Тугая горсть

Виктор Матюк

Тугая горсть

Собрав обиды в тугую горсть, в прошлое забит огромный и добротный гвоздь,
 Вот и пришлось бросить взгляд на осиротевший погост, я там всего лишь гость,
Но пока ещё не постоялец, обычный пилигрим или никчёмный скиталец!
Боль осушена до дна, покатый лоб прикрыла седина,
Она издали видна, трудно черноту волос сберечь,
Можно дать себе обет на склоне прожитых лет,
Отказавшись от дальнейших встреч со всеми,
Кто в своё время был предан системе!
Не время и не час впадать в транс,
Потерян шанс для исправления,
На всё воля Проведения!
Когда большая часть жизни прожита,
А память твоя ещё не сожжена до конца,
Возвращается вера во всесильного Творца!
Можно сбежать от обстоятельств и толпы,
Но сбежать от рока и судьбы никак нельзя,
Даже втихаря, в голове всплывает разная фигня,
И ты вновь стоишь у руля, свои воспоминания сторожишь,
Пристально зришь за потоком событий, действуешь по наитию,
Рок отвечает взаимностью, ты же к каждому событию относишься с опаской,
Лицо тотчас покрывается яркой окраской, по памяти вязкой степенно шастаю,
Пытаюсь найти женщину с чёлочкой вихрастой, в голове полный застой!
В момент такой даже неказистый изгой под чужой маской вторгается туда,
Где господствует кромешная тьма! Ты не сможешь сбежать ни от себя, ни от судьбы,
В памяти твои грехи обнажены, они обескуражены, и раскрашены в разные цвета,
Жизнь без любви пуста! Самые сильные чувства без слов
Напоминают дребезги стальных семейных оков,
Память чем-то омрачится, промчится, как вихрь,
Не оставив и следа, улетит в никуда,
Только странный миг бытия
Запечатлеет всезнающая душа,
Она это делать умеет! Посмеет ли потушить пламя извечной любви
В хилой мужской груди? Душа загрустила с невиданной силой,
Она и вправду любила то сильнее, то слабее мужчину того,
Чьё сердце мудрее, и на нём модное пальто длиннее,
Чем на всех, женский взгляд устремлён вверх,
Там - блеск, здесь – нищета,
Там – жизнь, здесь – смерть
Поджидают нас с утра,
Здесь то холод, то жара,
На грешниках нет лица!
Мы научились женщин прощать,
Но не умеем возвращаться назад!
Неисповедимы Господние пути,
Дважды в одну реку не дано войти!
Как воедино все обиды и козни случайных попутчиков свести?
Небось, надо растопырить горсть и отпустить обиды все,
Пусть живут в нужде и в темноте, сами по себе
Бедствуют на многострадальной земле!
Трудно выживать в конуре.
Построенной на песке,
Там ты сможешь
Душу растревожить, но изменить быт не удастся никак!
Стоит ли продолжать в чужие игры играть в поздний час?
Эта игра написана не для нас, плечи тяготит старый лапсердак,
На нём надо залатать один рукав, он порван на правом локте,
Стоит ли думать о красоте, когда плоть едва жива,
А вокруг тлен и суета, ни кола, ни двора,
Вокруг тебя одна полынь-трава!
Тугую горсть омыл дождь,
Грешная плоть избавилась от скопища грехов,
Её тут же бросило в дрожь, послышалось бряцание оков,
Нет слов дабы что-то вымолить у судьбы!
Как не суди, все мы рабы у собственной судьбы,
Она красуется под серым небом,
Нам не выбраться из-под снега,
Радовать нет чему,
И потому никого не сужу, ни о чём не плачу! 
Силы свои трачу: на женщин батрачу,
По течению бытия плыву,
Не живу, а дурачусь!
От грехов никак не спрячусь,
От наплыва обид и чувств становится легче чуть-чуть,
У мирских причуд свой искус, они блеснут,
На солнышке сверкнут, и уйдут
Бог весть куда, туман - густ,
Там прячутся тоска и грусть!
