Время Собирать Камни. Ч. 1, гл. 5. Сожительница

Глава 5. Сожительница и несносные отпрыски.

Смагда стояла у входа в пещеру, нетерпеливо поджидая сожителя. Она беспрестанно теребила пальцами алый камень, висящий на шнурке на впалой груди, отчего жилы на шее вздулись, а пальцы горели огнем. Есть хотелось нестерпимо, но Эд не появлялся. Чтобы заглушить злобу, поднимавшуюся из пустого желудка, Смагда время от времени раздавала подзатыльники младшим детям, крутившимся под ногами. Голодные вопли ее раздражали.
Старшие отпрыски возились неподалеку. Одного из них они привязали к стволу дерева и забрасывали камнями. Условием жестокой игры было попасть «прикрученному» в глаз. Самый меткий обычно получал в награду двойную порцию еды (безусловно, при ее наличии как таковой).
 На этот раз жертвой единогласно выбрали прыщавого Болди, накануне стащившего кость с остатками мяса, припрятанную Смагдой про запас.  Украденное «лакомство» издавало отвратительный запах падали, но Болди обгладывал кость с упоением. Громким чавканьем в укромном уголке пещеры он привлек внимание остальной изголодавшейся братии, за что и был нещадно избит, а затем привязан к дереву.
Постепенно страсти накалялись. Дети с остервенением швыряли камни в провинившегося, отпихивая друг друга. Однако никому не удавалось достигнуть цели. Один из малолетних отпрысков, по кличке Стругги, которому в пылу прошлогодней драки откусили кончик и без того курносого носа, раззадоривался больше других. Он отбежал в сторону для новой попытки. И тут споткнулся об острый красный камешек, как раз подходящий для истребления несчастной жертвы. Стругги возликовал.
- Ну, теперь, ворюга, держись!
Забияка изловчился и попал бедняге прямо в расширенный от ужаса зрачок. Остальные юные склонники дико захохотали. Болди корчился и кричал от боли.  Злосчастный камень торчал в пустой глазнице.
За этим «невинным занятием» и застал всю компанию Эдд. Несносные отпрыски, завидев отца, тотчас забыли про одноглазого. Никто даже не удосужился его отвязать.  Теперь они бросились отнимать и делить принесенную добычу.
- Этого нам и на два дня не хватит, - злобно прошамкала Смагда, оглядывая худосочную тушку муфлона.
- Не ворчи, старуха, - рявкнул Эд.
 
Возраст сожительницы не поддавался точному исчислению. Не помогали и ежегодные зарубки на «именных» деревьях. Смагда без конца путалась и делала отметки на «чужом» стволе.  По предположениям Эдда, она была все же на 8-10 зарубок младше его самого. Однако привычка глотать сырое мясо непрожеванным, доедать протухшие остатки пищи и спать в грязи, где придется, превратили ее в старуху. Седые волосы клоками падали на дряблое морщинистое лицо. Зубы частично выкрошились и торчали гнилыми пеньками в разные стороны. Два передних – Эд собственноручно ей выбил, разозлившись на весь белый свет после неудачной охоты.
***
 Когда-то Смагда была красавицей. Он завалил ее в тот год, когда самому едва исполнилось двенадцать, а потом оттащил за косы в свою пещеру. Плодовитая самка ежегодно приносила то двойню, то тройню, причем все младенцы были мужского пола. Теперь двадцать три голодных рта постоянно просили есть. Отпрыски временами готовы были сожрать и саму мамашу, если бы она не оборонялась большой суковатой палкой, с которой боялась расстаться даже во сне.
«Старуху», отслужившую свой срок, давно пора было менять на молодую самку, но Эд все еще помнил, как Смагда расправилась с соперницей, совсем некстати появившейся в их тесной пещере - «лишний рот» был совсем ни к чему.
Убийство случилось вскоре после того, как Дикарь впервые побывал в заколдованном гроте и принес оттуда горсточку самых крупных красных камней - ему вдруг захотелось задобрить старую, списанную со счетов сожительницу ярким украшением. Новая самка по кличке Нутта сидела в углу, недовольно ворча, – ей не нравилось делить спальное ложе на троих. Смагда, напротив, радостно завизжала, увидев подарок, предназначавшийся без сомнения ей одной. Она попробовала камень на зуб – верхний резец с треском обломился.  Красные бусины, оказывается, непригодны в пищу! Мегера в ярости их разбросала. Тут-то и подвернулась под руку ни в чем неповинная Нутта. Эд и моргнуть не успел, как беззубая фурия пустила в ход свою неизменную палку и проломила новой избраннице череп. Такая жестокость покоробила даже бессердечного Дикаря.
***
Смагда сварганила из половины тушки похлебку на два дня, остальное мясо решила оставить в углу впрок, завалив его холодными камнями. Изголодавшаяся орава в миг уничтожила все то, что предназначалось и на сегодня, и на завтра. Эд едва успел ухватить из-под рук ретивых отпрысков жалкий кусочек ребрышка. Мясо было жестким, плохо проваренным, его длинные волокна застревали между зубов, их Дикарь потом долго выковыривал охотничьим ножом.
 Дети, как обычно, передрались при раздаче. Они отталкивали друг друга, не соблюдая очередности и старшинства. Здесь царил один суровый закон – кто сильнее, тот и съел. Они угомонились на некоторое время, поглощая еду, но вскоре возобновили потасовки. Слабым практически ничего не досталось, а младшим пришлось удовольствоваться лишь обсасыванием собственных грязных пальцев.

