Марьяж

        Счастливый человек тот, у кого хобби это его работа. Любовница – это его жена. И при этом есть множество ещё не сбывшихся желаний. Каждый осознаёт счастье по-разному. А я понимаю его именно так. Но понимать это одно, а в жизни бывает всё иначе. У меня же в жизни нет ни жены, ни любимой работы. Одни только сплошь неосуществлённые мечты.
        А каков тогда «человек несчастный»? Хронически больной? Соглашусь. Но с годами неминуемо притерпишься. Фатальная нищета и безденежье? Ужасно, знаю. Но привыкают и к этому. Даже смерть близкого – и это горе время лечит. Несчастная любовь – вот одна из непреходящих печалей.
        Это поистине горькая доля. Неизлечимый годами недуг. Единственная на свете женщина, предназначенная Богом для тебя, словно сделана из твоего ребра, досталась другому. Она – твой духовный близнец. Когда ты печать - она оттиск. Когда ты форма – она отлитая в форму деталь. Твоё продолженье, когда ты дорога. Любовь к жизни превращается в нас в любовь к себе самим. В здоровом человеке она неистребима и вечна. Но и она трансформируется в любовь к женщине, которую мы воспринимаем как продолжение себя. Любовь безответная. Словно смотришься в зеркало, а там нет отражения. Безнадёжная. Потому что твоя любимая – жена твоего брата.
        Говорят, близнецы обязательно должны быть похожи. Подтверждаю: истинно так. Но вот незадача. Мы с братом похожи внешне как две капли. Лицом, фигурой и походкой. Мимикой, жестами, интонацией. А внутренне мы не просто разные, но полные антиподы. Андрей – лёгкий поверхностный жизнелюб, плывущий по течению своих желаний. Он избегает неприятностей и трудностей. Легко обещает и не выполняет. Долго и упорно двигаться к цели – не его метод. Ему необходимо всё и сейчас. Справедливости ради, надо сказать, что порой ради этого он готов свернуть горы. К тому же он фартовый. И это «всё» идёт к нему само.
        Легкомысленный балабол и шутник. Беззастенчивый ловелас и неверный супруг, меняющий любовниц как перчатки. И это невзирая на то, что жена его – настоящее сокровище. Стройная и подтянутая сорокалетняя шатенка. Глубокий и серьёзный человек с богатым внутренним миром. Заботливая супруга и надёжный друг.
        Я же – пятидесятидвухлетний закоренелый холостяк. Не по убеждениям, а потому что однолюб. Много лет мечтал стать Касперским. Увлечённо и серьёзно учился. Готовился к этому. Потом вознамерился стать блогером – звездой интернета. Теперь преподаю математику и информатику в третьесортном ВУЗе. И наивно полагаю, что жизнь ещё только начинается. А она упорно топчется на месте. Вращается вокруг одной оси – навязчивой как наваждение идеи – желания обладать одной единственной женщиной. Желания неутолимого и неосуществимого.
        Порой эта пытка становилась невыносимой. Я казался себе Сизифом, катящим в гору огромный камень своей несбыточной мечты. И тогда я отправлялся за помощью к психотерапевтам. Или же мука напоминала мне страдания Тантала. Тогда я возлагал надежды на экстрасенсов. Не помогали ни те, ни другие. И даже бабка, бормочущая себе под нос отговорные заклинания, ничего не могла поделать. Я перепробовал все средства. Разве что душу Дьяволу продать ещё не попытался. Но, кажется, был готов уже и к этому.
        Мой брат понимает это. Мы с детства привыкли чувствовать и видеть друг друга насквозь. Но он даже не ревнует. Не потому, что он безразличен к своей жене. Просто доверяет ей бесконечно. У них есть сын. Мой пятнадцатилетний племянник. И я его очень люблю. А разве может быть иначе, ведь он так похож на своего отца. А значит и на меня тоже. Но главное, он так похож на свою маму. А это значит, что он мог быть таким же, если бы был моим ребёнком. Жаль только, что натурой он в отца. А может это просто подростковая бесшабашность и несерьёзность? Может он изменится ещё?