Бешусь, вхожу во вкус,
Верчусь, как белка в колесе,
Нательный крест зажат в руке!
В душе истерике, в голове – полное отрешение от мирского бытия,
Стеная и вопия, к стене позора пытаемся пригвоздить себя, зря!
Какой бы жизнь ни была, никто не заплатит ломанного гроша
За бездельника и бунтаря, никто ему не желает ни боли, ни зла,
Его жизнь на излом пошла и дошла до тупика, ни дыма, ни огня,
Вокруг одна шелуха, но у ручья еще стоит прадедовская верба!
У неё на ветвях седина, а посреди ствола едва заметная сушь,
Там реальная глушь, вошь из застоявшихся луж,
А рядом огромный дуб, он источник мыслей и дум,
Шум его кроны издавали ропот до боли знакомый,
Опыт огромный семейного жития испортила судьба!
Она влюблённых по разные стороны дорожного столба,
Потом любимая ушла в заоблачные края,
Остались только тлен и суета, плешь и седина!
Лопнуло супружеское звено, близкое общение ушло,
Как сумеречный свет на склоне совместно прожитых лет,
Ужасно надёжное ощущение, что всесильное проведение
Изменит монотонный быт в короткое мгновение!
Здесь воздух хмельной, мне бы пол капли любви земной,
И чтобы счастье было постоянно за мужской спиной,
А зло исчезало в суматохе городской! И летом, и зимой!
Красота уходящей эпохи рождала душевные распри и склоки,
Зато остальные пороки не омрачали короткие авторские строки!
Теперь на ногах отёки, отвисшие и дряблые щёки напоминают,
Что мир жестокие преподносит грешникам уроки, потоки лжи,
Пьянки, загулы и кутежи не исчезли где-то вдали,
Воспоминания внутри хилой и ослабевшей души,
Как грязь посреди заросшей горькой полынью стези!
Только Бог не только смог осознать дьявольские мысли воплоти,
Но и остановить бурление гормонов в бесноватой крови!
Мне бы выше бога встать, чтобы на гребне славы блистать,
Но как? Вокруг мрак и суета, грусть и душевная пустота,
Быть выше обиды и зла мне не дала горемычная судьба,
Какой бы жизнь ни была, нахоложу слова для оправдания,
Знаю заранее, что приношу близким душевные муки и страдания!
Менялись планы из-за бюджета, быть честным где-то, где твоя сесть задета тяжело,
Жить грешно не запретишь, под ногами скользкий карниз, а под ним ходящая жизнь!
С годами всё больше убеждаюсь, что всё, что было грешно и уже совершено,
Не прячется на дно, а возвращается назад, от него никак нельзя сбежать,
Впереди кромешный Ад, здесь деревья шумят, а там костры горят
И сильно дымят! Они пытаются суть жизни искажать,
Нам трудно их понять, пусть ручьи звенят,
И вихри враждебные гудят и гудят,
Только слёзы уходящей зимы
Копошатся среди пожухлой листвы,
Нам бы раздобыть денег взаймы,
Увы в долг давно не дают,
Да и в гости не ждут!
Оборваны струны в душе,
Нельзя спотыкаться на крутом вираже,
Чтобы опосля после похмелья избегать прозвища кобеля!
Пёс цепной безумного царя орёт на весь околоток зазря,
Стеная и казня, самого себя, тут же пытаешься заморить червя,
Но твоя судьба давно уже обречена, жизнь изувечена, истина бесчеловечнее
Мирских утех, громкий плач и тихий смех выплёскиваются из-под богатых одежд,
Но радости особой в том нет! Только извечный бред уже немало дней и лет
Затмевает яркий небесный свет над приютом всеобщей страсти и любви,
Если бы мы всегда могли суть симпатии осознавать внутри тела и души,
Тогда бы все грешные бабы с грехами огромного масштаба были бы рады
Стремглав изменить собственные взгляды на привкус и цвет губной помады!
