Твой. Без цензуры... Глава 20

Докуривай пачку и мысли в твоей голове
весь день я потрачу, буду думать лишь о тебе
соленые слезы ручьями по гладкой коже
а в душе морозы
держу тебя на поводке и некуда бежать

CRASROPE — Игра


В том, что «братец» начал в последнее время как-то неоднозначно к ней относиться, Чехова  убедилась на собственном опыте, но что конкретно могло послужить причиной столь резких изменений в его поведении, для неё так и осталось загадкой.

Распуская о ней в группе сплетни, он немало приложил усилий, чтобы после каждой встречи с ним она чувствовала себя ущербной и недостойной самого элементарного уважения. И результаты подобного взаимоотношения не заставили себя ждать.

Со временем чувство отторжения и непринятие её персоны внешним миром лишь усилилось, вследствие чего свято уверовав, что по-другому быть не могло, Валерия замкнулась в себе, начав сторониться коллектива. Исключение составляли Рудаковский, Алькович и пару приятельниц из художественной школы, связь с которыми быстро оборвалась после окончания первого курса, откуда она была вынуждена уйти в мединститут, как только в мозгу Дениски была обнаружена опухоль.

Несмотря на старания Олега Викторовича помирить её со своей семьей, его жена приложила немало усилий, чтобы она чувствовала себя в этой среде «чужой». А поскольку глава семейства не отличался особой проницательностью, то приемы травли этой женщины за столь длительный срок им так и не были обнаружены, и соответственно разоблачены.

Из страха навлечь на себя гнев мужа, Алла действовала исподтишка, подначивая к своим деяниям сына. Не в силах принять Валерию, ни открыто выступить против неё, ей приходилось пользоваться более изощренными методами по притеснению приемной дочери. А поскольку вести «локальную войну» против нежелательного отпрыска самой ей было скучно, недолго думая, она подключила к этой игре собственное чадо, настраивая его против Чеховой.

И продолжая ненавязчиво воздействовать на самовлюбленное эго сына, ей вскоре удалось переманить его на темную сторону, и, убедив самолюбивого парня в том, что он во многом лучше этой «скверной девчонки», которой так дорожил глава их семейства, Алла таки добилась своего, внеся разлад во взаимодействия этих двоих. С той поры обходительности алчной и расчетливой «мачехи» Валерия стала опасаться даже больше, чем открытых нападок её сына.

Унаследовав от отца некую степень взбалмошности и действуя порой наперекор собственным установкам, со временем Глебу возможно и удалось бы наладить с ней вполне сносные отношения, если бы не подстрекательство матери. И опасаясь, как бы её единственный сын не привязался к этой девчонке, Алла находила все новые и новые аргументы для нападок на неё. Так что довольно быстро поддавшись влиянию матери, придираясь к Чеховой по малейшему поводу, он получал какое-то извращенное удовольствие от беспощадной муштры безропотной «сестренки».

Убедившись в успешном воплощением собственного замысла, женщина испытывала чувство торжества и триумфа, веря, что однажды настанет момент, когда не выдержав над собой подобных издевательств, Чехова соберет свои вещи и съедет на квартиру родителей, как она того и хотела. Насмешки Глеба её не сильно заботили. И получив однажды хороший отпор, с той поры он перестал к ней цепляться. А вот неоднозначные реплики его матери ранили её самолюбие, оставляя на душе неприятный осадок.

Разрушая её самооценку и веру в себя, Глеб действовал достаточно умело. И хотя в его действиях, на первый взгляд, не было ничего криминального, последствия подобного отношения  к ней, тем не менее, не оставались бесследными.

Это было заметно по тому, как он вел себя, к примеру, в кафе, где заказывая что-то на всю группу, он старался обойти вниманием только её одну. И отлично понимая, как действовал на неё подобный игнор, усаживаясь вместе с остальными за стол, он с довольным видом следил за поведением Чеховой, наслаждаясь достигнутой целью.

Молча проглотив обиду, и стараясь не показывать, как задевали её за живое подобные действия, Валерии приходилось заказывать себе что-то отдельно, тратя лишнее время на невесть что. А когда она спрашивала Глеба, почему он так поступил, тот лишь разводил руками в ответ,  ссылаясь на собственную занятость и забывчивость.

А однажды их группа как обычно отмечала очередную годовщину, но не обнаружив среди гостей Чехову, Шостко как-то осведомилась у Глеба, почему его «сестра» перестала посещать их сходки, на что он, невозмутимо усмехаясь, объяснял ей, что Чеховой не нравятся общественные собрания и она больше предпочитает торчать дома. Будучи ни сном, ни духом о его проделках, Валерия узнавала обо всем через третьих лиц. Того же Рудаковского. И когда ей удалось наконец поймать сводного братца на очередной подлости, слегка опешив от её нападок, тот прямо ей заявлял, что не видел в этом ничего плохого, и подобного рода посиделки ей ни к чему.

