Мечты

Я хотела бы быть… птицей!
И сразу же я увидела себя белой голубкой с двумя сизыми перышками по бокам. Я летела по улице, а навстречу мне шел мальчик с мороженым. И я села ему на руку  и стала клевать это мороженое – тюк, тюк клювиком. И мальчик с таким удивлением посмотрел на меня – не думал он, что птицы едят мороженое! А потом я решила подняться повыше, и еще повыше, и совсем высоко – на 24-й этаж одной высотки, и когда посмотрела вниз, то у меня даже голова закружилась, потому что земля была далеко-далеко и все внизу казалось таким маленьким, прямо игрушечным, особенно машины. И на балконе стоял мальчик и ел булочку, и я решила подшутить над ним: выхватила ее и понеслась вниз, а мальчик так и остался стоять с открытым ртом – никак он не ожидал такого поворота событий! И тогда я вернулась и отдала ему булочку, сделала круг возле дома и понеслась дальше, за город, и прилетела на синее море, и даже покачалась на его волнах, как чайка, и так мне понравилось быть птицей, что я еще долго-долго была белой голубкой с двумя сизыми перышками…

Я хотела бы быть снежинкой…
И сразу же я стала снежинкой о шести лучах и полетела вниз из большой-большой снежной тучи, где много было таких же снежинок, как я, но не было среди нас двух одинаковых, а  каждая имела свой, неповторимый узор… и я летела быстрее ветра, летела и кружилась, как в вальсе, и опускалась все ниже и ниже, ниже самых высоких деревьев и проводов, ниже самых высоких домов и заборов, пока не опустилась во дворе, в большом белом сугробе, где много было моих братьев и сестричек – белоснежных, не тронутых, нежных… сверху покачивался фонарь и бросал тени на снег, и другие снежинки кружились в свете этого фонаря, как маленькие танцовщики, и совсем не уставали – ведь для них это было привычное дело: кружиться и падать, кружиться и падать на землю, укрывать ее от мороза, согревать дома и машины… и какой-то мальчик слепил из нас снежок и запустил его в другого мальчика, и они стали кидаться снежками и валяться в сугробе, а потом – потом выглянуло солнце, и я превратилась в капельку первого весеннего ручейка… - но это уже совсем другая история.

Я хотела бы быть… рыбой!
И сразу же я превратилась в маленькую серебристою рыбку, что плывет по волнам, плавно покачиваясь на них, как лодка, только я была живой, живой рыбкой, которая то уходила под воду, то вновь появлялась на поверхности. И рядом со мной плыли такие же рыбы –большие и маленькие, каждая со своей расцветкой, а форма у нас у всех была очень похожая – продолговатая, с сужением к хвосту, как у подлодки или самолета. А плавники –все равно что крылья у птиц, только птицам они помогают летать, а рыбам –плыть. И я долго думала, какая же я рыбка –голавль или тарань? Карп или камбала? А потом поняла: я –красноперка! Таких рыбок называют еще «золотыми», -оттого что их плавники светятся на солнце. И сразу же мои плавники и хвост засветились красным цветом и все остальные рыбы окружили меня кольцом и с восхищением смотрели на мою необыкновенную расцветку! И я ныряла и плавала, плавала и ныряла, и смотрела на проплывающие рядом корабли, как на необыкновенных гигантов, от которых такая мелкота, как мы, расплывается в разные стороны, чтобы не попасть под его тяжелое, грохочущее брюхо…

Я хотела бы быть мышкой!
И сразу же я стала маленькой полевой мышкой, которая ходит в гости к землеройке, и они вместе пьют чай с земляникой, а может, с черникой, а может, и с клюквой? И по вечерам смотрят на закат, или как птицы летят к солнцу, а солнце садится в воду… Мышкой, которая делает запасы на зиму в своей маленькой норке, где у нее есть старые родители, братья и сестры, и все так похожи, что их почти не отличишь друг от друга. У всех серый животик, бурая спинка и длинный хвостик. Но и врагов у мышей немало! Лисы, куницы, зверьки с ласковым именем ласка, а еще совы и другие хищные птицы – смотри в оба! И я бегала по лесу со своими сестричками и подгрызала кору у деревьев, а в жару купалась в речке, а потом сушилась на солнце!

