Часовщик глава 1

                Все имена, места,
                события, адреса,
                являются
                художественным
                вымыслом автора. 
                Глава 1.            
                Колокольчик.
  Вчера вечером, на закате  дня, у меня дома, мой десятилетний внук задал мне вопрос. Серьёзно взглянув на меня, он внезапно спросил: "Дедушка, ты прожил счастливую жизнь?" Откуда у детей такие мысли? - подумал я. И без колебаний ответил ему: "Да, родной, я прожил очень счастливую жизнь." На следующий вопрос я не мог дать ему полностью правдивый ответ. Он спросил меня: "А почему?" Я улыбнулся и ответил ему, что счастлив потому что у меня есть семья, внуки. Потому что  я прожил богатую на события жизнь, но я скрыл от него один очень немаловажный факт, я не сказал ему : "Что я вор, вор!" Да, знаю, многие сейчас скажут мне, что я плохой пример. Но прошу заметить, что я никогда не воровал у простых людей. Сказать, что я Робин Гуд? Нет, я совсем не он. Однако, несмотря на это, я всегда помогал нуждающимся. Я воровал ещё в СССР. Тогда были цеховики, завмаги, начальники разных складов и учреждений. Все они, мягко говоря, зарабатывали не очень честным "трудом". Не верите мне? Спросите у своих старших. Они вам расскажут о всех плюсах и минусах СССР. У меня нет высшего образования, я не знаю наизусть Пушкина или Лермонтова. Академиком я не стал. Но несмотря на это я заработал достаточно денег, что бы обеспечить себя и своих близких. у меня прекрасная коллекция монет, меня многие знают в мире коллекционеров-нумизматов, а некоторые даже считают экспертом. С массовым появлением видеокамер на улицах городов мне пришлось выйти на пенсию. так что сегодня ровно 15 лет как я оставил свое ремесло.
 Моя история, которую я хочу вам рассказать, будет написана простыми, понятными и складными словами, чтобы вы не искали загадок между строк. Начиная это повествование я с первых же строк подумал: "А каков итог этого рассказа? Но ответа на этот вопрос в себе не нашел. Пожалуй в первых главах я расскажу о том как я стал вором, а в последующем расскажу вам о том как я воровал. Боюсь, что все мои дела на этом поприще невозможно поместить в одну книгу. За свою "карьеру" я обокрал 56 домов и квартир. Каждый из этих случаев чем-то запомнился мне. Но самое главное, что я был пойман лишь раз, но этот самый раз изменил мою жизнь, и об этом хочу рассказать вам в первую очередь. Я не был осужден или арестован после поимки на месте преступления.  За всю свою жизнь я не получил ни одного штрафа, ни от ГАИ, ни от каких-то других органов власти. Вы, наверное, спросите: "Как такое возможно?" Возможно. Представьте себе. Возможно. Я родился в 1966 году. К сожалению, своих родителей я не помню. Не то что не помню, я даже не знаю, были ли они живы или нет. Я из числа так называемых "отказников". От меня-то ли отказались, то-ли у матери никого не было, и она умерла при родах. Но сразу после рождения я попал в детский дом "Колокольчик", где и получил имя и фамилию Олег Теплый. Как однажды рассказывала мне медсестра, несмотря на  май, когда нас привезли в детский дом, я был теплым, а мой друг тоже Олег был холодным. Вот и вышли две фамилии: Олег Теплый и Олег Холодный. Так мы и жили со своими фамилиями! Однако в возрасте десяти лет в детский дом пришла женщина! Как сейчас помню запах алкоголя от нее, ее неопрятный вид и хамское поведение. Она назвалась мой тётей. Сестрой моего отца. И даже заявляла права на меня. Но власти ей отказали в этом. Разрешив посещать меня. Она приходила ко мне, но не часто. О родителях она ничего не говорила. Лишь однажды сказала, что моего отца звали Юрий. К сожалению она умерла, в день моего пятнадцатилетия. Завещав мне как единственному наследнику свой небольшой саманный домик на участке земли в шесть соток. Помню как директор Детского дома сообщила мне об этом с нескрываемой радостью. Сказав при этом, что у меня будет дом. Потом ко мне приходили какие то люди из социальных служб. По итогу я узнал, что если найду работу в возрасте 16 лет, то смогу поселиться в этот дом но под присмотром социальных служб. А после 18 лет вступлю в наследство как полноправный гражданин.  О детском доме многое говорить не буду. Советская власть заботилась о детях. Не знаю, как в других подобных учреждениях, но мы не видели ни насилия, ни голода. Да, нас наказывали, но это были превентивные меры. Персонал, от директрисы Веры Васильевны до медсестры Карповой Валентины Ивановны, был по родительски добр к нам.
Меня всегда отличала любовь к чтению. Я увлекался произведениями Жюля Верна, Генри Райдера Хаггарда, Александра Дюма и многими другими классиками. Кроме того, меня привлекали прикладные науки, и я легко справлялся с задачами, поставленными перед нами трудовиком или учителями из различных кружков.
Мое свободное время я проводил за занятиями авиа моделирования, фотографией и участием в кружке радиолюбителей, не забывая, конечно, о чтении.

Когда я был в девятом классе и успешно справился с первыми этапами обучения, передо мной и перед многими моими друзьями из детского дома встал вопрос: что делать дальше? Мы обсуждали разные варианты: поступить в ПТУ, училище или продолжить обучение в школе, стремясь стать инженерами, учителями и т.д.

 Однажды в теплый апрельский вечер 1981 года, сидя в беседке парка, мы задумывались над этим вопросом. Тогда Дима Фролов предложил интересный план...

 "Давай останемся учиться дальше, до среднего образования, и первого сентября придем в школу в костюмах. Вот тогда удивим всех." Эта идея заинтриговала меня.
"Было бы здорово," - сказал я Диме.
"Только где мы возьмем деньги? Костюмы стоят немало," - возразил я, но уже с интересом.
Фрол, как мы прозвали Диму, всегда был веселым и инициативным парнем. Мы давно с ним дружили, и у нас сложились доверительные отношения. Его предложение оставаться в школе и приходить в костюмах вызвало у меня чувство интереса и азарта.
- Потом в армию пойдем, а потом в моряки! А? -продолжил он.
- Это было бы здорово, - сказал я Диме.

Лекцию про образование и мореходное училище я пропустил мимо ушей.

Найдем деньги. У меня есть один план - приглушенно сказал Фролов.
Хм... удивленно посмотрев на Фрола, промычал я - и какой у нас план? Ограбить сберкассу?" засмеялся я.
Однако мой друг не разделил моего юмора и как-то странно посмотрел на меня...
Нет - продолжил он - не ограбить, а украсть. И не в сберкассе, а у одного мужика. Говорят, у него дома дворец. Он живёт в квартире на улице Московской, на втором этаже. По пятницам он уезжает на дачу вместе со своей женой. У него мотоцикл. Вот когда его не будет дома, мы через окно залезем к нему и почистим там всё, что имеет ценность. Нам нужно золото и деньги. Золото можно продать кому-нибудь, а на деньги купить костюмы. Как тебе такой план?
Я опешил. Но, если быть до конца откровенным, то стоит сказать, что в ту секунду мною овладело какое-то странное чувство. Легкий приток адреналина зажег во мне искру приключений, и в моей груди впервые зазвонил колокольчик, звон которого я ощущаю до сих пор, звон которого будет преследовать меня всю жизнь. Было ощущение, что около меня рассыпали какие-то очень интересные конструкции, и что мне предстояло разобраться с ними, структурировать и рассмотреть все их детали, чтобы создать что-то неповторимое. Колокольчик в моей груди ударял легким звоном в самое сердце.
"Хотя я, безусловно, нуждался в деньгах, но мое желание быть одетым в красивый костюм, казалось, не имело ничего общего с этой нуждой. Словно внутри меня разум начал сражаться с самим собой, подобно тому, как происходит в игре "Казаки Разбойники". Это был настоящий конфликт между моими желаниями и реальными обстоятельствами, где разные стороны моей личности боролись за преимущество".
Я знал, что если сейчас скажу своё категоричное "нет" Димону, то он начнет меня брать на слабо. Я читал о подобном в разных книгах. Я также знал, что мой отказ никак не повлияет на наши отношения с Фролом". "Но я не мог отказать ему нет. Я знал, что это будет преступлением, осознавал, что это оставит неизгладимый след на всю мою оставшуюся жизнь. Я знал, что богачи не хранят большие суммы денег или золотые украшения в не сейфов, и что даже проникнув внутрь, мы уйдем оттуда  ни с чем. Меньше всего я думал о том, что стану богатым, и больше всего желал сделать то, что запрещено - совершить преступление под покровом ночи." Поэтому я, не громко, посмотрев предварительно по сторонам, ответил ему кивком головы в знак своего согласия. Фрол улыбнулся.
"Некоторые читатели, возможно, скажут, что только нужда может побудить детдомовского беспризорника к краже. Я знал людей, которые ценят деньги за связанную с ними свободу. Знал также тех, для кого деньги - это инструмент достижения поставленных целей. А есть и те, кто просто любит деньги ради самих денег.
В тот день я согласился на преступление ради самого акта преступления. Спустя годы я стал еще увереннее в этом."
"Отлично. В субботу идем на дело. Вырвемся после отбоя из детдома, придем на место, осмотримся и нырнем туда. Я все узнал: если нас поймают, то дадут условный срок. Мы же несовершеннолетние. Но нас не поймают," - сказал Дима с какой-то радостной яростью, потирая ладони.

