Златовласка

                Книга Фей.Автор: Софи Мэй.
   "Давным-давно жил король. На заре мира",у которого было двое детей, Деспард и Златовласка. Они были братом и сестрой-близнецами , но похожи не больше, чем королевская лилия и паслён, ворон и голубка.

Златовласка была яркой молодой девушкой, с волосами, подобными тонким золотым нитям, и таким сияющим лицом, что люди задавались вопросом, не жидкий ли солнечный свет течет в её венах. Её глаза были нежны, как фиалки;
 а смех подобен музыке весенней малиновки.

Деспард, с другой стороны, был меланхоличен, как сова. Его волосы цвета воронова крыла отбрасывали мрачные тени, а его печальные глаза пронзали для тебя внезапное горе. Он был слишком подавлен, чтобы гоняться за бабочками, на плетение Дейзи-цепочки, и танцевать со Златовлаской среди цветов. Ему больше нравилось изображать похороны и изображать себя главным плакальщиком,
в монашеской рясе с собольими плюмажами. Он никогда не мог понять, почему
смеющаяся Златовласка возражала против того, чтобы притвориться мёртвой и быть похороненной в большом ларце с драгоценностями, который служил могилой.

Он всегда говорил, что, если он доживет до возраста мужчины, он должен стать еще более несчастным и ползти по земле, как огромная черная туча. Когда
Десперд так безнадежно говорит, Златовласка остановилась в ее песне или ее
играть, и украдкой смахнул редких оторвать от нее глаз. Она боялась
слова её брата может оказаться правдой.

Эти дети жили в так называемый Золотой век, когда в реках текло молоко и вино, а с дубов капал жёлтый мёд. Их детство, вероятно, длилось бы вечно; но
наступил Серебряный век, и все изменилось. Тогда было иногда слишком тепло, а иногда слишком холодно. Люди стали жить в пещерах и плести дома из прутьев. Король, их отец, умер, и они отправились, как говорили, на "Острова Блаженных".
Дети потерпели кораблекрушение на чужом берегу, и всё из-за
внезапного волнения океана. Здесь они были опустошены и тосковали по дому.
Странные люди, среди которых они оказались, не знали, что они были
детьми короля. Некому было позаботиться о них, кроме их старой няни
по имени Сибилла.
Эта пожилая женщина стала хромать, и волосы у неё поседели; и все же она любила близнецов и целыми днями пряла за прялкой, чтобы купить для
них чёрного хлеба и время от времени немного отборных фруктов.

"Увы," она вздохнула: "увы, на Золотой век, когда леса
ни разу не ограбили, когда быки не были призваны привлечь плуг, и
на прекрасной земле рассмеялся и подбросил вверх фруктов и цветов без
того, чтобы ждать вопросов!"

Платья, которые Сивилла сшила для Златовласки, были грубыми, но в погожие
весенние дни она доставала из сундука нежное розовое платье, расшитое
золотом, и улыбалась, увидев, как оно украшает девочку.

Но что касается Деспарда, она не надеялась, что он когда-нибудь будет хорошо смотреться в чем бы то ни было. Она расчесывала чудесные волосы Златовласки и говорила,--"Старая Сибилла знает, кто ее возлюбленный; она знает, кому была бы рада подарить свои гранаты и виноград, когда она станет слишком старой, чтобы прясть, и слишком слабой, чтобы сидеть".
Маленькая Златовласка со смехом отвечала,--"И я тоже знаю: когда я стану женщиной, я сплету сеть из своих волос, и выловлю все золото, которое опустилось в русла рек. Тогда Я знаю, кто будет иметь набор твёрдых золотых зубов, и серебряный кресло-качалка".

"Ты достаточно милый, чтобы быть богиней, маленькая Златовласка. И что
ты будешь делать с остальным золотом?

"О, Деспард получит все, что сможет унести; ибо Деспард хороший, пусть
люди говорят, что хотят. И я прикажу изготовить для него корону, с
бриллиантами, которых в ней столько же, сколько слив в пудинге ".