Душа наивно считала, что любовь должна быть взаимной, ан, нет, грешный человек
Будь он аскет или молодой корнет обожествляет женскую красоту
И готов развеять свою святость на ветру по первому зову
Гула страстей, возникшего в душе своей!
Пусть люди говорят, что тёща и зять – одна кровать,
И общая постель, а соловьиная трель заменяет капель!
Переменчивая пастель то на свету, то уходит в тень,
Будто скальпель в руках виртуоза, вся его поза душу тревожит
И страхи множит, природа – Ваятель и Бог – её Создатель
Наращивают грешникам свои понятия, напрасен Сизифов труд,
Смиренные начинания умрут без стона и крика, и только всесильный владыка
Сможет открыто остановить безликую обмолвку в устах судьбы-плутовки!
Тугая горсть былых обид сковала злость, будто в плоть вогнали гвоздь,
Чтобы он не пошёл вкось, пришлось его придержать,
Но чтобы себя лишний раз не напрягать,
Надо дать под зад и року и судьбе,
Пусть уходят налегке, рок - в старомодном пиджаке и дырявом галифе,
А она продолжает вести его на поводке, зажав нательный крест в руке!
Окрест всё построено наспех, на языке – пустота,
Мысль в глухие дебри неспешно зашла,
Ей теперь не выбраться без поводыря!
Если нет царя в голове,
Тогда стой на зелёной траве под старой зелёной вербой,
Под ущербной Луной зри окрест, неси свой крест
До смертного одра, голь на выдумку мудра!
Жизнь – не хорошая и не плохая
Нам исподволь намекает на то,
Что с деньгами надо расставаться легко,
Но когда их нет, и в один момент простыл их след,
Ну что тогда за вид тебе откроется среди заоблачных пирамид?
Всё блестит, и в огне горит, отделяясь от шелковистой лазури, гробовая тишина,
Даль чётко не видна, только бездна пламенного света
И звуки забытого старинного сонета!
Не сужу о любви и страсти поспешно, плоть мужская не безгрешна,
Хотя выглядит бедно, если смотреть на неё через открытое настежь окно!
Не мудрено, когда спалено одно белоснежное крыло, а лицо белее, чем полотно,
Тогда не надо пить бухло, и вообще не вести речь про вино! Не повезло и что?
Не наказан никто, преходяще всё, как бы ты не летал высоко, всё равно
Падать будешь вниз на очень скользкий карниз и твоя земная жизнь
Задрожит, как колосок в диком поле, и ты помимо воли
Скорчишься от нестерпимой боли! Ты боль иногда не замечаешь,
Тогда ты ощущаешь полёт души, она привыкла жить в глуши
И во мраке заточения мечтает завести новые отношения!
Не бывает случайных падений, не бывает безвинных грехопадений,
Хотя нет правил без исключений, больше иных треволнений
Беспокоит одно: коль третьим быть мне суждено,
Где должно быть двое, не желаю ходить строем,
И быть изгоем в собственной семье! Пока святость таится вовне,
Разберусь в суете мирской, за грех какой ты можешь оказаться за кормой?
Ветер штормовой врывается нежданно, внезапно, то есть спонтанно,
Утро туманное выглядит божественно и забавно, хотя изначально
Всё выглядело печально! Богатство и роскошь остались в прошлом,
Наивном и дотошном, я же был угрюм и одинок, к бабам не ходок,
Какой от них прок? Она тоже оказалась одинокой, женщина не без пороков,
Но они по воле пророков встретились в мире жестоком, где немало упрёков и боли,
Две доли посреди цветущего поля связались в неслучайный узелок,
Он – насквозь под дождём промок, развязаться сам не смог!