 На следующий день, после обеда в четверг, под предлогом посещения библиотеки мы с Фроловым отправились на разведку. Пройдя несколько кварталов, оказались на Московской улице. Димон узнал о "богатом" мужике во время сбора макулатуры. С его слов, он постучал в дверь одной из соседок "богатого" мужика. Она фыркнула, что у нее нет никакой бумаги, и посоветовала ему подняться на второй этаж их пятиэтажки, где живёт некий Смирнов. Он богатый у него много книг, может, что-то и отдаст ему из макулатуры. Если только он не уехал на своем вонючем мотоцикле на дачу. Они каждую пятницу мотаются туда, - продолжала старушка. Со слов Димона, ворчунья продолжала ворчать даже когда закрыла дверь перед носом пионера. Это всё, на чем Дима сделал вывод о богатстве того мужика. Больше мы ничего о нем не знали. Фраза о дворце была ничем иным, как художественной фантазией моего друга. Оказавшись возле заветной пятиэтажки, Дима указал мне глазами на окно второго этажа, где по его убеждению жил богач. Обойдя дом, мы обратили внимание, что в квартиру можно попасть с обратной стороны дома, со стороны лоджии, если взобраться по решеткам соседей с первого этажа, квартира которых была не жилой, в ней не было ни занавесок ни каких-либо признаков жизни вообще. Благо и я, и Дима, не отличались атлетическим сложением, но были гибкими и достаточно сильными ребятами для своих 15 лет, чтобы мгновенно взобраться по решетке.

Посидев около пятиэтажки как шпионы с детской наивностью, мы решили, что сделаем это дело, во что бы это ни стало. Подходить к дому было решено окольными путями, чтобы не привлекать внимание. Никакого другого плана у нас не было.

Но на следующий день случилось то, о чем мы и не могли себе представить. Фрол, утром пятницы, сбегая со второго этажа здания детского дома, неудачно споткнулся и упал, сломав руку. Физрук и завуч повезли его в травмпункт, откуда он вернулся со счастливой улыбкой на лице и загипсованной рукой, повязанной к шее.

Все подходили к Димону со словами сочувствия или злорадства, припоминая ему синяки или грубые слова. Когда толпа отступила от него, настал мой черед. Я лишь спросил у него: "Ну как ты так? У нас же дело!"

Димон грустно улыбнулся и тихо сказал:
"Придется отложить. Я с такой рукой..." Он замолчал и погрустнел.
"Вот же блин... Как ни кстати.
В момент принятия рокового решения время кажется замирающим, словно вечность сжимается в единственный миг. Все вокруг замирает, и лишь сердце бьется с нескрываемой силой, напоминая о живой природе решения, принимаемого в темном лабиринте души. Такие моменты  выкованы из металла, прочно запечатлены в памяти, навсегда оставляя отпечаток на душе человека, который осмелился сделать выбор в бездне неизвестного. И я свой выбор сделал за три секунды.
Ну ничего. Я сам пойду," - шепнул я Фролу, отойдя на шаг и пристально взглянув на него. Фрол удивленно поднял глаза и, улыбнувшись, спросил меня:
"А ты поделишься со мной богатствами, что украдешь из той квартиры?"
Как то по детски вопрошающе сказал  он.
"Конечно, поделюсь, Фрол. Обязательно," - ответил я.
и в этот самый миг мой  взгляд на Фролова становился пронзительным, словно морозный ветер, пронизывающий до костей. В его лице я видел нечто иное, чужое и непонятное, и это вызывало у меня отторжение.
Воспоминания о том, что было раньше, казались искаженными и исчезали, как туман перед рассветом. Я чувствовал, как мое сердце сжималось от утраты, от того, что было, и от того, что больше никогда не будет.
Я почувствовал отвращение к Фролову - это было как разрушение старого дома, в котором жили счастье и доверие. Теперь этот дом был пуст, наполненный лишь разбитыми надеждами и обломками ушедшего времени.
Каждый взгляд на него напоминал мне о боли и разочаровании, о том, что я чувствовал когда-то, и о том, что теперь было потеряно навсегда. В это отвращение смешивалась горечь утраченной дружбы и непонимание того, как это могло произойти. Я не понимал, что со мной происходит.
"Я сам пойду. Сухо и твердо сказал я.  Пойду вечером в субботу. Как раз по радио передавали дождь. Будет очень здорово, если он пойдёт. Шум дождя только на пользу. Что скажешь?  Я не смог произнести его имени в слух. "Димон, подумав немного, ответил, что полностью поддерживает моё решение и что я должен идти сам. Не зная о том, что его решение уже ничего не значило для меня. В тот вечер я начал готовиться к первой своей квартирной краже.



После субботнего ужина в столовой я направился в нашу комнату, которую делил с Сашей Рыжовым и Максимом Неизвестным. Ребята обычно к 22:00 уже спали как убитые. Поэтому мне просто оставалось дождаться, когда они заснут. Это произошло быстро. Уже к 21:00 оба парня спокойно спали.

К тому времени мои глаза привыкли к темноте, поэтому я, не включая свет, надел на себя черные брюки - которые считал парадными, рубашку под которой была майка, обул ботинки. Зимние шерстяные перчатки положил в карманы брюк. Вечером пятницы я позаботился и об орудии преступления. Зашёл к трудовику и под предлогом ремонта петли шкафа взял у него плоскую и фигурную отвёртку. С собой я намеревался взять только плоскую. Положив её в задний карман, я был готов. Сердце начало набирать обороты, и адреналин потихоньку разгонял мой азарт. Смогу ли я!? Единственный вопрос, который заботил меня. И я, наивный 15-летний подросток, возомнивший из себя вора, пошёл на то, о чём никогда и не помышлял. Пошёл, не понимая, какой опасности я подвергаю себя.
Выбравшись из здания детского дома через окно туалета, я оказался во дворе, окружённом сетчатым забором. Перемахнув через него, я спокойным шагом побрёл в сторону Московской. О чём я думал в тот час, я не помню. Но колокольчик в моей груди бил всё сильнее и сильнее. Быстро придя к дому "жертвы", я присел на корточки и начал ждать. Свет в квартире второго этажа не горел. Через несколько минут с неба начал срываться хоть и весенний, но очень прохладный дождь.

Я решил не ждать. Надев перчатки, я аккуратно, не создавая лишнего шума, приблизился к зданию пятиэтажки и одним прыжком ухватился за решётку окна первого этажа. Как кошка, я взобрался по ней и ухватился за выступ второго этажа. Ещё одним движением вверх на обеих руках я подтянулся и встал ногами на верхний выступ решётки окна первого этажа. Таким образом, оказавшись в центре окна "дворца". У окна левой рукой я ухватился за какой-то кронштейн, по-видимому, от некогда висевшей на нём антенны, а правую руку освободил для работы. Осмотрев остекление, я убедился, что рамы открываются наружу. И что поддев одну из них отвёрткой, мне удастся её открыть. Надо же, подумал я в тот момент, богатый мужик, и никаких средств защиты. Ни решёток, ни собаки в квартире. Очень странно...

Азарт и адреналин превратили меня в некое подобие скрывающегося и тщательно следящего за своей добычей зверя. Мне хотелось, во что бы это не стало, оказаться внутри чужого жилища. Я жаждал этого.

Вынув из заднего кармана отвёртку, я аккуратно вонзил её между створками рамы и слегка придавил на неё, поняв, что целью отвёртки должен стать замок. Это не была стандартная на тот момент щеколда. Это был поворотный замочек с рычагом и язычком запирания внутри. Подняв отвёртку выше в область язычка, я снова придавил на неё и дверца окна с лёгким треском отворилась. "В лицо мне пархнул лёгкий запах чужого жилища. Вообще запахам я могу посвятить отдельный разговор. Каждое жилище имеет свой неповторимый запах. Уверен, что по запаху с закрытыми глазами смог бы назвать квартиру или дом в котором мне приходилось побывать благодаря своему ремеслу." Подтянувшись, я мигом оказался на лоджии квартиры. Лоджию с комнатой соединяла деревянная дверь с остеклением, которая была открыта. Сделав пол шага, я присел на корточки и начал вслушиваться. Из квартиры отчётливо слышался ход тяжёлых часов. Я сразу понял, что часы, возможно, с боем, и мне не стоит пугаться, если в них оживёт кукушка или они начнут бой. Встав на ноги, я закрыл створку дверцы лоджии ещё раз, зачем-то присев на корточки. Просидев так минуты две, я решился войти в комнату. Дверь на лоджию была занавешена  тюлью, и мне было совершенно не видно, что внутри. Моё волнение в этот момент достигло апогея. Я чувствовал изменения в себе. Зрение, слух и обоняние обострились. Я слышал редкие капли дождя на улице, скрип паркета в какой-то из квартир сверху, проезжающий автомобиль где-то за кварталом. Это ощущение нельзя передать словами.

Решившись войти в комнату, я слегка отодвинул занавеску от двери и тихо шагнул через порог в комнату. В этой темноте я не сразу разглядел убранство комнаты. Но позже понял, что это был зал. Справа у стены стоял фальшкамин, на котором стояли большие часы, а рядом по обе стороны были кресла-качалки. Дальше справа стоял столик, на котором стоял большой ламповый приёмник.  В дальнем левом углу была дверь, ведущая в остальную часть квартиры. Напротив меня висел на стене ковёр, узор и цвет которого я так и не разглядел. У стены, на которой висел ковёр, стоял раскладной диван, накрытый каким-то пледом. Слева от меня стоял сервант, а на полу лежал недорогой палас. Это была самая обычная квартира обычных советских людей. В квартире царил порядок.