"Слушайте, дети мои", - говорит старая Сивилла, - грустно: "не будет
кто даст мне виноград и гранаты, когда я слаба. Я могу
прочитала по звездам, что вы в скором времени отправиться в паломничество, и оставить
старые медсестры сзади. Ты вполне можешь поплакать, мой хороший маленький мальчик: твоим ногам не будет покоя, пока ты не объедешь весь
мир, с севера на юг".
Деспард громко застонал, но Златовласка захлопала в ладоши и рассмеялась.
"О, давайте отправимся сегодня ночью", - воскликнула она.
"Когда бог солнца совершит двенадцать путешествий на своей крылатой ладье", - вздохнула Сибилла: "и когда молодая луна взойдет из океана, тогда ты
сможешь уйти".
И в назначенное время верная кормилица, проливая много слез,
готовила своих приемных детей к их долгому путешествию. Она достала из
изъеденного червями сундука несколько семейных реликвий, которые пролежали со времен Золотого века, завернутые в листья роз и золотую бумагу.

Она вложила в руку Деспарда кинжал с украшенной драгоценными камнями рукоятью, колчан с отравленными стрелами и сверкающий меч с лезвием
острее, чем змеиный зуб.Но Златовласке она подарила флакон с мягким, ароматным маслом, вазу с кристально чистой водой и веер, сделанный из перьев прекрасной райской птицы.Целуя маленьких паломников, она сказала,--

"Эти дары были сохранены для тебя все эти годы: используй их как...
внутренний голос прошепчет тебе: я даю тебе свое благословение. Боги
сопровождают тебя! Прощай".
Дети сначала шли печально, но вскоре веселое настроение
Златовласки вернулось, и она закружилась в вальсе туда-сюда, как
веточка чертополоха.
"Смотри, брат, - сказала она, - мы почти летим! Какое это славное дело!
отправиться в паломничество! Я рад, что наступил прекрасный Серебряный век,
и Юпитер разрешил нам взглянуть на мир!"
"Все это очень хорошо для вас, чтобы сказать," простонал Десперд; "вы будете порхать, как будто у тебя были крылья на ногах; хотя, как по мне, это правда, я двигаюсь с одинаковой скоростью, но так болезненно, что мне интересно, мои следы не по локоть в крови".

Вскоре дети заметили невдалеке группу юношей, гребущих на веслах
по озеру. Они сидели в качающейся, неустойчивой маленькой лодке, но
были в веселом настроении, пускали мыльные пузыри, наблюдали за ленивыми облаками и испускали пустые крики, которые были подхвачены холмами и им вторило эхо.
"Лучше бы мы не видели этих счастливых людей", - вздохнул Деспард. "Потому что, если ты можешь поверить мне, сестра, я действительно чувствую, что должен забросать их своими стрелами".

Сказав это, маленький Десперд начал обстреливать его ядовитые дротики в случайном порядке.-Почему, брат", - крикнула Златовласка, в тревоге: "ты одержим фурией? Следи за тем, как ты целишься, или ты обязательно натворишь бед ".
Пока она говорила, несколько веселых молодых людей упали на дно
лодки, видимо, раненые. Их товарищи подталкивали к берегу;
и Маша чуть не вылетела, влить в красный ранений её брат сделал гладким целебное масло из ее фляжки.
"Бедняжки, - сказала она, сочувствуя их боли, - я сделала всё, что могла, и,
смотрите! эти уродливые раны почти зажили. Я не могу обещать тебе,
однако, что они не оставят шрамов ".

Молодежь поблагодарила милую девушку и заверил ее, это было почти
приятно быть раненым, если может быть выхаживают таких нежных рук как
ее. Но что касается Деспарда, то вряд ли было что-то странное в том, что они выглядели на бедного мальчика как на злобного маленького разбойника с большой дороги; или, в лучшем случае, дерзкого, беспечного парня.

