Колосники

Снег, медленно кружась, крупными хлопьями опускался на город, укрывая его пуховым одеялом. Плотные облака пара, лениво клубились на выходе из метро, поднимались от вентиляционных решёток. В белёсом мареве висела тишина, как будто кто-то невидимый и могучий убавил звук, чтобы случайно не нарушить это белое безмолвие.
Выйдя из метро, Николай тут же почувствовал, как мороз защекотал ноздри, полез за воротник, защипал колени. «Однако! Не меньше двадцати пяти давит!» - подумал он, застегнув молнию куртки повыше. Протёр заслезившиеся глаза и прикрыв нос ладошкой осмотрелся: в конце улицы, словно величественный морской лайнер разрезал форштевнем снежную пелену громадный красавец-дом! 
- А вот и корабль! Всё как Юрка говорил!

У седьмого подъезда остановился и, достав телефон, позвонил.
- Здорово, Юра! Я на месте!
Сделал паузу, затем продолжил:
- Понял! Захожу! Сейчас спустишься!

Юрку он узнал сразу. Тот, предъявив на посту охраны пропуск, раскинув руки и широко улыбаясь, пошёл к Николаю.
Обнялись.
- Так, пропуск я заказал! Давай, получай и пошли ко мне! – сказал он, подводя его к стойке, где сидели две миловидные девушки.

Поднявшись на седьмой этаж, зашли в кабинет.
- Так, ты что будешь? Чай? Кофе?
- Пожалуй, кофе! – немного растерявшись, произнёс Николай.
- Мариночка! – сказал Юра, появившейся секретарше, - Нам два кофе! И…
На секунду задумался:
- И на два часа меня ни для кого нет! Только если что-то срочное!
Не переставая улыбаться, сел в кресло во главу стола.
Он почти не изменился. Такой же подтянутый. Одежда, как и раньше, с иголочки.  Разве что в шевелюре, как снег серебрилась седина, да сеточка морщинок раскинулась у глаз.
- Ну, рассказывай! – сказал он и глаза его заискрились неподдельным интересом, - Как жизнь? Семья? Дети? Работаешь?
Николай кашлянул в кулак:
- Да, всё нормально! Я тебе уже по телефону рассказывал.
Юрка в подтверждение кивнул.
Николай продолжил:
- После того как мы с тобой расстались, служил в полку, затем в бригаде морской пехоты, в штабе Береговых войск. Помотало по свету. Повоевать пришлось. В пятьдесят уволился в звании полковник. Вначале квартирой занимался. А сейчас, уже лет десять как работаю заместителем по безопасности. Жена тоже на пенсии. Работает. Дети взрослые, живут своей жизнью. Три внучки. Одним словом, всё в норме! Сам-то как?
Товарищ отхлебнул кофе и аккуратно поставил чашку.
- А я после академии за границу попал. В конце девяностых вернулся. В стране разруха. В Армии бардак. Прикинул, то - да сё! В общем, уволился! Устроился в одну фирму, затем в другую. Одним словом, опыта набирался. А сейчас уже больше десяти лет здесь работаю. Компания большая. Филиалы по всей стране. Ну, а я возглавляю службу безопасности. На семейном фронте тоже полный порядок: жена, трое детей, внуки.
Юрка засмеялся:
- Вот, как-то так!
- Молодец! Слушай! Это сколько ж мы с тобой не виделись?
Так, сколько? – он сделал жест, как будто подсчитывал на пальцах, - Как я в академию поступил, так и не виделись! Считай, почти тридцать пять лет!
- Да-а! Время летит! – вздохнул Николай и с интересом спросил, - А как ты меня нашёл?
Юрка хитро улыбнулся:
- Секрет!
- И всё же? Ведь мы все контакты потеряли, когда ты в академию Советской Армии* поступил! Да и некогда было общаться! Служба!
Он вновь улыбнулся:
- К нам устроился на работу один товарищ, тоже военный пенсионер. Я с ним собеседование проводил, ну и как всегда, стали общих сослуживцев искать. Как говорится: если через двадцать минут разговора два незнакомых офицера не находят общих знакомых – значит один из них шпион! Вот я ему и говорю, что когда-то ещё на заре своей офицерской службы служил с таким-то, а он мне отвечает: «И я с ним служил там то, тогда-то! И телефон его знаю!» Вот так я и вышел на тебя!
- А кто этот офицер?
- Стрелков Серёга!
- Да-а? Знаю такого! Частенько пересекались по службе! Нормальный мужик! – сказал Николай и немного помолчав спросил, - А помнишь, как мы с тобой первый раз встретились?
- Конечно помню! Вместе в кемский  полк приехали! Там и встретились!
- Не-е! – улыбнулся Николай, - Раньше! Мы с тобой в одном поезде ехали в Архангельск к новому месту службы в Семьдесят седьмую Гвардейскую. Ты на должность начальника штаба дивизиона, а я командиром артиллерийской батареи! Помнишь?
Юрка нахмурил лоб. Николай продолжил:
- Потом вместе с такими же как мы, нас тогда человек десять было, стояли перед начальником артиллерии дивизии, и он нас материл почём зря! Всех уже распределили по полкам, а мы с тобой всё в коридоре стоим. Вышел начальник строевой части, не помню, то ли майор, то ли подполковник, а мы его спрашиваем: «А нас-то куда?» Ну, он нам и ответил! Помнишь?
- Что-то смутно припоминаю! – протянул Юрка, почесав лоб.
Николай рассмеялся:
- Он нам тогда сказал: «А вас к е@ней матери! Идите получать документы!» «Куда? Куда?» - спросили мы. «В Кемь!» – говорит он, - «Ведь как Кемь расшифровывается: Камни, Е@ля и Мученья, мягкий знак для облегченья!»
Юрка ударил себя ладонью по лбу и воскликнул:
- Точно! Так и было!
Николай продолжил:
- А в Кеми тебя, как начальника штаба дивизиона, на УАЗике начальник артиллерии полка встречал, ну и меня за компанию подвезли.
- Точно-точно! Вспомнил! Всё вспомнил! – засмеялся Юрка, - Да-а! Надо же, а я забыл!
- А через год, после того как ты поступил в академию, я был назначен на должность начальника штаба артиллерийского дивизиона… - Николай взял чашку и вновь поставил её на блюдце.
- Может ещё кофейку? – увидев, что чашка пустая, спросил его товарищ.
- Можно!
- Извини! – произнёс Юрка, - Перебил! Подожди секундочку!
И обращаясь к беззвучно вошедшей девушке сказал:
- Мариночка! Нам ещё по чашечке кофе!
Затем, взглянул на Николая:
- Ещё раз извини! Продолжай, пожалуйста!
Николай вновь кашлянул в кулак:
- Ну так вот, затем командиром самоходного дивизиона и так далее! И, честно скажу – я, в том числе благодарен и тебе за то, что так сложилась моя служба!
- А я-то здесь при чём? – улыбнувшись, удивился Юрка.
- Зря смеёшься! – серьёзно произнёс Николай, - Я с тебя как начальника штаба всегда пример брал: в твоей аккуратности, в умении анализировать и грамотно ставить задачи. Помнишь, как на малом артиллерийском полигоне, ты меня каждый вечер по стрельбе и управлению огнём натаскивал, как задачи на приборе управления заставлял решать? Вместо того чтобы водку пьянствовать и беспорядки нарушать, ты мной занимался. Я потом, из того, чему ты меня учил, многое взял на заметку. Уже когда стал старшим начальником, после совещания всегда оставлял одного-двух офицеров и заставлял их решать задачи по стрельбе. Некоторые может меня за это и ненавидели, а другие до сих пор, когда встречаемся или звонят – спасибо говорят!
- Ну, брат, спасибо! – товарищ поднялся и, выйдя из-за стола, пожал Николаю руку, - Приятно такое слышать!
Он вновь сел за стол:
- Честно говоря, я до сих пор пьяниц не уважаю, хотя выпить и не откажусь! А если ещё и в хорошей компании, да под хорошую закуску! А тогда, мы ж с тобой холостяковали, делать всё равно было нечего! Тут или так или эдак! Ещё помню, мы с тобой каждый день в спортзале занимались и по утрам бегали!
- Точно! – подтвердил Николай.
- Поэтому вот как-то так! Ну а то, что тебе это в дальнейшей службе пригодилось, я очень рад!
- Дело прошлое, Юра! – сказал Николай, - Мне всегда казалось, что всё у тебя получается легко и непринуждённо! Поэтому и старался учиться у тебя!
- Непринуждённо?! – Юрка хмыкнул и рассмеялся, - Не-ет! Препятствий и всякого дерьма на пути много встречалось! Да вот хотя бы, например, как меня на гауптвахту посадили и чуть академию не зарезали!
- Тебя?! На гауптвахту?! – изумился Николай, - А я почему-то этого не помню? Ты же один из лучших офицеров в полку был!
- Видимо отсутствовал где-то, может на полигоне, может в карауле выездном, да и не распространялись об этом, я всё же на должности старшего офицера стоял!
- Слушай, Юра! Расскажи!
- Так, что там рассказывать! Всё с караулки началось! Наш дивизион отвечал за вторую караулку! Помнишь, второй караул, который за городом был, склады вооружения охраняли?
- Ну, как не помнить! До неё ещё ехать надо было километра четыре! Условия там тяжёлые были!
- Да-а! – протянул Юрка и, подошёл к окну, - Я отвечал за эту караулку. Начальник штаба полка драл за неё, как Сидоров козу. Ремонт надо делать? Надо! Пишешь ему рапорт, мол надо то-то и то-то, а он к зам. по тылу отправляет, а у того зимой снега не выпросишь. А нач. штаба требует! Вот и получается замкнутый круг. Но как-то выкручивались, что-то доставали, что-то начальник тыла всё же давал.
Он посмотрел в окно. Снег прекратился и на стекле, освещаемом промёрзшим солнцем, переливались радужные искорки.
- Та зима тоже морозная была! Снега выпало много!..

