В зеркале времён. Часть первая, глава одиннадцатая

               Основано на реальных событиях.
                1.
               
  По истечении назначенного Александром Мартемьяновым срока, Михаил Акимович решил наведаться в мастерскую скульптора для просмотра эскизов заказанного им изваяния. Маша, узнав о намерении своего батюшки, попросилась  взять её с собой. «Уж больно мне интересно посмотреть на мастерскую, в которой изготавливают статуи» - объяснила она своё желание. Михаил Акимович не был против Машиной затеи и удовлетворил её просьбу. Прибыв к дому Гудковой, Михаил Акимович, подойдя к уже знакомой двери, позвонил в дверной колокольчик. Так же, как и в прошлый раз, дверь ему открыла супруга ваятеля.
- Добрый день.
- Здравствуйте, - вторила отцовскому приветствию Маша.
- Здравствуйте. Вы к Александру, относительно эскизов?
- Совершенно верно.
- Проходите, он ждёт вас.
Зайдя в мастерскую, Михаил Акимович стал ознакомляться с предложенными ему эскизами будущей скульптуры. Тем временем Маша, получив разрешение, стала с интересом рассматривать всё, что находилось в студии. Таким образом, подойдя к обнажённой женской фигуре, держащей в руке яблоко, она остановилась и долго её разглядывала. Затем, подражая её позе, стала придавать своему телу такое же положение.
- Вы, барышня, в своём подражании выглядите очень изящно, - заметил Александр.
- Спасибо за комплимент, - ответила Маша, не меняя положения своего тела.
- Из всех предложенных вами вариантов,  мне хотелось бы остановиться вот на этом, - сказал Михаил Акимович, выбрав один из эскизов.
- Значит, остановимся на нём и приступим к его воплощению.
- Не буду сковывать вас сроками, главное чтобы ваше произведение было достойно и внимания, и восхищения.
- Я постараюсь сделать всё, чтобы удовлетворить ваше желание, - ответил Александр.
- Если в процессе вашей работы что-то будет нужно, то обращайтесь без стеснения, мы всё решим.
- Буду это иметь в виду, Михаил Акимович.
- Мне очень понравилась женская статуя, стоящая в мастерской, - сказала Маша, когда они вышли на улицу. – Но почему у неё в руке  яблоко, а, например, ни груша, или  персик? И почему она нагая? – продолжила она.
- Скульптор, зачастую, вкладывает свои  представления, чувства и эмоции в свои произведения, - начал своё объяснение Михаил Акимович. - Предложить яблоко предмету своей любви, согласно, например, древнегреческому обычаю, означает объяснение в любви. То есть здесь яблоко играет роль символа. Наготой женской фигуры, скульптор хотел показать красоту женского тела. Ещё до нашей эры художники подчёркивали изящество человеческой натуры, и примером тому служит изваяние Венеры Таврической, которое было изготовлено ещё во втором веке до рождества Христова.
- А кто предмет её любви, которому она протягивает яблоко? А, понимаю, это воображаемый образ художника, то есть та любовь, которую он ждёт, она его идеал.  А вот та статуя, которую ты заказал, она тоже будет что-то символизировать?
- Конечно. Это, как нам уже известно, будет изваяние женщины, держащей в руках ларец. Женщина всегда была хранительницей семейного очага, а ларец в её руках будет выражением нашего родового достатка. Одета она будет в античный, греческий хитон, который будет подчёркивать её грациозную изящность.
- С нетерпением буду ждать окончания работы скульптора, чтобы увидеть то, о чём ты мне рассказал.
    Вернувшись домой, Маша, зашла в комнату к Алексею, где застала его за чтением  журнала «Задушевное слово», который для своих детей выписывал Михаил Акимович.
 - Лёшенька, а ты не хотел бы стать скульптором? – спросила она его.
- Зачем это ещё? – спросил он её в ответ, отвлёкшись от чтения.
 - Затем, чтобы лепить прекрасные скульптуры. Я бы тебе позировала, а ты бы обретал известность. Представь, твоё имя у всех на устах. Алексей Шелихов -  скульптор века!
- Не, скульптором я быть не хочу. Лепить скульптуры, мне кажется, довольно скучное занятие. Я бы желал стать путешественником, как Михаил Лазарев, чтобы так же, как он, отправляться  в кругосветные путешествия за новыми открытиями.
 - Ну, честно говоря, я тоже люблю путешествовать. Ведь это так интересно видеть новые для себя места, ещё не виденные тобой  царства-государства. Если ты станешь путешественником, то не забывай брать меня с собой.
- Договорились. Будем с тобой компаньонами.
Но вот за дверью послышались шаги и голос Маргариты Михайловны.
- Кирилл, ты давай не драматизируй раньше времени.  Я думаю, что это просто недоразумение. Всё выяснится и встанет на свои места.
- Слышал? – тихо спросила Маша, подойдя к двери и внимательно прислушиваясь. – Вроде у Кирилла что-то случилось, - продолжила она.
 - Так давай пойдём и узнаем, что с ним произошло - ответил Алексей.
Они вышли из комнаты и направились в зал, в котором был слышан разговор. Осторожно зайдя в него, они увидели сидящих рядом друг с другом родителей и Кирилла, имеющего печально-расстроенный вид. В руках Михаила Акимовича был исписанный  лист бумаги, с которым он внимательно ознакомлялся. Маша с Алексеем тихонько сели недалеко от всех и стали молча наблюдать за происходящим.  Тот исписанный листок  бумаги,  являлся предназначенным Кириллу письмом, написанным Анастасией. Это письмо доставила Кириллу служанка, находящаяся при доме Сосновских. Вот это письмо.
   
