Карьера тренера- ЧП8

После окончание института на распределили  на работу в город  Лермонтов под Пятигорск. Обещали, как молодым специалистам, не только работу, но и жилье. Я оставил Ирку с дочкой у родителей, взял наши дипломы и поехал устраиваться на работу. Приезжаю в Лермонтов, ищу бассейн,  захожу к директору в кабинет. Показываю документы, дипломы, направления. На меня смотрят невидящим взглядом и говорят: «Ваши места уже заняты». Что делать? Разворачиваюсь, еду назад к родителям в Армавир. Там жена с дочкой меня ждут.   Еду  домой, смотрю из автобуса в окно по сторонам. Примерно на полпути  вижу за окном город. Новые белые дома. Картина завораживает… Спрашиваю у попутчиков, что это за город. Мне говорят: «Невинномысск». Выхожу из автобуса в Невинномысске, спрашиваю у прохожих: «В вашем городе есть бассейн?» Мне говорят: «Есть… Садитесь на вот этот автобус и езжайте до конца…» Я сажусь на указанный автобус и еду. Приезжаю на конечную остановку, выхожу из автобуса и вижу бассейн. Новое здание, белое, кажется, аж сияет на солнце.  Захожу в стеклянные двери, мне навстречу выходит мужчина и спрашивает: «Что вам здесь нужно?» Я ему говорю, что я тренер и хочу устроиться в бассейн тренером по плаванию. Показываю ему диплом, рассказываю о поездке в Лермонтов. Он обрадовался и говорит: «Так ты-то мне и нужен. Бассейн открыт, а штат я еще не набрал. Оставляй диплом, оформляйся. У тебя все будет и работа, и жилье. Сначала поживешь в общежитие, а потом дадим трехкомнатную квартиру». Я хочу забрать диплом и объясняю, что мне нужно поехать к родителям, повидаться с женой. Тот уперся и ни в какую не хочет отдавать диплом.  Говорит: «Я тебя оформлю, ты приедешь и начнешь работать».  Я обещаю ему вернуться, забираю диплом и уезжаю к родителям. Через месяц приезжаю, устраиваюсь на работу. Мне обещают трехкомнатную квартиру. Но, говорят, придется подождать. Или двухкомнатную сейчас бери. И тогда ждать не нужно. Двухкомнатная квартира нас устраивала. Мы два месяца прожили в общежитии и получили двухкомнатную квартиру, как нам обещали.  Я выхожу первый день на работу, и директор  мне говорит: «Послушай, у меня технического персонала  в штате нет. Займись пока водной подготовкой». И я начал разбираться с трубами, вентилями, фильтрами. И чего я только не делал, идет вода коричневая в бассейн и все. Потом кое-как отрегулировал, понял, какой вентиль закрыть, какой  открыть. Где чуть-чуть приоткрыть. Налил в бассейн чистую воду. Что дальше делать? Надо учеников набирать. Пошел обходить школы и набирать ребят в секцию плавания. Знаешь, как отбирают детей в плавание? Если стоит прямо и рукой достает через голову до уха, то руки достаточно длинные и можно заниматься плаванием. Набираю детей, начинаю их тренировать. Через год я со своими ребятами занимаю первое место по Ставропольскому краю. Потом я занимаю с ними первое место  по Югу России. Новые соревнования. И снова мои дети занимают первое место по Ставропольскому краю. Следующие соревнования проходят в Краснодаре. Там все мои знакомые, друзья коллеги, с которыми учился, встречался на соревнованиях,  играл в ансамбле.  И мои дети снова всех опережают. Еду на Всероссийские соревнование в Ульяновск. Меня селят с заслуженным тренером союза из Кисловодска, к нему приходят другие тренера. И они начинают бухать. У меня вечерняя тренировка. Они дают мне задание, а сами бухают. Я иду и даю задание их детям. Возвращаюсь, а они продолжают бухать. Короче, я вернулся с соревнований  снова с победой. Мои дети снова заняли первое место. Моя девочка выполнила норматив мастера спорта. Это был первый мастер спорта Ставропольского края. Я становлюсь главным тренером по Ставропольскому краю. У меня один мальчик выполнил норматив мастера спора, второй мальчик, третий. Еще одна девочка. А я, когда ездил на соревнование, в журнале «Спорт» читал о тренерской элите. Известные тренера, звезды и я такой с ними. Престижно, конечно.  Дальше нас с детьми посылают на союзные соревнования для детей до шестнадцати лет, назывались эти соревнования «Пионерка». Москва, Ленинград, Пенза, Чебоксары… И я там на этих соревнованиях занимаю со своей школой первое место.  Ажиотаж, получаю заслуженного тренера России.  