        Мы много лет не ездили в отпуск вместе. И вот он пригласил меня. И я не смог отказаться. Остановились в роскошном отеле в Хургаде. На берегу Красного моря. Номера наши рядом. Только у него комната с огромной двуспальной кроватью, а у нас с племянником две маленьких. Брату это очень удобно. Гостиница спроектирована грамотно – ни в одной из её частей не бывает многолюдно. А сейчас в полуденный зной на пляже и тем более почти никого нет.
        Андрей с женой лежат на шезлонгах в тени огромного зонта. Он слушает музыку в наушниках. Мария, по обыкновению, читает кого-то из современных философов. Сын Юрка купается в море. Он спортсмен и отлично плавает. Я сижу рядом, в прибрежном баре и пью кока-колу со льдом. Ибо время для пива ещё не пришло. Рядом со мной сидит мужчина в пляжных шортах и бейсболке со значком, говорящим о том, как её хозяин любит Нью-Йорк. На вид он намного старше меня. С лицом актёра, играющего в сериалах роли серьёзных государственных деятелей или правоохранителей, озабоченных поиском преступников.
        Грудь его покрыта толстым ковриком седых волос. Рядом стоит его трость. Он заказал себе кофе. Горячий кофе на раскалённом пляже. У каждого свои привычки. Что-то знакомое было в чертах этого человека. Он в задумчивости размешивал ложечкой сахар в чашке. А я внимательно рассматривал его, пытаясь вспомнить, где я мог его видеть. Потом я посмотрел на его чашку и мне показалось, что с ней что-то не так. Но что именно, я понять не мог.
        Он увидел мой взгляд и спросил:
        - Хотите кофе?
        - Нет, спасибо. А мы с вами никогда раньше не встречались?
        - Нет. Вы так смотрите на мой кофе… Я подумал: может быть вас угостить?
        И тут меня осенило, что именно не так.
        - Вы размешиваете кофе, вращая ложку против часовой стрелки. Это непривычно. И, кажется, что это не удобно…
        - Почему?
        - Всё в этом мире движется «по солнцу». Так мы вкручиваем лампочку. И вода, сливаясь из ванны, образует воронку в эту сторону…
        - Вы рассуждаете как первобытный человек. Когда люди ещё не имели представления о строении Вселенной, они думали именно так. Но вы же должны знать, что Солнце относительно нашей планеты неподвижно, а Земля вращается вокруг него и вокруг своей оси. Но! Она вращается против часовой стрелки. Поэтому нам кажется, что светило наше движется «по солнцу».
        - Да? Никогда не думал об этом. А вы, случайно, не актёр? Меня не покидает ощущение, что я вас где-то видел.
        - Нет, я телепродюсер. Но по телевизору вы видеть меня не могли.
        После нескольких минут молчания, пауза стала неловкой. Мне захотелось хоть что-нибудь спросить. И я не нашёл ничего лучше:
        - Скажите, сейчас по всем ТВ-каналам идёт реклама благотворительных акций по сбору средств на лечение тяжело больных детей. Она очень навязчива…
        - Вы хотите у меня спросить, почему наше государство не заботится об этих несчастных малышах? – перебил он меня – Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос.
        - Нет, меня интересует другое. Тридцатисекундный ролик на федеральном канале в прайм-тайм стоит несколько миллионов рублей. Ролик благотворительной акции длится зачастую минуту и даже две. Дескать, мальчику Толе нужна пересадка костного мозга. Помогите собрать полтора миллиона, добрые люди.
        - А что вас смущает?
        - Только то, что если бы телеканал продал это время по рыночным расценкам, то он выручил бы миллионов десять. Не меньше. Отдал бы маленькую толику маленькому Толику и сам остался бы в большом выигрыше. А то выглядит как-то парадоксально. Вроде бы вы жертвуете много, а на выходе получается мало.
        Тут мой сосед по барной стойке расхохотался:
        - Опять вы рассуждаете наивно как неандерталец. А вы представьте, что после этого сюжета только за первый час на специальный счёт, указанный в рекламе, упадёт миллионов двадцать пять – тридцать. А иногда и больше. Смекаете?
