6 гл За амальдинами

За амальдинами

 Прежде чем начать осматривать пещеру эксы вооружились карабинами и отправились за фруктами в Древний смешанный мир. Палыч ставший вечным ключником после случая с взорванным входом открыл каменную дверь Временного портала и крикнул.
- Феликс я тут.
- Ага, Анюта я тута, - подкалывая Палыча, засмеялся Лебедев.

Эксы вышли на площадку и осмотрелись. В вышине кружили птеродактили и какие-то другие животные, смахивающие на птиц, но кто это был было непонятно. Разноцветные попугаи заметили уже им знакомых людей и по-приятельски слетелись на площадку.
- Так смотрите они как куры  на улице, - сказал Чемякин,  осторожно вышагивая между птиц, чтобы не наступить им на лапки. 

Попугаи не обращая внимания на людей, заполонили собой всё вокруг, а потом, заметив открытый Временной портал, отправились вовнутрь.
- Палыч ну ты шляпа, закрывай дверь смотри, куда они прутся! – закричал Чемякин.
Но было уже поздно с полсотни местных «голубей» уже осваивала пещеру громко вещая из самых разных углов.
- Всё бесполезно, - сказал Лебедев, высвечивая фонарём сидящих на сталактитах попугаев.
Палыч запер каменную дверь и отправился кликать Феликса.
- Подождём до вечера, проголодаются, вылетят, - сказал резонно Чемякин.
- А если не полетят? – спросил Кельдюшев.
- Голод не тётка.

Палыч надрывая голосовые связки, звал Феликса, спускаясь вниз по лестнице.
- Ну, вот куда он идёт там же змей полно! – вскрикнул Лебедев
- Поспешим, а то его какая-нибудь гадина схватит, - сказал Чемякин.
Поспешно спускаясь по лестничному маршу, эксы внимательно посматривали на ближние за каменным барьером деревья и их раскидистые сучья.
- Я вижу змею, - сказал Кельдюшев.
- Где? – спросил Чемякин
- А вон на суке притаилась и пасёт за нами.

Змея была не велика размером метра три и действительно следила за людьми, а собственно чем ей ещё заниматься. Полёживай да смотри, что внизу происходит, а тут какие-то животные на двух лапах, хоть какое-то приключение.
Палыч совсем потерял голову и кричит как зарезанный.
- Феликс, Феликс…
После двух часов воплей Палыч размазывая слёзы, поднимается обратно к площадке и плюётся.
- Всё забыл папаню падла такой!
И вдруг где-то над головой.
- Чёрт лохматый!

Палыч посмотрел в ту сторону и увидел своего Феликса сидевшего на скальном уступе с красивой тряпочкой на лапке. Рядом сидела его подружка и что-то ему говорила на ушко. Феликс кивал, соглашаясь, но к Палычу слететь, не захотел.
- Всё Палыч отпусти его, он нашёл себе семью, - сказал Лебедев.
Палыч протянул руку к Феликсу и он, чувствуя, какаю-то вину, слетел на его плечо и зарылся головой в его воротнике. Его подружка, преодолев свою робость, слетела на другое плечо Палыча и тоже что-то стала говорить, причём у неё проскальзывали какие-то скверные словечки, подхваченные ею у Феликса смысл которых она конечно не понимала.

Эксы наблюдая за этой сценой, согласились, что расставание идёт на позитивном уровне и что Палычу нужно сделать правильный вывод. Ну чего птица будет томиться, у него в четырёх стенах особенно зимой - никакого удовольствия. Палыч согласился с друзьями и попрощался со своим питомцем за лапку.
Лебедев, страхуя Кельдюшева, встал под дерево, а тот забрался на самую верхушку и стал раскачивать ветки, роняя на лестницу оранжевые плоды амальдин. Чемякин оставил Палыча с птицами и принялся загружать рюкзак фруктами.
Кельдюшев закончив своё дело, осторожно стал спускаться вниз, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь ядовитую тварь.
- Давай, давай, - поторапливал его Лебедев, не спуская глаз с окружающей его растительности.

В одном месте Кельдюшев заметил на веточке яркую зелёную змейку и, сорвав длинную ветку, потрогал ею рептилию. Змейка, вздрогнув, юркнула в гущу листвы и больше не показывалась. Обойдя по другим сучьям это место, Кельдюшев ухватившись за длинную лиану, подёргал её на прочность и решил спуститься по ней на руках но, ощутив неприятное показывание на ладонях, заметил на корочке растения мелкие иголочки и передумал это делать.
- Ну, ты чего там копаешься, - крикнул ему Лебедев.
- Иду.