                ***
… Машина сделала резкий поворот, подпрыгнула на ухабе. Сквозь замёрзшее по краям стекло, на фоне холодного неба показалась высокая, чёрная, немного наклоненная в сторону, труба, из которой серым столбом поднимался дым. Под ней на снежном поле, проступили очертания, занесенной избушки, окружённой забором из заиндевелой колючей проволоки. У самого леса, словно вырезанные из пенопласта, распластались в снегу громады ангаров.
УРАЛ, дёрнувшись, остановился. Мотор продолжал работать.
- Алиев, почему машину не глушишь, топливо не экономишь! – спросил капитан у водителя, молодого невысокого солдата-азербайджанца.
- Э-э! Таварыщ капитан, саляра много, он копейка стоит, а у меня вада залит. Заглушу машина, на морозе тут же прихватит! Тогда движок кирдык!
Ничего не сказав, капитан открыл дверцу и ловко выпрыгнул из кабины. Часовой, нёсший службу у караульного помещения, нажал на кнопку звонка у входной двери. В ту же секунду из дверей караулки, весь окутанный паром и дымом, вышел невысокий коренастый сержант. Поправил снаряжение и, подойдя к калитке, загремел запором.
- Товарищ капитан, во время несения службы в карауле происшествий не случилось! Помощник начальника караула сержант Пак! – уверенно доложил сержант и убрав руку от головного убора, сделал шаг в сторону.
- Здорово, Пак! – протянул руку капитан, - Начальник караула отдыхает?
- Так точно!
Офицер направился к двери караулки, но остановился у часового. Из заледенелой овчины поднятого воротника тулупа, торчал большой сизый нос и под побелевшими пушистыми ресницами смотрели на капитана острые чёрные глаза. 
- Бочоришвилли, ты? – улыбнулся офицер.
- Гамарджобат*, тоуварыш капытан! Туак тошно! – бодро ответил солдат.
- Гагимарджос*! – ответил офицер и поинтересовался - Не замёрз, биджо?
- Нэт! – гордо ответил сын гор.
Зайдя в караульное помещение, капитан закашлялся. Во рту появился неприятный привкус угольной пыли. Глаза заслезились.
- Пак, ты что за бардак в караулке устроил?! Это что за газовая атака? – кашляя произнёс капитан.
- Ничего я не устроил! – обиженным голосом ответил сержант, - Печь всегда так топится!
- Вчера не дымила, а сегодня дымит?! - возмутился офицер.
- Товарищ капитан, да она давно дымит! Просто вчера температура на улице была минус пять, а сегодня к тридцати подбирается! – словно объясняя прописные истины спокойно сказал помощник начальника караула, - Вчера печь слегка топили, а сегодня на полную! А уголёк, извините, г@но, одна пыль, и печь тоже…старенькая!
- Так, а что ж вы летом не ремонтировали?
- Я обращался к начальнику штаба дивизиона, который до Вас был. Он всё обещал-обещал, но так и не сделал!
И что теперь? Так и будете в этом чаду всю зиму службу нести?
Сержант пожал плечами:
- Наше дело маленькое! Что-нибудь придумаем!
- Придумаем! – пробурчал офицер и уже спокойно произнёс, - Слушай, Пак, но это же не дело, надо как-то её сделать! Я сам человек городской! Что вам надо, чтобы она не дымила?
Помощник начальника караула всё так же с невозмутимостью на широком лице ответил:
- Нам бы колосники!
- Колосники?
- Да!
- И всё?! – удивился капитан.
- Всё! – подтвердил Пак.
- Какие проблемы?! – улыбнулся офицер, - Давно бы обратились к зам. по тылу: «Давай колосники!» Вот и всё! Вопрос решён! Делов-то! Я-то думал – тут целую войсковую операцию планировать и проводить надо!!!
Сержант лишь вздохнул, пожал плечами и почему-то грустно улыбнулся. Капитан же, повеселев, радостно подумал: «Сегодня же зайду к начальнику тыла и попрошу для караулки колосники!»

