Князь Горох. Гороховецкий княжич 2 Глава 1

— Ну молодцы, быстро нашли. Теперь моя очередь водить. Считаю до десяти. Кто не спрячется, я не виноват!

— Авось ины игрища заведем с добрым молодцем вдвоем? — прошептала вдруг Младка и прислонилась всем своим мягким, нежным телом.

Дух захватило от восторга, внутри затрепетало, но разум воспротивился.

— Постой, дети же рядом. Надо их сначала, куда-нибудь спровадить, чтобы не подглядывали, — покосился я на малышей с любопытством пялившихся на милашку в русском народном костюме, страстно обнимающую их заводилу и старшего приятеля посреди двора двадцатого века.

— Чади баба опосля нарожаеть, буде дюже муж ея милуеть, ублажаеть. Аз есм в девках поколе, праздная по Божьей воле. — мурлыкнула подруга.

— Погоди, а эти ребятишки как же? Сейчас они разбегутся, мы прикинемся поисковиками-затейниками, а сами под шумок фьють и улизнём!

Вдруг неподалёку загрохотало. Волшебный сон моментально испарился словно прозрачная роса под палящим солнцем. Перед распахнувшимися взором обнаружилась знакомая кикимора, навалившаяся сверху. Благо зимой поздно рассветает и толком её ужасную харю рассмотреть не получилось. Однако и увиденного хватило, чтоб похолодело в животе, будто проглотил килограммовую сосульку.

— Г-голубушка, н-не надо, остановись! — с трудом выдавил я, загораживая трясущимися руками лицо.

Подумалось она напала как тот дикий леопард на охоте, чья шкура висит в головах и собирается вцепиться в горло. Однако бестия в тот же миг исчезла, улетучилась, только прошуршали в сенях босые ножки, спеша к двери.

«Померещилось, наверное,» — начал я мысленно уговаривать себя, вытирая ледяной пот всё ещё дрожащими ладонями. Вероятно, передавилась грудная клетка от неудобной позы, перекрылся одеялом кислород или отравился организм печным угарным газом вот и привиделся кошмар.

Не может хозяюшка наброситься. Она добрая, хоть и чудовищно порой выглядит. Некоторые злые языки втихарца называют мою стряпуху оборотнем, но в сказки комсомольцу верить не пристало.

Вообще-то мы конечно спим раздельно, ведь не венчаны, как здесь говорят, но иногда мадмуазель под утро замерзает на своём месте и залезает отогреваться на печь. Кирпичи к тому времени уже не раскалённые, а тёплые, приятные. Обычно она бормочет по пути традиционную женскую присказку:

— Чито-то знобко, согрел бо кой-нито молодку.

Так и хочется ей ответить:

— Ума не хватает теплее одеться?

Время от времени глупышка точно лунатик путается спросонку и пытается вскарабкаться не там, где положено, а с другой стороны через мою лавку. Несколько раз недотёпа, видимо засыпая на ходу, укладывалась рядом, а точнее наваливалась сверху, аналогично сегодняшнему случаю. Рано или поздно толстуха наверняка отдавит селезёнку и нечто другое ценное.

Приходилось будить недотёпу, подсаживать на лежанку или провожать обратно на её постель. Однажды дошло до смешного: девчонка попросила остаться, присесть с ней рядышком, подержать за руку, чего-нибудь рассказать или спеть. Я не мудрствуя затянул:

— Спят усталые игрушки…

Голосок у меня конечно не ахти, далеко до Муслима Магомаева, но не думалось, что настолько неприятный. Однако её пальчики напряглись, задрожали, бедняжка прошептала:

— Подь сюды, колодой не седи, — и как застонет!

Перепутавшись, я рванул к знахарям, перебудил пол горда, а кода их привёл, рыжая уже дрыхла беспечальным невозмутимым младенцем.

Спустя минуту загорелись восковые свечи и уже симпатичная барышня, а не страшилище впустила Еремку. «Не пора ли намекнуть заместителю в следующий раз громко не стучать? — промелькнуло в мыслях, — иначе его князь заикой станет и женится никогда не сможет, напрочь лишившись мужской силы. Пойдут тогда прахом их уговоры с надеждами на наследника.

Только высказать надо с осторожностью, деликатно, не то разнесётся молва, якобы правитель бабы шугается или хуже чего-нибудь. Ещё желательно, чтоб до красотки не дошли эти жалобы, иначе самому будет стыдно.

