Глаза

Эрманд встретил Эрика запустением и молчаливой настороженностью. Барон Гостер забрал большинство мужчин на войну, а оставшихся жителей обложил двойными налогами. Улицы города были пустынны и мрачны, несмотря на солнечный день. Редкие прохожие кидали на Эрика угрюмые враждебные взгляды, но в их глубине все же проскакивала искра надежды – а вдруг этот путник может решить их проблемы, дать денег или еще как-то помочь? Дома выглядели серо и заброшенно, закрытые ворота показывали гостю, что тут его не ждут. Светлый нашел постоялый двор по деревянно табличке с нарисованной на ней кружкой. Даже здесь ворота были лишь чуть приоткрыты.
Эрик въехал во двор.
- Эй, есть кто?
Ему никто не ответил.
Оставив лошадь у коновязи, молодой человек вошел в дом.
- Хозяин, отзовись!
- Да-да, - к нему, семеня короткими полусогнутыми ногами, вышел морщинистый древний старик. Его сложенные на груди сухие руки были очень похожи на куриные лапы. В его возрасте полагалось сидеть на завалинке и греться на солнышке, а не управлять постоялым двором.
- Ты хозяин? – удивился Эрик.
- Да-да, - закивал старик, словно китайский болванчик, - Мервита, сына моего, на войну забрали, вот я и слежу за хозяйством.
- Ты один?
- Нет, конечно, Хильда есть, баба глупая, но готовит вкусно, ты не сомневайся, мальчонка Ринес и вот, Лара.
Старик показал в угол. Там на подстилке лежала большая бежево-коричневая собака и внимательно изучала гостя. С массивной скуластой головой как у ротвейлера и телом, больше похожем на бульдожье, она производила впечатление стремительной и сильной собаки.
- Она за порядком следит, умница наша, - с нежностью сказал старик, - враз утихомиривает дебоширов и хулиганов.
Старик подошел к ней и потрепал по голове. Она даже не обернулась, продолжая пристально смотреть на светлого, будто она здесь была самой главной и теперь решала – разрешить гостю остаться или выгнать прочь, попутно откусив голову.
Эрик невольно нащупал нож на поясе.
- А ты что, обедать будешь или еще комнату снимешь?
- Обеда будет достаточно, - светлый сел за стол лицом к собаке, - я здесь не надолго. Я ищу одного человека, его зовут Кортин, он бывший Охотник.
- Хм, зачем же он тебе понадобился?
- Я обещал ему кое-что передать от бывшего друга, - обманул Эрик, - он умер у меня на руках.
- Есть в городе один Кортин, - сообщил старик, вернувшись с куриными котлетами, пшенной кашей и кружкой пенящегося кваса, - большой пьяница. Как еще в канаве не сдох, не понятно. Выпьет и начинает рассказывать истории, как он с друзьями светлых ловил, а правда это или пьяные выдумки – я не знаю.
- Где же мне его найти?
- Сейчас не знаю, - развел руками старик, - может, работает у кого, может, отсыпается под забором, но вечером точно сюда придет. Будет опять людям приставать со своими историями за кружку хмельного.
- Спасибо, хозяин, помог.
Старик кивнул и пошаркал в подсобное помещение, оставив Эрика наедине с собакой. Та отвернулась и положила голову на лапы, решив, что гость не представляет опасности.
Эрик принялся за еду. Вернулся старик с четырьмя пустыми кружками в цыплячьих руках.
- Надумал комнату брать? – спросил он.
- Нет, - ответил светлый заканчивая трапезу, - вечером еще зайду.
Положив на стол несколько монет, молодой человек поднялся. Собака лениво повернула к нему голову и сладко зевнула, демонстрируя полное безразличие. Эрик ухмыльнулся и вышел во двор.
Вечером Эрик вернулся.
В комнате стоял гул, и было душно. Пара местных мужчин вела чинную беседу с богато одетым мужчиной, видимо купцом. Его работники за соседним столом рассказывали друг другу пошлые истории, поминутно гогоча. Несколько путников в плотных плащах заняли дальний угол и негромко что-то обсуждали. Между столами бегала худая некрасивая женщина с высоко посаженными вечно удивленными бровями. Эрик вспомнил, что старик назвал ее Хильдой. Сам хозяин по-старчески медлительно наливал в кружки пенное пиво и кивал одноногому калеке, который что-то ему говорил. Лара лежала на своем месте и часто дышала, вывалив изо рта красный язык.
Светлый сел за свободный стол лицом ко входу.
- Тушеную баранину будешь? – подошла к нему Хильда.
- Неси.