Однако, ни сегодня, ни завтра зам. по тылу в полку не оказалось. По своим «архиважным» тыловым делам он уехал в дивизию, а без него этот «наитруднейший вопрос» ни один тыловой работник решить не мог. Всё это время стояли морозы и несмотря на то, что капитан приказал солдатам отбирать только лучший уголь, «коптильный цех» второго караула продолжал нещадно функционировать. Юрка уже уточнил через солдата кладовщика, что на складе есть колосники к печам. Он даже хотел по этому вопросу обратиться к командиру полка, но передумал: «Нет, не гоже к командиру по всяким пустякам обращаться, да и через голову начальника тыла прыгать тоже как-то не красиво!» Поэтому, когда на третий день в канцелярии позвонил телефон и дежурный по полку быстро произнёс: «Юрий! Начальник тыла у себя! Лови, пока не исчез!», он с надеждой направился в кабинет зам. по тылу. Но там его ждало разочарование. Когда Юрка протянул тому заявку и с просьбой в голосе произнёс:
- Товарищ подполковник, подпишите! Для второго караула колосники!
Подполковник оценивающе посмотрел на него и скривил губы:
- А что, прижать бумагу нечем?
«Это он мне что, намекает что б я ему бутылку поставил за эти чёртовы колосники?» - с закипающей злостью подумал Юрка, - «Хрен ему, а не бутылка!» И он, вспомнив фразу Остапа Бендера из бессмертного романа «Двенадцать стульев», с иронией произнёс:
- А может вам ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?
Подполковник сразу не уловил смысл сказанного, а когда понял, челюсть его поползла вниз. Но он быстро взял себя в руки и, не глядя на лежавшую на столе заявку, одним пальцем брезгливо отодвинул её от себя:
- Нету!
- В смысле - нету?! – опешил Юрка.
- В прямом! Вы что, по-русски не понимаете? – повысил голос подполковник, - Сказал – нету, значит - нету!
- Но, я же знаю, что на складе есть колосники! – тоже увеличил громкость капитан.
Подполковник посмотрел на него, прищурил и без того маленькие глазки и ещё громче сказал:
- То, что вы знаете, это не значит, что они есть! Всё! Я сказал нету, значит – не дам!!!
Злость распирала. Юрка сделать последнюю попытку:
- Может мне, товарищ подполковник, к командиру полка обратиться?
Начальник тыла побагровел так, что исчезли красные прожилки на щеках и носу:
- Вы, товарищ капитан, как я посмотрю, молодой, да ранний! Пугать меня вздумали?! Обращайтесь к кому хотите, хоть к Горбачёву, хоть к Лигачёву! Всё! Разговор окончен! Закройте дверь с той стороны!
Кровь ударила Юрке в голову, вспыхнула шальная мысль: «Пока нет свидетелей, врезать пару раз по этой синюшной морде!» Сжал кулаки, но тут же, сделав выдох, расслабился: «Много чести!» И не спросив разрешения, резко повернулся и вышел в коридор…

Мороз крепчал. Ртутный столбик на градуснике застыл на отметке тридцать пять. В караульном помещении свет от лампочек, висевших под потолком, едва пробивался сквозь туман из взвеси угля, дыма и водяного пара.
Сержант Пак, который вновь стоял помощником начальника караула, видя, что вошедший в караульное помещение начальник штаба дивизиона, не в духе, выждав момент, как бы между прочим спросил:
- Товарищ капитан, я так понял, что начальник тыла колосники не даст?
- Нету говорит на складе! Не дам и всё! – раздражённо ответил капитан.
- Тоуварыш капытан! Разрэшытэ обратытса, рядоуой Бочорышвыллы! – поднялся, возившийся у печки длинный солдат.
- Слушаю тебя, биджо! – сказал капитан и едва сдержал смех, увидев перепачканное сажей лицо бойца.
- Я знаю гдэ колосныкы взят!  Попросытэ там, на тэррыторыы бывшэго ракэтного дывызыона караулк старый эст. Там пэчка, как наш и там колосныки эст!
- А ты откуда это знаешь? – удивился капитан.
- Ми там осэнью работали по приказу начальник тыля. Мэбэл и двэр внутр выносыл. Я такой-жэ пэчка выдэль! Цэлый был! – произнёс солдат и в конце с просьбой в голосе добавил, - Попроситэ там, всэравно лямат будут!
- Так! Это старое здание на территории третьего поста? – заинтересовался офицер.
- Так тошно! – подтвердил Бочоришвилли.
- Мы ж в тот караул тоже ходим? – повеселел капитан, - Так! Парни, вы когда в карауле там будете стоять, можете там, ну залезть, снять. Они ж никому там не нужны?!
- Так-то так, но это же, товарищ капитан, пост! – с сомнением произнёс сержант Пак, - Мы охраняем, мы не можем туда! Лучше попросить!
Юрка задумался: «Обращаться к зам. по тылу нет никакого резона – всё равно откажет! К начальнику штаба полка – отправит к зам. по тылу! Надо брать самим! И печь в караулке отремонтируем и нос начальнику тыла утру!»
Настроение окончательно улучшилось.
- Вот что, парни! – сказал капитан, - Я подумаю! Но о нашем разговоре пока молчок!