        Я едва не поперхнулся колой:
        - Но ведь это в основном сердобольные бабушки перечисляют по сто рублей со своей скудной пенсии. Куда же уходят эти деньги?
        - Мы делим их по условиям контракта с благотворительным фондом как правило. Но главное – мальчику Толе обеспечена операция. Больнице в Израиле – загрузка. И бабушки вполне счастливы от осознания собственной незаменимости.
        Я замолчал. А он продолжил:
        - Не будьте так предвзяты. У телевидения сейчас очень трудные времена. Приходится буквально бороться за выживание. Это только в кино раньше было: «Ничего не будет. Одно сплошное телевидение!».
        Тут я заметил у него на груди наколку. Сквозь густую седину было не разобрать деталей. Но, в сущности, это был кодуцей. Но не обычный кодуцей, где две змеи обвиваются вокруг гермесовского жезла как на гербе российской таможни. Тут они обвивались вокруг трезубца. Примитивного, боковые рога которого отдалённо напоминают полукруг. Это может быть что угодно. Но может быть и древним тайным знаком.
        - Вы, случаем, не служитель Люцифера? – спросил я осторожно.
        Он посмотрел на меня с недоумением, словно не понимая вопроса. Но, уловив направление моего взгляда, сказал:
        - А-а-а… Вы об этом? Нет, это я по малолетству, по глупости себе наколол.
        «Ну да. Конечно. Так я и поверил.» - подумал я – «По малолетству накалывают себе череп с костями или перевёрнутую пентаграмму. Голову Бафомета, наконец, если ты недоделанный нацик. А это простой, но древний символ кундалини, который может говорить в том числе и о высокой степени посвящения».
        - Жаль… - сказал я – Я бы хотел встретиться с ним.
        - С кем?
        - С Князем мира сего, понятное дело.
        - Зачем вам это?
        - Есть у меня одна проблема, за решение которой я готов заплатить большую цену.
        - Батенька, успокойтесь… Сатаны не существует.
        - Вы так уверены?
        - Да. Всё очень просто. Верующие люди всегда были убеждены, что Бог есть. Когда это убеждение они отразили в первых вариантах Библии, там не было ни единого слова о Дьяволе. Но позже выяснилось, что он совершенно необходим.
        - Зачем?
        - Это же очевидно. В мире всегда было много зла, подлости и беззакония. А поскольку Господь всеведущ и всемогущ, то вся ответственность за это ложилась на него. Неприличная получалась картинка. Но выход нашли. Придумали Дьявола. Всё зло возложили на него, а всё хорошее оставили Богу.
        - Любопытно. Бог, значит есть, а Сатаны нет?
        - Я этого не говорил. Про Бога, то есть…
        В это время Юрка, купавшийся метрах в тридцати от берега, вдруг замахал руками и громко завопил:
        - Помогите! Акула!
        Брат был в наушниках. Он не слышал крика. Я в растерянности стал рассматривать водную поверхность, пытаясь понять, с какой стороны рыба и насколько она опасна. И только мой пожилой сосед не мешкая вскочил и, хромая, побежал к кромке воды. Он бросился в море, не снимая сандалий и размашистыми гребками поплыл к мальчику. Через минуту перед нами стоял сияющий счастьем Юрка, довольный тем, как он всех разыграл.
        - Ты зачем это сделал? – строго спросил я
        - По приколу. Но никто не повёлся. Даже из воды никто не выскочил.
        Тут я заметил, что нигде не видно моего соседа – хозяина недопитой чашки кофе и тросточки, стоящей рядом со мной. Куда он мог деться? Может его съела акула? Но её не было. Утонул? Но он, судя по всему, неплохо плавал…
Он прыгнул в воду на глазах у всех. Но никто не видел, чтобы он выходил на берег. В то же время никто не заметил, чтобы он тонул. Куда он мог деться? Прибежали спасатели, поискали для вида. С виноватым видом разошлись. Тросточку мне пришлось забрать с собой. Вдруг человек найдётся? А персонал пляжа её скорее всего потеряет.