Кельдюшев ловко перебирая ногами и руками по сучьям, продолжил спуск. Маленькая чёрная обезьянка, сидевшая на обломке сука, вдруг перебралась ему на плечи и, обхватив его за шею, поехала на удивительном существе вниз.
Кельдюшев сначала испугался, а потом, почувствовав, что это был всего лишь глупый детёныш, решил доставить его Палычу в подарок.
Лебедев, нетерпеливо поджидая товарища, стоял под деревом держа наготове два револьвера, готовый расстрелять любую гадину только вздумавшую приблизится к нему. Мелких мохнатых пауков с яркими полосками он отбрасывал носком ботинка в сторону, но они возвращались и ползли к нему думая, что встретили подходящее дерево для охоты на высоте.
- Ну, ты чего там, застрял что ли, - негромко крикнул наверх Лебедев и постучал рукояткой револьвера по стволу дерева.
- Иду, иду, - ответил ему Кельдюшев, лавируя между сучьями.
Наконец он добрался до Лебедева и принял у него боевой пост наблюдателя.
- А это кто? – спросил Чемякин, увидев на плечах Кельдюшева чёрную обезьянку.
- Твой предок.
- А вот этого не надо мне впаривать обезьяны и люди совершенно разные животные, ну разве что это близкий родственник Палыча! – прыснул он над рюкзаком.
- А что очень даже похож и жопа вполне даже смахивает на  лысину нашего юного натуралиста. Такая же блестящая хоть и красная! – громко засмеялся Лебедев.
- Ты вот что пионер избавься от неё, не хватало нам ещё блох занести с собой, - сказал Чемякин.

Кельдюшев не хотел плодить на себе блох и пересадил малыша на дерево, и он, даже не попрощавшись, удалился в гущу листьев.
Палыч с высохшими слезами посадил птиц на барьер площадки и принялся помогать товарищам, собирать фрукты и, заметив ядовито, сказал, что у Чемякина появился сынок. Оказывается, он всё слышал и решил ему отомстить.
Пока эксы собирали фрукты, Палычу показалось, что-то серое скакнуло с барьера вовнутрь открытого шлюза Временного Портала, он оглянулся и, подумав, что ему показалось, принялся собирать фрукты. Потом он всё же поднялся к порталу и запер его на замок.
- Так спокойнее, - сказал он друзьям.

Палыч запер за собой портал и, подхватив золотого зверя под мышку, и отнёс в старый тайник – яму и прикрыл его плитой. Замаскировав лесным мусором.
После сбора фруктов Палыч устало посмотрел на барьер площадки, Феликса там уже не было, птицы улетели.
- Ну что попрощался? - спросил Лебедев.
- Ладно, пусть здесь живёт ни к чему ему наша зима. Я и сам бы не стал здесь жить, скучно каждый день амальдины и никакого мороженного, - сказал Палыч с сожалением.

Вдруг Кельдюшев вскинул карабин и выстрели в пикирующего прямо на площадку где они стояли огромного птеродактиля с горбатой и разноцветной головой. Птица широко разевала рот и громко верещала, предвкушая плотный ужин.
Эксы тот час достали оружие и принялись палить во врага, несколько пуль всё же попали в гадину и она не долетев, развернувшись, полетела прочь. 
- Смотрите, он падает, падает! – закричал Палыч.
Птеродактиль от полученных ран стал заваливаться, и вот уже неуправляемая машина смерти падала, отозвавшись мягким хлопком где-то внизу мраморной лестницы.
- Ребята, а давайте его заберём на чучело? - спросил Палыч.
- Можно, вот будет фурор! - сказал Чемякин, озорно улыбнувшись, и эксы побежали вниз за охотничьим трофеем.

Птеродактиль упал как раз в том месте, где находилась развалившаяся часть лестничного марша  в результате подмыва бокового ручья нашедшего себе новое русло в место направленного в трубу под лестницу. Там уже споро росли новые побеги взамен срубленных эксами угрожая со временем перегородить выход к Персидской дороге непроходимыми джунглями.
- Сюда надо бы надо мачете вырубить всё это хозяйство и восстановить ступени в первоначальном виде, а то если так пойдёт, возникнет the fallinq domino principle, - сказал Чемякин
- Что он сказал? – спросил у Лебедева Палыч.
- Моменто море, то есть принцип домино.
- Ну, я так и думал, - ответил Палыч, осматривая, по его мнению, новый фронт работ.

Эксы осторожно обошли зелень побегов с их лиловыми листьями и стали спускаться по лестнице дальше вниз. Слева и справа их преследовали чёрные обезьянки, показывая в улыбке острые клыки.
- Как же неаккуратно шлёпнулась бестия, сказал Кельдюшев, показывая на насаженного, на высокий сук птеродактиля.
- Кто полезет? – спросил Чемякин и посмотрел на Лебедева, на что он ответил, что он не Косой, мол, пусть Кельдюшев лезет.
- Ладно, сделаем так, кто предлагал набить чучело тот пусть и лезет, - сказал тогда Чемякин
- Да проще срубить дерево, - сказал Палыч.