Речь не шла о блуде, пусть шептались чужие люди за спиной,
Что он изгой, больной и хромой, да и она – ему не любовница и не жена,
Но жизнь по нужному руслу пошла, им давно уже не двадцать лет,
Они видели свет в конце тоннеля, пережили потери
В любовной и духовной сфере! По крайней мере
Он любил её сильней, чем в двадцать лет,
Он – стар и сед, но смог её согреть своим дыханием,
Она любила наперекор невзгодам всем, но тлен и суета
Никогда не отходили от обеденного стола,
За ним - бедность и нищета! Суета сует – всё суета!
Простота мы, простота, нас раздражает чья-то красота,
Не те годы, чтобы радоваться грядущим невзгодам
И переменам погоды, то криз, то женский каприз
Не позволяет долго смотреть на лазурную небесную высь!
Не так всё трагично, им не безразлично, где, когда и кто
Кричит истерично в открытое настежь окно,
Что любовь прозаична, и ей равнодушно,
Чьё истосковавшееся по любви лицо,
Будет надевать на твой палец обручальное кольцо?!
Какой скиталец, мученик и страдалец наведёт глянец
На изнеможённом женском лице и что творится в тот миг в его душе?
Это уже не исправить, прервана тончайшая нить между двумя сердцами,
Там за облаками боги говорят с грешниками изысканными стихами!
Любовь взмахнёт двумя крылами, и тут же скроется за облаками,
Её унесёт цунами вместе с красочными цветами у женских ног,
Только авторский слог сделает последний глоток воды,
Прежде чем отделить от судьбы чувства и желания свои!
И коль моя жена – моя судьба, тогда нам вместе до последней черты,
До креста, коль мужская совесть чиста, как зелёная листва после дождя!
Из моих уст несётся мольба, на её пути блеснула путеводная звезда,
И вдруг немота сковала уста, жизнь прожита от звонка до звонка,
Но дрогнула в святом угла дребезжащая церковная свеча,
И горькая слеза была разлита у основания прекрасного цветка!
Везде снега, воет ветер, он усилился на рассвете, затихнет под вечер,
Тогда и откроется массивная дверь, через её огромную щель в темноте
Ты заметишь на потолке яркий отблеск горемычной звезды – собственной судьбы,
Она постоит в вышине, как Ильич на броневике, чтобы исчезнуть навсегда,
Только сокровенная мечта будет сопровождать твою память и глаза
До погребального креста! Тогда уста скует немота,
Кожа толста, она пригодна для хлыста,
Голова пуста, ни куста, ни деревца,
Только полынь-трава!
Не встречаясь под белой Луной, повернувшись к стуже ночной
Широкой спиной, ты говоришь вразнобой, хлопнув дверью, уходя,
За собой, в конце февраля, кто-то шепчет вдалеке, в толпе:
«Люби и боготвори нежное создание своей любви!»
В глубине красоты людские пороки явно невидны,
Этот голос то близко, то далеко, преходяще всё!
То, чего ты не можешь в этот миг заполучить,
Кажется лучше того, что имеет твоё естество!
Надо жить и не дрожать, глубже дышать,
И спокойно удары судьбы на себя принимать!
Как много тех, кто толкает нас на грех, то в постель,
То в закрытую наглухо дверь, много страстей вокруг,
Но как мало приятных женских губ, которые не врут,
А вникают в истину и в суть! Мы с ними не близко, нас связывает переписка,
Отвлёкшись от сна, открываешь в голове несметные закрома,
И желаешь, чтобы бурная река современного бытия
Вновь в размеренное русло вошла,
А любовь мимо не прошла,
Не затронув ни сердца, ни чела!
Твой взгляд твёрд, как скала, но глаза ждут женского тепла, откуда его взять,
Если нет пути назад, надоело брести наугад, и некому сказать: «Прощай,
Лихими словами впредь не поминай!» Через полчаса пройдёт в душе гроза,
Закончится осенний листопад, и яркий закат заставит ускорить свой шаг!
Впереди нет ни встреч, ни измен, только огромная серая тень
От грядущих перемен в жизни мирской,
Они появятся на дороге столбовой,
Чтобы исчезнуть в темноте городской!