Когда светлый закончил ужинать, дверь открылась, и в комнату вошли двое местных. Первый, мужчина пятидесяти лет с блестящей и круглой, словно блюдо, лысиной, Эрика не заинтересовал. Второго он узнал сразу. Это был Кортин. Помятый, с землистым опухшим лицом, красными глазами и рыжими грязными космами, он выглядел мерзко и жалко. Он хватал лысого за плечо и плаксиво бубнил.
- Отстань, надоел совсем, - отмахнулся от него лысый мужчина.
Кортин обвел мутным взглядом комнату. Остановившись на Эрике, он отправился к нему. Светлый замер, сжав рукоять ножа.
- Доброго дня, путник, не прогоняй меня, - Кортин бесцеремонно сел за стол, - прояви уважение к бывшему Охотнику.
Эрик не отвечал, сдерживая кипящую внутри ненависть.
- Да, да, - продолжил тот, - я раньше был Охотником. Я уничтожил много этих светлых выродков. Угости меня чем-нибудь горячительным, а я развлеку тебя интересной историей.
Не дожидаясь согласия Эрика и не замечая его враждебности, он махнул Хильде.
- Так вот, - переключился он снова на светлого, - нас было трое Охотников, мы все королевство обошли, спасая вас от этих монстров.
Отхлебнув из кружки, которую принесла ему Хильда, он крякнул и продолжил:
- Мы услышали, что одну деревню захватили светлые. Мы поспешили на помощь. Мы добрались до нее на закате. То, что мы увидели, было ужасно.
Кортин отпивал из кружки, с каждым глотком распаляясь все больше. Он подробно рассказывал про жестокие пытки светлых над деревенскими людьми и красочно описывал собственную храбрость и героизм.
Эрика раздирали ненависть, отвращение и ярость. Он сжимал рукоять ножа, еле сдерживая себя. Не спеши, твердил разум, так ты только выдашь себя. Что-то еще мешало ему, настойчиво вторгаясь в голову. Оно плотной пеленой наползало, затуманивая взгляд и заглушая звуки. Стало жарко и нестерпимо душно. Молодой человек открыл рот и начал часто дышать. Он отвернулся от увлекшегося рассказом пьяницы и увидел собаку. Та оскалила зубы и ощетинилась. Ее глаза, впившиеся в Эрика, светились янтарем, и в них чудилось что-то предостерегающе-осуждающее.
Эрик будто во сне встал, кинул на стол деньги за ужин и вышел во двор. Здесь в голове прояснилось, и дышать стало легко.
- Ты что ушел? – в дверном проеме за ним появился Кортин с кружкой в руке, - ты не дослушал…
- Ты… - ненависть снова забурлила внутри светлого. Схватив пьяницу, он потащил его к сараю.
- Ты тварь! Убийца! Насильник! – Эрик выбил дверь сарая и кинул Охотника на пол.
Ужас перекосил лицо пьяницы, глаза выпучились, нижняя губа задрожала.
- Узнал? – злобно улыбнулся светлый нависнув над ним и хлестко ударив по щеке.
Охотник спиной пополз к стене, трясясь словно в припадке.
- Что молчишь? Мозги отказали от страха? Напрягись и вспомни! Вспомни мальчишку, которого ты бил и резал, но который смог сбежать. Теперь я вырос и пришел отомстить.
- Т-ты светлый? – заикаясь от страха, спросил Кортин.
- Ты только понял, тупица! Да! Я светлый! Я пришел убить тебя. Ну, где твоя храбрость Охотник, о которой ты рассказывал? Или она проявляется только против беззащитных женщин и детей?
Кортин только молчал и дрожал. Эрик ударил его по лицу.
- Расскажи мне другую историю, - предложил светлый, - как три убийцы вырезали две мирные семьи в лесу. Расскажи, как вы издевались, мучили и насиловали их. Что молчишь?
- Д-да, - внезапно зарыдал Охотник, - ты прав. Я убийца.
Крупные слезы катились по его щекам, голова кивала, рассыпая по плечам грязные космы, грудь дергалась от рыданий.
- Что? – опешил Эрик.
- Я думал, что убиваю монстров, но это были обычные люди, ни в чем не повинные простые люди. Это все Гордон. И Тихон был заодно с ним. У меня не было темного ножа. Я по-глупости потерял его и больше не отличал людей от светлых. А они говорили – какая разница? Они все – выродки, мешающие жить честным людям. Но я так не мог. Я не убийца, это они сделали его из меня. Тебе же нужны эти деньги, говорили они. Мне, правда, были нужны деньги, и я делал то, что они говорили. Я убивал и грабил, но потом, после нее, я больше не смог. Ей было четыре года, или пять. Такая маленькая трогательная девочка в золотых кудряшках, такая невинная и чистая. У нее были огромные синие глаза, полные какого-то нереального сияния, словно через них шел свет Белой Звезды. Они так смотрели на меня! Они будто видели мое нутро, будто раздевали душу. Я испугался, убил ее. Это не помогло, она пришла ко мне ночью. Ее глаза снова смотрели на меня, я не мог никуда деться. Теперь они снятся мне каждую ночь, они до сих пор смотрят мне в душу. Как я мог убить ее? Как я мог лишить жизни это невинное возвышенное существо?
