Баловень судьбы

Таких как ОН обычно называют баловнями судьбы. Косая сажень в плечах, высшее образование, трёхкомнатная квартира в Бирюлёво, отец – полковник в отставке с солидной пенсией, мать - пенсионерка. ОН – сотрудник статусного государственного учреждения, в котором 93% процента служащих составляет сплочённый женский коллектив, живущий совместными радостями, переживаниями и групповыми поездками на отдых.
Когда в преддверии государственных праздников или по особым случаям общими усилиями накрывался обильный стол, ОН брал гитару в руки и завораживающий баритон, с пронзительным взглядом поверх дымчатых очков, делали из покладистого услужливого среднестатистического служащего неотразимого коварного ловеласа. Дамы на обольщение шли добровольно, коллектив про НЕГО был в курсе:
дважды женат, жёны работают в соседних отделах;
брак носит гостевой характер;
не чурается общения с женщинами пониженной социальной ответственности.
Выбор прелестниц был велик, мероприятия для особо избранных традиционно завершались попойкой в Бирюлёво. На утро, смущаясь и незаметно краснея под своей неопрятной бородой, ОН провожал гостью на остановку ближайшего автобуса и избегая излишне докучливых разговоров и объяснений, внезапно исчезал из поля зрения, перманентно уходя в продолжительный запой.
Его квартальные запои обросли легендами. К ним готовились, с ними боролись, их ждали, боялись на разных уровнях, о них говорили шёпотом. Начальство переживало, что вскроется длительное отсутствие на рабочем месте, подделка табеля, незаконные начисления и прочее; жёны переживали, чтобы взаправду не турнули; коллеги роптали, что работают они, а зарплата ЕМУ, но бог с ней, лишь бы вернулся; поклонницы боялись не успеть посетить скандальную квартирку; а самые общительные боялись лишиться актуальных тем для пересудов. Всем было страшно. Коллектив был взвинчен. Внезапно ОН возвращался. Каялся. Прощали. Интрижки забывались. Восстановившись в течение некоторого времени, проставившись повсеместно тортами, начав новую трезвую жизнь, ОН радостно начинал стучать на всех, кто его прикрывал и за него работал, делая это вовсе не по злобе, а по естеству нутра.
Но за поверхностной и видимой страстью к прекрасному полу, скрывалась глубокая тайная страсть. Подолгу обходя открытые витрины в престижных алкомаркетах, ОН наслаждался утончённой формой роскошных бутылей, дизайном этикеток, переливами оттенков содержимого соблазнительных флаконов. Со сладострастной надеждой, бессмыслицей в счастливом взгляде ОН грезил о точёных формах, наслаждении и вожделел …
Выбрав заветный экземпляр, никогда не приступал сразу к покупке. Приходил снова, постепенно приучая к себе, прикасался тайком, позже, бережно брал в руки, ощущал волнующую полноту, нарекал тайным именем. Созрев, приобретал, выжидал какое-то незначительное время и откупоривал. В одиночестве смаковал каждый глоток. Никогда не торопился. Такая могла быть только одна. Дальше шло пошлое подобие. Впрочем, как и вся его жизнь…