Учитель кривого

Бригадир наш перед тем как я ушёл в обход, сказал:
    – Подойди к Васе! Узнай! Там то ли знак, то ли щит нужно поставить! Не знаю. Спросишь!

Васю, почти уже пенсионера, я застал в кругу наших, где он рассказывал о своих достижениях в те ещё годы в области воспитания молодого поколения.
   – Я всех учил работать: и Борю кривого, и Мальцева, и Ильшата, и ..
«Круто!» – можно было подумать, ведь среди его перечисленных был и наш нынешний начальник, и бывший заместитель, и грамотные монтёры, и не совсем адекватные наши другие коллеги, которые и нас когда-то учили работать давным-давно.

   – Михайлыч! – прервал я их беседу. – Я пошёл в обход, что там на шестнадцатом километре нужно сделать?
   – А, слушай! Я говорил уже Волкову, что там не будет полтора километра. Потом согласился: «Ты мастер, как скажешь, так и сделаю, если на себя ответственность возьмёшь». Тот раз я столб не так поставил. Говорю: «Мне старший мастер так сказал», а мне: «Ты сколько лет работаешь, старый, что своей головы нет?!» А старшим мастером тогда Пушкин был, он вовсю отказывается от того, что мне говорил.  А Волков: «Ставь, скоро уже машинисты замечания начнут писать!»
   – Погоди, я ничего не понял. Что нужно сделать?
   – Я же всё бригадиру объяснил.
   – Он велел спросить у тебя. Похоже, он тоже...
   – Да я сам бы всё поставил, но я шёл с другой стороны. Время уже пять, а мне сына встретить надо ехать. Он из Москвы едет, то говорил: «Пятого», а тут оказывается он там дела закончил и на день раньше сел. Раньше он в Новосибирске работал, так я встречал пол седьмого, а тут десять или двенадцать минут шестого приходит поезд…

   – Михайлыч, на фига мне твой Новосибирск, скажи мне просто, что нужно сделать? – снова перебил я его.
   – Я же тебе только что объяснил. В будке не было ни щитов, ни знаков. Я и пошёл снизу. Ведь в будке нет ни жёлтых, ни опасников, есть только два красных. А жёлтый есть, там только короткий, а там обочина низкая. Выемок нет. К опорам запретили же час привязывать. А лома у меня нет. Сам увёз нормальные наши ломы в кузницу, а привезли не наши вообще какие-то. Ты лом возьми здесь сразу этот маленький. Да и жёлтый тоже. А тот снимешь…
   – Какой щит? Ты можешь мне объяснить короче и проще, лом тебе в кузницу?
   – Какой, какой! Обычный квадратный с одной стороны жёлтый, другой зелёный! – умничает старый.
   – И? Я это и так знаю! Откуда снять, и куда поставить?
   – Я же тебе всё объяснил уже!

   – Всё! Мне задолбало уже слушать всю твою подноготную! Ты мне просто скажи только: где ограничили скорость и какой путь! В остальном я сам разберусь!
   – Да я и сам бы все вчера ещё поставил, если бы не нога. Я не могу ходить так быстро и долго. Я Волкову сказал, что на больничный пойду с ногой. Ложкин, хирург из поликлиники сказал, чтобы я готовился к концу следующего месяца в областной центр. У меня сосед ездил на той неделе, он в депо работает. Ему тоже операцию хотели…
   – Вася! Индюк ты вонючий, ты меня достал конкретно. Чтоб тебе там вместо ноги язык вырезали, козёл сраный!

Я вышиб с пинка дверь и, вылетая из будки, столкнулся с бригадиром.
   – Саня, там машинисты заявили. Жёлтый щит близко стоит, нужно перенести. Ограничение скорость у нас действует на весь семнадцатый километр по чётному пути.
   – Понятно. В конце пятнадцатого и поставлю.
   – Да. Как раз после моста и воткни.
Я взял лом и пошёл осматривать путь. Проходя мимо нашей будки услышал как Вася толкал свою ежедневную белиберду:
   – Учишь их, учишь! Ничего не понимают. Я всех учил и Борю кривого, и Мальцева, и Ильшата…