От самой макушки ночного небосвода переливаясь спускались вниз ярко-голубые, с вкраплениями лиловых и изумрудных нитей, перья. На полпути они пронизывали сполохи бегущего малинового огня, который у самого горизонта вдруг становился изумрудным. Всё это буйство красок, раскинувшись по небу, переливалось, бежало из стороны в сторону, смешивалось, накладываясь одно на другое. А то вдруг затухало и вновь разгоралось с новой силой.   
Юрке было не до красот северного сияния. Операция «Колосники» началась! Он шёл по узкой протоптанной в глубоком снегу тропинке. Под ногами хрустел снег. Перед ним маячила немного сутулая спина с пустым вещевым мешком рядового Бочоришвилли, заслоняя, идущих впереди с автоматами на ремень, сержанта Пак и караульного. Настроение было отличное. Чувствовалось лёгкое возбуждение. Правда там, где-то в глубине сознания сидела заноза, что дело, которое они сейчас совершают не совсем законное и если уж очень постараться, то его можно подвести под статью «Хищение государственного имущества». Но Юрка гнал от себя эту мысль, переживая лишь о том, чтобы кто-либо другой уже не спёр эти проклятые колосники, и все их старания окажутся напрасны.
Его размышления прервал окрик:
- Стой! Кто идёт!
- Помощник начальника караула с проверяющим! – тут же прокричал в ответ Пак.
- Помощник начальника караула ко мне, остальные на месте! – вновь послышалось со стороны поста.
Сержант, немного покачиваясь на узкой тропинке, направился к калитке в заборе из колючей проволоки, остальные остались ждать.
- Продолжить движение! – донёсся через минуту голос сержанта.
- Часовой, отвечать на вопросы проверяющего! – произнёс Пак, когда капитан подошёл к ним.
- Арутюнян! По-русски понимаешь? – смеясь, спросил офицер у часового, завёрнутого в тулуп. Он вспомнил, как ещё месяц назад этот солдат-армянин, прибыв к ним в дивизион из другой части, усердно делал вид, что ни слова не понимает по-русски. Изображал он это так искусно, что Юрка даже поверил, пока не посмотрел в его личное дело и не увидел, что тот учился в Москве в МИЭТе, но был за пропуски и дисциплину отчислен и тут же призван в ряды доблестной Советской Армии.
- I understand you perfectly! Товарищ капитан! – донеслось с паром из воротника тулупа.
- А раз «ты прекрасно меня понимаешь», полиглот, сделай так чтобы ты нас не видел! – сказал капитан и обращаясь к сержанту добавил, - Погуляйте по посту, пока мы с Бочоришвилли тут … немного поработаем!
Когда сержант и часовой двинулись вдоль забора, капитан спросил, стоявшего рядом солдата:
- Ну что, биджо? Где эта старая караулка?
- Тоуварыш камандыр! Здэс она рядом! – показал солдат, на небольшое, занесённое снегом, здание с заколоченными окнами.
- Так! - понизил голос до шёпота капитан, - Ты, вот что! Скажи, как в него проникнуть и постой здесь!
- Нэт! – ответил грузин.
- Что «нет»? – удивился Юрка.
- Нэт! – ещё раз произнёс солдат, - Зачэм обяснят! Я знаю! Сам пойду! Вы на шухэр постойтэ!

Время тянулось медленно. «Что он там возится!» - думал капитан, - «Зря послушал! Лучше бы сам пошёл! А может там уже и нет никаких колосников? Может их уже другие слямзили? А может сам начальник тыла их приказал снять? А может…»
Наконец из тени показалась знакомая фигура. Проваливаясь в снегу, она медленно приближалась. Капитан помог солдату пролезть под колючей проволокой. С надеждой спросил:
- Биджо, ну что?
Тот пнул по лежавшему у ног вещевому мешку. Там звякнуло.
- Здэс!

Обратно шли в той же последовательности. В голову уже не лезли мрачные мысли. Даже северное сияние радовало глаз. Юрка представлял, как завтра они поставят исправные колосники, печь перестанет дымить и в караулке будет тепло и комфортно. Пусть тогда зам. по тылу лопнет от злости! Доложу начальнику штаба полка, ещё и благодарность заработаю!
Его радужные мысли прервал резкий окрик:
- А ну, банда! Стой!
Юрка ещё не успел ничего сообразить, как сержант резко вскинул автомат к плечу и щёлкнул затвором.
Э! Э-э! Паря, не балуй! – испуганно закричали из темноты и от стены здания отделились две фигуры в которых капитан с сожалением узнал зам. по тылу и особиста.
- Что, не узнал? – приближаясь, обратился тыловик к Паку, - Это я – начальник тыла полка!
- Товарищ подполковник! – спокойно произнёс сержант, опустив оружие вниз, но всё ещё держа автомат направленным на офицеров, - Вы не имеете права останавливать смену! В данный момент я выполняю боевую задачу и Вам не подчиняюсь!
Зам. по тыл и особист приближались.
- Сержант! Ты автоматик-то поставь на предохранитель, да возьми на ремень! – елейным голосом произнёс тыловик, - Я твою смену и не останавливал!
Он ткнул пальцем в замерших Юрку и Бочоришвилли:
- Я вот этой банде скомандовал «Стой!», а вы можете продолжать движение!
Сержант с сомнением посмотрел на капитана.
- Следуйте в караулку! – махнув рукой приказал Юрка, радужные мечты которого мгновенно осыпались.
Смена двинулась дальше, а тыловик подошёл к оставшимся стоять посреди дороги офицеру и солдату. Он вдруг скорчил лицо и с издёвкой наиграно воскликнул:
- Мать честная! Да это ж начальник штаба дивизиона со своим подчинённым! Ну, извините, товарищ капитан, что ошибся и вас бандой назвал!
Он приблизился к самому лицу Юрки так, что тот ощутил исходивший от него сивушный запах, и торжествующе прошипел:
- А может не ошибся?! А-а?!
Вдруг он резко обернулся к Бочоришвилли:
- Рядовой! Быстро показывай, что в вещмешке!
Солдат стоял как статуя и не шевелился.
- Я сказал, скидывай мешок! – заорал подполковник.
- Нэт! – донёсся едва слышный голос солдата.
- Что-о-о!
- Нэт! – громче повторил грузин.
- Да я тебя!.. – чуть не задохнулся начальник тыла.
Всё это время, как только Юрка увидел зам. по тылу и особиста, его мучил один вопрос: «Кто сдал?» То, что сдали свои, он не сомневался. На контрразведку работали многие: и срочники, и офицеры. «Вычислить можно!» - наконец принял решение капитан, - «Но, в принципе, зачем? Что сделано, то сделано! Надо сейчас как-то разруливать ситуацию!» Поэтому, услышав твёрдое «нэт!», он приказал:
- Рядовой Бочоришвилли! Выполнять, что Вам приказывает старший начальник!
Солдат что-то бурча себе под нос по-грузински, снял с плеча мешок и, развязав, опустил его к ногам. Начальник тыла брезгливо носком сапога раскинул края вещмешка так, что показалось содержимое.
- Ну, что?! – радостно воскликнул он, обращаясь к особисту, - Что и следовало доказать! Колосники!
Тот, взглянув краем глаза, куда указывал тыловик, достал пачку сигарет и молча закурил.
Подполковник торжествующе посмотрел на капитана:
- А Вы, что скажете в своё оправдание?
Юрка почесал лоб:
- Честно говоря, товарищ подполковник, я ни хрена в этой комедии не понимаю! Ну, сняли мы со старой караулки колосники, чтобы наладить быт для солдат! И что?
И что? – возмущённо удивился подполковник, а затем устало произнёс, - Ладно! Это «И что?» я Вам без подчинённых объясню! Сейчас колосники отнести дежурному по полку, а Вы, пока ещё «товарищ капитан», что б завтра в десять часов были у меня в кабинете!

