Улица Ужасов. Эпизод первый

Три истории о демонах, зомби и реалистичном косплее (или нет)

   Улица ужасов.
   1.Имена
   Оно всегда так начинается, правда? С невинной забавы, глупой шутки. Так было в тысячи фильмах и рассказах. И всегда всё кончалось плохо. В фильмах и рассказах, само собой. В реальной жизни такое невозможно. Ведь не существует никаких призраков, потустороннего и прочей ерунды, способной вызвать только усмешку у здравомыслящего человека. В фильмах и рассказах, есть ещё две обязательные вещи: доска Уиджи и человек, который всех отговаривает заигрывать с потусторонними силами. И у нас было также. История начиналась так банально, правда, как она закончится, мне ещё предстоит узнать.
   Нас было шесть человек, когда мы расселись вокруг овального стола, на котором не было ничего, кроме нескольких свечей и знаменитой доски Уиджи. Конечно, доска была дешевой копией. Более того, на ней были русский алфавит, что немного разрушало атмосферу. Хотя атмосферу гораздо больше разрушали шутки и список духов, которых мы бы хотели вызвать. Можно я не буду перечислять, не хочется позориться, да и всё равно никто из них не пришёл.
   Пришёл кто-то другой.
   Когда бегунок буквально застрял на букве «Я», поначалу никто не обратил на это внимание. Но когда кусок пластика с металлическим скрежетом, пронзившим глухую густоту подвала, сам по себе пополз к букве «3», потом «Д». И в итоге, в трепещущихся тенях от свечей сложилось «Я здесь», стало не смешно.
   - Кто ты? - Быстрее всех сориентировалась подруга Лёши – девушки всегда думают быстрее, не всегда правильно, но быстрее всегда.
И как только она спросила, вокруг стало темно, хотя свечи горели, их просто стало не видно, а её хрупкое тело, со всего размаха влетело в стену, да так и осталось висеть, словно прибитое чучело животного – первый трофей охотника, который, кстати, так и не представился.
   И безымянный стал говорить. Бегунок носился по доске, не задерживаясь и доли секунды на букве, летел к следующей. А мы не могли пошевелиться, скованные темнотой, прижатые к стульям. Казалось время застыло, свечи вроде бы горели, но воск не таял, да и пламя не трепыхалось как раньше.
Бегунок носился по доске, металлический скрежет сопровождал каждое движение. Но это были не все звуки. Ещё было слегка приглушённое бульканье. Я не сразу понял, что это такое, пока не перевёл взгляд на подругу Лёши. Всё лицо девушки было в крови. Кровь текла ручейками из носа, глаз. Кровь собиралась пузырями вокруг губ, текла из ушей. И на стене, рядом с задыхающейся девушкой появлялись буквы, много букв, сотни. Безымянный охотник дублировал на стене послания с доски, он писал кровью.
    Это были имена, сначала десятки, потом и сотни имён. Мелким аккуратным, практически идеальным почерком. Имя и фамилия, имя и фамилия, имя и фамилия.
А потом, с жутким грохотом, к противоположной стене от своей девушки, припечатался, и сам Лёша.
    И список продолжился.
    Мы просто наблюдали, не в силах пошевелится. Тьма сдерживала лучше любой верёвки. Полностью обескровленное тело девушки лежало совсем рядом со мной. Он отпустил её, как только использовал последнюю каплю крови. Я не могу знать, что это были за люди, чьи имена написаны на стене моего подвала, живы они или нет. Почему-то мне кажется, что были живы, пока мы не решили, что поиграться с доской Уиджи будет хорошей идей. В одном я уверен точно – в человеке достаточно крови, чтобы написать много имён. Очень много имён.
    А нас ещё осталось четверо.

