Шефская помощь

Сбор урожая сельхозпродукции в советский период истории представлял собою удивительное явление – огромные массы студентов, сотрудников НИИ, конторских работников, солдат  и службистов, объединенных мощной  мобилизационной системой, выезжали на всевозможных видах транспорта в подшефные сельхозпредприятия в осенний период.
Люди ехали с удовольствием, понимая общественную  значимость , и, при сохранении отпусков и заработков по месту работы, получали возможность что-то заработать на уборке и привезти домой натуральный продукт.
Ехали весело, с песнями, доступным алкоголем и простейшей закуской, чаще всего уже сформировавшимися коллективами и любовными парами.
В тот год меня послали старшим коллектива около двадцати человек из нашего НИИ на уборку картошки. Нам заранее сообщили, что в районе неурожай и поэтому  районные расценки на сбор были кратно завышены, но  только на полях нашего колхоза по счастливому стечению обстоятельств урожай был превосходен.
Во мне бурлило желание организовать процесс так, чтобы выжать максимум, заработать для моего коллектива состоящего в основном из женщин – лаборанток, аспиранток и младшего научного состава, существенную прибавку к  их незавидным окладам.
Но, приехав в колхоз, я был ошарашен известием, что председатель колхоза собрал всю районный бюрократический планктон, родственников и знакомых, и вывез их на поля, где они за три дня зарабатывали свою месячную зарплату.   
А мне он сказал, что мы в качестве шефской помощи будем обрабатывать зерно в трех ангарах, сваленное самосвалами в кучи после уборки комбайнами.
Все мои попытки надавить, напугать жалобами в вышестоящие органы он отметал сразу, поскольку он был на высоте ситуации и обеспечивал план всего района.
Я рассказал все это своим коллегам, посоветовал оставаться в помещении и не светиться в колхозе, а сам пошел смотреть на зерно.
Зерно лежало длинными горами в каждом из ангаров, покрытое пылью, трухой и пеленой отчаяния, которое сочилось из моих глаз. Это был тупик, безвыходный и безнадежный.
Во всех заездах, работа с зерном оценивалась по смешным тарифам и, как не пыталась хорошо относившаяся к шефам начальница зернового склада и амбара написать завышенные наряды, нельзя было даже теоретически что-нибудь заработать.
Закрыв ангары, я пошел по пустынному колхозу, поскольку все были на уборке картофеля, и, как всегда бывает в таких историях, мне навстречу шел мужик, куда-то спешащий по своим делам.
- Вы не поможете мне советом? – Обратился я к нему.
- Что означает обработка зерна?
Он посмотрел на меня как на больного, но вежливое обращение произвело на него впечатление, и он заговорил о веялках, транспортерах, мешках и тракторе.
- Но где это все взять? – Спросил я.
Он что-то буркнул в сторону, наверное  выругавшись, и повел меня в неведомую для меня часть колхоза. Там, под открытым небом, стояло и лежало ржавое и исковерканное сельхозоборудование – плоды разработки и производства советских инженеров для механизации  сельхозработ. Это был Ад.
Мужик подвел меня к какому-то агрегату, назвал это веялкой, показал на решета и принцип работы, но электродвигателя, кабеля и управления не было, шкивы сняты, колеса сдуты. Это был разлагающийся труп веялки.
Он уже собрался уходить, как я увидел неподалеку какую-то огромную штуковину с двигателем.
- А этот двигатель не подойдет?
Он подошел, посмотрел, достал разводной и начал снимать. Я пробежался по полю боя, нашел кабель, шкив с ремнем, автомат и колеса. Установили двигатель, я подключил кабель с автоматом. Он отрегулировал ремни и мы дотянулись до щита с напряжением.
К нашему удивлению эта хрень заработала, решета двигались , лента подачи ползла и он рассказал как убирать мусор и отсев.
Совместная работа объединяет, особенно когда все ладится. Я сбегал за своими и мы вручную покатили веялку к ангарам. Затем притащили транспортер-погрузчик, подключили к щиту, мужик отрегулировал решета и начался процесс. Мы бегали около веялки всей компанией, распределившись по ходу дела, нагружая принесенные со склада мешки отдельно чистым зерном, отсевом и мусором. Мы не останавливались, боясь  что могло что-нибудь случиться с техникой. Пыль была глинистая и страшная, женщины подвязали платки, а мы с ребятами бегали в амбар с мешками с чистым зерном, благо он был в пятидесяти метрах. Амбарщица сходила с ума от радости, поскольку она и не надеялась что кто-то возьмется за обработку собранного и уже начинавшего портиться зерна. Мужик незаметно пропал и я не успел его отблагодарить.
Из порченного зерна она гнала самогон и это делало ее очень важной персоной в глазах всей округи. На следующий день у нас тарахтел маленький тракторишка на который мы грузили мешки с зерном и отсевом, а мусор вывозили за ангары. Мы были грязные, потные и счастливые от того что все работало, не ломалось и мы перетаскивали технику из ангара в ангар.
Мы приходили в ангары после того как все уезжали на картофельные поля и уходили раньше, чтобы смыть с себя грязь и пыль. И  с председателем избегали встречи .
Когда зерно было обработано, мы вычистили полы в ангарах и отключили оборудование. Счастливая амбарщица сказала мне , что напишет любые наряды, но я попросил ее написать на листе наряда одну строку – число тонн умноженных на расценку полной обработки тонны зерна с учетом погрузо-разгрузочных работ и подпись. Число тонн нам должен был написать агроном.
Нашим я сказал сидеть и отдыхать, а сам стал ждать колхозного планового совещания, на котором обычно присутствовало все руководство колхоза.
И этот день наступил, я раскрыл двери ангаров, чтобы весь колхоз мог видеть и в самый разгар совещания неожиданно зашел в кабинет. Все удивленно посмотрели на меня , а я объяснил необходимостью отчитаться за выполненную работу перед своим руководством.
- Сколько по отчету по уборке зерна у вас числилось  в ангарах? – Спросил я у главного агронома.
 Он посмотрел в свои бумаги и я попросил вписать эти цифры в мой наряд и передать его главному бухгалтеру. Тот перемножил, расписался и отдал на подпись председателю.
Когда тот увидел сумму для выплаты, тем более что мы работали семь неполных рабочих дней из четырнадцати , он ахнул, но для всех присутствующих игра была честной, работа выполнена, а то, что в район по отчету ушел двойной объем убранного урожая, то не наша в том вина, а классическая в те годы система приписок.
Мы получили много больше чем сборщики картофеля и в этом была наша победа. Я спрашивал у всех о мужике, но никто такого не знал и не видел и я думаю, что встреча с ним была дарована мне свыше, для того чтобы не разочаровать меня в начале моего жизненного пути, научить не отпускать руки при встрече с трудностями и биться до конца.