2. 2 Утро в замке

Ведьмы гиблого леса
Часть II Запретный плод
Глава 2 Утро в замке
Джереми вернулся после народного гуляния лишь под утро в таком непотребном виде, в каком его уже давно не видели. Кое-как держась на ногах, он протиснулся через пролом в крепостной стене, с трудом выбрался из зарослей кустарников, сломав несколько веток с бутонами роз, и рухнул на подъездную аллею, не в силах подняться. Там и заснул. Его нашли, только когда Эдгар, по своему обыкновению, вышел в сад завтракать и читать.
Дворецким были выбраны слуги наиболее крепкие из тех, кто вернулся после развлечений пораньше, и тех, которые были более-менее трезвы, и Джереми был перенесен в замок в свои покои.
В его комнатах стены были обиты красным сукном и украшены гобеленами, с вытканными иллюстрациями Ветхого Завета и сценами охоты, а окна занавешены шторами из золотой парчи. На диванчиках и креслах, обтянутых алым бархатом, были навалены индийские подушки из разноцветного шелка и атласа, с золотыми кантами и кистями.
Непутевого лорда положили на дубовую резную кровать с балдахином, но пока его несли по лестницам, он проснулся и стал бубнить заплетающимся языком сначала что-то себе под нос, а потом уже более-менее внятно, когда уже оказался на кровати и заприметил вошедшего к нему Эдгара, принялся отбиваться от рук лакея, пытавшегося его переодеть, и в конце концов, выгнал его.
-- Я сам! – выкрикнул он, оттолкнув слугу. – Пошел вон! Эдгар, слушай…
В двери обеспокоенно заглянула Стелла, которая завтракала с Ванессой и Чарльзом в столовой, и покачала головой.
--Стелла! – завопил Джереми. – Как же я рад тебя видеть! Не смотри на меня, я сегодня просто свин…
--Дорогой кузен, - начала она. - Я на самом деле, очень терпимый человек, и против выпивки ничего не имею. Пей на здоровье. Но то, в каком состоянии ты последнюю неделю – просто скотство!
--Помнится, ты проспал венчание своей сестры из-за разгульной ночи, - сказал Эдгар. – Но, по-моему, Стелла, лучше повторить ему все это на трезвую голову, он сейчас ничего не понимает.
--Она - настоящая женщина, - забубнил Джереми, откинувшись на спину, раскинув руки. – Просто опус-тив-шая-ся… Красотой своей пленила меня, умом связала, ласками осчастливила… Я хотел… у-кол-нуть ей палец… чтобы кровь… но она все поняла! Да… Тоже еще ведьма!.. Надо было пролить всю кровь этой продажной женщины!.. – выкрикнул он вне себя, и тихо пробормотал, - чтобы сделать любовный поворот…
--Он, кажется, женится, Стелла, - цинично резюмировал Эдгар.
--Не-е… - протянул пьяный брат. – Невозможно. Будет, как у Эрнестины: вино, жаркое, лобстеры, омары Хайямы… и позор…
Засыпая, Джереми едва внятно бормотал о ведьмах в лесу, что все женщины – ведьмы, о том, что он – несчастный человек, потом захрапел, так и не переменив вонючее бедное платье на чистое белье. 
--Правильно, выспись лучше… омары Хайямы… - усмехнулся Эдгар и вышел вместе со Стеллой.
За дверями ждала Ванесса, ломая руки.
--Что Джереми? – спросила она Стеллу. – В таком ужасном состоянии… Не прислать ли доктора Льюиса?
--Что Джереми?! – хохотнула Стелла. – Да нашел себе женщину, которая за деньги – хоть с козлом! Просто Песнь Песней царя Соломона!
Ванесса опустила голову и исступленно начала креститься, закрыв глаза.
Эдгар покинул сестер в столовой и ушел в сад, где в беседке его уже ждал чай с молоком, завтрак, философские книги. Пьяные бредни братца сначала веселили его, но потом он вдруг посерьезнел от поразившей его мысли, и помрачнел. Последнее письмо Стеллы всплыло в памяти, ее высокомерный отказ от романтических отношений, которые почти установились между ними, да еще с пожеланиями измениться в лучшую сторону, чтобы заслужить ее уважения. Ущемленное самолюбие снова накрыло его волной негодования и даже гнева, когда он вспомнил, что потратил целых три года на то, чтобы завоевать и соблазнить эту неприступную богиню. Эту бессердечную мраморную статую! Он давно перестал понимать, что ей нужно, но шел на поводу у своих чувств, и не разрывал отношения. Теперь она сама их разорвала, и ему казалось, что он просто надоел ей со своими ухаживаниями. Но потратить три года, не добившись даже поцелуя, для него было унизительно. И дело было не в ее верности мужу. Эдгар не хотел понимать, но все-таки не мог не осознавать, что просто не нравился ей. А губить свою репутацию честной женщины ради пустого развлечения она не собиралась.
«Что ж… - подумал он. – Ты нужна мне Стелла больше, чем ты думаешь, хотя и сама уже об этом догадалась. И ты придешь ко мне. Я заставлю тебя».
С этого дня Эдгара не покидала мысль, хоть раз приходившая в голову каждому, кто был отвергнут или безответно влюблен. Он решил подмешать в питье кузины снотворное, потом пробраться к ней спальню и… уколоть иглой плечо или пальчик и раздобыть таким образом незаменимый элемент того алхимического снадобья, которое превратит его в единственный объект вожделения для любимой женщины, привяжет ее к нему навсегда. Хотя, как ему казалось, могло быть достаточно всего капли ее крови, например, если подать ей платок, когда она сама уколется иголкой, коротая время за вышивкой вместе с Ванессой. И тогда нужно просто вовремя оказаться рядом. И так даже лучше, чтобы не нагнетать обстановку и не возбудить подозрения.
Все семейные и государственные дела, все заговоры против власти теперь отошли для него на второй план. Эдгар еще не притронулся к завтраку, и чай с молоком уже остыл. Он так и не раскрыл книгу. Виконт покинул беседку в саду и как бы между прочим перешел в библиотеку, пригласив Валеолана и Чарльза составить ему несколько партий в шахматы, где уже за пяльцами расположились Ванесса и Стелла, щебеча об украшениях и нарядах, прочитанных романах, сплетничая о знакомых, перемывая косточки Джереми и вздыхая об Эрнестине.