Я ли это? Что я тут делаю? Да я тут, и что дальше? Где искать золото и деньги? Эти вопросы кружили в моей голове. Пройдя несколько шагов и убедившись, что паркет не скрипит, я присел в кресло-качалку и стал ждать, пока мои глаза полностью привыкнут к темноте, чтобы начать поиски "сокровищ". Но в ту же секунду меня словно ударило током. В двери показался человек. Это был мужчина, с чем-то очень похожим на направленное в мою сторону ружье.
Сказать вам, что я испугался!? Это ничего не сказать. Страх просто парализовал меня. Я до сих пор так и не понял, чего я испугался в тот момент? Смерти или  того, что меня застукали. Сердце мое забилось, словно барабан. Грохочущий ритм отражался в моей груди, наполняя воздух беспокойством и тревогой. Я чувствовал, как пульсация звуков отдавалась в моей голове, словно приглашая к неизвестному испытанию. Неведомая тень, скрытая во мраке комнаты, заставила меня задрожать. Моя горячая кровь, словно лед, застыла в жилах, уводя в мучительное бессилие. Внутренний голос тонул в криках паники, моля меня бежать, спасаться, он кричал мне что выход там, в окне лоджии, но мои ноги, слабые и дрожащие, или тяжелые как глыбы камня, отказывались подчиниться. Мой разум затуманился от беспокойства, искал выход из этого кошмарного водоворота страха, но не находил. В этом моменте каждая клеточка моего тела ощущала наступающую опасность, как будто зная, что что-то зловещее и неведомое приближается, готовясь нанести сокрушительный удар. Моя попытка сбежать, пусть даже неудачная, только усилила чувство безысходности. А попытка встать с кресла не осталась незамеченной стоящей у двери тени человека.
"Сидеть, тварь", - тихим, но твердым голосом приказал мне человек.
И в ту же секунду он зажег свет в зале. Свет словно молния ударил мне в глаза, я буквально на секунду лишился зрения.
"Кто такой?" Я все еще продолжал быть в оцепенении. И лишь медленно поднимая руки вверх, что-то ему промычал.
На меня смотрел мужчина лет пятидесяти. Он был среднего роста, худощавого телосложения. Его густые седые волосы покрывали всю голову, лицо было чисто  выбрито, будто только что. Большие серые глаза будто сверлили меня насквозь. Он был в пижаме красного цвета из теплой фланели, и в мягких бесшумных домашних тапочках.
"Встать!" - тихо сказал он. Я встал с кресла и выпрямился по стойке смирно.
Мужчина внимательно посмотрел на меня и тихо спросил:
"Оружие есть?" Я утвердительно покачал головой в знак того, что ничего у меня нет. И тут совершенно бессознательно у меня вырвалось слово "отвертка".
"Что?" - спросил мужчина, сделав шаг в мою сторону и немного опустив ружье в пол.
"Отвертка. У меня есть только отвертка, дяденька, и больше ничего", - испуганно ответил я.
"Ты через окно залез, кто тебя навел на мою квартиру? Ты должен был открыть кому-то дверь? Будь уверен, они уже сбежали, когда поняли, что ты тут не один. Сколько вас?" - Он говорил так же тихо, но в его голосе звучала нотка того, что он не собирается шутить.
"Нет. Нету никого. Я один. Я один залез к вам. Мы думали, у вас тут богатый дворец...", - ах ты щенок! - Не дав мне договорить, перебил меня мужчина. "Кто это вы? Ты же только что сказал, что ты один". И он поднял ружье, направив ствол прямо в голову.
"Я заскулил. От страха. Неееет", - протянул я. "Мы, это я и мой друг Фрол. Но он сломал руку и не пошел со мной. Он сломал руку. Ру... сломал. Он дом... в детском дом... Я молотил все подряд, страх все так же сжимал мою грудь".
Мужчине приказал мне снова сесть в кресло-качалку. Я беспрекословно повиновался.
Он передвинул второе кресло и поставил его напротив. Усевшись в него, он не отпуская ружья, тихим, но очень твердым голосом сказал мне:
"Рассказывай. Рассказывай все с самого начала".
Я даже не знал, с чего начать. В моей голове перепуталось все. Смирнов, Костюмы, макулатура, Фролов, соседка, перелом руки, отвертки, дождь, дача и мотоцикл, и Снова Смирнов.... Но уже через 15 минут я в пятый раз рассказывая мужчине, связал воедино все события и пересказал ему всю историю. И что я не вор и никогда им не был. И что это впервые. И что я очень сожалею. Мужчина выслушал мой последний рассказ, встал с кресла, надел ружье на плечо и сказал мне, что бы я шел впереди него, на кухню. Я встал и осторожными шагами пошел вперед. Выйдя из зала, я оказался в коридоре. Пройдя пару шагов, слева оказалась дверь, ведущая на небольшую кухню. Пройдя в нее, я встал посередине. Мужчина включил свет и так же тихо сказал мне, что бы я сел за стол. Я повиновался. Он повернулся ко мне спиной, открыл кухонный шкаф и достал оттуда стакан.
Набрав воду из крана, он протянул мне стакан. Я с жадностью ухватился обеими руками за стакан и залпом выпил его содержимое.

"Да уж... Смирнов говоришь?  Смирнов живет через стенку. Я Тимофеев.
Блин... Фрол... Промычал я. и опустив голову на руки я наконец то понял, влез не туда куда следовало.
Человек конечно сразу понял, что я совершил ошибку, и немного помолчав негромко сказал.
И что мне с тобой делать?"  "Как тебя зовут, сколько тебе лет?"
"Меня зовут Олег, мне пятнадцать", - ответил я.
"Пристрелить тебя? Нет, рука не поднимется", - он усмехнулся. "Посадить в тюрьму? Тоже не хочется. Как называется твой детский дом?"

"Колокольчик", - ответил я.

"Да, Ко-ло-коль-чик", - произнес он по слогам. "Слушай меня, герой. Я тебя отпущу. Ты пойдешь домой, в свой детский дом. А я подумаю, что делать. Но дам тебе один совет: молчи как рыба о сегодняшнем вечере. И не делай больше таких глупостей".

Я молча кивнул, словно понимая его наставления. Огромным удивлением для меня стало то, что мужчина протянул мне руку. Через минуту я уже был у входной двери, а вскоре после этого убегал в сторону  Колокольчика. Так я был пойман, о чем говорил выше, и так  началось мое знакомство с великим человеком, Тимофеевым Семеном Семеновичем.
Утром воскресенья ко мне подбежал Фрол.
"Ну что? Получилось?" - спросил он.
Я посмотрел на него и тихо ответил: "Нет, ничего не получилось. Никуда он не поехал. Хорошо, что я вовремя увидел свет в квартире. Не мое это. Ты уж извини. Обойдемся без костюмов".
Фрол не выглядел довольным, но мне было совершенно на это наплевать. Дни проходили, но никакого наказания не последовало, и все эти приключения начинали казаться лишь закладкой недочитанной книги. Однако однажды вечером, неподалеку от беседки детского дома, я увидел его – Семена Тимофеева. Солнце уже было на закате, и в этом свете я разглядел его черные туфли, серый костюм и зонт-трость. Он гулял, поглядывая в сторону беседки.
Сердце ёкнуло в моей груди. Но ум подсказывал, что никакой опасности он для меня не представляет. Прошло много времени, ни свидетелей, ни следов. несмотря на внезапность его появления, я ни на миг не утратил самообладания и хладнокровия. Но  меня начало тянуть к нему, он словно чувствуя это остановился. Я вышел из беседки и неспешным шагом направился к сетке забора. В тот вечер я впервые  увидел на его лице улыбку.
"Ну привет, герой! Как поживаешь?" - бодро начал он.
Я настороженно огляделся по сторонам и тихо ответил ему, что все хорошо, затем спросил его о цели его визита.
"Хотите все рассказать директору?" - продолжил я.
"Не-а" - как-то протянул он. "Нет. Я этого не сделаю. У меня есть к тебе разговор. Завтра приходи ко мне на работу, я работаю в часовой мастерской в доме быта. Спроси Семена Семеныча, тебе подскажут, где меня найти. Только приходи один. И не бойся. Разговор будет серьёзным и долгим."
"И о чем вы хотите поговорить со мной? Будете читать морали?" - я спросил, чувствуя некоторую тревогу.
"Нет" - засмеялся он. "И утвердительно добавил. - не буду."