Я хотела бы быть рыжей кошкой!
И сразу же я стала рыжей кошкой, что лежит, как большая веснушка, на подоконнике и жмурится на солнце. Или - подходит неслышно к своей хозяйке и ложится ей в ноги, как грелка. Кошкой, которая бегает за игрушечной мышкой, всегда готовая к играм; кошкой, которая гуляет сама по себе, любит сметану или рыбку, свежую курочку и нежное мясо антрекота…Я стала кошкой, что спит по полдня на хозяйской подушке, гуляет где вздумается, требует к себе внимания и ласки… Мышей я не ловила – очень хлопотное занятие, зато смотрела вместе с хозяйкой телевизор, листала альбомы по искусству и подолгу умывалась лапкой. А когда меня выпускали на улицу, я кралась по-пластунски за каждой бабочкой и стрекозой, выпрыгивала из засады и наслаждалась добычей! Быть рыжей кошкой, похожей на солнечный зайчик – что может быть веселее?

Я хотела бы быть цветком орхидея!
И сразу же я стала прекрасным нежным цветком! Я только что распустилась и поворачивалась своей головкой то вправо, то влево, глядя на солнце и греясь в его лучах. Кто-то подошел и полил меня водой, и я стала жадно пить ее, так как уже три дня была без воды. И сразу же распустился еще один бутон! Точь-в-точь как первый! И тоже повернулся к солнцу! Вдвоем нам было веселее смотреть во двор, где играли дети, и одна девочка вдруг увидела меня и закричала остальным: –Смотрите, какой красивый цветок! Он похож на человечка! И все подбежали к окну и стали смотреть на меня, на мои нежные лепестки. И шептать: Как красиво!..  Не скрою, мне было это приятно, даже очень. А потом распустился третий цветок. Пока еще крохотный, но похожий на первые два, как две капли воды! Три цветка на одной цветоножке – как прекрасная мелодия, как песня о красоте орхидей, которые зацветают нечасто, но надолго, пока вдруг не опадут, чтобы появиться снова через месяц, два, три…

Я бы хотела стать деревом!
И сразу же я стала тонкой березкой, которую раскачивал ветер –влево и вправо, вперед и назад. И листочки на мне шелестели, и сережки покачивались и иногда падали на землю. И я нагнулась направо и спросила у старого-старого тополя, который все знает-«скоро ли осень»? И он ответил: да, через несколько дней. А это значит, что листья на мне пожелтеют и станут похожи на золото. Много-много золота упадет к моим ногам! А пока я стояла в зеленом наряде, как невеста, и смотрелась в озеро. И по мне бегали муравьи и другие жучки, и бабочки залетали в гости и садились на белый мой ствол, чтобы передохнуть немного и лететь дальше – ведь им нужны остановки. А ночью, когда никто не видит, мы с другими березками, водили хоровод около озера, и отражались в нем вместе с синим небом и облаками, которые проплывали мимо нас.

Я хотела бы быть божьей коровкой!
И сразу я стала уменьшаться, уменьшаться, уменьшаться, пока не превратилась в маленькую букашку с красной спинкой. На спинке было семь черных точек – столько же, сколько дней в неделе. Я сидела на травинке, которая даже не прогибалась подо мной - такая я была легкая! И вдруг какая-то девочка взяла меня и посадила себе на ладошку. Она долго разглядывала меня, а потом пропела: -Божья коровка, улети на небо, принеси нам хлеба, черного да белого, только не горелого! И я расправила крылышки и тихонько взлетела!... И полетела в самое небо –высоко-высоко, только не знала, где взять этого хлеба? И так я полетала немного. а потом спланировала на красивый цветок о двадцати белых лепестках. Это была ромашка, по которой гадают «любит-не любит». И я устроилась в самой серединке, на желтой полянке и заснула…