Взгляд

взгляд
                Взгляд 
 
                И я писатель,   повидавший свет, 
                Пересекавший на осле экватор ,
                Смотрю в окно на спящие холмы,
                И думаю о сходстве наших бед…
 
      А к примеру, куда вы смотрите, когда сидите на унитазе? Знаю – в дверь. А я из окна своего туалета - в Монте-Карло. Сижу на горшке в номере гостиницы на втором этаже и смотрю в даль. Слева море, справа горы, а прямо вдоль линии прибоя, за чёрными глазницами тоннеля, Монте-Карло. Слава Егоров, мой друг, со своего унитаза, может видеть купающихся в бассейне, тоже ничего. Хуже Ракитину, он человек солидный, в объёмах, да и так... и шкандыбать по лестнице туда-сюда не захотел, поэтому сидит в своём номере на первом и просто тужится – смотреть-то некуда.   
    Кстати, когда я воспитывал детей, порой спрашивал: – О чём ты можешь судить с этого места? Вот выучись, стань на ступеньку повыше, и откроются новые горизонты. – Но люди часто ленивы, вот и смотрят перед собой, в дверь.    
    Гостиница, где мы живём, называется «Резерва де Апиа» и расположена на горе. Внизу городок Вентимилья. Слева Боргезе и Сан-Ремо, а справа французский Ментон и Монако. Мы уже изрядно позагорали и накупались, попели в Сан-Ремо, вместе подпирали силуэт падающей башни в Пизе, во Флоренции пролили слёзы восторга, объясняясь в любви Микеланджело, не в силах оторвать взгляда от Дня и Ночи и, конечно, пили вино за обедом и до отбоя. 
     Каждое утро за завтраком решали куда поедем: налево в Италию или направо, во Францию. Главным консультантом и наставником был Слава. Во-первых, он знал несколько языков, возил нас на автомобиле и везде расплачивался картой.  Ещё у него была кредитная история в Швейцарском UBS банке, правда неудачная, офис в Брюсселе, смокинг с бабочкой и умение производить впечатление. Игорь Ракитин, впечатления  получал, поэтому на всех столиках у бассейна, после его посещений, оставалась череда пустых бокалов и фантиков от колбасок. Я же, скромный и застенчивый - правда - старался увидеть всё и впечатлиться.
    -  Едем в Монте-Карло! Форма одежды парадная! Иначе не пустят! - скомандовал Слава. Засуетились. Я надел новый костюм, сшитый мною к этому случаю и  представился, рассчитывая на восхищение. Слава, небрежно оценив, предложил свой - я взял только золотистый галстук. Игорь, в шикарных очках, шортах и гавайской рубахе, выглядел так, что Слава в смокинге, больше походил на его водителя.   
      Сели в минивэн парами и покатили с горы, потом вдоль моря, через тоннель, мимо яхт-клуба прямо в город мечты. Кругом красота, богатство, люди выигравшие  миллионы, сплошная череда машин - встать негде. Наконец, Слава сумел нырнуть в подземный паркинг и мы освободились от обузы. Конечно круче было бы швартонуться прямо у казино, среди Роллс-Ройсов и Феррари, но этой мазы у Егорова не было.
      Немного прошлись и вот, открылось роскошное, двухэтажное здание казино, в стиле боз-ар - слева кафе, справа гостиница. Я осмотрел себя в витрине кафе, справился с волнением, и мы поднялись по ступенькам прямо в праматерь всех казино. Подошли к кассе и поменяли наличные на фишки.   
      В трёх больших залах кипит работа. Публика за столами,  в костюмах и платьях, шортах и майках делает ставки - играют на деньги. На меня никто не смотрит и я, в модном светлом костюме и золотом галстуке, кажусь себе расфуфыренным петухом, без главного достоинства – смелости раскошелиться. 
      С напускной беспечностью завсегдатая,  подхожу к столу, окружённому публикой и неловко протиснувшись, ставлю куда-то фишки на ещё пустое поле стола. Взглядом художника оцениваю композицию - нахожу, что мало экспрессии.., но, уже в следующее мгновение, почти всё закрывают фишками и я теряю визуальный контакт со своими.   
    Раздаётся команда, запущенный шарик вылетает навстречу мелькающим цифрам, с рокотом проносится несколько кругов, спотыкается о нумерованную преграду, подпрыгивает и выбившись из сил безвольно замирает, поменяв ориентацию.    
    Объявили счастливый номер. В груди сразу что-то скукожилось, от досады желчь подкатила к горлу - я огляделся: кого бы спросить, где мои фишки и не мой ли это выигрыш? Но в шикарном костюме и вздыбленном от волнения галстуке - постеснялся.  Отошёл от стола с обидой.  Мне всё представлялось иначе, абсолютно всё. Восхищённые взгляды, декольтированные женщины, шикарные мужчины, толстые сигары, ставки, ставки, ставки - я такой весь изысканный, немного усталый, блуждающая  улыбка и шампанское, шампанское шипит и пузырится.