Я пообещал, что приду. И уже на следующий день под тем же предлогом посещения городской библиотеки, я направился в гости.
Войдя в стеклянное здание дома бытовых услуг нашего небольшого городка, я без труда отыскал часовую мастерскую часовщика Семена Тимофеева. Заметив меня у окошка мастерской, Семен Семонович улыбнулся и радостно сказал:
"Заходи, герой." Я засмущался таким радушием человека, чью квартиру я хотел обокрасть пару недель назад.
"Заходи!" - подтвердил он и привстав открыл дверцу.
"Ну расскажи мне, какие планы на жизнь?" - серьёзно начал он. Я рассказал ему о том, что не знал своих родителей, что живу в детском доме и меня все устраивает. Что, наверное, пойду учиться на машиниста поезда или моряка. , что меньше чем через год перееду в свой дом если мне удастся поступить учиться или найти работу. Семёнович внимательно слушал, успев заварить душистый чай. Я рассказал, что люблю читать, умею многое, и очень люблю кропотливые занятия...
Ни разу и ни в чем я не солгал ему. Беседа наша продлилась около часа. Семен Семёнович посмотрел на меня и тихо спросил:
"Знаешь кто я?"
Я лишь отрицательно покачал головой.
"Я вор," ответил он мне, не снижая и не повышая частоты голоса. "Я вор домушник."
Я замер. Мой разум не хотел верить в то, что говорил мне этот взрослый седой человек.
"Как вор?" изумленно спросил я.
"Вот так. Я занимаюсь этим много лет," ответил он.
Я не знал, верить ли мне этому или нет. Но все же, собрав волю в кулак, я спросил у него: "А зачем вы говорите мне об этом?"
"Говорю я тебе об этом, потому что пришло время мне передать все свои знания, умения и опыт кому-то, кто сможет продолжить мое дело. И я считаю, что ты самый хороший кандидат. Но у меня есть вопросы к тебе. И их не мало."
"Какие это вопросы?" задумчиво спросил я.
"Когда ты шел в ту ночь на дело, о чем ты думал? Что тобою движило?" спросил он.
Я задумался в поисках ответа в самом себе. И вспомнив тот вечер в беседке, те чувства которые навеяли на меня мысли о преступлении, что мной не движила жажда наживы. Я плевать хотел на костюм к первому сентября. и в эту же секунду я сказал ему лишь одно слово.
"Колокольчик," и не дожидаясь встречного вопроса на мой нелогичный ответ, продолжил, "и несравнимые ощущения в моей груди. Тот страх, который присутствовал в моей крови. Это даже не страх. А..." Я умолк. "В общем, я не стану скрывать, что в тот момент, когда я задумал это, когда полез по решетке и до того момента, пока я не увидел вас с ружьем в руках... Я снова умолк и помолчал секунд пять, прежде чем сказать: "В общем, эти ощущения несравнимы ни с чем."
"И ты хотел бы их испытать снова?" внимательно спросил мой собеседник.
"Наверное, да," нерешительно сказал я, и эта нерешительность стала заметна часовому мастеру.
"Так да, или наверно?" сурово спросил он.
"Да," отрезал я.
"Я так и думал," сказал, улыбнувшись, Семен Семеныч. "Тогда предлагаю тебе пройти курс обучения!"
"Обучению делу вора домушника?" удивленно спросил я.
Семеныч не удержался от смеха, после чего ответил мне: "Нет, герой, этому я научу тебя по ходу дела. Тебе нужна профессия, как у меня. Видишь?"
"У меня есть профессия. Вполне обычная профессия. У меня есть хобби, друзья, дача. Есть традиции и привычки. Я веду обычный образ жизни. И хочу, чтобы ты вел такой же образ. Ты определился с профессией? Хочешь стать машинистом? В этом случае твои руки не будут пригодны для работы вора. Я, например, часовщик. Мастер по ремонту часов. Понимаешь? И тебе рекомендую. Работа в тепле, работа тонкими инструментами. Есть свободное время. А главное, ты на такой работе сможешь приобрести связи. А это главное. Чтобы находить себе другую работу. Если захочешь я помогу тебе определиться с хобби, когда придет время, или ты выберешь его себе сам, если оно тебе нужно конечно. Чтобы ты так же, как и я, мог создавать коллекции и быть на виду у других коллекционеров. Чтобы ты мог в любой момент объяснить происхождение денег, которые по какой-то случайности могут у тебя найтись. Понимаешь?"
Предложение, выглядевшее как невероятное сновидение, постепенно проникало в моё сознание. Слова часовщика звучали убедительно, словно ноты мелодии, которую я неожиданно услышал. Я почувствовал, что он искренне желает помочь мне найти своё место в жизни, пусть даже и не самым праведным путем.
"В общем," продолжил он, "я тебе предлагаю следующее: Я помогу тебе устроиться на специальные курсы. Освоить профессию часовщика. Ты же говорил, что руки с правильного места растут у тебя? Потом я возьму тебя к себе, сначала на практику, а потом учеником в мастерскую. И по ходу все буду объяснять. Поработаешь у меня, со мною. Если не хочешь, то никаких проблем? Я рад был знакомству с тобой, герой. Но помни. Так работать, как это сделал ты, нельзя. Попадешься. И тогда твоя жизнь примет совершенно иной оборот. У тебя есть вопросы?"
"Есть," бодро ответил я.
"А что если я сейчас пойду в милицию и заявлю на Вас?"
Часовщик посмотрел на меня и улыбнувшись показав пальцем на входную дверь сказал. "Иди"
Я замолк, понимая, что детдом воспитал меня другим. И он это прекрасно знал. Иначе меня бы  тут не было.
"А когда вы сможете взять меня с собой?" Нарушив тишину спросил я.

Он секунду подумал и ответил

"Окончишь курсы часового мастера, придёшь ко мне в подмастерье, тогда и поговорим. А пока учиться, учиться и ещё раз учиться," звучало его предписание. И снова колокольчик зазвонил в моей груди. Я соглашался со всем, что мне говорил этот загадочный человек. Соглашался в предвкушении тех незабываемых чувств, которые могут создавать химические процессы в человеческом организме.

"Я не стану тянуть с ответом, Семён Семёнович! Я готов учиться. Хоть с понедельника," ответил я, чувствуя волнение и решимость внутри себя. Он улыбнулся и протянул мне руку.

"Отлично!" выстрелил он, явно повеселев. Открыв дверь мастерской и оставив ее открытой, он вышел в вестибюль. Подойдя к стойке, за которой находилась какая-то женщина, попросил у нее телефон. Она придвинула к нему красный аппарат, накрутив на диске номер телефона. Через несколько секунд Тимофеев начал громко говорить.

"Алло, Ефимыч? Это Семён! Да... Хорошо... Да не забыл, конечно... Слушай, дело есть. Пацана зеленого возьмёшь к себе? Да, да, помощник нужен мне. Уже и зрение не то, и сам понимаешь... А Петров не возьмёт его без бумажки. Я бы его к себе пристроил... Да ты главное бумажку дай. Научу я его сам, как с часами разбираться. Хорошо... Хорошо... Отлично, Ефимыч. С меня коньяк. Всё. Придет... Скажет от меня. Благодарствую!"
Положив трубку Семеныч вернулся в мастерскую плотно закрыв за собой дверь на щеколду.
"Договорились," сказал он с легкой улыбкой. "Пойдешь в пятое училище, найдешь Бориса Ефимыча там. У них ускоренные курсы гарантийных мастеров. Скажешь от меня. Курсы уже идут давно. Осталось всего четыре месяца до конца обучения. Ефимыч все устроит. Значит, задача номер один," Бойко продолжил он, уверенно глядя мне в глаза. "Обязательно ходи на занятия. Получай знания. И начинай дружить. Дружи со всеми, кто идет на контакт. Гуляй, бери их адреса и телефоны. Люди и информация - важнейшее в нашем деле. Ты не можешь знать, кто из них станет тебе нужен. Сразу им говори, что будешь работать в часовой мастерской дома быта, пусть знают, где тебя искать. Будь рубахой парнем. Понял?"
"Понял я. Хорошо. Завтра же пойду."
"Пойди. И документы прихвати с собой, чтобы Ефимыч все сделал. А я потом с ним разберусь сам. И передай ему, чтобы в детдом написал вашим..."
На следующий день я был зачислен на курсы часовщиков. В группе было 9 человек. Я успел познакомиться и сдружиться со всеми. Вместе с ребятами я отметил и свое 16 летие в одном из кафетериев города, пригласив так же некоторых друзей из детского дома, заняв предварительно у Часовщика двадцать пять рублей на это дело. Но узнав, что деньги мне нужны на празднование дня рождения, он мне их подарил.
 Хоть и с опозданием, но мне удалось охватить некоторую часть знаний. Через месяц я пришел на практику, где произвел хорошее впечатление на директора дома быта и всех, кто там работал. А через три месяца я счастливый пришел к Семенычу с корочкой о том, что у меня есть специальность. В этот же день Семеныч договорился о том, чтобы меня взяли к нему в подмастерье на постоянной основе. Спустя неделю, в один из дождливых понедельников сентября, я вышел на свою первую и единственную официальную работу в жизни в возрасте 16 лет, в часовую мастерскую с громким названием "Бой Курантов".
Мастерская же представляла собой небольшую, но уютную конструкцию из стекла и металла. В её ограниченном пространстве, размером четыре на три метра, царила атмосфера творчества и тайны. Семён Семёнович, сидя у окошка выдачи, был в центре процесса.
Я устроился на удобном стуле, привезённом из мастерской сапожника, и мой тяжёлый стол был специально подобран для этого места, располагался слева от мастера.
Однако в  мастерской у Семена Семёновича была небольшая потайная комнатка, о которой мало кто знал. Она находилась за зеленой дверцей и была совершенно не видна ни клиентам ни прохожим с улицы.
Комнатка была уютным укрытием, полным загадок и секретов. Внутри были стеллажи, забитые старыми книгами о механизмах часов, а также коробками с запчастями и инструментами. Здесь царила особая атмосфера тайны и загадочности, именно здесь звучали разговоры о деле, которые не должны были дойти до посторонних ушей.

Это было место, где Семён Семёнович делился своими мудростью и опытом, готовя своего подмастерья ко всем тонкостям часового ремесла и не только. в будущем эта комнатка стала для меня не только убежищем, но и символом входа в мир мастерства и знаний, которые можно было обрести только здесь.
В первый день работы, Семён Семёнович поручил мне разобрать около сорока часов и отделить механизмы от позолоченных корпусов.
"Будем травить золото из них," – радостно заявил он. Это было не только прикрытием, но и потенциальным источником дополнительного дохода. Мне было не знакомо, как проводить этот процесс, но я был готов к изучению.
К середине дня в ведёрке скопилось 43 корпуса часов и множество золотистых шестерён. Из шкафчика вынули ещё сотню подобных корпусов и всё аккуратно уложили в ведро, прикрыв газетой.
В субботу мы поехали на дачу к Семёну Семёновичу и там с помощью кислот и химии к концу дня получили приличный кусок золота. Весь процесс мною был тщательно записан с зарисовками и чертежами.

"Видал студент?" радостно отозвался Семеныч, когда я кинул последнюю гирьку на чашку аптечных весов. "20 грамм," продолжил он, "но ты не обольщайся. Я собрал эти корпуса за полтора года. Это так... для отвода глаз... Завтра поедем продавать. И как раз присмотрим клиента. Если ты, конечно, понимаешь о чем я?"

И впервые за долгое время в моей груди вновь забился колокольчик.

