Бойцовский дух

      Заходил иерей Игнатий и на подсобное хозяйство, где жил-был один маленький петушишко. Когда-то добрые люди пожертвовали монастырю пяток крошечных цыпляток, и из них выросло четыре махоньких курочки-красавицы и этот миниатюрный разноцветный петушок с мощными ножками и здоровенными кривыми на них шпорами.
      Курочки были смирные. Как и другие обыкновенные несушки они аккуратно выполняли свои обязанности, давая каждый день по яичку, только по маленькому. Но вот петушок был, в полном смысле слова, как тот клоп, что «мал да вонюч». Большой забияка и задира из него вырос!
      Невзирая на крохотный рост, петушишко лез в драку со всеми петухами без разбору. Да ладно ещё просто в драку. А то ведь, бывало, увидит, как здоровый петух курицу топчет и, грозно растопырив маленькие крылья, со злобным клёкотом вприпрыжку несётся к ним через весь двор. Затем, внезапно взлетев на широкую спину ничего не подозревающего хозяина курицы, как вцепится ему в загривок и давай долбить по башке, да так, что только перья брызгами полетят! Петух с курицы сваливается и, увернувшись, в свою очередь кидается на дурного обидчика. А курица с паническим воплем во все лопатки удирает, не разбирая дороги! Да не тут-то было!
      Долбанув напоследок петуха в гребень до крови, петушишко-забияка бросается вдогонку курице и, нагнав её в два счёта, с разбегу заскакивает ей на спину и так трепет и топчет её, что только перья летят во все стороны. Немного пробежав с задирой на спине, несчастная хохлатка падает на живот и, закатив глаза, истошно молит о пощаде. Ей на выручку со всех ног бежит законный хозяин её стада и с непримиримой злостью набрасывается на маленького наглеца, вмиг сшибив его со спины курицы. Несушка удирает, а между петухами завязывается жесточайшая драка не на жизнь, а на смерть, в которой они не жалеют ни своих перьев, ни шпор. По шёлковым бородушкам и масляным головушкам начинает сочиться кровь, пачкая их крепкие клювы и наряд пёстрых перьев на грудках. На птичьем дворе поднимается переполох. Суматошно орут куры и петухи. Утки сбиваются в стадо и с возмущённым кряканьем спешат подальше от драчунов. Индюки топорщат шарами кружева перьев и вытягивают красно-сизые шеи, настороженно глядя в сторону боя. Одни гуси, как сидели у водоёма на травке, так и сидят. Потому что только они больно щиплют маленького петушка, если он ненароком зазевается возле их стада. А через двор бежит монастырский послушник с ведром воды и строго кричит петухам:
- Кши, окаянные!  Я вот вас сейчас живенько усмирю! - и с размаху выливает на них всю воду: - Остыньте-к, милые!
      Петухи мигом молча разбегаются в разные стороны и долго отряхиваются от воды, перебирают потрёпанные перья.
      Без драки не обходится почти ни дня. Об этом хорошо знает послушник и отец Игнатий. Они смеются, когда видят, как маленький петушок-забияка, вновь, накалённый своей злостью, со всех ног бежит к топчущему курицу петуху. Одни петухи вступают с ним в непримиримую драку, а другие, панически соскочив с курицы, во всю прыть позорно удирают. Тогда, встав посреди двора с гордо выпяченной грудью, вслед сдрейфившему во всё горло петушишко орёт победоносное:
- Кук-кареку-уууу!!!
 - Чего вы его на суп не зарубите? - как-то спросили миряне, наблюдая очередную драку забияки.    
-  А зачем ему жизнь укорачивать? Она у него и так короткая, - глядя на петушонка добрым взглядом, без промедления ответил иерей Игнатий и удивил объяснением: - Ведь в своей задиристости он не виноват. Эту породу специально когда-то вывели для петушиных боёв. Вот и кипит теперь в нём бойцовский дух. Куда ему от него деваться?
      Услышав такой ответ, как-то сразу думалось о своей жизни, о терпении к ближнему, к обидящему и ненавидящему. И тянулась рука осенить себя - грешного, крестным знамением и, глядя на кресты храмов, просить:
- Господи, укрепи моё смирение и всепрощение! Помилуй нас грешных!

продолжение следует.........