Похороны

Эрик сидел на берегу запруды. Кисти камыша ласково шелестели, роняя в воду невесомую пыльцу, пучеглазые стрекозы радостно трещали вокруг них, ветерок напевал легкий мотив, но светлый не замечал всего этого. Он погрузился в прошлое, бесконечно прокручивая в голове давно прошедшие события. Он переживал их вновь, вникая в каждую деталь, смакуя каждую эмоцию, стараясь таким образом компенсировать все те годы, что упорно отказывался от воспоминаний. Наконец, жгучая, едкая ненависть, тяжелая и плотная как туман, заполонила его сознание. Она рисовала перед Эриком картины расправы над убийцами, порождала желание видеть в их глазах ужас и боль, требовала жестоких и немедленных действий. Светлый продолжал неподвижно сидеть. Он знал, что действия в порыве эмоций обычно приводят к провалу и поэтому медлил. Он не давил в себе ненависть, не гнал ее прочь, он купался в ней, как в живительном фонтане, пропускал через себя, выкристаллизовывая концентрат, способный стать движущей силой разума. Когда сердце успокоилось, а внимание прояснилось, Эрик стал обдумывать план действий.
Охотник узнал его, значит, нельзя попадаться ему на глаза, пока не настанет время. Скорее всего сейчас он со стражниками обыскивает реку и город и поисках светлого. Эрик должен быть очень осторожен. Для начала он решил незаметно проникнуть в город. Он выбрал ворота, противоположные тем, через которые он попал в город вчера. Спрятавшись в кустах, он изучил стену. По ней можно было залезть наверх. Незаметней всего это сделать ночью. Устроившись удобнее в кустах, светлый стал ждать.
Спустя примерно полчаса из ворот вышла длинная процессия. Впереди четверо мужчин на деревянных носилках несли мертвого человека. По обычаю он был голый, и лишь его грудь, живот и бедра были укрыты пучками соломы. На лодыжках и запястьях были надеты сплетенные из соломы браслеты, а на голове лежал соломенный венок. За ними двигались стражники и Глава города, высокий мужчина, отличавшийся узкими плечами и широкими бедрами и густой серебристо-седой шевелюрой. Он нарядился в официальный кафтан, длинной почти до земли из дорогого синего сукна и расшитый золотой нитью. Следом шли родственники и знакомые мертвого и другие жители города. Многие надели траурные одежды темных цветов, украшенные серебряной вышивкой Белой Звезды и дороги, ведущей к ней. Женщины пели погребальную песню, мужчины шли, опустив голову. Шествие замыкали бродяги и любопытные мальчишки.
Эрик приметил среди них Генри и пристроился к хвосту процессии.
- Привет, кого хоронят? – спросил он у парня.
- Здорово, - кивнул Генри, - Начальника стражи Северных ворот Тихона. Он утонул ночью.
Эрик побледнел.
- Говорят, его утопили, - негромко сообщил Питер, - стражники поймали двух бродяг.
- Надо же, - выдавил светлый, стараясь ничем не выдать замешательство, - они признают свою вину?
- Нет, говорят про какого-то третьего оборванца, - ответил Генри, - только это все выдумки, чтобы огородить себя.
- Зачем же они это сделали? – поинтересовался Эрик, справившись с собой.
- Скорее всего хотели узнать, где он спрятал клад светлых, - прошептал Генри, - он же бывший Охотник.
- Неужели? – Светлый изобразил удивление на лице.
- Он сам как-то раз рассказывал, что он с двумя другими Охотниками обошел полкоролевства, отлавливая светлых. А потом они поссорились, наверное, из-за клада светлых. Он ушел от них и стал здесь стражником.
- А бродяги, которых поймали, и есть его друзья Охотники? – уточнил Эрик.
- Нет. Те, наверное, остались в Эрманде. Это город, откуда он пришел.
Генри замолк, потому что процессия остановилась у Круга костра. Это место погребального сожжения представляло собой утоптанную круглую площадку, засыпанную песком. На ней в два круга были уложены камни – один в другом. В самом маленьком круге располагалось кострище. Сейчас туда уложили хворост и солому. Мужчины разместили носилки сверху и отошли. Женщины, заканчивая песню, обошли вокруг погребального костра и положили на носилки подношения Белой Звезде. Традиционно это был сдобный хлеб, усыпанный сахаром и карамельные фигурки в виде звезды, человека и стрелы. Затем все присутствующие расположились за пределами второго круга. Между двумя кругами оставили пустое пространство. Люди верили, что это кольцо является особой защитной границей, не дающей Белой Звезде забрать больше, чем ей сейчас причитается.
- Сегодня Белая Звезда увела Тихона, - торжественно произнес Глава города, - его жизненный путь окончен. Мы не ожидали такого горя, мы скорбим, и наши слезы наполнены преданностью и любовью.
Эрик окинул взглядом толпу и не заметил ни одного плачущего. У Охотника здесь не было ни семьи, ни близких.
- Но такова воля Белой Звезды – повысил голос говорящий, - и нам остается лишь смириться и принять ее. Если Тихон что-то не успел в этой жизни, Белая Звезда даст ему второй шанс и новым рождением вернет его на землю. Однако все нажитое в этой жизни ему больше не нужно. Его вещи и ценности теперь послужат другим. Они разделены по чести, по закону и согласно долговым договоренностям.
Эрик усмехнулся, подумав, что Глава города лично руководил дележкой, самое лучшее оставив себе.
- Нет ничего, что связывало бы Тихона с его закончившейся жизнью. Его тело также будет сожжено, чтобы Белая Звезда использовала его по своему усмотрению. Давай Номин.
Плотный стражник с короткой бородой и с выражением искренней печали на лице выпустил в солому несколько горящих стрел. Она охотно загорелась. Женщины запели прощальную песню. Их высокие заунывные голоса бередили душу, пробуждая в ней серую липкую тоску.
Эрик разглядывал лицо врага. Он помнил жуткую гримасу вожделения на нем – он ненавидел и боялся ее. Он выискивал в чертах следы этой гримасы, ему казалось, еще чуть-чуть и лицо оживет, губы растянутся в похотливой улыбке, а глаза откроются и маслянисто заблестят. Однако лицо оставалось неподвижным. Эрик ненавидел его и таким. Злоба и гнев шипели внутри, раззадоривая его, подталкивая к действиям. Как же ему хотелось воткнуть нож в этот рыхлый обвислый живот, разбить этот бесформенный нос, сломать руку, вот только Тихона здесь больше не было, а его холодное тело ничего не почувствует. Светлый повторял себе, что это он убил Охотника, однако жажда мести не утихала.
Белая Звезда забрала убийцу, не позволив насладиться местью, а теперь она забирала это пустое тело, объятое огнем. Тело корчилось, чернело, шипело, теряло человеческий облик, превращаясь в угли и пепел. Вместе с этим светлого охватывало отчаяние. Как же он искупит вину перед родителями, если не отомстит? Как он будет жить дальше, помня прошлое, но не имея возможности что-либо исправить? Однако Белая Звезда была неумолима. Она забрала родителей и их убийцу, оставив лишь страшные воспоминания, испепеляющую ненависть и мучительное чувство вины.
Отвернувшись от костра, светлый двинулся прочь. Здесь ему нечего было делать. Где-то в горах был Леон, которого он хотел заставить страдать так же, как страдал до этого сам, попутно объяснив, что светлые это не объекты для опытов и не детали механизмов. Но изобретатель подождет. Сейчас самым главным было найти других Охотников. Если они живы, Эрик заставит их ответить за свои злодеяния.


Продолжение http://proza.ru/2024/02/27/26