Каким образом всё устроить пока не представляю. Молодой советник при массе достоинств не умеет держать язык за зубами, наверняка сболтнёт если не друзьям, то своей любезной кралечке-болгарочке. Дальше словно от брошенного камня круги, также разойдутся слухи, обрастая непристойными сплетнями».

Вместе с парнишкой, в горницу проникла большая порция холодного воздуха, сигнализируя, насколько сильно на улице ночью опять подморозило, небось градусов до двадцати пяти ниже нуля.

Вылезать из-под толстого овечьего одеяла сразу расхотелось. Дождаться бы пока хозяюшка подбросит дров и опять согреет помещение. К сожалению, терем не квартира с удобствами, когда ни забот, ни хлопот, приходиться протапливать несколько раз в день, в зависимости от стужи снаружи.

Вдобавок чугунные батареи в этом мире пока не изобретены, а точнее железо слишком дорого. Комфортную температуру создаёт лишь печка, и чудится будто жизнь людей зимними месяцами существует только рядом с этой огромной кирпичной грелкой, постепенно, несмело распространяясь в стороны.

Когда ни зайду к Афону в гости, его семеро ребятишек постоянно толкаются там вокруг трубы, словно птенчики в гнёздышке и спят, и едят, и играют вроде бы, вовсе не спускаясь с тёплой лежанки.

— Княжиче, лихо! У тяти ограду разворотиша, скотину порезаша! — выпалил гость, отвесив торопливый поклон.

Даже валенки у порога не обил пострел, снега на обуви приволок целый сугроб! Иной раз как сегодня спеша сообщить важные новости, паренёк и назвать может не по рангу, и поприветствовать забыть, пацан одним словом! Приходится прощать. Он у меня левая рука, если считать воеводу Бычка правой рукой.

— Животина — дело серьёзное, — кивнул я, сразу выныривая из постели, спрыгивая на козлиную шкуру, покрывающую холодные доски вместо половика около кровати.

Необходимо скакать, разбираться, несмотря на непогоду. Неужели опять Бобры сводить счеты принялись? Их тогда из-за нескольких баранов пожалели, только плётками выпороли.

Поговаривают, глава семьи откупился втихарца. Люди одинаковые в любых временах и державах. Когда виру заплатить средств не хватает, наиболее хитрые незаметно суют начальнику половину. Для одного человека сумма выглядит более чем прилично. Сотник в результате приказал смягчить наказание, а старосту и вовсе простить, мол он лично не участвовал, а просто не досмотрел.

В той деревеньке голова очень коварный тип. Пострадав, он способен из мести в очередной раз науськать сыновей или разбойничков. Ещё ковровские ушкуйники, говорят, пока реки скованны льдом, подобным баловством промышляют, скотину воруют на пропитание.

— Наперед снедати ино добра не видати! — уперев руки в боки, кухарка традиционно перекрыла путь, соблазнительно выпятив грудь.

— Задергаете вы есте наю кормильца, безбожны кровопивцы. Зри, како исхудал, телесами дюже сдал, — с упрёком покосилась она на юного товарища.

Тот глянул на меня повнимательнее и недоумённо пожал плечами:

— Таковой же, аки обыденно.

Не понимает ещё пацан женскую психологию. У них дамочек по сто раз на дню ты можешь отощать и одновременно отожраться, жирным боровом. Это просто повод. Приспичило ей накормить, значит придумает причину заставить покушать. И неважно если некогда или нет аппетита. Легче подчиниться, во избежание скандала, лишней траты нервов и времени.

Еремке под строгим взглядом тоже пришлось присесть за стол за компанию. Впрочем, он-то подобно Вини Пуху никогда не отказывается перекусить, вон ложкой заработал хлеще экскаватора! За ушами треск стоит, небось на улице слышно.

Однако потолстеть, как мультяшному персонажу, мальчишке пока не судьба. У него все калории идут исключительно в рост. Даже мне заметно насколько они с Мальком вытянулись, возмужали со дня нашего знакомства. И пузени отрастить подросткам нескоро удастся, поскольку почти каждый день они гоняются, потеют с товарищами на тренировках.

Зимой работ по хозяйству гораздо меньше, поэтому наше войско навёрстывает упущенное за лето. Мы регулярно производим марш-броски в разные стороны.
Частенько в устье Клязьмы к Оке гридни наведываются, помогать мужикам. Там на окраине княжества потихоньку тоже воздвигается укрепление под названием Бережец.