        Вечер выдался типично душным для Хургады в начале осени. Я сидел в баре в цокольном этаже гостиницы и наслаждался прохладой кондиционеров. На душе было тоскливо как, впрочем, и во все предыдущие дни отпуска. Мне пришлось идти сюда с тросточкой, взятой мной на сохранение сегодня. Внезапно у меня заболело колено. Такое случается со мной периодически – результат старой травмы. Но бывает это только перед резкой переменой погоды. А что может произойти с погодой здесь, в Египте в эту пору?
        Мало кто может понять степень невыносимости муки при воспалении крупного сустава. Сравнить это можно разве что с острой зубной болью. При условии, что ею поражены все зубы одновременно. Я просто не смог бы наступить на ногу сейчас без помощи этой «волшебной палочки». За стаканчиком виски со льдом я внимательно рассмотрел трофей. Она была сделана из твёрдой породы дерева, похожего на эбонит. Снизу вверх вокруг неё обвивалась полоска узора, инкрустированного перламутром и слоновой костью. Безупречная геометрия и полировка. Невозможно разобрать её возраст.
        Внезапно ко мне подсела девушка со словами:
        - Повезло! Как же мне повезло!
        - В чем? – пришлось спросить мне. Ведь её слова были обращены явно к моей персоне.
        - Я нашла вас так быстро. Я ведь только что приехала. А отель такой большой, что я могла не найти вас здесь и за неделю.
        Я посмотрел на неё внимательно и узнал в ней одну из моих студенток. Но ни имени, ни фамилии её я вспомнить сейчас не мог.
        - А зачем вам надо было меня найти?
        - Не было особой необходимости. – смутилась она – Просто я случайно от подруг узнала, что вы здесь. Ну, я и подумала: вот было бы здорово увидеться. А то ведь я здесь впервые. К тому же одна. – И, обращаясь к бармену, попросила: - Текилу, пожалуйста!
        - Как отдыхается? – спросила она кокетливо.
        - Отлично… - С долей недоумения ответил я.
        - Отлично? Но вы ведь здесь один, верно?
        - Нет, я здесь с братом и его семьёй. А к чему эти вопросы?
        - Брат с женой, а вы один. С трудом верится, что мужчина в расцвете сил может чувствовать себя отлично в отпуске без женщины.
        Я разозлился не на шутку. Захотелось сказать что-то грубое. Я стал думать, как бы поставить её на место и при этом не выйти за рамки дозволенного для воспитанного человека.
        Рюмка текилы придала девушке раскованности. Она попросила вторую.
        - Простите меня… - сказала она, возможно поняв, что махнула через край – Я просто подумала, что вдвоём веселее проводить время…
        - А как мне, в таком случае, представить вас семье моего брата?
        - Ну, как свою девушку, например… Разве у вас не может быть девушки? Вы же вполне нормальный… в плане ориентации человек.
        Я усмехнулся:
        - Может ли у меня быть девушка? Пожалуй, да…
        После второй рюмки она изрядно опьянела. Мне не верилось, что такое возможно. Может притворяется?
        - Тогда пойдём к тебе? – вдруг предложила она.
Это явный перебор. Я редко встречаю навязчивых пьяных девиц, потому что почти не бываю в тех местах, которые являются ареалом их обитания. Но в этот раз я сдержался:
        - Ко мне нельзя. Я живу в одной комнате с племянником.
        - Можем пойти ко мне.
        - Извини. Не могу.
        - Не бойся. Мне уже двадцать один. И я ещё ни разу не была с мужчиной.
        - Ты каждому встречному это рассказываешь?
        - Ты что, дурак совсем?
        Я задохнулся от такого хамства. А её понесло:
        - Несколько лет назад я подсела на твои стримы по программированию и математике. Боже, какие же это были стримы! Я сразу влюбилась в тебя просто без памяти. Но кем я была тогда? Кусала губы и ждала. Знал бы ты, как это трудно… А потом ты вдруг пропал куда-то.
        - Дело своё решил открыть. Потенциал свой кажущийся реализовать.