Ровно в десять часов утра Юрка постучал в кабинет начальника тыла полка. Был он на удивление спокоен и уверен в себе. Никакой вины за собой не чувствовал, даже наоборот – практически совершил благое дело, хотел наладить быт для несения службы в карауле! А за это, какое наказание? Только почёт и благодарность! Поэтому, услышав из-за двери «Да!», он смело вошёл в кабинет. Во главе стола восседал начальник тыла. Справа от него сидели: особист и заместитель полка по вооружению. Лица всех были сосредоточены и хмуры. «Прям, особая тройка НКВД!» - едва вслух не рассмеявшись подумал капитан, - «Сейчас выведут в поле, поставят к стенке, зачитают приговор и «Бдыщщщ!», дырку в голове сделают!»
Сдержав улыбку, доложил о прибытии и стал ждать, что же ему скажут. Все молчали. Наконец начальник тыла сурово произнёс:
- Так Вы поняли, товарищ капитан, что Вы сегодня ночью совершили?!
Юрка тоже выждав время, как будто обдумывает ответ, заучено сказал:
- Так точно! Взял никому не нужные колосники, чтобы отремонтировать печь во втором карауле!
Этот ответ он продумал заранее и сейчас был доволен собой, что угадал первый вопрос начальника тыла.
Подполковник нахмурился и потянулся к лежавшей на столе тёмной книге:
- Не-ет, товарищ капитан, ничего вы, как я вижу, не поняли!
Юрка развёл руками:
- Так объясните!
Подполковник окинул взглядом молчавших офицеров и взял со стола книжку. «Уголовный кодекс РСФСР» - увидел название капитан.
- Это не я Вам объясню, а уголовный кодекс! – сказал торжественно зам. по тылу и открыл страницу, заложенную деревянной ученической линейкой.
- Статья восемьдесят девятая. Хищение государственного или общественного имущества, совершённое путём кражи, – прочитал подполковник и поднял глаза на Юрку.
Тот молчал, соображая, что ничего хорошего из его затеи не получилось, а дело приобретает не просто не хороший вид, а вид с уголовным душком.
- Тайное похищение государственного или общественного имущества (кража), – продолжил читать подполковник, - наказывается лишением свободы на срок до трёх лет, или исправительными работами до двух лет, или штрафом …
Он сделал паузу и вновь сурово взглянул на Юрку, а затем, выделяя каждое слово, закончил:
- …или штрафом до пятисот рублей!
Закрыл книгу и аккуратно, как бесценную святыню, положил перед собой.
Наступила тишина. Юрка слышал биение своего сердца. Голова шла кругом: «Осталось добавить – Именем Союза Советских Социалистических Республик!… Нет, ну надо же как повернул! Словно волка флажками обложил со всех сторон! Куда не кинь – всюду клин! По идее-то я на самом деле похитил государственное имущество! И свидетелей больше, чем надо! Ещё служебное положение использовал! До кучи - незаконное проникновение на охраняемую территорию в карауле! В общем, целый букет – приговариваетесь к Высшей мере наказания!... Ой, я дурак!!!»
Тишину нарушил голос начальника тыла, который звучал как приговор:
- Вы, товарищ капитан, расхититель социалистической собственности!!!
Вновь наступила тишина. Юрка опустил голову. Он был подавлен. «Блин, этот с дуру, конечно может возбудить уголовное дело! Но, хотя вряд ли! – размышлял он, - Чёрт! А вот с академией придётся проститься! После такого командир полка не отпустит! Ну я придурок! На хрен мне это надо было! Коптила печь и продолжала-бы…»
Его размышления вновь прервал голос подполковника:
- В общем так, мужчина, мы слышали, ты в академию поступаешь?..
Юрка поднял голову. Зам. по тылу продолжал:
- Короче, мы тебе крылья подрежем! Но, чтобы не возбуждать уголовное дело…
Он посмотрел на сидевших за столом офицеров, как бы ища у них поддержку и тише произнёс:
- Одним словом с тебя триста рублей!
Вновь взглянул на офицеров. Те опустили головы, разглядывая щербинки на столе.
- Тогда мы молчим! Завтра в это же время приходи и приноси деньги!
Он посмотрел на Юрку. Тот молчал. Начальник тыла резко закончил:
- Всё! Свободен!
И добавил:
- Пока!