В воскресенье в нашем городе собирались коллекционеры со всей округи и соседних городов, неподалеку от дворца пионеров. С пяти утра там толпились кучки людей по интересам. Семён Семёнович сразу сказал мне, что тут так же орудуют карманники и ОБХСС - аналог современного ОБЭПа. Но когда я примелькаюсь, то и те и другие потеряют ко мне всякий интерес. Так как любой часовщик травит золото из корпусов часов и продает его. Все знали об этом, и милиция в том числе. Другое дело, что нельзя делать это слишком часто. Нельзя приносить золото каждую неделю. Но в месяц раз таскать по 3-4 грамма вполне себе допустимо.
В клубе коллекционеров я был поражен, как радушно моего учителя там встречали. Каждый второй подходил к нему с уважением, здоровался и отводил в сторону, чтобы что-то показать или спросить. Семеныч представлял меня как своего племянника и подмастерье.

"Смотри, видишь того пузана?" - указывая на здорового мужчину, спросил Семеныч.

"Вижу," - ответил я.

"Он покупает золото. Подойди, поздоровайся и предложи ему наш слиточек. Возможно, он не захочет иметь с тобой дело, но я подойду, и мы все решим. Начинай вливаться в общее дело коллекционеров," посоветовал он, улыбаясь.  Я в ответ растерянно посмотрел на него.

"Да, и подумай," - добавил Семеныч, - "присмотрись, что народ продаёт, что меняет - монетки, часы, статуэтки. Тут много всякой всячины."

"Хорошо," - ответил я и направился к толстяку, сжимая в кармане слиточек золота в двадцать грамм...

У толстячка на небольшом раскладном столике было некое подобие витрины: серебряные цепочки, крестики, несколько золотых колец, пара золотых украшений в виде броши, а также два очень оригинальных и симпатичных бронзовых подсвечника.

"Здравствуйте!" - приветствовал я его.

Толстяк был одним из тех людей, которые своим внешним видом и манерой общения создавали позитивное впечатление. Его доброжелательный взгляд через очки подчеркивал его открытость и дружелюбие.

Я без лишних слов протянул ему слиток и, ликвидируя непонятную ситуацию, прямо сказал, что хочу продать это...

Толстяк удивленно посмотрел на меня сквозь очки. Несмотря на это, он взял в руки слиток и начал внимательно осматривать его. Потом он посмотрел на меня и удивленно спросил: "Откуда он у тебя?" Но несмотря на свое удивление, он не терял интереса, его любопытство отражалось в его жестах и выражении лица. Читалось искреннее увлечение и радость от общения и новых возможностей.
Я ответил ему с уверенностью, что это золото снятое с корпусов часов, и что никаких проблем возникнуть не должно. Я не знал, о каких проблемах я говорил, но почувствовал, что должен произвести впечатление. Чувствуя на себе взгляд Семеныча за спиной, я наблюдал, как толстяк достал аптечные весы из пластиковой коробочки. Спросив у меня, сколько здесь граммов, так и не дождавшись моего ответа он начал взвешивать. "20 граммов ровно," спокойно произнес он, еще раз внимательно взглянув на золотой слиток, и торжественно протянул его мне.

"Так вы будете покупать?" недоуменно спросил я.
Молодой человек, я лишь помог вам взвесить... А покупать...
Чураясь ответил он как то  боязливо оглядываясь по сторонам.

"А почему бы и нет?" услышал я за спиной голос часовщика...
О, Семён!  С радостью отозвался толстяк.
И протянув ему руку продолжил.
"Вот, молодой совсем, золотишко где то взял. Купите, говорит. Я что ломбард?
Семеныч засмеялся и назвав толстяка по имени продолжил. "Жора, да это мой племянник Олег. Работает у меня, ученик, так сказать. Прошу любить и жаловать."
Жора заулыбался. И обратившись ко мне задал вопрос: "Почему  же я сразу не сказал, что от Семёна?"
"Честно сказать, я никогда не понимал людей, которые задают вопрос - "почему ты сразу не сказал".  На мой взгляд, только глупец может задавать такой вопрос."
Я лишь пожал плечами и промолчал.
"Ну дело не в этом," - продолжал Жора. Снова взяв у меня золото, он еще раз взвесил его показывая Семенычу свою честность, и смотря на него, предложил за золото проба, которого была не менее 900 по 30 рублей за грамм.
Семеныч посмотрел на Жору и тихо сказал. "Это к Олегу. Это его золото." Жора засмущался. "Хорошо," сказал он, обратившись ко мне. "По 30 рублей за грамм, устроит тебя, дружок?"
Меня аж кинуло в дрожь от такого обращения. Но я удержался от грубости и лишь кивнул в знак согласия. Толстый Жора радостно достал из кармана огромный пресс денег по 25 рублей и принялся отсчитывать 600 рублей фиолетовыми купюрами.

"В этот момент,  к столику рядом с нами подошел невысокого роста мужчина в стильном импортном костюме и обуви. На нем сверкала шляпа, создавая загадочный облик. Он явно выглядел как человек с влиятельным статусом, словно директор какой-то крупной фабрики, или начальник мясозаготовительной конторы.

"Привет, Жорик," - не обращая внимания на нас, обратился он к толстяку. Жора протянул мне деньги с просьбой пересчитать их,  радостно улыбнулся подошедшему.

"Привет, Артур, как жизнь?" - спросил он.

"Нормально," - отозвался мужчина, быстро проговорив. "Миша Прохоров дочь замуж отдает. В субботу иду на свадьбу. Ничего достойного в ювелирке не нашел. Может, у тебя есть кольцо с хорошим камнем? Рублей за 700 или 800."

Жора, обрадованный клиентом, тут же ответил, что конечно, у него все есть. И достал из внутреннего кармана мешочек из синего бархата. Я к тому времени пересчитал деньги и, сказав спасибо, начал отходить.

Семеныч проследовал за мной.

"Наблюдаем за ним," - тихо сказал Семеныч.

Человек купил у Жоры какое-то кольцо. Было видно, что Жора надел на него бирку и аккуратно положил в красивый бархатный футляр. После чего человек быстрым шагом удалился.

"А теперь смотри и учись," - сказал Семеныч, и мы снова прошли к Жоре. Семеныч достал из кармана откуда ни возьмись золотую монету. Это были 10 рублей царской России. И, протянув ее Жоре, попросил проверить ее на подлинность.

Пока Жор осматривал монету, часовщик спросил у него: "Ну что, продал ты ему кольцо?"
"Да," радостно подтвердил Жора, и его голос звучал полон энтузиазма. "Купил кольцо на свадьбу в подарок. Хотел что ни будь рублей за 800, а в итоге отдал 1400. С тремя камнями взял,  хорошее такое, "Ленинградское".
У богатых свои причуды," заключил он с улыбкой на лице, словно делился секретом.

Тогда Семеныч начал "заход" "лицо знакомое у этого товарища. Не могу вспомнить, где я видел его."

"Да, это Артур Маркелов. Известный цеховик. У него цех обувной. Он миллионер," уверенно заявил толстяк.

"Да все равно мне, кто он," решил проявить равнодушие Семеныч. "Мне бы вспомнить, откуда я его знаю. Не засну теперь же ешкин кот."

"Ну, не знаю, Сема, не знаю. На Кисловодской живет, он там у Хамзата дом купил года три назад. Хамзата же ты помнишь?" размышлял толстяк вслух продолжая осматривать монету.

"Конечно, помню... Радостно отозвался часовщик.
Ну, может, часы приносил тебе  Артур?" поделился своими мыслями толстяк, возвращая монету и давая свою оценку, что она выглядит отлично, не слишком редкая, но в хорошем состоянии.

Семеныч мгновенно переключился на монету, словно забыв об Артуре. "что скажешь, покупать мне этот червонец?" "Бери конечно если цена хорошая, не пропадет" Радостно отозвался Жора, и мы поблагодарив его отошли в сторону. 

В уютном клубе коллекционеров, окруженном таинственными артефактами и загадочными предметами, мы провели несколько часов, и каждый момент был наполнен волнением и открытиями. Семеныч, как проводник в этот мир удивительных коллекций, представил меня множеству увлеченных личностей, каждая из которых обладала своим уникальным взглядом на искусство сбора и сохранения.

Люди самых разных профессий и возрастов встречались здесь, в этом маленьком уголке страстей. Они были учеными и художниками, ремесленниками или служащими, но их объединяла одна страсть — любовь к истории, красоте и редким находкам.

Волшебство клуба оживало в беседах и обмене историями. Каждый коллекционер принес с собой кусочек своей жизни, залитый в форме артефактов, которые он с гордостью демонстрировал своим единомышленникам. Здесь можно было найти самовары, старинные подстаканники, древние марки, монеты с давно забытыми героями и множество других удивительных предметов, каждый из которых хранил свою уникальную историю.

На столиках и полках сверкали великолепные экспонаты, словно каждый из них был частью коллекционеров, дарящей им вдохновение и радость от исследования. Атмосфера клуба наполнялась смехом, интересными рассказами и дружескими беседами, словно каждый встречал здесь не только новых товарищей, но и частичку своего собственного мира.

Клуб коллекционеров в городе был не просто местом сбора увлеченных людей, это был настоящий храм для тех, кто ценил историю, красоту и уникальность. Здесь время замирало, и каждый визит становился приключением, которое никогда не хотелось заканчивать.
Ближе к  двум часам дня, встречи начали рассеиваться, и толпа постепенно расходиться, собирая столики. К этому времени я уже принял окончательное решение начать коллекционировать монеты — монеты России и СССР, чтобы погрузиться в историю через уникальные нумизматические артефакты. Рынок монет был настолько разнообразен, что мои возможности для сбора практически казались бесконечными — от древних монет времен Князя Владимира до современных изделий.

