Разорванная ветром

  «Вкусно, очень вкусно!», - с благодарностью говорил он жене. « Да, это картошка просто  хорошая попалась!»,- отвечала та. « Нет, нет дорогая! Главное, что это приготовила ты!», - отвечал старый капитан, бережно обнимая жену за плечи, а она беспокойно заглядывая ему в глаза спрашивала:» У тебя опять наверное давление, дорогой?»

 Поликлиника Каспийского морского пароходства находилась на шумном проспекте Нефтяников, который на перегонки с бульваром совершал стремительный марш-бросок вдоль берега моря. Ежегодная комиссия плавсостава порой превращалась для кого-то в драму, а для кого-то даже и в трагедию.Это особенно было важно было для людей, которые связали свою судьбу с морем, для которых жизнь и работа здесь , на берегу казалась весьма печальной перспективой. И если для механиков , электромехаников, радистов просматривались ещё какие-то варианты для береговой работы, то для палубной команды, особенно для штурманского состава подобных вариантов просто не было. Хорошо, ещё если  устроишься диспетчером в портофлот или в службу «Трансфлота», а если нет, то ищи работу морячок! Момент истины наступал возле кабинета председателя медицинской комиссии, когда коварное давление , где-то 135 на 90, ставило крест на судьбе моряка, здесь иногда разыгрывались настоящие человеческие драмы. Для старых с большим стажем капитанов дальнего плавания и старших механиков, распоряжением начальника пароходства, самого в прошлом капитана, всегда делалось исключение, но для остальных подобных привилегий не было. Это уже потом, с наступлением нового времени появились варианты, а тогда их просто быть не могло. А старый капитан прекрасно знал, что пропахшие нефтью и морем причалы Чёрного города – это лучшее лекарство от всех болезней и недомоганий и он всегда стремился вернуться сюда, в этот особый мир беспокойного танкерного флота, с его короткими стоянками, ночными приходами и отходами, с погрузками и разгрузками под шум ветра и дождя.

Через разорванную ветром занавеску тумана над заливом уже вовсю улыбалось солнце. Изогнутый форштевень, гружённого дизельным топливом , танкера, как бегунок замка на кожаной куртке синеглазой красавицы расстёгивал мягкую волнующую поверхность моря. Ещё немного и солнце заиграло бликами, в моргающих спросонья, рубочных  глазах-иллюминаторов, а наклонные , бегущие вверх, стальные трапы звали тебя с собой туда, где высокая стальная мачта копьём вонзается прямо в небо...

Море и судьба