«Здравствуй Кирилл. Пишу тебе эти строки, будучи в большом смятении и волнении. Этому состоянию послужило происшествие, которое случилось со мной сегодня. Я, утром прибыв в приют, для исполнения взятых мною обязанностей, и едва приступив к работе, была задержана прибывшей к нам полицией и обвинена в причастности к движению социалистов-революционеров и распространению их идеологии. Они учинили обыск моих личных вещей и под моим шкафчиком для одежды обнаружили свёрток с газетами и листовками данной организации. Я была в растерянности и не знала, что на это ответить, так как понятия не имела, каким образом этот свёрток оказался там. Меня препроводили в полицейский участок, где я дождалась прибытия своего отца, который договорился заключить меня под домашний арест до выяснения всех обстоятельств данного инцидента.  Я помню недоумевающие взгляды моих сослуживцев, особенно суровый взор Ивана Алексеевича, директора приюта, который, по-видимому,  уверовал в то, что это я наклеивала эсеровские листовки у главного входа. О Боже! Я не могу прийти в себя от случившегося. Что со мною будет? Кирилл, прошу тебя, поверь мне в том, что я не принадлежу ни к каким социал-революционерам и ни когда не занималась пропагандой их деятельности.
                Анастасия».

- Да, Анастасия оказалась в довольно неприятной ситуации, - сказал Михаил Акимович, прочитав письмо. – Эсеры призывают народ к вооружённому восстанию против существующей власти, а также способны на террористические акты, - продолжил Михаил Акимович, - поэтому принадлежность к такой организации не сулит ничего хорошего.
- Я не верю в то, что она относится к числу революционно настроенных личностей, - с уверенностью в голосе сказал Кирилл.
- Мне  кажется, что это какой-то инсценированный подлог, с целью опорочить честное имя девушки, - сказала Маргарита Михайловна.
- Но кому это нужно?
- Вот этого, Кирилл, я тебе сказать не могу.
- Нам остаётся только ждать развязки этого события, - сказал Михаил Акимович.
- Я должен её увидеть, чтобы выразить ей свою поддержку, - решительно произнёс Кирилл.
- Если она под домашним арестом, то тебе это вряд ли удастся, - предупредила Кирилла Маргарита Михайловна.
- В таком случае я напишу ей, и постараюсь сделать всё, чтобы моё письмо попало  в её руки.
После этих слов Кирилл удалился в свою комнату, чтобы написать ответное письмо Анастасии. Сев за письменный стол он долго думал, как начать своё послание. Ему хотелось  выразить все свои чувства к ней, признаться ей в своей любви и верности. Но в тоже время ему не хотелось быть исключительно  сентиментальным, оставив в стороне разум и логику. После долгих размышлений, он, наконец, собрался с мыслями и написал следующее:

«Здравствуй моя дорогая, моя милая Настя! Спешу послать тебе свои слова поддержки. Я не верю в то, в чём тебя хотят обвинить. Этот подлый навет, ни что иное, как целенаправленное действие злоумышленника, решившего опорочить твоё честное имя и запятнать твою репутацию. Мне хочется быть с тобой рядом, чтобы мы могли вместе переживать эти, случившиеся с тобой, неблагоприятные обстоятельства. Знай, что всем своим сердцем, и всею душою своею я принадлежу тебе, и ни какие силы не смогут отвернуть меня от тебя. А ты, пожалуйста, вспомни, может ты когда-то, кого-то, чем-то обидела невзначай, или кому-то отказала в чём-то, а твой собеседник не смерился с этим положением и решил мстить тебе. Возможно, это поможет объяснить случившуюся неприятность. Буду ждать того момента, когда увижу тебя снова.               
                Кирилл». 