    2. 196

    196 дней назад я нашёл послание. Я бы не обратил внимание на очередной призыв собраться в очередном лагере, потому что выживать группой гораздо легче. Всё это чушь, скажу я вам. Три раза я приходил в поселения, и все три раза едва не закончились для меня плачевно. Я был буквально в шаге от того, чтобы переместиться из лагеря людей в стадо ходунов.
   В этот раз всё было по-другому. Я находил послание в трёх городах, натыкался на него везде где только можно. Спустя 196 дней, я сбился со счёта, да и не считал в принципе, сколько раз мне попалась на глаза короткая надпись. Адрес. И ничего другого. Екатеринбург, Высоцкого. 28 этаж. Я находил их везде, намалёванные баллончиком с краской на полуразрушенных зданиях, внутри разграбленных магазинов, однажды видел даже вырезанную ножом на сиденье брошенной машины. Я тогда ещё открыл бардачок, думал, может внутри окажется более подробная инструкция. Однако, ничего кроме мятого медицинского полиса не обнаружил.
Знаменитый небоскрёб Еката. Недолгое время, я жил в Екатеринбурге и прекрасно знал, что это за место. Центр города, города миллионника и появляться в центре большого города в наши времена совсем неразумно. Именно поэтому, я не обращал внимания и не спешил последовать по адресу, указанному в послании. В таких местах всегда много ходунов, они в каждом подъезде, магазине, здании. Когда рядом никого нет, они впадают в спячку, но стоит оказаться рядом кому-нибудь съедобному типа меня, проснутся одновременно, будьте уверены.
    Я и сам не заметил, как мой путь, привёл меня на окраину Екатеринбурга. Подсознание оно такое. Ценой невообразимых усилий, дважды я был почти укушен, трижды почти загнан в ловушку толпой ходунов. Но вот, возвышается над улицей Малышева, практически не тронутый, на многих этаж целые окна. Я был уверен в двух вещах. Первое, я никого живого не найду во всём здании, и второе – в здании, особенно на первом этаже до хрена ходунов. Чтож. Я оказался прав во всём.
Прорываться пришлось боем, и через подземную парковку, потому что в холле на первом этаже было, так сказать, многолюдно… Многоходуново. Несколько дней затем, я исследовал здание, и, конечно, никого там не оказалось. В том числе и на 28 этаже. Я не расстроился, собственно, именно этого я и ожидал. В итоге, поселился я на сороковом этаже. Там были целы все окна, и судя по всему когда-то, ещё до эпидемии, были жилые аппартаменты. Вещи оказались почти нетронуты.
Скудного запаса провизии, что я тащил с собой, хватило на несколько дней. Ещё две недели, я протянул на запасах небольшой гостиницы - консервах, в основном, рыбных. Каждый день спускался на 28 этаж, но так ничего интересного и не нашёл. Какое-то офисное помещение, столы со стационарными компьютерами, пара кулеров с водой. Никого так и не появилось. И судя по тому, что никаких посланий в здании я не нашёл, никого не было и до меня.
……………………………….
      Сколько уже прошло дней я, честно сказать, запутался. Особенно из себя выводит и не даёт сосредоточиться включившаяся сигнализация, внизу на машине. Не знаю каким чудом остался заряд на аккумуляторе, но факт есть факт, верещит уже несколько часов. И самое поганное, что на этот шум со всего города сползаются ходуны. Их целое море, дурнопахнущее, хрипящее море. Живых людей я не видел несколько месяцев. Ощущение, что остался один против нескольких миллиардов долбанных зомби… Мне точно не прорваться сквозь это стадо внизу…
Я на сороковом этаже. Они за дверью. Они толи догадались, как найти лестницу, или ещё каким-то образом смогли подняться на верх. Сингалка на машине перестает орать. Я смотрю вниз через открытое окно. Вся Малышева заполнена безликой серой массой….
Не думаю, что есть смысл ждать ещё чего-то.
Всего один шаг и мимо мелькаю, чередуясь разбитые и целые окна. Время замедляется. Снизу приближается гул толпы ходунов. Я пролетаю мимо 28 этажа и слышу знакомый, подозрительно знакомый звук. Проходят доли секунды и я узнаю звук звонка Скайпа, успеваю заметить знакомый синий экран на одном из включившихся мониторов…. И начинаю понимать почему у машины не сел аккумулятор… Твою же мать….

