ПРОЛОГ
- Сатара! Не заплывай так далеко! Сегодня вода в океане как никогда холодная! – кричал чернокожий мальчуган своей подруге, Которая все дальше и дальше удалялась от берега.
Весёлая Сатара, которую еще нельзя было назвать девушкой и уже нельзя считать подростком, пребывала в том чудесном возрасте, который существует в жизни каждой женщины. Весёлая, беззаботная, беспечная и смешная, как легкое дуновение ветерка. В одно мгновение она могла стать серьезной. В глазах появлялось ожидание любви, движения становились сдержанными, плавными и грациозными. Но в то же время в этом прекрасном создании жило столько детства и глупости, наивности и стремления быть замеченной всеми, что ее поступки составляли беспрерывную цепь несуразных действий.
Вот и сейчас, заплывая все дальше и дальше от берега, она громко и весело смеялась и выкрикивала обидные слова своему юному другу, который не умел плавать. Сатара всем своим видом приглашала мальчика в далекое плавание по безбрежному океану.
Океан слегка штормил, и голова Сатары то появлялась, то исчезала в набегающих волнах.
Вдруг огромный плавник акулы мелькнул совсем близко рядом с девочкой. Её друг, заметив плавник, начал громко кричать, умаляя Сатару вернуться, но его слова заглушал грохот набегавших волн. Затем он увидел еще один плавник и еще, и еще. Стая акул! Мальчик, не помня себя, бросился в воду. Беспомощно барахтаясь в воде, он пытался плыть на выручку подруге. Сатара тоже заметила, что ее окружают акулы, и с криком ужаса принялась изо всех сил грести к берегу.
Выскочив на берег, обезумевшая от страха она, бросилась бежать вдоль побережья. Ветер резко усилился, поднимая тяжелые волны, небо стало черным от туч. Сатара внезапно остановилась. Она стояла в растерянности на белоснежном песке на пронизывающем неожиданно холодном ветру и только теперь поняла, что она совершенно одна на побережье.
«Где же Отелло?» – подумала со страхом девочка. Его нигде не было…
- Не мог же он бросить меня! – прошептала Сатара, ежась от холодных капель разбивающихся о берег волн. И в рокоте океана ей чудились зловещие предсказания.
ГЛАВА 1
Каждый город по-своему красив, у каждого города свой имидж. Но есть города, потрясающие своим великолепием, сразу и навсегда.
Город Южного Солнца на берегу тёплого моря, всегда утопающий в зелени, город потрясающий своей древней и современной экзотической архитектурой, напоминает райский уголок земной обители.
Приближаясь к городу, ещё издали ощущаешь что-то неповторимое в его силуэте. Но особое впечатление производит здание на вершине Азорского холма.
Облицованное каррарским мрамором, опутанное ажурным декоративным рельефом, словно каменной паутиной, оно растворяется в воздухе, и производит впечатление гигантской нефритовой шкатулки.
Загадочные золочёные фигуры, венчающие фасад, пластичные и лёгкие, производят впечатление танцующих кариатид, поддерживающих, в стремительной пляске, само небо, создавая иллюзию живых существ.
Этот сказочный дворец удачно вписывается в уютный парк, составляя с ним гармоничное единое целое. Палящее тропическое солнце, как ни старалось, всё равно было неспособно даже в самую сильную жару разрушить прохладную истому старинного парка.
Столетние платаны, словно окаменевшие гиганты, застыли в безмолвном величии, вдыхая, аэрозольную свежесть фонтанных брызг. За каменными стенами роскошного дворца – краса и гордость города, одна из самых важных достопримечательностей страны – Музей.
*****
- Вы хотите узнать истинную стоимость всех сокровищ Музея?
– спросил у присутствующих джентльменов, человек в белоснежном костюме с чёрными, как смоль волосами, гладко зачёсанными назад. - Ответьте мне, пожалуйста, уважаемые коллекционеры, собиратели старины и раритетов, за сколько была продана картина великого Пакао, выставленная на последнем аукционе?
Среди присутствующих прошёл ропот.
- Да! Несколько миллионов! – ответил за всех человек в белоснежном. – И Вы об этом знаете не хуже меня. А в Музее собраны десятки работ этого художника и все они гораздо лучше, чем та, которая была продана на аукционе! А сколько подобных полотен таится в хранилищах?
- Господин Отурок, - робко обратился к говорящему человек в чалме, - мы очень ценим и уважаем Ваш авторитет и нам всем давно известно о богатствах, скрывающихся в недрах Вашего Музея. Мы не хотим лицемерить и скрывать наши истинные желания, в том, что все мы с удовольствием выложим значительные суммы, которыми владеем, но речь не об этом…
- Господин Рабоэл, - прервал его Отурок, - я понимаю ваше желание взглянуть на великие произведения искусства, но и Вы поймите меня правильно. – Отурок улыбнулся, затянулся крепкой сигарой, выпустил кольцо синего дыма, потянулся в мягком кожаном кресле и покачал головой. – Но я могу показать Вам только каталоги Музея. Подчёркиваю и повторяю - только ка-та-ло-ги! И считаю, что разговор на этом можно считать законченным!
Присутствующие нехотя поднимались со своих мест и покидали кабинет Отурка с большим разочарованием
*****
Отурок – главный хранитель Музея, жгучий брюнет, сражающий женщин наповал всего лишь одним своим взглядом, был человеком необычайно сильной воли, чертовски красив и крепок. Его стройная фигура, словно из сотен металлических пружин, приводимых в движение ртутью, излучало энергию нейтронной бомбы. Он всегда добивался в жизни всего, чего хотел, разрушая любые преграды на своём жизненном пути.
Внимательный, спокойный, зоркий, человек, которого невозможно было вывести из состояния равновесия, ко всему этому, был ещё и любителем всего прекрасного.
Истинный знаток и почитатель настоящего искусства, человек, разбирающийся во всех сторонах жизни, во всех тонкостях интриг, предательства и дружбы. Человек, читающий мысли собеседников.
Отурок, без особого труда, был способен молниеносно определить истинный характер любого случайно встреченного незнакомца, вступившего с ним в беседу.
Прочитать мысли и желания собеседника, увидеть все его пороки, достоинства и недостатки, и ни одним жестом или движением глаз не выдать это своему собеседнику, для Отурка не составляло никакого труда!
В своё время великий картёжник, мастер фантастических покерных и других карточных комбинаций, игрок, обладающий феноменальной памятью, Отурок был завсегдатаем всех известных игорных домов, казино и притонов. Деньги сами плыли к нему рекой. И вот – Музей! Сначала – простой сотрудник, затем главный хранитель!
Сокровища Музея ему доверили не сразу. Это был долгий и не лёгкий путь, и не видать Отурку этой должности, как своих ушей, если бы не его настойчивость, воля и железный характер. Многих своих конкурентов, соперников и прочих недоброжелателей пришлось убрать из Музея, чтобы заполучить место, с высоты которого открывались прекрасные перспективы.
*****
Главный хранитель Музея!
Это только ему одному известна каждая вещь в Музее! Только он знает её истинную и мнимую цену!
Отурок достойно справлялся со своими обязанностями. Директор Музея был очень доволен своим сотрудником и высоко его ценил. Хотя сам Отурок уважал и ценил себя ещё больше.
Отурок любил фантазировать, сочинять всевозможные невероятные проекты, совершать великие открытия, безмерно наслаждался процессом творчества. Ну, а, если ему удавалось осуществить задуманное, радости не было предела!
Друзей у Отурка не было с самого детства. Познакомившись однажды с творчеством Хайяма, он сначала испугался его мыслей, но потом понял, что Хайям всего лишь рассуждает о смысле жизни, задаёт вопросы о мирозданье, стремится к пределу понимания человеческого разума, разрушая все сложившиеся стереотипы и вековые заблуждения.
Оставаясь один на один со всей Вселенной, Хайям искал ответы на бесчисленные вопросы, порой не находя их и не понимая замысла Творца и сути происходящего:
Всё, что видишь ты – видимость только одна,
Только форма, а суть никому не видна…
Отурок понимал, что всё сущее скрывается друг от друга, а порой своей внешностью выражает совершенно не то, чем является на самом деле.
Смысла этих картинок понять не пытайся…
…Тут происходило разногласие с Хайямом. Потому что, Отурок изо всех сил пытался осмыслить суть происходящего, и ему казалось, что рано или поздно он додумается до чего-нибудь необычного…
*****
Начав работать хранителем Музея, Отурок с головой ушёл в познание произведений искусства, пытаясь понять, почему некоторые музейные экспонаты обладают такой мощной силой, энергетикой, красотой, излучая волшебные вибрации высочайшего искусства творения.
Когда Отурок познакомился с Федингом, он поначалу не придал этой встрече никакого значения. Даже не попытался определить, что за человек этот Фединг, что он из себя представляет. Мало того, он показался Отурку до того не интересным и скучным, что на некоторое время главный хранитель Музея вообще забыл о его существовании и начал серьёзно вникать в структуру работы Музея.
*****
Однажды, знойным летом, только что, вернувшись из Парижа, Отурок был потрясён ростом цен на старинные иконы.
И тут он вдруг вспомнил…
- Чем занимается у Вас в Музее этот реставратор?… забыл, как его зовут? - спросил Отурок у директора Музея.
- Фединг?
- Да, кажется Фединг.
- Он большой мастер своего дела. Лучшего специалиста, пожалуй, и не сыскать! Реставратор и художник высочайшего класса. Но, к сожалению, а быть может и к счастью… к нашему счастью, это совершенно никому неизвестный мастер. Его имя никому ничего, ни о чём не говорит.
Отурок вопросительно посмотрел на директора.
Директор признавал только громкие, кричащие имена. Лишь только до слуха этого директора долетало одно из известных имён, он начинал клацать языком, поднимать к небу глаза, выражая всем своим внешним видом восторг. В эти минуты Отурок его презирал.
- И чем же Вас так покорил этот Фединг? – язвительно спросил Отурок.
- Я не люблю этого выражения «покорил»! Меня никто не может покорить, этого ещё никому не удавалось Парадокс в том, - тихим голосом заговорил директор, - что этот, никому неизвестный художник Фединг, порой, может так великолепно и мастерски нарисовать, вернее, сделать копию с картины какого-нибудь великого художника, что сам оригинал начинает меркнуть, находясь рядом с его копией. Я, сам не понимаю, как у него это получается…
- И чем же Вас так покорил этот Фединг?
- Я не люблю этого выражения «покорил»! Меня никто не может покорить, этого ещё никому не удавалось Парадокс в том, - тихим голосом заговорил директор, - что этот, никому неизвестный художник Фединг, порой, может так великолепно и мастерски нарисовать, вернее, сделать копию с картины какого-нибудь великого художника, что сам оригинал начинает меркнуть, находясь рядом с его копией. Я, сам не понимаю, как у него это получается…
ГЛАВА 2
Фединг, худощавый уже немолодой человек, с проседью в волосах, спокойный, скромный художник напоминал трудолюбивого муравья. Десяток, а быть может и дюжина художников средней руки, не могли сравняться с ним в работе, он один был способен заменить их всех сразу одновременно.
Не расслабляясь ни на секунду, этот мастер за короткое время способен был сотворить чудо. В своей работе он не знал равных, работал всегда с большим воодушевлением, настойчивостью, упорством и чудесным настроением, которое всегда сам создавал себе несмотря ни на какие невзгоды. Ему никогда не было скучно.
Кропотливо восстанавливая какую-нибудь картину, воскрешая, её из «мёртвых», Фединг доводил её до такого совершенства, что искусствоведы не верили своим глазам – почерневшее от времени полотно превращалось в изумительную, доведённую до совершенства картину!
Каким-то сотым чувством Фединг видел первоначальный облик изуродованного до неузнаваемости холста! Какая-то неземная сила подсказывала ему, что и как нужно сделать, чтобы картина приняла, казалось навсегда утерянный первозданный облик.
Виртуоз кисти, великолепный, если не сказать великий мастер своего дела, уважаемый человек в Музее, он был совершенно равнодушен к славе.
*****
Однажды, прогуливаясь по городу, Фединг свернул на бульвар и, двинулся в сторону набережной…
У парапета всегда было оживлённо и весело, так как здесь собирались местные художники.
Фединг, случайно увидел мальчика лет 12-ти, стоявшего неподалёку. Он держал в руках небольшую картину, опасливо озираясь по сторонам, растерянно смотрел на проходящих мимо людей, в надежде найти покупателя, который оценил бы картину по достоинству.
По выражению лица мальчика было видно, что он не хочет расставаться с картиной, но какие-то причины толкают его на этот шаг. Фединг присел на скамейку и стал наблюдать за мальчиком, рассматривая его картину, но, сколько он не силился, никак не мог рассмотреть, что на ней нарисовано.
Группа подростков лет по 15-16 подошла к мальчику и, окружив его плотным кольцом, рассматривали картину.
- Почём мазня? – спросил толстяк.
Поник, так звали мальчика, немного смутился, и очень тихо и неуверенно назвал цену.
- А что здесь нарисовано - наводнение или потоп?
Приятели толстяка засмеялись.
- Это он намалевал землетрясение! - сострил кто-то из них.
Постепенно толпа росла, обрастая зеваками, которые останавливались, чтобы понаблюдать за происходящим. Они, как болельщики, на футболе, приготовились увидеть красивый момент игры, а может даже гол…
Вопросы застигли Поника врасплох. Не разговорчивый и замкнутый, не привыкший ни с кем вступать в беседы, особенно с незнакомыми, он не знал, что ему ответить.
- Вы же сами видите, что здесь нарисовано - робко стал оправдываться юный художник. - Я старался изобразить то, что ещё никто никогда не видел. Ведь, то, что известно уже не так интересно. Всегда хочется увидеть что-то новое…
- Ну, это кому как! - перебил его толстяк. - Я, например могу до бесконечности смотреть на картину, на которой нарисован банан или жаренный окорочок, и мне эта картина не надоест во веки веков.
- А мне лишь бы в тарелке было что-нибудь съестное и побольше! – громко пробасил грузный небритый мужчина. Стоящая рядом с ним полная женщина в очках радостно подхватила:
- У мальчика, видимо была температура, когда он творил этот шедевр!
Все стали наперебой критиковать картину и обзывать Поника обидными словами. Он стоял один против всех, выслушивая обвинения в свой адрес. «Зачем я вообще сюда пришёл? - с горечью думал Поник. - Лучше бы дядя Джон и её спалил.
- Почём живопись? - спросил только что подошедший солидный мужчина.
Поник назвал первую, пришедшую на ум небольшую сумму.
Мужчина улыбнулся и многозначительно произнёс, обращаясь скорее к собравшейся толпе, нежели к продавцу.
- Я вижу, перед нами, господа, не просто мальчик! А хороший, настоящий, зрелый художник!
«Неужели купит?... - мелькнуло в голове у Поника. – Вот здорово». Глаза Поника засияли радостным светом, на лице мелькнула радостная улыбка…
Мужчина достал кошелёк, стал отсчитывать деньги. У Поника от изумления пропал дар речи, голова кружилась от такого неслыханного счастья. Неужели наступило мгновение, которое он ждал эти несколько дней, приходя сюда и уходя домой с непроданной картиной… Он посмотрел на толпу ликующим взглядом, и у него из груди чуть не вырвалось: «Ну что, видали!»
Мужчина не торопился. Он продолжал медленно отсчитывать одну бумажку за другой. Толпа притихла, наступила гробовая тишина. Поник слышал, как гулко и часто, у него в груди колотилось сердце.
- Здесь – тысяча! – крикнул покупатель, высоко подняв пачку ассигнаций над головой, сотрясая воздух купюрами.
Поник обвёл всех присутствующих радостным, гордым взглядом. Кое-кто с завистью смотрел на юного художника. Мальчик протянул руку, чтобы взять деньги, но солидный мужчина продолжал крепко держать их в своей руке. Поник смутился.
- И вот на эту тысячу я лучше куплю в казино тысячу фишек и
выиграю 10000! А не стану покупать эту мазню!
С этими словами господин засмеялся, и его лицо, шея и лысина стали багрово-красными от смеха.
Толпа расхохоталась. Поник готов был провалиться сквозь землю. Но ему ничего не оставалось делать, как выслушивать эти насмешки и издевательства, потому что невозможно было вырваться из окружения «ценителей искусства», которые плотным кольцом окружили юного художника, не давая ему прохода.
Поник продолжал стоять в оцепенении, держа в одной руке не проданную картину, а другая застыла в воздухе и оставалась протянутой некоторое время.
- Купите, пожалуйста… - еле шевеля губами, бормотал Поник, - Купите, я уступлю...
Смех стал стихать, толпа расходилась в приподнятом настроении. Понурый Поник стоял, растерянно глядя по сторонам, машинально продолжая искать взглядом покупателя на свою картину. Ему не хотелось находиться здесь, но ещё больше ему не хотелось идти домой.
Всё это время, Фединг сидел на скамейке и наблюдал за происходящим. Ему было жаль этого мальчишку. Когда толпа, наконец, окончательно рассосалась, мальчик одиноко продолжал стоять на месте. Фединг подошёл поближе и решил рассмотреть картину, которая чем-то привлекла его внимание и сильно заинтересовала. Он стал внимательно рассматривать её, он пришёл в неописуемый восторг от увиденного.
- Купи-те… - жалобно просил мальчишка.
- А что ты хотел сказать, когда рисовал эту картину? – спросил Фединг.
- Ничего… купите, пожалуйста...
- Ведь ты наверно о чём-то думал? Мечтал? Или увидел нечто связанное с какими-то событиями?
Поник, непонимающе смотрел на Фединга и молчал.
- Я сам художник, и мне понравилась твоя картина. Хочешь я куплю её у тебя? Я заплачу тебе 200…
- Не надо, мне хватит и 50… и даже меньше… я хочу есть,.. я хочу рисовать, я ненавижу здесь стоять, я не умею продавать… Я ничего не умею…
Мальчик заплакал. Фединг не ожидал такого поворота событий.
- Не плачь! Мужчины не должны плакать.
Поник вытер слёзы, успокоился и ещё раз посмотрел на Фединга. Фединг достал деньги и протянул их мальчику. Но тот продолжал оставаться неподвижным, только таращил на художника свои добрые глазёнки и часто моргал длинными ресницами.
- Мне не надо…- качал он головой – мне не надо никаких денег возьмите её так… я Вам её дарю.
- Мне не нужны подарки! - строго сказал Фединг – Ты честно заработал эти деньги! Ты лучше скажи мне, как называется эта картина?
- Никак. Я её ещё никак не назвал. Я всегда рисую только то, что никто, никогда ещё не видел и не может увидеть кроме меня…
Мальчик продолжал что-то говорить, но Фединг его уже не слушал. Он сосредоточил своё внимание на картине.
«Такое впечатление, будто какая-то неведомая сила водила рукой мальчика, когда он рисовал эту картину» - раздумывал Фединг про себя. Что-то неземное царило в образе этой композиции. Мальчик продолжал о чём-то говорить, но Фединг никак не мог уловить смысла этих слов.
- Хорошо, вот моя визитка, я жду тебя в своей мастерской в любое время. Только не забудь принести с собой и показать мне все свои рисунки. Я хочу поговорить с тобой об искусстве.
- Господин Фединг… - сказал Поник, заикаясь – У меня нет больше никаких рисунков… они недавно сгорели вовремя пожара… Осталось всего несколько самых плохих…
- Вот их мне и принеси!
Они по-мужски пожали друг другу руки, и Поник пообещал, что обязательно придёт к Федингу и покажет ему уцелевшие работы.
ГЛАВА 3
Поник, мальчик испанского происхождения, полное имя которого Пониэлло Родригос Сорро, был необычайно талантлив и не по годам серьёзен и развит. Он далеко обогнал своих сверстников в творческом развитии и в понимании Законов искусства.
Когда он впервые взял в руки карандаш, ему было всего два года. С тех пор он почти не расставался с карандашами, красками и клочками бумаги, на которых без устали вычерчивал всевозможные наброски.
Когда он повзрослел, и ему исполнилось десять, он серьёзно занялся рисованием. Всё своё свободное время он проводил в библиотеке, изучая картины известных и знаменитых художников, много читал. Когда у него впервые появились масляные краски, мальчик долгое время не решался к ним притронуться.
Он долго обдумывал, что ему нарисовать на картине. В тайне от всех он рисовал нечто неопределённое.
Ему хотелось изобразить что-нибудь такое, совершенно необычное и не виданное никогда никем. Поник не переставал удивляться чудесным превращениям весёлых красок в таинственные и загадочные образы.
Стоит только захотеть…
Раз – и пышная пальма растёт на берегу синего моря!
Два – и целый город расположился в долине, а в следующее мгновение звёздная ночь поглотила город.
Но вот появляются более светлые краски. И они, повинуясь внутреннему голосу, будто сквозь сон, краски сами выстраиваются в длинные цепи. Затем, обрываясь, падают вниз, расплёскиваясь радужным цветом, выплёскиваясь на холст изумрудными переливами, переходя в гранитный монолит вековых тысячелетий…
Краски, как по команде, начинали кружиться в весёлом танце, вихрем сливаясь в причудливые соцветья.
Лишь громкий сиплый голос соседа мог вернуть его из чудесного мира искусства к обычной будничной жизни.
- Опять занимаешься чертовнёй! – как гром среди ясного неба звучал голос за спиной, заставляя его вздрагивать и настораживаться как затравленного зверька.
От этих слов мальчику становилось не по себе, он хватал в охапку свои рисунки и прижимая их к груди, старался поскорее удалиться.
- И не надоедает ему это дурацкое занятие, - возмущался всё тот же сиплый голос.
Затем, обращаясь к матери Поника, продолжал поливать юного художника безудержной пьяной бранью:
– Другие дети, как дети! Бегают с утра до вечера по улицам, лазают по заборам, гоняют мяч, хулиганят. Этот же – как не от мира сего! Сидит сиднем за своим глупым занятием и переводит бумагу и краски.
Мать Поника, молодая красивая женщина, по имени Чанита, виновато улыбалась и начинала оправдываться, за своего глупого сына - бездельника.
Бывший надзиратель Джон, который жил по соседству с семейством Сорро, иногда любил заглядывать в гости к своим соседям. Никто не догадывался, что Джон и Чанита состоят в любовной связи.
Уйдя в отставку, по неизвестным причинам, став инвалидом, он любил околачиваться в этом беднейшем квартале. Частенько под градусом, а иногда и с расписанной, после очередной потасовки, мордой.
- А ведь мальчишка уже не маленький – обращался он к матери Поника улыбаясь, - Мог бы заняться и полезным делом.
Он посмотрел серьёзно в сторону, где стоял Поник и обращаясь к нему спросил доброжелательным тоном:
- Хочешь, я научу тебя разбивать об голову кирпич, с одного удара!?
Мальчик молчал, переводя взгляд то на мать, то на толстого Джона.
- Об чью голову? – робко спрашивал Поник, виновато поглядывая то на свою мать, то на Джона.
- Об чью, об чью! – засмеялся Джон – Об свою, конечно! Не об мою же!
- Нет… - покачав головой отвечал Поник – Не хочу! Лучше Вы о свою голову разбивайте…
- Размазня! Жалкий трус! Хуже девчонки! Ты никогда не станешь настоящим мужчиной! – говорил толстый Джон, обливаясь потом. - Из тебя никогда не получится ничего путёвого! Так и останешься жалким, ничтожным мазилкой, над которым все будут смеяться. А ты, так и останешься, в этой жизни стоять с протянутой рукой, в ожидании чуда!
Джон тяжело вздохнул, почесал живот, и продолжил свои нравоучения, обращаясь к матери несчастного художника:
- Это потерянный никчемный человек! Но я займусь его воспитанием! И сделаю из него настоящего, сильного, смелого человека!
С этими словами толстый Джон удалился. А мать Поника обняла сына:
- Дядя Джон много повидал на своём веку - и хорошего, и плохого. Он очень хорошо знает жизнь! И хочет нашей семье самого лучшего. Думаешь, мне легко растить тебя и воспитывать? Поник, сыночек мой дорогой. Это, ведь, огромное счастье, что рядом с нами живёт этот благородный человек, синьор Джон. И, что в этом плохого, если он хочет помочь мне устроить твою жизнь?
- Я, не против… – говорил мальчик.
- Вот и хорошо, когда ты вырастешь, он устроит тебя работать в тюрьму. Тебе будут платить жалованье, одевать, кормить, обеспечат жильём и это всё только за то, что ты будешь охранять бандитов и жуликов.
- Я боюсь их – тихо говорил Поник.
- Их не надо бояться. Они будут сидеть в своих камерах за железными решётками. А если они не будут тебя слушаться, ты их будешь бить палкой!
Мальчик почесал затылок, не зная, что ответить, и молча кивнул головой в знак согласия.
*****
Городской Центральный парк Южного города, был любимым местом отдыха, как местных жителей, так и всех приезжих туристов. В этом громадном парке можно было легко заблудиться.
Десятки путанных, извилистых аллей, переплетающихся и петляющих в зарослях тропических растений. Десятки мелких, средних и крупных питейных заведений, разбросанных по всей территории парка. Аттракционы, игровые автоматы, карусели, качели, катание на электромобилях, пони и верблюдах. Тиры для стрельбы из винтовок, пистолетов и пулемётов, комнаты смеха.
На небольших эстрадных площадках танцы и песни.
Множество отдыхающих, приехавших на побережье тёплого моря, полонили этот чудеснейший, экзотический парк, наслаждаясь увеселительными заведениями и развлекательными комплексами. Порой казалось, что весь парк танцует, развлекается, ликует и поёт. Пройдя по тихой аллее мимо развесистых пальм, и свернув налево, обязательно попадёшь на небольшую смотровую площадку, выложенную большими гранитными плитами.
За площадкой обрыв и неописуемой красотой открывается панорама морского побережья, одного из самых красивейших в мире.
Необозримая гладь моя, раскинувшаяся до бесконечности, а возле парапета … картины, картины, картины… Сотни картин местных художников.
«Сколько много художников, – думал Поник, проходя мимо расставленных картин. – Сколько много картин. И все разные!»
Среди всех художников, которые выставлялись на парапете, Понику нравился лишь один.
Это был человек небольшого роста, говорил он, слегка заикаясь и картавя. То ли итальянского, то ли французского происхождения. Фамилия его была Решельяк. Говорил он мало, но все его считали чудесным собеседником за то, что он умел хорошо, внимательно слушать и всегда смеялся.