Своё послание он поместил в конверт, после чего стал думать о том, как этот конверт сможет попасть в руки Анастасии. Ему в голову приходило несколько вариантов, но он решил остановиться на самом простом из них. Он пойдёт к дому Сосновских и у входной двери позвонит в дверной колокольчик, надеясь на то, что дверь откроет кто-то из домашней прислуги, как это обычно бывает. В этом случае нужно будет попросить домочадца, возможно не бесплатно,  передать своё письмо лично в руки Анастасии. При других, неожиданных вариациях, он решил действовать по обстановке. После утверждения своего решения Кирилл, наскоро одевшись и пообещав своим домашним скорого возвращения, вышел на улицу. Идя в известном ему направлении, он ощущал сильное волнение, даже чувство сомнения в исполнении задуманного  овладевало им.  Однако мысль о своей поддержке, уже им любимой девушки, изгоняла его неуверенность и наплывающее смятение.  Так, выйдя на Демидовскую улицу, он подошёл к дому Сосновских.  Но прежде, чем подойти к входной двери, Кирилл машинально посмотрел на окна дома и, о чудо, он увидел в окне второго этажа, смотревшую на него Анастасию. Она, увидев его, улыбнулась и помахала ему рукой.  Кирилл ответил ей взаимностью и, достав из кармана конверт с письмом, показал его Анастасии, дополнив  при этом жестом руки, что это письмо для неё.  Она знаком дала понять ему, чтобы он подождал, и исчезла из виду.   Через некоторое время входная дверь приоткрылась, и он увидел ту служанку, которая доставила ему письмо от Анастасии. Она поманила его рукой, и, приняв от него конверт, спрятала его за пазуху, после чего скрылась за дверью. Кирилл, отойдя от двери, снова встал под окном. Через некоторое время он увидел Анастасию. Она показала ему его письмо, которое было вскрыто при его присутствии и прочтено. После этого она прижала полученное послание к своей груди и умилённо посмотрела на Кирилла.  Затем она исчезла и через мгновение появилась у окна, чтобы приоткрыв его, кинуть Кириллу скомканный листок бумаги.  Он поднял этот листок и, развернув, прочёл всего три слова написанных торопливым почерком -  «Я люблю тебя». Его сердце забилось от счастья. Они смотрели друг на друга и жалели лишь о том, что не могут сейчас оказаться в нежных обоюдных объятиях. Но вот Анастасия оглянулась и отошла от окна, к которому вместо неё подошла её матушка. Она, увидев Кирилла, сделала недовольную гримасу и задёрнула шторы. Однако это обстоятельство нисколько не омрачило ни Кирилла, ни Анастасию, ведь они знали, что любят друг друга, а это многого стоило.
                2.
- Я так полагаю, что это тот самый молодец, с которым ты имеешь определённые отношения, - с недовольством в голосе проговорила Елизавета Антоновна.
 
Анастасия не стала отвечать своей матушке, посчитав её реплику уничижительной.

- А может это он втянул тебя в эту революционно-террористическую организацию, для того, чтобы использовать тебя, как материал для противозаконных действий?
- Мама, что ты такое говоришь! Куда втянул!? В какую организацию!? Я уже устала говорить вам о своей непричастности ко всяким политическим партиям. Кирилл тоже не имеет к ним никакого отношения. Он пришёл, чтобы поддержать меня в этой злополучной ситуации.
- Знаешь ли, после случившегося я буду подозревать каждого, кто когда-либо общался с тобой.
- Может мне вообще ни с кем не общаться?
- Да, до выяснения всех обстоятельств данного инцидента, ни с кем. Ещё не известно, как у нас будут обстоять дела дальше, после того, как стало известно о  причастности к эсерам дочери начальника отделения городской прокуратуры. Фёдор Егорович будет  делать всё, чтобы вся эта информация не имела широкой огласки. Мне бы не хотелось терять нашего положения в обществе из-за всего этого.
- Ты всегда ставишь своё положение выше всего остального.