        - А потом я узнала, что ты преподаёшь в университете. В каком-никаком, но в ВУЗе.
        - Да. Бизнес накрылся медным тазом. И всё моё самолюбие вместе с ним.
        - Я отлично сдала ЕГЭ. Меня брали даже в ИТМО, прикинь? А я пошла в наш. Чтобы только быть к тебе поближе. Слушала твои лекции, ходила на семинары. Если бы ты только знал как это…
        - Ладно, ладно… Если бы, да кабы. Только ты сама сумасшедшая. Посмотри на меня – я же с палочкой уже хожу как старый дед.
        - Ерунда! Ты и раньше изредка начинал прихрамывать. Говорил, что это старая травма. У всех спортсменов такое бывает независимо от возраста. Вот выпью ещё одну и разденусь прямо здесь!
        Я опять разозлился. Только в этот раз уже на себя: «Ну, что тебе надо? Не ты ли ещё сегодня утром умолял о встрече с Дьяволом и был готов на любую сделку. Тебе ли не знать, как мучительно годами любить безмолвно и безответно? Она совершеннолетняя и свободная. Что здесь плохого и предосудительного? Для неё это заслуженная награда. А для тебя, возможно, твоё исцеление от недуга. А вдруг, всё что сейчас происходит, это и есть часть сделки?»
        - Одумайся. И не пей больше – сказал я.
        - Это я должна одуматься? Но почему? Я делаю что-то преступное? Аморальное? Может я у жены хочу тебя украсть? Семью разрушить? Детей без отца оставить? Что в моём поведении противоестественного? Ты – взрослый свободный мужчина и законная цель для меня. Ты моя добыча. Я имею полное право охотиться на тебя. Я это право выстрадала.
        Это был крик души. Чистой. Честной. Измученной. Возможно, я сам мечтал об этой её охоте всю жизнь, только не догадывался. Нет, надо что-то делать. Не то ещё минута и я буду жариться на её вертеле.
        - Ладно…- примирительно сказал я – очень холодно от кондиционеров. А я в одежде с пляжа. Пойду переоденусь и вернусь. Только ты не пей пока больше.
        Она послушно кивнула. Возможно, ей показалось, что до победы остался всего лишь шаг. Когда я поднялся в номер, вся семья брата была в моей комнате.
        - Ну, наконец-то нашёлся! – сказал Андрей – Тебя разыскивают.
        - Кто?
        - Тот человек с профилем Мефистофеля…
        - А разве он не утонул?
        - Очень боюсь, что он нас с тобой переживёт. Он ищет свою «клюшку». Я сказал ему, что она у тебя.
        - Вот, чёрт! – выругался я – Я оставил её в баре. Пойду схожу за ней.
        Я поймал себя на мысли, что я так торопился унести ноги, что, превозмогая боль, заковылял к лестнице, позабыв про антикварный аксессуар. Может быть я подсознательно надеялся, что так моё скорое возвращение будет выглядеть более правдоподобным?
        - Сиди спокойно. – скомандовал брат – А то пойдёшь по коридору как хромой Пан… Ещё соблазнишь кого-нибудь по дороге. – Он игриво подмигнул жене.
        «Ты не должен позволить ему идти туда» - мысленно твердил я себе. Но в животе защекотало, словно чёртик сидит там и, потирая ручонки, приговаривает:
        - Пусть идёт! Пусть идёт! Ты и представить не можешь, как им будет хорошо. Она ведь ни за что не догадается, что это не ты. Да и ты очень легко от неё отделаешься.
        - Да заткнись ты! Тебя никто не спрашивает. Ты откуда взялся, вообще? Сроду не знал о твоём существовании. Мне недавно объяснили, что Дьявола нет. Значит чертей и подавно не существует.
        - Ага! Закатай губу. Мы вполне себе реально существуем внутри каждого из вас. И про Верховного тебе наплели, а ты уши развесил. Наверное, так нужно. Но попробуй мне только пикнуть!
        Моё колено пронзила такая острая боль, что я невольно зажмурился и сел на ближайший стул.
