. Здание оцепили и вызвали группу захвата. Прибывший в течение нескольких минут, отряд тут же ворвался в здание. Несмотря на то, что перетряхнули все сверху до низу, они обнаружили и скрутили на втором этаже только одного человека. Им оказался Крафт. Второй вновь невероятным образом скрылся. Как ему это опять удалось? Никто из тех, кто занимался этим делом, уже и предположить не мог.

Крафта тут же доставили в военный департамент, в тот самый кабинет допросной. Он вначале, по сценарию, поупирался, набивая себе цену и выдвигая условия, а потом, будто бы признавая свое поражение, начал говорить: выложил легенду, сочиненную специально для их ушей. Она гласила следующее.

«Ландер, этот таинственный псевдоученый, в данной истории все же работал на иностранную разведку (было выбрано это развитие сюжета). Каким-то образом он прознал, что в недрах одного физического института, одним недооцененным ученым были вычислены и открыты некие новые физические принципы. Для экспериментального подтверждения своего открытия, ученым была сконструирована, согласно проведенным расчетам, образцовая установка, которая могла стать, при определенной модернизации, революционной военной технологией. Этому неуловимому персонажу, именуемому Ландером, из центра была поставлена задача: в первую очередь, выкрасть имеющуюся документацию по ней, а затем, если благоприятные сопутствующие факторы предвидятся, устранить и самого ученого и его изобретение. С такими вводными приступил к выполнению задания.

Ландер не пытался завербовать профессора, зная, что его работа курируется военными и спецслужбой; при таком раскладе он мог его им сдать. Он решил действовать иначе, скрытно. В ту ночь тайно проник в подвальную лабораторию. Там он застал Эдерманна за работой, в момент проведения эксперимента. Пока ученый был занят своей установкой, попытался незаметно выкрасть его бумаги и расчеты. Однако профессор краем глаза заметил копошение позади себя и бросился защищать свои рукописи от непрошеного гостя. Между ними завязалась потасовка, которая привела к трагическим последствиям: в разгар толкотни изобретатель отступил назад, подвернул ногу и, не удержав равновесие, угодил в поле действия излучения, став жертвой собственного изобретения. Несчастный случай с профессором стал хорошим поводом завершить задание в полном объеме. Ландер выкрал документы и начал было портить установку, но тут пришла охрана института, не дав завершить задуманное. А позднее, днем, до неожиданного для него появления Крафта, он успел заложить в установку взрывное устройство, искусно замаскированное под одно из деталей. Тогда же, при его появлении, он сделал попытку завербовать инспектора, чтобы тот оказал ему помощь с возможностью незаметно покинуть город, затем и страну. За это было обещано щедрое вознаграждение. И Крафт сделал вид, что согласился. При последующих встречах Ландер, дабы расположить к себе нового союзника, поведал историю с установкой и о взрывном устройстве, заложенном под ней. До того, пока не выбрался из страны, чтобы не допустить тотальную на него облаву, он не собирался ее подрывать. Однако сегодня, при задержании их в заброшенном доме, группа захвата облажалась и псевдоученый вновь улизнул. Теперь же он залег на дно и, скорее всего, будет выжидать момента для произведения ряда отвлекающих мероприятий, возможно и дистанционных подрывов, в том числе установки профессора, чтобы во время шума и неразберихи спецслужб быстро затеряться. Если они хотят это предотвратить и сохранить творение ученого, то необходимо срочно действовать: пойманный допрашиваемый мог бы показать, в каком месте установлено взрывное устройство, нужно только провести его к ней. Все находилось в их руках. Они должны решить, что делать.»

С таким раскладом дел инспектор вопрошающе поглядел на допрашивавших. Две пары глаз, пристально сверлящих рассказчика, все это время оценивали его манеру речи и жесты и, анализируя поступающую инфу, изредка многозначительно переглядывались. В их власти было поверить этим словам или поставить их под сомнения. Только Крафт закончил, они оба вышли за дверь для совещания с кем-то главным, оставив его в допросной одного. Он обвел помещение взором. Пытался уловить любой шорох, что выдал бы присутствие здесь сейчас его подельника. В ответ была почти абсолютная тишина. Лишь едва уловимая слухом тихая полемика о недавно услышанном, доносившаяся из коридора, нарушала ее. «Неужели он меня кинул?» – только он успел это подумать, как в комнату вернулись с вердиктом. Постановили следующее: к его истории отнеслись скептически, но согласились ее проверить. Они проведут его к установке, чтобы тот доказал свою правоту и показал точное нахождение на ней взрывного устройства. Для сохранения тайны ее местонахождения и безопасности секретного комплекса, глаза и руки Стефана будут связаны. Инспектор, продолжая игру, согласился, утверждая, что «без колебаний готов пойти на уступки в делах, затрагивающих интересы государства и в поимке опасного шпиона-диверсанта».