Елизавета Антоновна действительно чувствовала себя в напряжении. Она придавала большое значение своей связи с высшим обществом города. Ей, как никому другому, были дороги обретённые знакомства с представителями светских кругов, в которых она смогла достичь своего некоторого влияния.

   Вечером того же дня, Фёдор Егорович, вернулся со службы в расстроенных чувствах. Он старался скрыть своё подавленное состояние, но по нему было видно, что какие-то обстоятельства складывались не в его пользу. Елизавета Антоновна видела это, и от того её предчувствие чего-то нехорошего камнем легло на её сердце.  Фёдор Егорович отмалчивался, а Лизавета Антоновна всё не решалась нарушить это молчание. Наконец она не выдержала и спросила:
- Ну чего ты молчишь? Я же вижу, что что-то случилось. Не томи душу. Что-то относительно Настиного поведения?
- Я сегодня имел неприятный разговор с начальником городской прокуратуры, - начал Фёдор Егорович. - Он показал мне последний номер «Астраханского листка», где имелась небольшая статейка, гласящая о том, что Сосновская А.Ф., являющаяся дочерью начальника отделения городской прокуратуры Сосновского Ф.Е., уличена в принадлежности к партии эсеров. Среди остальных «прелестей» данного сочинения, было замечено, что Сосновская А.Ф., будучи работницей Александринского детского приюта, нагружала наивные детские умы революционными идеями, надеясь, тем самым, взрастить будущих бунтовщиков.
Елизавета Антоновна слушая это чувствовала, что ей становится дурно. Она села в кресло и попросила воды. Её самые ужасные предположения принимали явные очертания. Но, как прежде заметила её дочь, её в первую очередь взяло беспокойство  за свою дальнейшую  принадлежность к высокому городскому сословию. Сама же Анастасия здесь играла роль недоброжелательницы, которая, по своей глупости, ставила под удар все налаженные отношения с городским  высшим обществом.
- Мне думалось, что мы сможем избежать огласки этого неприятного обстоятельства, однако эта публикация резко поменяла наши позиции, - продолжил  Фёдор Егорович. – Кто-то успел снабдить эту газетёнку компрометирующим нас материалом, который был опубликован. Этот «Некто» видно был заинтересован в огласке происшедшего события. Чудится мне, что это дело не чистое и виной всему чья-то зависть к нашему семейному положению. Но, на этом негативном фоне, я могу нас порадовать тем, что, благодаря моим заслугам пред отечеством и городом, нам посчастливилось избежать унизительного обыска  в нашем доме. Мне поверили на слово, что у нас нет никакой эсеровской атрибутики и что никаких  революционных тем в нашей семье не подымалось и не подымается. Также этому решению послужил акт опроса обслуживающего персонала детского приюта, в котором зафиксировано то, что Анастасия не проводила в приюте  какой-либо противоправной, агитационной деятельности. В этом же документе было отмечено также и то, что агитационная литература, обнаруженная под шкафчиком Насти, могла быть подкинута ей кем-либо, ради преследования определённых целей. Но, не смотря на это, я чувствую, что отношение ко мне моих сослуживцев меняется, и нашей семье ещё предстоит встретиться с последствиями этого неприятного происшествия случившегося с нашей дочерью, которая ещё остаётся под подозрением в причастности к антиправительственному движению.
 