Правда жгли уже его два раза, устраивая набеги лесные племена эрзя. Оттого и отложены до срока крупные постройки из дерева. Сперва надо поднять повыше земляную насыпь, а заодно выкопать поглубже опоясывающий ров. В данный момент не до жиру, лишь бы гонцы успевали оттуда предупредить о набеге или в крайнем случае дымом.

Булгары с прошлой войнушки вроде бы мир поддерживают и открещиваются от этих безобразий, но сдаётся именно они науськивают забияк, не желая там закрепления Владимирского княжества и постепенного приближения к Волге.

Соседи из Ярополча и Стародуба тоже временами приглашают в гости обменяться ратным опытом, организовать учебные сражения один на один, десяток на десяток, войско на войско.

Из трёхсот уже моих дружинников, каждая полусотня по очереди в постоянном дежурстве, другие пятьдесят также в свой черёд отдыхают, в смысле занимаются делами по хозяйству (дровишек привести, порыбачить, поохотится), остальные двести бойцов кроме выходных и праздников ежедневно в седле, в броне и при оружии тренируются со мной бок о бок.

В окружающих населённых пунктах бы дополнительно по совету великого государя Андрея Юрьевича организовать малые отряды, назначить старших, помогать снаряжением, дабы они у себя сами обучались, упражнялись, а в крепость приезжали исключительно в случае внешней агрессии.

Пока это лишь мечты и планы на будущее, ведь командовать там должны не абы кто, а опытные, умелые, ответственные витязи, способные грамотно натаскивать подопечных. Таких у меня очень мало, едва на собственных новичков хватает. Хотя предложение заманчивое. Гороховецкий полк сразу в два раза увеличился бы! Вот одна из подконтрольных деревень и ждёт нынче помощи разобраться с происшествием.

В свиту для охраны и сопровождения вошли только двадцать бойцов. Остальных воевода Бычок пусть сегодня тренирует. Если животные пострадали, а люди нетронуты, значит мало лиходеев. Местные наверняка и самостоятельно бы дело уладили, но почему-то обратились. Видимо потому, что Еремин тятя пострадал, а кому, как не сыну о родителе позаботится должно.

Спустившись на лёд реки, кони сперва пошли рысцой для разминки, потом в галоп, дальше опять трусцой, даже шагом для отдыха и снова:

— Но-о!!!

На высокий берег и дальше по занесённой снегом колее, само собой не спеша. Войны нет, нечего лошадок зазря мучить. Наконец и знакомый частокол появился перед взором. Впервые попав в этот мир, здесь у Борща, у его очаровательницы внучки довелось жить около двух недель. С тех пор данное поселение народ прозвал княжьим, хотя никаких особенных прав на него у меня нет.

Ах Боженка, сколько приятных воспоминаний с плутовкой связано: нежные чувства к девушке, первый поцелуй, объятья под луной… Однако прелестница уже замужем и переехала. Хозяин остался один бобылём.

Дочери правда живы, но ещё раньше переселились к супругам. Они теперь не его считаются, а мужнины бабы, к другим семьям относятся, им потомков рожают.

Приглашали мы ветерана по старой дружбе к себе банщиком. Вроде бы и не отказывается старичок, но и никак не соберётся. Правильно, практически половина его жизни тут прошла. Саму ограду и большинство домов деревеньки он лично с друзьями ставил по молодости.

Жена с сыновьями неподалёку в жальнике похоронены. Туда Борщ частенько наведывается на могилки поплакать, пожаловаться на судьбину. Оттого, наверное, кладбище местные и называют жальником. Перебравшись отсюда, окажется дедок далеко от своих корней и это ему не по душе.

— А почему у вас скотина не в хлевах ночевала? — удивился я, увидев разрушенный хлипкий сарайчик снаружи крепостного частокола.

Рядом стоят ещё похожие времянки, но вроде бы целые.

— Дык, батюшка княже, — поклонился староста Третьяк, — поелику разогна ты еси татей, жисть на лад пошла. Мы есмь животиной обросли и порешили сие, полма во дворах держати, ано послед во загонах.

Вот в чём дело. Разбогатев в удачном походе, мужички на сходе постановили не резать скот, не продавать излишки, поскольку цены в два раза упали, а устроить его пока рядом за околицей. Внутренние помещения видимо уже заполнены.

