Король-призрак

В кабинете Хозяина города, какой был под стать владельцу - эффектным и надёжным, Ветер боялся вдохнуть. Тяжёлые шторы, вальяжно развернув бархатное великолепие, наслаждались уверенностью в своей красоте и востребованности. Они не позволяли настырным солнечным зайцам безбашенно скакать по кабинету, тревожа напряжённую атмосферу, накатившую на всех, включая Воина викта, выбитого на панно, влившемся в прочный монолит каменных стен. Панно было таким же древним, как и здание Ратуши. Поговаривали, что когда-то с этого места последний викт покинул планету крылатых, оставив потомкам послание, какое по сию пору они не нашли.
Лат считал подобные разговоры сказками, но панно, выполненное на камне неизвестной породы, впечатлило его после первого же визита к Светлокрылому Гору. Немногим позже Золотокрылый настоял на его реставрации: требовалось освежить пути гравера, чтобы рисунок стал чётче. Лат сам оплатил работу, предварительно пообещав реставратору не только солидную сумму, но и собственноручно оторвать башку, если он испортит раритет. Реставратор с задачей справился на все сто, хотя и тряс руками. Ну, а чего вы хотите? Когда Золотой бог с улыбкой на лице цедит сквозь зубы: "Дружище, халтура наказуема", тут конкретно потряхивает не только мастеровых, но и людей военных.
Сегодня взгляд Воина казался смотрящим на каждого из присутствующих, а рука, протянутая в приветственном жесте, словно касалась напряжённых плеч.
Его Светлость положил на стол продырявленный гвоздём договор.
- Почему мне не сказал?
Естественно, он обратился к Грэбу. Голос, звякнувший металлом, заставил того вздохнуть и опустить голову. Ветер тут же обнял поникшего Советника, просительно прошептав:
- Лат...
Понятное дело, что Светлость его не услышал, хотя Стихия могла смело надеяться, что когда-никогда это обязательно произойдёт. Да, Золотокрылый её не услышал, но, машинально поправив волосы, внимательным взглядом окинул кабинет. Естественно, он не увидел ничего из того, что внезапно его насторожило, потому снова уставился на Грэба:
- Я спрашиваю, какого чёрта ты молчал? Думаешь, что я не в состоянии отличить ложь от правды?
- Простите, Ваша Светлость, мне казалось...
- Казалось? Тебе казалось?! - сорвался Его Светлость так неожиданно, что напугал Ветер. Взвившись, он нечаянно смахнул лжедоговор. Потрёпанный лист бумаги не успел долететь до пола, но успел столкнуть лбами Золотокрылого и Грэба, одновременно кинувшихся его ловить.
- Чёрт! - гаркнул Его Светлость, потирая лобешник, - не голова, а...
Он не стал уточнять, на что похожа голова Советника, но заметил:
- Грэб... Давай решим так: или мы доверяем друг другу абсолютно во всём, или...
- Согласен, Ваша Светлость, - перебил его Советник. - Прошу простить и поверить на слово, что в договоре не тысяча, а десять арбалетов. За них готов ответить...
- Ответил уже, - пробурчал Его Светлость. - Как там твоя девочка, отошла?
Грэб молча кивнул. Да, Тугри почти пришла в себя, почти...
Он тогда сорвался домой, едва Светлокрылый Алари сообщил:"Грэб, никто не позволил бы совершить над ней насилие, но она держалась до последнего."
Добив многострадальную дверь, буквально протаранив отряд Стражни, Советник ворвался в собственный дом и выхватил Тугри из рук Пая. От других она испуганно шарахалась, прячась в надёжных объятиях.
- Девочка!
Отцепившись от Пая, Тугри уткнулась носом в бордовую накидку и прерывисто вздохнула:
- Пришёл...
Согласно приказу Хозяина Города, теперь дом каждого Советника, занимающегося "острыми" вопросами, был взят под охрану Ратушей.
- Передай, что я приглашаю её на "Праздник богов", хотя...
Его Светлость секунду подумал:
- Я сам. Сегодня вечером наведаюсь к вам. Можно?
- Конечно, - кивнул Грэб.
Лист бумаги снова взвился и упал в руки Советника.
- На память оставлять не советую, - улыбнулся Лат.
Вопрос был решён. Ветер подкинул бумажные клочья и, удовлетворённый, прижался к другу:
- Алари...
- Ни разу не сомневался в Его Светлости.
- Лат..., - благоговейно прошептал Ветер.
Золотокрылый снова насторожился и пробежался взглядом по панно, ведь именно от сего предмета настойчиво веяло флёром таинственности.