Эти слова Фёдора Егоровича были недалёки от истины. На следующий день он был вызван к губернатору, который выразил своё недовольство относительно происшествия, случившегося в Александровском детском приюте. Также Фёдор Егорович был укорён в недолжном воспитании своей дочери, и в неумении своевременно обнаружить в ней законодательных отклонений.  Выходя от губернатора, он понял, что его карьере пришёл конец, равно как и весомому положению в обществе. Это обстоятельство очень быстро почувствовала на себе его супруга, чьи визиты к её близким знакомым стали претерпевать фиаско. Елизавета Антоновна либо принималась холодно и небрежно, либо не принималась вовсе. Конечно, всё это видела, и чувствовала на себе Анастасия, которой было больно вдвойне, так как она знала, что вся эта сумятица, весь этот переполох основан на лживом подлоге, который ввёл в заблуждение практически всё её окружение. Лишь только Кирилл был для неё, как елей на сердце.  Она с нетерпением ждала того момента, когда сможет увидеть его, но не через оконное стекло, а рядом с собой, чтобы обнять его и почувствовать тепло его любви к ней.
                3.
   Павел, прочтя заметку об Анастасии в «Астраханском листке», убедился в том, что «Угрюмый» выполнил свою часть договора. Теперь следовало встретиться с ним и доплатить причитающуюся ему сумму. К тому же Павлу было интересно узнать, как «Угрюмому» удалось подкинуть эсеровские агитки  Анастасии. Таким образом, дождавшись вечера, Павел отправился в кабак «Калиныч», где его должны были ждать. Зайдя в нужное ему заведение, он подошёл к буфетной стойке и поинтересовался у буфетчика, здесь ли «Угрюмый». Тот, помня Павла по первой их встрече, едва заметно кивнул головой и глазами показал на лестницу, ведущею на второй этаж. Поднявшись наверх, Павел сразу подошёл к уже знакомой ему двери съёмной комнаты, и постучался. В ответ он услышал грубый, мужской голос, приглашающий войти.  После этого Павел, немного помявшись, осторожно вошёл. В комнате, как в прошлый раз было накурено. На столе стоял уже начатый штоф водки, а на нескольких тарелках находилась разнообразная закуска. На этот раз «Угрюмый» был один. Он не раздетый, и прямо в обуви, лежал на кровати, попыхивая папиросой. При виде Павла он не торопясь сел и не поздоровавшись, сказал:
- Ну, что, я своё дело сделал, пора и рассчитаться.
- Я в курсе. Вы отлично со всем справились. Свёрток подкинули, заметку в газете опубликовали. Вот остальная причитающаяся вам сумма. Но, простите моё любопытство, мне хотелось бы узнать, каким образом вам удалось подкинуть Сосновской известный нам свёрток.
- Вам-то это зачем? Дело сделано и баста!
- Ну а всё же, с вас-то не убудет.
- Пара пацанят одной моей знакомой особы, находятся на дневном довольствии в этом приюте, по причине не достатка родительских средств на их содержание. За определённое вознаграждение мы договорились об этой афере со старшим из  них. Он попросился остаться там на ночь, и, следовательно, сумел сделать своё дело.
- Ну, что ж, я доволен проделанной вами работой. Ну и на этом, пожалуй, расстанемся.
- Погодите, не спешите.
- Что такое?
- Теперь у меня к вам есть дельное предложение, и оплата, уверяю вас, будет достойной.
- Что вы от меня хотите?
- Я знаю, что вы являетесь присяжным заседателем в окружном городском суде, и что вы не прочь помочь привлечённым к уголовной ответственности гражданам, не бесплатно конечно, в решении их судеб. Я предлагаю вам оказывать помощь определённым обвиняемым, то есть сглаживать их вину, ведя судопроизводство к оправданию таковых, или к их минимальному сроку заключения.
- Честно говоря, я удивлён вашей осведомлённости, и потом, с чего вы взяли, что я буду принимать участие в оправдании кого-то в суде. К тому же есть профессиональные адвокаты, которые занимаются защитой своих подопечных.
- Ну, во-первых, не каждому по карману иметь адвоката, а если таковой и будет, то вы будете усиливать защитные  позиции обвиняемого, и это будет хорошо оплачиваться. А во-вторых, в данном случае, вам деваться-то некуда, ведь ваша авантюра относительно Сосновской может быть раскрыта.
- Вы меня шантажируете?
- Это как вам будет угодно. Но я не намерен давить на вас, я предлагаю вам неплохой заработок.
- Ладно, я согласен, - немного подумав, ответил Павел.
- Через несколько дней в вашем окружном суде будет слушание по делу ограбления. Обвиняемым является мой двоюродный брат Оськин Пётр Семёнович. Полного его оправдания, конечно, вряд ли можно будет добиться, а вот минимального срока отсидки вырвать у судьи надо. Сто рублей я выдам вам сейчас, а если у вас всё получится так, как нужно нам, то обретёте ещё столько же.
- Ну, хорошо. Только прежде мне нужно будет ознакомиться с материалом дела.
 - Здесь вы хозяин-барин, в этом я вам не помощник.
«Угрюмый» полез в карман своего пиджака и, достав пачку ассигнаций, отсчитал сто рублей, которые протянул Павлу. Но в тот момент, когда Павел забирал у «Угрюмого» деньги,  дверь  вдруг резко распахнулась и в комнату ворвалась полиция.
- Всем оставаться на своих местах, - воскликнул один из полицейских.
У Павла от удивления даже приоткрылся рот, а его рука с взяткой так и застыла на весу. Один из зашедших в комнату представителей власти представился работником уголовного розыска. Осмотрев комнату и находящихся в ней Павла и «Угрюмого», сказал:
- Ну что, Бутько Степан Ермолаевич, не удалось вам скрыться от правосудия. Вы обвиняетесь, как и ваш братец, в краже тридцати тысяч рублей из правления Александро-Невской артели. Эти деньги были похищены из несгораемого шкафа, стоящего в кабинете директора. Проникли вы туда через окно, равно как и покинули помещение через таковое.
- С какой стати вы обвиняете меня в краже?
- Вы с братцем сумели достаточно наследить, к тому же у нас есть свидетели. Так, обыщите его.
При досмотре «Угрюмого», помимо всего прочего, были выявлены две пачки денежных ассигнаций, каждая из которых была связана красной лентой.
- Я смотрю, вы даже не удосужились избавиться от красных лент, которыми изначально  фиксировалось количество денежных купюр. Затем следователь посмотрел на Павла.
- А вот и ещё один выявленный участник преступления, задержанный при получении ворованных денег. Так, прошу показать нам свои документы.
- Сейчас у меня нет с собой документов, - ответил Павел, понявший, что попал в пренеприятную историю.
Следователь попросил Павла выложить на стол всё, что тот имел при себе.  Пока Павел освобождал свои карманы от всего  содержимого, дознаватель стал приглядываться к физиономии задержанного. В полумрачной комнате он не сразу заметил, что лицо человека, находящегося в одной комнате с «Угрюмым», ему знакомо.
- Позвольте, так это Павел Егорович Костомаров, присяжный заседатель окружного суда. Вот это поворот. Тут, что называется, по всем параметрам, выявлен злоумышленный сговор представителя судебной власти с преступным миром, что доказывает их разговор, который нам удалось услышать, прежде чем войти в эту комнату. Так, - обратился следователь к стоящим рядом с ним полицейским, - забирайте их, и сопроводите в участок для дальнейших выяснений.