Про бандитов и правда давно не слышно, а в случае крупных набегов, хлебопашцам так или иначе в лес с хозяйством прятаться. Обычно они справлялись.

Рассветало и товарищи стали внимательно осматриваться. Не желая затоптать следы, мешаясь у охотников под ногами (из меня-то следопыт никакой), я решил навестить знакомую избушку Борща.

К удивлению, калитку ворот открыла незнакомая милашка, которая сразу порозовела, засмущалась. Внутри послышалось мычание коров, требующих дойки. «Неужто пожилой казанова повторно женился?!» — закралась сумасшедшая мысль.

Да нет, наверное, не может быть такого чуда, он простой землепашец-оратарь, а не падишах. Скорее всего одна из дочерей с семьёй переехала по некой причине.
Тут же выглянула ещё одна молодая бабёнка, хоть и одетая для работ в старый латанный-перелатанный зипун, но сразу видно красавица, статная, хорошенькая барышня. Увидев меня, она вытаращила глазищи и впала в ступор.

Вот те здрасте пожалуйста! Уже две очаровательницы. Что-то здесь нечисто. Возможно мне до сих пор неизвестны какие-то эдакие мудрёные традиции? Помнится, Соломону и некоторым другим древним царям прислуживали исключительно юные девушки. Якобы в окружении прелестниц правители медленнее старились.

Разгадка оказалась проще. Дед пригласил к себе можно сказать квартирантов. Соседи испугались за скотину снаружи, а здесь пустуют коровники с овчарнями, вот и договорились.

Хозяин был только рад. Ему стало нескучно, да и подкармливают, приглядывают небось дамочки: где одежду постирают, заштопают, обед приготовят, домишко их мужики подлатают.

— Меланья, иде, Буренка тобе кличеть, ано ты еси, Прасковья, очи долу, охальница, и баланду поросям задай, — важно раздал команды Борщ.

Блондиночки тотчас умчались легконогими козочками. Они и сами без посторонних распоряжений бы управились, если бы на бравого князя не засмотрелись, но старшему по возрасту не перечили, делали положенную работу. А тот снова почувствовал себя главным во дворе, в большом коллективе, как прежде нужным и полезным.

— Манька, чесо ты еси хоронишь ся, выглядываш? — заметил старичок третью совсем молоденькую девчоночку, подсматривающую в щёлку. — Отроковица покуда, ано туды же, на добра молодца очи пялить, очепялка. Снеси сюды нама с князем сбитня, ды по ядренее!

Нечто растрёпанное выскочив из конюшни мелькнуло в избу, а вскоре оттуда выплыла уже нарядная симпатяшка. И когда только успела переодеться? Вдобавок алую ленточку крупным бантом завязала затейница, дабы издалека было видно — можно за ней ухаживать!

Косищу егоза не сзади несёт, а впереди положила, в наиболее видное место, словно на витрину выставила и пыжится, пытается изо всех сил выпячивать грудь, которой ещё расти и расти.

На грубом деревянном подносе, прелестница аккуратно держит два ковша. Глазки как положено опущены. На щёчках с ямочками настоящий румянец, не свекольный и тем более не макияж. Косметика слава богу сюда нескоро доедет. Здешним парням сразу видна настоящая красота, а не поддельная, нарисованная тушами и помадами.

Пушистые ресницы очаровательницы дрожали, будто ей хотелось заплакать, а в действительности небось страсть как повторно зыркнуть охота! Им ведь не положено по правилам откровенно рассматривать чужих мужчин. Только украдкой проказницы исхитряются полюбопытствовать. А тут не простой парень в гости заявился, а самый настоящий неженатый вельможа, что чрезвычайно большая редкость и диковинка!

Очень давно не доводилось мне бывать в данном селении, так как нет нужды. Отсюда родом большинство десятников. Они к родителям в гости наезжают регулярно, а потому личного надзора начальника деревенька не требует.

Эти куколки вообще не запомнились. Девушки и женщины нечасто покидают свой двор, только если по делам: поводу, в огород на прополку, в лес по грибы и ягоды.  Для того труженицы встают спозаранку, когда правитель обычно крепко спит.

В поле конечно наверняка встречаться приходилось, но разглядеть там можно только юбки и наклонённые спины. Разгибаются крестьянки очень редко. Летом в страду не до отдыха.