Снежинки медленно кружились в воздухе. Редкие прохожие, в основном старушки и женщины с детьми спешили по своим делам. Юрка шёл по улице, не думая куда и зачем идёт. На службе он находиться не мог, какая уж тут служба! Домой не хотелось. Сказав дневальному, что убывает в парк, он вышел в город и бесцельно брёл, обдумывая положение, в котором оказался. «Да, ситуация не стандартная!» - думал он, - «Даже посоветоваться не с кем! А начальник тыла ловко сумел меня в угол загнать! Сука! Из-за мелочи – колосников, а поди ж ты, счёт мне выставил – триста рублей! Это что, каждому из этих… по сотне? Прямо подгадал под зарплату! А триста рублей – это почти всё, что я получу за месяц! Это значит, я сегодня денежки получу, а завтра в десять часов свои кровные этим … своими руками ...! Деньги отдам, а меня ещё и в академию не отпустят?! Нет! Пошли они все на хрен! Уж, лучше застрелиться!!! Или их??? А что потом люди скажут?! Позорищщще!!! Блин! Что делать?» Мысли, опережая одна другую, метались в голове и никак не хотели выстроиться во что-то, призрачно напоминающее решение проблемы…
Вдруг, он поскользнулся и упал бы, если б его не удержала пожилая женщина, которая в этот момент проходила мимо.
- У Вас всё хорошо, товарищ офицер? – спросила она, держа его под локоть.
- Да! Да! Просто задумался! – поспешно ответил он, а сам подумал: «Надо же, какая тётка сильная, удержала!»
Она отпустила ему руку и посмотрев прямо в глаза сказала:
- Скользко! Когда идёте, думайте о дороге или о чём ни будь хорошем!
Женщина улыбнулась и пошла дальше. Юрка хотел ей крикнуть вслед «Спасибо!», но его взгляд привлекла вывеска с надписью «Юридическая консультация» и он тут же забыл о женщине. В голове родилась, пусть не ясная, но – идея! Толкнув дверь под вывеской, он вошёл внутрь. В небольшом тамбуре, пахнущем свежей краской, стоял полумрак. На деревянной двери красовалась изящная табличка с выведенными золотой вязью буквами.
- Исаак Моисеевич Гольденберг. Юрист. Часы приёма, - с трудом разобрал он надпись в полутьме. «Та-ак! Юрист! То, что мне нужно!» - обрадовался Юрий, как обрадовался бы, наверно, утопающий, увидевший в последний момент соломинку, и решительно взялся за ручку.
Над головой звякнул колокольчик.
В глубине просторной, хорошо освещённой комнаты за большим столом он увидел щуплого старичка с пышной седой шевелюрой. «Настоящий Исаак Моисеевич!» - мелькнуло в голове.
- Здравствуйте! – раздался голос сбоку, - Вы по записи?
Юрка повернулся. У окна за старомодной конторкой* на высоком стуле сидел чернявый, худосочный молодой человек в строгом чёрном костюме и вопросительно смотрел на него.
- Нет! Я сам по себе! – забыл поздороваться офицер и быстро добавил, - Мне очень надо!
- Извините! – улыбнулся мужчина, - Исаак Моисеевич принимает только по предварительной записи!
- Но, Вы понимаете? – умоляюще начал Юрка, - Тут такая ситуация! Мне…
- Товарищ военный, я же Вам сказал…- улыбаясь перебил его чернявый и тут же замолчал на полуслове, увидев, как старичок сделал ему жест рукой.
- Товагищ командиг! – сказал седой старик, мягким бархатным голосом немного картавя, - Ви точно хогошо хотите чтобы я послушал Вашу ситуацию?
Юрка кивнул.
 - Давид! Пусть тогда офицег оплатит за консультацию! – обратился старик к чернявому.
После его слов об оплате Юрка немного испугался: «Сейчас как загнёт цену!», но услышав, что заплатить придётся только один рубль, успокоился.

- Молодой человек! – сказал старичок, надевая старомодные очки, когда Юрка присел к столу, - Я Вас внимательно слушаю!
- Понимаете, я даже не знаю с чего начать? – сказал он, вдруг поняв, что этот старый еврей, который и в армии то, наверное, никогда не служил, не сможет понять «глубины всей той жо…», всей той ситуации, в которую он попал и толку от него конечно-же никакого не будет.
Как будто угадав его мысли старик вкрадчиво произнёс:
- Молодой человек, не тяните кота за фабегже! Гасскажите, что вас пгивело сюда!
И Юрка рассказал ему всё!
Старик, прикрыв лицо рукой, не перебивая, внимательно выслушал. С минуту сидел неподвижно. Затем посмотрел в глаза Юрки и удивлённо спросил:
- То есть, ви хотели взять и отнести туда это чтобы ...?
- Да!
- Какой ви хогоший человек! Все б такие были! Но я Вас могу успокоить – состава пгеступления нет! Уголовного дела не будет от слова - совсем! А люди, котогые с Вас вымогают деньги, они сами пгеступники!
- Да? – удивился Юрка и повеселев произнёс, - Просветите!
Старик улыбнулся:
- Ви делаете мине смеяться! Ну так слушайте!
И он не спеша рассказал, разложив по полочкам статей уголовного кодекса, всю историю в которую попал Юрка. Из его повествования становилось ясно, что скорее всего всё имущество старой караулки, в том числе и многострадальные колосники вместе с печью, давно списаны, а если и не списаны, то суд на такую мелочь время уж точно тратить не будет. Что за проникновение на охраняемую территорию его могут наказать только в дисциплинарном порядке и то если уж очень постараться. А вот тем трём нехорошим людям, которые вымогают у него деньги грозит реальный срок, если, конечно, он напишет заявление.
Выслушав старика, Юрка спросил:
- Так что мне делать?
- Ах! – воскликнул Исаак Моисеевич, - Какой наивный молодой человек! Пгаво, мне даже неловко делать на Вас мой маленький гешефт!
Он посмотрел в глаза офицера и серьёзно произнёс:
- Хозяин положения сейчас Ви! Хотите! Можете их посадить! Нет?! Пгосто пошлите!
- Куда?
- На хег, батенька! На хег!
- И всё?!
- Да! И всё!

На следующий день, ровно в десять часов капитан открыл дверь кабинета начальника тыла. За столом, в том же порядке, как и вчера сидели те же офицеры.
- Деньги принёс? – не поздоровавшись, спросил начальник тыла после того, как капитан доложил ему о прибытии.
Юрка набрал полные лёгкие воздуха и, выговаривая каждое слово, громко произнёс:
- Мужики! Идите на @уй!
Чётко повернулся через левое плечо и, печатая строевым шагом, вышел из кабинета. На душе было хорошо и спокойно, а за окнами медленно падал снег.