«Зачем тебе это? Сиди дома и грызи гранит науки! — то ли в шутку, то ли в серьёз бросил он тогда ей, вернувшись с очередной сходки. — Посиделки с одногруппниками будут только сбивать тебя с толку, и ты ничего не добьешься!»

И даже не удосужившись выслушать её претензий, как ни в чем не бывало направился к себе, внутренне ликуя, что в этот раз ему тоже удалось её провести, оставив ни с чем. А потом группа и вовсе перестала звать её на общественные мероприятия, намереваясь объявить ей бойкот. Все изменилось, когда порог учебки переступил импозантный мужчина со своеобразными манерами и зычным голосом.

Мужчина, чьи радикальные взгляды на жизнь произвели впечатление не только на неё, но и на других, заставив пересмотреть свои взгляды.

Первый раз казалось её заинтересовало что-то ещё, кроме расследования дела смерти собственных родителей. И то, как начала Чехова открыто улыбаться этому «самодуру» в конце каждой лекции, искренне аплодируя ему, Глебу не очень нравилось.

— И о чем ты хотел со мной поговорить? — нетерпеливо спросила она, томясь от неизвестности.  Ей бы уйти сейчас к себе, но вряд ли Глеб её отпустит. 

Вспомнив о существовании «сестрёнки», парень вновь акцентировал на ней свое внимание. В его черных глазах вспыхнул огонек неодобрения.

— Что ты сказала про меня сегодня Гордееву, когда все ушли? Я видел, как он перекинулся с тобой словцом, прежде чем выпустить тебя из аудитории…

— Он всего лишь попросил меня плотнее закрыть дверь перед уходом, — приврала ему Чехова, машинально опуская глаза. 

— И все? Что-то ты недоговариваешь… — возмутился он, забирая у неё диски. — Ты ведь могла наверняка рассказать ему что-нибудь и обо мне?

— Не поверишь, Глеб, но мы о тебе тогда даже не вспомнили! — едко ответила Чехова, перехватывая его изумленный взгляд.

Резко схватив Чехову за плечи, он так её встряхнул, что у неё что-то щелкнуло в шее.

Нынешнее самоуверенное поведение «сестренки» настораживало, если не сказать, что совсем повергало его в шок. Здесь однозначно было что-то не так… Небось опять что-то задумала!  Иначе с чего бы ей забираться в его отсутствие в эти хоромы, что-то тут вынюхивая?! А ведь ожидал от неё совсем другой реакции. Как минимум — очередного приступа истерики, как максимум — хорошей взбучки.

Впившись взглядом в его лицо, Чехова была не в состоянии пошевелиться, — так сильно он её схватил. Казалось, судьбе нравилось над ней издеваться, время от времени сталкивая её с этим придурком. В конце концов, не могла же она проторчать здесь целую вечность, выслушивая его бред!

Время позднее, она должна возвращаться к себе. Жаль, у Глеба на неё были совсем другие планы, разительно отличавшиеся от того, что запланировала она сама. Её соблазнительное тело вновь пробудило в нем головокружительную страсть, и он едва нашел в себе силы совладать с собственными инстинктами, накрывших его с головой. 

— Отойди от меня, — отозвалась Чехова, взволнованная близостью его тела.

— Куда собралась? — подтрунивая над ней, Глеб размышлял о новом способе мести. — Я думал, ты побудешь здесь подольше.

— Хватит паясничать! И руки от меня свои забери! — И сама не осознавая того, какого зверя она выпустила на свободу своим противоречивым поведением, подавшись слегка вперед, Чехова хотела его послать по адресу, когда Глеб внезапно привлек её к себе, впиваясь губами в её рот.

Потеряв на мгновение над собой контроль, она непроизвольно ответила на его поцелуй вместо того, чтобы его оттолкнуть, увлекаемая водоворотом полузабытых ощущений. Его губы оказались твердыми и влажными, ровно такими, какими она любила их себе представлять в те редкие мгновения, когда перебрав с алкоголем, он смотрел на неё из кухне прожигающим взглядом, маскируя свои далеко не «братские» к ней ощущения от собственных родителей.