Однако кто-то из молодых людей постарше похлопал его по плечу и
сказал: "Ради твоей милой сестры мы можем даже терпеть твои шалости".
"Не презирай меня, - печально сказал мальчик, - ибо, как я тронут, так и должен поступать". Ни за что на свете не пустил бы я ядовитую стрелу, если бы
могущественный Юпитер не вынудил меня".

Пока они шли дальше, Деспард, против своей воли, подбросил в воздух
некоторое количество крылатых мучителей, которые он нашёл спрятанными в своём бумажнике, таких как комары, осы и мухи.

"Ну вот, - сказала милая Златовласка, готовая расплакаться, - почему ты не могла посмотреть перед собой и увидеть тех хорошеньких детей, играющих вон там, на том благоухающем лугу?"-"Я видел их, - сказал Деспард, - но что хорошего это дало?"
"О брат, я бы хотел, чтобы Золотой век наступил снова, и тогда ты
перестал бы сеять зло и неприятности".
Малыши, внезапно прерванные в своей игре армией насекомых
, носились туда-сюда по лугу, крича от боли.
Но среди них появилась Златовласка, с ее сияющими волосами,
фиалковыми глазами и смехом, похожим на музыку весенней малиновки.
"Иди ко мне, - сказала она, - позволь мне поцеловать от жала".
В очень короткий промежуток дети успокаивали, и забыл
их беда. Затем они обвили своими ручонками
шею Златовласки и стали умолять ее остаться и поиграть с ними.
"Милые дети, это моя миссия, - так говорят звезды, - путешествовать по всему миру с севера на юг. Но, при всем при том, я буду резвиться
с тобой до захода солнца".
"Будет грустный мальчик с тобой?" - спрашивали дети.
Златовласка покачала светлые кудри. "Он сажает сад", - сказала она.
"не нужно его спрашивать; он ничего не слышит, пока играет, и
его игры торжественны, как полночь".
Дети заставили себя поверить, что прекрасная Златовласка в ее
розовом платье, с сияющими волосами и летающими ногами была огромной
бабочкой, которую они пытались поймать. То здесь, то там,
светящаяся бабочка порхала с цветка на цветок, ведя за собой своих последователей весёлая погоня. Каждый ребенок хотел схватить ее и прижать к себе, чтобы поцеловать. Она засмеялась, и бризы танцевала с распущенными волосами, как-- "Зефир Аврору играть,
 Как он познакомился с ней после-празднование первого мая."
Но прежде чем кто-либо поцеловал или хотя бы прикоснулся к ней, она
исчез, оставив детей пялиться в воздух и искать
своего покойного товарища полными слез глазами.
Златовласка вернулась только к Деспарду, который все еще сажал
семена цветов. -"Какая жалкая игра", - сказал Ленок; "это хуже, чем играть
похороны! Кто думал, что вы могли бы сделать цветы растут? Наша старая няня сказала только Деметра, богиня, могла это сделать. Вот, сейчас, ты
собрала густой урожай чертополоха и ежевики? Честное слово,
Деспард, жаль! -"Ну, ну, Златовласка, посмотрим, что ты сможешь из них сделать. Я обречен работать, хотя я этого и не хочу; и моя работа всегда неприятна, хотя я не могу сказать почему!
Златовласка опустилась на колени и подула на колючие растения своим сладким
дыханием. Под дуновением следующего ветерка они сменились розами,
фиалками и колокольчиками.
"Приятно видеть, как улыбается что угодно, даже цветок", - сказал
Златовласка, смеясь, говорила это.
"Я думаю, - ответил Деспард, - что это странное паломничество. Я
верю, что сами наши мысли живы. Я хотел бы перестать думать".
Мало-помалу они добрались до грубого дома, впрочем, такого же прекрасного, как и люди в Серебряном веке еще не научились строить. Деспард остановился и
осторожно постучал. "Зачем здесь задерживаться?" прошептала его сестра.
"Я не знаю, - вздохнул мальчик, - но я должен это сделать".
"Как теперь, малыши? ты напугал меня так!" - воскликнула женщина, открывая