Что суждено, то прожито,
И давно подытожено!
От судьбы не скроешься, себя пожуришь за бестолковую жизнь, и успокоишься!
Если на душе нелегко и счастье уплыло очень далеко, тогда сделай два шага
Ему навстречу, прижмись наощупь к нему, и ты раздвинешь тьму
Слабеющими руками, тина под ногами через время испарится,
Прошлое никогда не повторится, не стоит злиться на все,
Что в было растрачено! Прошлым можно гордиться,
Если покой в душе тотчас воцарится!
Любовь себе напророчу холодной ночью, хочу увидеть воочию не только тире,
Но и многоточие, там, где средоточие греха, вертится мелкая труха,
Кто-то ходит без картуза, у кого-то ладонью прикрыты глаза,
Невдалеке чужая Муза ищет сотрудника лит союза,
Когда-то его лиру слушали по всему миру,
Теперь иные времена, творческая пауза
Во всём грешна, крепись духом, старина,
Живи с листа, коль судьба не проста!
Ушла былая стать, мне прежним никогда не стать,
Хотелось бы блистать, как в былые времена,
Тогда душа была во многих женщин влюблена, 
Хотя она не верила словам, пока не случился любовный роман,
Сизый туман оси застил, бог грехи никому не простил,
Любовь – самообман, а рок – тиран, судьбоносный знак
Ведёт себя, как кровожадный палач, он не желает никак
В чужие беды вникать! Родной вигвам оставил шаман
На произвол судьбы, без всякой борьбы забыты мечты,
Людские домыслы скупы, что толку от них?
Любовь всего лишь миг, всё остальное
Для молодого изгоя скрывается за кронами пихт!
От новостей плохих тянется тончайшая нить,
Её трудно не зацепить и не повредить!
Мужик притих, не взобравшись на высокий шпиль, 
Он затих, как морской бриз, его в сторону кренит,
Он горем убит, нет ни страстей, ни утех,
Погас давно свет, близок рассвет,
Бред оседлал седую голову,
Разделил с ней беду поровну!
Сколько нужно нежных слов,
Чтобы женщину одеть в любовь! Наряд из счастья, и фразы, что она прекрасна,
Статная и страстная, и её путеводная звезда ещё не погасла, она создана для соблазна,
Хотя неподвластна рабам, этот мир создан для милых дам, им мужчины дарят роман
Из нежной страсти и порочной любви, а впереди вновь не видно ни зги!
Отшумело, отзвенело бабье лето, закончилась ночная вендетта,
Нет приличного и непубличного человека, он прожил почти полвека,
Он – не знахарь и не аптекарь, част скрёб по сусекам, искал пути к успеху,
Немного покумекал, и решил, что жена – не помеха для душевного калеки!
Быть может, поспешил принять решение без промедления
И тотчас вступил в отношения, что-то долго множил,
Что делил и итожил, толпу рассмешил,
Вёл себя, как дебошир в бане!
Нельзя заранее просчитать ситуацию,
Не подмочив свою репутацию!
Надо было отложить регистрацию,
Чтобы не попасть в прострацию! Вот теперь стою на промозглом ветру,
Пристально на небо смотрю, ничего понять не могу, исчерпан весь запас
Слов и фраз, судьба мимо проплелась, посмотрела на грешника анфас,
Страсть рухнула тотчас, кто двинул грешника в пах, а потом в глаз
И в живот, грехам потерян счёт, а время жизни бежит
Под звон чужих копыт! Мне немного остыть,
Утихомирить собственную прыть,
Что-то в душе стремглав погасло,
Жить страшно, но приятно
Дружить с азартом,
Вторгаясь прямиком в чужой просторный дом!
Не знаю толком отчего, я жил грешно?
В Кама сутре много таинственных поз,
Там написана враньё и ложь,
Но если в вас остеохондроз,
А у жены невроз, тогда спать надо врозь,
Что посеешь, то пожнёшь! Былое время не вернёшь!
