Твой. Без цензуры... Глава 17

— Ох, и хитрец же этот Гордеев! — вместо того чтобы спокойно сидеть в своем кабинете и беседовать по телефону с поставщиками об оборудования для нового кабинета нейрохирургии, Олег Викторович Лобов где-то с полчаса носился по больнице в поисках знаменитого хирурга. — Каждый раз, как только к нам приезжает комиссия, он тут же куда-то исчезает! — Замыкало это безумное шествие начальство из облздрава.

Прибыв без предупреждения, эти люди надеялись встретиться и познакомиться с талантливым «светилом» отечественной хирургии, слава о котором давно вышла за пределы этой больницы, но словно заранее предугадав появление здесь комиссии, последний предпочел исчезнуть, не соизволив поставить об этом в известность даже высшее начальство.

Олег Викторович был уверен, что если бы ему удалось натравить на Гордеева собственного сына, Глеб нашел бы этого «светилу» в два счета, но поскольку родное чадо, тоже где-то затаившись, предпочитало не особо отсвечивать, мужчине не оставалось ничего другого, кроме как пустив все дела, отправиться на поиски хирурга самостоятельно.

Робко постучавшись в дверь кабинета, куда накануне загнала «светило» собственная жена, однако так и дождавшись никакого сигнала в ответ, Валерия Чехова переступила порог помещения, надеясь застать здесь куратора.

Врываясь сюда, чтобы отчитаться ему о проделанной работе, (дверь оказалась незапертой), она была слегка удивлена, так никого и не обнаружив в помещении. И когда ей показалось, что ловить здесь больше нечего, и она попусту теряет время, так как может оказаться, что Гордеев сидел сейчас у больного, Валерия собиралась покинуть кабинет и тоже отправиться на его поиски, когда со стороны шкафа послышался легкий шорох, а затем там кто-то громко чихнул, сморкаясь.

Застигнутая врасплох, девушка испуганно уставилась на эту мебель, словно оттуда должна была выпорхнуть какая-то нежить или призрак. Как в фильмах ужасов. У неё вся душа ушла в пятки от воображаемого страха.

Через минуту дверцы этого шкафа действительно распахнулись. Вот только оттуда, кряхтя и ругаясь на чем свет стоит, выбрался отнюдь не персонаж ужастиков, а лично Гордеев.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, мужчина резко обернулся, снимая с головы вешалку.

— Тьфу ты, а я уже подумал, что это моя жен… Куратов! — вырвалось у него, стоило ему заметить свою студентку. — Доктор Чехова, а вы что здесь забыли?!

Застав куратора в столь неприглядном виде, девушка непроизвольно попятилась назад.

— А… Александр Николаевич… — рассеянно пробормотала она, не сводя с него испуганного взгляда.

— Да, это я! — продекламировал он, с трудом подавляя охватившую его вспышку гнева. — Вы о чем-то хотели меня спросить? У вас ко мне какая-то просьба или как?

— А зачем вы туда спрятались? — Это было все, о чем рискнула она у него спросить, кивая в сторону шкафа.

Точнее ей хотелось узнать, от кого именно он там прятался, куда-то исчезнув без предупреждения, но посчитав подобный вопрос несколько оскорбительным по отношению к такому человеку, чей образ она всячески боготворила, несмотря на его пренебрежительное, а зачастую и вовсе оскорбительное поведение по отношению к ней самой, ей пришлось довольствоваться тем, что позволил бы узнать о себе он сам.

— Сказать, что я высиживал там цыплят или просто отдыхал, будет неправильно, — иронично заключил Гордеев, стараясь угадать, зачем она пожаловала сюда на самом деле. — А вот версия, что я мог прятаться в шкафу от комиссии, выглядит куда правдоподобнее, не находите?

— То есть сегодня вы не на работе?

— Я работаю всегда, доктор Чехова, — отрезал «светило», утаивая от неё истинную причину своего здесь пребывания. — Даже когда отдыхаю, либо от кого-то прячусь. Как в данном случае.

«Игра в прятки» тоже в какой-то степени являлась его работой. Особенно если дело касалось проверок, либо встреч с комиссией из облздрава, с которой он не всегда мог найти общий язык. 

— Я решил сегодня не мельтешить перед глазами вашего «папаши», потому и спрятался в этом шкафу, — отрезал мужчина. — Да, в последнее время я стал таким добряжкой, потому что почти никому не делаю операций… Сижу целыми днями в ординаторской и починяю с коллегами примусА.

Все-таки не сумел удержаться, чтобы не приплести к своей ситуации Степанюгу!