Этот художник был действительно мастер своего дела, непревзойдённым профессионалом, кисть которого не рисовала, а пела! И хотя возраст этого художника давно перешагнул за 60 лет, он по-прежнему оставался таким же подвижным, юрким и любознательным, как 15-ти летний подросток.
Пройдя в своё время суровую школу академической живописи, он был прекрасным рисовальщиком, тонким и чутким колористом и непревзойдённым композитором живописных творений. В далёкие времена своей молодости он работал в одном из Европейских цирков. Представления этого цирка славились на весь мир.
Цирк благодаря блистательным способностям художника Решельяка выглядел как конфетка и внутри, и снаружи. Даже билеты на все представления были истинным произведением искусства. Красочные, разноцветные жёлтые, голубые, зелёные, красные, в зависимости от расположения мест, они радовали зрителей, ещё задолго до начала представления. На них были нарисованы весёлые клоуны, слоны, жонглёры, канатоходцы, акробаты всего не перечесть. Огромные красивые афиши, рекламные полотна и щиты, множество кричащих транспарантов, одним словом реклама была исполнена на высочайшем уровне. Но это всё были мелочи по сравнению с той работой, которую блестяще выполнил Решельяк для одного циркового номера.
Один фокусник-иллюзионист задумал потрясающий номер, суть которого заключалась в следующем. На глазах у публики один предмет, по мановению волшебной палочки, естественно, тут же превращался в другой. Для этого и потребовался фокуснику художник высочайшего класса.
И вот на арене цирка идёт представление. По мановению волшебной палочки дерево превращается в жирафа, катящийся бочонок пива – в жирного бегемота, убегающего от охотника. Мгновение! И ниоткуда возникает водопад… ещё миг, и он исчезает в никуда. Номер имел колоссальный успех.
Секрет этого номера оставался неразгаданным и зрители, после трагической гибели этого фокусника-иллюзиониста, так и не смогли увидеть нечто подобное.
Решельяк иногда вспоминал и рассказывал о том, как они ставили этот номер.
- Этот секрет неизвестен никому, кроме меня. Но я дал честное слово, что никогда, никому не открою его тайны.
Поник, один раз сам слышал, как Решельяк рассказывал об этом номере. Поник очень заинтересовался этим фокусом. Он постоянно думал, как может такое происходить?
«Возможно ли такое чудо? – часто думал про себя Поник. – Нет! Этого не может быть! Но Решельяк не может врать. Он такой умный, серьёзный и хорошо рисует. Он не может говорить неправду.»
Последнее время Решельяк на парапете почти не появлялся, а потом и вовсе исчез.
Понику стало не интересно околачиваться на парапете среди посредственных картин, с бесконечно повторяющимися сюжетами и темами. Он тоже почти не приходил сюда, а целыми днями просиживал за своим любимым занятием – рисованием.
Одну картину он рисовал очень долго. Тщательно подбирал краски, изо всех сил старался не уступить в мастерстве самому Решельяку. К тому же он постоянно скрывался от всех, так как не хотел, чтобы хоть кто-нибудь, хоть один человек в мире увидел его картину. Поэтому он рисовал её в разных закоулках, чуланах, чердаках, подвалах. Маленький художник не знал, когда нужно считать свою работу законченной. И всё же он рисовал, рисовал, рисовал. Пока однажды, как всегда, скрываясь от чужих глаз, он не услышал вдруг голос своей матери:
- Что ты делаешь! Не надо, перестань…
Поник опешил. Он прислушался – тишина. Потом опять он явно слышал голос своей матери. Да это был явно её голос. Но звучал он как-то неестественно, с каким-то животным хрипом и тяжёлым дыханием.
- Прекрати немедленно… здесь не место… - опять услышал Поник дрожащий, взволнованный голос матери. Послышался какой-то шорох, возня – Прекрати, мы совсем потеряли рассудок! Нас могут увидеть. Нас услышат!
- Перестань корячиться! - сильнее грома грянул пьяный, хриплый бас – Я что?.. не имею права?! Не ломайся! А не то…
Возня и шорох усилились, за стеной слышалось громкое, тяжелое мужское и женское дыхание. Поник не понимал, что происходит. Он привстал, резко рванулся вперед, но опрокинул тяжёлый кувшин. Кувшин с грохотом упал, покатился.
В это время дверь резко отворилась, и на пороге появился Джон.
-А-а-а! Вот кто! Решил подслушивать! Ну, я тебе покажу! А ну, убирайся отсюда, пока цел! Мерзавец! Марш на улицу!
Пьяный Джон набросился на мальчишку, схватил его за шиворот и с силой вытолкнул беднягу за дверь, дав при этом пинка. Поник упал, потом быстро поднялся, чтобы не получить добавки и стремглав побежал, не зная куда.
- Мерзавец! Бездельник! Я тебя проучу… - нёсся вдогонку всё тот же громкий сиплый пьяный голос.
Когда поздно вечером, Поник вернулся домой, он увидел во дворе кучу пепла и догоравший костёр, в котором ещё дымились все его рисунки и картины…
- Ну, вот и всё… Я больше никогда не буду рисовать!
Поник опустил голову, потом резко вздрогнул и выкрикнул:
- Картина!
Он бросился в старый чулан и в темноте стал шарить по полу, ища свою картину.
Картина валялась на том же месте, где он её и оставил.
- Ура! – радостно закричал юный художник – Она жива!
Поник бережно поднял картину с пола, вынес её из чулана. Потом он спрятал картину в надёжном месте и решил, что завтра же он пойдёт и продаст её первому попавшему покупателю.
****
И вот, наконец, картина продана! Продана, да ещё и за сколько! Юному дарованию и во сне не могло присниться такое!
Поник прочитал визитку, полученную от господина Фединга:
«Художник-реставратор господин ФЕДИНГ
Музей изящных искусств, ЮЖНЫЙ Город».
Далее следовали номера телефонов, адрес Музея и ещё какие-то номера и буквы, значение которых Поник не понял.
«Завтра же я пойду к господину Федингу и покажу уцелевшие рисунки» - решил Поник.
Он тщательно обыскал все тумбочки, шкафы, полочки. Посмотрел, где только можно было обнаружить хоть какой-то мало-мальски значимый рисунок. Сложил все рисунки в небольшую папочку, спрятал её от посторонних и стал дожидаться завтрашнего дня.
ГЛАВА 4
- Как жаль, что мы с годами стареем! – произнёс Отурок и засмеялся.
- Как хорошо, что произведения искусства с годами повышаются в цене! – подхватил человек в чалме.
- Как хорошо, когда владеешь ими, да ещё в большом количестве! – продолжил Отурок.
Человек в чалме, давний друг Отурка по игорному бизнесу, страстный собиратель прекрасного, любитель экзотики и всего необычного, прилетел к Отурку из далёкой Восточной страны. Этот прилёт он совершил на кануне Всемирного Аукциона, чтобы разузнать кое-что об известных мировых раритетах, которые будут выставлены на продажу.
Отурок, главный хранитель Музея, имел большой авторитет среди коллекционеров. Он располагал огромной информацией о всевозможных реликвиях, антиквариате, раритетах, обладал интуицией, был хитёр и изворотлив как лиса.
Кабинет Отурка своим внешним видом, напоминал Дворцовый зал. Стены были отделаны деревянными панелями из сандалового и красного дерева, инкрустированы перламутром, янтарем, украшены великолепнейшей резьбой и покрыты позолотой.
Янтарь, в сочетании с кусочками венецианских зеркал, горным хрусталём и позолотой, сиял своим великолепием, создавая иллюзию Восточной сказки.
В глубине кабинета в зоне отдыха, расположились наши герои. Здесь стояли огромные аквариумы с экзотическими золотыми рыбками, изумрудно-зелёные водоросли, словно живые, постоянно находились в вибрирующем движении. По всему кабинету располагались разнообразные фонтанчики, светильники, маленькие нефритовые, мраморные и фарфоровые статуэтки. Небольшие картины, в золочёных рамках, были развешаны по всему кабинету.
Здесь собирались самые высокопоставленные господа со всего света. Ценители, коллекционеры, собиратели, страстные поклонники и любители всего прекрасного, ярые почитатели высочайшего искусства. Среди них встречались владельцы частных коллекций картин, драгоценностей, обладатели антиквариата и старинных икон, всевозможных фарфоровых изделий и многого, многого другого.
Своими сокровищами их владельцы могли свободно, без особого труда легко затмить экспонаты, находящиеся во многих музеях Мира.
- Хочу выставить на аукционе большую партию старинных икон! – сказал главный хранитель Музея.
- Это довольно интересно, - похвалил его человек в чалме по имени Рабоэл – Иконы всегда пользуются высоким спросом, и никогда не падают в цене, особенно славяно-византийские.
- И это истинная правда! – подтвердил слова Рабоэля Отурок – А ведь мировая история знает времена, когда тысячи православных икон летели в пылающие костры, ими топили печки, рубили топорами на куски, ломали в щепки…
- У меня есть мечта… - произнёс Рабоэл – Я хочу стать владельцем чего-нибудь из ряда вон выходящего. Хочу обладать вещью не имеющей аналогов в мире! Существует же на свете, допустим, самая лучшая картина в мире, самый лучший бриллиант, самое лучшее украшение… Миллиарды не делают меня счастливым. Я не получаю полного наслаждения от жизни. Я хочу сенсации! Хочу шума, славы! Хочу вызвать зависть! Пусть мне завидуют все на свете! Я могу позволить себе немножко такой роскоши, мой любезный друг Отурок?
- О! Уважаемый господин Рабоэль! – восклицал главный хранитель Музея – Без всякого сомнения, и не только можете себе позволить, а даже должны себе это позволить! Мало того Вы даже обязаны это сделать! И мне искренне хочется в этом Вам помочь.
Отурок нажал кнопку, и тот час же дверь кабинета приоткрылась и молодая, обаятельная особа не вошла, а можно сказать, проплыла, мимо остолбеневшего Рабоэля, и вплотную приблизившись к Отурку, остановилась, в ожидании приказаний.
- Пожалуйста, кофе и всё что к нему полагается произнёс Главный хранитель.
Девушка мило улыбнулась так, что от этой улыбки Рабоэлю стало немного не по себе, и лёгкой воздушной походкой удалилась из кабинета.
Отурок сделал глубокую затяжку сигарой, и, выпустив кольцо синего дыма, продолжил:
- Вы же знаете, как я ценю нашу дружбу. Для меня нет ничего более ценного в жизни, и поэтому, сочту своим долгом и честью, чтобы ваше желание непременно осуществилось.
- Мало того, - продолжил господин в чалме – Я хочу, чтобы это приобретение, будто серебряной нитью, опоясало весь мир, и удерживало его в каком-то нелепом оцепенении. Я очень рассчитываю на вас, господин Отурок. Я, пожалуй, склонен приобрести лучшую картину в мире. Цена не имеет значения. Даже наоборот, чем дороже, тем лучше - пусть все знают о моём состоянии! Я хочу, чтобы моё приобретение обязательно получило огласку! Все газеты, журналы, телевидение, радио в один голос, слышите Отурок! В один голос и на весь мир, только и говорили о моей картине и обо мне! Рабоэл Маномет на торгах в Соуби приобрёл лучшую картину в мире! Нет! Самую лучшую!!
Отурок не понимал, что происходит с Рабоэлем. Таким он не видел его ещё никогда.
«Возможно, человек заболел манией величия. Такое иногда происходит с некоторыми людьми, но как бы там ни было нужно порыться в своих запасниках и найти для него что-нибудь подходящее. Тем более с этого можно сорвать куш!
Пусть все газеты и журналы пестрят заголовками о моём приобретении! – продолжал Рабоэл как в бреду – Телевидение без конца показывает её во всех видах! Пусть, репродукции моей картины облетят и заполнят весь мир! Хочу, чтобы изображение моей картины мелькало на пакетах, сумках, календарях, майках, бутылках, консервных банках…
Рабоэл так вошёл в раж, что стал неузнаваем! Глаза его горели таким азартом, что он потерял контроль над собой и стал кричать на весь кабинет. А его голос могли слышать чуть ли ни во всём Музее.
Принесли кофе, но Рабоэл на этот раз даже не взглянул на красавицу.
«Чтобы такое найти подходящее для этого человека? Это великолепный шанс сделать большие деньги…» - подумал Отурок.
Отурок смотрел на Рабоэля, на стены своего кабинета, на картины, висевшие на стенах, но уже ничего этого не видел. Он перебирал в уме всё, что только можно было себе представить. Но, как нарочно, даже, что-нибудь мало-мальски отдалённое, он не мог представить себе.
На некоторое время Отурок даже растерялся. У него были и красивые, с высочайшим мастерством исполненные полотна, и бесподобные по своей красоте иконы. Но, позвольте, разве можно себе представить изображение иконы, на какой-нибудь консервной банке с зелёным горошком… Да мало ли, куда Рабоэлю взбредёт в голову приклеить свою картину.
Отурок снова нажал кнопку, и в его кабинет вошла секретарша, великолепная Сатура, бывшая известная манекенщица. Весь её блистательный вид производил грандиозное впечатление на всех, кто бывал в кабинете Отурка. Отурок знал об этом. Многие сделки решались в его пользу, когда как бы невзначай появлялась Сатура. И порой от неё никто не слышал ни одного слова, но забыть её было невозможно!
*****
Реставрационные работы, которые велись в Музее, почти полностью лежали на плечах Фединга. Последние месяцы он был полностью поглощён работой над иконами. Эта работа так сильно захватила его, что бедный реставратор забывал про сон и ужин.
Огромная партия византийских икон готовилась к всемирным Юбилейным торгам. Все эти иконы являлись собственностью Отурка и были частью коллекции главного хранителя Музея. Хоть как-то пытаясь отдохнуть от напряжённой работы, развеяться и расслабиться, Фединг отправился на прогулку по Южному городу. Погода баловала обитателей города и приезжих туристов, своим осенним великолепием. Было очень тепло, но не было палящего зноя, от которого не хотелось вылезать из сине-изумрудного моря или постоянно находиться в бассейнах. Фединг любил свой город, любил городской парк. Гуляя по парку, он решил свернуть на тихую аллею, что вела к парапету и навестить местных художников. Именно там он познакомился с Поником и приобрёл у него картину. Фединг не собирался приобретать данную картину, которая ему совершенно была не нужна. Но желание помочь юному художнику и оказать ему материальную помощь, взяли верх над здравым рассудком.
И вот он с этой наивной и непонятной картиной пришёл к себе в мастерскую и от нечего делать повесил её у себя над рабочим столом.
«Забавный парень – подумал Фединг, вспоминая Поника – и рассуждает как-то, по-особенному, как не от мира сего».
Фединг на мгновение представил мальчишку, как он стоял в окружении толпы, которая вся была против него, насмехалась над юным художником.
«А ведь смешного ничего не было». Фединг внимательно посмотрел на картину, которую только что повесил над столом, и внимательно стал её рассматривать. Он увидел, что картина была выполнена с большим старанием, даже чувствовалось какое-то наивное мастерство.
«Со временем из мальчишки может получиться не плохой реставратор».
О таком ученике Фединг давно мечтал. Должен же он кому-нибудь передать своё умение рисовать, своё мастерство. Фединг вдруг почувствовал, как от этой небольшой работы повеяло лёгкой положительной энергией, и ему вдруг стало весело и радостно.
«Какая непосредственность. А сколько в этой работе тайны, загадок и скрытой жизненной силы».
Фединг присел на стул, окинул взглядом реставрированные иконы. Готовые иконы стопками стояли на полу, прислонённые к стене. Лежали на столах, на полках.
Виднелись лишь темные, словно пропитанные дёгтем торцы и оклады. Оборотные стороны производили впечатление гробовых досок, пропитанных, просмолённых или проваренных в олифе.
Постепенно неприятное ощущение начинало усиливаться. Фединг почувствовал, что от всех этих образов веет мрачным настроением. Он ещё раз окинул своим взглядом все иконы, которые находились у него в мастерской.
Строгая размеренная канонизированная красота, видимо должна была служить устрашением и исполнять роль укрощения буйного варварского нрава. И, видимо, византийским религиозным мудрецам это удавалось. Они чётко выполнили свою функцию. Фединг продолжал рассуждать, пытаясь расколдовать художественный язык образов, которые строго смотрели на верующих. Очень строгие лица. Ещё немного и эта строгость перейдёт в угрозу, но не более.
«Ведь страшно, когда палка замахнулась над головой. А когда ударили - уже не страшно» - так гласит пословица!
Фединг теперь уже физически ощущал на себе цепкую хватку какой-то отрицательной силы, которая сковывала всю его волю, а, пожалуй, даже и разум.
Воображение, перенесло Фединга, на несколько столетий назад. В те далёкие времена, о которых он почти не имел представления, но очень зримо ощущал, как эти иконы, со строгими рисунками были развешаны на стенах и иконостасах в чахлых, с затхлым воздухом церквушках.
Перед Федингом, будто из небытия, стали появляться мрачные восковые свечи!
Угнетающим, мерцающим светом, они еле-еле освещают храм. Толпы, прижатых друг к другу угнетённых, запуганных людей с угрюмым выражением на лицах, обращаясь к Богу, молятся и просят у него счастливой жизни на этом или хотя бы на том свете, так как получить счастье на этом свете они уже и не мечтают.
Внезапно дверь в мастерскую открылась, и на пороге появился Главный смотритель Музея господин Отурок.
- Фединг… Господин Фединг! Вы закончили, порученную вам, лично мною реставрацию?
- Я сделал всё, что мог, иконы уже готовы к продаже… почти все. Остальные я реставрировать не буду! – выпалил Фединг.
- В чём причина такого безрассудства? Я приказываю тебе, чтобы все иконы были реставрированы в срок! Дело не терпит отлагательств. Предстоит большая игра. А я, как ты знаешь, не люблю проигрывать! И не потерплю твоих дурацких выходок!
Я намерен очень выгодно продать все иконы. Или я недостаточно много тебе плачу?!
- Я не буду больше реставрировать иконы!
В своё время Отурок, коренным образом изменил судьбу Фединга, вытащив его из помойки жизни. Полуголодный, безработный художник, влачивший своё жалкое существование, был достойно оценён Отурком и взят на работу в Музей.
Отурок возлагал большие надежды, связанные с реставрационными работами. Но когда Фединг стал работать над картинами, главный хранитель был по-настоящему потрясён мастерством этого живописца. Не за что не желая потерять этого специалиста, прощал ему любые просчёты, выходки и многие другие причуды, лишь бы он работал в Музее.
Найдя высококлассного специалиста, Отурок не только восстанавливал иконы, но и все картины, находившиеся в музее утратившие свой облик.
Отурок серьёзно готовился к предстоящим аукционным торгам, желая на этот раз сорвать небывалый куш.
Отурок, встретившись взглядом с Федингом, увидел спокойный уверенный и дружелюбный взгляд. На секунду он опешил, даже растерялся, и этого ему было достаточно, чтобы прийти в себя, опомниться и взять себя в руки. Но внешне он это показал Федингу не сразу.
- Я, полагаю, уважаемый реставратор… - он тут же поправился – господин Главный реставратор Музея, у Вас есть веские причины для столь решительного отказа?
- Ты же знаешь, Отурок, я тебе никогда не отказывал в работе, чего бы мне это ни стоило… Я всё сделаю, как ты сказал! Всё, как мы договорились. Можешь быть в этом уверен. Но эти иконы… они мрачные – не унимался Фединг, всё более понимая глупость своих доводов.
- Вот я и попросил тебя сделать их весёлыми и красочными, чтобы подороже их продать. Мы же не собираемся с тобой молиться перед этими иконами, а мы собираемся их просто продавать.
- Отурок. извини… - улыбаясь, говорил Фединг – Чёрт попутал!
- Бывает – весело отвечал Отурок. - Ладно, забудем – сказал Отурок, подходя к столу и видимо уже заметив картину, висящую над столом.
- Это что-то новенькое? - Он подошёл поближе и стал внимательно рассматривать картину. - Я сначала думал, что это абстракция, но теперь вижу, что это совсем что-то другое. В абстрактных картинах, напрочь, отсутствует, хоть какая-то мысль…
- Но некоторым нравится абстрактная живопись – возразил Фединг.
Отурок стоял возле картины и продолжал внимательно её рассматривать.
- Что здесь всё-таки нарисовано, никак не пойму? Как называется эта очаровательная картина? Кто автор? Вроде я такого не знаю.
- Неизвестный художник. Её нарисовал один мальчик.
- Вот как… Где скрывается истина? Перед вашими глазами… Ищите её на расстоянии вытянутой руки! Где ключ к пониманию тайн? А он, как всегда там, где и должен лежать - Ещё ближе! Перед нашим носом! Картину можно рассматривать до бесконечности… Это говорю тебе я, Великий Отурок! И она не может никогда надоесть!
Только сейчас Отурок вспомнил, за чем пришёл в мастерскую Фединга.
Он отошёл от картины и вкратце рассказал утренний разговор с Рабоэлем. Потом более подробно остановился на предстоящих торгах, иконах и наконец попросил ещё раз не оставить без внимания просьбу Рабоэля.
- Сделайте хорошую рекламу, и вы продадите даже дохлую кошку. Поищи в наших запасниках, что-нибудь «из ряда вон» … Подправь, не бойся! Пусть это будет немного вульгарно, броско. Пусть будет даже нелепо! Я верю, ты справишься!
Внезапно Отурок ударил Фединга по плечу и воскликнул:
- Хватит стоять за кулисами, Фединг! Пора в море!
- В какое море? – спросил в испуге Фединг.
- В открытое море! – радостно крикнул Отурок – Большому кораблю – большое плавание!
Фединг стоял, раскрыв рот, ничего не понимая.
- Настала пора заявить о себе! Фединг – вот кто истинный великий современный художник! – Отурок снова ударил бедного Фединга по плечу, так что чуть не сбил его с ног. – Ты – Фединг, и есть тот самый Великий художник! И пора к этому привыкать. Все расходы я беру на себя!
Фединг продолжал стоять в недоумении.
- Послушай, Отурок, перестань говорить загадками!
Отурок достал свою любимую сигару. Уселся поудобней в скромное кресло, которое было единственное в мастерской художника и, выпустив кольцо синего дыма, медленно начал объяснять:
- Неизвестное всегда страшит! Неизвестный художник мало, что значит в коллекциях известных собирателей картин, а ты, не смотря на свой талант, мало кому известен даже в нашем городе. Я хочу сделать твоё имя известным на весь мир!
Отурок, победоносно посмотрел на Фединга, и засмеялся. Фединг продолжал стоять, ничего не понимая, и тогда Отурок выпалил:
- Я хочу заявить о тебе, как о всемирно известном художнике! После этого, любая твоя картина будет стоить невероятно огромных денег! Теперь ты понял, кто ты такой? За нами виктория!
ГЛАВА 5
Всемирные Юбилейные аукционные торги должны были состояться в городе Всемирного искусства.
Торги решено было провести в два этапа. Первый этап – весенне-летний, второй - осенне-зимний.
К торгам основательно готовились все страны мира. Выпускались красочные каталоги. Они распространялись среди всех коллекционеров мира.
Широкая реклама этих торгов делала их событием года. Тяга к искусству росла во всех странах земного шара.
На задний план ушли войны, спортивные соревнования и даже кинематограф.
Всемирной ассоциацией решено было провести в крупнейших городах предварительные малые аукционы, чтобы как можно больше произведений искусства получило всемирную огласку и прописку в частных коллекциях и в музеях.
Одни – продают, другие – покупают!
Музей, в котором работал господин Отурок, подготовил несколько десятков великолепных картин, икон и других ценных экспонатов для предварительных торгов. Сам же Отурок решил выставить сотни самых лучших икон из своей личной коллекции.
На протяжении нескольких лет реставратор Фединг приводил в порядок весь арсенал икон, имеющихся у Отурка. А их у него было несколько тысяч!
Дедушка Отурка, умудренный жизненным опытом человек, вывез в своё время огромное количество икон из охваченных братоубийственной бойней стран. Он бережно хранил их, тщательно спрятав от посторонних глаз.
Но время огласки пришло. И внук этого мудрого и дальновидного человека распорядился сокровищами деда по-своему, как считал нужным.
Добившись высокого поста в Музее, Отурок очень ловко использовал своё служебное положение, был на гребне волны всех всемирных аукционов, лично знал всех самых богатых коллекционеров мира, великолепно разбирался в художественных и исторических ценностях. Он способствовал процветанию и росту известности своего Музея.
Словом господин Отурок был непревзойдённым мировым авторитетом в искусстве! Его слово всегда и везде имело решающее значение!
Отурок внимательно следил за ходом реставрационных работ в своём Музее и, в общем, был доволен. Предварительные продажи икон частным коллекционерам и малым музеям принесли Отурку не малые барыши, но это было только начало…
Работа в Музее была промежуточным этапом в осуществлении его грандиозных планов и проектов. А проекты были амбициозные. Увеселительные и развлекательные центры, рестораны, казино, игровые автоматы, небывалые архитектурные проекты. А Центр всего по-прежнему – Музей!
Но для осуществления всего этого нужны были очень большие средства. Отурок это прекрасно понимал, поэтому решил продать львиную долю принадлежавших ему икон, картин и прочих драгоценностей.
Немаловажную роль в осуществлении этого проекта играла жена Отурка, госпожа Арона. Арона являлась единственной дочерью бывшего военного министра. Эта женщина, безраздельно владела всеми казино побережья, и контролировала весь игорный бизнес Южного региона. Арона – женщина потрясающей красоты, получившая несколько высших образований в лучших Американских и Европейских колледжах, в совершенстве владеющая всеми ведущими языками мира, обожала всё самое изысканное, самое лучшее, самое дорогое.
Она буквально купалась в роскоши, никогда ни в чём себе не отказывала, потворствуя своим самым низменным прихотям. Обладая несметным количеством женских пороков и безудержных страстей, она, несмотря на всё это, была на редкость набожным, сострадательным и чутким к чужому горю человеком.
*****
Оставшись один в мастерской, Фединг присел на табуретку и задумался. Ему не хотелось ни реставрировать иконы, ни искать в запасниках ту неизвестную картину, с которой он должен был сделать копию, чтобы продать её впоследствии за баснословные деньги на предстоящем всемирном аукционе. Не хотелось ни рисовать, ни работать, ни думать. Это состояние творческого кризиса иногда захватывало его без всяких причин и случалось так, что любимая работа ни с того ни с чего начинала давить на него каменным грузом.