В глазах женщины погас игривый огонёк,
Истёк его срок, она ищет каждый предлог,
Чтоб даже между строк не продолжать диалог
На трепетную тему, у всех одни и те же проблемы!
Всему – своё время! Всему – свой час!
Даже Парнас слит в ржавый унитаз,
Зато Пегас пытается стучать
В открытое настежь окно,
Он кричит: «преходяще всё!»
Любить иных –тяжёлый крест,
Но без них ты выглядишь, как псих
Среди зелёных стройных пихт!
Секрет любовника велик, ему стыд глаза не застит,
Он может женщине изменить вмиг, он – мужик,
Ему позволено всё, он хочет ещё и ещё
Вводить своё тупое или острое копьё
В прекрасное женское нутро! Бойся слёз обиженного тобой,
Это – не звук пустой, Он обратится к богу с мольбой,
И в темноте ночной за твоей спиной
Грянет бой не за жизнь,
Потерявшую смысл,
Дождись благоприятного исхода,
Попроси прощение у народа!
Стыд и позор и ей и мне, его невозможно дождевой водой смыть,
Он никогда не будет забыт, толпа поговорит и сделает вид,
Что вселенских обид грешник куда-то сбежит!
Он горем убит, но как рыба молчит,
Этот позорный индивид
Легко грех совершит,
И врагу отомстит!
Зато он может преданно любить и жить, не прерывая тончайшую нить
Любви и страсти, отвернувшись от несчастий в пол оборота,
Попытается обрести полную свободу,
Прольёт много пота и крови,
Но никогда не забудет о сокровенной и нежной любви!
Легко упасть, взобравшись высоко, разрушить можно всё легко,
Назад вернуть тяжело былую судьбу, страсть и любовь!
Мы входим в новую роль, теряем душевный покой,
Нам не впервой в чужом брачном ложе
Вести себя негоже! Был я моложе,
Вновь бы душу растревожил, и свои воспоминания умножил!
Пока прежняя любовь умирает, плоть стенает,
Но она уже ничего не решает,
Разум её пенаты оставляет навсегда,
Долу сыплется труха, только грозовые облака и дождевая вода
Пытаются на путь истины наставить заплутавшего мужика!
Он ненамного красивее обезьяны, мыслит наивно и странно,
Выглядит грустно в городе пыльном, он пропах нафталином,
И прослыл ночным мотыльком, всю ночь парящим за окном!
Мысли о былом не дают покоя ни ночью, ни днём,
Тих речной затон, где-то слышен блатной шансон,
В душе – полный погром, открываешь оконный проём
Собственным плечом, а за окном тоже полный облом!
Бесы смотрят лисьим взглядом на мысли те, что с ними рядом,
В мирской суете и по совей простоте прошу бога слёзно
Пока не поздно убрать с души нервозность,
Грешник имел неосторожность
Потерять лёгкость общения
С девицами лёгкого поведения!
Он ночами не спал, выл, как шакал,
И постоянно связь на стороне искал,
Хотя разум был окрылён грандиозной мечтой,
В суете мирской ему не неведомы лень и покой!
Женщина горько пожалела, когда осталась без дела,
Когда же прозрела, половина страждущего тела онемело!
Не углядела она, как суета сует на склоне прожитых лет
В стройное тело вошла, а душа в тот миг мёртвым сном спала,
На дворе черёмуха цвела, её запах опьяняли каждый о чём-то мечтал,
Лазурь и эмаль с уставшего лица сошли, глядь, во ****ь, нет былой любви!
Жизнь – непредсказуемая штука, радость и мука, любовь, печаль и разлука
К твоей душе протягивают ослабевшие руки, мы же тихо над ними смеёмся,
Но ничего без помощи небес не добьёмся! Коль суждено нам жить,
Значит будет страдать и продолжать жизнь любить!
