Глава 12. А между тем...

..Ещё в одном месте заинтересовались Сероглюками.
Летний ветерок играл занавесками в распахнутых окнах уютного парижского кафе. Резидент туарегской разведки, симпатичный моложавый брюнет с аккуратно подстриженной бородкой, наслаждался утренним кофе и лениво рассматривал в окне француженок, торопящихся по своим утренним делам. Ровно в девять по среднеевропейскому времени, в кафе зашёл невзрачного вида темнокожий толстячёк и сел за соседний столик. Это был мистер Ренн, недавно прибывший из Конго агент.
Встреча эта, разумеется, была не случайна. В шифровке, полученной резидентом от мистера Ренна неделей раньше, содержалась важная информация о возможном проведении в нарушение всех подписанных между великими державами договоров о разоружении, испытаний нового вида психотропного оружия. А испытания эти проводились тайно, на давно заброшенном полигоне, куда был для прикрытия даже переброшен, якобы на плановые ученья, целый армейский полк! Причём эта ценнейшая информация попала к Ренну абсолютно неожиданным образом — на свадьбе у дальнего родственника, где он оказался совсем случайно, будучи в отпуске... В разведке такое везение бывает только раз в жизни.
Теперь резидент хотел лично услышать все детали, чтобы проанализировать и возможно, выгодно продать информацию американцам. Он всё просчитал и был уверен, что в ЦРУ предложат ему самому спланировать и провести операцию. А это шанс сделать неплохую карьеру, работая на Лэнгли, о чём он давно мечтал...
Кстати, к слову сказать, свадьба эта была устроена как раз между тем самым вождём и выкраденной по его заказу мнимыми цыганами Нюркой, дочкой Игнатьича. Уж шибко чёрный принц воспылал любовью к белокожей славянке, невмоготу стало дожидаться, пока юристы все необходимые по закону формальности уладят.
Не обошлось тут и без Трофима. Неведомыми путями оказался он в Париже, а потом и во французском Иностранном Легионе, благодаря своей авантюрной натуре. А уже в Конго, где базировался учебный лагерь легионеров, на него вышел мистер Ренн...
В общем, нашествие туарегов на Нижние Сероглюки произошло в пятницу, накануне дня зоотехника. И аккурат этим же утром в сельпо завезли текилу...
Знамо дело, вместо работы народ с утра тусовался перед сельпом, примериваясь к новинке. А надо сказать, что этот напиток сероглючане еще толком не распробовали — бочонок, присланный Дону и поглощённый при открытии офицерского клуба, только раздразнил аппетит, поэтому и разгорелся горячий спор о правильной, классической технологии его употребления. Вопрос о самой возможности употребления не стоял — все уже захватили свои заветные майонезные баночки, а соседка бывшего главного животновода притянула не маленький кусок каменной соли, которой ещё полно оставалось от его попытки разведения оленей.
Микки, потрясая в воздухе пока еще огорчительно пустым граненым стаканом, безапеляционно утверждал, что без лайму пить текилу — смешно и бесполезно. Потрясенные таким заявлением и озадаченные отсутствием в селе этих самых лаймов, любители экзотики судорожно решали, чем можно заменить вражеский овощ.
— Огурцами солеными можно бы… — высказал очевидную идею Колька-ассенизатор.
На него зашикали — «чо это тебе, самогон что ли?!»
— Ну, в крайнем случае, лимоном можно, — смилостивился наконец Микки.
Облегченно вздохнув, народ разобрал в сельпе весь ящик лимонов, который уже с полгода валялся там невостребованным.
Пока суть да дело, распробовали напиток, повторили раз по пять, догрызли лимонные корочки, которые сперва выбросили, догрузились уже просто самогоном с солеными огурцами…
Первым в село ворвался коренастый бородач на белом верблюде. Может, конечно, это была и верблюдица — сероглюченцы не шибко различали такие тонкости.
Потрясая огромным чёрным маузером и выкрикивая неславянские маты, магрибский верблюдник резко осадил горбатого корабля пустыни перед сельпом, вывалился из седла, подскочил к магазину, нагло пнул дверь ногой и вбежал внутрь.
Мирно отдыхавшие дегустаторы от удивления даже забыли про свои баночки и стаканы, и с интересом стали ждать, чем закончится такое грубое вторжение незнакомого мужчины во владения Мартыновны.
Мартыновна, хотя и служила простой сельповской продавщицей, мужских грубостей не переносила до такой степени, что бывало грубиянов выносили после ее возмущений, по причине медицинской невозможности их самостоятельного передвижения.