- К Вам посетитель, – услышал Фединг голос смотрителя Музея, робко заглянувшего к нему в мастерскую в чуть приоткрывшуюся дверь.
- Кто там ещё?.. Скажите, что меня нет! – грубо крикнул Фединг – Я не хочу никого видеть!
- Хорошо, я так и передам – мягко сказал смотритель Музея, - Вас спрашивал какой-то мальчик, я передам ему, что Вас нет – сказал всё тот же человек, закрывая за собой дверь. В коридоре послышались его удаляющиеся шаги.
Последних слов Фединг не слышал, вернее, пропустил мимо ушей, продолжая обдумывать серьёзный разговор, состоявшийся с господином Отурком накануне. Но никакое решение не приходило на ум. Он находился в состоянии угнетающей прострации, когда весь существующий мир казался не реальным, а видения, доходившие до галлюцинаций, неотступно преследовали его на каждом шагу, не давая по достоинству оценить реальную обстановку.
Фединг чётко и ясно, в режиме реального времени наблюдал один и тот же сон - как в калейдоскопе менялись сочетания нереальных цветовых пятен, чёрточек искривлённых линий, наполненных экспрессией дьявольского движения. Красивые очертания непонятных, необъяснимой, несуществующей формы предметов, от которых веяло божественной красотой, ослепляли своим величием и грациозностью. Одна картинка сменяла другую в ритмической, плавной последовательности.
Фединг видел бесконечный поток неземных зрелищных композиций.
Как жаль, что всю эту красоту нельзя было ни сфотографировать, ни заснять на видео, - всегда с глубоким сожалением думал Фединг, когда в очередной раз, видения проплывали мимо него, и прекрасный сон заканчивался…
Вдруг Фединг резко очнулся ото сна, словно его окатили ледяной водой… и уставился на картину, которая висела у него над столом! Он не мог поверить увиденному…
«Этого не может быть…» - подумал Фединг.
- Этого не может быть!! – заорал он на весь Музей не своим голосом так, что несколько сотрудников музея пулей влетели к нему в мастерскую, услышав его дикий, истошный вопль.
Сначала они опешили, потому что увидели Фединга, здорового и невредимого, спокойно стоящего возле стола и разглядывающего картину, но затем их поразил вид реставратора: он стоял весь растрёпанный, взлохмаченный, глаза навыкат широко раскрыты…
- Вот она! – растеряно и едва сдерживая слёзы, произнёс Фединг.
Он смотрел на картину Поника, и только ему было понятно в эту минуту, что она выражает…
- Это же изображение моего иллюзионного сна! – он повернулся к окружившим его людям и радостно повторил, показывая рукой на картину. - Это моя картина.
Сотрудники Музея окружили Фединга и тоже принялись рассматривать картину, но лишь пожимали плечами и крутили головами.
- Нужно сообщить директору, – чуть слышно произнесла на ухо седому смотрителю пожилая худосочная женщина. - Это нельзя оставить без внимания…
Пожилой смотритель закрыл глаза, в знак согласия, и кивнул головой.
*****
Отурок сидел в своём роскошном кабинете и дымил сигарой.
«Всё-таки как грубо я поступил с Федингом» - думал он, вспоминая вчерашний разговор с лучшим реставратором Музея.
- Я хочу видеть Фединга у себя в кабинете – объявил он по селектору – Немедленно!
«Нужно хоть немного загладить перед ним свою вину» - подумал Отурок. – Побалуемся армянским коньячком! Отвлечёмся от работы…
- Фединга нет в музее! – услышал он голос секретаря. На секунду Отурок опешил. Он подумал, что Фединг опять решил продолжить свои штучки и хотел, было, возмутиться, но всё тот же голос продолжил:
- Фединг внезапно заболел и помещён в психиатрическую больницу. Подробности у директора Музея.
Не дожидаясь пока директор явится к нему, Отурок, со свойственной ему деловой энергией через несколько секунд сидел в кабинете директора и слушал его невнятный рассказ о происшедшем.
Не прошло и получаса, как Отурок шёл по больничному коридору.
Психиатрическая больница напоминала светлую, солнечную тюрьму. Только в отличие от настоящей тюрьмы здесь отсутствовали полицейские надзиратели с дубинками и наручниками. Не было также толстых металлических прутьев и решёток, сломать которые не смогло бы и стада разъярённых слонов. Не было железных кованых дверей. Всё чистенько, аккуратненько и очень тихо. Правда эта благополучная тишина иногда нарушалась истошными воплями, истерическими стенаниями, душераздирающими криками и суматошными действиями санитаров и медсестёр. А в основном это было чудесное место для отдыха, лечения и рассуждения о смысле бытия.
Отурок вошёл в палату к Федингу с некоторым волнением и сожалением о случившимся.
- Как ты себя чувствуешь, друг? - негромко спросил Отурок, подходя к койке больного.
Фединг молчал. Он лежал на больничной койке связанный смирительной рубашкой, рядом с ним стояли два огромных санитара в белых халатах, с засученными рукавами, поодаль копошилась медсестра, она неуклюже перебирала пакетики с лекарствами, какие-то баночки и шприцы.
Отурок жестом попросил всех удалиться. Санитары и медсестра нехотя подчинились Отурку, хотя и понимали, что им этого делать не следовало. Но слишком большой авторитет этого человека убеждал их в обратном.
- Директор Музея решил угробить всё дело – начал Фединг, как только свита покинула палату. – Он специально упрятал меня сюда... Ключ к разгадке тайны лежит, действительно, близко… Я в этом вчера убедился. Я нашёл… В это трудно поверить, но это действительно так!
Отурок смотрел на бледное, уставшее лицо реставратора, на его худое тело, на его тонкие руки и вспоминал, как этот художник, не жалея ни себя, ни своих сил, всегда старался угодить Отурку. Порученную ему работу, Фединг всегда выполнял с чудовищным, нечеловеческим мастерством, поражая всех искусствоведов, коллекционеров живописи и любителей прекрасного своей утончённой работой. Ему вдруг до глубины души стало жаль Фединга.
- Отурок, - слабым голосом продолжал Фединг – я нашёл, то, о чём ты просил. Почему ты не радуешься?
- Что ты нашёл, милый добрый Фединг? Я тебя не совсем понимаю… - голос Отурка звучал как никогда тихо.
- Я нашёл ту самую картину, о которой ты меня просил… Её изображение достойно любого музея, её захочет иметь любой коллекционер, она великолепно будет смотреться как на пачке сигарет, так и в королевском дворце! Даже на майке и консервной банке!
Только теперь Отурок стал верить, что Фединг попал в больницу не случайно. «Бедный Фединг, бедный мой незаменимый реставратор. Это я виноват во всём».
- Почему ты не радуешься Отурок? Всё получилось, как ты сказал! Ответ действительно находился на расстоянии вытянутой руки.
- Фединг, прости меня. Я был с тобой жесток. Я, был не прав.
- Препятствиями растём!.. – стараясь, как можно бодрее, но уже угасающим голосом произнёс Фединг. - Затем он продолжил, но слова его звучали с некоторыми паузами, чувствовалось, что ему становилось всё труднее и труднее произносить слова. - Послушай, меня внимательно… Я нашёл, то о чём ты меня просил. Ты только сделай, как я тебе посоветую… Обещаешь?
- Обещаю! – твёрдо произнёс Отурок, как можно более убедительно.
- Картина, которая тебе нужна, висит у меня в мастерской… над столом, на расстоянии вытянутой руки! – Фединг радостно посмотрел на главного хранителя музея – Ты понял? Это та картина, которую нарисовал мальчишка!
Фединг и Отурок смотрели друг на друга, ничего не понимая. Фединг удивлялся, почему Отурок никак не может понять о чём идёт речь, а Отурок продолжал сомневаться, в своём ли он уме.
- Это та самая картина, которую нужно выставить на аукционе! Картина будет представлена будто бы она из коллекции самого господина Отурка. Очень ценная, бесподобная, не имеющая аналогов во всём мире… за одно сделай мне имя и поставь мою фамилию на этой картине, как великого художника… остальное дело удачи и настойчивости…
Вошёл доктор и попросил Отурка покинуть палату, так как показатели биоритмов резко ухудшились…
- Прошу покинуть немедленно! – строго произнёс доктор, голосом, не терпящим возражений.
Уже в дверях Отурок слышал хриплый голос Фединга, он пытался кричать, но вместо крика из его груди вырывались какие-то нечеловеческие звуки:
- За нами… виктория…
Фединг улыбался какой-то глупой, детской наивной улыбкой. Щёки его горели не здоровым огнём. Отурок хотел, что-то сказать на прощание умирающему реставратору, но не смог, резко шагнул за дверь и, не оборачиваясь, стремительно зашагал по коридору. Только теперь быстро покидая стены клиники, он почувствовал, как по его щеке неумолимо катится непрошенная слеза…
- Почему я такой жестокий!? – бичевал себя Отурок. – Куда теперь? – спрашивал он сам себя, в растерянности – В Музей?
Отурок пытался успокоить себя стихами.
Впервые успокоительные стихи были написаны им в далёкой юности, когда он проявляя свой характер и волю, пытался завоёвывать сердца всех красавиц подряд, не отдавая себе отчёта в том, зачем он это делает.
Стихи сами возникали неизвестно откуда, а когда он успокаивался, они стихали и исчезали, словно удаляющаяся от берега волна…
Сколько раз я себе постоянно твердил,
Не влюбляйся, не мучайся, нет больше сил
Изнывать от любви, постоянно страдая,
С этой мыслью ложиться, и с ней же вставая
Безнадёжно вздыхать – боль вином утоляя.
Отурок и в поэзии не хотел подчиняться сложившимся правила, законам и традициям. Он считал, что более совершенное и красивое созвучие в стихах происходит при рифмовке пяти строчек.
Кабинет главного хранителя Музея освещался одними аквариумными подсветками и светящимися декоративными, миниатюрными фонтанчиками. Глубокая ночь. Одиночество. Бессонная, нескончаемая ночь. И, снова эти поэтические строки, появляющиеся неизвестно откуда, исчезающие в никуда…
Одиночество глыбой гранитной гнетёт!
Захлебнулся закат ярким светом кармина.
Снова ночь чёрной тенью по небу плывёт…
Горизонт полосою блеснул нестерпимо!
Свет за шторой в окне меня в гости зовёт.
«Всё-таки в своём ли он уме? – рассуждал Отурок сам с собой. – Вероятнее всего, в своём! Но при чём тут картина этого мальчишки?»
Не понимая, что он делает, Отурок включил контрольную сигнализацию, и Музей наполнился оглушительным рёвом сирен, завыванием тревожных сигналом, миганием сотен электрических лампочек, воем доносящимся, будто из преисподней…
Когда в кабинет Отурка ворвались охранники с испуганными лицами, Отурок, улыбаясь, произнёс:
- Молодцы! Хорошо несёте службу!
- В чём дело, господин Отурок что всё это значит? Что произошло?
- Принесите мне картину из мастерской Фединга, которая висит над его столом! Да, поживее!
Охранники переглянулись, не понимая, что это происходит с Главным хранителем Музея, но спрашивать ничего не стали, опасаясь его ярости и гнева, и молниеносно бросились выполнять его команду.
ГЛАВА 6
Тайное – всегда становится явным.
Владелец ресторана «Синий павлин» сидел за столиком, как любили выражаться посетители - «верхней палубы», и наслаждался прохладным дуновением ветерка. Этот вечерний бриз напоминал ему далёкую страну белых медведей, выходцем из которой был его дед. Его дед – бывший военный офицер синей армии, воевавший против полосато-оранжевых, вынужден был покинуть свою страну, так как армия синих не оказала должного сопротивления оранжевым и потерпела поражение.
И вот, спустя несколько десятков лет, внук бывшего офицера становится владельцем большого престижного ресторана. Его с уважением называют господин Сибириак. Он - уважаемый в городе человек.
Ресторан «Синий павлин» известен на всём морском побережье. Здесь любят собираться банкиры и бизнесмены, знаменитые артисты и певцы, художники и юристы.
Художник Решельяк, отмечавший свой юбилей, сидел на «верхней палубе» за большим столом в окружении своих друзей и громко рассказывал о своей прежней жизни в Европе.
Он с упоением повествовал о красоте европейских городов, которые он посещал вовремя гастролей цирка. О приключениях, которые случались вовремя гастролей, о своих коротких, но незабываемых на всю жизнь любовных романах, наполненных драматизмом и безрассудными глупыми поступками.
Но особенно подробно и увлечённо Решельяк останавливался на том волшебном цирковом номере, в котором он лично принимал участие как художник и как разработчик.
Вот и на этот раз, он снова, в который раз рассказывал, как бочка превращалась в бегемота, клетка, в которой находился лев, исчезала. А лев, оказавшись на свободе, пытался наброситься на зрителей, но по мановению волшебной палочки фокусника неожиданно куда-то исчезал.
До Сибириака долетали обрывки фраз этого необычного разговора. Но вдруг его что-то привлекло и заставило прислушаться к рассказам Решельяка.
- Нет, они мне, видите ли, не верят! – возмущался опьяневший Решельяк.
- Нам нужны доказательства всем вашим бесконечным рассказам, - полушутливо оправдывались приятели Решельяка.
- Да какие же ещё доказательства? – Решельяк вопросительно и с некоторой иронией посмотрел на друзей. – Моего слова Вам не достаточно?
- Да нет же! Мы все Вас уважаем и верим! Но нам хотелось бы увидеть то, о чём Вы так красочно любите рассказывать.
- Увидеть? – Решельяк ещё раз посмотрел на своих друзей. – И увидите!
Он решительно встал из-за стола и, качаясь, пошёл к выходу.
- Перепил старик! – смеялись приятели художника. – Пошёл рисовать!
Все дружно рассмеялись, да так громко, что Решельяк, который был уже на приличном расстоянии от столика, услышал, оглянулся, с лирической иронией, посмотрел на своих друзей и решительно зашагал к выходу.
Увидев, почти у самого выхода господина Сибириака, с которым был знаком лично, Решельяк подошёл к нему и, поздоровавшись, без приглашения сел за его стол.
- И Вы мне не верите?!
Сибириак притворился, что не понимает о чём речь, но приветливо улыбнулся, давая всем своим видом понять, что ему очень интересно услышать, о чём идёт речь.
- Дело вот в чём…
Решельяк поудобнее сел в кресло и начал объяснять владельцу ресторана о сложной технике монументальной живописи. Затем он перешёл к станковой живописи, к технике миниатюрной и академической живописи. Затем немного помолчал, внимательно вглядываясь в лицо собеседника, и только после того, как художник прочёл в лице собеседника огромное желание слушать дальше, Решельяк продолжил:
- А ещё существует, господин Сибириак, так называемая иллюзионная живопись! – он многозначительно посмотрел на владельца ресторана. – Что не слышали? Фантастика? Не может быть?! А вот и может!! И, если, хотите, Вы сейчас в этом убедитесь! У Вас есть кисти и краска?
Сибириак отрицательно покачал головой:
- К сожалению - нет, господин художник.
- Очень жаль – Решельяк несколько секунд помолчал. Было видно, что он о чём-то очень серьёзно думает, трезвея с каждой секундой. - У меня есть одна мечта. Правда, это не совсем то, что я хотел достичь в искусстве… но всё-таки, представьте себе, что один из ваших залов, например банкетный, расписан в иллюзионном стиле?!
Сибириак усмехнулся, но продолжил внимательно слушать, давая понять рассказчику, что он готов его выслушать до конца.
- Я могу… - художник немного помялся, затем более уверенно продолжил – Я могу кое-что Вам продемонстрировать буквально сейчас. Мы сейчас же пойдём в поварскую, и я Вам кое-что покажу! Если Вы не возражаете.
После небольшого колебания владелец ресторана и Решельяк и направились в поварскую кухню.
- Какую стенку Вам не жалко залить горячим соусом с подливой? – с явной ехидцей спросил художник, потирая руки.
- Любую! – хладнокровно сказал владелец ресторана.
- Ну что ж, тогда будем мазать вот эту.
Решельяк выбрал свободную от полок и посуды стенку, сверкающую белизной и попросил главного повара принести ему на подносе несколько разновидностей соусов, кетчупов, сметану и несколько бутылок ликёров – лимонного, кофейного и бордово-тёмного. Потом попросил принести ёршик для мытья посуды и со словами: «Ну что? Поехали!?» вопросительно посмотрел на Сибириака. И когда тот в знак согласия кивнул, Решельяк с каким-то мальчишеским азартом чуть ли ни крикнул: «С Богом! Сейчас я открою вам все секреты иллюзионной живописи!»
После этих слов он взял самую тёмную бутылку ликёра и с силой швырнул её в белоснежную стену. Бутылка с грохотом разбилась о стену! Сотни осколков со звоном посыпались на пол. Несколько поваров с ужасом обернулись, услышав шум битой посуды, некоторые кухонные работники недоумённо моргали глазами, не понимая, что происходит. Все глянули на белоснежную стенку и ахнули!! Лишь владелец ресторана стоял с невозмутимым лицом. Художник внимательно смотрел на стену, слегка прищурив глаза, и поворачивал голову то вправо, то влево, слегка наклоняя её то к одному, то к другому плечу, как бы любуясь кроваво-багровым пятном. Затем он метнул в стену несколько банок сметаны, бутылку соуса и кетчупа, немного баклажанной икры, морковного салата с майонезом и, наконец, пару банок зелёного горошка! Повара с ужасом смотрели за происходящим, лишь мальчишка-поварёшка радостно улыбался. Художник взял ёршик для мытья посуды, который, в данном случае, выполнял роль кисточки, и стал моделировать образовавшиеся пятна. Сибириак продолжал наблюдать за работой художника с невозмутимым видом.
Решельяк торопился. Он понимал, что промедление смерти подобно. Он знал, каким нетерпением обладают все заказчики и зрители, когда дело касается ожидания чего-то. Даже если они стоят, с невозмутимым видом наблюдая за происходящим. Решельяк включил всё своё умение, всё своё мастерство. «Я должен это сделать! Я должен ему доказать. Я должен, наконец, доказать им всем!» - сжав крепко челюсти, повторял про себя художник.
Наконец он обратился к владельцу ресторана со словами: «Что Вы здесь видите?» Сибириак вздрогнул, как бы очнувшись ото сна, и понял, что сейчас будет самое интересное. Он стал вглядываться в рисунок, но ничего не мог сказать. Пожав плечами, он в недоумении посмотрел на художника и тихо сказал:
- И это всё на что Вы способны?! Не густо!
- Скажите, чтобы выключили свет, - решительным тоном скомандовал Решельяк. Его лицо приняло серьёзный вид, от выпитого не осталось и следа.
- Да, пожалуй, в темноте ваша картина будет смотреться ещё лучше! – весело сказал владелец ресторана.
Они оба засмеялись: Сибириак понял, что его ловко надули, но зато он от души посмеялся; а Решельяк, зная то, что представление только начинается и всё самое интересное будет впереди.
Решельяк достал фонарь и неожиданно для всех присутствующих осветил стенку ярким небесно-голубым ультрафиолетовым светом…
То, что увидели Сибириак и все присутствующие на кухне повара, повергло их в глубокое размышление, поэтому у них непроизвольно вырвались слова восхищения и удивления.
- Ух, ты! Вот это да! Кто бы мог подумать…
Они, как зачарованные смотрели на стену и не верили своим глазам; прямо на них набегала морская волна. Небо, покрытое рваными тучами, говорило о приближающемся шторме. На горизонте несколько парусников болтались на волнах. Чайки, как живые, низко парили над морем, вдалеке на острове виднелся маяк.
- Включите свет!
Комната наполнилась светом, и все опять увидели соусные и салатные пятна, подтёки сметаны и точки зелёного горошка.
Все застыли в оцепенении.
Решельяк ликовал!
- Вот это и есть иллюзионная живопись.
Сибириак радовался увиденному не меньше, а, скорее всего ещё больше, чем все остальные. Ведь теперь такая чудесная необычная живопись будет украшать стены его ресторана.
- Господин Решельяк! Когда начнём расписывать стены?
- Хоть завтра, - небрежно ответил художник.
- В таком случае я жду Вас в любое время. Прошу получить аванс. – И Сибириак достал чековую книжку.
- Не надо! Потом. Не надо спешить. Представление продолжается!
Решельяк попросил выключить свет и когда все опять очутились в кромешной темноте, он неожиданно для всех осветил стену красным светом фонаря!
На этот раз зрители очутились в дремучем лесу! Деревья, переплетаясь извилистыми изогнутыми ветками, цепляясь друг за друга, напоминали гигантских великанов с высоко поднятыми руками. Сотни веток, переплетаясь между собой, образовали ветвистый ковёр. Решельяк провёл фонарём вправо – все ужаснулись! В ту же секунду великаны шагнули влево! Решельяк провёл фонарём по картине вправо – влево, освещая картину каждый раз по-разному. Громадные лесные чудовища двинулись на присутствующих… Застыли на месте, затем разом отступили и застыли, как каменные! Решельяк включил жёлтый свет, и, все присутствующие увидели сказочный дворец с золотыми остроконечными крышами на каменных башнях.
- Ладно! На сегодня хватит! – сказал Решельяк.
Никто не заметил, как он ушёл. Все продолжали в оцепенении смотреть на стены, включали и выключали свет, некоторые пробовали картины на вкус.
- Видели чудеса, но чтоб вот так – из свеклы и морковки… - удивлялись повара.
Сибириак вернулся в банкетный зал и подозвал к себе официанта.
- Видишь тот столик? – он показал в сторону, где продолжали гулять друзья юбиляра. – Подай туда за мой счет все самое лучшее!
- Слушаюсь, господин Сибириак!
- Пусть повеселятся ребята.
К столику подошёл официант и стал выставлять с подноса всё самое лучшее, что только можно было заказать в этом ресторане.
- Это вам от господина Сибириака! В честь Юбилея господина художника!
Все в недоумении пожали плечами. Но отказываться не стали.
ГЛАВА 7
На следующий день, Поник собрал все свои оставшиеся рисунки, с надеждой, что сегодня ему должно повезти, и вновь отправился в Музей.
Радостный он отворил двери храма искусств.
- Мне необходимо увидеть господина Фединга, главного реставратора Музея. По очень важному делу.
- Какие это важные дела могут быть тебя? – небрежно спросил сурового вида охранник, потирая в руках резиновую дубинку.
- Господин Фединг просил меня лично подойти к нему и принести свои рисунки. Вот смотрите.
Поник протянул толстому охраннику пачку аккуратно сложенных своих рисунков. Охранник немного помедлив, взял протянутые Поником рисунки небрежно их пролистал, и видимо, не найдя в них ничего интересного швырнул их в сторону. Рисунки разлетелись по полу. Охранник подошёл к Понику и сказал:
- Чтобы я тебя здесь видел в последний раз! А имя Фединг забудь навсегда!
Охранник схватил его за шиворот и с силой вытолкнул за дверь, да так, что юный художник чуть не упал на мостовую.
Потеряв всякую надежду на встречу с реставратором, Поник стал думать, что же ему делать дальше. В кармане лежало 200 монет, но, что с ними делать Поник не знал.
И вдруг Поник вспомнил толстяка, который хотел купить у него картину. Он сказал: «Я лучше куплю на все эти деньги фишек и выиграю в десять раз больше!»
Поник подсчитал у него 200, значит он может выиграть 2000! Таких денег у него никогда не было! Такие деньги ему и не снились.
Он знал, что в парке есть игровые автоматы. И видел, что вокруг них всегда вьются толпы хорошо одетых детей и подростков, видимо из богатых семей.
- Так вот почему они богатые! – воскликнул радостно Поник – Они всегда выигрывают!
Поник подошёл к кассе, чтобы купить жетоны для игры. Потом немного подумал и решил, что если он выиграет 2000, то 1000 он оставит себе на расходы, а на остальную 1000, выиграет ещё 10 000! Глаза Поника засияли радостным блеском, и он протянул деньги кассиру.
Купив, для начала, на 50 монет 10 жетонов, он стал бросать их в отверстие автомата и нажимать рычаги и кнопки. Автомат издавал различные забавные звуки и мелодии. Деньги сыпались потоком, но это происходило за стеклом, внутри автомата. Наблюдая за денежной рекой, глаза у Поника расширились, рассудок затуманился, на лице появилась неописуемое ликование. Руки словно прилипли к волшебным рычагам.
Наконец что-то задребезжало, совсем рядом. Задребезжало каким-то завлекающим звуком … и стихло. Поник, машинально, полез в карманчик автомата и достал 100 монет!
«Выиграл. Выиграл! Выиграл!» Радости не было предела. Такой радости он не испытывал даже когда продал свою картину. - Ай да Толстяк! Он действительно умный. Он поступил правильно! Он прав!»
Окрылённый выигрышем, потеряв от радости рассудок, обуреваемый жаждой получения дармовых денег, Поник тут же на все деньги купил жетонов!
«Теперь посмотрим, чья возьмёт!»
Он не успевал бросать их в отверстие автомата. Автомат при этом, как живой гудел, пищал, издавал булькающие звуки… Монеты сыпались рекой! Снова выигрыш!
- Вот кому везёт! – говорили наблюдавшие за игрой дети, с завистью следящие за Поником.
- Смотрите! Смотрите снова! Опять выигрыш!
Поник окончательно потерял рассудок! Он на все выигранные деньги купил жетонов. И снова выиграл! Опять начал игру, повторяя чуть ли не вслух: «Вот откуда у богатых людей деньги! Теперь я понял! Теперь меня не проведёшь! Ищи простачка! Не на того напали! Когда вырасту… - говорил он, нажимая при этом на рычаги с таким остервенением, что казалось ещё немного, и он свернёт им «шею» - обязательно буду ходить в казино! Научусь играть в карты. В рулетку…»
Дзинь! Трах!! Дзинь, дзинь!!
Мальчик подошёл к кассе, чтобы купить жетоны, полез в карман – пусто! Полез в другой – тоже пусто! Полез в третий… и не поверил! Он стал быстро шарить по всем карманам, но денег не было.
Только теперь Поник понял, что он проиграл все деньги. Как это могло случиться? Ведь выигрыши сами сыпались, словно из рога изобилия. Поник продолжал шарить по карманам, но денег не прибавлялось… Он чуть ли не плакал.