— Так что если у вас появилось желание восстановить справедливость, можете пойти и сдать меня с потрохами Олегу Викторовичу, доложив о моем местонахождении, пока за вас это не сделал ваш «ненаглядный» братец, — ядовито добавил он.

Выслушав его едко-насмешливую тираду, Валерия так и не сдвинулась с места, и никуда не побежала. Присмотревшись к напитку, что он заваривал накануне, оставив на столе чашку, она заметила, что это был далеко не чай, а какой-то порошок. Наподобие того, что обычно пьют от простудных недомоганий.

— А что это вы пьете? — поинтересовалась она, указывая на чашку.

— Степанюга мне порошок какой-то подсунул… От простуды, — махнул рукой Гордеев, насыпая в емкость прозрачные кристаллики из пакетика, а после помешивая образовавшуюся смесь чайной ложечкой.

— А антибиотиками лечиться не пробовали?

— Какие антибиотики? — иронично отозвался он. — Я переболел простудой пять лет назад, поэтому другое лекарство мне уже вряд ли поможет.

— Тогда зачем вы их пьете?

— Понимаешь, когда у человека жар, — хмыкнул Гордеев, высыпая в чашку последний пакетик с порошком, — ему иногда надо принимать какие-то лекарства.

— Но разве у вас есть жар?

— Еще бы… Потрогай! — и тут же схватив её бесцеремонно за руку, приложил её ладонь к своему лбу. — У меня температура тридцать девять и девять, а то и все сорок градусов!

Однако, так и не почувствовав никакого жара, Чехова лишь с сомнением покачала головой.

— Александр Николаевич, а, по-моему, вы не больны.

— Да? — разочарованно протянул он. — Так что же это получается? А уже и заболеть не могу как все люди?! — отхлебнув импровизированного чаю с таким видом, будто попробовал уксус, Гордеев с таким видом поставил чашку на стол, что невольно зажмурившись, Валерия с опаской на него покосилась, не зная, чего ожидать от него в дальнейшем.

— Так вы хотите заболеть?! — переспросила она, удивляясь странному желанию этого мужчины.

— Да все люди этого хотят! За весь период работы хирургом я ни разу не был на больничном! А ты даже представить себе не можешь, каково это — совмещать в себе три великих «звания»: эгоистичной падлы, талантливого хирурга и руководителя вашей практики.

— Странные же у вас желания…

— Какие уж есть… А вы зачем сюда пришли? До сих пор не можете найти палату, где лежит Ахулия Дедюшкина?

В глазах «светилы» играли озорные огоньки. Все указывало на то, что он успел сменить свой гнев на милость, испив немного своего свежезаваренного чая из странных порошков. Чехова отрицательно кивнула.

— В эти выходные у нас намечается праздник в честь моего дня рождения… И мне хотелось бы вас пригласить… — запнувшись на полуслове, Валерия умолкла, почему-то не решаясь больше продолжать.

От её былой смелости не осталось и следа. И не зная, как ей загладить свою вину перед куратором за потерянный бланк своей пациентки, а также уничтоженный пайок Степанюги, который до сих пор был уверен, что это дело рук наглого коллеги, она решила пригласить его на свои именины, не поставив, правда, об этом в известность ни Олега Викторовича, ни его распрекрасную жену.

— Но если у вас дежурство, тогда...

Обидевшись, мужчина выпятил нижнюю губу, складывая руки на груди.

— Я откажусь вести у вас практику, если меня не позовут на праздник! — поставил он её перед фактом. — Я тоже хочу веселиться! 

— Ладно-ладно, Александр Николаевич, приходите, — торопливо пробормотала Чехова, отступая к двери. — А у вас, кстати, когда день рождение?

— Никогда, — решительным тоном заявил он, снова насупившись.

— Понятно.

— И чем нас будут угощать?

— Будет именинный пирог, украшенный двадцатью двумя свечами.

— Отлично! — обрадовался Гордеев, тут же о чем-то задумавшись. — Но у меня возникло встречное предложение.

Валерия с удивлением уставилась на него.

— А нельзя ли вместо одного именинного пирога с двадцатью двумя свечами предложить гостям два ящика водки?!

Увы, она сильно сомневалась, что Алла Евгеньевна с воодушевлением возьмется за реализацию подобной просьбы.

О таком количестве алкоголя не могло быть и речи! Тем более Денис не пил. Да и нельзя ему с таким состоянием. Но разве упрямого куратора переубедишь?! Во всяком случае, она пообещала переговорить с Олегом Викторовичем, но не была уверена, что они пойдут на такой шаг, услышав пожелание.

Глава 18

http://proza.ru/2024/02/28/924