Чуда не произошло и на этот раз — вскоре дверь с взрывным звуком открылась вновь и тело правоверного вынесло наружу невидимым потоком энергии. Скатившись со ступенек, подметая по дороге бренную сероглюченскую пыль белоснежными африканскими одеждами, бородач затормозился только у ног верного верблюда, который впрочем, судя по небольшой кучке сзади и бегающему взгляду, уже подумывал о позорном одиночном бегстве.
Следом за неудачником на крыльце появилась и сама, раскрасневшаяся от возмущения, богиня местной торговли, с массивными деревянными счетами в руке. Внимательно наблюдавшим за процессом зрителям стало видно, что счёты сломаны.
— Басурман! — уперев в бока могучие рученьки и презрительно сплюнув себе под ноги (верблюд при этом отчаянно отскочил подальше и прижал уши, стараясь стать незаметным), она метнула остатками своего оружия в распростертое на земле тело:
— Подавись, сволочь!
Сцена расправы вызвала у селян молчаливое одобрение. Колька-ассенизатор лишь лаконично заметил:
— Надо же, и до нас басмачи добрались…
Потеряв интерес к инциденту, народ вернулся было к более важным вещам.
Но тут послышался далекий топот — настоящая лавина верховых туарегов приближалась со стороны Верхних Кандюков, поднимая в небо тучу пыли и оглашая окрестность визгливыми выкриками.
— Вот засранцы, — Микки с досадой оторвался от своего стакана, — придется звонить Полковнику, чтоб показал этим нехристям кузькину мать…
Верблюдница заполонила всю площадь перед сельпом. Главным, по всему видно было, являлся мужчина средних лет с пронзительными черными глазами и так изящно выбритой бородкой, что даже у селян возникла мысль о его дорогом европейском образовании. Мы же с вами, как люди информированные, лишь отметим, что он как две капли воды был похож на симпатичного моложавого брюнета из парижского кафе. Только это между нами.
Спешившись с помощью услужливо подскочивших одноплеменников, он учтиво обратился к присутствующим сероглючинцам на хорошем французком:
— Monsieur, cette zone estappel;...?
(Месье, эта местность так и называется — Сероглюки?)
Следует прямо сказать, что кроме Микки никто его не понял, хотя и родное название, прозвучавшее непривычно нежно во французской транскрипции, конечно различили.
— Ну? — вступил в диалог Колька-ассенизатор, бесстрашно сжимая натруженной мозолистой рукой видавший виды вантуз.
Микки, с недовольной гримаской отставив стакан, взялся быть переводчиком.
— Э… Сударь, если Вас не затруднит, не будете ли Вы столь любезны перейти на английский, чтобы мы с коллегами могли лучше Вас понимать? — с достоинством поправив телогрейку, сказал он шейху на французском, слегка порозовев. От текилы, разумеется.
— Ду ю спик инглиш?! — борзовато оскалившись, на ломаном английском поддержал разговор и Колька, смущенный непривычным звучанием французкого.
— О-кей! — мягко улыбнувшись, шейх перешел на английский. — Мы наслышаны о вашей легендарной деревне, и хотели бы лично увидеть, как это… Се-но-валь.
— В сеновал хотят басурмане, — перевел Микки.
— Дык че нам, жалко?! — народ пробило на гостеприимство. — Нехай посмотрют, как у нас тута весело.
Микки перевёл и брюнет, поняв, что попал куда нужно, улыбнулся уже во весь рот. Он дал знак и басурмане занялись разбивкой лагеря. А несколько дюжих верблюдников, взвалив на плечи устрашающих размеров тюки с развьюченных верблюдов, двинулись следом за ним, когда Микки с товарищами повёл его к сеновалу.
По прибытии в "Се-но-валь" из тюков были извлечены несметные количества восточных деликатесов и целое море вполне европейского алкоголя...
Братание народов протекало не менее недели, в обстановке полного взаимопонимания и дружбы. Ошибочно вызванный сероглючанами с полигона на подкрепление отряд гвардейцев, во главе с самим Полковником,
принял в мероприятии самое непосредственное участие. В результате был заключён вечный мир между Полковником, произведенным по этому случаю в ранг почётного фельдмаршала государства туарегов, и шейхом Музаралли-Христофором-Али-Магометом III, главой этого карликового государства, расположенного в юго-западной части африканской Сахары. О чём был по всей форме составлен международный документ и подписаны соответствующие протоколы.