В это время за Поником из смотрового окошка игорного зала наблюдали две женщины. Одна высокая смуглая - владелица игорного заведения, другая полная с раскосыми глазами - её помощница.
- Какой славный мальчуган! – слащаво произнесла первая госпожа. - Как я люблю наблюдать за такими славными мальчиками, особенно когда они проигрывают! У них всегда такой серьёзный, озабоченный вид, как будто они пришли в шикарный магазин и собираются покупать «Лимузин» или «Вольво»! Но не могут решиться, что именно им надо. Посмотри на этого карапуза. Ведь ещё совсем недавно, минуту назад, его глаза горели! И вот он стоит унылый и грустный, такой славный и растерянный, как будто что-то потерял и хочет найти.
- Так и хочется его пожалеть и приласкать! – весело добавила вторая.
Они от всей души рассмеялись.
Наконец, Поник окончательно убедился, что денег у него совсем нет.
Тогда он в отчаянии стал колотить кулаками по проклятому автомату в надежде, что от этого стука посыплются деньги. Но деньги не посыпались, зато на этот стук мгновенно среагировал толстый охранник в полицейской форме с наручниками на широком кожаном поясе и с увесистой резиновой дубинкой в руке. Он вприпрыжку подскочил к Понику и свободной рукой схватил его за шиворот.
- Ты что хулиганишь? – резко спросил охранник, так, что у Поника душа ушла в пятки от страха.
- Мне бы… я хотел… - начал, запинаясь, Поник, не на шутку испугавшись охранника – Мне нужно… Я хочу получить свои 200 монет…
Охранник вопросительно посмотрел на Поника:
- Зачем стучать!? Если выиграл, выигрыш получаешь здесь! – и охранник показал на металлический карманчик. Но пошарив там убедился, что монет нет. - Значит, ты уже получил свой выигрыш?
- Да я получил.
- А если получил, зачем барабанить по автомату?
- Я хочу денег! Я хочу ещё денег.
Поник жалобно посмотрел на охранника.
- Здесь так не играют!
- Я хочу вернуть свои 200 монет! Мне больше ничего не нужно.
Охранник рассмеялся.
- Здесь так не играют! Проиграл! Отчаливай, пока цел! А иначе вот! - И он показал Понику свою увесистую дубинку.
Поник не сдавался и продолжал настаивать на своём.
Тогда охранник схватил его за шиворот и силой потащил к выходу. Поник, яростно сопротивлялся, и не думал сдаваться.
Две женщины, наблюдая за происходящим из смотрового окна, со смехом комментировали эту картину:
- Ой, посмотрите на него, какой забавный.
Поник стал кричать. Тогда охранник отпустил ему пару оплеух вместо успокоительного, и Поник притих.
*****
Поник понуро брёл по улицам весёлого Южного города. Навстречу ему шли десятки, сотни празднично наряженных счастливых людей.
Возле ресторана «Синий павлин», Поник увидел стоящего возле обочины дороги худого старого нищего. Он стоял, опираясь на тонкую палочку одной рукой, другая была согнута в локте и слегка вытянута вперёд ладонью кверху. Проходящая мимо него молодая женщина с ребёнком, положила старику несколько мелких монет. Поник, с завистью смотрел на нищего.
Вдруг, Поник увидел Решельяка, который выходил из ресторана.
Поник подбежал к нему и поздоровался. Решельяк улыбнулся и кивнул в ответ, удивлённо глядя на мальчика.
Поник хотел поговорить с художником, но не знал как это сделать. Он представления не имел с чего начинать разговор с таким именитым мастером, что можно ему сказать, чего нельзя каким тоном говорить с этим господином. Поник во все глаза смотрел на Решельяка, но не мог произнести ни слова.
Решельяк заметил это и спросил:
- Ну что скажешь, малыш?
Поник оживился. Он подбирал слова, и, наконец, выпалил:
- Я Вас узнал, Вы знаменитый художник господин Решельяк!
- Совершенно верно, мой мальчик! – радостно воскликнул художник – Он самый!
- Мне нравятся Ваши картины! Мне нравится, как Вы рисуете! Я видел Ваши картины на парапете.
- С парапетом покончено! Я теперь работаю здесь! – и Решельяк показал рукой на ресторан. - А ты, наверное, начинающий художник?
Поник не знал, что ответить, но чувствовал, что если он будет молчать, то Решельяк повернётся и уйдёт. Поник секунду подумал, потом посмотрел печально на художника и наконец, произнёс, глядя себе под ноги:
- Бывший… Я уже бывший художник.
Решельяк от души рассмеялся.
- Ну, насмешил! Бывший! Ты что, уже на пенсии?
Решельяк продолжал смеяться, а Поник стоял, и не знал, что ему ответить. Не долго думая, он спросил:
- А, правда, что Вы работали в цирке?
Решельяк перестал смеяться.
- Это - чистейшая правда!
Глаза Поника загорелись радостным огнём:
- Я так и знал! Я знал, что это правда! Я всегда в Вас верил!
- Скажите на милость, я так тронут. Ты веришь, что я принимал участие в иллюзионном номере?
Тут Поник, немного стушевался, и робко спросил:
- А что? Разве это не правда?
- Как не правда! – возмущённо воскликнул Решельяк – Чистейшая правда! И ты … И вы все – он как обвёл представляемых зрителей широко расставленными руками – И вы все скоро в этом убедитесь!
*****
Начинались Большие аукционные торги. Со всего света съехались самые богатые покупатели, чтобы приобрести раритеты.
Больше всего ценностей на продажу выставил господин Отурок. Хорошо разрекламированные произведения искусства из собраний и личных коллекций Отурка предвещали хорошие результаты торгов. Не обошлось и без специально спровоцированных скандалов и подстроенных казусов, что только увеличивало стоимость произведений.
Но особенное внимание было уделено небольшой картине. Здесь реклама постаралась! Используя всю свою мощь, умение, авторитет, изощряясь во всяких небылицах, обращаясь к магии, к колдовству и космическим силам так вознесли эту картину, что сама Сатара, жена Отурка, со слезами на глазах прощалась с ней. Чуть ли не вся страна - и это показывали по телевидению - уговаривала Отурка не вывозить это бесценное произведение за границу, все ведущие искусствоведы, журналисты, общественные и политические деятели... Все, в один голос, обвиняли Отурка в государственной измене и утрате патриотических интересов. А так же - в предательстве! Наконец, решили обязать власти наложить запрет на вывоз картины… Но, Отурок был неумолим.
- Реликвия, представляющая небывалую ценность, должна быть продана! И это моё последнее слово! Так требуют интересы и экономическое положение страны, сложившееся за последние годы! – громогласно оповещал Отурок. – И я не позволю указывать мне, что продавать, а что не продавать!
Автор картины – художник Фединг! Чьё имя в течении кратчайшего срока, благодаря всем средствам массовой информации стало великим!
К тому же всему миру стало известно, что при весьма загадочных обстоятельствах, автор картины, великий Фединг, находящийся в клинике на излечении от неизвестной всему миру болезни, внезапно куда-то бесследно исчез.
Обстановка к началам торгов накалилась до предела. Желающих приобрести картину становилось всё больше и больше! Стартовая цена побила все существовавшие до сего дня рекорды! Но поговаривали, что реальная стоимость превзойдёт все ожидания!
Весь мир затаился в преддверии великих торгов века!
К удивлению многих, начало торгов проходило весьма вяло. Огромное количество икон и старинных картин, выставленных на аукционе, было раскуплено за бесценок. Номинальная стоимость первоначальной цены и никаких торгов.
Но Отурка это обстоятельство не смущало ничуть: «Избавлюсь от лишнего хлама! От этой надоевшей плесени! Пусть другие радуются и любуются этой мрачной красотой!
И, всё-таки, он радовался приобретению капитала от продаж старины.
По мере приближения к продаже главного раритета, суета, шёпот и различные передвижения в зале заметно возросли. Напряжение усилилось и достигло своего апогея, когда главный ведущий аукциона торжественно произнёс:
- Картина «Серебряная пыль»!
Голос председателя звучал торжественно и многозначительно. Кульминация наступила.
- «Серебряная пыль» - повторил председатель – Из коллекции самого господина Отурка!
Тут весь зал не удержался от возгласов восторга и бурных оваций!
Сам Отурок, присутствовавший на аукционе, вынужден был встать со своего места и поклониться всем присутствующим в знак признания своего авторитета среди богатейших коллекционеров мира. Аплодисменты долго не смолкали.
- Работа кисти всемирно известного великого художника, непревзойдённого мастера живописи господина Фединга! – громогласно произнёс председатель Аукциона. – Картина выставляется впервые! Не имеет аналогов в мире! Стартовая цена один миллион…
Председателю не дали договорить.
- 1 миллион 200 тысяч! – прозвучал чей-то голос, но его уже не было слышно, потому, что дальнейшие события напоминали фантастический кинофильм.
- 1 миллион 500 тысяч! – почти мгновенно прозвучал чей-то другой голос. Но не успел он стихнуть, как с другого конца зала вперемешку звучало несколько голосов, перебивая друг друга:
- Два!
- Пять!
- Десять!
- Двадцать!
- Двадцать пять…
- Тридцать.
- Сорок!
- Пятьдесят!
- Шестьдесят!
- Сто!
Гомон голосов стоял в зале, но никто и не думал о соблюдении тишины.
Десятка полтора, самых богатых и азартных коллекционеров мира, лично знавшие господина Отурка, уважающие и любящие Музей Южного города, люди, не раз восхищавшиеся блистательным мастерством художника Фединга, а теперь, накануне торгов, узнавшие о трагическом, таинственном исчезновении великого мастера, не могли без содрогания, а некоторые даже без слёз смотреть на редчайшее полотно великого мастера!
- Двести! – произнёс человек в чалме, видимо решивший окончательно поставить точку в этой борьбе сильнейших.
Наступила мёртвая тишина. Человек в чалме сидел с ликующим видом, видимо приготовился заполучить долгожданный раритет в свои руки.
- Двести пятьдесят! – опять пошло по нарастающей. Но теперь в борьбе участвовало всего три человека.
- Триста.
- Четыреста.
- Пятьсот.
- Семьсот! – произнёс человек с чёрными, коротко стриженными усиками, очень похожего или на испанца, или на мексиканца.
- Семьсот пятьдесят. – поправил его тихий голос человека из страны восходящего Солнца.
Чья возьмёт? Зал стал с интересом следить за поединком. Цифры по нарастающей медленно ползли вверх. Но уже не так стремительно и не так круто.
- Один миллиард! – в изнеможении произнёс человек с усиками.
Всем стало ясно, что это последняя цифра, которую он намерен выложить.
- Один миллиард двести миллионов, – произнёс японец.
- Один миллиард пятьсот миллионов, – невозмутимо произнёс человек в чалме. Он сидел с каменным лицом, абсолютно невозмутимо, давая понять всем собравшимся, что эта картина принадлежит ему! Только ему и никому другому! И что бы ни сказал японец, к его цифре будет прибавлено ещё! Пусть это будет просто десять или даже один!
Такого здесь ещё не было! наконец японец сдался.
- Один миллиард восемьсот девяносто девять миллионов триста пять тысяч девятьсот семьдесят один – прозвучал голос председателя.
Удар молотка, и зал облегчённо вздохнул, картина нашла своего покупателя.
Весь зал с небывалой завистью и с необыкновенным уважением приветствовал Рабоэля, когда ему торжественно вручали знаменитую картину «Серебряная пыль». Все стоя аплодировали ему, высказывали лестные пожелания, каждый лично желал поздравить человека, ставшего с этой секунды обладателем самой престижной картины мира!
На следующий день все средства массовой информации в один голос трубили о приобретении Рабоэля. Его громадные портреты бросались с первых полос газет и журналов, а в руках у него была картина «Серебряная пыль»!
Изображение «Серебряной пыли» буквально захлестнуло всю планету! Все городские уличные транспаранты, гигантские рекламные щиты, громадные плакаты с изображением престижной картины оповещали всех и каждого в отдельности, что эта картина должна быть везде! Словно какая-то мировая эпидемия под названием «Серебряная пыль» охватила всё человечество.
Далее всё шло по заранее задуманному сценарию. Изображение этой картины появилось на этикетках, пакетах, консервных банках, майках, на всех парфюмерных изделиях.
Вложенный капитал в рекламу и на приобретение картины, не только окупился в считанные месяцы, но и принёс небывалый доход Рабоэлю, при этом сделав его известным всему миру человеком. Человеком, чьё имя вошло в мировую историю искусства!
*****
Неожиданно для всех, и для самого Рабоэля, через несколько месяцев, после триумфального шествия по планете, картина безвозвратно исчезла, при весьма загадочных обстоятельствах.
Рабоэл хранил картину в специально отведённом зале с витриной из пуленепробиваемого стекла, картину круглые сутки охраняли несколько опытных охранников, надёжная сигнализация срабатывала в любую опасную секунду, крепко спаянные между собой непробиваемые стекла охраняли картину от пожара, пыли и похищения. Всё оказалось напрасным. Картина исчезла!
За несколько дней до загадочного похищения над зданием, в котором находилась картина, было замечено несколько неопознанных летающих объектов! Они то появлялись, то исчезали. Объяснить случившееся не мог никто! Ни учёные, ни полиция, ни прокуратура, ни даже писатели-фантасты не могли сказать что-либо вразумительное и лишь разводили руками и почёсывали затылки.
Вслед за этим трагическим событием по всему миру прокатилась волна не менее загадочных событий и необъяснимых явлений.
Изображение картины «Серебряная пыль» резко перестали печатать. Через некоторое время про картину вообще забыли и не вспоминали больше никогда.
Мир, охваченный безудержным беспокойством, двигался непонятно куда. Бушевали пожарища страшных войн. Люди убивали друг друга с особой жестокостью, ради счастья и справедливости. Ради процветания. Постоянно необходимо было защищаться. Чтобы обезопасить своё существование, принимались серьёзные меры.
Атомные подводные лодки кишели в океанах. В воздухе с утра и до вечера роились армады самолётов и вертолётов. Металлические танки и пушки бороздили дороги, выпуская миллионы снарядов. Солдаты строчили друг в друга из автоматов и пулемётов. Повсюду разрывались гранаты, мины, бомбы.
Взрывы, пожарища, обстрелы…
Обстрелы, пожарища, взрывы…
Пожарища, обстрелы, взрывы…
Обстрелы, взрывы, пожарища…
Взрывы, обстрелы, пожарища…
Пожарища, взрывы, обстрелы…
Мир содрогнулся от нескольких атомных катастроф…
Творилось непонятно что. Одни гибли от голода и холода, другие страдали тяжким недугом ожирения. Нервно-психические заболевания поразили три четверти населения земли. Череда и ритмическая последовательность происходящих трагических событий наводили ужас на всё человечество.
Это заставило всё чаще и чаще говорить о прибытие на планету Земля самого Сатаны! Хотя в это мало кто верил, но в том, что Сатана послал на землю своего посланника, не сомневался почти никто!
ГЛАВА 8
В роскошном ресторане на последнем этаже гостиницы «Интурист» за длинным столом банкетного зала собралась группа людей.
- Я поднимаю свой бокал за нашу процветающую страну, за наш с вами бизнес! - женщина средних лет, симпатичная крашеная блондинка, прикурила сигарету и пригласила на танец коренастого пожилого мужчину. Это был повод поговорить с ним без свидетелей.
На следующее утро по всему городу был дан старт развитию игорного бизнеса. С небывалым размахом начиналось строительство ресторанов, казино, отелей повышенного комфорта. Курортная зона достигла побережья Океана. Гостиницы, гостиницы и гостиницы! Их строительству не было предела. Главные финансисты проектов - господин Отурок и госпожа Арона.
На заседаниях городских советов сотни раз ставились вопросы по борьбе с бедностью. Арона не могла хладнокровно смотреть на происходящее.
С экранов телевизоров ежедневно на головы налогоплательщиков сыпались одни и те же фразы: «Пора покончить с бедностью! Дальше так продолжаться не может! Нужно покончить с низкими доходами населения.»
- Как можно допустить такое безобразие в богатейшей стране?! Вы хотите потерять доходы от миллионов туристов? Оденьте, обуйте, накормите и напоите оборванцев! Займите их, наконец, делом!
С увеличением и развитием военно-промышленного комплекса обороны страна наконец-таки поправила свои дела.
Люди были заняты делом. Они производили танки, снаряды, мины, военные самолёты, массовые отравляющие вещества, а так же противогазы, пулемёты, автоматы и патроны всех калибров.
В особом почёте была взрывчатка, она была почти нарасхват. В моде были пояса смертников и смертниц, а также мины с часовым механизмом.
Эффект был потрясающий! Оставленный где-нибудь в людном, оживлённом месте, чемодан или портфель с сумкой неожиданно для всех взрывался со страшной силой, принося большие разрушения и жертвы!
И когда гремел взрыв, владелец чемодана был уже далеко на севере или за границей.
- Вы слыхали, что твориться в мире? – сотрясая пачкой свежих газет, говорил Отурок. – Опять взрыв!
Директор Музея артистично всплеснул руками, в ужасе зажмурился и жалобно произнёс:
- Что же мы теперь будем кушать? Гранаты? Или свинцовые мины? Хорошо бы в отместку военным засыпать военный завод макаронами или вермишелью!
- И чтобы знали, мерзавцы, что их здесь никто не боится! – решительно добавил Отурок.
- Этому безобразию пора положить конец!
- Хватит терпеть!
Отурок периодически приносил директору музея газеты со страшными, трагическими известиями, чтобы держать его в постоянном страхе и тем самым подготавливая его к предстоящим событиям, которые он запланировал в стенах музея.
Благо, известия о взрывах, поджогах, убийствах, махинациях в особо крупных размерах, ограблениях и хищениях сыпались ежедневно, как из рога изобилия.
Отурок по-деловому оценивал ситуацию. Он решил воспользоваться сложившимся благоприятным положением в стране и в мире и постепенно подготавливал директора к предстоящим трагическим событиям, которые он лично намечал осуществить в ближайшее время, и извлечь из этих операций неплохие барыши.
На карту было поставлено всё!
*****
Отурок решил действовать по строго намеченному плану, осуществляя свои зловещие, корыстные замыслы. Терроризируя директора Музея и сам музей, а также страховые компании, заставляя их выплачивать огромные страховки за нанесённые разрушения.
В Музее работал дворником крепкий молодой человек, звали его Фокинс. Очень прилежный, добросовестный и исполнительный, Фокинс всегда чему-то глупо улыбался и готов был к любой услуге. Он был всегда приветливый, весёлый и добродушный.
Лишь только утреннее прохладное солнце начинало золотить верхушки деревьев, проворный Фокинс, без устали махал веником вокруг центрального Музея.
- Здравствуй, Фокинс! – весело приветствовали его прохожие.
- Здорово, братва! – радостно вторил весёлый дворник, расплываясь в добродушной улыбке, продолжая яростно орудовать своим незатейливым инструментом.
- Фокинс! Ты, наверное, уже слышал, что в городе опять прогремел взрыв!?
- Нет, Взрыва я не слышал! Но мне сообщил толстый Билли, что взрыв подготовили заморские террористы! И осуществили его женщины-смертницы в чёрных повязках! Их ещё пока что не поймали!
- Здорово, Фокинс! Что нового?
- Взрыв на «макаронке» – небрежно отвечал Фокинс, не поднимая головы - Ищут бандитов!
Отурок давно приметил этого весёлого мастера чистоты. Он ему чем-то сразу понравился. Но всё же Отурок решил его немного проверить.
- Хочешь выпить? – спросил как-то у подвыпившего Фокинса Отурок.
- Не откажусь!
Фокинс внимательно выслушал Отурка.
- Где прикажете осуществить задуманное?
- В Музее!
Через несколько минут, главный хранитель Музея и дворник, чинно шагали по великолепным, блистательно убранным залам, мимо прекрасных творений великих художников, мастеров резца и кисти.
Отурок, одетый в свой белоснежный, с иголочки костюм, с незажженной сигарой во рту, чинно шагал мимо услужливых смотрителей Музея. На их почтительные приветствия он лишь самодовольно улыбался, а шагающий рядом с ним Фокинс глупо и растерянно глядел на полотна великих мастеров и радостно приговаривал, то и дело, тыча пальцем в какую-нибудь картину:
- Я, конечно, не разбираюсь в живописи, но мне нравится!
Затем они вдвоём с дворником спустились в греческий зал, который находился в подвале. При тусклом освещении тяжёлые каменные плиты, напоминали древний саркофаг. Ещё немного и стены заговорят с пришельцами.
- Ну что, дорогой Фокинс, - добродушно улыбаясь, произнёс Отурок. - Пришло время для серьёзных свершений?
- В чём дело? Где обещанная водка?!
Отурок внимательно разглядывал выражение лица Фокинса. Затем немного помедлил и, отодвигая каменную плиту саркофага, хрипло промычал прямо в лицо Фокинсу:
- Есть дело! Но, не для трусов, а для людей мужественных с сильной и крепкой волей… - Отурок выдержал небольшую паузу и решительно и громко добавил - Таких как ты!
Фокинс непонимающе молчал. Отурок запустил руку в каменное отверстие саркофага и достал оттуда огромную бутылку Степной водки. Затем извлёк на свет божий и поставил на гранитную плиту два огромных помпейских кубка и, наливая водку, весело поглядывая на дворника, стал нараспев читать своего любимого Хайяма:
Сей мир, в котором ты живёшь,
- мираж не боле,
Так стоит ли роптать и
жаждать лучшей доли?
Кубки наполнились до краёв. Отурок взял один из них, и кивком головы предложил Фокинсу сделать то же самое. Когда Фокинс в нерешительности протянул руку, чтобы овладеть кубком, Отурок продолжил:
С мученьем примирись! И с роком не воюй!
Главный хранитель Музея погрозил Фокинсу пальцем и закончил, медленно поднимая свой бокал:
Начертанное Им стереть мы в силах что ли!?
Он залпом осушил бокал. Фокинс последовал его примеру.
Через несколько минут, когда горячительный напиток начал действовать, Отурок дружелюбно обратился к Фокинсу:
- Ты способен на ратный подвиг?
Фокинс слегка улыбнулся, прикоснулся к своему пустому кубку, ласково посмотрев на Отурка не спеша произнёс:
- А почему бы и нет.
Отурок наполнил бокалы и, когда Фокинс собрался было опустошить очередной кубок, Отурок жестом показал, что торопиться не надо.
- Послушай, что я тебе скажу. Годы летят, за мгновеньем мгновенье и жизнь пролетит. Что ты, сделал в этой жизни, хорошего? А я предлагаю тебе стать героем!
Отурок гордо вскинул голову и с пафосом посмотрел на Фокинса. Тот от удивления раскрыл рот и застыл в радостном ожидании.
- Нужно обезвредить бандитов, которые решили взорвать наш любимый Музей…
Фокинс от неожиданности вскрикнул и даже всплеснул руками.
- Спокойно! – с улыбкой произнёс главный хранитель Музея – На этот раз у них ничего не выйдет! Я лично обеспечу безопасность всех ценностей. Но мне необходима твоя помощь…
- Я готов беспрекословно выполнить любой ваш приказ! – тут же выпалил Фокинс. – Скажите, что я должен сделать?
- От тебя требуется немногого. Как только стемнеет, ты пройдёшь в китайский зал и положишь в большую старинную вазу этот пакет. После этого рядом поставишь небольшую бочку с порохом. Как только бандиты проникнут в зал и захотят похитить сокровища, они тут же нарвутся на бочку и получат по заслугам!
- Вот здорово! – радостно вскрикнул Фокинс.
Он осушил свой кубок с такой быстротой, что Отурок не успел и глазом моргнуть.
- Да, - Отурок строго посмотрел на Фокинса – Чуть не забыл тебе сказать! Запомни, об этом никто ничего не должен знать!
- Что знать?
- Ничего.
- Хорошо!
На следующий день, после этого разговора, в известном на весь мир Музее прогремел страшный взрыв и случился большой пожар.
*****
- Я же предупреждал! – вне себя от ярости кричал господин Отурок, вбегая в кабинет директора – Я же предупреждал, что надо быть начеку! И что? Опять взрыв!
- Как взрыв!? – всплеснул руками директор.
- Да Взрыв! Да ещё какой!
- Какой?
- С пожаром!
- Как с пожаром?
- Да вот так! – Отурок в бешенстве сжал кулаки.
- Да где же, где всё это происходит? Скажите, наконец!
- Как где? Даже не хочется говорить! У нас в Музее! – Тут Отурок сотряс воздух пачкой вечерних газет. Директор, вновь всплеснул руками, и схватился за голову. Закрыл лицо руками.
- Как это могло случиться? – спросил он заикаясь.
- Не знаю! – гневно ответил Отурок, разводя руками – Ума не приложу! Ничего не понимаю!
Через несколько дней, в Музей пришла страховая выплата на очень большую сумму.
- Примите наши соболезнования! – звучал голос в телефонной трубке.
Директор Музея убитый горем никак не мог прийти в себя.
- Что же это делается! Ну ладно, взорвали макаронную фабрику. Бесспорно, жалко. Но как могла подняться у бандитов рука на наш Музей! Это вопиющий беспредел!
- Беспредел! – вздыхая, произнёс Отурок – И я считаю, что этому безобразию пора положить конец.
Прошло несколько дней, и в знаменитом Музее опять прогремел взрыв! На этот раз он был более мощный.
Опять возмущения, угрозы в адрес бандитов, опять слёзы директора, подсчёт невосполнимых утрат произведений искусства, ущерб зданию причинённым пожаром…
Выплата страховки. Соболезнование. Ремонт…
Через несколько месяцев Музей окончательно был разрушен. Почти все произведения искусства сгорели. Наконец был взорван кабинет директора, а сам директор убит.
*****
Жена известного бывшего хранителя Музея госпожа Арона продолжала изо всех сил развивать игорный бизнес. И надо сказать у неё это очень хорошо получалось. Неплохо шли дела и у господина Сибириака, владельца ресторана «Синий Павлин».
Как-то засидевшись в ресторане, Отурок и Сибириак сильно выпив, завели разговор о далёкой северной стране.
- Мои предки… дедушка и отец родились там… потом вынуждены были уехать. – Сибириак с грустью произнёс эти слова – Они хлебнули много горя, прежде чем жизнь забросила их сюда. Мой отец был великолепным поваром. Блюда, которые он готовил, можно было подавать на обед самому царю…
- Ну, это ты хватил! Царю! – возразил ему Отурок.