    Нашёл Оксану, объявил ей своё неудовольствие игрой, отдал оставшиеся фишки и покинул навсегда вертеп алчности и разврата.   
    Господи, как хорошо на воздухе! Ни волнения, ни унизительного риска – гляди и наслаждайся. 
      Оксана, Игорь и Вероника появились скоро, смеясь и обсуждая упущенные возможности. Зашли в кафе, посидели на карманные деньги, пока в смокинге и с женой не появился наш главный. Слава неубедительно соврал о значительном выигрыше, мы не возражали и вместе побрели по вечернему городу, украшая достопримечательности своим участием.
      Под звуки самбы заглянули в кубинский ресторан. Официант выплыл из полумрака зала и жестом предложил усаживаться.  Заказали жаренной говядины с овощами и пива. Недавняя скованность незаметно прошла, а ром, сменивший пиво, привёл к неудержимому веселью. К концу ужина я уже весь искрутился на стуле, мусоля дорогую сигару из tax-free и вибрируя всем телом, поддерживая яркий музыкальный ритм. Нам нравилось всё – всё больше и больше. 
      Игорь предложил переместиться на эспланаду, где шумела публика и дефилировали обнажённые кубинки в перьях.  Выразив сомнение лицом и засуетившись телом, Слава объявил, что они, с Ксюшей, идут доигрывать - будто в казино их ждал "отложенный ход".   
      "Азартной" парочке мы пожелали удачи и устроились за маленьким круглым столиком на воздухе. Принесли текилу и вина. Все ощущения разом усилились - больше свободы, улыбок, огней, веселья, а главное: для всей окружающей нас красоты, мы были ярким праздником.
       Посетители ели, пили и громко смеялись. Вероника учила нас пить текилу по правилам и разобравшись, я опрокинул стопку, слизал лимон, сбросил пиджак и сорвал галстук. - Всё! - Брови взлетели и призывно сомкнулись, изображая прилив страсти. Я, вдруг, запел бесамемучу так, что все обернулась, а шоколадная красавица, чмокнув огромными губами воздух в мою сторону, качнула  охренительными бёдрами, подошла к нашему столику и взяла меня за руку.
      От неожиданности и всеобщего внимания я испугался, вжался в кресло и на всякий случай ухватился за край стола. Мулатка оказалась огромного роста. Она без остановки перебирала ногами, что-то пела или говорила мне по-испански, продолжая тянуть сильнее. Я умоляющи смотрел, пытаясь высвободиться, но... не справился с усилием, ойкнул и опрокинул столик. Звон битой посуды и всеобщий восторг! Крепкая рука не дрогнула, а подхватила и устремила меня пространство танца.   
    Опять пьём текилу, смеёмся и болтаем с соседями, не понимая друг друга. В перерывах я шикарно танцую один и посылаю улыбки кубинкам, которые в это время на балконе, наряжают Игоря в свои павлиньи причуды, а он хохочет и машет мне рукой. Настоящая феерия. Правильная текила!    
     Потом вижу Игоря за другим столиком, с местным мафиози, таким же брутальным и наголо бритым. Они  курят сигары, чокаются и громко хохочут.
     Появился Слава. Неуверенно потоптался у входа, высматривая каждого из нас, некрасиво скривился и подошёл к стойке расплатиться. Игорь откинулся в кресле, солидно выкатил живот и специальным не трезвым голосом обратился к Слава: - Пджди нас в машине! - Мафиози небрежно поинтересовался: - Whо is it? - В смокинге? - Игорь указал сигарой - Наш водила. - Местный, запрокинув голову, одним пальцем приподнял очки, прицелился Славе в затылок и выстрелил взглядом так, что голова чуть откинулась.  Мы ещё некоторое время посидели, приходя в себя и поехали домой с песнями. Слава всю дорогу бурчал, объясняя, что текилу, как водку, пить нельзя, а особенно граппу.   
     Привезли нас в гостиницу поздно ночью. Пока ехали чуть протрезвели. Вышли, переоделись и расположились у бассейна. Девчонки принесли фрукты, мы что-то допили, а овощи покидали в бассейн, чтобы потом это ловить. Вспомнили про Егорова: у него где-то была сныкана граппа, которую можно пить только после еды по чуть-чуть. Еды не хотелось, но граппу допили.   
     Утром я проснулся от испуга, от ощущения последнего дня в жизни. Он и был последним в нашем путешествии – мы уезжали в Ниццу на машине, потом поездом до Парижа и самолётом до Питера.   