И пока они перепирались, кому доставать птеродактиля за ними уже следила чья-то хищная голова. Кельдюшев и тут не подкачал его бдительный Соколиный глаз, заметил поднятую над высокой травой рогатую голову с маленькими злыми глазками и, он тот час вскинув карабин, произвёл выстрел. Тут же раздались оглушающий ушные перепонки громкий визг и шумная возня вскоре затихшая.
Палыч присевший от грохота выстрела тихо спросил.
- Ты в кого стрелял.
- В того кто больше не схватит тебя, пошли, посмотрим, - ответил Кельдюшев.
Эксы переглянулись и последовали за стрелком.
- Осторожно здесь могут быть пауки яйцееды, питающиеся человеческими яйцами. Палыч это касается тебя в первую очередь, не подставляйся, - сказал с иронией Лебедев.
- Да ладно яйца они ещё откусывают, ой, кто это, - сказал Палыч показывая выглядывающую из-за ветки круглую рожицу с рожками и щитком вокруг головы.
Чемякин посмотрел в ту сторону и определил малыша как детёныша как цератопс.
- Похоже, Серёга убил мамашу этого малыша, - сказал он.
- Идите сюда, - позвал Кельдюшев.

Огромная туша рогатого животного лежала, завалившись на бок, в середине лба виднелось отверстие от пули и немного крови.
- Наповал с одного выстрела ну ты молоток! - поздравил охотника Чемякин. - Значит можно их так дубасить!
Палыч стразу сказал, что нужно забрать голову для музея ещё бы такая сохранность! Но Чемякин возразил, сказав, что когда зверя поедят и очистят  голову от мяса тогда можно и забирать. А сейчас надо возвращаться, а то подгребёт какая-нибудь зверюга по более этой на запах трупятины. И эксы опасаясь больших неприятностей вернулись к Временному порталу.

Палыч достал из тайника золотого зверя с рубиновыми глазами и, вставив его ноги с замок открыл дверь Временного портала. Из открывшейся двери вылетели испуганные попугаи попав в неожиданную ловушку и изоляцию от их внешнего мира не подозревая однако в каком миру они уже находились.
- Будем надеяться, что все покинули это помещение, - сказал Чемякин, заглядывая внутрь пещеры. Он уже надел тяжёлый рюкзак с фруктами и собирался первым пройти через портал.
Последним шёл Лебедев, решивший для себя быть замыкающим, чтобы не говорили, что он всё время убегает первый.
- А я говорил, зачем так нагружать всё в один рюкзак, - зудел шагая следом за Чемякиным Палыч.
- Отстань, - отмахивался от него как от назойливой мухи Чемякин. – Хочешь, неси сам!
- А  у меня другие обязанности, а я вот...
- Свиздеть под мышку команды не было! – отозвался Чемякин.

Чемякин остановился и передал рюкзак Кельдюшеву, посетовав, что слишком много загрузили. Палыч и тут закинул свои три копейки, что надо было разгрузить на все рюкзаки.
- И как тебя жена дома держит! – застонал Чемякин.
- А она не его держит, а Графа, а он во дворе косточки собирает, - прыснул позади Лебедев.
- Хорошо бы компотику сварить, - сказал Кельдюшев идущему впереди Палычу.
- Будет сделано ваше сиятельство, - ответил Палыч,  обдумывая как бы ему лучше сделать так, чтобы собрать самые красивые изумруды и припрятать в разных местах как заначку на будущее. То, что за продажу таких камней светит уголовная статься он, конечно, знал, но у него был свой канал сбыта проверенный не одним десятком лет, о чём он естественно не распространялся.

Они отнесли фрукты в кают-компанию и улеглись на отдых, а Палыч, чтобы не терять время принялся обрабатывать часть амальдин на компот.
- Косточки, я тебе покажу косточки, - бубнил он себе под нос в адрес Кельдюшева.
Сварив компот из амальдин на Базе Учёных, Палыч поставил двадцатилитровую кастрюлю в ручей и обложил камнями. Рядом повесил тряпочки, смоченные в берёзовом вонючем дёгте, чтобы какая-нибудь зверюга вроде росомахи не забралась в компот.
Осмотревшись, он для верности опорожнил на камни ниже ватерлинии крышки кастрюли свой мочевой пузырь долгой струёй. От удовольствия покряхтывая и попёрдывая на свежем ветерке.