Всё равно бежать!

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
1 Кор. 13: 8-10
Ибо надежда неблагодарного растает, как зимний иней, и выльется, как негодная вода.
Премудрость Соломона 16:29

Не помню, что произошло потом.

Я опять очнулся, сознание прояснилось, оцепенение длилось недолго.

Где мой меч? Меч со мной, он всё острее, он всё горячее, теперь никто не может лишить меня меча. Он стал моим. И он всё острее. Как это вообще возможно, думали мои спутники? Спутники…

Где-то вы теперь? Раны от прежних битв уже не видны, я о них и не вспоминаю, а вот о тех, кто был со мной. Они были со мной, я был с ними, мы были вместе, у нас была одна битва. Перед первой агни-битвой меч и появился, ниоткуда.

Почему-то за рекой очнулся лишь я. В одиночестве. И лес куда-то пропал. Вокруг одна пустошь, и тишина.

Рубахи нет, есть кольчуга, от неё холодно. Греет лишь меч. За него держусь. Он и греет, и светит. Да, в пустоши ещё и потёмки, мрак. Иногда могу различить вспышки света, какие-то отблики. Не сразу разобрал что это такое. Поначалу спешил к месту этих отбликов. Некоторые были заметны довольно долго, однако добраться до вспышек ни разу не удалось. С моим приближением они только слабели и тускнели.

Тогда, очнувшись у реки и обнаружив всё это, была уверенность, что эти маячки меня выведут, что это подсказки. Всё оказалось напрасным. Не знаю, как долго я бегал за призраками вспышек света, но мои ноги теперь стёрты, сил больше нет, кольчуга тяжела, холод невыносим. Конечно и одиночество порой накрывает. Но у меня есть меч! Моя опора и моя вера. За меч держусь в пустоши.

Пробовал кричать. Эхо здесь нет. Звук словно тонет в бездне. Порой мне казалось, что бездна отвечает мне. Странно, да? Ещё страннее оказалось принять, что во вспышках стали проявляться силуэты знакомых мне ранее людей, лица. Как будто из другой жизни. Причём различить лица можно только периферийным зрением. Я принимал их за помощников, за маячки, за жертв, за просителей, за знакомых, за врагов. Невозможно было понять причину их появления. Перестав спасать себя, я стал помогать им. Точнее я решил, что им требуется моя помощь.

В миг периферийного зрительного обнаружения вспышки, моё время словно замирало и контакт с персоналией происходил, как в реальности.

Та вспышка, которая отрезвила моё понимание происходящего, удивила и поразила. Это был один из моих соратников по агни-битве, это точно он, кого я закрыл спиной. Я точно это знал, я помнил это, как помнил всех других. А когда он вонзил свой клинок мне в сердце, я ожил. Мои первые слова стали – «Не я тот, кто тебя предал и заточил твой нож. Почему меня? Ведь я тебе помогал». Когда ты оживаешь, то многое становится ясным, даже очевидным. Тот Воин, который отвернулся от противника теряет не жизнь, но голову, разум. Разум становится пленником того врага, с которым Воин осмелился сразиться. Начав битву, убежать не выйдет. Это я знал и раньше.

Застреваешь в лабиринте, не найдя выхода. Перестаёшь сражаться – сознание теряет опору в пользу малодушного бегства и о выходе и не помышляет – ловушка ума.

Так соратник становится противником.

Так, метаясь по пустоши, я потерял всякую надежду на выход, на подсказку. Павший Воин – картина грустная, считал я.

Время всё не шло и не шло.

Гоняться за призраками вспышек света оказалось безсмысленно, даже их блики стали слепить меня. И вот тогда я перестал их видеть. Трудно передать это. Но я ещё шире открыл свои глаза и перестал их различать. Может они и были здесь, но меня с ними не было тут. И сразу же до меня докатилось эхо моих криков, я узнал свой голос, хоть и искажённый, как и сами слова, которые мною были произнесены. Точно знаю, что кричал «ПАВШИЙ ВОИН», но эхо вторило кратко: ПАДШИЙ ВОИН. Да, всё верно. Любой решит, что эхо исказило первоначальные слова. Но здесь, в Пустоши, как никогда раньше мне стало ясно, что Голос Пустоши исправил мои предрассудки. Ожив после удара кинжала в сердце, затем я раскрыл глаза, перестав гоняться за призраками света, лишь тогда я услышал, что Пустошь ГОВОРИТ со мной. И всегда говорила. Да! Она говорит со мной и сейчас. Она! Говорит! Со мной! Именно благодаря ей мне удалось записать ТО, что со мной происходило.

Так вот!

Пожалуй, будет важным добавлением, сказать о том, что кольчугу я оставил где-то. Можно сказать, выбросил, и не только кольчугу. Мне не от кого здесь защищаться. Здесь я обнажён полностью. Правда и ТО, что перемещаться в Пустоши мне приходится спиной вперёд. Вспышки всё ещё здесь, я знаю это. Не мной придуманы законы, и я не знаю, как персонажи вспышек проникают сюда из-за реки. Но знаю твёрдо, что через реку перебираться придётся каждому самостоятельно!

КАЖДОМУ! САМОСТОЯТЕЛЬНО!

Иногда меня забавляет движение вспять, иногда мне кажется это чудачеством, иногда даже ощущается поперёшность, сопротивление. Однако теперь меня повсюду сопровождает Надежда!

Но не на выход, об этом теперь не тревожусь – обучение так обучение, иллюзии долой. Надежда на то, что каждый Воин пройдёт свой Путь, и завершит свою битву победой, дойдёт до конца, завершит игру. Даже если для этого иногда надо полностью обнажиться и проиграть!

P.S. Меч никуда не делся. Меч стал словно мной самим, или я мечом. Не знаю, как это сказать словами.

P.P.S. Вы найдёте меня там, где мне должно быть, там, куда будет направлено остриё моего меча, и куда направит Она – Великая Пустошь.