Благодатное место

Начало здесь http://proza.ru/2022/10/28/1204

В маленьком немецком городке, где осели после языковых курсов Левитины, работу эмигранту в начале девяностых найти было нелегко. Распрощавшись сначала со страховым агентом Робертом Шмидтом, а затем и с маклером Паулем Рутовски (про работу у них обоих муж Лёва пренебрежительно говорил: пустышку тянете, девушка!), Таня попыталась выбить какие-нибудь курсы из биржи труда - она там числилась не как безработная (пособие ей не полагалось), а как arbeitssuchend (ищущая работу). Результат оказался почти нулевым - ей предложили трехмесячный Berufsotientierungskurs fuer Frauen (это сложно перевести, примерно: курсы профориентации для женщин, которые не знают, чем заняться в профессиональном плане). Она согласилась: какое-никакое, а развлечение. И ездить никуда не надо (курсы находились в городке, где жила Таня, причем в самом центре), и с людьми новыми можно познакомиться.

Развлечение оказалось так себе: в группе десяток женщин (все выходцы из стран бывшего Союза, за исключением одной немки) слушали, как парочка доцентов (мужчина и женщина) травили байки, учили писать резюме, пытались выявить у народа, к чему у них способности, путем заполнения каких-то дурацких тестов... От этого периода у Тани в памяти почти ничего не осталось, запомнился только эпизод, как на одном из занятий доцент-мужчина объяснял тонкости заполнения налоговой декларации, а именно тот пункт, где стояло, что 12 100 ДМ (в расчете на семью), полученные в качестве процентов (или дивидендов) от капвложений, не облагаются налогом. От скуки Таня стала вычислять - это сколько ж надо вложить капитала, чтобы сумма годовых процентов по нему составила 12 100 ДМ. Получилось - при ставке годовой 5% что-то около 250 000 ДМ. Уныло думала, что с такими перспективами, как у них с мужем, до 250 000 ДМ капвложений они вряд ли когда-нибудь доберутся, так что о не облагаемых налогом доходах можно забыть. А жаль, лишняя тысяча в месяц очень бы не помешала!

***
Да, так вот, прогуливаясь как-то в перерыве между уроками по центру городка вместе с другими девицами с курсов, Таня заметила в окне цветочного магазина объявление "Aushilfe gesucht".

— Девочки, работу предлагают, — сказала Таня.

Девочки, все поголовно мечтавшие работать в каком-нибудь приличном магазине, её тут же высмеяли: в цветочный магазин берут только флористов с образованием по специальности.

— Но здесь про флориста не написано, — возразила Таня. — Ищут Aushilfe, то есть временного помощника (или помощницу), а вовсе не Floristin.

— Но это подразумевается, — попытался вразумить Таню кто-то из девиц. — Магазин же цветочный.

Никогда в жизни Таня не мечтала о карьере цветочницы, но тут её что-то задело. Ну, почему женщины, ставящие себе цель — стать просто продавщицами, даже не пытаются приложить хотя бы минимум усилий для достижения этой цели?

— Ладно, люди, — сказала она, — вы как хотите, а я зайду, спрошу, извинитесь за меня перед преподавателем, скажите — я задерживаюсь из-за объявления о работе.

И Таня зашла в цветочный магазин. В магазине не было покупателей, только одна немолодая (она тогда уже была на пенсии) продавщица по имени Лизель. Они поговорили. Лизель спросила Таню, откуда она, имела ли когда-нибудь дело с цветами. Таня максимально правдиво ответила: нет, не имела, но она их нежно любит (про то, что у неё в доме дохнут любые цветы (даже кактус, подаренный сыном, съела какая-то неизвестная ползучая тварь), Таня скромно умолчала). Лизель объяснила, что помощница нужна хозяйке магазина три раза в неделю: у нее был инсульт, после которого правая рука плохо работает; речь в порядке, с покупателями она болтает, но букет составить просто не в состоянии...

— Ты сможешь составить букет? — спросила Лизель Таню напрямик.

— Не знаю, не пробовала, — честно ответила Таня, — но если мне покажут, как это делается, то, наверное, смогу. Я чувствую, какой букет красивый, а какой нет. Вот этот, например (Таня показала на букет из фрезий в низкой вазе) — некрасивый.

Потом они поболтали на отвлеченные темы. Лизель, которая была из бывшей ГДР, рассказала, что в шестидесятых была в Москве, в качестве туристки, ей там ужасно понравилось, только она никак не могла понять, почему в Москве подают кофе в наперстках? Таня не знала: она вообще не пила кофе, и они с Лизель вместе похихикали над этим странным обычаем. А ещё, рассказала Лизель, позже она была с мужем-инженером (он что-то строил в СССР) в Сочи, в санатории, там тоже было здорово, только вот селёдка на завтрак — это уж как-то очень экзотично. Ладно, бутерброды с красной икрой, но почему селедка? Таня призналась, что никогда не была в Сочи и первый раз слышит о селёдке, как впрочем, и о красной икре, на завтрак. Ну, что поделаешь, Советский Союз — страна большая, народов разных много, наверное, где-то и такой обычай имеется: есть на завтрак селедку. Но никого же не заставляют, можно есть, можно не есть... С этим утверждением Лизель согласилась.

Ушла Таня, оставив Лизель свой номер телефона. А на следующий день ей позвонила будущая шефиня и сказала, что она может завтра выходить на работу, Лизель за неё поручилась.

И Таня проработала почти год в этом цветочном магазине. Ей там нравилось, атмосфера царила почти семейная, работы было мало, болтовни много. Для совершенствования языка — очень хорошее место. Магазинчик держался не на продаже букетов и горшков, а на всяких событиях - свадьбах, юбилеях, похоронах и т. д. В изготовлении праздничных и траурных венков и букетов Таня не участвовала — это было настоящее искусство, которым она не владела. Там было еще две продавщицы — Берта и Моника, настоящие профессионалы, вот Монике хозяйка и продала свой магазин, поняв, что у нее нет сил больше им заниматься. А Монике Таня была без надобности.

Но она не унывала, потому что уже поняла: работа есть, найдется ещё что-нибудь, просто не надо стесняться своего далеко не совершенного немецкого и не надо чувствовать себя вторым сортом. С какой стати? А цветочный магазин — тоже хороший опыт. Зато теперь она умеет профессионально составлять букеты!