Человеческие причуды

Дело по весне было. Сидим вечерком с Чеши, телевизор смотрим. Скорее, смотрю я один, Чеши в кресле задрёмывает. Устал, горемычный, две недели отсутствовал, зов природы удовлетворял, даже с боков спал. Но знает, что это дело быстро поправить можно.

Передача как раз про кошек была и про одиноких богатых людей за рубежом, которые своим любимцам всё своё имущество отписывают. Одна дама даже своей питомице планку по продолжительности жизни определила — если её кошка проживёт до 25 лет (это 175 человеческих), то тем, кто за ней ухаживал, бонусы большие светят в твёрдой валюте.

Я Чеши и говорю:

— Не ту ты страну выбрал для своего рождения и не того хозяина. У нас с тобой почти спартанский образ жизни. А с другой стороны — никто не пристает и не указывает — делай, что хочешь. Да и с едой ты тоже умеешь вопросы решать. Какой же у каждого век, это только на небесах известно. Да и вкусы у всех разные. Вот ты не стал деревенскую жизнь на городскую менять, а мог бы.

Чеши заурчал в знак согласия.

— Да и потом, как на тебя завещание напишешь, ни имени, ни отчества, ни фамилии, ни регистрации по месту жительства, кличка одна только.
Чеши на меня посмотрел, на другой бок повернулся и засопел. Показывает, что его эти вопросы абсолютно не волнуют. Не хочет он такие безумные передачи по телеку смотреть. А если кому интересно, что ж — дело хозяйское.

Животному что от хозяина нужно: крыша над головой (имеется); кормёжка (имеется); хорошее отношение к питомцу (имеется), а как досуг проводить — это уж каждый сам решает. Если захочется чем-нибудь вкусненьким полакомиться, можно и к Катерине, и к Клавдии заглянуть.

Посмотрел я на Чеши, а он так разомлел в кресле, что я его пожалел, будить не стал и один на вечернюю прогулку отправился.

Иду мимо дома Катерины и слышу разговор.

— Да не Гешка, я тебе говорю, не Гешка, а Кешка — Иннокентий, ну как Смоктуновский.

— А я говорю, Геннадий.

Интересно мне стало, о ком это они, дай, думаю, зайду, поздороваюсь. Открываю калитку, вижу — две бабули, Катеринины тётки, о ком-то спорят. Тут и Катерина из дома выходит. Поздоровались, я её и спрашиваю, мальца-то спросить нельзя, как его зовут, чего спорить-то.

— Да не умеет он разговаривать, — улыбается Катерина.

— Маленький ещё, так у родителей можно поинтересоваться, если уж так непременно имя узнать хочется.

— Вот ты им и разъясни, как кота твоего зовут. Я его Чешкой кличу, а они обе глухие, и одной Кешка слышится, а другой Гешка. Вот уже неделю спорят, как приехали. Я им опять — Чеша, а у них своё — Кеша да Геша. А кота ты своего лучше меня знаешь, ему всё равно, как называют, главное, чтобы сливок наливали.

Пришёл я после прогулки домой и решил у Чеши выяснить — может, не нравится ему его имя, а хочет он по-нашему, по-русски зваться Геша или Кеша.

Захожу в комнату, а Чеши один глаз приоткрыл, проверяет, свои ли пожаловали.

Я речь и повёл про имена.

— Чеши, может, тебе имя сменить? И выбор есть: Геннадий Сизов-Чеширский или Иннокентий Чеширский-Сизов. Отчество, я думаю, Николаевич тебе в самый раз будет, а двойная фамилия — не редкость. Можно вспомнить, и не одну: среди русских писателей Салтыков-Щедрин и Мамин-Сибиряк, среди художников Петров-Водкин; среди поэтов Лебедев-Кумач, среди декабристов Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин; в театральных кругах Немирович-Данченко; в Московской городской Думе депутат Москвин-Тарханов; среди современных актеров Панкратов-Чёрный и Федосеева-Шукшина. Будешь равный среди них.

Чеши на меня смотрит и ухмыляется. И понял я, что имя он менять не собирается, человеческие причуды кошкам далеки, и пусть люди с ними сами и разбираются.