- Почему ты мне не веришь? Я что, похож на человека, которому нельзя верить?
- Я тебе верю,.. но я не верю, что твой дедушка подавал блюда царю – растягивая слова, произносил Отурок.
- Не дедушка, а отец!
- А-а, отец… тогда может быть это и правда.
- Почему может быть?.. – говорил Сибириак заплетающимся языком – Это действительно правда!
- А, не махнуть ли нам на Север?! – неожиданно для всех и для самого себя выпалил Сибириак.
- А почему бы и нет! – решительно ответил Отурок.
То, что произошло на следующий день, не подлежит никакому описанию.
Отурок и Сибириак уговорив Решельяка, отправились искать счастья в далёкую северную страну.
*****
Первые впечатления были потрясающие. Отурок, Решельяк и Сибириак посетили множество старинных городов, побывали в действующих монастырях, посетили лучшие музеи этой неизвестной для них страны. Они не переставали удивляться увиденному и услышанному. Особенно ликовал Сибириак. Он был потрясён, познакомившись с укладом жизни, культурой и многими другими загадочными и неизвестными явлениями и приключениям, которые происходили с ними ежедневно на родине его предков. Он даже позавидовал отцу и особенно своему дедушке, что тот родился и жил в такой прекрасной стране.
Возвращаясь домой, на родину, Решельяк, Отурок и Сибириак, сидя в самолёте, весело смеялись, вспоминая свои приключения.
- Вот это была поездка! – радовался Сибириак – Нисколько не жалею! Ай да, дед! Я восхищаюсь и горжусь своим дедом!
И они прямо в самолёте стали распевать весёлые песни. Самолёт набирал высоту, и пассажирам казалось, что он начинал, как бы помахивать крыльями в такт весёлой песне. Всем было весело и радостно наблюдать за приятелями возвращающимися домой. Через несколько минут это ощущение ликования и счастья передалось всем пассажирам, и они тоже начали подпевать весёлым приятелям.
Весь полёт проходил под звуки счастливого пения. Наконец один пассажир не выдержал, вскочил со своего места и начал танцевать. Потом то же самое сделали ещё два пассажира, ещё, и ещё! И вот уже весь салон и даже стюардессы, отплясывали лихие танцы.
- Папа! Внизу океан! – громко закричала маленькая девочка. – Вон там внизу, смотри!
Все пассажиры бросились к иллюминаторам и стали смотреть на огромную массу воды, на океан, который проплывал у них под ногами и уходил куда-то в даль. Это было неописуемое зрелище! Многие от радости плакали, некоторые ликовали и обменивались впечатлениями.
Безбрежная равнина воды, освещённая ярким экваториальным солнцем, зеркальным блеском отражалась, словно миллиарды и миллиарды миниатюрных прожекторов, светились, переливались всевозможными оттенками. Океан казался гигантским живым существом! Да почему казался? Ведь океан, как и весь наш Земной шар, живые! Просто с высоты это особенно заметно.
Полоска земли, сначала почти незаметная, приближалась, становясь всё более и более заметной.
- Земля! – радостно крикнул загорелый мальчишка и с ликованием посмотрел на всех пассажиров.
- Земля! Вот мы и дома! – слышались голоса уставших от длительного перелёта пассажиров. – Слава богу!
Внизу уже виднелась взлётно-посадочная полоса. Самолёт пошёл на снижение. Самолёт прибыл точно по расписанию. Полёт был закончен.
В аэропорту толпились встречающие. Радостные улыбки встречавших людей были испорчены прогремевшим где-то, совсем рядом с аэровокзалом страшным взрывом! Взорвался автобус, начинённый взрывчаткой!
ГЛАВА 9
Бархатный сезон был в самом разгаре. Туристы, путешественники и просто отдыхающие со всего света заполонили сверкающее золотом песчаное побережье южного пляжа.
Долина Страстей, Уголок Любви, Золотые Качели - вот только несколько названий великолепных морских Пляжей, на которых любили отдыхать приезжие со всего мира.
На изумрудном холме, среди прочих архитектурных сооружений, выполненных в стиле модерн, особой красотой выделялся роскошный особняк, принадлежавший господину Сибириаку - ресторан «Синий Павлин».
Поднимаясь по мраморной лестнице, ведущей на так называемую «верхнюю палубу», посетители попадали на крышу ресторана, которая представляла собой мозаичную площадку, выложенную кусочками цветной смальты. Лёгкие плетёные столики и стулья, при желании посетителей могли свободно и без труда перемещаться по всей площадке, ставиться и расставляться в любом порядке, как захотят посетители.
За одним из таких столиков, поодаль от всех, сидели три друга, три приятеля, к тому же ставшие недавно компаньонами. Отурок - бывший главный хранитель музейных сокровищ, Решельяк – художник, по прозвищу виртуозная кисть и владелец ресторана «Синий Павлин» - господин Сибириак.
Все трое находились в приподнятом настроении, остроумно шутили и с радостью вспоминали недавнюю поездку по странам далёкого севера.
- Не надо искать счастья так далеко от дома! Нужно всегда помнить, что счастье всегда где-то рядом… На расстоянии вытянутой руки… - с некоторой грусть произнёс Отурок – Нет ничего лучше, чем строить рай у себя дома! На родине!
- А родина там, где много вина! Ну, это мы уже от тебя слышали и не раз! – смеясь, произнёс художник, наливая в бокалы искристое шампанское.
- Предлагаю тост за возвращение домой! – с улыбкой предложил Сибириак.
Приятели осушили бокалы и продолжили воспоминания.
Яркие звёзды Южного неба висели прямо над головой. Чёрная бездна, пугающая своей бесконечностью, зловеще молчала. Неожиданная тишина воцарилась и за столиком. Отурок стал угрюмым. Он сидел с каменным лицом, взгляд его был устремлён в никуда, глаза застыли и казались не живыми.
Каждый думал о своём. Постепенно молчание переросло в какое-то напряжение. Напряжение стало переходить в оцепенение, и вот уже страх летал над столиком.
Наконец после долгого молчания, Отурок окинул всех своим пронзительным взглядом и нарушил зловещую тишину:
- Сегодня ночью я слышал голос Фединга! Он сообщал мне, что сейчас он находится на другой планете, в соседней галактике. Фединг рассказал о небывалом развитии разумных существ, которые его похитили.
Руки Отурка безжизненно лежали на столе, а его голос, казалось, звучал, откуда-то из-под земли. Глаза светились и были стеклянными. Все с замиранием сердца старались уловить каждый его звук, каждый жест. Внимание было напряжено до предела. Решельяк и Сибириак ждали важного сообщения.
Наступила гробовая тишина.
- Фединг - является уникальным созданием всевышнего разума! Он подключён к его центру!
Отурок говорил очень медленно, слегка отрывисто. При этом он очень серьёзно смотрел собеседникам в глаза, давая понять слушающим, что он говорит чистейшую правду. Решельяк и Сибириак слушали главного хранителя Музея с большим вниманием и сосредоточением, стараясь не пропустить ни одного слова, сказанного Отурком.
- Что всё это может значить? – растерянно спросил Сибириак.
- Фединг случайно прорвался ко мне. Вернее, это был не совсем Фединг… Это был его фантом! И этот фантом общался с моим фантомом!
- Существует общение на уровне фантомов! Но я не собираюсь в данную минуту растолковывать Вам все подробности. А суть в том, что Фединг сообщил мне, что у нас в городе живёт некий мальчик, который является его духовным наследником. Мальчик обладает потрясающими способностями. Он может с необыкновенной точностью изобразить свой духовный и фантастический мир, скрытый от всеобщего обозрения. На своих картинах он рисует сновидения, жизнь на далёких планетах, в других галактиках. Об этом даже страшно подумать, как это ему удаётся.
Тут Отурок немного помедлил, не зная, что сказать дальше, и в эту минуту Решельяк спросил:
- Как зовут этого мальчика? Фединг случайно не назвал имя этого юного художника?
Отурок пожал плечами и отрицательно покачал головой.
- Какое это имеет значение? Не будем же мы искать его по всему городу? Да, и какой смысл? – резко сказал Сибириак.
- Нет! – решительно произнёс Решельяк – Этого нельзя так оставить!
- Господин Отурок! – Решельяк решительно стукнул ладонью по столу – Мы должны выполнить заветы Фединга! Может быть, он был посланником бога на нашу землю, чтобы сделать нашу жизнь лучше!
- Ну, ты хватил! – рассмеялся Сибириак – Посланник Бо-га!
- Да постойте, я не это имел ввиду – Решельяк слегка смутился – Дело в том, что я знаю одного мальчика по имени Поник…
Отурок, Сибириак и Решельяк, нахмурившись, смотрели друг на друга. Разговор зашёл в тупик. Каждый думал о своём, стараясь осмыслить происходящее.
- Так вот! – продолжил свою мысль господин Решельяк – У меня есть не плохая идея, и заключается она вот в чём: мы – отцы города, объединяем свои усилия и создаём в нашем прекраснейшем городе великолепный Центр! Нечто вроде Дворца для избранных! Дворец для избранной элиты! И главный зал этого дворца будет загадкой для посетителей, и даже тайной! А вся соль будет в необычном оформлении стен, потолка и пола.
Решельяк откинулся на спинку стула, выжидающе посмотрел на своих друзей и продолжил более уверенным тоном.
- Стены этого зала будут способны принимать всевозможные облики. При помощи спецэффектов будет создаваться иллюзия, максимально приближающаяся к реальности! Человек будет ощущать своё присутствие, возьмём, к примеру, в лесу. Он будет не только видеть реальные деревья, небо, цветы, но и ощущать лёгкое дуновение свежего ветерка. Слышать пение лесных птиц, и даже ощущать запах хвойных деревьев, цветущих кустарников и цветов!
- Это что же такое будет? Картины как в «Синем павлине»? – спросил Сибириак.
- Нет! Ощущение реальности превзойдёт все ожидания! Полнейшая иллюзия присутствия в каком-нибудь месте. Операторы, которые будут управлять спецэффектами, будут периодически менять эти «картинки» реальности. Представьте! Раз! И вот уже все присутствующие в зале находятся на берегу знойного океана. Жара! А со стороны океана дует прохладный ветер! Вдруг огромная волна набежала на песчаный берег, с грохотом обрушилась на прибрежные камни и тысячи брызг посыпались на головы изумлённых посетителей! Следующая «картинка». Ночь. Откуда-то сверху светит луна. Прекрасный парк, причудливые столетние деревья шелестят своими кронами, фонтаны с прохладной водой, декоративные светильники, мраморные скульптуры и многое другое! И всё это – реальность!
- Как это всё будет осуществляться? – заинтересованно спросил Отурок.
- Дело это не простое. Но всё же…
И Решельяк начал очень подробно объяснять, как всё должно осуществляться.
Неожиданно послышался до боли знакомый голос!
- Я приветствую вас, мои дорогие друзья!
Сидящие за столиком посмотрели вверх. Голос звучал явно оттуда. Но он как-то странно рассеивался в пространстве и глухим эхом раскатывался по всему залу. Этот нереальный голос слышался где-то в вышине. И нёсся то ли с потолка, то ли с небес, то ли с самой преисподней.
Вдруг прямо над своими головами Решельяк, Сибириак и Отурок ощутили нечто напоминающее собой гладь безбрежного океана, блики солнца переливались калейдоскопом бриллиантовых осколков, они слепили глаза. Мутная дымка неземного, чистого и ясного фона сковала человеческий разум! И вдруг, на этом фоне появилось лицо Фединга!
- Фединг! – непроизвольно вырвалось у всех сразу – Фединг! Родной! Как ты там?..
Фединг молчал. И лишь печальная улыбка говорила, что он сожалеет, что не может быть рядом со своими друзьями.
- Фединг… - чуть слышно шептали губы Отурка – Прости нас…
Внезапно за окном прогремел взрыв. Посуда посыпалась со столов. Кто-то громко засмеялся. Музыка заглохла.
- Пойдёмте отсюда скорей! – испуганно прокричал Решельяк –
- Чего ты испугался!
Сибириак слегка качнулся, затем кривой походкой направился к выходу. Остановился. Повернул назад, улыбнулся и упал без чувств.
Отурок невозмутимо сидел за своим столиком и медленно потягивал через соломинку коньяк. Решельяк суетился и нервничал.
- Надо уходить! – бесстрастным голосом проговорил Отурок. – Этого нужно уносить с собой. – проговорил он сквозь зубы, указав на лежащего Сибириака.
*****
Через несколько минут Отурок и Решельяк шли по широкой улице и вели под руки тучного Сибириака.
Когда они отошли от ресторана на довольно большое расстояние, послышался взрыв небывалой мощности!
Ресторан «Синий павлин» взлетел на воздух!
ГЛАВА 10
Давно осуществилась фантастическая мечта троих неугомонных фантазёров и мечтателей. Курортный город по-прежнему привлекал туристов со всего мира, а дворец Избранных был любимым местом, где собиралась Мировая элита, чтобы обсудить свои дела.
Тихая гладь океана раскинулась на сотни километров и выглядела необычайно величественно и красиво. Райский уголок земли! Многие поэты, писатели и композиторы написали свои лучшие произведения, греясь в лучах Южного солнца, бултыхаясь в прибрежных водах величественного океана.
Последнее время всё большее количество отдыхающих было охвачено тревогой и беспокойством. Люди стали бояться посещать городские пляжи, потому что всё чаще и чаще, заходя в океан, они сталкивались со страшным чудовищем – человекоподобной акулой!
Учёные не могли объяснить происхождение этого существа. Многие считали, что это вымысел газетчиков. Но тот, кто хоть раз сталкивался или видел хотя бы издали этого зверя, долго не мог прийти в себя.
Однажды, в разгар летнего сезона огромная яхта пришвартовалась недалеко от берега, и слегка покачиваясь на волнах, застыла на приколе в одном из живописных уголков пляжа.
*****
Когда несколько лет назад, закостенелый холостяк Пит Хэппинс, отдыхал на берегу Южного океана, он и думать не думал, что он может влюбиться.
Но, именно это с ним и произошло! Он безумно влюбился в местную девчонку, как мальчишка.
Приехав из Америки в южный город по делам своего бизнеса, он решил немного отдохнут. Ну, почему бы не расслабиться и не поплавать в океане, позагорать на солнце.
И вот однажды, случайно встретив симпатичную Сатару, он решил не расставаться с нею никогда. Безумно влюбившись в юную леди, миллионер-холостяк, потерял от любви голову и после нескольких дней знакомства предложил ей руку и сердце.
Девочка из бедной семьи и думать не могла о таком счастье. Не сказав родителям ни слова, Сатара тайком сбежала из дома.
*****
И вот, Сатара в Америке! Она жена крупного бизнесмена! Не отказывает себе ни в чём. Друзья Пита в восторге от юной леди и зовут её теперь не как прежде – Сатара, а мисс-леди Джейн Хэппинс!
Через год в семье Хэппинсов - радостное прибавление. Родился сын Бобби! Мальчуган растёт на редкость весёлым, игривым и подвижным. С утра и до вечера малыш резвится, бегает, прыгает, играет в подвижные игры. Родители не нарадуются на малыша.
Пит и Джейн обожают друг друга и не могут существовать друг без друга ни минуты. Но неожиданно безоблачному счастью пришёл конец…
Сатара затосковала по родному побережью океана, вспомнила своих родителей, детство… И о боже! Она вдруг с отчётливой ясностью вспомнила чернокожего мальчугана, своего друга детства…
Тот далёкий день их последней встречи казался ей мистическим и роковым! Но почему все эти годы она ни разу даже не вспомнила своего друга детства? Что случилось с ним? Куда он делся? Не мог же он ни с того ни с сего вот так вдруг куда-то исчезнуть? Но почему тогда его нигде не было?
Пит Хэппинс стал всё чаще и чаще замечать, что с его супругой творится что-то не ладное. Неужели она больше его не любит? Пит не мог смириться с этой мыслью!
Однажды, вернувшись домой раньше обычного, Пит застал свою жену сидящей в кожаном кресле с бокалом вина. Допив последний глоток, Сатара выронила бокал, и её рука безжизненно повисла в воздухе, упав на кресло. Она была пьяна.
- Что с тобой! Моя любимая! – прошептал в растерянности бедный Пит. – Что происходит с тобой! Неужели ты меня больше не любишь?!
Пит упал на колени перед пьяной Сатарой и расплакался. Сатара закурила сигарету, и, не открывая глаз, невнятно и нечленораздельно попыталась объяснить Питу ситуацию.
- Пит, не придирайся к словам – с трудом произнесла Сатара. Язык её явно заплетался – Что ты хочешь понять в … этой жизни?
Больше она сказать уже ничего не смогла, как ни старалась.
После долгого молчания мисс Джейн открыла глаза, и её взгляд устремился на картину, которая висела у неё перед глазами прямо на стене. Это была репродукция с картины художника Фединга, и называлась она «Серебряная пыль».
История этой репродукции не совсем обычна. Это была единственная картина, вернее репродукция с картины, которая висела у них в доме.
Видеть другие картины Сатара не могла! И даже про эту картину говорила всем, что её нарисовал ни какой-то там Фединг. Это полная ложь! Сатара считала, что это дело рук неземного разума!
- Я чувствую, что такую картину мог нарисовать только человек с неземным воображением! – запальчиво выкрикивала Сатара-Джейн - Это не просто художник экстра класса, это гениальный художник! Это художник-маньяк! Ради этого художника я готова пешком пройти тысячи миль, переплыть десяток океанов, полететь на далёкие планеты и даже броситься в пропасть!
- Остановись Сатара! – в панике кричал Пит – Ты совсем потеряла рассудок, глядя на эту посредственную картину! Неужели ты не видишь, что это какая-то иллюзия живописи! Ведь это полный абсурд и бред!
- Не смей так говорить, ничтожество! Кто тебе дал право судить о гениальных произведениях! Толстый кошелёк! – потеряв здравый рассудок, кричала Сатара-Джейн на своего мужа. – Пусть это будет иллюзия! Но за эту иллюзию я готова отдать свою жизнь!
После таких бурных сцен они обычно тут же мирились и стоя друг перед другом на коленях, просили прощения. Они осознавали глупость и нелепость этих ссор, но ничего не могли с собой сделать и изменить ситуацию, поэтому такие стычки повторялись периодически.
Но то, что стало происходить с его любимой женой в последнее время, у Пита уже не укладывалось в голове.
Исчезло былое веселье, ушли в прошлое горячие слова любви и нежные поцелуи. Всё реже и реже встречались их взгляды. Маленький Бобби, которому в августе исполнилось шесть лет, рос обделённый вниманием и заботой.
Заметив, что его жена всё чаще грустит и тоскует, пожилой Пит спросил её об этом.
- Неужели ты меня больше не любишь?
- Нет, люблю – с печальной улыбкой ответила Джейн.
- Тогда почему я не вижу на твоём лице следы былого счастья?
- Необъяснимая тоска по родине ежеминутно угнетает меня, и я боюсь, что не смогу с этим справиться, пока не увижу тот дальний берег, где прошло моё детство! Не увижу тот самый красивый город в мире, который по-прежнему люблю и не могу без него жить…
С этими словами мисс Джейн обняла своего мужа и громко зарыдала, прося у него прощение за причинённую боль.
Пит прижал Джейн к своей груди и добродушно, по-отечески тихо засмеялся:
- Какая же ты, моя маленькая, ещё глупенькая! Ведь нет ничего проще, чем решить эту проблему! Завтра же я покупаю самую роскошную яхту, и мы мчимся к далёкому побережью!
- Правда! – не помня себя от радости, прокричала Джейн и стала с жаром целовать мужа.
*****
И вот несколько дней великолепного, сказочного путешествия по безбрежным просторам океана закончились! Путешественники остановились вблизи Южного города и любовались его красотой и величием!
- Даже не верится, что мы снова дома! – радостно щебетала Джейн.
Расстояние до берега было не более одной мили. Яхта стояла на приколе. Капитан приказал бросить якорь, и путешественники решили отметить прибытие.
На некоторое время, утомлённые путешественники, потеряли бдительность и забыли про маленького Боба. А он, пытаясь привлечь к себе внимание взрослых, решил пройти по перилам яхты.
- Мама! Смотри! – радостно закричал Бобби, когда ему удалось залезть на перила яхты. – Смотрите! Смертельный номер, впервые в цирке!
Только теперь все увидели маленького Боба, шагающего по перилам яхты.
Балансируя расставленными в стороны руками, словно заправский циркач, Боб уверенно шагал по перилам, вызывая восторг у всей команды. Неожиданно, набежавшая волна, слегка качнула яхту. Боб замахал руками, но удержался на перилах и весело посмотрел на взрослых.
Джейн с испугом следила за сыном. Тот самодовольно продолжал шагать по перилам яхты, опустив руки, показывая своим видом, что ему всё нипочём. Но, видимо, юному шалуну этого было мало, чтобы произвести должное впечатление на взрослых, и он стал лихо пританцовывать и даже подпрыгивать на тонких перилах яхты.
- Бобби! – непроизвольно вырвалось у мисс Джейн.
В эту секунду набежала ещё одна волна. Яхта качнулась, но уже с большей силой. Маленький Бобби пытался сохранить равновесие, но ещё одна волна резко качнула яхту и маленький Бобби не удержавшись, взмахнув руками, и упал в воду.
Все ахнули! Бросились к перилам, но мальчик камнем пошёл ко дну.
Несколько моряков бросились в воду, пытаясь спасти мальчугана. Джейн стояла возле перил и не могла произнести ни слова.
Вдруг из глубины океана, словно по мановению волшебной палочки, стало всплывать тело мальчика!
Сначала на поверхности воды, появилось безжизненное тело мальчугана, затем все увидели чудовищные крепкие, не то руки, не то щупальца, которые держали Боба на поверхности воды. Все застыли в оцепенении! Несколько матросов подняли юного циркача на яхту, уложили на палубу и стали делать искусственное дыхание. Вскоре мальчик открыл глаза и улыбнулся.
Джейн целовала своего спасённого малыша и плакала от счастья. Всё произошло так мгновенно, что никто не мог и опомниться.
- Как это могло случиться!? – сказал с удивлением Пит – Что это было?
Он посмотрел на воду, и, увидев страшное чудовище, в ужасе отскочил от перил.
На поверхности воды плавало существо похожее и на человека, и на акулу одновременно!
- Это человекообразная акула! – крикнул один из матросов, доставая из кобуры свой револьвер.
Все бросились к перилам и стали наблюдать за странным существом.
Матрос прицелился и выстрелил в чудовище, но промахнулся. Человекообразная акула не испугалась и продолжала плавать близ яхты. Тогда матрос выстрелил в чудовище несколько раз подряд. Одна из пуль задела акулу. Багровый шлейф протянулся по воде…
- Есть! Я её сделал! - ликовал матрос.
Неожиданно чудовище вынырнуло из воды на большую высоту, показав своё могучее тело. Матрос выпустил последнюю пулю, и она достигла своей цели!
Окровавленное тело барахталось в воде, но не собиралось уплывать. Все замерли. Вдруг чудовище, высунув свою голову из воды, издало страшный рёв, и все присутствующие услышали голос раненного животного. Он напоминал рёв дикого льва, но в то же время, в этом страшном рёве можно было чётко разобрать человеческие звуки:
- СА-ТА-РРА !!
Это слово потрясло всех присутствующих.
- Это какая-то мистика! – вырвалось у одного из матросов.
Джейн вспомнила своё настоящее имя и с ужасом стала вглядываться в глаза чудовищу.
- Крэт! – Сатара не верила своим глазам. – Крэт!!! Неужели это ты!
Чудовище плеснуло хвостом и исчезло в морской пучине.
ГЛАВА 11
«Как могло случиться, что я - здоровый сильный человек, полный сил и энергии остался совершенно один. Я – человек, владеющий несметными сокровищами, в одно мгновение лишился всего своего состояния?»
Отурок медленно шёл по тёмным молчаливым улицам и рассуждал сам с собой. Обогнув не большой холм, он напрямую вышел к городскому пляжу и сам не заметил, как удалился от центральных улиц, от всяких небольших кафе, столиков под открытым небом…
Узкая песчаная полоска пляжа была усеяна громадными валунами. Они напоминали небольшие скалы, а некоторые выглядели, словно небольшие крепости и даже как старинные замки.
Справа - отвесная громадная скала. Обрыв. Вверху, на высоте нескольких десятков метров находится знаменитый парапет, так манящий местных художников. Скользящий свет солнца пробивался сквозь громаду валунов, скользил по сиреневой глади утреннего океана, таял в голубой дымке…
Отурок сидел на берегу океана и молчал. Волны лениво набегали на белоснежный песок, а первые лучи золотили мелкие камни и гранитные плиты, разбросанные по всему побережью и живописно выглядывающие из воды.
На вершине огромного камня-валуна, сидел мальчик-подросток и что-то старательно рисовал.
Озадаченный своими мрачными мыслями, Отурок не сразу заметил юного художника. Мальчик старательно трудился над своей картиной, не поднимая головы и не глядя по сторонам. Было видно, что работа полностью поглотила его.
Мальчишка привлёк внимание Отурка и он решил узнать, что рисует этот юный художник.
- Подойди сюда! Я взгляну на твои рисунки! – прокричал Отурок юному художнику.
Поник давно заметил Отурка. И удивился, когда увидел знатного господина, сидящего на песке в одиночестве.
Нехотя, покидая вершину своей излюбленной скалы, Поник нерешительно подошёл к Отурку. Поздоровавшись, Поник протянул свои рисунки почтенному господину и молча присел рядом на прохладный песок.
Отурок неспеша, медленно рассматривал творения юного художника. Вскоре на его лице появилась добродушная улыбка.
- Я много видел на своём веку! – с достоинством начал Отурок, продолжая всё так же внимательно рассматривать рисунки - Тысячи, если не десятки тысяч, произведений искусства прошли через мои руки, но нечто подобное я видел лишь однажды в жизни! Это была картина «Серебряная пыль»! Она была продана за баснословную сумму одному из самых богатых коллекционеров мира! Эта картина, в дальнейшем, принесла ему небывалый доход!
Поник, молча слушал таинственного господина, и не понимал, что от него хотят.
- Теперь я вижу, ты тот самый мальчик, которого мы так тщетно искали по всему городу! – Отурок посмотрел на Поника дружеским взглядом и спросил:
- Кто научил тебя так необычно рисовать?