Услышав мои планы, Семеныч мгновенно исчез и вернулся через десять минут с толстым каталогом монет, где были представлены разнообразные образцы и описания. Это был его способ поддержать мою новую страсть и помочь мне разобраться в мире нумизматики.

"Это для тебя", с радостью заявил он, протягивая мне книгу. "Ну, пойдем?", продолжил он, указывая на дорогу к дому.

"Пойдем", ответил я, и мы весело направились домой, наслаждаясь перспективой увлекательного погружения в новое увлечение Но более того, меня радовало то, что у нас появился "клиент".
А где ты взял эту монету Семеныч? Улыбаясь спросил я. "Где взял, там уже нету.  Мы же клиента искать пришли? Так? А значит никогда не знаешь, что может пригодиться. У меня кроме монеты в карманах несколько дорогих марок, бриллиант, старинный мундштук, зажигалка, и даже нож ручной работы произведенный в исправительном учреждении. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Жора отлично разбирается в монетах. Ну ты сам всё видел. И мы с помощью это самой монеты получили бесценную для нас информацию. Ты же это понял наверно?" и не дожидаясь моего ответа, он продолжил.
"Этот Артур цеховик, в ближайшую субботу он идет на свадьбу друга, а значит скорее всего со всей своей семьей, мы знаем улицу на которой он живет, и совершенно случайно я знаю его дом на той улице." Так что нам остается только в Четверг или пятницу пойти на разведку к этому дому. Посмотреть как подходить, как уходить и тому подобное"
Я внимательно слушал его.
"Деньги заберешь, Семеныч?" - спросил я его, не смея вытаскивать их из кармана.
"Конечно, заберу, только половину. Другая половина твоя", ответил он.
Я пытался возмутиться, но он рукой показал мне, что разговор окончен. Никогда в жизни я не держал в руках такой суммы денег. Это были не просто деньги, это были деньжищи. Триста рублей. Мне казалось, что на них можно было купить весь мир.
Наступил четверг, сразу же после работы мы отправились на разведку.
Дом нашего "клиента" находился на улице Кисловодской – одной из самых маленьких улиц в нашем городе. По обе стороны от протекающего по середине ручья тянулись всего несколько домов. Маленькие мостики, протянувшиеся на пять метров, соединяли обе части улицы. Вдоль берегов ручья росли различные деревья и кустарники. Некоторые жители улицы Кисловодской построили у ручья небольшие беседки, где собирались с соседями. Мужчины играли в нарды в прохладе речки, а женщины, попивая чай, сплетничали и присматривали за детьми, которые то и дело спускались к берегу, чтобы поиграть с чистой водой, бегущей к морю с горы Бештау.
Семён и я вышли из трамвая на ближайшей остановке и тихими шагами направились в сторону улицы Кисловодской. "Значит так," сказал Семён, "я буду играть роль пьяного, а ты меня ведешь. Пройдем мимо дома клиента. Там я упаду, а ты... Ну в общем, будешь действовать по обстановке." "Понял," ответил я.
Семён достал из кармана чекушку водки которую купил днем ранее, отвинтил крышку и сделал один глоток прямо из горла. Потом он налил водку на руку и нанес ее на волосы, немного на рукава и воротник. Через несколько секунд от него разило как от спиртзавода.
"Все, работаем," сказал он, облокотившись на мою руку, и шатко пошел вперед. Пройдя по Бештаугорской улице, мы свернули на Кисловодскую.
"Третий дом справа," шепнул мне Семеныч. Я молчал.
Пройдя метров десять, он внезапно остановился и громко спросил меня, в точности имитируя пьянчугу из класса рабочих и крестьян: "Ты меня уважаешь?"
"Уважаю, уважаю," ответил я, оглядываясь по сторонам. Первый дом на улице, возле которого мы остановились, выглядел стареньким, но аккуратно побеленным, с красивыми открытыми деревянными ставнями. Во дворе сразу же залаяла маленькая собачка.
"Тогда почему не хочешь выпить со мной?" настаивал Семён Семеныч, добавив: "Значит, не уважаешь."
"Да уважаю я тебя. Уважаю. Иди уже," произнес я, стараясь безошибочно играть свою роль.
Вдалеке по тротуару показалась женщина, шедшая нам навстречу. Она быстро приблизилась и, проходя мимо нас, что-то фыркнула.
"Выпьешь со мной или нет?" продолжал Семеныч, медленно приближаясь к следующему высокому кирпичному дому, возле которого был припаркован пыльный бежевый автомобиль "Запорожец".
"Выпью, выпью. На дорогу смотри, сейчас упадешь," сказал я, поддерживая Семеныча по пути.
"Кто я? Да я... Никогда..." обиженно ответил Семеныч. Мы остановились возле дома с "Запорожцем", и он громко запел романс о том, что ему и скучно, и грустно, и некому руку подать...
В этом дворе собакой и не пахло. Я заметил, что дом был очень запущенным, хотя и большим. Асфальтированный тротуар был разбит, деревья не были ухожены. Казалось, что тут живут какие-то непутевые люди. Забор из кирпича примыкал прямо к дому нашего клиента. Пройдя еще несколько метров, мы оказались напротив ворот клиента.
Тут Семеныч резко отдернул мою руку и громко сказал, чтобы я убирался прочь. "Что я, не достоин его общества, так как отказываюсь с ним пить," добавил он.
Затем он оглянулся, ткнул пальцем в лавочку около дома, подошел к ней, сел, а затем лег. Начал что-то бурчать себе под нос, внимательно осматривая все вокруг.
Присутствие нас не оставило равнодушной собаку во дворе клиента. Через несколько секунд раздался ее лай. Она беспрестанно рычала и лаяла, просовывая нос под большие зеленые ворота. Похоже, это была немецкая овчарка.
"Дядь, пойдем уже. Хватит спать тут. Громко проговорил я. Пойдем. Я отведу тебя домой. Дома поспишь." Но Семеныч, перевернувшись на другой бок, продолжая разведку, лишь махнул рукой в мою сторону.
Дом клиента представлял из себя высокое кирпичное строение с цокольным этажом. На фасаде красовались три больших окна с коваными решетками. Слева была калитка около трех метров высотой, правее от калитки ворота, немногим выше. Непосредственно перед воротами был подъезд, на котором с лёгкостью поместилось бы три машины. Перед домом был палисадник, очень ухоженный, с цветущими хризантемами и георгинами.  Несколько фруктовых деревьев росло перед домом.

Справа от подъезда была небольшая лавочка, на которой отдыхал часовщик. Поодаль, ближе к ручью, была круглая беседка, утопающая в сентябрьской  зелени. Правее к дому примыкал высокий кирпичный забор "непутевых" соседей.
С большим трудом я поднял Семеныча с лавочки и мы пошли дальше. Остановились у дома соседей слева. Обычный ни чем не примечательный дом. И тоже небольшая собака, судя по всему дворняга. Она начала лаять еще с того момента как Семеныч начал петь романсы.
После следующей остановки мы немного прибавили шаг и направились на параллельную улицу.  Что бы посмотреть на дома и участки которые примыкают с тыла к дому Артура. Ничего необычного в тех домах не было. Какой то больше, какой то меньше. Но во всех трех домах, были собаки. Дворняги - как нам показалось.
"Ну, что скажешь, Олежа?" - улыбаясь, спросил Семеныч, когда мы оказались на кухне его квартиры.

Я взглянул на него с некоторой тревогой. "Я даже не знаю," - ответил я, стараясь скрыть беспокойство. "Как мы туда попадем? Там собаки кругом. Там... Даже не знаю."

Семеныч поднял брови. "Не дрейфь," - сказал он, решительно ставя точку. "План такой: в субботу наш клиент вместе со своим выводком, как мы знаем, уезжает на свадьбу. Дом будет пуст. Мы дожидаемся вечера. Скорее всего, на улице будут люди. В беседках или просто на лавочках, если не будет дождя, так?" Начал рассуждать он.

"Так," - кивнул я, немного успокаиваясь.

"Мы дождемся, когда все зайдут домой. Осмотримся... Ты обратил внимание на большое дерево, свисающее прямо на крышу Артура? С того двора, где стоял запорожец?"

"Нет," - признался я, зачем то осматривая комнату.

"А зря, студент," - усмехнулся Семеныч, выйдя в зал за тетрадью и ручкой. "Вот, смотри."

Он начал рисовать на листе план улицы, с домами, деревьями, беседками.

Когда план был готов, Семеныч спросил: "Ты обратил внимание, что задние колеса того запорожца спущены? Он год никуда не ездил, и не поедет. Это потому, что там, в этом доме, скорее всего, живут алкаши. Обратил внимание, что их дом не ухожен и вообще живущим там людям нет никакого дела до всего".

"Да, Семеныч, я заметил, что дом неухоженный. Машина грязная, но на колеса внимание не обратил."

"А зря, студент. словно подтрунивая надомной продолжал он. Алкаши они. А это значит, что если их там напоить, то через их двор можно забраться на крышу дома клиента. По дереву, которое растет вот тут, прямо на границе участков."

Семен Семенович поставил жирную точку на плане.

"Оказавшись на крыше, мы аккуратно вынем шиферные гвозди со стороны улицы. Там нас никто не увидит. Уберем шифер и окажемся на чердаке. Найдем люк в дом, откроем и вуаля. Работай."
Слушая это, я честно говоря немного недоумевал. Как напоить соседей, что делать с собаками? Но огонек в глазах Семеныча говорил мне о том, что решение есть.

"Мы," - продолжил он, - "подкинем соседу пару бутылок водки. Просто подложим под забор. В субботу во второй половине дня. Как мы это сделаем, я еще не знаю. Но думаю, что не будет проблем. Можно прислать посыльного и дело с концом. Алкашу все равно, он вспомнит и Славика и Лёшу и любого человека, которого не знает и не знал никогда, если ему в руки дать деньги или водку. Посыльный постучится и передаст водку и колбаску."