Приезжаем в Краснодар меня встречает главный тренер Советского Союза Войцеховский. И говорит мне, вот этого парня, вот этого и вот этих я забираю у тебя на сборы в сборную Советского Союза. Мои дети уезжают на сборы и скоро возвращаются. Спрашиваю, в чем дело. Говорят, что их отчислили. Я спрашиваю, по дисциплине. Они говорят, нет. И  показывают мне план тренировок. Тут я понимаю, что они их просто загнали. По двадцать километров за тренировку. Девочки. Я их холил, лелеял, графики, циклы рисовал. Потому что если у девочки менструация, ты не можешь ее нагружать. А там они пахали, как лошади. Спринтер не может бегать стайерские дистанции. Скрипач не может таскать штангу. Ему это не нужно. Я разозлился и к следующим соревнованиям подготовил их так, что они выиграли союзные соревнования и выиграли у тех, кого отобрали в сборную. Другие тренеры мухлевали с талонами для пловцов. Я никогда на ребятах не наживался. Все им. Вкладывал в них всего себя. И они это чувствовали. Они чувствовали, что я в них всего себя вкладываю и плавали, как надо.  Мы потом много лет спустя с ними ни один раз встречались в Сочи и дружили. Результаты моих пловцов выросли и стали котироваться на союзных соревнованиях. И меня назначают главным тренером по плаванию Краснодарского края.  Я становлюсь директором бассейна. Езжу со своими пловцами на соревнования и вижу всех этих знаменитых тренеров, о которых читал учебниках. Мы приезжаем на соревнование в Москву, Питер или куда-то еще и все эти тренера  начинают квасить и бухать. Я еще тогда не пил. Пока пьянствуют, всех своих подопечных на меня вешают. Я им даю задание, с ними занимаюсь в бассейне. Меня уже знают в тренерской среде. Одна моя девочка показала первое время на союзных соревнованиях. Она среди девушек своей возрастной группы заняла второе место по Европе. Ее взяли на сборы  сборной Союза по плаванию. Она вернулась никакая. Надо же знать, с кем ты работаешь. Они и в этот раз мою девчонку  просто загнали. С ней так было нельзя. Ей надо было давать отдых. Тогда она могла выложиться на соревнованиях на полную катушку. Я это знал, а те в сборной этого не знали.

Мне исполняется двадцать шесть лет и меня забирают в армию. Я на пике. Мои ребята завоевывают медали. Я главный тренер, я заслуженный тренер, я директор бассейна. За меня вступается горисполком. Все пишут письма и ходатайства, чтобы меня не брали в армию. Ничего не помогает, и я  иду служить, еду и попадаю на службу в Польшу. Мы должны  охранять какие-то объекты. Две недели мы в карантине, присяга. Потом к нам в казарму приходят старослужащие и спрашивают: «Кто умеет играть на гитаре?» Ну, я как всегда с гитарой никогда не расставался. Говорю: «Я».  Они говорят: «Пошли с нами». И я им каждый день им пел песни. Ни на какие дежурства, ни на какие наряды я никогда не ходил. Только играл и пел. У меня был самый современный репертуар. Все советские шлягеры. И я еще из того, что новое только появлялось, сразу разучивал. Несколько месяцев я им пел. Потом они на дембель пошли. Я вернулся в казарму, где мой сержант смотрел на меня волком. И я понял, ну сейчас он на мне душу отведет. И, только представь, на следующий день к нам в роту приходит  офицер от командира полка и говорит: «Кто здесь Сиренко?» Я говорю: «Я». Он говорит: «Отдаетесь в распоряжение директора клуба  майору такому-то». И дальше мне поручают организовать ансамбль.   И я всю службу пел и играл.
После службы вернулся в Невинномысск, там уже должность директора бассейна занята, и должность главного тренера  занята. Я пошел работать рядовым тренером.  Организовал в городе ансамбль, и мы стали играть на танцах по субботам и воскресениям. Так тренером я зарабатывал сто пятьдесят рублей  и на танцах нам платили в месяц по пятьдесят. Я все время своих пловчих и пловцов заставлял дневник вести для самоконтроля и самоанализа. Результаты туда записывали, самочувствие и все личные ощущения.  И вдруг меня вызывают к директору. Я захожу, сидит мама моей пловчихи. Директор говорит: «Вы знаете, что ваши подопечные ведут дневники?» Я говорю: «Знаю». Она говорит: «Вы читали это?» И показывает мне дневник. Я говорю: «Нет». Оказывается, девочка, моя пловчиха, там написала, что любит меня и все подробно о своих чувствах ко мне». Я директрисе говорю: «Какое вы имеете право читать чужие дневники?» Поругался с ней сильно. Все на меня в бассейне стали смотреть как-то не так.  И девочка эта видит, что я ей на тренировках внимания не уделяю, вставала и уходила с тренировки.  И все – город  Невинномысск для меня стал городом - Невыносимск. 