- Не знаю… - не решительно ответил Поник – Наверное сама жизнь является лучшим учителем.
Отурок внимательно посмотрел на мальчика и подумал:
«Почему судьба распорядилась так, что мы встретились с ним в таком нелепом месте?»
Отурок думал о своих делах и следил за своими мыслями. Негромкий голос мальчишки. Прервал его мысли.
- …а так же наша страна, наш город, в котором мы живём. Город, в котором я родился и вырос. Люди, с которыми я общался. Художники, рассказывающие о своём творчестве… их картины. Они оказали на меня большое воздействие…
Отурок внимательно слушал юного художника, он видел перед собой не просто мальчика-подростка, а скорее всего уже зрелого, сформировавшегося художника, со своим чётким мировоззрением. Со своим определённым внутренним индивидуальным миром. Хотя во всём этом просматривалась детская наивность, старание выглядеть взрослым, знающим толк в искусстве специалистом.
- Я считаю, что, особенно важное значение, имеет внутренний мир художника… Его душа, его сокровенные мысли, его внутренний голос! У каждого человека есть свой собственный, таинственный мир, полный загадок и необъяснимых явлений… В этом мире можно путешествовать бесконечно… В нём всегда есть что-то новое, необъяснимое… в этом мире хочется пребывать вечно, и он никогда не надоест! В этом мире всегда легко и просто, в нем каждый ощущает неповторимое блаженство… Это мир ИЛЛЮЗИЙ!
Порыв свежего ветра, налетевший откуда-то с океана, разбросал рисунки по пляжу и они веером рассыпались на песчаном побережье. Отурок продолжал рассматривать рисунки и внимательно слушать рассуждения мальчика. Поник продолжал свои размышления с всё тем же серьёзным выражением лица.
- … И где бы я не находился, на берегу океана… в тихом парке… или высоко в горах… я всегда рисую только этот мир! Мой любимый, приносящий мне радость – мир иллюзий! Этот мир делает меня счастливым!
Поник внимательно посмотрел на Отурка, ожидая ответа. Отурок не отрывая взгляда от рисунков, продолжал осмысливать, услышанное от юного художника его философское рассуждение, потом с сожалением посмотрел на Поника и стал собирать разбросанные на берегу рисунки. Поник тут же бросился помогать Отурку.
- Дорогой художник, - обратился Отурок к мальчику – мне нравятся твои рассуждения… и твои рисунки выглядят необычными и ни на что не похожими. И, ты знаешь, в них есть не детское мастерство. В работах некоторых маститых художников я иногда наблюдал полное отсутствие мастерства и даже обычного старания и усердия в работе. Мало того, даже какая-то нарочитая небрежность преобладала в их так называемых творениях. Это всегда вызывало у меня только отвращение к этим художникам. Но всё же, как жаль, что всё это уже не имеет смысла… Мы живём в мире, для которого искусство не имеет никакого значения! Нынче на первое место выступают вражда, борьба за своё существование под этим солнцем! Вот, основные критерии современного мира… Ты сам скоро это поймёшь, мой юный друг.
Собрав все рисунки, разбросанные ветром по берегу, Отурок протянул их Понику и насмешливо произнёс:
- Это всё, что я могу для тебя сделать…
Поник в растерянности стоял перед господином, который блистал своим белоснежным костюмом, и не знал, как вести себя дальше. Ему был симпатичен этот красивый, сильный, волевой человек, и ему никак не хотелось расставаться с ним.
- Впрочем, как знать, - Отурок улыбнулся своей обворожительной улыбкой – возможно у твоего нового вида изобразительного искусства впереди большое будущее! Продолжай рисовать несмотря ни на что!
Поник взял в охапку свои рисунки и выжидающе с какой-то преданностью в глазах продолжал смотреть на Отурка.
- Ты часто бываешь здесь? – спросил Отурок у Поника.
- Это мой излюбленный камень! – с радостью и с каким-то оживлением выпалил Поник улыбаясь. – На этой скале я нарисовал свои лучшие рисунки и картины! – с гордостью произнёс юный художник.
«Сколько в нём наивности и неподдельной непосредственности» - подумал Отурок. - «Мир иллюзий! Надо же такое придумать!» - рассуждал Отурок, удаляясь от скалы. - «Мне не приходилось с этим сталкиваться. Я даже никогда и не слышал об этом от взрослых художников! Испокон веков художники всегда рисовали реальный мир. Тут нечто такое, что и существует, и в то же время его как бы и нет!»
«Иллюзионный мир такая же реальность, как и всё остальное» - Отурок услышал голос Поника. - «Что это такое?»
«Это простая телепатия, - услышал Отурок всё тот же юный голос. – Мы не закончили с вами нашу беседу, и у Вас осталось много вопросов. Продолжив своё размышление, Вы взбудоражили мой ум, и я решил кое-что Вам объяснить. Каждый имеет своё представление о мире. Например: муравьи, ползающие по большому дереву, считают, что мир – это большое дерево. Рыбы, живущие в океане, считают, что там, где кончается вода, там и есть конец вселенной. Да и вспомните древнего человека… Какое представление о мире было у древнего человека? Древние люди верили, что Земля плоская, что Солнце и Луна двигаются по небу, а звёзды – это мелкие светящиеся горошины… Так?»
«Верно!» – Отурок ликовал, его очень забавляла эта телепатическая беседа.
«Звёзды - это мелкие горошины, бисером рассыпанные по небу… и древние считали, что звёзды гораздо меньше Луны и Солнца. С изобретением телескопа человечество открыло для себя новый мир! Мир галактик! Их существует тысячи! А что дальше? Где предел Вселенной?!»
*****
Приближалась осень. Ранее утро на берегу океана, это не просто красота, это волшебная красота! Всё та же скала, и всё тот же юный художник, за своим любимым занятием.
В это раннее утро, Поник сидел на своём излюбленном «камне» и рисовал свои иллюзионные композиции. Рядом с ним стояли двое атлетов бандитского вида и наблюдали.
Снизу, со стороны пляжа, была заметна лишь макушка Поника. Было видно, как он занят своей работой и не обращает внимания на всё происходящее вокруг него.
- Ага! Вот ты где, малыш! – злорадно произнёс дядя Джон, ласково поглаживая свою увесистую, резиновую дубинку. – Ну, что ж, я рад нашей встрече! Сейчас я тебя угощу, мой малыш!
Толстый Джон давно охотился за Поником. Он считал своим долгом проучить несносного мальчишку и наказать его за непослушание и неповиновение!
Узнав, что Поник часто по утрам рисует, Джон решил не заметно подкрасться к.
Достигнув вершины камня, Джон взял в руку дубинку, подошёл сзади к сидящему за работой мальчику, прицелился и с силой нанёс удар Поника по голове…
Услышав звук удара резиновой дубинки, стоящие невдалеке ребята, обернулись… И какого же было их удивление, когда они узнали в Джоне своего бывшего надзирателя тюрьмы!
- А, Толстый Джон! Добро пожаловать! Рады тебя видеть! Давненько мы не виделись с тобой!!
С этими словами они схватили Джона и сбросили вниз со скалы. Джон рухнул на камни и больно ударился о землю. Бывшие заключённые, наблюдая за падением толстяка, весело улюлюкали. Несколько секунд Джо не мог прийти в себя. Наконец он слегка приподнялся, попытался встать, но снова упал.
- Фу, ты Чёрт! – выругался Джон и даже сплюнул от досады – Сволочи! Подождите, я до вас доберусь!
Наверху все весело смеялись. Особенно Поник заглушал всех своим звонким, радостным смехом, почёсывая распухший затылок.
- Будешь знать, старый осёл, как обижать слабее себя! Убирайся, пока цел!
Толстый Джо с досадой покидал побережье.
- Вот так! Делаешь людям добро, а они в благодарность тебе же, и пинком под зад! Свиньи!!
На вершине валуна стояли три человека и смотрели на безбрежную синь океана, на бесконечное синее небо, на залитое розовым светом песчаное побережье, на блестящие гранитные камни. Эти люди радовались новому дню, и они были счастливы, что им никто не мешает наслаждаться жизнью.
Синее небо, оранжевое солнце, тихая гладь океана – это и есть истинное, высшее человеческое счастье!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Однажды, Отурок предложил Понику принять участие в очередном, грандиозном проекте.
По эскизам Поника Сорро лучшие дизайнеры мира выполнили потрясающий человеческое воображение интерьер! Стены, потолки и пол, всё окружающее пространство интерьера, заставляли присутствующих ощущать себя в нереальном пространстве! Время могло протекать в любом векторе по желанию присутствующих.
Человечество стояло, как никогда близко, к расшифровке творческих, мыслительных и психических процессов.
*****
МАСТЕР ИЛЛЮЗИОННОЙ ЖИВОПИСИ - 2
ГЛАВА 1
Застёжка бюстгальтера хлёстко ударила по щеке одного из посетителей. Распалённый действом, он подошёл к самому помосту, где, вплетая движения в ритм восточной музыки, извивались в возбуждающем танце полуобнажённые девушки, и безуспешно пытался залезть на сцену. Одежда одной из танцовщиц плавно соскальзывала с совершенного тела, другая избавлялась от одежды решительно и быстро. Она и задела настойчивого мужчину. Тот в тупом восхищении следил за танцем девушек, представляя их по очереди и вместе в собственной постели. Пьяно покачиваясь, он залез в карман и извлёк оттуда целую пригоршню скомканных бумажек. Несколько из них он разгладил на колене и засунул за пояс трусиков присевшей стриптизёрше, в следующую секунду ускользнувшей в танце.
Скрытый от посторонних глаз стриптиз-бар располагался в подвале съедаемого временем дома на окраине, заселённой криминальной частью слишком строго в вопросах нравственности общества.
Каждый вечер бар неизменно наполнялся разношёрстными посетителями: от рабочего, который с трудом наскрёб к концу недели на бокал-другой пива, до преуспевающего бизнесмена, который соблюдает тщательную конспирацию по пути сюда и с лёгкостью расстаётся с содержимым толстого бумажника.
В стрип-баре повис запах табачного дыма, духов и выпивки, пропитавший стены, мебель, людей и даже деньги, которые постепенно перекочёвывали из карманов возбуждённых мужчин за пояс ажурного белья извивающихся на помосте женщин.
В баре царила гипнотизирующая, происходящим на сцене, полуголосая, опьяняющая атмосфера.
Грохот, распахнувшейся от удара двери, отброшенных в спешке стульев, выстрелы вверх, истерические голоса убегающих и преследователей, всё слилось в душераздирающей какофонии звуков. Посетители бросились врассыпную. Девушки в панике попрыгали с помоста и попытались скрыться через чёрный ход и немногочисленные окна кухни и туалета.
*****
Душная влажная ночь, густая, как кофейный ликёр. Девушка в красных кружевных бикини мчалась по грязному переулку, то и дело, скользя на каких-то объедках и спотыкаясь о мусор, щедро загадивший улицу. Стук каблуков звонко врезался в грязный кирпич стен и заборов. Девушка перешла на шаг, попыталась ступать тише.
Анжела, стриптизёрша из бара, уже имела небольшой опыт таких внезапных побегов, и она прекрасно знала, что в этой стране, если ты танцовщица «топ-лес», способность быстро бегать может сохранить тебе свободу на долгие годы.
Девушка спешила по привычному, хорошо знакомому пути к своей подруге, жившей в нескольких кварталах от бара.
Мотоцикл разорвал в клочья звёздную ночь металлом, светом фар и клокочущим рычаньем. С рёвом вынырнул из бокового переулка и затормозил. перегородив узкую липко-грязную дорогу.
- Красавица! Подвезти? - спросил, затянутый в чёрную кожу дородный улыбающийся парень, крепко сжимая руль.
- Отвали! Я почти пришла! – резко выпалила Анжела, задыхаясь от быстрого бега.
- Почти - не считается! Брось ломаться! Садись!! Со мной тебя никто не обидит.
Поколебавшись секунду, Анжела всё же приняла приглашение, потому, что крики и выстрелы, нёсшиеся со стороны бара, угрожающе усилились.
Мотоцикл взревел, круто развернулся и понёсся в ночную тьму.
*****
Свет мерцал в тишине средиземноморской ночи одиноким маяком, заблудившемуся в кирпичном лесу путнику. Анжела присела на корточки у полуподвального окна.
Там, за огромным столом, под манящей мотыльков лампочкой без абажура, человек с кисточкой в руке склонился над куском картона. Разноцветные пятна, словно играясь, оживали и выпрыгивали из-под его кисти. Художник, так был увлечён своей работой, что совершенно ничего не слышал и не видел, что происходит вокруг него.
Девушка не смело постучала кончиками длинных алых ногтей по пыльному стеклу. Художник вздрогнул, повернулся к окну. Анжела робко махнула рукой.
Мужчина кивнул, нехотя поднялся, отложив работу, и открыл форточку.
- Что Вы хотите? – бархатный голос зрелого мужчины приятно обволакивал сознание, расслаблял, располагал к своему хозяину.
- Помогите мне, - у Анжелы появилось чувство, что она пришла домой, и ощутила, как подступают слёзы облегчения.
Мужчина прищурился, вглядываясь во тьму за окном. Он мог различить лишь тускло освещённое лицо девушки, наклонившейся к окну. Утончённые черты, нежная, почти прозрачная кожа, волнистые каштановые волосы, продолговатые тёмные глаза.
- Сейчас открою! – не раздумывая, художник решил помочь.
Железная дверь заскрежетала и глухо ткнулась в бетонную стенку.
- Заходите!
Анжела осторожно вошла в маленькую комнату с низким потолком. Картины и рамы висели на пробеленных стенах, вдоль которых стояли полки, где в беспорядке лежали испачканные краской тряпки, тюбики, баночки, жестянки.
Посередине комнаты стоял стол, одинокий стул. Взгляд Анжелы натолкнулся на холсты, подрамники, законченные полотна. Несмотря на беспорядок комната казалась девушке уютной, и хаос не раздражал, наоборот, делал обстановку домашней, привычной, успокаивающей.
- Как Вас зовут? спросил художник, протягивая Анжеле дымящуюся чашку. Пока девушка рассматривала мастерскую, художник сделал чай.
- Анжела. А Вас?
- Бойк. Бойк Ризлес – художник! - Бойк развёл руками, как бы подтверждая сказанное, окружающей обстановкой.
- Хорошая у Вас работа. Спокойная…
- Да-а, наверное. Ну, а ваша профессия, я вижу, предполагает активный образ жизни. – Бойк кивнул на обнажённую грудь Анжелы.
Девушка обиженно нахмурилась и, прикрывая свободной рукой грудь, начала озираться в поисках какой-нибудь одежды. Художник усмехнулся, снял рубашку и подал Анжеле. Та, недовольно хмыкнула, но рубашку надела.
- Извините, не хотел обидеть. Просто Ваш вид…
- Ну, не всем же так везёт. Конечно, работа в стрип-баре не очень романтична, но каждый зарабатывает, как может.
- Согласен, извините ещё раз. Вы – танцовщица, так? Выяснили. Чай пейте, пока не остыл. И садитесь. – Бойк подвинул Анжеле стул. – К сожалению, кроме чая больше предложить Вам нечего. Уже поздно, всё закрыто, а в мастерской еду я не держу. Переваривание пищи отвлекает, знаете ли, от творчества. Либо работают мозги, либо желудок. Вы пока отдохните, освойтесь тут, а я, если вы, конечно, не против, ещё немного поработаю. Пока идея не ушла.
Анжела молча допивала чай.
- Странно, Вы ничего у меня не спрашиваете.
- О чём?
- Ну-у, - девушка сделала ещё глоток - Как я в таком виде очутилась на улице. Надеюсь, Вы не думаете, что я постоянно разгуливаю голой?
Художник улыбнулся.
- Поверь, - Бойк перешёл на «ты» - Сейчас я ни о чём не думаю, кроме этой картины.
- Так уж и ни о чём?
- Да… ведь, создавая картину, нельзя бездумно возить кисточкой по полотну. Понимаешь, картина, как малый ребёнок – беспомощный в начале. Кроме своих родителей он никому не нужен. Художник бережно вынашивает замысел будущего произведения, как мать ребёнка, а после того, как идея делает первый вдох на полотне, долгое время, порой годами, помогает ей обрести реальное воплощение и вечную жизнь в картине. И многие, наблюдая, как художник создаёт произведение, и не подозревают, насколько это тяжёлый мучительный процесс – создание живописного полотна. Это время испытаний, напряжённой сосредоточенной работы, невероятных умственных, психологических и физических, да-да, представь себе – физических усилий.
- Ты хочешь сказать, что ты елозишь кисточкой по куску картона и устаёшь при этом, как грузчик на фабрике? – скептически усмехнулась Анжела.
- Гораздо больше. Ему, по крайней мере, не приходится напрягать весь день мозги, и он может позволить себе роскошь оставить свои нервы дома.
Художник сделал паузу. Увидев пристальный взгляд Анжелы, спросил:
- Куда ты смотришь?
- Странно, твои картины… Я не понимаю, в чём их сюжет? Что здесь нарисовано?- Анжела взяла в руки картину, над которой трудился художник, повертела её в руках, пытаясь нащупать, запечатлённые на ней образы – Я не могу понять, что здесь изображено?
- Каждый созерцатель решает для себя сам! – серьёзно и резко сказал Бойк. Его лицо приняло надменный и строгий оттенок, от былой простоты и нерешительности не осталось и следа.
- Почему «созерцатель», а не «зритель»? – Анжела робко посмотрела на Бойка и впервые за время знакомства, их взгляды встретились и впились друг в друга.
- Зрители сидят у телевизора, присутствуя при смене кадров. Толпятся у разбитой об столб машины. Наблюдают уличную драку, потягивая холодное пиво… - Бойк скептически посмотрел на Анжелу. - Нет! Мои картины нужно рассматривать, порой, годами… чтобы постичь их, нужно окунуться с головой в таинственную глубину. И, в конце концов, картина отблагодарит терпеливого и вдумчивого созерцателя, и позволит ему проникнуть в суть.
Только теперь, Анжела ощутила внутреннюю мощь этого человека, которая накатывала, словно гигантская волна разрушительного цунами, готовая целиком поглотить невероятное количество человеческих жизней в одно мгновение. Неуверенный и робкий художник, каким он показался ей вначале, теперь казался ей человеком несгибаемой, крепкой воли, обладающий скрытой магической силой, таинственным внутренним миром и необыкновенной, нечеловеческой духовностью.
- Какой же это стиль? Что-то такого раньше я никогда не видела.
- Ещё бы! И не могла видеть! Это – иллюзионная живопись! Единственная в мире! Неповторимая! Непостижимая! Не поддающаяся тиражированию! И эту живопись создал я! – глаза Бойка блестели, голос становился всё громче, кулаки сжались, и на лице сияла победная улыбка.
Анжела слушала его, внимательно рассматривая незаконченную картину, и постепенно недоверчивая усмешка сменялась сосредоточенностью и серьёзностью. И тут Анжела подняла глаза и будто заново посмотрела на комнату, куда привела её судьба. Прислонённые к ножкам стола, сложенные вдоль стен, полотна со столь же причудливыми рисунками, как на той картине, которую она всё ещё держала в руках, дышали свежестью, красотой, мастерством, несомненной неповторимостью и необычайностью полотна.
Заворожённая словами художника Анжела почувствовала, как всё больше и больше погружается в фантастическую реальность, теряет связь со временем и пространством. И вдруг поняла, что ещё немного, и она не сможет вернуться назад.
ГЛАВА 2
Июльская жара зависла над городом и беспощадно палила дома и улицы, а заодно и горожан, которые решались выйти из своих домов.
- Включи вентилятор, Антонио, иначе я лопну от жары! – умоляющим голосом простонал Пед.
- Я бы рад это сделать, но вся охлаждающая техника сгорела ещё вчера! – оправдывался Антонио.
- Тогда, сделай же что-нибудь! Я не могу больше терпеть эту жару!
- Давай, я подую на тебя, может тебе хоть немного станет прохладней!
Оба полицейских засмеялись.
- Да, такой жары, в нашем городе ещё не было! – заливаясь краской, проворчал Пед. – И, когда она кончится? Неужели никогда? И нам придётся сгореть ни за грош?
- Не болтай ерунду! – возмутился добродушный Антонио – Всё в этом мире когда-нибудь заканчивается, закончится и жара.
Зазвонил телефон. Антонио снял трубку и отрапортовал:
- Полицейский участок! Сержант Ибенс слушает!
- Хулио на месте?! – хрипло рявкнул голос из телефонной трубки.
- Нет – робко ответил Антонио – его нет на месте, вернее его совсем нет.
- Как, нет! – не унимался всё тот же голос.
- У нас нет таких. Вернее такого.
- Так какого чёрта Вы морочите мне полчаса голову в такую жару!!! – взревел голос в трубке.
- Пошёл к чёрту! – набравшись смелости, заорал сержант и бросил трубку.
- Они совсем лишились рассудка! – недовольным голосом проговорил сержант Антонио, садясь в кресло. – Не дают работать!
А работа предстояла сегодня огромная. Нужно было за одну ночь разогнать все притоны в городе. Поймать всех преступников, наркодельцов и бросить их за решётку.
*****
Улицы южного города выглядели пустынно. Страшное пекло загнало всех в подвалы. Городские фонтаны еле струились, моля о помощи. Вода в Средиземном море, напоминала кипящий бульон. И, только один человек – художник Бойк Ризлес, сидел в своей мастерской и рисовал.
Из-под его кисти выходило новое произведение искусства: «Июльское пекло».
Он, то прищуривался, глядя на полотно, то крутил головой и смотрел на него искоса, то отставлял картину в дальний угол комнаты, а сам отходил на большое расстояние. То, вдруг, как ужаленный, начинал неистово мазать кисточкой по холсту, неизвестно чему улыбаясь. То вдруг в ярости бросал кисти на пол и начинал приходить в ярость!
- Чёрт знает что! - говорил он в такие минуты – Не получается никакой жары!
Затем, ёжась от холода, добавлял:
- Вот на улице действительно жара! Настоящая жара!
И он искренне завидовал июльскому солнцу, завидовал тому, что у солнца это получается лучше, чем у него.
- Забавная девица! Какая забавная женщина посетила вчера мою мастерскую! – неожиданно вспомнил художник.
Бойк ярко представил Анжелу. Вспомнил её серо-голубые серебристые глаза. Такие красивые глаза он видел впервые в своей жизни! Даже странно, что до сих пор, судьба не предоставила ему случая, встретиться с такой красивой женщиной!
- Она явно не южного происхождения! – продолжал разговаривать Бойк с самим собой – И каким это северным ветром занесло её в нашу страну?
Работа приостановилась. Бойк отставил картину и стал подробно вспоминать прошедший вечер. Он вспомнил, каким трепетным обаянием веяло от её нежного женского тела.
Утончённый аромат изысканных, пряных духов всё ещё обитал в мастерской. Художнику, вдруг стало грустно, что в эту минуту рядом нет Анжелы.
- Жаль, что я совершенно ничего ней не знаю. Даже не догадался спросить, где она живёт. Если бы она была всегда со мной рядом, мне было бы интересней рисовать. А как она рассматривала мои картины! Ещё никто не разглядывал их так внимательно и пристально! С таким не поддельным интересом и восхищением!
Бойк бросил кисти на стол и закурил. Прошло несколько долгих, томительных минут, прежде чем Бойк пришёл в себя, но работа уже не шла. Идея, задуманной картины, казалась ему теперь глупой и не нужной.
Оглядев мастерскую, Бойк нахмурился и, надев тёмные солнцезащитные очки, решил прогуляться по городу.
*****
Город пылал, словно в огне. Неведомая, огненная сила пыталась поглотить его, чтобы уничтожить навсегда.
Проходя мимо фонтана, Бойк свернул в тихий переулок и очутился за столиком летнего кафе под открытым небом. Огромный полосатый зонт спасал одиноких посетителей от палящего солнца. Бойк сделал заказ:
- Пожалуйста, принесите фруктовое мороженное и стакан водки со льдом!
Мимо с рёвом пронеслось четыре полицейских машины с автоматчиками. На некоторое время воцарилась тишина, но сразу после этого послышались выстрелы истерические крики, молящие о помощи, звон выбитых стёкол и детский плачь.
- Когда всё это, наконец, закончится – со злобой произнёс художник – не дадут спокойно выпить.
- Пожалуйста, сэр, - услышал Бойк голос официанта – кушайте и пейте на здоровье! Мы всегда рады посетителям!
Бойк улыбнулся и приветливо кивнул головой в знак благодарности и уважительного отношения. Он полностью погрузился в свои мысли, и не заметил, как к нему за столик подсел нищий.
- Не угостите ли пивом? – жалобно проговорил он, закуривая сигару, подобранную на улице. Бойк молчал.
- А, Вы слышали о ночном похищении женщин? – не унимался нищий. Бойк продолжал упорно молчать.
- Вы, уважаемый господин, думаете, что я всегда был такой бедный и оборванный? – нищий слегка повысил голос, затем произнёс решительно и громко. – Это вы, мерзавцы, сделали меня таким!!
Бойк продолжал невозмутимо сидеть за столиком, прихлёбывая водочку и закусывая её сладким мороженным.
- Хотите, я предскажу Вам судьбу? – не унимался бродяга.
Бойк даже не шелохнулся и продолжал спокойно сидеть, как ни в чём не бывало.
Наступила пауза.
- Вы встретите её! Вы обязательно её встретите… - голос нищего звучал неестественно торжественно и красиво – Но, к сожалению, уже будет слишком поздно!
Бойк оцепенел. У него похолодело в груди. Он повернулся к старику, желая встретиться с ним взглядом и узнать свою дальнейшую судьбу … Но нищего уже не было за столиком. Он куда-то исчез! Так же неожиданно, как и появился.
ГЛАВА 3
Анжела, большим усилием воли, оторвала голову от подушки. Обвела комнату мутным взглядом, пытаясь понять, что происходит вокруг. Голова раскалывалась на части, всё тело ныло от боли, необъяснимая тревога сжимала сердце.
- Клара! – позвала она подругу, как только осмыслила, что находится дома у своей подружки. – Клара!!
Сквозь открытое окно, доносилось нескончаемое автомобильное рычание. В комнате кроме Анжелы никого больше не было.