"А вдруг среди пьющих есть непьющий?" - спросил я.

"Кто, например?" - рассмеялся Семеныч.

"Например, дед или бабушка?"

"Нет," - ответил он. - "Дед или бабушка привели бы в порядок палисадник. Покрасили бы ворота, побелили бы деревья! Это раз. А во-вторых, даже если они все не пьющие, мы же не собираемся там во дворе танцевать лезгинку. Наша задача перелезть через забор и оказаться в их дворе, но с боковой стороны. По дереву разберёмся на крышу дома клиента. Даже если они будут трезвые, мы с этим справимся."

"А что с собаками?" - встревоженно спросил я.

"А что с собаками!? Лукаво улыбаясь переспросил Семеныч!

"Собаки эти для нас не помеха. Перед делом я тебе все объясню как с ними справиться.

На сегодня все. Резюмировал он. Давай домой. Завтра пятница. Нужно все приготовить. Идем на дело от меня. В девять вечера. Берем ножи, гвоздодер, канат, перчатки, все это в спортивную сумку. Одежда темная, ботинки удобные.

"И всё?"
"Что тебе еще нужно? Ну, фонари... Об этом я и не должен напоминать," - сказал Семеныч. У меня всё есть, не переживай.
Следующий день пролетел с колокольчиком в груди. Работа не шла, руки не слушались. Семеныч молчал весь день, или говорил ни о чем. Вечером мы совершили поход в магазин, купив две бутылки водки и колбасу. Все это он взял с собой, сказав, что разберется с доставкой водки. Мы попрощались. Несмотря на колокольчик, звенящий в моей груди, я быстро уснул после ужина. Утром отправился на пробежку. Пробежав километра три до спортивной площадки, позанимался на турнике и брусьях, а потом бегом вернулся домой.
Долгие часы ожидания начали свою тяжелую игру. Мой колокольчик продолжал звонить.
Но время не остановилось ни на секунду, оно всегда движется вперед с безжалостной уверенностью. Как стрелки часов, мои мысли и эмоции медленно пересекали свои траектории, создавая  новые чувства внутри меня. Вечер уплывал в темные оттенки, когда я переоделся в темные джинсы,  темно-синюю футболку, а затем  надел  легкую черную ветровку.
Обувая ботинки, я ощущал, как прочные подошвы становились моими союзниками в этом неизвестном путешествии. Мой шаг был бодрым, наполненным решимостью и азартом, когда я вышел за порог дома, встречая свежий воздух сентябрьского вечера.

Через 25 минут, я поднимался в квартиру Семеныча. В груди теплился огонь возбуждения, я был уверен, что в моих  глазах в те минуты сверкали искры.

"Привет, герой! Готов?" - улыбнулся он.

"Всегда готов," - ответил я.

"Есть вопросы, советы, примечания или пожелания?" - спросил он.

"Нет, Семеныч. Меня смущают собаки, только собаки" - признался я.

"Не парься. Мы справимся," - заверил меня Семеныч.

"Ты водку отдал?" - спросил я, любопытствуя.

"Конечно. Передал через  Васю таксиста. Он парень проверенный.  За 5 рублей он отвез пакет на велосипеде. Постучал. Калитку открыл мужик опухший. Я же говорил - алкавши," - рассказал он.

"И что? Что было дальше?" -  я нетерпеливо ждал продолжения.

"Всё... Вася сказал ему, что это пакет от Виктора Викторовича. Мужик увидел водку, взял пакет и, не сказав спасибо, захлопнул калитку перед Васиным носом. Олежа, в жизни всё гораздо проще, чем кажется. Так что они там уже готовы. Если не все, то по крайней мере тот, кто сможет что-то предпринять, если во дворе появятся нежданные гости.
- Семеныч, я не понимаю просто... соседи, Вася таксист, это же свидетели.
он заметил что я этим обеспокоен и поспешил меня успокоить тем, что никаких свидетелей не будет.
 Давай обсудим дело.  - тихо сказал он.  Спокойно идем в сторону Кисловодской. Осматриваемся и ждем. Если всё тихо, то продвигаемся вперед. Сумка будет у меня. Я всё собрал в неё. Все нужно делать быстро. Теперь на счет собак. Когда будем на месте, наденем на себя вот это. Он встал и подойдя к лежачей на полу черной сумке открыл ее,  достав оттуда два лоскута шкуры какого то животного с крепко пришитыми к ним веревочными поясами.
- что это? Спросил я!
- шкура волка. Натрем ее волчьим жиром, и собаки попрячутся в свои будки. Их до утра оттуда не вытащить.
Семеныч засмеялся.
- как так!? Удивлённо спросил я.
- Это же собаки. Псы. Конечно с волкодавами это не работает. Но немцы и разные дворняги прячутся почуяв волка. Боятся. Это у них в генах. Поверь мне. Собак не услышишь.
Я недоверчиво помотал головой.
Между тем часы в зале пробили 21 час. Семеныч побрел в спальню и переодевшись в темное вышел оттуда в коридор где  начал обуваться. Я взял сумку которая оказалась не очень тяжелая. Но он забрал ее у меня и накинув на плечо решительно запретил мне к ней прикасаться.
Мы пришли к месту в 21: 55.
Ну как тут интересно? Шепотом спросил он.
Да вроде тихо, не смотря на него ответил я. И начал вглядываться в даль.
Вот и хорошо сказал он и присел на корточки.
- садись. Не маячь.  Успокойся. Ты же делаешь это ради удовольствия. Вот и работай в удовольствие.
Я последовал его совету и опустился на корточки рядом с ним. Но не прошло и пяти минут, как он скомандовал. - начнем. Все тихо. Клиента дома нет. Точно на свадьбе. Нууууу.... Поработаем.
- мое сердце снова начало биться от волнения. Колокольчик превращался в колокол.
- держи. Натри хорошенько подошву ботинок. Он протянул мне что то черное. Это оказался пластилин.
- зачем? Удивился я.
- что бы не скользить. Пластилин очень хорошо тормозит скольжение особенно на крышах.
- А как же следы от него везде?
"А ты что наивно веришь, что этот Артур побежит в милицию?" - улыбаясь негромко спросил он и продолжил. "Нет, Олежа! Никуда он не пойдет, и плевать на следы. Как он объяснит пропажу чего-то дорогого, украшений или денег? Откуда они у него? К тому же, я уверен, что у него дома стоит сейф. Открыть его мы не готовы, будем довольствоваться тем, что обычно прячут от мужей жены и от жен мужья. В каждом доме и квартире есть такие заначки. Так что собака с милицией не придет", - весело заключил часовщик, его глаза играли веселым огнем. И только в этот момент мне стало ясно, почему не будет свидетелей, когда мы говорили о водке и соседях.
- я хорошо натёр подошву и вернул ему остатки пластилина.
Он аккуратно положил его в сумку.
Потом Семеныч достал из сумки знакомые мне куски шкуры с пришитыми веревками. Натёр шерсть чем то похожим на парафин. Видимо это был волчий жир. И протянул одну мне Обвяжи вокруг пояса. Так что бы не мешала.
Я так и сделал. обвязал ее под курткой. Семеныч поступил так же.
потом он достал две пары совсем новых черных кожаных перчаток. мы одновременно недели их на руки.
- ну что идём!?
- идем прошептал я.
О, я начал узнавать это невероятное чувство. Это не с чем не сравнимое чувство когда у тебя обостряются все чувства. Когда сердце выскакивает. Когда страх плавно переходит в некое опьянение от которого кружится голова.
Это чувство начало наполнять мой организм. Зрение усилилось. Слух и обоняние возросли и мне хотелось по скорее оказаться в чужом жилище. Что я буду там делать я не знал. Но сам факт того, что я совершаю. Приводил меня в восторг и трепет.
Как две тени мы направились в сторону дома клиента. Вдали слышался лай собак. Собака клиента молчала. Через некоторое время когда мы почти в плотную подошли к забору через который нужно было перелезть. Я услышал как заскулила немецкая овчарка во дворе клиента. Семеныч ударил меня по плечу показывая пальцем на ворота и улыбаясь поднял большой палец. Дав мне понять что шкуры волка и жир подействовали безупречно. Восторг охватил меня. Напряжение нарастало. Подойдя к забору соседского дома, Семеныч осмотрелся. И как пантера ухватившись двумя руками перепрыгнул через него. Аккуратно приземлившись по другую сторону забора.
Я последовал следом. И уже через несколько секунд мы сидели на корточках в чужом дворе. Прислушавшись и осмотревшись мы не заметили ничего странного. Ничего, что могло бы пойти не по плану. До дерева было около трех или четырёх метров. Я аккуратно прошел к дереву. Это был грецкий орех. Большое дерево, которое за годы насыпало кучу листьев. Буквально мы оказались на  сырой свалке листьев. Что подтверждало нашу мысль о том, что хозяева дома во дворе которого мы оказались непутевые. И им нет никакого дела до чистоты собственного двора. В темноте я начал осматривать ствол дерева, и мне не составило труда взобраться на него. Поднявшись на высоту 3 или 4 метров, мне открылся вид улицы и часть двора клиента. Собаки видно не было. Ухватившись за ветку выше, и сделав несколько пируэтов я уверено поставил ногу на крышу дома клиента  оказавшись на сухом шифере кровли. Я прилег на ней, что бы случайно не быть замеченным. С какой то кошачьей ловкостью быстро и тихо по дереву взобрался и мой учитель. Предав мне сумку он мигом вскочил на крышу и прилег рядом.
Без лишних слов он проследовал по склону крыши к другой ее части. Той, что выходила на улицу. Через пол минуты мы оказались в нужном месте.
Встав на колени, мгновенно Семён Семеныч достал из сумки маленький гвоздодер, и еще через миг начал выдергивать один за другим гвозди из шифера. Гвозди поддавались хорошо лишь слегка поскрипывая. Отойдя в сторону часовщик начал расшатывать шифер руками.
- не пойдет снимай гвозди с соседнего листа.  Шепотом сказал он. Я принялся вытаскивать гвозди с соседнего листа. И без труда вытащил все. Тогда Семеныч аккуратно приподнял лист шифера руками, немного потянул его на себя, потом  влево потом чу-чуть вниз и он отсоединился от кровли. Показав мне рукой, чтобы я помог ему поднять шифер вверх мы принялись поднимать его и уложили выше поверх другого листа. Две три секунды и перед нами открылся вход на чердак дома.
Семеныч влез первым. Я последовал за ним. Мы присели так-как идти в полный рост на чердаке в том месте где мы вошли не было возможности. Аккуратно ступая по балкам перекрытия в темноте мы остановились.  Семеныч достал из сумки два фонаря и наш канат. Надев его на себя через плечо как ковбой он включил фонарь и пошел вперед в поисках люка ведущего с чердака в дом.