Вдруг нецензурная речь сбросила всю тяжесть с плеч,
Свой язык от матерных слов не уберечь,
Они способны душу исцелять,
И наносить ущерб,
Могут возвышать
И ускорять наш каждый шаг, язык – наш враг, он – инструмент,
Чтобы в один момент провести над толпой эксперимент,
Хилый интеллигент пытается взойти на мраморный постамент,
Прежней мощи и таланта нет, только Муза его тело может согреть!
Досужая мысль теряет всякий смысл, когда ты не продолжаешь гореть,
И видишь притаившуюся смерть, как тебе земное притяжение преодолеть?
Надо замереть на краткий миг, отрешившись от распрей и семейных интриг,
Ощутив под ногами земную твердь, ты встретишь багровый рассвет
И его чарующий свет, как золотое колье оставит неизгладимый рубец
На страждущем лице! Останется пронзительная боль в левом плече,
Страсть мелькнёт вдалеке, и жалкая её тень исчезнет в окне!
Красивая речь привносит божественный свет в нашу жизнь,
А небесная высь оберегает ей смысл от зловещих крыс,
Хотя потоки мглы не замечают глупцы,
Им не хватает теплоты,
Ими движет корысть,
Они готовы глотку перегрызть, только бы получить от судьбы
Остатки тлеющей в душе пустоты, оставшейся после ворожбы!
Все мы глупы, в душе – рабы, а наши – мечты никому на земле не нужны,
Живём надеждой, что прежде, чем отойдём в мир теней, будем прощены,
Хотя до скончания дней падаем в трясину страстей всё глубже и сильней
Наносим раны страждущей душе своей! Они намного больней,
Чем раны те, что остались от пут и цепей непристойных новостей!
Тот, кто обречён, издаёт жалобный и тихий стон, его воспринимает камертон,
Будто колокольный перезвон несущийся со всех сторон, низкий тон для него заслон
От распрей и склок, если рок нас защитить не смог, кто-то из нас – явный остолоп!
Всему – своё время! Всему – свой срок! Поэзия там, где проза бессильна,
Жизнь нестабильная заставляет между строки вести собственный монолог,
Жажда исповеди мелькнёт вдали, и жизни дни стремятся на шаг от тебя в тень отойти,
Неисповедимы Господние пути! Мы вновь одни, в окружении фигни,
Господи, извини за духовный смрад, грешник ничему уже не рад,
Его пугает кромешный Ад! Я не так уж прост, как кажусь,
Верчусь, как белка в колесе, мою ноги в холодной росе,
Мало забочусь о собственной красе!
Святость таится вовне, построены замки на зыбком песке,
Досужие мысли сожжены на полыхающем костре,
Дело близится к весне, везде одно и тоже,
Совесть никого не гложет,
Горчинка в устах,
Моя жизнь на чужих языках, как тлен и прах,
Витающие в грозовых облаках!
На первых порах сделан шаг
Навстречу проведению,
Рассеяны сомнения
По поводу сношения мыслей и дум,
Рванувших наобум стремглав туда,
Где сверкает молния и слышна гроза, но мне же не туда!
Тлен и суета выглядывают из-за каждого райского куста,
Плечом к плечу вместе с грустью своего шанса не упущу,
И в радости, и в грусти пытаюсь духовно расти,
В мороз и в жару мужская рука тянется к женскому бедру,
В дождь и пургу жиз6нь одному – невмоготу! Грешен и потешен,
Склонен к грехам, не барыга и не хам, иногда обращаюсь к святым образам,
Только там с горем пополам могу с Богом наедине поговорить по душам!
Пока старинные образа висят на треснувшей стене,
Святость таится вовне, она в огне не горит
и вводе не тонет, иногда душа то плачет, то стонет,
иногда мне наскучит дом, когда неуютно в нём!
Места себе не нахожу, пишу будто в бреду,
Пока живу надежду питаю, что крылья обретаю,
В строках стиха душевный голод утоляю, мучаюсь и страдаю,
Мысленно на небо взмываю и грешную душу истиной наполняю!

г. Ржищев
27 февраля 2024 г.
16:40