- Куда она могла деться? – проговорила Анжела. - Сволочь! Куда же она могла пропасть? – подумала Анжела. – Бросить свою лучшую подругу в такую трудную минуту!
Она закурила, допила остатки виски в стакане и, посмотрев в зеркало, обнаружила у себя под глазом огромный синяк.
- О, боже! – воскликнула она, сатанея – Это ещё откуда?
Лёжа на кушетке, Анжела с трудом пыталась восстановить цепь событий вчерашней ночи.
- Возможно, я просто упала со ступенек… или ударилась об угол?
Внезапно дверь распахнулась и на пороге появилась кудряшка-Клара.
- Привет, обезьяна, что разлеглась?!- выпалила она сходу.
- Не твоё дело, лучше скажи, что вчера было?
- А, ты будто сама не знаешь?
- Ну, говори! Рассказывай, что вчера произошло? Откуда у меня это украшение? – и Анжела показала рукой на свой глаз.
- А ты вспомни свою подружку, Рыжую Хэвьюну, и тогда вопросов не будет.
- Хэвьюну? – протянула Анжела в недоумении.
- Ну, вспоминай, как Вы вчера обкурились с этой проституткой, и она полезла к тебе целоваться! Ты её, естественно оттолкнула, и, тогда, она заехала тебе подсвечником по морде! Вот было смеху!
- А я думала, что это меня в полиции отделали. Или художник…
- Какой художник? – тут же спросила Клара.
- Да, нет… так, ничего – Анжела замялась и густо покраснела.
Клара, заметив это, смеясь, набросилась на подругу и стала её щипать.
- А, ну, рассказывай про своего художника, что там у Вас вчера с ним произошло? Целовались?
- Нет, не успели! – весело проговорила Анжела.
*****
В художественном салоне царил такой ажиотаж, которого не было со времён первой мировой войны! Скупали буквально всё! И драные холсты художников, работавших в период «застоя», и несносные полотна «квадратистов», и великолепные картины лучших русских художников и старинные иконы.
- Если дальше так пойдут наши дела, то мы вскоре скупим все острова Мира! – шутили торговцы картинами. – Скоро, нам уже нечего будет продавать!
- Бойк! – обратился один из предпринимателей к художнику, стоявшему возле знаменитого полотна художника Виноградского «Девочка и пончик». - А, почему, Вы не выставляете свои полотна?
- Раз, Вам известно моё имя, может вы, назовёте и мои произведения?
Бойк в упор, вызывающе, посмотрел на бизнесмена, ожидая услышать от него нечто оригинальное. Но предприниматель молчал. После небольшой паузы бизнесмен произнёс:
- Но, ведь Вы не выставляете свои работы, как же мы можем судить о них?
- Вот, поэтому я их и не продаю, мой господин, потому, что хочу сделать выставку! Чтобы, такие господа, как вы, могли увидеть мои произведения и по достоинству их оценить, пока они не уплыли за границу!
Художник и бизнесмен молча смотрели друг другу в глаза. Бизнесмен не знал, что ещё сказать художнику, а художник не считал нужным что-либо объяснять.
- Какими судьбами!
Через весь зал, навстречу художнику Бойку, шёл очень толстый человек. Он шёл с распростёртыми руками. На его загорелом, красном лице сияла неподдельная, добродушная улыбка. Чёрный, красивый смокинг с чёрной бабочкой, был ему очень к лицу. Большая рыжая борода торчала во все стороны и слегка завивалась кольцами.
- Бойк, куда ты пропал! – произнёс он громогласным голосом, подходя к художнику и обнимая его своими ручищами. – Ты, посмотри, что твориться в художественных салонах, в галереях, на выставках! Такого ещё не было! Картины, которым, самое лучшее место было на помойке, сегодня идут нарасхват за баснословные деньги!
Человек в смокинге ликовал. Увидев, стоящего рядом бизнесмена, весёлый бородач протянул ему руку и задорно произнёс своё имя:
- Андреа Витебс! Искусствовед города Циклопиенса! Приехал в ваши края, чтобы, хоть одним глазком взглянуть, как национальные художественные богатства страны расползаются по частным коллекциям!
Он громко засмеялся и, обращаясь к Бойку, спросил:
- Скажи, мне, приятель, а почему ты спрятался, как крот? Почему народ не видит иллюзионной живописи? В чём дело? Тебе, что, нечего показать? Или ты, тайком, продал все свои картины заокеанским миллионерам?
Бойк, улыбаясь, смотрел на своего давнего друга и продолжал загадочно молчать.
Искусствовед, который и одной секунды не мог помолчать, начал расспрашивать у стоящего рядом бизнесмена, как идут его дела. А, когда тот, попытался открыть рот и что-то промямлить, Андреа Витебс стал рассказывать о своём городе, какие там красивые женщины, какие безобразия творятся на дорогах в «час пик», как плохо работает транспортная полиция и о многом и многом другом.
- Бойк! – обратился он, наконец, к художнику – Я жду ответа!
- Готовь статью в газету, дружище! – весело произнёс Бойк - Начало будет таким: «Что, вам, известно, друзья, об иллюзионной живописи?..»
*****
Бойк не привык бросать слова на ветер! Собрав все свои картины, он на следующий день организовал выставку своих работ. Открытие произошло в самом оживлённом квартале, в центре города, в «Салоне для избранных». Торжественное событие превзошло все ожидания. Море корреспондентов, телевидение, все высокопоставленные чины города, десятки искусствоведов, а так же коллеги художника были приглашены на открытие Выставки!
Яблоку негде было упасть! Каждый, наперебой, старался высказать своё мнение о картинах, о художнике, о новом направлении в изобразительном искусстве!
- Не надо слов! – отмахивался Бойк Ризлес – Оставьте меня в покое! Смотрите молча!
Но этим словами, он только подлил мало в огонь. После открытие выставки, попасть на неё простому зрителю, было практически невозможно. Билеты продавались по невероятно высоким ценам и то, только среди «своих».
Как это удаётся корреспондентам, только прозвучало сенсационное сообщение о новом направлении в искусстве, и уже весь город, вся страна, и весь мир знает о художнике Бойке Ризлесе! Все! Да не все!
*****
После разгона всех притонов города, многие девушки-стриптизёрши остались без работы! К ним присоединились официанты, бармены, тайные охранники и вся обслуга.
Анжела, лишившись работы, вскоре лишилась и жилья. Последнее время она вынуждена была жить у своей лучшей подружки кудрявой Клары. Вскоре и рыжая Хэвьюна попросила ночлега у доброй Клары.
Девчата, чтобы не было так грустно, взяли бутылку водки «RUSSIАN FIELDS», устроились поудобней и стали горевать.
- Я, чувствую, - сказала рыжая Хэвьюна, - что в этой стране, нам больше делать нечего!
- Разве, что подметать улицы паршивым веником! – поддакнула Клара.
- Или чистить посуду, в какой-нибудь грязной столовой для машинистов! – вторила ей всё та же Хэвьюна.
- А, что! можно ещё, пойти работать шлифовальщицей! или закручивать гайки на каком-нибудь дряхлом станке! – с кислой миной произнесла Клара и засмеялась.
- В лучшем случае, выносить горшки в детском приюте! – сказала Хзвьюна, наливая водку в красивые хрустальные фужеры – А что, ты, молчишь? – обратилась она к Анжеле – Всё думаешь о своём художнике? А он, небось, сам зубы на полку выставил и жуёт свои масляные краски!
- А краски вкусные! Масляные! – засмеялась Клара – Он, их как, на хлеб намазывает, или ещё как?
- Наверное, ещё как... – произнесла Анжела в ответ – Хватит о нём! Возможно, он и не плохой парень. Но с каким-то уклоном…
- Он, что извращенец? – спросила Хэвьюна, и её глаза загорелись нездоровым блеском.
- А, то мало у нас сейчас извращенцев! Чуть ли не каждый второй! – с жаром выпалила Клара – Стоит ли этому удивляться, в наше время!
- Не знаю! – тихо произнесла Анжела, с какой-то лирической грустью – Я не это имела в виду. У него особое, не похожее ни на что, отношение к творчеству, к живописи, к искусству! Мне очень понравились его картины! В них, какая-то особенная философия, человек с таким образным мышлением, не может быть плохим.
- Да, ты, просто влюбилась в него, дура! - выкрикнула Хэвьюна – За любовь!!
Она подняла высоко вверх свой фужер с водкой. Глаза её сияли, радостная улыбка озарила лицо.
- За любовь! За любовь!! – громко и весело кричали подруги, осушая свои фужеры.
- Кому бы продать своё молодое, горячее тело! – радостно выкрикивала рыжая Хэвьюна.
Она обнажила свои прелестные груди и стала ими трясти.
- Что, нет желающих?! – кричала она на всю улицу – Ещё пожалеете, что отказываетесь от такого товара!
Девчата весело смеялись, выкрикивая при этом словечки с недвусмысленными намёками, эротического и сексуального характера. Затем они громко включили восточную музыку, выключили свет и стали в темноте танцевать.
ГЛАВА 4
Если и есть на свете правда, то вкус у неё должен быть довольно горький!
Как бы ни развивались благополучно события, развязка, порой, заставляет содрогнуться даже исполинские горы!
Средиземноморское побережье, охваченное нестерпимой жарой, напоминало адово пекло, если такое, конечно, существует в природе. Многие люди, не сумевшие защитить себя от жары, погибли от перегрева и жажды.
И вот, когда погода опять стала пригодной для жилья, люди снова стали ощущать себя счастливыми и снова стали любить друг друга.
*****
- Анжела, ты действительно решила уехать из этой страны? – Клара посмотрела на свою подругу с сожалением и грустью. – А обо мне, ты, подумала?
Анжела продолжала молча собирать вещи. Всё вместилось в небольшую сумку, подаренную ей Хэвьюной.
- Ну, скажи хоть, что-нибудь на прощанье! – Клара вцепилась изо всех сил в Анжелу, крепко схватив её за локоть – Анжелка, родная, не оставляй меня здесь! Я не смогу в этом городе, в этой стране без тебя! Ну, пожалуйста, не бросай меня! Ну, что для тебя сделать?
Огромные слёзы сами катились по щекам Клариссы. Вдруг Анжела решительно обняла подругу и стала страстно её целовать.
- Прости меня, Клара! Прости за всё! - сквозь слёзы шептала Анжела. – Прости и, если можешь, забудь и никогда не вспоминай!
- Как я могу тебя забыть, сумасшедшая!
Подруги долго не хотели отпускать друг дружку из объятий.
Наконец Анжела прошептала:
- Пора! Не поминай меня лихом, Кларочка!
*****
После многих лет скитаний по чужим странам, Анжела Смокс оказалась вновь у себя дома, на родине, в тихой приветливой и гостеприимной Чехословакии.
И хотя теперь у неё не было здесь ни родных, ни близких, ни знакомых, ни друзей и всё нужно было начинать с нуля, ничего не могло остановить целеустремлённую Анжелу. Страстное желание вырваться из «помойки» жизни – это единственное, что было у Анжелы.
Устроившись работать в небольшую конторку служащей, она твёрдо решила стать дизайнером. Для этого пришлось долго и упорно учиться.
Учёба давалась нелегко. Анжела мечтала открыть собственное ателье по изготовлению оригинальных карнавальных, праздничных и свадебных нарядов.
Через несколько лет, осуществилась её мечта. Теперь у неё есть собственное ателье. Она превосходный мастер, чудесный организатор и превосходный компаньон.
События, приведшие к распаду страны, вынуждают Анжелу вновь покинуть свою родину. На этот раз уже, навсегда.
С десятью долларами в кошельке, она очутилась в Бостоне. Устроившись портнихой в небольшую мастерскую по ремонту верхней одежды, Анжела через несколько месяцев снимает шикарную квартиру в центре города и покупает своё собственное ателье. Далее события развиваются с небывалой быстротой.
Вскоре она переезжает в Нью-Йорк, становиться ведущим дизайнером Америки и одной из самых богатых бизнес-леди мира.
- Анжела Смокс! Не хотите ли взглянуть на новые модели свадебных платьев, которые выставили русские дизайнеры в Лондоне на всемирном аукционе?
- О, это чрезвычайно интересно! Русские дизайнеры не перестают сотрясать мир своими непостижимыми изобретениями и творческими находками!
Анжела Смокс оторвалась от своих дел, весело взглянула на свою милую девушку-секретаря и продолжила:
- Грина, а не пора ли тебе подумать о свадебном платье?
Грина улыбнулась, но ничего не ответила.
Анжела, восхищалась последними достижениями европейских дизайнеров.
- Я, думаю, русские опять удивят весь мир своими новинками! И на это стоит взглянуть! – серьёзно произнесла госпожа Смокс.
- В таком случае билет до Лондона уже заказан! – радостно произнесла девушка-секретарь.
*****
Океанская бездна, и ничего, кроме этой сине-зелёной бездны! Анжела тяжело переносила эти однообразные перелёты с одного континента на другой. Но встреча с прекрасным стоило многого. К тому же во время этих гигантских перелётов, Анжелу обуревали мысли, сравнимые с космическими посланиями из других миров или из далёких галактик.
Неожиданно возникшие космические мысли, сменились совершенно будничными рассуждениями: о работе, о рекламе своего бизнеса, о взаимоотношениях с коллегами…
Вдруг далёкое лицо художника, почти забытое, мелькнуло в сознании Анжелы. Она вспомнила мастерскую, картины...
Все эти годы, она сознательно прогоняла мысль о том проклятом злополучном вечере. Усилием воли она старалась не вспоминать той безумной ночи, когда полицейские разогнали притон, когда она, обезумевшая, мчалась по ночному городу, сама не зная куда. Вспомнился мотоциклист…
«Боже! Неужели всё это было! Неужели это действительно могло произойти со мной!!»
Анжела заёрзала в кресле самолёта. Ей стало не по себе. Окружающие заметили это.
- Госпожа, вам плохо? – спросила внимательная стюардесса, проходившая мимо Анжелы, заметив её растерянное выражение лица.
- Будьте добры, - обратилась Анжела к стюардессе – принесите, пожалуйста, виски или бренди.
- Слушаюсь, мадам!
Не прошло и минуты, как в руках Анжелы появился бренди. Слегка успокоившись, она попыталась более чётко припомнить события давно минувших лет.
«Художник оказался очень любезным и внимательным ко мне! Наверное, жаль, что мы расстались с ним» - подумала Анжела. «Жаль, что я совершенно не помню, как его зовут, где он живёт и что было изображено на картинах».
Приятное тепло разлилось по её телу. Ни о чём не хотелось думать, приятная тяжесть приковала её к мягкому креслу. Руки казались свинцовыми. Тонкий стакан бренди, словно наполненный ртутью, выскользнул из рук и упал на пол.
Девушка-секретарь заметила это и мгновенно подбежала к Анжеле.
- Что с Вами, моя госпожа! – спросила она, наклоняясь к Анжеле.
- Нет, ничего! Ничего страшного, Грина! Оставь меня, пожалуйста, я хочу отдохнуть!
Через несколько секунд Анжела заснула. Улыбка, которая появилась у неё на лице, сделала её ещё более привлекательной и красивой. Анжела продолжала улыбаться во сне, когда мимо её кресла проходил известный искусствовед Андреа Витебс. Он направлялся к своему креслу. Вместе с ним в Лондон летели несколько коллег. Им предстояла серьёзная большая работа. А именно: изучение и дальнейшее развитие мирового изобразительного искусства. Особое внимание решено было уделить художникам, работающим в стиле иллюзионной живописи.
Расхаживая по самолёту, то и дело, толкая пассажиров, мирно летящих над океаном, Андреа Витебс нечаянно наступил на ногу спящей Анжеле.
- Ой! – вскрикнула она от боли, когда башмак пятидесятого размера опустился на её хрупкую тоненькую ножку - Нельзя ли поосторожней! Слон!
Сон, как рукой сняло. От приятного отдыха не осталось и следа. Андреа, недовольно посмотрел на Анжелу и, скривившись, произнёс:
- Слишком узкие проходы в этих самолётах! Чёрт ногу может сломать! Понаставили здесь кресел, понимаешь, ты, не пройти, не проехать! Ещё и ноги порасставляли, как в баре! Ещё я и виноват!
И он пошёл дальше, не довольный, тем, что ему сделали замечание. Плюхнувшись в своё кресло, он достал металлический флакон виски, выпил и тут же заснул.
*****
- Уважаемые пассажиры! Наш увлекательный полёт подходит к концу! – услышали пассажиры голос стюардессы из радиорубки – Желаем вам успешного приземления и удачи в стране седого Альбиона!
- Слава Богу! Закончились наши мучения! – громко произнёс Андреа Витебс.
Коллеги поддержали его:
- Всему приходит конец! Так устроен мир!
Синяя Лондонская ночь, непроглядная темень за иллюминатором и лишь мелкие разноцветные: синие, жёлтые, зелёные, голубые и красные лампочки мелькали на взлётно-посадочной полосе, говоря о том, что земля уже где-то совсем близко, рядом. Полёт успешно завершён и впереди масса всевозможных дел, развлечений, а может и новая полоса неудач! Для кого как!
Выходя из самолёта, Андреа Витебс вновь столкнулся с Анжелой. На этот раз на трапе самолёта. Им, двоим, опять не хватило места, чтобы разминуться. На этот раз Анжела наступила толстяку на ногу.
- Извините! Извините, пожалуйста, меня ради бога! – оправдывалась Анжела своим мягким приятным голосом – Сама не понимаю, как это произошло!
Андреа Витебс, услышав голос Анжелы, громко, во весь свой зычный голос, рассмеялся на весь аэродром.
- Ха-ха-ха!!! Это Вы! Вот мы и квиты! Я же говорил, что справедливость существует на этом свете! А мне никто не верил! Вот и, пожалуйста, сначала я вам наступил на ногу и вот теперь Вы мне! Надеюсь, Вы не специально так поступили?!
- Что Вы, уважаемый господин, - оправдывалась Анжела, мило улыбаясь своей обворожительной улыбкой, всё больше и больше очаровывая толстого искусствоведа – Как Вы можете так обо мне подумать? Это произошло совершенно случайно! Ведь здесь же темно!
- Хоть бы лампочку повесили эти французы! – глупо шутил искусствовед – А то, темно, как…
Он не договорил, спотыкнулся о ступеньку и покатился вниз по трапу.
Прокатившись кубарем до самой земли, Андреа ударился об асфальт, и, обняв двумя руками взлётно-посадочную полосу, громко произнёс:
- Англия! Я обнимаю тебя!
Анжела, сквозь синюю мглу английской ночи, посмотрела на Пита Флобса, и ничего не сказала.
Когда она садилась в роскошный лимузин, который должен был отвезти её в роскошную гостиницу «Синтез», она вдруг обнаружила отсутствие на своём пальце бенгальского перстня с огромным изумрудом, усыпанного мелкими бриллиантами.
- Грина! У меня пропал мой любимый перстень! – обратилась Анжела к своей любимой секретарше.
- Как это могло случиться! – вытаращив глаза, взвизгнула Грина.
- Не знаю! – в ужасе, произнесла Анжела – Я ничего не могу понять! Это какая-то мистика!
Вдруг, Анжела увидела, как огромный лимузин синего цвета, обгоняет их. Шум блестящих колёс, заставил её обернуться и посмотреть в смотровое окно своего лимузина. Она увидела, как из окна, обгоняющего их лимузина, выглядывало сияющее лицо господина Витебса.
- Я, Вас, приветствую в стране сизого Альбиона! – доносилось из автомобиля.
Господин Андреа Витебс махал рукой, приветствуя Анжелу. На указательном пальце его левой руки переливался всеми цветами радуги огромный перстень. Только теперь, Анжела увидела огромный изумруд, усеянный мелкими бриллиантами.
ГЛАВА 5
Лондон! Столица мира. Город, владеющий самой крупной империей в мире! Город-красавец! Город, уважающий старину. Город, где свято чтут традиции прошлого.
Этот город, где очень любят и ценят красоту, произведения искусства и творческие личности, встречал гостей со всего мира!
Лучшие дизайнеры мира, лучшие художники и модельеры съехались в столицу мира, чтобы в очередной раз блеснуть своим мастерством, и показать свои лучшие произведения. Очень богатые люди, владеющие толстыми кошельками, в трепетном ожидании ждали открытия всех салонов, выставок и галерей!
Дизайнерская империя распахнула двери одновременно по всему городу и ажиотаж, который творился в Лондоне, превзошёл все ожидания!
*****
Пятнадцатое авеню выглядело довольно скромно. Бойк Ризлес, выставивший свои картины, в одном из салонов этого района, на обозрение зрителей, хладнокровно сидел в баре и спокойно беседовал с Тумом Айленсом. Тум Айленс, канадский бизнесмен, относился к Бойку с большим уважением.
- Как Вам удаётся создавать такие чудные картины? Я объездил почти весь мир, обошёл все самые знаменитые музеи мира, посетил все выдающиеся картинные галереи, встречался с великими художниками нашего времени… но, такого!
Тум развёл руками, изобразил на своём лице восторг и неподдельное удивление, и в растерянности пожал плечами.
Бар, в котором встретились приятели, напоминал средневековый замок времён Робин Гуда. Мрачное, факельное освещение, ещё больше подчёркивало ужас далёких веков.
Официанты, в старинных английских костюмах, подавали сушёные креветки, бекон и пиво в огромных деревянных кружках. Стройные девушки в испанских нарядах, полуголые, улыбчиво обслуживали посетителей, и как бы, между прочим, предлагали себя.
- Я – нефтяной магнат, как Вам известно, уважаемый Бойк. И я хочу, Вам предложить, вернее, хочу Вас попросить об одной услуге.
Тум, как-то неуверенно замялся, не зная, видимо, с чего начать разговор и как предложить более деликатно, своё предложение.
- Во-первых, Бойк Ризлес, я приглашаю Вас на остров Троки в Средиземном море…
- Что это ещё за остров? – Бойк серьёзно посмотрел на бизнесмена.
- О-о!! – не двусмысленно протянул Тум – Это, поистине, остров Чудес! Этот остров предназначен для избранных! О нём никто ничего не знает, кроме тех, кто должен знать!
- Я, например, объездил почти весь мир, но об этом острове слышу впервые. – Бойк отхлебнул глоток вкусного пива и в недоумении посмотрел на Тума.
Тум засмеялся:
- Совершенно верно! Ведь этого острова нет даже на картах мира!
В дальнем углу бара послышался звон рапир. Бойк оглянулся и увидел, как двое молодых людей, в старинных английских нарядах, сражаются на шпагах. Чёрный, с усиками боец, яростно наступал на огромного верзилу и яростно его атаковал. Рыжий верзила, неумело оборонялся и отступал.
- Это театральное представление – спокойно сказал Тум – В подобных заведениях, эти спектакли очень популярны! Создаётся ощущение реальности присутствия в другом веке! Очень здорово!
Противники неистово размахивали шпагами, послышался звон битой посуды, выкрики посетителей, наконец, малый фехтовальщик проткнул верзилу шпагой, и тот, окровавленный рухнул на пол. Послышался гром аплодисментов, зрители ликовали, для некоторых посетителей это было в диковинку.
- Вот она, Англия! Всё для человека! – кивнул головой в сторону происходящего Тум Айленс. – Здесь ещё и не такое можно увидеть!
Бойк кивнул в знак согласия и спросил:
- А нельзя ли поподробнее об этом таинственном острове? -
Тум улыбнулся и с радостью вернулся к начатой теме.
- Я хочу предложить Вам не только побывать на этом чудесном острове, но и заработать там огромные деньги! Очень, огромные! Можно сказать, любую сумму, которую Вы захотите!
Бойк внимательно посмотрел на Тума Айленса очень заинтересованным взглядом и, заикаясь, спросил:
- Ка-ак... Что я должен сделать?
Тум принял, надлежащий, для данного разговора, напыщенный вид, выждал немного и начал издалека, не торопясь, стараясь расположить к себе Бойка, как старого, доброго друга:
- Остров Троки, о существовании которого, известно лишь немногим, таит в себе море тайн! Это поистине райский уголок на Земле! Самые богатые люди мира посещают его. Природа этого острова, его климат, архитектура, обслуживающий персонал, развлечения!!! Я уже не говорю о кухне и напитках! Всё это нельзя сравнить ни с чем! Ни с чем!!
Тум замолчал, переводя дыхание, от взволнованного разговора, после которого у него участилось дыхание и бросило в пот, и продолжил более спокойно:
- И я решил, конечно, предварительно посоветовавшись с влиятельными друзьями, попросить Вас, нарисовать животрепещущие картины для этого острова. Материал может быть любой: масляные краски, смальта, цветное стекло, мрамор. Наконец, если хотите, пусть это будет золото, бриллианты всё, что угодно! Лишь бы это было выполнено в вашем стиле и являлось уникальным, неповторимым, бесподобным творением!
Тум посмотрел на Бойка, стараясь угадать, какое впечатление произвели его слова, на художника.
Бойк серьёзно задумался. Предложение было заманчивое. Нужно принимать решение: или сразу соглашаться, или взять тайм-аут на обдумывание, или деликатно отказаться. Лишь одно твёрдо знал Бойк, ответ нужно было давать немедленно. И, тогда Бойк, решил рассуждать вслух, чтобы не томить бизнесмена.
- Предложение весьма заманчивое! Весьма! Уважаемый, Тум! Вы, ведь понимаете, что это дело не простое?
- О, дорогой Бойк, Вы, думаете, кому Вы это говорите? – Тум расплылся в улыбке. – Я прекрасно понимаю вашу ситуацию! Я понимаю, неожиданность моего предложения. И, поэтому сразу предупредил, что сначала приглашаю Вас в гости, на остров. Ну, как, Вы согласны погостить на острове?
- Погостить, конечно, не откажусь! Да и как можно отказаться от такого предложения!?
- Значит, будем считать, что мы договорились!
Они крепко пожали друг другу руки и продолжили дружескую беседу, обсуждая детали поездки.
*****
Сколько диковинных чудес можно увидеть в Лондоне, во время визитов в эту страну блистательных деятелей культуры и искусства!
Вся элита мира собралась, словно на праздник! Да, что там словно. Это был больше, чем праздник!
Но, как мы знаем, всему приходит конец. И эти несколько счастливых дней небывалого ажиотажа, постепенно стали стихать. Уважаемые гости стали разъезжаться, а деловые люди, подсчитывать свои финансовые прибыли.
