Каракалпакия

Создавая своё государство-утопию всеобщей справедливости и равенства большевики пытались внедрить и другие утопические проекты такие например как автономии для евреев - сначала неудачная попытка в Крыму, потом, более успешная, в Биробиджане, или там  образцово-показательный исправительно-трудовой лагерь на Соловках, ставший эталоном жестокости. Были и проекты по созданию образцовых комплексов оздоровления рабочих - санаториев и домов отдыха, которые в итоге простым людям оказались недоступными. С одним из таких утопических проектов я столкнулся в одной из своих геологических экспедиций в Среднюю Азию.
В 1970-х годах я работал над проектом поисков фосфоритов в шельфовой зоне древних срединных морей, а на территории Средней Азии миллионы лет назад существовало такое древнее гигантское море, от которого остались Каспий и Арал, и мне надо было собрать образцы пород - фосфатных ракушечников по шельфовым краям этого моря. Руководительница проекта уже побывала там в предыдущий полевой сезон и даже оформила и оплатила несколько вертолетных маршрутов для своего отряда, но, из-за непрекращающихся песчаных бурь прошлым летом, просидела там без дела. В этот раз она поехать не смогла из-за перенесенной недавно операции и передала задание мне. Я вместе с помощницей Таней и практикантом Мишей отправился из Москвы в далёкую Каракалпакию, в город Нукус, откуда мы должны были совершать вертолетные маршруты к местам взятия образцов фосфатных пород на плато Устюрт, полуостров Мангышлак и у залива Кара-Богаз-Гол, места знакомые мне по повести Паустовского “Кара-Бугаз”.
После долгого перелета мы оказались в городе Нукус и остановились в небольшой гостинице авиационного отряда возле аэропорта. Вертолёт нам могли предоставить только через полторы недели. Местные геологи рассказали, что неподалёку, на Мангышлаке открыли гигантское месторождение урана и все силы теперь брошены туда.  В ожидании вертолёта мы стали бродить по довольно крупному городу с просторными улицами, застроенными стандартными советскими домами украшенными неизменными для всех городов лозунгами призывающими к светлому будущему. Запомнилось посещение музея Савицкого, где кроме великолепной коллекции картин русского авангарда, мы увидели и удивительные предметы искусства существовавшего в этих местах древнего Хорезмского ханства.   
  В районе Нукуса большевики в своё время пытались построить коммуны для прокаженных (их туда свозили караванами из Астрахани ещё в царские времена), которые по утопическим замыслам новой власти находились бы на полном самообеспечении. Город посреди каракумской пустыни идеально для этой цели подходил - до ближайших городов не меньше 1000 км. Сухой климат тоже по мнению большевиков способствовал замедлению неизлечимой тогда болезни. Рядом с городом протекает великая река Аму-Дарья, которая правда здорово обмелела на своем пути - воду разбирают на орошение хлопковых полей Туркмении и Узбекистана. От неё к лагерю прокажённых проложили канал и использовали воду для орошения полей, на которых те выращивали себе пропитание.
Нам рассказали, что прокаженных свозили сюда со всего Советского Союза. Потом к ним присоединились и туберкулезные больные, причем по слухам врачи и обслуживающий персонал тоже были из больных этими хроническими заболеваниями. Колония прокаженных была секретным объектом, окружена глухими заграждениями и даже не все местные жители знали о её существовании. В итоге проект оказался провальным - свезённые туда больные массово умирали от голода. Не было у них сил перенести жару летом и холодные ветры зимой.
Му проехались к Аму-Дарье на автобусе и там увидели наконец-то зелёные заросли. Течение реки было на удивление сильным и там видимо было полно рыбы, которую продавали и готовили на расположенном тут же небольшом, но пёстром и шумном базаре. Жара стояла 40-градусная, но из-за сухого климата она не чувствовалась. Мы попробовали там не рыбу (побоялись, что в такую жару можно и отравиться ею), а традиционный каракалпакский лагман  - домашнюю лапшу с бараниной и овощами. Есть приходилось отгоняя от стола полчища кусачих мух. Вокруг бродило полно верблюдов и мы с удивлением понаблюдали как каракалпаки собирали себе топливо на зиму соскабливая с задов недовольных верблюдов налипший там за день кизяк.