     Лежа в постели не в силах шевельнуться, я думал одну мысль, которая повторялась и повторялась на фоне всплывшего в памяти фильма, где герой, Меркурьев, выйдя из больницы после инфаркта, подымает два чемодана приговаривая: – Я ещё ого-го! – но падает и умирает. Такая перспектива долбила мне голову. - Полёта не перенесу! – объяснял я себе, думая плохо сразу обо всём. Но, пора было собираться.   
      Вспомнилось название лекарства, которое может помочь – определилась цель. По утверждённому накануне плану, после завтрака едем в Бордигера, где Веронике   плетут африканские косички. Меня с Оксаной, Слава отвозит в Ниццу, там прощаемся, поездом до Парижа, привет Шарлю де Голлю и в Питер.   
      Без завтрака, еле передвигаясь, тащусь к машине контролируя каждое движение, что бы оно не стало последним. Цель – аптека.   – Господи! Как все неорганизованны. Кому нужны эти косички. Ксюша, вечно копающаяся, Слава, со своим примитивным пониманием правил не может остановиться, где просят и проехали аптеку. А у меня нет сил заорать, что умираю. И я умираю. Оксана меня жалеет, но без трагизма и меня это задевает. 
      Остановились. Парикмахерская. Вероника с Игорем выходят. Прощаемся. Они улетают завтра, с пересадкой в Париже. Едем дальше. Стало совсем жарко и душно. Кондиционер Егоровы не включают – боятся простуды. Неудобно устроившись на груди Оксаны, заметно страдаю: мне не хватает вереницы плакальщиц.
      Слава объявляет – Аптека! – Захожу, встаю под кондиционер – Кайф! Стало лучше, но не очень. Барышне за стойкой показываю на сердце и изображаю, как оно неправильно бьётся. Называю лекарство. Притащив толстую книгу, она находит там аналог, приносит и улыбаясь своей расторопности, просит рецепт. – Какой рецепт - Дуся! Я умираю! – Но она прижимает коробочку к сиськам и кокетливо поводит плечами, дескать, я не такая, только после рецепта.   
     Сбегал за Славой. Он перевёл то, что я уже понял. Злость и досада. Подъехали к вокзалу. Слава припарковался так удачно, что взвёл блокиратор и теперь ему не уехать без оплаты. Прощание получилось не весёлым. Оставили вещи на вокзале и пошли гулять.
     Что Ницца? Пляж бесконечный, набережная широкая, лошади по ней прогуливаются под гнётом полицейских. Таблички, об отдыхе здесь нашего Антон Палыча – не увидел. Гуляли вдоль площади Гарибальди по магазинам. Время вышло, пошли к поезду.   
     Билеты наши, купленные в Брюсселе Славкиной секретаршей, мне сразу не понравились: ни времени, ни номера поезда, вагона, места – ничего нет. Устроила только цена. Стоим на перроне и переживаем – подадут состав, не подадут - как в блокаду. Я, на всякий случай, занял место на перроне, подальше от толпы, чтоб быть первым. Наконец подали состав. Молодёжь штурмует, а у нас спокойненько - заходим и располагаемся в купе. Сервис отличный: подушка в чехле, бутылка воды, стопка хрустящего белья. Ничтоже сумняшеся, забрался наверх и всё испортил, а воду выпил. Жизнь давала всходы. Я тихонько лежал и балдел.   
     Стук в дверь и бесцеремонное вторжение. Слышу, вошедшему что-то не нравится. Виду не показываю, жду покуда он уйдёт, отчаявшись понять Оксанин английский. Но этот, не уходит, а нам надо искать новое место. Оказывается чёрный сказал, что там не для нас. Прошли два вагона и устроились в купе. Я опять лёг, всё помял, а воду выпил. Чёрный сволочуга появился снова и стал меня стыдить, как будто я его понимаю. С досады я решил ехать в тамбуре - пусть знают, но тамбура в поезде не оказалось. В результате, едем на третьей полке без белья, как чемоданы, за 40 долларов.   
      Где в Париже точно, можно встретиться случайно?  - в магазине tax-free аэропорта. Оксана выбирает духи и натыкается на африканские косички Вероники.   Полный восторг, мы все целуемся-обнимаемся и Игорь рассказывает страшную историю про то, как сдав жену мастеру-цирюльнику, он заходит в кафе выпить воды и теряет сознание. Приходит в себя на больничной койке под капельницей. Растерянность врачей прошла, когда прочитали заключение патологоанатома, шучу, из лаборатории, что кровь пациента слишком разбавлена текилой и особенно граппой! Это в корне изменило наше мнение о самочувствии и мы пошли в бар выпить за здоровье!.
      
      Лучшее в этой истории случилось, через девять месяцев – у нас с Оксаной родилась красавица дочь Италья.