Тааак... Чтобы я еще когда-нибудь...

                ТАААК... ЧТОБЫ Я ЕЩЕ КОГДА-НИБУДЬ...

         Черт меня дернул связаться. Но так умоляла, так просилась со мной на болото.
     А я любила клюковку собирать где-то в конце октября. И уходила туда, куда никого
     никогда с собой не брала. И ведь знала, что особа эта пьянь перепьянь. 
    
     - Ты же видела, /ныла она/ как я все лето работала, притом одна. У меня дома нет
     ни ягод ни грибочков. Обещаю. Я с этой минуты - ни капли. Обещание свое она можно
     сказать выполнила. Целую неделю ходила, как стеклышко. Я и поверила. И поехали мы
     через неделю прямо с работы. Благо можно было уйти пораньше и на все электрички
     успели.

         Благополучно добрались до речки к переправе. Мостик снесло дождями. Весь август
     лило без передышки. Сняв сапоги и брюки, мы вброд перешли реку и пошли по знакомой
     мне тропе к болоту. Это я смело сказала по знакомой. Тропа так заросла травой, что
     мы еле продирались. Все же я кое-где вешки оставляла, чтобы не заплутать. Повернув
     спиной к реке пошли на болото, прямо на восток. Спутница моя нащелкала уже чуть ли
     не пол корзины грибов. А я знала, что наберу их на обратном пути и шла ходом.

         Наконец, вышли на болотный простор. Ширь необъятная и красота, просыпающейся
     под лучами встающего солнца, природы - опьяняла без всяких возлияний. Конечно, я
     взяла на всякий случай четвертинку. Кто знает, что тебя ждет в конце пути? Место,
     где мы зашли было еще пустынно. Ягод не видать. Ничего, солнышко пригреет, мох
     подсохнет  и ягоды все  повыскакивают.
     - А где ж Ваши хваленые ягоды? Чего-то их не видать.
     - Через часик запоешь другую песню; и тебя будет не сдвинуть с того места, где
     сейчас стоишь.

         Так и вышло. Мы нашли крупное лежачее бревно. Сложили свои вещи и разбрелись
     кто налево, кто направо. Я, отходя от рюкзаков, развесила мешочки, чтобы по ним к
     бревну вернуться. Мох подсох и ягод было столько, хоть поварешкой сгребай. Спутница
     моя притихла на одном месте, я - тоже. Вскоре наши рюкзаки были полнешеньки. Мы
     присели, пообедали и стали собираться в обратный путь. Над нами с озера взлетел
     кривоватый клин журавлей. Вожак подравнивал то один край клина, то другой. Смешно
     помахал над нашими головами крыльями. Мы и подумали, что он нам помахал прощаясь.
     Солнце стояло уже высоко над головой. Журавли на него и повернули. Прощайте милые.
     До встречи весной!

         Мы вышли с болота на тропу вдоль речки. Я думала успеем на трех часовой автобус. 
     Не тут-то было. Тропа так заросла травой и широкими листьями, а дождевая вода склон
     берега изрезала таким количество оврагов, что я никак не могла найти спуск. Меня стало
     водить. К стыду своему я плутанула там, где двадцать два года ходила, как у себя дома.
     Я уже металась по тропе в панике. Даже мои вешки из газеток куда-то пропали. Пока я
     искала выход спутница моя не терялась, собирала грибы.
     Эта тропа вересковая, папоротниковая. И здесь была уйма: и боровичков, и молоденьких
     красненьких, и еще волнушек много. Спутница моя складывала находки и в мою корзину.

        Ну, тут я не выдержала и  взмолилась: - Лешенька, хорош измываться! Нам на шести
     часовой автобус поспеть. Ведь с такой тяжестью двенадцать километров не попрешься.
     Услышал, сжалился и как будто шепнул: - Пройди вверх по тропе к папоротнику, остынь.
     И сразу найдешь. Я так и сделала. Но когда появился папоротник и тропа пошла вверх,
     я успокоилась, круто повернула назад, кивнула своей; и мы пошли направо вниз в эти
     дебри и так неузнаваемый склон прорезанный сверху до низу овражками и пойди узнай
     который из них твой?  Спустились к речной нашей переправе. Также, как и утром, вброд
     перешли реку; и по грунтовке мимо деревни, потом направо вышли к автобусу. Было около
     семнадцати. Вздох облегчения и спасибо водителю, что он открыл двери и впустил нас
     вконец измученных.

         Ровно в восемнадцать автобус тронулся до станции. Народу по дороге набрался почти
     целый автобус. Это был последний рейсовый. До электрички ждать еще полтора часа.
     На Платформе нас ожидал сюрприз: стал препротивно моросить дождь. Мы под дождем обе
     промокли насквозь. Ну, думаю сейчас по грамулечке и согреемся, хоть не заболеем.. Уже 
     в электричке из кармашков достала остатки еды. Шарю, ищу четвертиночку, нет. Подняла на
     спутницу глаза. Даже слова не произнесла. - А я ее еще на болоте выпила перед обедом.
     Я молча только сверкнула глазами. Ну думаю, а сама вслух сказала все, что думала.
     - На завтра болото отменяется. Никаких ночевок у меня, поезжай домой. И больше меня
     никогда ни о чем не проси...
     Как ни жаль дуру, но расстались мы навсегда.
 
                Не такие уж и далекие восьми десятые годы.