Спустя время ее щеки окрасил новый румянец и продолжая впиваться пальцами в его спину, Чехова шалела от нетерпения, ощущая его прохладные губы теперь уже не только на своем лице, но и шее. Её тело пронизывала теплая волна, отдаваясь где-то внизу живота и заставляя её неподдельно трепетать. Вкусив сполна, он внезапно скользнул ладонями по её ключицам, поддевая пальцами лямки её тонкой кофточки. И почувствовав, что ещё немного, и он перейдет последнюю черту, совсем непредрасположенная к подобному повороту событий, Чехова разорвала поцелуй, отстраняясь от него и пытаясь справиться с вспыхнувшим внутри неё вожделением.

Тяжело дыша, Глеб явно не спешил мириться с подобным раскладом дел. Его потемневший взгляд скользил по её лицу, снова и снова останавливаясь на её губах. И только сейчас осознав, какой силы темперамент скрывался за напускной сдержанностью и отчужденностью этого парня, Валерия поняла, как, собственно говоря, мало знала об окружающих людях, так и не научившись за это время распознавать истинную подоплеку их странных поступков.

В частности, поступков своего неадекватного «братца», который не спуская с неё глаз, желал получить большего. Что впоследствии и подтвердили его дальнейшие действия. С многозначительным видом устраивая свои ладони на её плечах, он  потянул вниз её кофточку, когда невольно вскрикнув, Чехова внезапно попятилась к двери, напуганная его многозначительной решительностью. Она прекрасно понимала, чего он хотел от неё, скользя по её телу оценивающим взглядом.

— Что там такое? — услышав наверху чей-то вопль, внезапно осведомился Олег Викторович. — Лера, это ты?

Он как раз зашел на кухню выпить успокоительного, чтобы со спокойной душей встретить завтрашний день приема в больнице новой комиссия от горздрава, а тут этот шум, крики. Подбодренная его голосом, Валерия бросилась прочь, пытаясь поскорее добраться до своей комнаты. В два счета оказавшись рядом с дверью, Глеб уперся в створку ногой, преграждая ей путь.

— Что ты делаешь? Выпусти меня отсюда! — дрожащим голосом бросила Чехова, пообещав себе в этот раз обязательно нажаловаться на его поведение Олегу Викторовичу, который, конечно же, вряд ли поверит её словам. 

— Послушай... — замялся Глеб на секунду, чтобы не назвать вслух её имени. — Тебе это так с рук не сойдет, — толкнув её в стену, он ущипнул девушку за подбородок.

Прищурившись, Чехова смерила его высокомерным взглядом, под чьим воздействием он убрал прочь свои руки. Развернувшись, она спокойно направилась к двери, зная, что он не решиться остановить её повторно.

— Не становись у меня на пути, — бросил он ей вслед, закрывая дверь ударом ноги и возвращаясь к себе. Быстро сбежав вниз по лестнице, Чехова укрылась в своей комнате, натягивая кофточку обратно.

Интересно, после этого поцелуя её случайно не постигнет та же участь, что и дочь Серсеи Ланнистер из сериала «Игры Престолов», с тревогой подумала она, поспешно вытирая губы ладонью, словно на них мог остаться после поцелуя невидимый яд. От такого парня можно ожидать всего…

И зачем он это сделал? Чтобы снова ей досадить?! Маловероятно… Тогда что конкретно скрывалось за этой его попыткой в очередной раз вывести её из равновесия и заставить себя ещё больше ненавидеть?!

Впрочем, она тоже хороша! Вместо того, чтобы оттолкнуть его прочь, как назло стояла у двери и целовалась с ним будто ей действительно это нравилось… Хотя возможно так оно и было. Когда следовало залепить ему хорошую пощечину, обозвав его вдобавок каким-то нехорошим словом! Тем более ему не привыкать выслушивать от неё такое. Но она не сделала даже этого! Легкомысленная дура! Теперь ей оставалось только кусать локти, вспоминая моменты пережитого всплеска страсти.

Её щеки горели до сих пор, а губы все ещё хранили прикосновение Глеба, как сильно она не терла их тыльной стороной ладони. Будто он оставил на ней незримый след, заранее отметая прочь притязания её будущих поклонников, и отбирая у них последний шанс коснуться её тела, ежели те захотят позволить себе с ней что-то большее.

С такими мыслями укладывалась спать Чехова в этот раз, сбитая с толку поведением сводного братца.

Это был один-единственный раз, когда засыпая, она не думала ни об аварии, ни о родителях. Своим спонтанным поступком Глеб поставил уровень её размышлений на новые рельсы. И все ещё пребывая под впечатление пикантной сцены с их участием, она была не в состоянии переключиться на то же расследование или хирургическое мастерство куратора.

Глава 21

http://proza.ru/2024/03/01/958