   3. Воскресенье, 15-е

   Квартира встретила Шона неприятным болотным запахом. Он брезгливо поморщился. Элитное жильё, а с канализацией проблемы. Чертов Манхэттен. Клятвенно пообещав себе, что завтра обязательно поставит на уши все коммунальные службы города, а также риелтора, и вообще всех, кто как-то может быть связан с этой проблемой. Но сегодня у него осталось только одно желание – поскорее принять душ и забраться в постель. Проспать он планировал как минимум двенадцать часов к ряду. Тяжёлый мозговой штурм и достаточно сложное решение о закрытии долгоиграющей франшизы далось нелегко всем. И дело не в том, кто-то расстроился из-за уменьшения дохода. Нет, предыдущие десять фильмов до сих пор приносили, и будут приносить хорошие деньги. Причем большая часть дохода идёт от продаж фан-сервиса, что вообще немного необычно для жанровой ниши ужасов, это вам не марвел какие-нибудь.
В итоге, после многочасовых дебатов, вся команда пришла к общему мнению, что одиннадцатый фильм будет последним. И Джейсон Вурхиз уйдёт наконец на заслуженный отдых. Решающее слово было за Шоном, как за создателем персонажа. И он согласился с доводами, что надо уходить, и что вообще это стоило сделать ещё на пятом или шестом фильме.
   - Твою же мать, так-то….
Шон вляпался во что-то мокрое. Он пошарил по стене и включил свет в коридоре, ожидая увидеть мокрые стены и лужи на полу. Он уже предвкушал бессонную ночь, компанию из сантехников, электриков и управдома. Но всё оказалось не так плохо, ну или показалось, что не так плохо. Стены были сухие, а на полу несколько мокрых грязных отпечатков следов.
   Шон замер в нерешительности. Кто-то вломился в квартиру? Походу ночь будет ещё веселее, чем с сантехниками и управдомом. И в этот момент получил сильный удар по голове. Липкая темнота утащила сценариста на дно сознания.
Голова раскалывалась на несколько частей, нестерпимо болела, а скудный ужин требовал вернуться обратно, протестуя против переваривания. Шон медленно открыл глаза, опасаясь приступа боли от яркого света. Какое избитое клише. За сорок лет существования, они и сами породили немало разнообразных штампов, без которых теперь не обходится ни один ужастик. Но боли не было, точнее она не усилилась.
Очнулся он в своей комнате, крепко привязанный к стулу. Из освещения был только тусклый ночник, за окном темно, значит времени прошло немного после того как его вырубили. Шон не паниковал. Если будут требовать деньги, он отдаст, часы или кольцо с бриллиантом. Да пусть забирают. Он был уверен, что сможет договориться практически с кем угодно. К тому же, рот не заклеен, а значит говорить возможность дадут.
   Тяжёлые шаги за спиной привлекли его внимание и Шон нервно закрутил головой, стараясь разглядеть, кто у него за спиной. Но темнота не позволяла увидеть ничего кроме неясного силуэта. И очертание показались Шону знакомыми.
   - Знаете, мой сын не особо разговорчив… - голос принадлежал немолодой женщине.
Шон вздрогнул и повернулся на звук. В этот же момент зажегся ночник, стоявший на прикроватной тумбе. На стуле прямо напротив Шона сидела немолодая женщина. Коротко стриженные обесцвеченные волосы, глубоко посаженные глаза, прячущие затравленный взгляд, какой бывает у женщин, покорно сносящих быт с мужем садистом. Губы скривило в подобии усмешки, а голубой вязанный свитер был весь в пятнах. Она казалась Шону знакомой, прошло немного времени прежде чем он узнал её.
   - Памела Вурхиз – неуверенно проговорил Шон. – Что тут происходит. Что за…
   - Помолчите Шон. Мне придётся говорить за двоих. И тут, заметьте, есть часть вашей вины. Правда Джейсон, дорогой…
   Ответом ей был негромкий хрип, словно тихий вздох сожаления.
   Так, Шон постарался трезво оценить ситуацию. Ожившие персонажи его франшизы. Ну, тут только два варианта может быть. К нему действительно ворвались грабители, он сильно получил по черепушке и теперь вот мерещиться всякое, или его, пока он был в отключке накачали какой-то дрянью. Ну, или же, это какая-то изощрённая шутка или попытка свести его с ума, не совсем понятно с какой целью. Может быть обезумевшие фанаты Джейсона протестуют таким образом против закрытия. Но откуда им знать, решение было принято только сегодня. Пока нужно только слушать, пусть сами расскажут, что им надо.
   - Вы сегодня приняли решение, которое сделает то, что пытались многие. Вам ли не знать, сколько раз вы пытались избавиться от моего сына. Пытались даже привлечь этого придурка из ночных кошмаров.
Снова хрип сзади, но на этот раз более довольный.
   - Да, Джейсон, сынок, это было забавно. – Женщина покашляла и продолжила. – Но вот вы собрались и решили, что мой сын больше не нужен. Причем не нужен он только вам, а вот мир нуждается в таких как Джейсон.
Ну, точно психи косплееры, решил Шон. Но как они узнали, что франшизе конец. Кто-то слил информацию, ничего, в принципе удивительного. Оно всегда так и происходит. Но стоит признать уровень подготовки удивительный. Они даже смогли найти его адрес, который не знал почти никто.
   - Мир сам оказался от Джейсона, как и от вас Памела, ещё во второй части, не так ли. – Шон знал, как разговаривать с такими личностями. – Может стоит признать тот факт, что всё проходит. И рано или поздно интерес к любому персонажу заканчивается, несмотря на несколько упертых фанатов.
   - Не стоит пытаться мне задеть, мистер Каннингем! – Памела улыбнулась добродушной улыбкой. – Я это прекрасно понимаю, может быть гораздо лучше вас. Ведь это вам и вашей команде не хватило фантазии заинтересовать людей. И теперь из этого тупика приходится искать выход нам самим.
   Шон презрительно хмыкнул и скривил рот в усмешке. Не стоило им задевать его способности к творчеству. Он и сам не заметил начал говорить с незваными гостями, совсем не как с обычными косплеерами.
   - Как будто вы можете лучше, миссис Вурхиз. – Он бросил презрительный взгляд в сторону женщины. – Не стоит забывать, что вы всего лишь плод моей, как вы соизволили выразиться, скудной фантазии. А значит априори не можете выйти за границы, которые вам установили.
    - А вот тут, мой дорогой, вы ошибаетесь. Джейсон, мой мальчик, нам пора. – Она поднялась из кресла. – История продолжится, мистер Каннингем. Так или иначе. Но уже без вас. Ваша скудная фантазия столько лет сдерживала нас. Теперь мы воистину свободны.
   Шон успел услышать несколько громких шагов, а потом спину обожгло резкой болью. Он хотел закричать, но из горла донёсся только сдавленный стон. Боль прошла под сердцем и вырвалась наружу, разбрызгивая кровавые капли. Шон опустил голову и увидел такое знакомое мачете.
   Памела наклонилась к связанному и пытающемуся сделать вздох Шону Каннингему.
   - Теперь мы сами напишем продолжение. – Прошептала женщина и Шон отключился.