Кэролин Кайзер. Семела из вторичного сырья

После того, как ты меня покинул навсегда,
была разбита на кусочки я,
и всё кусочки были выброшены в реку.
Затем ноги выползли на берег и побрели,
бесцельно, по пыльной коровьей тропе.
На какое -то время они стали простой,
придорожной святыней:
на крошечном столе между прутьями,
стояла пыльная свеча,
дети и старухи благоговейно клали туда
цепочки из сорняков и полевых цветов.
Мои колени были увешаны оловянными
треугольными медалями за лечение
всех форм истерических заболеваний.

После того, как я навсегда умерла в реке,
моё раздутое туловище плавало в потоке,
цепляясь за брёвна или камни среди
водоворотов.
Белая вода вспенилась вокруг него,
затем сместила его,
после стремительного путешествия оно
ударилось о берег, но уже спасло мои руки
и убрало их,
зная, что рано или поздно всему есть
своё применение.

Когда он нашёл моё туловище, он назвал
его своим каноэ и используя мои руки,
как вёсла, катал меня вверх и вниз
по грязной реке.
Когда сом покусал мои пальцы,
он подобрал их
и благословил свою многоразовую приманку.
Неуклюжее, но удобное каноэ!
Кровавый след, оставленный им, привлёк
карпа и угрей, а речная черепаха легко
приземлилась, ошеломленная моим вкусным
красным.

Молодой парень нашел мою голову среди
камыша и положил её на сухой камень.
Он тщательно расчесал мои волосы
кусочком ракушки и разложил перед ним
маленькие подношения,
которые птицы и крысы услужливо крали
по ночам,
так что, мне казалось, что я ела.
И ветерок проникал в мой рот и в пустые
глазницы,
так что мои лёгкие вздыхали, а мой мертвый
язык бормотал.
К моему горлу, словно священное ожерелье,
было прикреплено кольцо из маленьких улиток.
Вскоре жители деревни пришли посоветоваться
с моей головой оракула,
увенчанной короной из водорослей.
Провидцы нашли себе занятие, истолковывая
вздохи,
и у них скопились свитки папируса.

Тем временем мальчишки
извлекли мои глаза,
которые они использовали вместо шариков
в простой игре, пока чья-то хорошенькая
сестрёнка
не выхватила их и не вставила, на счастье,
в свою свадебную диадему.
Бедная девочка!
Когда её будущий жених увидел ее во
все глаза,
он в ужасе перекрестился и, спотыкаясь,
поспешно зашагал прочь по её приданным
лугам.

А что же тогда с моим сердцем и органами,
моей священной щелью,
которая любила тебя больше всех на свете?
Их поймали в сети рыбака и бросили ночью
в загон для свиней.
Но они так сияли при луне, что свиньи
в панику побежали и в страхе топтали друг
друга, чтобы удрать.
А жена рыбака, у которой было тринадцать
детей и презиравшая святую любовь,
стрелок остальную часть меня в компостную
кучу.

Затем в своих различных местах и полезных
функциях алтарь, оракул, субпродукты,
каноэ и вёсла, услышали дикий слух
о твоём возвращении.
Алтарь вскочил и побежал к каноэ,
разбрасывая свечной жир и увядшую траву.
Руки вскочили в суставы, слепые руки
с обгрызенными
ногтями ощупью пробрались,
сопровождаемые громкими причитаниями,
к ложу невесты,
выхватили эти несчастные глаза из
её сброшенной
вуали и диадемы, и втолкнули их обратно.
О, какой это был яркий день!
Это пустое тело танцевало на берегу реки.
Пустое, оно звало и искало среди полей
те части, которые дымились и тушились
на солнце, и никогда бы их не нашло.

Но затем твой громкий голос зазвенел
под небесами,
выкрикивая моё имя!
И всё эти частные названия частей и мест,
которые любили тебя больше всего.
И они зашевелились в своём гнезде из сена
и навоза.
Обезумевшие старушки, гоняющиеся за своим
потерянным алтарём,
и провидцы, гоняющиеся за моим черепом,
за своей потерянной работой,
и мальчишки -акробаты, которые хотели
волшебные шарики,
и сбежавший жених и тринадцать детей рыбака
подняли такой шум своими криками "Чудо!",
что наши два тела встретились,
как удар грома в полдень,
прямо на углу этого жалкого поля
со сломанными столбами забора и испуганным,
тощим скотом.
Мы упали кучей на компостную кучу
и все наши любящие части тела одновременно
занялись любовью,
в то время как прохожие приветствовали
нас, молились и прятали глаза, а затем
благопристойно занялись своими делами.

И вот он снова, лунный свет,
мы искупались в реке снова стали сладкими
и полезными.
Мы стоим на коленях бок о бок на песке,
мы шёпотом поклоняемся друг другу.
Но внутренние органы помнят
бродящее сено,
приятный запах навоза, животное благовоние
и страсть, её кровавую работу,
её рождение, возрождение
и упадок.