Романтика по направлению. Часть 11. Тени прошлого

      В городе случайно встретила знакомых девушек, которые в первые дни приезда успокаивали меня в гостиничном номере. Увидев друг друга, мы всё поняли и засмеялись, потому что наши горючие слёзы и желание «поскорее сделать ноги», не состоялось. Поговорив о том, о сём, они предложили посмотреть их работу, «нефтянку» на участке, проехать по пустыне и порисовать людей и настоящие трудовые будни нефтяников, пусть и не так всё эффектно, но зато реально и жизненно.

       Вахтовый автобус выехал из города в сторону посёлка имени «Двадцати шести Комисаров». По рассказам,  здесь есть захоронение 26 коммунистов, которые в революционные годы, спасаясь, покинули город Баку, переправившись через Каспийское море, и на поезде из Красноводска поехали по единственной дороге в сторону Ашхабада, в этом пустынном районе их расстреляли без свидетелей, но неизвестно, кто их убил, или меньшевики, или эсеры, Этот юго-западный район Туркменистана был тогда безлюдным, да, и во время нашей поездки тоже практически остался мало заселенным.

      Для меня эта часть пригорода Небит-Дага, была в другой стороне от художки, и незнакомой, поэтому я стала внимательно рассматривать и вглядываться в новые пейзажи, конечно, они не очень то отличались большим разнообразием.  В какую сторону ни посмотри – везде пустыня и горный хребет Копет-Даг, что в переводе означает «Нефтяная гора». Но многие люди, в том числе и я, когда-то, представляла пустыню по красивым картинкам в виде песчаных холмов-барханов, а на самом деле, Каракумская пустыня — это огромное, ровное пространство из потрескавшееся глины с камнями и песком, когда летом дневная температура на её поверхности достигает около + 70 градусов и даже выше. Поэтому представляете как жаркий воздух, который виден как мягкие воздушные колебания, поднимаются снизу, обхватывает ноги, обжигает кожу. Иногда думаю, что ох сильного холода легче спасаться, можно тепло одеться, а от жары сложно укрыться, не снимешь же «кожу»?

      Из окна автобуса моё внимание привлекло несколько сооружений, напоминающих заброшенные сараи с металлическими решётками на окнах, и охранными вышками.  Мои первые мысли об этих домах, похожих на бараки или военные казармы, связали их со складскими помещениями. Но вдруг неожиданно подумалось о тех людях, которые когда-то начинали строить этот город, и представилась пафосная картина молодых юношей и девушек, комсомольцев, которые были первостроителями. Моя художественная фантазия унеслась в историю освоения здешнего, труднодоступного района, Боже, но   каким же героическим трудом люди возводился город, с водой, наверное, и с едой проблемы, в палатке не проживешь, строительные материалы отсутствуют, доставить что-либо транспортом без дорог, просто невозможно.   
       Мои наивные размышления о первовостроителях, разрушили крепкие слова мужчин, которые ехали в этом вахтовом автобусе. Здесь в 30 годы геологи нашли нефть, на пустом месте, секретно и срочно привозили зэков, а с 37 года заработал исправительно-трудовой лагерь, под названием «народная стройка». Заключенные были первостроителями. А сколько людей здесь полегло, голодные люди не выдерживали тяжелый труд и жару, и зараза всякая. Болезни забирали. Укусит какое-то насекомое, «пиньдюлькой» называли и образуется на коже язва, не зарастающая, рана гниёт до кости. Все что здесь построено, все на человеческих косточках. Поговаривают, что здешняя нефть помогла войну с немцами выиграть, танки с 43 года «салярой» из этой нефти заправлялись.
       
       Ещё в эти годы была важная «народная стройка», начали строить водный канал, хотели соединил реку Амударьи с Каспийским морем. Не успели возвести, после смерти Сталина забросили эту стройку.  А сколько сил и людей здесь полегло, нечеловеческими усилиями рыли канаву в пустыне. Зэки всё строили. Да и особой охраны не нужно, далеко не убежишь…
      
       И сейчас, год за два, раньше на пенсию уйдешь, если доживешь. И сейчас есть, где зэки работают, йодовый завод строят.

      Такая страшная и жуткая правда не укладывалась в моей голове с романтическими, киношными или картинными образами. Я подумала, что прошло-то всего около двадцати лет, возможно, что и сегодня в городе проживают те люди, которые работали в те годы. В таких, невероятно тяжёлых условиях могли работать только насильно заставленные люди. И эти дома, совсем не складские помещения, а сохранившаяся настоящая история «освоения» пустыни и начало добычи нефти и строительства поселения.

      Размышляя дальше, возникли мысли, направленные к современности, я поняла, почему в нынешнем городе Набит-Даг отсутствуют названия улиц, и  эта странная цифровая нумерация кварталов и домов, возможно, сохранилась с тех самых времён, ведь в лагерях не было улиц, а только номера бараков и казарм.
 
      Приехали на место, ничего интересно. Несколько деревянных сараев, т вдали тракторы-тягачи тянут нефтяную вышку. Меня представили как художника, который приехал зарисовать передовиков производства, якобы по заказу редакции местной газеты, но никто даже не попросил представить документы. Желающих попозировать нашлось немного, и, рисуя стоящего парня-нефтяника на фоне передвигающейся буровой вышки, я обратила внимание на длинную, падающую тень от фигуры, и сразу в моей голове возникла композиционная идея, вернее серия работ, где будут изображены современные нефтяники, а их тени  станут теми первыми, измученными «первостроителями» то есть «тени прошлого» соединятся с реальными настоящим людьми.

       Вскоре на газике, по своим рабочим делам, подъехало начальство, они и рассказали страшную новость, которую запомнила и до сегодняшнего дня. Недалеко от посёлка Дерваза, это тоже здесь, в Каракумской пустыне, геологи бурили скважину на наличие газа и, что-то пошло не так, все оборудование, буровая вышка вместе с транспортом ушли под землю, люди не пострадали. Из, образовавшейся ямы, пошёл газ, который решили поджечь, чтобы сгорел, но он горит и неизвестно сколько будет гореть. Это был 1971 год. Кстати, я полюбопытствовала и посмотрела в интернете, прочитала, что образовалась больших размеров «горелка», газ продолжает гореть, и до сегодняшнего дня не удается её потушить.

      Не знаю, как эта поездка повлияла на моё творчество, но для понимания жизни, наверное, очень нужна была, по-другому я стало воспринимать многие произведения художников, чувствовать постановочный характер, неправду, «показуху». Меня заинтересовала идея – нарисовать портреты «первостроителей», которые наверняка остались и проживают здесь. Я  обратилась с моим замыслом к Жене, знакомой в нашей компании, она местная, родилась здесь и проживала в старой части города, но получила негативную реакцию, со словами: «Не лезь, не вороши это, живее будешь».

      А моя, задуманная тема «Тени прошлого» никак не получалась, делала эскизы, пыталась воплотить в графические листы, но, может быть, изначально был неправильный замысел, или эта тема мне не «по зубам», не доросла до неё, мастерства не хватало.  Но темы: «тени в жарком солнечном городе», «цветные тени» и «тени прошлого» – стали какими-то важными, даже навязчивыми, потому что в то время я так размышляла, мне хотелось передать своё настроение, понимание образа пустыни и города Небит-Даг.  Молодая жизнь бурлила, наваливались разные проблемы, появилась влюблённость, отодвинувшая творчество на более задний план.

      (Продолжение следует)


Романтика по направлению. Часть 11. Тени прошлого