        Андрей не вернулся ни через десять минут, ни позже. Через час его отсутствия Мария пошла его искать, но вернулась только с тросточкой. Я чувствовал себя законченным негодяем и, чтобы облегчить свою душу, рассказал ей всю предысторию. Я думал, что она расцарапает мне лицо. И был готов принять это. Но она отнеслась ко всему вполне философски. Отправила сына спать на большую кровать в своём номере.
        Когда усталость стала брать своё, мы легли, не раздеваясь, на разных кроватях. Переговорив о многом, добрались до воспоминаний. Всё это было как вчера. Я познакомился с Марией двадцать лет назад. И ей – какое совпадение! – только что исполнился двадцать один. Я сразу же влюбился. Бесповоротно и навсегда. Она знала это тогда. Знает и сейчас. После того как она предпочла моего брата я пытался это скрывать. И я смог обмануть многих, но только не её.
Она предпочла Андрея интуитивно предположив, что он – это «я плюс плюс». Что у него есть все мои качества и нечто важное ещё. Самоуверенная наглость, которая создаёт у девушек иллюзию силы и надёжности. Лёгкость и непринуждённость в общении внушает ощущение комфорта и бесконфликтности. И главное – умение пересыпать свою речь шутками и каламбурами – делает личность мужчины сверкающей разными гранями ума.  Мало кто из женщин любого возраста способен устоять при виде такого самородка.
        Но через месяц тесного общения выясняется, что этот остряк знает десяток-другой заученных прибауток на каждый типичный жизненный случай и всё, что он талантливо делает - умело вставляет их в речевой поток в наиболее подходящие для этого места. Поначалу это выглядит феерично. Но вскоре они начинают повторяться. И, когда приходится слушать этот набор по пятому или шестому разу, то самородок начинает казаться уже не более чем унылым серым примитивом. Самоуверенная наглость вдруг превращается в желание замаскировать свою никчёмность. А игривая фривольность – в простоту, которая хуже воровства.
        Но она не нашла в нём тех качеств, которые были ей по-настоящему необходимы. И которыми, по её разумению, Андрей был обязан обладать, будучи моим братом. Она рассказала, что все эти двадцать лет она любила меня, неся послушно свой крест и старательно скрывая свои чувства, что получалось у неё гораздо лучше, нежели у меня.
        - Ты зачем мне всё это рассказала? Ты как после этого нам всем жить прикажешь?
        - Очень просто. Это было последней каплей. Я ухожу от него. Нет, ты не обязан делать из этого никаких выводов. Просто знай, что с этой минуты я свободная женщина.
        У меня не было слов, и мы надолго замолчали. После поговорили на посторонние темы. Обсудили книгу, которую она сегодня читала. Под утро я понял, что не в силах больше бороться со сном. Моё сознание стало зыбким и воздушным как эфир. Эфир, пары которого подносят к носу и рту больного в качестве наркоза. Эфир, являющийся воздушно-безвоздушной оболочкой околоземного пространства. Эфир, звуки которого мы слышим, крутя колёсико старого радиоприёмника.
        Сон – это маленькая смерть. Пока ты не заснул, ты можешь переключать своё сознание с одной темы на другую сколько тебе заблагорассудится. Когда ты спишь, - тебя как будто вовсе нет. Ты умер временно. Ни о чём не думаешь, ничем не управляешь. Но есть ещё короткий миг, когда ты ещё не «там», но уже и не «здесь». Я много раз пытался поймать его. В момент умирания этот отрезок времени, должно быть, тоже есть. Именно в этот момент она сказала нечто важное. Я так и не понял, я действительно услышал или просто подумал об этом? А если услышал, то было ли это уже во сне?
        - Если ты возьмёшь меня в жёны, у нас ещё может быть ребёнок…

        Меня разбудило дребезжание телефонного аппарата на тумбочке.  В трубке я услышал голос «Мефистофеля» с вопросом о наличии у меня его трости. Получив утвердительный ответ, он попросил оставить её у консьержа в любое, удобное для меня время. Я согласился отдать её, но попросил сделать это лично сказав, что хочу обсудить с ним один вопрос, касающийся телерекламы. Почему я сказал про телерекламу? Я и сам этого не знал. Как не знал и того, хочу ли я вообще что-либо с ним обсуждать. Просто меня не покидало ощущение, что нас тогда прервали и мы не успели что-то договорить.