Чердак был пуст.  Люк был найден практически сразу. Подойдя к нему Семеныч ухватился на деревянный выступ и тихонько поднял его. Дверца люка была на петлях. И снова запах. Из дома порхнул запах чужого жилища. Семеныч опустился на четвереньки и заглянул внутрь дома. Все было тихо. Свет уличного фонаря немного подсвечивал комнату в которую нам предстояло спуститься. Семеныч снял с себя веревку и крепко привязал ее к поперечной балке неподалеку. Предварительно осмотрев ее подсвечивая фонариком. Потом он скинул веревку в люк и жестом показал, что мне пора туда.
Новая волна эмоций накрыла меня, они вспыхнули огненными всполохами, вспыхнули в моей груди, словно поток лавы из самого сердца земли, обжигая все на своем пути. Мой разум оказался на краю бездны, где встречаются миры сновидений и реальности, и я балансировал на этой грани, как акробат высоко над землей, без сети, чтобы схватить меня в случае падения. Адреналин пронизывал каждую клеточку моего тела, заставляя кровь бежать быстрее в жилах. Все было решено, но внутри меня бушевал космос сомнений и тревоги. Смешанные эмоции текли сквозь мои мысли: страх, предвкушение, надежда, сомнения..
Колокольчик, что пробудился внутри меня, превратился в кампану кафедрального собора, чей звон разносился по всему моему существу, наполняя меня невероятной силой и энергией.
Чувства казались еще более резкими и насыщенными, чем когда-либо, словно каждая клетка моего тела была пронизана этим величественным коктейлем  адреналина.
я был готов погрузиться в этот мир, несмотря на все риски и опасности.

 Я незамедлительно ухватился веревку и начал спускаться по ней пока не ощутил твёрдую поверхность под ногами.
Семеныч не заставил себя долго ждать. Я попытался помочь ему спуститься, но он фыркнул на меня, явно демонстрируя, что справится сам. Мы оказались в центре какого-то коридора огромного дома, где на полу лежал красивый красноватый ковер. Три двери вели из коридора: одна - в зал, другая - в кухню, а третья - в спальню.

"Пойдем в кухню", сказал Семеныч, и мы тихо вошли в просторное помещение. Это была красивая комната с роскошным импортным гарнитуром, на котором выставлены были кастрюли и небольшой угольный самовар. Семеныч пальцем указал на кастрюли, и я понял, что мне следует их осмотреть. Подвинув стул, я взобрался на столешницу и начал снимать кастрюли одну за другой, открывая крышки и заглядывая внутрь.

Но, к моему разочарованию, посуда оказалась пуста. Я продолжил осмотр и заглянул внутрь самовара. И вот там обнаружилось сокровище: три пачки новых двадцатипятирублевых купюр.
- бабы дуры... Весело прошептал  Семеныч показывая пальцем на нашу сумку давая мне понять, что я должен положить деньги именно туда. Я так и сделал.
Напряжение в моем теле потихоньку начало спадать. Рука стала тверже, мозг переключился из состояния неопределенности и новых ощущений в состояние холодного восприятия происходящего. Теперь я точно знал, что должен делать.
Мы приступили к осмотру шкафов. Семеныч слегка отодвинул большой холодильник  и вынул шнур из розетки. Потом открыл  дверцу холодильника и внимательно осмотрел содержимое. Там ничего не оказалось.
Дальше. Сказал он и мы тихо прошли в спальню. Это была не маленькая комната с роскошной двуспальной кроватью покрытой красивым как мне показалось розовым покрывалом. По обе стороны стояли резные тумбочки на которых красовались красивые светильники. У стены справа был спальней гарнитур. Семеныч указал мне пальцем на гарнитур, а сам принялся осматривать кровать и тумбочки. 2 минуты осмотра принесли свои результаты. Я нашел бархатный мешочек с золотом запрятанный за аккуратно сложенными разноцветными полотенцами. Приоткрыв его я увидел в нём переплетения нескольких золотых  украшений. Стянув мешочек покрепче я подойдя к кровати на которой лежала наша сумка, закинул его в нее. Семеныч тем временем вынул из одной по-видимому хозяйской тумбочки золотой портсигар и несколько сотенных купюр. Потом положив сумку на пол, начал осматривать и саму кровать.
я тем временем без его указаний заглянул под кровать и выдвинул оттуда коробку из под обуви. Она была наполнена фотографиями и какими то письмами. Ничего ценного больше в спальне мы не нашли.
К этому времени я ощущал себя профессиональным спортсменом стоящим на ринге лицом к лицу с противником. В каждом своем движении, в каждом действии я чувствовал уверенность и бодрость.
Я первым вошел в зал.
Зал был очень просторным. Огромный черный кожаный диван и два таких же кресла стояли в комнате.  между кресел стоял красивый журнальный столик на котором красовалась ваза наполненная фруктами. На полу лежал большой и видимо очень дорогой ковер. У стены стояли красивые серванты близнецы наполненные разной посудой. Напротив дивана стоял черный импортный телевизор на изящной подставке.
Я без слов принялся осматривать серванты, а Семён Семеныч вошедший следом,  диван и кресла. И вот удача нам улыбнулась по настоящему. В одном из кресел был потайной выдвижной шкаф. При свете фонарика место открытия этого шкафчика сразу бросилось в глаза. Тогда мне показалось, что это некое шестое чувство, мне сразу бросилось в глаза, что там что то есть. Хотя  Семеныч так же заметил следы рук на коже дивана, маленькое отверстие замочной скважины, и включил логическое мышление. Что было правильным. Шкафкик был внизу кресла, он был устроен так, что его можно было открыть сидя на кресле и выдвинуть перед собой между ног.
Семеныч вынул из сумки гвоздодер и без церемоний выломал переднюю стенку шкафчика. В нем оказалось несколько новых банковских пачек по сто рублей, и много купюр других номиналов туго скреплённых в пачки черными резинками для волос. плюс ко всему в пакете отдельно лежало 24 пятирублевые золотые монеты царской России и записная книжка. Внимательно прочитав ее содержимое, он помахал ею мне, потом поднял большой палец вверх и улыбаясь покачал одобрительно головой, давая понять что эта находка, тоже чего то стоит.  Собрав все содержимое шкафчика, он так же положил в сумку и записную книжку. 
Ни чего интересного в зале больше не оказалось.
Из зала были еще две комнаты. Это были спальни. Одна детская, а другая переоборудованная в кабинет. В детской было пусто в плане наживы. А вот кабинет оказался интересным. В нем стоял большой письменный стол, кресло, шкаф с книгами , пара кресел . на полу лежал ковёр, а в углу стоял большой сейф.  Что будем делать с сейфом? Спросил я у Семеныча? Сам думая о том, насколько хорошо он владеет своим искусством, и он не ошибся, что в доме есть сейф.
-  да ничего ответил он. Хватит и того что есть. Мы же пришли сюда не за деньгами? Мы пришли сюда за чувствами. Улыбаясь сказал Семеныч. Осмотрев кабинет, мы не обнаружили там ничего что можно было бы унести в нашей сумке. Хотя было понятно, что сейф хранит в себе гораздо белее интересные и ценные вещи.
Уходим скомандовал Семеныч. Привяжи сумку к концу веревки. Поднимем ее после того как сами окажемся на чердаке.
А как же цокольный этаж возмутился я?
Уходим Олег. твердо сказал он.
Хорошо ответил я и пройдя в коридор надежно привязал ручки сумки к веревке.  Вперед,  скомандовал он и  снова с ловкостью кошки начал взбираться по веревке вверх. 10 секунд и Семеныч смотрел на меня сверху. Я Крепко ухватился защищёнными перчатками руками за веревку и начал взбираться вверх. Не могу сказать, что это было легко, но все же годы турника и хорошая физическая форма дали о себе знать. Семеныч подал мне руку и спустя некоторое время мы уже отвязывали сумку с одной стороны и канат от балки с другой. Пройдя к отверстию в крыше и выбравшись наружу,  огляделись.  Все по прежнему было тихо. Вернувшись к дереву по очереди сначала я, а топом он мы спустились на землю. Подойдя к забору, я подтянулся на нем,  и огляделся. увидев, что все безопасно и никого нет перепрыгнул через него. На верху забора показалась сумка, которая заметно потяжелела. Я взял ее в руки. В эту же секунду показался и Семеныч. Махом перемахнув через забор, выпрямившись мы тихо пошли от дома клиента. на все про всё у нас ушло 20 минут и 45 секунд.
Считать добычу будем завтра.  тихо сказал часовщик и добавил.  - Все. Я пошел.
Семеныч быстрым шагом зашагал в сторону своего дома, а я тихо побрёл в свою сторону. Адреналин начал спадать в моем организме и я получал некую энергию успокоения. То чувство, которое испытал в тот вечер впервые.