Но вот видимо не удержавшись, реснички вспорхнули испуганными птичками, глазки стрельнули, словно из гаубицы четырёхдюймовой. Уловив мгновение, я ободряюще подмигнул, мол не бойся, мы князья не кусачие! …

Э-эх, вероятно, не надо было ничего подобного делать, смущая надеждой юное сердечко, не суждено ей сбыться. Ручки дрогнули, ножки споткнулись, поскользнулись на ровном месте, и цыпочка рухнула.

— Е… (пип, пип, пип) !!! — вскочив заорал Борщ нечто заковыристое, ругательное из настолько редких выражений, что почти ничего не удалось понять.

Ему бедолаге на колени угодил поднос и весьма горячее, судя по пару содержимое. С необыкновенной для возраста прытью пострадавший умчался переодеваться, а высунувшиеся Меланья с Прасковьей захихикали ему вслед:

— Благо ошпариша древняго, миловати негожаго, ино баба из избы изгонить с эдакой напастью.

Младшенькая наоборот запричитала, залилась слезами, торопливо пытаясь стряхнуть с моих ног капельки напитка, будто они могли обжечь. Глупая, двойные толстенные штаны в которых на снегу можно спать, не опасаясь ничего отморозить, даже при старании нелегко пропитать насквозь, поскольку верхние вдобавок кожаные, мехом внутрь.

Вскоре хозяин вышел в других портах, с грозным лицом и плёткой в руке. Насмешницы немедленно шмыгнули к коровам, опасаясь попасть под горячую руку, а Машка обречённо осталась стоять посередине двора с опущенной головой. Да, такая здесь культура. От наказания виновники не бегают, а покорно подставляют спину.

— Послушай, уважаемый, может не стоит? Она же нечаянно! — попытался я заступиться.

Конечно давно известно, что подобным образом старшие регулярно учат уму-разуму в данном обществе. Порка — общепринятая процедура. Скорее всего экзекутор не станет зверствовать, а так, побьёт немного для порядка.
 
Тем не менее пригожую девчоночку всё равно было жалко. Чувствовалась собственная вина за произошедшее. К тому же малышка дрожала осиновым листочком. Испуг выглядел неподдельным. Некоторые очень боятся боли и тяжело переносят малейшие страдания.

Сердитый старикан остался непреклонным.

— Должно не спускать сие, научать, ино прока не буде!

— Постой, эта разиня не твоя родственница и ты не имеешь права её сечь! — вдруг с радостью вспомнилось одно из местных правил.

Борщ сам нам как-то втолковывал прописные истины заодно с прочим, обучая не только военным премудростям.

— Надобно ожидати родимаго батюшку! — поддакнула Меланья из-за двери.
Однако у Машки от страха расширились и без того выразительные глазищи.

— Тятенька забьеть до смерти, — пролепетала несчастная, собираясь свалиться в обморок, вынудив сразу передумать.

— Стоп! Только не падать! Если очень хотите, пусть дед поколотит!
Тот покачал головой и вздохнул.

— Правда твоя, господине, невольно мене.

Провинившаяся зашаталась, побледнев, закатывая зрачки.

— Я придумал! Правителю разрешается наказывать кого угодно! Давай свой кнут, впрочем, собственный имеется.

На меня подозрительно покосились все. Даже Орлик и запряжённая в телегу кобыла перестали жевать, а из коровника повторно высунулись любопытные женские ушки. Ну конечно! Они ведь подслушивают каждую буковку! Это же необычайно интересно! Наклёвывается исключительно шикарная сплетня, которую можно будет вспоминать целый год и судачить на каждом перекрёстке. Пришлось грозно прикрикнуть и стегануть по голенищу валенка.

— Ну чего уставились, вертихвостки?! Если появились дополнительные желающие, то мне нетрудно!!

В действительности же просто не нужны были свидетели запланированной авантюры. Досужливых дамочек следовало запугать, основательно отбить охоту подглядывать.
Теперь уже Борщ осторожно тронул за рукав и прошептал:

— Не зашиби горемыку излишше.

Оставалось хмыкать. Его приглашать соучастником чересчур ненадёжно. Седовласые умники слабы на язык и любят трезвонить не меньше прекрасного пола. Даже возьми с него слово молчать, забудет дедок и обязательно разболтает.

Видя мою решимость и непреклонность, ветеран взялся поучать насколько сильно, а главное куда хлестать, чтоб больно, но не покалечить. Оказалось, существует несколько приёмов, проверенных тысячелетней практикой, передаваемых из уст в уста. Опытный товарищ великолепно разбирался, где какие органы у человека находятся и как их не повредить.