Настоящую природную утопию мы увидели когда вертолет доставил нас в первую точку отбора проб у плато Устюрт. Плато, представляющее собой гигантскую, высоко возвышающуюся над пустыней равнину, на всем своем бесконечном протяжении (площадь плато Устюрт больше 200000 кв. км. - половина площади Калифорнии) обрывалось к пролегающей внизу плоской каменистой равнине неприступной вертикальной стеной высотой в 300 метров. Вертолёт сел возле прорезающей склон глубокой, узкой и пологой расщелины, по крутому дну которой можно было забраться наверх отбирая по пути образцы пород - доломитов и ракушечников. Снизу плато казалось каким-то непонятным творением - вертикальные его стены состояли из разноцветных слоев и уходили просто таки в какую-то заоблачную высоту. Ни на плато ни вокруг него не было никаких источников пресной воды и какой-либо растительности кроме колючего баялыча, поэтому, негде было даже лагерь разбить, из-за чего нам пришлось довольствоваться однодневными маршрутами на вертолёте. Несмотря на такое безводие вертолет спугнул стадо из десятков сайгаков, которые унеслись с большой скоростью поднимая облако пыли.
Следующий маршрут был уже на сам Устюрт, который своим совершенно невероятным видом был похож скорее на поверхность Луны или Марса. Древние, изъеденные эрозиеей голые породы представляли собой останцы самой причудливой формы в виде торчащих вверх столбов и сказочных замков. Поверхность была изрезана глубокими извилистыми каньонами. Вертолёт с трудом нашел плоскую площадку на такыре - покрытом солью глинистом солончаке. Никакой растительности, как и воды, не было и в помине. Нам попались какие -то загадочные, громадные, в человеческий рост, разноцветные шары правильной формы, разбросанные по поверхности плато, которые при ближайшем рассмотрениями оказались конкрециями железистых пород выветрившихся из известняков. Жара стояла просто-таки невыносимая, да ещё и постоянно насаждали какие-то кусачии мелкие мошки. Собрав образцы мы с тяжелыми рюкзаками поплелись обратно к вертолету, где разомлевшие от жары летчики с нетерпением нас поджидали.
Следующий маршрут был на полуостров Мангышлак. Мы выбрали участок возле Каспия, где были хорошие обнажения ракушечника. Поверхность полуострова представляла собой сплошную безводную пустыню с хаотическими каменными развалами и песками. Поражало количество самых разнообразных видов древних ракушек в хрупких известняках. Встречались и зубы громадных доисторических акул, но геологи в Нукусе нас предупредили, что эти зубы, как правило, высокорадиоактивные и содержат в себе сорбированный за миллионы лет из морской воды уран, поэтому их лучше не трогать. Зато каспийский пляж из тонкого золотистого песка оказался просто великолепен и мы от души поплавали в относительно прохладной воде. На полуострове в те времена нашли одно из самых крупных в СССР месторождений урана и там шла настоящая “стройка века”. На месте старинной крепости, где в своё время отбывал каторгу Тарас Шевченко, возвели новый современный соцгород названный его именем, построили атомный реактор и опреснительный завод. Работали там тысячи людей со всей страны. Месторождение давало первоклассное сырьё для атомных бомб и реакторов.
Последний маршрут был к берегам залива Кара-Богаз-Гол, огромной лагуне отделённой от Каспия узкой косой и соединенной с морем извилистым проливом в виде бурной, с водопадами, горной реки, длинной в 10 км. Из моря туда втекает мощный поток воды (лагуна расположена на 4.5 метра ниже Каспия) затягивающий с собой даже рыбу. Постоянная жара эту воду испаряет и превращает в раствор соли, из-за чего солёность в заливе такая же высокая как и в Мертвом море - 35% и все дно его покрыто слоем очень красивых крупных, чистых кристаллов в виде прозрачных призм мирабилита (сульфата натрия). Берега залива так же состоят из содержащих мирабилит пород и засыпаны сверкающей снежно белой солью выбрасываемой частыми штормами. Мы пролетели над огромным комплексом предприятий добывающих и перерабатывающих эту ценную для промышленности соль, которая идёт на производство удобрений, стекла, серной кислоты и многое другое. Мы спросили у летчиков можно ли в заливе искупаться, они ответили, что вода с таким количеством мирабилита разъедает кожу и её надо сразу смывать с себя пресной водой, которая в этих местах идёт на вес золота. Малейшая ранка на коже может превратиться в язву. Мы видели изъеденные солью остовы занесенных в залив кораблей, а на берегу валялись мертвые рыбы настолько просоленные, что их вполне можно было есть, правда мы на это так и не решились.  Мы отобрали образцы пород и вернулись на вертолете в Нукус. На этом наша незабываемая экспедиция завершилась.