Невозмутимый древний Воин по-прежнему смотрел в никуда, однако же Лату показалось, что он смотрит именно на него, причём смотрит испытующе и вот-вот, неоднозначно сощурившись, спросит: "Слышь, парень? А какого рожна ты тут делаешь?" Удивляясь собственным ощущениям, Лат передёрнул плечами и перевёл взгляд на Советника по обороне. Кинжально острый, он слёту наткнулся на серебряный щит, высек целый каскад колючих искр и спрятался в прищур. Уголок рта отправился к уху, отпуская многообещающий оскал, а когда Его Светлость таким вот образом искрит и скалится - это, скажу я вам, чревато весьма серьёзными проблемами.
Побуравив взглядом невозмутимого Советника, Золотокрылый переключился на Светлокрылого Топа. Ему он и оскал отправил, и остатками искр засыпал по самую светлую маковку, какая несмотря на молодой возраст главного законника Каракома, многообещающе намекала на скорую лысину.
- Топ! Ты тоже хочешь сказать, что "не при делах" - это на сегодня моё кредо?
Пепельный отщепенец на макушке Его Светлости, отреагировав на взволнованное дыхание Стихии, покинул густую шевелюру и встал на дыбы, но Стихия заботливо поправила причёску. Она не рискнула окликнуть раздражённую Светлость дабы не раздражать любимчика ещё больше.
Наградив своего лучшего ученика самым эксклюзивным эксклюзивом из непечатного набора, Лат возмутился:
- Ладно этот, весь из себя секретный, а ты-то почему скрытничал?
"Этот", то есть Лар, хмыкнув, продолжил держать молчаливую оборону, ибо всяко огрёб воистину убойный "зырк" в свою сторону, а Топу только и оставалось вздрогнуть крыльями да развести руками:
- Так я и сам по большей части был в неведении. Господин Советник с первого вопроса потребовал отвалить от его тайной разведки по-хорошему.
- Тайная разведка и хороша тем, что работает тайно, - заметил Лар.
Бархатные шторы затрясли кистями, подметая и без того чистый пол. Зелёный омут заполыхал, а платина зазвенела:
- Лар, я должен быть в курсе её тайн!
И тут интендант-графин в очередной раз сильно пожалел, что его не отправили в отставку, то есть в кладовку, ибо Его Светлость так шарахнул кулаком по столу, что стакан подпрыгнул и опасно приложился к хрустальному боку.
- Всему своё время, - склонился Советник, скрывая улыбку. Отстаивать своё можно и без лишних слов.
Высыпав на склонённую голову немеряное количество колючих искр, Его Светлость угомонился. Он вспомнил, как Лар сказал ему: "Лат, всему своё время. Если веришь - не лезь." Это было в самом начале и Светлокрылый Алари ни разу его не подвёл.
Нет, Лар не собирался плести интриги, намеренно создавая ореол таинственности. Просто он работал по принципу:" Меньше знают - лучше дело делается". Если бы так работали современные СМИ, люди жили бы намного спокойнее да и дольше.
Вырвавшись из капкана штор, солнечные зайцы рассыпались по всему кабинету, а самые смелые погнались за Ветром. Стихия решила отвлечь Его Светлость, дабы он не устроил другу полноценного разноса. Метёлки сухоцветов в большой напольной вазе бурно затрепетали, угрожая свалить произведение искусства. Но Его Светлость и без крайних мер взял себя в руки. Такие резкие перемены в настроении говорили о том, что Лат Золотокрылый чем-то серьёзно озадачен и не знает с какого бока подступиться к проблеме. На сегодня нужный бок нашёлся довольно быстро. "Не лезь" было согласовано с внутренним эго. Откинув претензии, Лат перешёл к делу:
- Считай, что убедил. Пора заняться Саймом, Лар.
Хищно вскинулся фиолет, выпрыгнув из прищура подобно дикой кошке.
- Вы имеете в виду Короля-призрака?
- Да.
- А почему "призрака"? - поинтересовался Советник Юстиции и схлопотал два взгляда в упор такой тяжести, что благоразумно занялся перекладыванием с места на место бумаг в папке, пожелав самому себе: "Типун тебе на язык".
Насчёт типуна сомневаюсь я, что он-таки вырос, потому как вопрос был вполне ожидаемым.
Окинув строгим взглядом всех присутствующих, Его Светлость многозначительно выгнул бровь и повёл взглядом на дверь.
- Займитесь своими прямыми делами, господа Советники. Дальнейшая информация касается только тайной разведки.
Дверь, поднаторев в вопросах соблюдения инкогнито, распахнулась с категоричным:" Цыц!" и с ним же захлопнулась.