                ***

 - Они меня боялись потом! – смеясь произнёс Юрка отходя от окна и присаживаясь в кресло.
- А дальше, что было? – поинтересовался Николай.
- Так, а что дальше? Печку в карауле отремонтировали, жизнь наладилась, лафа стала: ни пыли, ни дыма!
- Это что? Начальник тыла колосники всё же отдал?
- Щас!!! – вновь рассмеялся товарищ, - Колосники, как бросили у дежурного по полку, так они там и валялись несколько дней, пока кто-то из моих солдат уже оттуда их не спёр!
- Да-а! Комедия! Только я не понимаю, а за что ты на гауптвахте то сидел?
- Видимо, вот этот случай и был причиной! Меня на гауптвахту не командир полка сажал, потому что он уехал в командировку…
Юрка приложил палец к губам, вспоминая.
- Точно! Короче! Это уже летом было! Я успешно сдал экзамены в академию и отпросился на трое суток в отпуск, чтобы контейнер отправить! В Кеми я в общаге жил, а вещи всё ещё были в другом городе. В общем, отправил, вот, ну и подзадержался на полдня. Собственно, подумал - чего спешить! В академию я поступил, собирался уезжать! Вот и опоздал к построению. А зам. по тылу, сволочь, помнил и, видимо, думал, как бы меня того…!  Короче, в этот день, на мою беду, он остался за командира полка.
- А почему не начальник штаба полка за командира остался?
- Да я уже и не помню, видимо его тоже не было! Но, факт, что в этот день исполнял обязанности командира полка начальник тыла! Вот! Только я пришёл доложить о прибытии, а он мне тут же и объявил трое суток ареста за опоздание. Решил мне перед самым моим отъездом, свинью подложить! Короче, чтобы мою морду счастливую не видеть и себя хоть как-то потешить!
Николай с сомнением спросил:
- А как же он объявил тебе трое суток ареста, ты же был на должности начальника штаба дивизиона?
- И что? Я же ещё капитаном был! А командир полка мог наказать младшего офицера тремя сутками ареста с содержанием на гауптвахте!
Он улыбнулся:
- Ладно! Суть не в этом! Своей губы* для офицеров у нас в гарнизоне не было, поэтому в этот же день я уехал в Петрозаводск на гауптвахту. Приезжаю на гауптвахту. Как честный прихожу к начальнику гауптвахты.
Юрка хмыкнул, вспоминая о давно прошедшем.
***
В небольшом кабинете с табличкой «Начальник гарнизонной гауптвахты», куда зашёл Юрка, несмотря на распахнутые окна, было душно. За громадным столом, обитым зелёным сукном, сидел крепкий светловолосый офицер и что-то заполнял в журнале. Ворот рубашки с погонами капитана был расстёгнут, а галстук безвольно висел на зажиме. Не поднимая головы и, продолжая писать, он сурово произнёс:
- Слушаю!
Юрка смутился:
- Вот! Товарищ капитан! Так скать, прибыл для отбывания наказания! Всё!
Офицер поднял голову.
- Давайте документы! – так же строго сказал он.
Прочитав, протянутые бумаги, офицер внимательно посмотрел на стоявшего перед ним. Немного помолчал и удивлённо спросил:
- Вы начальник штаба артиллерийского дивизиона?
- Да! – ответил Юрка и улыбнулся, - А Вы начальник гауптвахты?
- Точно! – улыбнулся тот в ответ и, пригласив присесть на стоявший стул, перешёл на «ты», - Слушай! Это ж майорская должность?
- Да!
- Слушай! – он хитро прищурился, - На пьяницу ты не похож, на дебошира то же! Чисто из интереса, а чё случилось? Воще такое в первый раз вижу, чтобы приехал человек с майорской должности на гауптвахту!
- Ну вот! Как-то так! Приехал! – пожал плечами Юрка.
- И всё же? – настаивал начальник гауптвахты.
- С зам. по тылу разошлись в вопросах тылового обеспечения войск!
- Да-а! Бывает! … Слушай! У нас не предусмотрено, чтобы сидели старшие офицеры.
- И что делать будем? – растерянно спросил Юра, - Мне ж приказ выполнять всё равно надо!
Начальник гауптвахты задумался. Затем, взглянул на часы:
- Давай так! Ты пойди погуляй! Смена караула пройдёт, они вечером в шесть начинают, в семь меняются. После семи приходи. Там разберёмся!

Выйдя из гауптвахты, Юрка первым делом подумал: «Хорошо бы перекусить!» Поэтому, пройдя квартал и увидев над одноэтажным зданием с громадными окнами надпись «Ресторан», он, не раздумывая, вошёл внутрь. Оказалось, днём ресторан работал, как обычная столовая. Увидев, что у окна за столиком, где кушал мужчина, есть место, капитан уверенно направился туда.
- У Вас свободно? – спросил он, сразу про себя окрестив того «Седым», так как голова мужика почти вся была седой.
- Давай! Давай! Присаживайся! – улыбнулся тот и, протянув широкую ладонь, представился - Юрий!
Юрка пожал протянутую руку и широко улыбнувшись спросил:
- Откуда знаешь?
- Не понял? – удивился мужчина.
- Меня тоже Юра зовут!
- Да ты что?! Тёзка?! – радостно воскликнул «Седой», - Ну, по такому случаю надо взбрызнуть грамм по сто пятьдесят! Я угощаю!
- Не! Не! Я не буду! – запротестовал капитан, но напор мужчины оказался настолько силён, что он, махнув рукой, согласился.
Завязалась беседа. В основном говорил «Седой». Юрка же, уплетая комплексный обед за рубль пятнадцать и попивая водку, с интересом его слушал. «Всё равно делать нечего! А так хоть время быстрее пройдёт!» - подумал он.
«Седой» тоже оказался офицером. Правда уволенным, как он выразился: «В чистую!» При этих словах он слегка задрал штанину и, взяв клюшку, неприметно стоявшую у кресла, постучал по протезу:
- Афган! Будь он не ладен!
Он был старше Юрки на три года. Закончил военное училище и почти сразу оказался в Афганистане. Затем тяжёлое ранение. Госпиталь. Увольнение из Армии.
- Пил, конечно, после увольнения по-чёрному! – с грустью сказал он, - Так, что жена терпела-терпела, а потом ушла и сына забрала! Я, конечно, хорохорился, но пить не бросил! А однажды утром посмотрел на себя в зеркало и, ты не поверишь, не узнал!
Он засмеялся.
- Глядит на меня оттуда чудище лохматое. Волосы седые. Нос сизый. Морда опухшая! Думаю: «Юрик! Стоп! Надо брать себя в руки!» И ты представляешь, взял! Пить почти перестал! Ну, конечно, с таким хорошим человеком как ты, да по праздникам грех не выпить! А так всё! На работу устроился! Жена с сыном вернулись! Одним словом, жизнь наладилась! ...»
Когда графин опустел «Седой» предложил ещё по сто пятьдесят, но здесь уже Юрка проявил упорство и отказался, заявив, что ему больше нельзя!
- А что такое? – поинтересовался мужчина, - Компания не нравится, или жена не разрешает, а может зашит*?
Капитан засмеялся:
- Да нет! Ни первое, ни второе, ни третье!
Посмотрел на часы:
- Мне через два часа ещё на гауптвахту садиться!
У мужика глаза полезли на лоб.
- На гауптвахту?! Садиться?! – изумился он.
- Да! Вот! Как-то так!
- За что?! – воскликнул «Седой».
И Юрка, как на духу, рассказал ему всё: и про караулку, и про колосники, и про опоздание из отпуска.
- Да-а! – протянул мужик, - Дела-а!
- Слушай, брат! – вновь воскликнул мужчина, - А договориться с этим начальником гауптвахты нельзя? Ну, вроде как, ты сидишь на губе, а в то же время и нет! Тогда б ко мне! Я до понедельника, вроде как, в отпуске! У меня дом у озера! Лодка! Рыбалка! Баня! Отдохнул бы эти три дня!
- Не-е! Спасибо большое! Не получится!
- Что значит не получится! Ты попробуй! – начал тот уговаривать, - Если думаешь, я за деньги?! Нет! Денег не надо! С хорошим человеком всегда приятно пообщаться!
Юрка улыбнулся:
 - Спасибо огромное за приглашение! Буду иметь ввиду!
«Седой» достал из пиджака ручку и написал на салфетке адрес.
- Вот! – пододвинул он салфетку капитану, - Я тут даже каким автобусом доехать указал!

