Неизвестные святые

  Скоро Пасха. Надя наводила порядок на божнице. Протёрла деревянные полки. Постиранные и выглаженные кружевные салфетки аккуратно разложила. Омыла иконы святой водой, что берегла в бутылочке ещё с Крещения. Расставила маленькие подсвечники из гжели. Икон у неё теперь было много. Спас в окладе из блестящих камушков, подарок невестки, Богородица Владимирская. Ей она молилась о тех, у кого болело сердце. Старинную икону из дерева, Свенской-Печерской Божьей Матери, она привезла из Москвы. Таможня не заметила. Она лечила слепоту. Николай Чудотворец со строгим ликом, что купила в храме в Висбадене. Тройная икона Всецарицы-Целительницы с Косьмой и Дамианом и Пантелеймоном на боковых створках, икона всех святых и именные иконы её, мамы и сына. Надя улыбнулась, протирая икону ангелов сыночка своего. Да и, как позднее выяснилось, ей они тоже приходились кем-то вроде ангелов. Задумалась, и припомнилась эта история появления их в её доме.
  Как-то, тому уж лет десять назад, Надя зашла по дороге из продуктового магазина в благотворительный секонд-хенд, куда приносили одежду и посуду, книги и обувь. Всё это, как рекламировалось в витрине, шло на помощь голодающим детям Африки.
  Надо сказать, что состоятельные немцы следят за модой и вообще не любят захламлять дом. У немцев вещи не накапливаются, а каждый год они их выбрасывают, предварительно постирав, погладив и уложив в стопочки, так что в жёлтых мешках, которые стоят вдоль дороги в определённый день месяца, когда их забирает фургон, можно при желании обнаружить даже «Шанель» и «Труссарди». Также они отдают одежду в благотворительные организации, в основном это касается вещей прошлого сезона, и покупают актуальное. Домохозяйки с деньгами предпочитают «Герри Вебер» и «Бетти Баркли», молодёжь «Эспре» и «Марко Поло», спортсмены – «Джек Вольфскин», подростки – «Джек энд Джонс». Каждому, как говорится, своё. Были ещё тётки из мира искусства. Немецкие интеллектуалки, экологические активистки. Они любили одеваться в натуральную мешковину и свалянную шерсть. Седые некрашеные волосы стригли под мальчика и ставили дыбом (а-ля натюрель). Вдевали в уши длинные асимметричные серьги. Эти ныряли в другие, дорогие бутики, где им продавали огромные шаровары, странные косоворотки с разномастными пуговицами. Туфли, больше похожие на котурны. Чем чуднее, тем моднее. Такие дамы предпочитали марки «Кобра», «ХАДУ» и т.п.
  В «африканском» благотворительном секонд-хенде можно было иногда найти всё то, что немцы отбраковали из прошлогодней коллекции. А ещё туда сносили старинные сервизы, вазы и фужеры, картины и женские украшения. Надя не раз встречала в нём ювелиров с центральной улицы, выискивающих сокровища, чтобы купить по грошовой цене, а потом помыть, почистить, если надо, то отреставрировать и выложить по другой, баснословной цене на витрины своих антикварных магазинов, которые с любопытством осматривали шумные туристы, шастающие туда-сюда по пешеходной зоне старого города.
  Надя иногда заходила в «африканский» магазинчик просто так и бродила, как по музею, осматривая все эти сокровища, довольно часто покупала удивительные старинные вещи, которым сложно было найти применение в современной, несущейся под откос, быстрой жизни. Например, гасильник для свечей, который больше бы подошел восемнадцатому веку, нож для разрезания писем из бивня какого-то африканского животного, гравюру на шёлке или пресс-папье – муранские цветы, заключённые в тяжёлых каплях стекла.
  Эти на первый взгляд бессмысленные вещи приносили ей радость, и ради этого одного их уже стоило покупать. Кажется, японцы говорили, что на письменном столе должны лежать красивые вещи. Старинный свиток, веер тонкой работы или каллиграфические шедевры. Это делает деятельность человека за письменным столом более тёплой. Если вы будете окружены красивыми вещами, вы и сами напишете или создадите нечто прекрасное.
  В этот раз ничего интересного Надя не нашла и, уже идя к выходу, остановилась у ящика с рамками для фото, картинами, дешёвыми литографиями. Стала перебирать рассеянно.
  Вдруг мелькнуло что-то. Вроде как на икону похоже. Надя переложила рамки назад. Между ними вклинилась небольшая икона. Ничего особенного. Икона, видно, недорогая. На дереве бумага наклеена. Два каких-то святых вроде обнялись. Написано непонятно, на греческом, что ли.