Так он и оказался в длинном полутемном коридоре, сопровождаемый конвоем. В его конце, у тяжелой железной двери входа в подземный ангар, находился пост охраны. В компактной кабинке постового дежурного располагались основные пульты управления защитных систем ангара. Группа подошла к посту. Дежурному, изумленному столь позднему визиту, через толстое стекло были предъявлены лица. Не менее странным было и то, что глаза одного из внезапных визитеров были повязаны. Он узнал всех, кроме этого временно ослепленного. Главные из отряда пояснили, что «так необходимо», что это «такие следственные мероприятия». Пройдя все процедуры допуска, дали распоряжение дежурному отключить всю имеющуюся защиту ангара и, в частности, ту, что была у установки. В большом замешательстве, он исполнил все, и после вся пятерка проследовала внутрь.

Оставленному за дверью в смущении человеку осталось только пристально наблюдать за ними через, все еще работающую, систему видеонаблюдения. Но это долго не продолжалось: в считанные мгновения после того, как они скрылись за массивной дверью, в его тесном кабинете друг за другом последовали ряд необъяснимых событий. В то время как он устремил свой взор на монитор, усеянный множеством изображений с камер видеонаблюдения, ручка, спокойно лежавшая до этого сверху на ворохе бумаг, вдруг покатилась по ровной поверхности. Упав на пол, продолжила путь к стене. Его глаза, отвлеченные этим, сопроводили это действо. С большим подозрением на все вокруг, он огляделся. Как всегда, он был один, никого рядом не было. С изумлением, чуть отпрянул от стола и нагнулся, чтобы ее поднять. И в этот миг крепление верхней полки, под которой как раз оказалась его опущенная голова, не выдержало. Полка и все что было на ней полетели вниз. Нагнувшийся за ручкой получил сильный удар в затылок и, без сознания, рухнул вниз. Постановка шла по сценарию. Защита установки и первый в очереди свидетель были отключены, оставались еще сопровождающие. Теперь, до определенного времени, о том, что происходит в ангаре, извне никто ничего не знал. Только лишь записи видеонаблюдения показали позднее нечеткую картинку, для всех заинтересованных лиц, что происходило там в тот поздний вечер. А происходило следующее.

Они вошли в ангар. Он был огромен. Его надвое разделял широкий размеченный проход. По обеим сторонам, вдоль стен, расставлены были секретные опытные образцы новейшей военной техники и аппаратуры. Большая их часть скрывалась под брезентовыми и легковесными тентами. Для установки же профессора специально, в короткий срок, построили в дальнем углу закрытую, из толстенных стен, испытательную камеру. Несмотря на немалые ее размеры, она занимала лишь небольшую часть подземного хранилища – таким большим оно было. Только Крафт не видел всего этого объема: весь маршрут, до самой установки, он брел, направляемый двумя руками на его плечах. Эхо шагов от стен отражали простор очередного помещения, которое они пересекали. Тем не менее, он знал наперед какие именно помещения и их величины встретятся на пути; ведь Ландер поведал ему, через что их группа будет проходить. Преодолев пространство ангара, подошли к дверям камеры. Кнопф открыл ее своей картой доступа. Все прошли внутрь. И только теперь, как закрылась за ними дверь, глаза и руки инспектора были освобождены. Первые секунды, от непривычки, он потирал натертые запястья. Глаза его резал свет. Все четверо глядели на него: они дожидались момента, когда тот адаптируется к обстановке и будет готов говорить и действовать.

– Ну, давайте же, инспектор, показывайте скорее, о чем вы нам всем поведали! – в нервозном нетерпении прервал всеобщее молчание Займлер. – И для вас же будет лучше, чтобы это оказалось правдой, иначе вам и вашей карьере, после всего этого, настанет конец и ничто вам больше не поможет. Я вам это обещаю!

– Да, да, секунду, сейчас покажу. Дайте только сообразить какую сторону он тогда указал, – тут же, без препирательств, согласился Стефан, и начал приближаться к установке. Параметры ее были следующие: высотой была два с половиной метра, длиной и шириной – два на полтора. Разместили ее в самом центре испытательной камеры: десять на десять метров, с высоким пятиметровым потолком. Вдоль стен были расставлены столы, на которых лежали какие-то бумаги, инструменты, механизмы.