На запах варева притащилась Лэйма, бездетная самка Мэлиса, так и не дождавшаяся своего «кормильца» после охоты. Отсутствие добытчика нисколько ее не огорчало, если бы не чувство голода… Обжора Мэлис беспрестанно объедал свою подругу, порой и вовсе отнимал доставшиеся ей жалкие крохи, если сам не мог насытиться, и иногда даже поколачивал. Хотя и не очень больно, так, в основном для острастки.
У Лэймы всегда был жалкий вид - она прихрамывала на одну ногу. От постоянного хождения босиком подошвы ороговели и сплющились. При посторонних она нарочито подволакивала больную конечность, напрасно рассчитывая на сострадание.
- А мой кривозубый где? – спросила хромоножка, хотя смутно догадывалась, что Мэлиса больше нет в живых.
В ответ Дикарь швырнул ей несколько почти дочиста обглоданных костей. Теперь придется подкармливать еще и эту попрошайку! Лэйма с жадностью набросилась на подачку. Утолив первый голод, она еще поворчала немного, посетовала на жестокосердную судьбу и отправилась восвояси, унося с собой брошенные ей объедки.
- Ты что костями разбрасываешься, нам самим есть нечего! - заорала на сожителя Смагда и тут же не преминула вцепиться ему в волосы – раз случай подвернулся. Впрочем, потаскать Эдда за вихры или за бороду можно было и безо всякого предлога. Он в долгу не остался и врезал «милой подружке» в лоб с такой силой, что она кубарем отлетела на несколько шагов и затихла в кустах.

Но сейчас терпению пришел конец. Эд не мог больше видеть распухшие вены на шее, потрескавшиеся пятки, вывалившийся живот своей подруги. От одного вида отвисших болтающихся грудей (двадцать три голодных рта для этого отлично постарались) его тошнило. Постоянные ссоры и драки усугубляли отвращение к ней. Сегодня вечером он решил непременно пойти на сходку молодняка и подобрать себе новую партнершу – покрепче и попокладистей.

***
До начала ритуального схода оставалось еще немного времени, и Дикарь решил пока «разобраться» с молодым поколением. Смагда уже от него «получила свое», но злоба осталась, кипела в груди и не находила выхода. Требовалось на ком-то ее сорвать.
Эд призвал на судилище Стругги. Последний приготовился к ежевечерней порке, тем более что повод был убедительный – Болди по его милости лишился глаза, а для будущего охотника это было хуже, чем приговор. Странный вопрос застал бездушного отпрыска врасплох:
- Где ты взял камень красного цвета, которым искалечил младшего брата?
- Я не б-брал, то есть не б-брал у тебя, - заикался с испугу Стругги.  -Вон, их сколько кругом разбросано. Бери, сколько хочешь.
Эд пригляделся, провел пальцем по заостренным краям камня. Темно-бордовый «убийца» был не из секретного грота, не из тех, что когда-то принес Смагде на ожерелье (Дикарь потом аккуратно собрал их и спрятал). 
- Где набросано?
- Да везде. И возле нашей пещеры, и в лесу.
- За вранье я тебя выдеру отдельно!
- Я не вру.  Иногда камни прячутся в земле, но, если поковыряться, как следует…Мы часто ими играем. Видал, какие острые! Так здорово ими швыряться - летят, не хуже стрелы!
Эд насупил брови. Будущая судьба калеки-Болди его не беспокоила, а вот камни... Так-так. Значит, камни просто валяются у всех под ногами, и любой может ими воспользоваться. И покойный Мэлис, зоркий стрелок, тоже мог. Вот в чем причина его меткости! И драчунья Смагда, и непокорные дети, и коварные захребетники… Выходит, зря он таскался в ущелье, зря преодолевал препятствия, зря оберегал грот от посторонних глаз. Его тайна - вовсе никакая нетайна. А значит…, значит, никогда ему не стать самым сильным, самым главным, самым могущественным…