  В то время Надя ещё совсем не разбиралась в святых. Знала Богородицу и Иисуса Христа, что в детстве, у бабушки на божнице видела. Маленькую Надюшу, когда приезжала она к бабушке погостить, поражало, что и день и ночь горела перед ними негасимая лампадка. Маленький огонёк.
  Надя положила икону обратно и направилась к выходу. Но, выходя из магазина, на высоком порожке оступилась и упала. Потирая ушибленную коленку, Надя поднялась и побрела в сторону дома, сокрушаясь про себя: «Вот что немцы за люди? Ну не их эта икона. Но ведь надо уважительно относиться. Это же не картинка какая-нибудь, а икона, которой кто-то молился. Её кто-то купил в церкви, а они бросили в грязный ящик с фотографической чепухой. А ещё считают себя культурными. Видно, они одни себя таковыми и считают». Так жалко было этих неизвестных святых, завалившихся между картинками, которые никому не нужны и никто их здесь не купит. Надя дошла по переулку до перекрёстка, через дорогу был уже виден её дом. Она ждала, когда зажжётся зелёный, и тут в глаза ей бросилась тысячи раз виденная ею красная вывеска около светофора. В Германии отмечают красными вывесками улицы, которые идут к Рейну, и синим – улицы, которые не идут к Рейну. Для туристов. Переулок назывался Якобсгассе – переулок Иакова. Тогда она тоже ещё не знала историю, как ветхозаветный Иаков боролся с Богом, но что-то заныло в груди.
  Надя повернулась и со всех ног побежала обратно, потому что магазин должен был вот-вот закрыться. Она влетела внутрь в последнюю минуту и бросилась к ящику. Вытащив икону из его пыльных глубин, она подошла к кассе.
– Нашли что-нибудь? Так быстро? – улыбнулась гуттаперчевой улыбкой пожилая продавщица-волонтёр. Состоятельные дамы, часто это были католички, работали в магазине бесплатно, помогая детям Африки. За это им возвращали налоги.
– Да, вот. Икону.
– О! – вежливо-безразлично восхитилась дама. Продавщицы всегда должны были выражать радость от находок покупателей, и они её выражали.
– И нашла я её в рамках и картинках. Вообще-то с иконами так нельзя обращаться.
Улыбка погасла на лице волонтёрки.
– Это не моя смена была, – оправдывалась она для проформы. – Конечно, надо было поставить в стеклянную витрину.
  И стоила иконка недорого. Сущие пустяки. Придя домой, Надя поместила её на шкаф, рядом с Владимирской иконой Богородицы, которую её немецкая свекровь когда-то купила ей на местной барахолке.
– Вот, посмотри, – показала свекровь подарок. – Вроде ваша?
– Да! Это Матерь Божья – Дева Мария. Спасибо, – поблагодарила Надя.
  Эти две иконы простояли на шкафу несколько лет. Надя знала, что они там, но не молилась им часто. Просто перекрестится в тяжёлую минуту, прочитает «Отче наш», попросит своими словами подать её хорошей дороги. И вот она заметила, что, как она собирается ехать куда-то по важному делу, в котором у неё есть сомнения, а то и за сына в школу приходилось заступаться идти, что-то там у него всё время не ладилось, – подойдёт она, попросит Господа, Богородицу – и двух святых не забудет: «Святые угодники, помогите». Их тоже надо попросить, а то обидятся. Смотрит: в этот день всё у неё получается. Все дела сделает, даже те, на доброе разрешение которых и рассчитывать не могла.
  Постепенно она чаще стала обращаться к иконам. Когда протирала пыль, брала в руки иконку со святыми. Пыталась прочесть греческий. Что же это за святые? Может, Кирилл и Мефодий? И опять ставила иконку и забывала о ней до следующего случая.
Однажды в разговоре с двоюродной сестрой Надя вспомнила об этой истории, как она пожалела и купила иконку.
– Там двое святых обнимаются.
– Да. Так часто изображают Петра и Павла.
– Правда?! А я не знала.
– А ты знала, что тебя крестил батюшка из храма Петра и Павла, что на Красноказарменной? – поведала ей родственница.
– Нет. Меня же дома вроде крестили?
– Правильно. Мой сосед из храма Петра и Павла, Николай, священником там был. Да и сына ты Петром назвала. Так что не удивляйся. Пришли к тебе покровители твои небесные. И к сыночку твоему. Ты им помогла, а они тебе!