Крафт обошел установку два раза, не торопясь осматривая ее и, якобы, что-то вспоминая. В итоге остановился на одной из ее сторон и, оправдывая свое присутствие здесь, выдал тем, кто привел его сюда, то, что они ожидали:

– Да, точно же, под трубкой охлаждения на левой стороне! – акцентированно, с повышенной интонацией, провозгласил он, подавая кому-то неведомому знак, что он приступает к отыгрышу кульминации в их совместной, для этих господ, постановке. Конвоиры настороженно переглянулись меж собой и напряглись, сосредоточив внимание на дальнейших действиях конвойного. Те двое, что своими руками на его плачах вели его сюда, потянулись за своим оружием в кобурах. Инспектор присел возле искомого места у установки: начал ощупывать там различные детали в поисках того, чего на деле не было. При этом, в пол-оборота пытался прикрыть корпусом тела свои движения руками. И здесь на выручку подельнику подоспел Ландер. Он проявил талант фокусника, явив в помощь Крафту то, чего публика, собравшаяся в ожидании, совершенно не ожидала. Однако, и самые маститые иллюзионисты не смогли бы провернуть ту штуку, которая произошла далее, ведь никто из них не владел возможностью манипуляции тканью реальности.

Все, что потом смогли вспомнить сопровождающие Крафта, это то, что: сначала в их сторону по полу покатился какой-то небольшой предмет; инспектор почему-то упал, накрывая себя; после последовала ярчайшая вспышка света и их сознания, с небольшими обрывками, погружаются во тьму.

То, что было до этого и что ускользнуло от их внимания, было следующим. Все это время, с того момента как его повязали в том заброшенном доме, в одном из внутренних карманов инспектора ожидала своей минуты светошумовая граната (она проходила уликой в одном деле, и тайно была взята инспектором из хранилища вещдоков в тот самый вечер). Ни металлоискатель, ни сканер, ни даже тщательный личный обыск не смогли бы ее обнаружить. Вы подумали, наверное, как такое могло быть? В этом и состоял фокус Ландера. Начало его запущено было еще в том заброшенном доме. Ландером было произведено сложнейшее действие с небольшим надрезом нашей реальности, изъятием из нее этой гранаты, впуском и смешением ее частиц с частицами темной материи. Граната была в состоянии полусубстанции в мире темной материи, была скрыта от реального ее ощущения и наблюдения за вуалью нашей реальности. Это субстанция, все это время, следовала в том мире, привязанной за Крафтом, в точке расположения его внутреннего кармана. Когда Стефан присел возле установки, ему над ухом пустота прошептала: «пора». Он почувствовал, что карман вновь потяжелел. Он достал из нее уже материализовавшуюся гранату. «Действуйте. Укройтесь и заткните уши» – вновь прошептали ему. Он выдернул чеку и покатил гранату из-под ног, себе за спину. Пару секунд спустя позади раздался взрыв.

Спустя минуту-другую Крафт, потряхивая головой, проходил в себя. Приходили в себя и контуженые гранатой люди. Но их, в отличии от инспектора, ждал еще один неприятный сюрприз. Приходящие в осознание глаза Стефана, с удивлением наблюдали следующую картину: в их направлении летели со столов, лежавшие на них, те самые, всевозможные увесистые детали и инструменты. Это Ландер, уже явившийся в образе, с размаху швырял в них, как умел, эти предметы. Стоит признать, почти все, что летело, шло метко в их головы. За короткое время они все, с гематомами и кровавыми рассечениями на головах, вновь попадали без сознания.

– Хватит! Что вы творите? Зачем вы так? – завопил, поднявшийся на ноги Крафт. В его душе заиграли нотки сострадания, к этим грубым, но ни в чем неповинным людям.

– Некогда проявлять нежность и заботу, потом придут в себя и оклемаются, – без капли милосердия ответил Ландер, наконец остановившись.

– Они живые, все-таки! – настаивал Стефан, сомневаясь в оправданности такой жестокости.

На это подельник ничего не ответил. Поглядев на бессознательно лежавших людей на полу, а затем исподлобья на инспектора, он сухо вымолвил, указав на них:

– Уберите их отсюда, чтобы не пострадали. Я займусь наладкой аппаратуры.

Ученый подошел к установке. Крафт же, в это время, один за другим оттаскивал тяжелые тела конвоиров за пределы камеры, размышляя над последними действиями и словами Ландера. Он складывал их чуть дальше от двери, для большей безопасности. Завершил дело и вошел обратно, наглухо заперев за собой дверь. И вот в камере, наедине с установкой, остались лишь двое: он и Ландер.

Продолжение следует...