               Летом нас обязательно посылали в спортивный лагерь с пловцами. Летний лагерь. Мы там занимались общей физической подготовкой, тренировками. И вдруг ко мне приезжает друг, с которым мы в оркестре играли на танцах, и говорит: «Поехали со мной в Сочи на прослушивание». Я ему говорю, что не поеду, у меня работа, второй ребенок родился. К этому времени жена родила Оксану. Но тот меня все уговаривал и уговорил. Отпросился я из лагеря на несколько дней. Приезжаем мы  в Сочи, идем в адлерский  ресторан «Центральный». В баре нас встречает Челентано. Мы его так потом прозвали. Будущий муж Маши Распутиной.  Он нас прослушивает и меня берет в ансамбль солистом, а друга моего, с которым я приехал,  не берет.  Ну, мне это все не нужно, и я еду назад в свой спортивный лагерь к ребятам пловцам. Я не представляю, как можно мне их бросить. Столько сил и души вложено. Через два дня приезжает Челентано и уговаривает меня ехать с ним. Я отказываюсь, но он уперся, жесткий такой, упрямый - поехали и все.  Я еду к Ирочке, все ей объясняю,  и оттуда еду в Адлер в ресторан «Центральный». Меня встречает Челентано и говорит: «Значит так, я стою на переднем плане сцены  и открываю рот. Ты стоишь за мной и поешь. Понял?» Я кивнул головой и начал у него работать.  А музыканты у него все классные были.  Сам он не был музыкантом. На флейте выучил одну мелодию. Зато мама у него в столице работала директором крупного магазина электромузыкальных товаров. Все инструменты, электроусилители, динамики, ударные установки - классная аппаратура. В этом «Центральном» собирались все местные бандиты. На танцах они вот так сидели за столом и пили. И как только пустая бутылка на столе появлялась, они ее брали и через голову бросали в танцующих. Чудом никого не убили. Там был один такой невысокий Рафик, гад такой, гнусный, на обезьяну чем-то похожий. Все время драки затевал. Ребята спускались с гор, возвращались из  похода, шли в кафе и тут разборки начинались. Кто-то, кого-то толкнет и понеслась драка.  И так я стал петь в ресторане. Стою за спиной у Челентано и пою. Но скоро все разобрались, кто поет, а кто рот раскрывает. Люди же приходили, смотрели, слушали и все понимали. И тут ко мне  приезжают из Сочи, из руководства объединения музыкальных творческих коллективов,  и приглашают петь в респектабельные рестораны.  В Сочи тогда на приличную площадку попасть было сложно. Приезжали классные коллективы и не всех брали. Люди платили большие бабки только за то, чтобы им дали возможность поиграть в ресторане. Я весь в сомнениях. Ирочка начала меня уговаривать переехать из Невинномысска в Сочи. Мы договорились с родителями Ирины, разменяли трехкомнатную квартиру в Краснодаре на две комнаты в трехкомнатной коммуналке города Сочи.  Ее отец, с которым мы тогда уже помирились, поехал жить в Невинномысск от жены подальше.  Но скоро мы и ту двухкомнатную квартиру невинномысскую поменяли на сочинскую однокомнатную.  В нашей коммуналке происходило черте что. Грязь, неразбериха. В ней был прописан классный часовщик. Я с ним договорился поменять их комнату в нашей квартире на квартиру в военном городке. И вдруг он свою комнату  продает не мне. В квартире с нами живут его дочки. Его самого нет. Я его начинаю разыскивать. Мне говорят, уехал в Кутаиси. Я еду его искать. Надо документы подписать у нотариуса. Приезжаю в Кутаиси, ищу и чудом нахожу на окраине города. Там канализации нет. Я иду, какая-то женщина выходит из дома и прямо передо мной выливает помои.  Я захожу в дом, где находится мой часовщик. Он лежит на кровати, укрыт одеялом, которое прогорело от сигареты и в нем дыра. Он еще инвалид был, без ног, лежит и курит.  Я ему говорю: «Дядя Саша. Ну что же вы делаете?..» А ему все равно. Я его везу к местному нотариусу, он там подписывает бумаги.  Я еду с бумагами в Сочи, потом возвращаюсь, везу его в Сочи… Это отдельное приключение.  Короче, приезжаю, переселяем соседей в отдельную квартиру.  Отца Иркиного  забираем к себе в квартиру. Он начинает снова ругаться со своей  женой. Они последнее время друг друга не терпели. Пришлось купить еще одну маленькую квартирку для него.  И я в это время пою в ресторанах, и еще работаю тренером в бассейне города Сочи. Я не бросил свое занятие. У меня там много давних знакомых, которые меня еще раньше приглашали на работу в Сочи.  И меня в сочинской артистической тусовке все так и называли - тренер.