        Мы условились встретиться в два часа пополудни на том же месте в баре на берегу. Я огляделся. Тросточка висела на крючке вешалки при входе. Маша спала на боку, свернувшись калачиком. Она была в одежде, но не укрытая. В комнате было прохладно. Я накинул на неё одеяло и попытался упорядочить своё фрагментированное сознание. Ничего не вышло – слишком многое изменилось в жизни одномоментно.
        Спустя час пришёл Андрей. Он неуклюже пытался делать вид, что ничего не произошло. Маша поступила так же. Она была само спокойствие. Временами брат бросал на меня недоумённые взгляды как бы давая понять, что это я его подставил. Соответственно, я и должен теперь отдуваться. А он всего лишь пострадавший в этой ситуации. Может оно и так. Я отвёл его в сторону и спросил:
        - Как она?
        - Она бьётся в истерике. Я не знаю, что делать. Рыдает в голос. Катается по полу как маленький ребёнок. Ничего не понимаю. Сначала всё было так хорошо! Я показал ей небо в звёздах. Она была на вершине счастья. Я даже подумал, как такое могло случиться, что за столько лет ни одна девушка не приходила в такой восторг от меня. А теперь она кричит, что ей незачем больше жить. Надо скорую вызывать. Поможешь?
        - Погоди ты со скорой. Я встречаюсь сейчас с «Мефистофелем». Надо у него совет попросить…
        Андрей посмотрел на меня удивлённо. В его взгляде читалось: может и тебе надо «скорую» вызывать?

        - Ну, рассказывайте, какие ещё аспекты телерекламы вас интересуют? – спросил сосед по бару.
        - Все… А точнее… у меня сейчас совсем другое в голове. – начал я сбивчиво. Язык не слушался. Мысли путались. – Меня сейчас больше интересует встреча с Дьяволом. С тем самым, которого не существует. Не мог же я это сказать вам по телефону?
        Увидев его полный недоумения взгляд, я начал пояснять. Он терпеливо слушал меня больше часа. А я был обстоятелен и не слишком дорожил его временем.
        - Так что вы хотели от меня услышать? Ведь если разобраться, то вы получили то, что хотели?
        - Да. Но какой ценой!
        - Но, если человек готов пойти на сделку с Дьяволом, не означает ли это, что он готов заплатить любую цену?
        - Я тоже так думал. Но почему эту цену должны платить за меня другие?
        - Ах, вы об этом? Если бы Дьявол существовал, то и он бы, наверное, не смог ответить на этот вопрос.
        - Но я не смогу жить спокойно, если из-за меня случится непоправимое с ни в чём неповинным человеком.
        - Что ж. И в этом случае выход есть. Вы никому ничем не обязаны. Ведь сделки-то никакой не было, строго говоря… Вернитесь к девушке. Мария со временем простит мужа. Семья сохранится. Это важно хотя бы для мальчика. Они давно притерпелись друг к другу. А у вас будет прекрасная любящая жена. Вы даже никогда не сможете упрекнуть её во вчерашнем происшествии. Ведь это вы виноваты в нём, а не она.
        - Спасибо! Вы мне очень помогли. – сказал я не без большой доли иронии. Ведь от его совета мне нисколько не стало легче. Да и ясности не прибавилось. Я уже собирался уходить, но задал ещё один вопрос:
        - Как получилось так, что вы не утонули?
        - А почему я должен был утонуть? Я ещё не добежал до кромки воды, когда увидел на лице мальчишки чертовскую ухмылку. Я сразу понял, что это розыгрыш. Но тут я вспомнил внезапно, что меня в холле гостиницы ждёт человек, которого я обещал встретить. И я сразу же пошёл в главное здание.
        - Да? А мне показалось, что я видел, как вы плывёте. Значит, показалось…