Iter Devium

     Не могу... Не могу слушать, слышать Ваш голос. И не могу сказать “твой”. Фамильярность. Слово интересное. Чем-то римским от него веет. Сегодня разбирала книжную полку и опять греков, римлян — вперёд.
И сразу натолкнулась на близкое, понятное (ох, уж эти римляне!). Начала читать. “Изречения спартанцев. 22. Биант”:

   “Афинский (nb) стратег заманил Бианта в засаду, и воины спрашивали полководца, что им делать. “А что ещё остаётся, — отвечал Биант, — кроме как вам спасаться, а мне умереть, сражаясь?”.

    Дорогой мой, прости, но я узнала в Бианте Тебя... И всё внутри сжалось. Я читала Ваши ответы другим, и обратила внимание, что Вы ответственны... Вы, как бы, свободны и не свободны одновременно... И всё внутри меня сжалось опять.. Такое хрустальное чувство... Из очень тонкого хрусталя... Оно подрагивает и звенит, звенит, переливаясь на солнце... Если бы я была чуточку сильнее и моложе, я бы обязательно посмотрела на Вас иначе... Как на отца... Но, трезвости мне не занимать иногда. Обречённой трезвости. То есть, я верю в Бога, но мне стыдно просить Его о чём-то эгоистичном, придуманном... Но, почему Вы мерещитесь мне? Даже в Плутархе. Снова глупость. Нет, не падение. Ничего грязного между нами быть не может... Только этот романтизм... Эта высота холмика... Ах, какой порыв ветра...
 “Посмотри на себя. Ты даже стрижешь себя сама из экономии, шампуня и оплаты услуг парикмахера... А, знаешь, это плохая примета...”. “Я не верю в приметы”. “А во что ты веришь?”. “В любовь... ”.

    А то возомнила о себе бог весть что. Нет. Опять грязь. Опять в мусоре. С Высотки мнимой (ибо всего-то второй этаж). Господи, как мне до вас дотянуться. Далёкого, такого милого, простого, непосредственного. А надо ли? Дотянусь и... что?.. А ничего...

     Пробовала три раза. Слушать. Нет... Внутри всё сжимается, хрупкое такое... И сердце... Именно оно хрупкое... Не могу голос Ваш слышать... Но, мне нужно знать, что он звучит. Для кого-то где-то как-то...

    Не могу ничего понять...

    Оставь меня, чувство. Оставь.

    Нет... Не уходи... Это всё, что нас связывает как-то...

    Стоп. Связывает. И я теряю свободу. И ничего не помогает.
Миллион правд, которые произношу самой себе. И с этой стороны, и с той. Я просто марионетка. Я наполняюсь чувством к Вам. А потом его из меня выжимают. Сцеживают... Гадкие... Противные. Толстые... Вампиры...”. Звук специфический... Кровь стекает в эмалированный тазик..
Моя кровь... Тонкая струйка... Тяжёлая кровь, густая... Горячая... Они будут пить... Как их предки пили... Каннибалы...”

   “Сделайте меня призраком, пожалуйста...”.

    Ужасный опять момент. Форджа окружают так называемые  “упыри”... Я не хочу быть таким упырём рядом с Вами... Я хочу, чтобы Вам было хорошо... Берегите Себя... Спаси Вас Господь от упырей...
    Не хочу быть той, кто Вас ест...

    В самый последний момент я взмахну крыльями и улечу прочь из этого мира, где вы... где Ты... так далеко... И такой родной... Мне нужно вспомнить себя... Ту, одинокую... Любимую Им... Но, Бог  говорит:
“Он не очень любит слово “патриот”, но он любит Россию, свою Родину, больше всего на свете... Вы разные... Не приближайся к нему...”

 А я отвечаю Богу: “Если Он любит Родину больше всего на свете, то я всё равно буду его любить... Мне не важно, что у него нет и не может быть ко мне чувств... Ведь, я далеко и не надеюсь на встречу... Точнее, только надеюсь. Именно надеюсь... Есть маленькая, малюсенькая вероятность, что это может случиться. Но, я не надеюсь, что он... что он... заметит меня в толпе... Я, вероятно, могу не быть среди его друзей, патриотов. Но, может быть, среди своих врагов, оппонентов, он сможет узнать меня как ту, кто любит его, несмотря ни на что. Без надежды на взаимность.

     Какая страшная жизнь... Правда... Я вспомнила про фильм, который полюбила внутри своего несчастья, много лет назад... Пожалуйста, посмотрите, там, у себя, есть такой фильм “Молчание моря”. По Веркору. Вот так. Вот так и только так я могу надеяться на что-то... Мне жалко... Жалко гибнущих мужчин и женщин... Ведь, там гибнут и женщины... Я бы хотела быть с тобой по одну сторону фронта и не подводить Вас. Я не хочу Вас и Ваших друзей убивать... Пожалуйста, мир, не призывай его никуда... Ради него самого... Я верю в то, что он просто добрый и хороший.

    Я вернусь. В философию. Не могу писать рассказы для Вашего голоса. Простите. Не могу. Вы далеко. Фильм вспомнился. Никиты Михалкова. “Неоконченная пьеса для механического пианино”. Я его так и не досмотрела... Переключилась на “Волшебную флейту” И. Бергмана... Смешно. Давайте досмотрим вместе. Я не надеюсь... Мир вокруг — вот это ёжик... А я всё равно Вас буду ждать... Века и века... Ждать и ждать....

    Это уже не миниатюра. Это уже... Что это?... Не знаю...

    Это Надежда.