Выходя из питейного заведения, Павел имел растерянно-испуганный вид. Вся это история, в которой он оказался, как действующее лицо, обещала ему довольно плачевный финал. Хотя он и осознавал это, он всё же надеялся выкрутиться, рассчитывая на помощь своей тёти, о которой он вспомнил, как о доброй благодетельнице. Вообще Павел, по сравнению с «Угрюмым», был, конечно, случайным персонажем в этом событии. Полиция, определив причастность «Угрюмого» к краже денег, готовила его арест. Определив  место его нахождения, в данном случае это был кабак «Калиныч», блюстители порядка решили взять его там под стражу. Павел оказался рядом с «Угрюмым» именно в этот момент. Но, как бы там ни было, он был зафиксирован полицией как соучастник преступления, за которое он должен будет понести наказание.
   На следующий день в «Астраханских ведомостях», в колонке  «Происшествия» появилась заметка об аресте известного в Астрахани вора и мошенника Бутько Степана Ермолаевича, по кличке «Угрюмый», а также его подельника в криминальных делах Павла Егоровича Костомарова, являющегося присяжным заседателем окружного суда. Также там было отмечено, что Костомаров П.Е. использовал своё служебное положение, и, входя в сговор с криминальными структурами, старался вводить судебный процесс в заблуждение для оправдания подсудимого, и его избавления от ответственности, получая за это денежные вознаграждения. Зинаида Петровна, узнав об аресте своего племянника, а также выяснив причину взятия его под стражу, была весьма обескуражена. Обратившись к своему мужу за консультацией по этому поводу, она получила от него в ответ резкое осуждение её сыновца, который своим поведением опорочил их семейное положение, а также вызвал негодование в его прокурорском окружении. Зинаида Петровна стала умолять своего супруга избавить Павла от ответственности, а взамен пообещала выслать его из Астрахани, после чего забыть о нём и своём младшем брате, который прислал своего сына к ней. Николай Николаевич не стал обещать по этому поводу ничего, попросив свою супругу больше не упоминать при нём имя её злополучного племянника. По истечении некоторого времени, разумеется не без помощи супруга Зинаиды Петровны, судьба Павла была решена. Он был лишён занимаемой им должности и сослан из Астрахани в имение своего отца под надзор полиции. Павел покинул Астрахань, и больше  его здесь никто не видел.