дверь по ширине трещины.
- Давайте войдем, - печально сказал Деспард. - Мы двое маленьких
странников, и наши волосы мокры от ночной росы.
"Тогда проходите, малыши, и добро пожаловать, но никогда в одно и то же
дверь, стучать так громко, что снова", - добавила женщина, прижимая ее рукой против ее сердце. -"Я только постучал кончиками пальцев", - сказал мальчик.
"Ах, - сказала женщина, - для меня это было громче грома". Затем, после того как она поставила перед ними ужин из хлеба и молока, она покачала своего
младенца и спела ему сладкую колыбельную песенку о матери Юноне и высоком
Олимпе.Дети улеглись на подстилки из тростника; и Златовласка, убаюканная
колыбельной, заснула; но вскоре проснулась и увидела, что ее брат склонился над ней, на цыпочках, над корзиной из ивняка. Личико младенца в
лунном свете казалось белым и осунувшимся; а его больные ручки были прижаты друг к другу, как два увядших розовых листочка.
"Позволь мне поцеловать его", - прошептала Златовласка, улыбаясь. Но горькие слезы покатились по щекам Деспарда. Вытащив свой маленький меч из ножен, он пронзал сердце ребенка до тех пор, пока одна красная капля, капля жизни,
не запятнала сталь. Больной ребенок перестал дышать.
"О Деспард, что ты наделал?" - воскликнула Златовласка, схватив его за руку.
"Я не знаю, - сказал мальчик, - но я должен поступить так, как подсказывает мне сердце".Слышать голоса, мать проснулась, и, как и ее привычка была, обратился в когда-то в колыбели. Младенец лежал красивый и неподвижный;
измученный вид исчез, а морщинистый лоб разгладился, превратившись в детскую улыбку.Мать горько заплакала.
- Ах, маленький незнакомец, - сказала она, поворачиваясь к Деспарду, - я узнала тебя, когда Я впустила тебя. Почему я открыла тебе дверь?
"Бедная мама, - печально сказал мальчик, - если бы ты не открыла
дверь, я, должно быть, залез через окно".
Но Златовласка бросила ее мягкие руки о шею женщины, и
утешал её, пока она была утром, и "золотой автомобиль дня" было
поднялась из океана. Слезы на ее щеках, она вытерла с нее вентилятор,
изготовлен из волшебных перьев.
Когда дети снова отправляются в путешествие, женщина отдала
Златовласка с любовью поцеловала его, а затем обняла Деспарда, сказав,--
"Ради твоей милой сестры, я люблю даже тебя".
"Бедный братишка", - сказала Златовласка, когда они отправились дальше.
"ты такой же хороший, как и я. Но как это? ты заставляешь людей
плакать, в то время как я должен идти с тобой, чтобы осушить слезы, которые ты проливаешь. - "Я - черная туча", - простонал Деспард. - "Ты - солнечный луч". -"Но мне нравится, когда есть облако, на котором можно сиять", - сказала любящая малышка Златовласка.

Со стертыми ногами и усталые, маленькие паломники отправились дальше; и когда они прошли с севера на юг и обратно, Сивилла встретила их с нежно поцеловала; и, когда они освежились, велела им снова отправляться в путь.
"Ибо, - сказала она, - этот мир всегда нов, мои дорогие. Людей, которые
рождаются сегодня, не было здесь вчера; и каждый смертный должен увидеть
лица моих приемных детей".Теперь это был Медный век, и Деспард и Златовласка выросли, став юношей и девушкой; но они все еще путешествовали. Наступил Железный век.;и Десперд Рэйвен волосы были матовый; но кудри Златовласки' никогда не слинял. Пусть она живет так долго, как живет она, возможно, она никогда не сможет состариться.Их паломничество еще не закончилось; и не закончится, пока земля вращается вокруг солнца. Брат и сестра приходят в каждый дом.;они стучатся в каждую дверь.
Ко всем детям, которые открывают глаза на свет, приходят Деспард
и Златовласка, горечь и сладость жизни, ангелы-близнецы -Счастья и печали.

КОНЕЦ.