В установленное время Юрка вновь вошёл в кабинет начальника гауптвахты. Тот сидел за столом в кителе, застёгнутом на все пуговицы. Под правый погон был продет ремешок новой кожаной портупеи. На столе перед ним, гордо задрав тулью и, сверкая золотом кокарды возвышалась, словно Сфинкс в Сахаре, новенькая фуражка.
- А, брат, это ты! – узнал он Юрку, и сразу перешёл к делу, - Если тебя устроит, давай так! Я тебя принял! Найдёшь где переночевать?
- Найду! – недоумённо ответил Юрка.
- Отлично! Значит - всё! Приходи в это же время в среду! – сказал начальник гауптвахты и протянул руку.

Стояла пора белых ночей. Солнце несмотря на то, что было уже около семи вечера за горизонт уходить не собиралось. «Надо же! Отличный мужик этот начальник гауптвахты! Придётся принять предложение «Седого»!» - подумал Юрка и, поймав частника*, достал салфетку с адресом.
«Седой» не обманул. У озера действительно оказался рубленый бревенчатый дом с банькой и сараем для лодки. Да и отдых он организовал по всем правилам северного гостеприимства. К тому же погода не по-карельски баловала жарой.
Два дня пролетели незаметно
Утром в среду, провожая на автобус немного одуревшего от рыбалки, водки, ухи и бани Юрку, «Седой» расчувствовался и обняв капитана произнёс:
- Тёзка, нормальный ты мужик! Если что, приезжай!

В этот раз начальник гауптвахты стоял на плацу и с хмурым лицом наблюдал, как арестованные солдаты, которых было человек семь, занимаются строевой подготовкой. Несмотря на духоту, одет он был по всей форме: фуражка, китель, туго перехваченный портупеей, глаженые и надраенные хромовые сапоги.
- Здравия желаю, товарищ капитан! – подойдя сказал Юрка и козырнул*.
- А-а! Арестант! Как тебе под арестом отдыхается? – улыбнулся капитан и протянул руку.
- Вот, всё! Прибыл на выписку! Пора домой ехать!
Капитан снял фуражку, достал из кармана белоснежный платок, протёр лоб и внутреннюю часть козырька фуражки.
- Слушай, брат, тут такое дело, мы тебя только вчера оформили на трое суток! Поэтому тебе ещё два дня!
Юрка растерялся:
- Подожди! А можно пораньше?
- Не могу! Ты понимаешь?! Тебя приняли только в среду и можем освободить только после семи вечера в пятницу. Так что извини, ты тут застрял!
Немного помолчав, спросил:
- Деньги ещё есть?
- Да, есть чутка!  - махнув рукой, ответил Юрка.
- Тогда всё! Жду в пятницу!

                ***
Юрка рассмеялся, вспоминая приключение произошедшее с ним в то давнее время.
- Короче, я снова к тёзке укатил! Ну, уехал! А зам. по тылу, наверное, думал так: «Понедельник, вторник, среда отсидит, в четверг приедет!» А меня только в пятницу вечером отпустили. Ну, собственно, а что я могу сделать?! Одним словом, всю неделю в Петрозаводске проболтался. Отдыхал на Онежском озере у этого Юрки-тёзки. Настоящий мужик! Жаль, я потом контакты все потерял, да и время уже конечно прошло много! Вот, собственно, как-то так! Да-а! Появляюсь в полку в понедельник. Ко мне командир: «Ты где был?» «На гауптвахте!» «Так, а сколько времени прошло?» Я говорю: «Вот документы! Всё на бумаге день в день! Когда приняли, когда освободили!»
Он хлопнул ладошкой по столу продолжая смеяться:
- В общем они очень расстроились, что я неделю прогулял! Но сделать со мной уже ничего не могли!

Николай посмотрел на смеющиеся лучистые глаза товарища, на его широкую, открытую улыбку и вновь увидел, всё того же молодого, задорного капитана, которого знал много-много лет назад.


Примечание:
Академия Советской Армии - военно-дипломатическая академия Министерства обороны СССР — военное учебное заведение, специализирующееся на подготовке военных дипломатов  и сотрудников военной разведки.
Гамарджобат – здравствуйте по-грузински.
Гагимарджос – ответ на приветствие по-грузински.
Биджо – молодой человек по-грузински.
МИЭТ – Московский институт электронной техники. Образован в 1965 году. г. Зеленоград.
Конторка - высокий письменный стол с наклонной столешницей, за которым работают стоя или сидя на высоком стуле.
Губа – гауптвахта.
Зашит – закодирован от употребления алкоголя.
Частник – водитель, промышлявший частным извозом (таксист).
Козырнул – отдал воинское приветствие, приложив руку к головному убору.