Бывший Охотник рыдал, грязным рукавом размазывая по лицу слезы и сопли. Светлый чувствовал отвращение. Гадкое липкое чувство победило ненависть. Эрик помнил молодого Охотника – уверенного в себе, высокомерно-грубого, злого. Теперь он видел его измученного, жалкого, потерянного, опустившегося. Скривившись от омерзения, не в силах совладать с охватившим его презрением, светлый отвернулся.
- Как я устал, - бормотал пьяница, - все эти годы она преследует меня. Я больше не могу. Она смотрит и смотрит, и нет от этих глаз спасения…
- Где сейчас Гордон? – сурово спросил Эрик, поборов отвращение.
- Что? – Кортин поднял заплаканное жалкое лицо.
- Гордон! Ты знаешь, где он сейчас? – Эрик тряхнул его за плечо.
- Гордон… наверное, в Кивларе. Он собирался туда, когда мы виделись последний раз… Это он, он во всем виноват, это он сделал из меня убийцу…
- Нет! – оборвал его Эрик, - ты сам во всем виноват! Ты убивал сам, по доброй воле.
- Не говори так! - Кортин вскочил и ринулся к Эрику с кулаками.
- Ты сам сделал из себя убийцу, и теперь ты получаешь по заслугам, - зло выплюнул Эрик, отпихивая пьяницу, - ты убивал тех, кто никому не желал зла. Ты считал себя героем, уничтожающим монстров, но на самом деле монстром был ты.
- Да, я монстр, - с горечью в голосе согласился пьяница, вытирая новые слезы, - я все эти годы расплачиваюсь за то зло, что совершил. Эти глаза измучили меня, измотали душу, моя жизнь превратилась в пытку. Я каждую ночь страстно молю Белую Звезду о прощении, я прошу, чтобы она забрала меня, избавила от этого невыносимого, изматывающего существования. Наконец, она сжалилась и прислала тебя.
- Ты хочешь умереть? Ты думаешь, я сделаю тебе такую милость? – насмешливо спросил Эрик.
- Ты должен! – в отчаянии крикнул Кортин.
Эрик рассмеялся.
Бывший охотник накинулся на него и вцепился в рубаху. Эрик вывернулся. Он свалил Кортина подножкой и уложил на лопатки. Тот схватил светлого за пояс, потянул вниз. Молодой человек перехватил его кисть и вывернул до хруста. Охотник вскрикнул. Он потянулся к животу Эрика, нащупал на поясе нож и вытащил его из ножен. Эрик схватил руку с ножом и развернул клинок от себя. Кортин резко дернул нож вниз. Острие вошло ему в правый бок. Охотник загнал его по рукоять и отпустил.
- Спасибо тебе, Белая Звезда, - глядя в пустоту, побормотал он и сделал последний длинный выдох, словно человек, получивший долгожданный отдых.
Эрик вытащил нож и вернул его в ножны.
- Ты вершишь свой суд, Белая Звезда, – с горечью прошептал светлый, - я не вправе спорить с тобой, но я вправе желать мести. Дальше Кивлар.
Он поднялся. Из серого сумрака, клубившегося возле входа в сарай, на него смотрели два коричневых глаза. Эрик медленно пошел на них. Он не боялся, ему было все равно. Если собака нападет, он был готов задушить ее голыми руками. Когда он подошел к выходу, Лара отодвинулась на метр, давая ему дорогу.
Светлый не торопясь двинулся к коновязи, держа все время собаку в поле зрения. Та молча следовала в паре метрах от него. В ее взгляде молодому человеку чудилось понимание и одобрение, словно собака тоже кому-то желала отомстить.
Эрик отвязал лошадь и вывел за ворота. Лара остановилась у входа. Когда светлый запрыгнул на лошадь, она коротко и грозно гавкнула. Лошадь, испугавшись, бросилась галопом вдоль улицы. Дождавшись, когда молодой человек отъедет подальше, собака побежала в дом и призывно залаяла.
- Странная собака, - пробормотал Эрик, - она позволила мне уйти.


Продолжение http://proza.ru/2024/02/27/1807