Пожалуй, надо будет в свободное время законспектировать занятную информацию и пересказать в школе на переменке. Анатомию нам преподают абсолютно по-другому, не настолько интересно.

Виновница той порой сходила в дом и переоделась в предыдущее рубище, опасаясь порвать, испортить плёткой красивый наряд.

— Ладно, хорош, старый, а ты Маруся, пошли, — пришлось остановить казалось бесконечную лекцию.

Сразу сникнув точно завянувший цветочек, блондиночка поплелась в конюшню, словно на расстрел.

Не смотря на строгое предупреждение, тем не менее осторожность подсказала запереть дверь и проверить щели, дабы действовать наверняка. В это время барышня укладывалась на лавочку вероятно специально для наказаний предназначенную и с таким несчастным видом! Даже наблюдающие лошадки с жалостью вздохнули. Вспомнив умницу Орлика, оставшегося снаружи, посетила мысль, что и кобылицы, наверное, многое понимают.

— Не переживайте, хвостатые, — подмигнул я коняшкам, — а ты чего, голубушка, растянулась? Придумать другое занятие фантазии не хватает? Ну-ка, давай, освобождай место.

Красотка опять вытаращилась, вынуждая лично её поднимать.

— Отойди-ка, не мешайся, — прорвалось сквозь зубы и «бац», — верёвка хлестнула опустевшую скамейку.

— Не страшно?

Глупышка растеряно покачала головой.

— А орать всё равно придётся, иначе батя воспитывать примется.
После повторного удара по деревяшке до симпатяшки дошло, и она неуверенно выдохнула:

— А-ах!

— Нее, так не пойдёт, тебе же совсем не больно! — мои губы сложились в ухмылочку. — И кстати платье придётся снять, положить вместо себя на лавку. Следы побоев на нём должны остаться. Пусть в наказание поверят и скептики.

Наконец милашка поняла окончательно и вскоре вошла во вкус. Весело прыгая в исподней рубахе чтоб не замёрзнуть, проказница принялась вопить иногда даже раньше, чем кнут успевал размахнуться. Вскоре мне стало жарко от усердной работы и захотелось разоблачиться, скинуть тулуп. Подгадав момент, когда руки застряли в рукавах, прелестница неожиданно подскочила и чмокнула в щёку.

Поцеловать себя в ответ озорница конечно же не разрешила, вырвалась, принялась дразниться, бегать по конюшне и прятаться как Божена. Я немедленно включился в новую забаву, попутно лупцуя куда придётся. Крики с визгом раздались ещё громче, правда вместо испуга в них теперь зазвучали чуть ли не сладострастные стоны.

Когда удалось загнать плутовку в уголок и встретится взглядом с заблестевшими словно звёздочки глазками, нечто невидимое электрическими искрами пролетело между нами, шибанув по мозгам.

Совершенно забылось зачем мы здесь находимся. Ладони протянулись к раскрасневшейся, растрепавшейся, а потому ставшей вдвое прекраснее девушке, она в ответ подала свои пальчики и … намечающуюся идиллию опять испортил зараза — вреднющий Борщ. Вроде бы казалось какое тебе дело в данном случае, не твоя же внучка собирается обниматься, целоваться, однако сердобольный старикашка заволновался, видимо удивившись необычной тишине и начал ломиться в дверь.

— Довольно, княже, буде!

Испугавшись, Машка кинулась одеваться, попав рукой под хлыст. Мне-то как раз из принципа приспичило ещё разок стегануть тряпьё. Тут уж виновница взвыла по-настоящему! По разрумянившимся щёчкам потекли слёзки. Несчастная скорчила обиженную мордашку.

— Тако славно грати, а ты еси напоследях омрачи!

— Зато учить тебя теперь не надо притворяться и очи луком мазать не придётся, — вырвалось изо рта в оправдание.

На свежий воздух пострадавшая вышла неподдельно хныкая, шмыгая носиком, дуя на ушибленные пальчики. Бабы подхватили её и потащили в избу жалеть, а на меня тяжёлыми взглядами уставились несколько мужчин. Хозяин с упрёком качал головой.

— Правильно, палачей никто не любит, а князь в ваших глазах очевидно выглядит сейчас извергом. Хотелось бы посмотреть, как вы сами бы её выпороли? — пробурчал я под нос, гордо проходя мимо.