Анжела не могла, даже предположить, какой успех выпадет на её долю. Все модели, её нарядных праздничных платьев были высоко оценены и получили высшие призы!
Заключительный банкет прошёл в королевском зале. Там присутствовал цвет мировой культуры. Одна из приглашённых, была Анжела Смокс.
Нарядный королевский зал ослепительно блистал хрустальными люстрами и великолепным золотым убранством декора. Всё подчёркнуто строго, и вместе с тем элегантно прекрасно! Полное ощущение благополучия, комфорта и свободы!
После церемонии открытия этого прекрасного вечера, после традиционных торжественных речей, приглашённые почувствовали себя более раскрепощено. Появилась возможность свободного общения между бизнесменами и людьми творческих профессий.
Группа дизайнеров, которая вначале держалась как-то обособленно от представителей аристократии, постепенно смешалась с элитой. Стали образовываться группы по интересам, и взаимных симпатий.
Анжела Смокс, очутилась в центре внимания бизнесменов, которые стремились тут же заключить с ней крупные сделки.
Эффектный внешний вид, элегантный строгий сиреневый костюм, был очень к лицу госпоже Смокс.
- Мисс Смокс, ваша фирма, как известно, специализируется по разработке новейших современных образцов индивидуальных моделей?
Господин, одетый в чёрный фрак, держа в руке бокал с шампанским, обратился к Анжеле, стараясь привлечь её внимания, понимая глупость своего вопроса.
- Да, сэр! – ослепляя присутствующих своей прекрасной улыбкой, ответила Анжела.
- А, какие ваши планы на будущее? – с умным видом осведомился представитель греческой диаспоры.
- Вопрос серьёзный! – Анжела напустила на себя маску деловой бизнес-леди, пригубила шампанского, затем лукаво посмотрела на группу русских дизайнеров, которые принимали участие в беседе, и, обращаясь к господину, задавшему вопрос, ответила со всей серьёзностью, слегка прищурив глаза:
- Вы, считаете, что я должна раскрывать свои планы?
Представитель греческой диаспоры немного смутился, так как, во-первых, был немного обескуражен ответом леди, а во-вторых, он неожиданно очутился в центре внимания всей группы.
- Я, имел в виду, ваши прогнозы в мировом дизайнерском направлении – выкрутился грек.
Все присутствующие засмеялись, поддерживая дружескую тёплую беседу.
- А, как Вы относитесь к иллюзионному направлению в изобразительном искусстве, ставшему за последнее время таким модным? – спросил кто-то из присутствующих.
- Вы не подвержены влиянию этого течения? – добавил русский дизайнер.
Эти слова, застали Анжелу врасплох. Она, ожидала услышать, что угодно, она была способна ответить на тысячи самых нелепых вопросов, принять массу дурацких комплементов, которые терпеть не могла, выдержать настойчивые тяжёлые взгляды, извращённых мужчин. Но этот вопрос она восприняла очень болезненно.
У неё, внезапно, всё оборвалось внутри. Находившаяся рядом с ней, её верная подруга Грина, раньше всех заметила не ладное, и поспешила исправить ситуацию.
- Мисс Смокс, попробуйте, пожалуйста, эти чудесные ассирийские шоколадные конфеты! – произнесла Грина, подавая, роскошную коробку со сладостями – Разве эти мужчины могут быть внимательными? Шампанское всегда нужно закусывать этими изысканными яствами востока! А, то, можно внезапно и быстро опьянеть! Особенно в компании таких великолепных, мужественных мужчин.
Анжела, с трудом воспринимала реальность событий. Смутно и неясно понимала суть происходящего.
«Хоть бы никто, ничего не успел заметить! Господи, что это со мной? Что это за наваждение?»
Анжела молниеносно вспомнила мастерскую художника, его необычные картины, разбросанные по всей мастерской. Вот он бережно подаёт ей чашку чая, их пальцы слегка соприкасаются. Но, почему об этом, она впервые вспоминает именно сейчас, по истечению многих лет. В совершенно не подходящей ситуации, которая совершенно не располагает к подобным воспоминаниям.
Но воспоминания назойливо лезут в голову. Мысли путаются, захватывают всё сознание, и не дают думать больше ни о чём другом. Но главное, что она в эти минуты не способна контролировать свои действия, свои слова и поступки.
Хочется бросить на пол бокал, нагрубить кому-нибудь. Повернуться и уйти прочь от всей этой компании. Никого не хочется видеть и слышать!
«Милая Грина! Только она, бедняжка, понимает меня! Она, как собака, предана мне и готова разогнать, а если надо и разорвать эту толпу сытых бездельников! Она пытается контролировать ситуацию! Берёт на себя такую смелость! И надо сказать, ей это удаётся» – говорила про себя Анжела, наблюдая за происходящим.
- Так мы не услышали интересного ответа, на поставленный вопрос? Как, вы, относитесь к этому модному стилю? Вы приветствуете иллюзионную живопись, твёрдой поступью шагающей по всему миру!? – настойчиво спрашивал всё тот же грек.
- А, собственно, что Вы имеете в виду? – собрав всю свою волю, переспросила Анжела.
- Вы не применяете эти приёмы в моделировании одежды? – не унимался грек, почёсывая свою чёрную вьющуюся бородку.
- Какие приёмы? – Анжела, удивлённо посмотрела на грека, и отхлебнула громадный глоток шампанского. Затем взяла шоколадную конфету, протянутую Гриной, и решительно произнесла:
- А, позвольте Вас спросить, уважаемый джентльмен, не знаю вашего имени…
- Джем Каднос!
- Джем Каднос, позвольте узнать ваше мнение об иллюзионной живописи! Что Вы можете сказать о художниках, о картинах этого стиля? Мне, кажется, Вы немного лукавите, задавая мне провокационные вопросы. А, завтра вся пресса, будет обвинять меня в конфронтации к иллюзионному течению.
Среди присутствующих появилось оживление. Джентльмены стали обмениваться мнениями между собой, видимо шампанское начало действовать, потому что голоса становились громче, настроение веселее, беседа и общение более непринуждёнными. Каждый старался высказать своё мнение по этому вопросу. И уже не столько слушали собеседников, сколько пытались высказать своё мнение.
- Иллюзионная живопись – это полнейший бред! – сказал дизайнер Соловьёв.
- А, существует ли, вообще, иллюзионная живопись? – спросил бизнесмен из Марокко.
- Что за глупый вопрос? Речь идёт не о существовании, этого стиля, а о его непостижимости и таинственности! – решительно произнёс английский искусствовед. – Художник Бойк Ризлес, основатель этого стиля, высоко несёт знамя своего творчества по всей планете!
«Бойк Ризлес!!!» - сильнее грома грянуло в голове у Анжелы. «Бойк Ризлес!», как я могла забыть его имя. «Совершенно верно, его зовут Бойк Ризлес!»
- Бойк Ризлес процветает! – раздался чей-то голос. – Его выставка на пятнадцатой авеню, имела колоссальный успех!
- Почему «имела»? – робко спросила Анжела.
- Имела и, конечно же, имеет!! – радостно ответил англичанин – Но, раз она уже закрыта, я, поэтому и говорю о ней в прошедшем времени.
- Как закрыта? – не унималась Анжела.
- Закончен бал, потухли свечи! – с иронией, произнёс бизнесмен – Лондон сказал: «До новых встреч!»
*****
Лондонский аэропорт, встречал улетающих пассажиров, мелким, противно моросящим, дождём. Анжела, с грустью, садилась в огромный «Боинг».
Все мысли были только о нём. О художнике иллюзионной живописи. В последний момент, ей посчастливилось приобрести журнал, сплошь напичканный иллюстрациями Бойка Ризлеса.
Когда огромный «Боинг», взревев, взмыл высоко в небеса, Анжела, глядя в окошко иллюминатора, с горечью вспоминала лондонские встречи, и сожалела о том, что судьба не предоставила ей встречу с Бойком.
В Нью-Йорк «Боинг» прилетел рано утром. Сразу из аэропорта, Анжела, взяла такси и поехала в свой офис. По дороге она услышала несколько оглушительных взрывов.
- Проклятые террористы! – Анжела погрозила им кулаком.
ГЛАВА 6
Ультрасовременный лайнер причалил в небольшом уютном порту острова Троки. Тум Айленс вместе с художником Бойком Ризлесом сошли на берег и на роскошном лимузине отправились в лучший отель побережья.
Скоростная трасса, прямая, как стрела, вела прямо к отелю «Сабрина». То, что Бойк увидел по пути, не подлежало никакому описанию!
Архитектурные строения были выполнены из натурального мрамора. Их украшали не только мраморные скульптуры, но и всевозможные декоративные изделия из чистого золота, платины, серебра! Даже, не верилось, что такое может существовать наяву, на нашей грешной планете Земля.
Но всё это действительно было. Всё это действительно существовало на острове Троки.
- Я не мог представить себе всё это! Пожалуй, что даже и в сказке, об это не прочитаешь! – удивлялся Бойк, не веря своим глазам.
- Сказки сочиняют тёмные люди! А эти сооружения, творили и воплощали в жизнь, крупные специалисты, профессионалы высшего класса! – с гордостью отвечал Тум Айленс художнику – Теперь, слово за тобой!
- Видя такую красоту, я даже побаиваюсь взяться за дело... – неуверенно начал Бойк.
Но Тум перебил его:
- Чего можно бояться, при таких идеальных условиях работы? Давай ещё раз, обсудим все вопросы. Первое: время работы не ограничено. Второе: материал - любой, в любом количестве. Третье: никаких творческих ограничений, твоё слово – закон! И, наконец, оплата. Сколько скажешь, всё твоё! Этот остров построили лучшие умы человечества! Они построили его, чтобы наслаждаться жизнью на Земле и любоваться её красотами! А также любоваться произведениями искусства, созданными человеческим гением! Теперь тебе понятно?
- Теперь понятно – сказал художник, продолжая любоваться островом.
Остаток пути они молчали. Сказочная красота острова лишала их слов.
*****
Нью-Йорк выглядел мрачно. Серия взрывов, которые прогремели накануне ночью и дым от страшных пожарищ, затмили всё утреннее небо! Чёрный дым не давал взойти солнцу. Тысячи людей задыхались в удушливом газе Тинь-линь.
Анжела носилась по своему офису и старалась хоть как-то спасти репутацию своей фирмы. Город, охваченный паникой, производил впечатление встревоженного муравейника.
- Грина! – кричала Анжела своей секретарше – Собери оставшиеся документы, деньги и уцелевшие модели костюмов! Дальнейшее пребывание в этом городе, опасно для жизни!
- Давай, вообще, уедем отсюда!
- Что ты надумала?
- Поехали в Италию! Там можно открыть мастерскую по производству соломенных шляпок! Жить будем на берегу моря! В этой стране мы никогда не будем счастливы! Будь она проклята!
Грина расплакалась.
- У меня очень нехорошее предчувствие! – заливаясь слезами, навзрыд кричала Грина – Поверь мне, Анжела, это только начало!
- Тогда нельзя медлить!
Они стали в суматохе собирать свои вещи. В этот же день, вечером, они последним рейсом вылетели в Сорренто.
*****
Сорренто! Кто, хоть один раз в жизни, побывал в этом городе, тот до конца своих дней будет считать этот город – своей родиной!
- Какая прелесть! – с восхищением произнесла Анжела, рассматривая вечерний город с высоты птичьего полёта.
- Когда сегодня утром мы ехали в отель, мне казалось, что в этом городе ни у кого нет никаких проблем! – оживлённо проговорила Грина.
- Это действительно так, моя детка! – согласно кивнула Анжела – В этом городе, действительно ни у кого нет проблем!
На следующий день Анжела приобрела недорогую мастерскую по производству современных соломенных шляпок. После небольшой рекламы количество заказов резко возросло! Заказы на модные соломенные шляпки стали поступать сначала со всего побережья, затем со всей Италии, а вскоре уже вся Европа щеголяла в соломенных шляпках.
Однажды, прогуливаясь по центральной улице города, Анжела увидела небольшую вывеску: «ВЫСТАВКА ИЛЛЮЗИОННОЙ ЖИВОПИСИ».
Прочитав объявление, Анжела на минуту опешила. Как-то нестерпимо защемило в груди. Она, как ей казалось, уже и думать перестала об этом несносном художнике. И вот опять! Опять это злополучное объявление.
Не понимая как, она очутилась в небольшом скромном выставочном зале, Анжела полностью погрузилась в созерцание картин. В залах было довольно много посетителей, но тишина стояла гробовая! Все молча и внимательно рассматривали иллюзионные композиции художника Бойка Ризлеса.
Анжела украдкой посмотрела на посетителей выставки. Недоумение на лицах зрителей поразило Анжелу. Они рассматривали картины с большим напряжением и не скрываемым удивлением. В то же время, их лица были наполнены необыкновенным воодушевлением! В атмосфере зала летало патриотическое единство духа! Единство человеческой духовности!
Продолжая рассматривать картины, Анжела не понимала, как и откуда исходит такая мощная сила. Вроде ни чего особенного, всё очень простенько. Но по мере дальнейшего просмотра картин, Анжела чувствовала, как постепенно реальность жизни уходит всё дальше и дальше на второй план.
И вот уже реальности вовсе не существует! Постепенно Анжела перестала видеть людей, находящихся в зале. Вскоре, все самые тяжёлые, навязчивые мысли улетучивались из её сознания. Голова становилась лёгкой и светлой! Всё её тело приобретало невесомость. Она совершенно не чувствовала своего тела! Ей казалось, что она идёт по воздуху.
И, вот в какой-то момент, она перестала видеть окружающую реальность. Для неё уже больше ничего не существовало: ни зала, ни людей, ни картин… Она ощущала себя в совершенно другом мире! Единственно, что она отчётливо понимала, это было то, что она куда-то шла…
«Анжела слышала шум прибоя: нежная волна приятно ласкала её щиколотки, а в пенном шёпоте едва различались слова любви! Откуда-то сверху на неё сыпались золотые осенние листья, из водопада на Анжелу смотрели добрые глаза мудрого тигра, а с высоты небес, чьё-то печальное лицо, беззвучно шевелило губами…
Это был художник Бойк Ризлес!!!
Анжела вскрикнула, и вдруг всё исчезло!
- Вам, плохо женщина? – услышала Анжела голос мужчины – Вы чуть не упали!
Только теперь до Анжелы дошло, что она идет по многолюдной улице города Сорренто. Вокруг множество летних столиков, за которыми сидят отдыхающие, потягивая из трубочек различные коктейли. Всё выглядит очень оживлённо и весело. Но, почему она ничего этого не видела до сих пор? Молодой человек, слегка подхвативший её за локоть, сказал, улыбаясь приятной улыбкой:
- Мне показалось, что Вы шли, почему-то с закрытыми глазами?!
- Спасибо Вам! Вы очень любезны! – поблагодарила его Анжела и с улыбкой добавила – Жара!
*****
Последующие дни Анжела провела в каком-то приятном ожидании. Интуиция предрекала ей радостную встречу! Но, сама она всё ещё не понимала: то ли это будет радостное событие, то ли встреча с приятным человеком, или небывалый успех в бизнесе.
Она была не многословной и молчаливой, но зато чувство небывалого внутреннего комфорта, не отпускало её ни на минуту. Анжела продолжала не ходить, а летать по воздуху. Работа шла, как никогда успешно, её прекрасное настроение передавалось буквально каждому человеку, с которым она встречалась или на которого ей стоило только взглянуть!
Огромные деньги, которые шли на её счёт со всего света от крупных заказов, радовали её, но счастливой она себя чувствовала лишь потому, что никак не могла забыть того впечатления, которое получила от созерцания картин Бойка Ризлеса.
- Это поистине Чудо!!! – сказала однажды Анжела своей подруге Грине, которая с недавних пор стала её компаньонкой и самым близким другом – Я до сих пор не могу прийти в себя, от увиденных картин! Мы обязательно сходим с тобой вместе на эту прекрасную выставку. Я ещё раз хочу взглянуть на эти шедевры!
- Там, что изображены красивые мужчины? – лукаво спросила Грина.
Анжела печально посмотрела на Грину и сказала, глядя куда-то в сторону:
- Они там, не изображены… Они там, находятся!
Грина внимательно посмотрела на Анжелу, но та, её уже не видела.
*****
Отдохнув несколько дней на острове Троки, Бойк приступил к работе над самой красивой и загадочной композицией, равной которой, до сих пор не было на свете.
Работа продвигалась, на удивление, очень быстро и эффектно!
- Бойк, я не понимаю, как ты всё это делаешь?! – спрашивал художника Тум Айленс, пожимая плечами – Ещё вчера, здесь почти ничего не было. Сегодня! Я не верю своим глазам!! Я, просто не верю своим глазам! Этого не может быть! Ответь мне: ты, что – колдун! Или волшебник!
Бойк, скромно пожал плечами, и тихо неуверенно произнёс:
- Я не понимаю, чему ты удивляешься? Я, просто беру краску и кладу её туда, куда мне нужно! Вот и всё!
- Ну, а золото! Золото! Ты посмотри, что ты сделал! Ты посмотри, как оно переливается с простыми цветными стеклами! А эти алмазы! Это, не поддаётся, ни какому рассудку!
Тум Айленс размахивал руками, и не говорил, а кричал на весь остров, так, что его было слышно на другом конце острова.
- А переплетение мраморных фигур… - Тум перевёл дыхание и продолжил – Ты посмотри, как розовый мрамор переплетается с белоснежным и голубым! А величие бронзы! Нет, я молчу!!!
Тум ещё долго высказывал своё мнение в адрес художника. Ну а сам художник продолжал спокойно и молча работать, не обращая ни на кого внимание.
Иногда он делал небольшие передышки. И несколько дней подряд, они отдыхали и веселились вместе с Тумом Айленсом.
- Я пригласил президента всех ассоциаций на остров, чтобы он посмотрел на твою работу и по достоинству её оценил! – сказал, как-то раз, художнику бизнесмен Тум.
Бойк работал над своей композицией и думал о чём-то своём. Он даже не расслышал последних слов Тума и не придал сказанному никакого значения.
Красивое лицо Анжелы стояло перед его взором. Её серебристо-голубые глаза, полные печали и страданий, смотрели в глаза Бойку и спрашивали: «Ты помнишь меня?»
ГЛАВА 7
Последние дни Бойк Ризлес работал с неистовой силой и необычайным напряжением воли. Откуда брались силы, он не понимал!
Президент ассоциации кланов, лично прибыл на остров, чтобы посмотреть на работу Бойка. То, что он увидел, потрясло его больше, чем конец света!
Иллюзионная живопись, вперемешку с кусочками смальты и цветными стёклами, создавали иллюзию нереальности! Для своего произведения Бойк использовал практически все материалы, существующие в природе. Здесь можно было увидеть и скульптурные изделия из мрамора, и литьё из бронзы, и, доселе неизвестная техника обработки нержавеющей стали. Очень искусно применялась резьба из ценных пород дерева. Но особо потрясало, применение серебра, золота и драгоценных камней!
Президент ассоциаций смотрел на всё это с застывшими глазами.
Президент никак не мог справиться со своими эмоциями! Наконец, он взял себя в руки и спросил у Бойка:
- Сколько грузовиков денег, тебе нужно?
- Сколько у тебя на голове волос! – ответил Бойк серьёзно.
- Согласен! – весело произнёс президент, и провёл рукой по своей совершенно лысой голове.
-…было в детстве! – резко исправился художник, и засмеялся.
- Согласен! – в свою очередь ответил президент ассоциаций – Только в таком случае, детских грузовиков!!
- Бойк! – обратился президент к художнику – Вы, даже не представляете, насколько Вы осчастливили всё человечество, своим произведением!
- Ну, не всё человечество, конечно, а только лучших его представителей!
- Нет! Всё! Здесь Вы не правы! Именно, всё человечество! С этой минуты, это произведение будет принадлежать всему миру! Все будут любоваться им! Я считаю, что ваше произведение будет входить в число семи чудес света! Миллионы туристов будут приезжать сюда, чтобы, хоть одним глазком полюбоваться вашим творением!
Бойк скромно пожал плечами и удивлённо сказал:
- Ну, Вы хватили! Чудо света!
- Ничего не хватил!! Считаются же, чудом света, египетские пирамиды?!
- Конечно! – согласился художник – Без всякого сомнения, пирамиды являются одним из семи чудес света! Я сам, не раз любовался их красотой и величием!
- Ну, вот! – с иронией произнёс президент – Восхищался, любовался! А чем там было восхищаться! Подумаешь, пирамиды! Груда насыпанных друг на друга кирпичей! Они, так и выглядят! Куча кирпичей! Только и того, что их много!
Художник промолчал. Посмотрел на своё творение и согласно кивнул головой:
- Я не хочу с Вами спорить, но возможно Вы и правы!
- Что значит, возможно? Я категорически прав!!! Мало того, я утверждаю, что все существующие чудеса на свете, не могут сравниться с Вашим произведением искусства! Они померкнут, рядом с этим художественным комплексом! Вы только посмотрите, как ваша, великолепно исполненная живопись, искусно сочетается с серебром, золотом и бриллиантами! А, каким великолепием сверкают мраморные скульптуры и бронзовые рельефы, сочетаясь с цветным стеклом! А резное дерево! А, если учесть, что всё это будет украшено экзотическими декоративными растениями, то сады Семирамиды, покажутся зрителям дикорастущими кустарниками! Тем более, что никаких садов Семирамиды не осталось! Значит, нет больше и этого чуда света! Его просто не существует!
Президент, с жаром доказывал Бойку, превосходство его творения над всеми остальными чудесами света. Постепенно, Бойк начинал верить в своё всемогущество.
*****
Если задуматься о мировой жизни, и о едином историческом процессе современности, то сразу возникает вопрос: почему всё происходит не так, как этого всем хочется, или всегда всё приходит с большим опозданием?
Анжела и Грина лежали на берегу моря и лениво беседовали о жизни. На пляже было немноголюдно. Осенний Сорренто был особенно красив! Тишина, которая стояла на море, была величественно красива!
- Анжела! Давай поплаваем на катере! – предложила Грина – Посмотри, какое спокойное море! Сейчас, самое время для морских прогулок! Анжела! Да опустись ты на землю! Посмотри, какая погода! Давай, прогуляемся по морю, посмотрим остров Капри! Здесь всё рядом! Я там ещё никогда не была!
Анжела молча лежала на горячем песке и задумчиво смотрела в небо.
- Анжела! Пойдём на катер! Я тебя умоляю! Ты потом сама скажешь мне спасибо за прекрасно проведённый вечер!
Грина явно капризничала, но в этом был какой-то резон. Анжела и сама понимала, что годы уходят, время упущено, работа полностью засосала и не даёт продохнуть. Она вспомнила о художнике. Но, сколько можно маяться и томиться в неизвестности?
- Анжела! – голос Грины звучал резко и вызывающе.
Море и вправду было таким тихим и изумрудно-зелёным, что Анжела, наконец, не выдержала и сказала:
- Я, думаю, что прогулка по морю доставит нам массу удовольствия!
Подруги весело засмеялись. Погода, действительно была великолепной!
Через полчаса прогулочный катер нёсся к острову Капри. Анжела и Грина наслаждались прекрасной прогулкой. Небольшой катер, лихо, рассекая морские волны, стремительно рвался в открытое море. На борту находилась группа иностранных туристов из Германии, России, а также несколько итальянцев. Все были в приподнятом настроении, громко разговаривали, стараясь перекричать шум, работающего мотора, некоторые даже не разговаривали, а кричали, обращаясь, друг к другу. Особенно громко смеялась Грина, её смех заглушал буквально всех пассажиров. Это не могли не заметить молодые люди. Они тут же приблизились к двум подружкам, и после небольшого знакомства, все присутствующие на катере, стали друзьями.
Как можно описать вечернее море вблизи Сорренто? Сколько известных художников ломали кисти и проклинали тот день, когда решались взяться за это дело? Лучезарное небо, манящие голубые просторы моря, таинственные дали!
Внезапно вынырнувший остров, поверг всех в лёгкий шок. Капри!
Мягко врезавшись в песок, прогулочный катер застыл и слегка наклонился на бок. Пассажиры, с визгом и хохотом, высыпали на берег, и словно малые дети, радовались дикой природе острова Капри. Настроение было великолепное!
Грина, умеющая привлекать к себе толпы поклонников, сразу оказалась в центре всеобщего внимания. О чём она щебетала, мог понять только господь бог! Слова, вперемешку с весёлым, радостным смехом, фейерверком сыпались в разные стороны. Эти слова, и этот смех, был обращён к каждому пассажиру, к каждому члену экипажа катера. Во всяком случае, всем присутствующим, так казалось.
- Как зовут вашу подругу? – обращаясь к Анжеле, спросил молодой красивый парень.
- Грина! – ответила Анжела.
- Она всегда такая весёлая?
- Всегда, когда у неё хорошее настроение.
- А, Вы не могли бы меня с ней познакомить? – не унимался молодой человек.
- Вы же видите, что она нарасхват! – ответила Анжела, и посмотрела в глаза молодому человеку.
На секунду он стушевался. Их взгляды встретились и впились друг в друга. Молодой человек растерялся. Он никак не ожидал увидеть такой проницательный, говорящий о многом, таинственный взгляд. Видимо, Анжела обладала какой-то магической внутренней силой, и эта сила мгновенно передавалась тому, кто смотрел ей в глаза. Ощутив растерянность молодого человека, она, слегка улыбнувшись, спросила:
- Вы не передумали знакомиться с этой очаровательной красавицей? Как Вас зовут?
- Меня? Андрей.
- Вы из России?
- Да. Из Петербурга.
- Вы бизнесмен или представитель органов внутренних дел? – спросила Анжела с лёгким сарказмом.
- Ни то, ни другое. Я дизайнер. В Италии по делам службы. Изучаю современное европейское искусство.
- Ну, и какое впечатление на Вас произвело европейское искусство?
- Я был потрясён, увидев работы итальянских художников эпохи Возрождения! Собор Святого Петра, я бы отнёс к одному из чудес света! Вообще Италия… одним словом, ни чего лучше, до сих пор мне не приходилось видеть!
- Ну, а современное искусство? Что Вам понравилось из современного искусства?
- Должен Вас огорчить! Полный застой! Правда, большое впечатление произвёл художник Бойк Ризлес! Но, должен заметить, я не совсем понимаю такую живопись.
Анжела растеряно смотрела на дизайнера, и удивлённо пожимала плечами. Но, чтобы не портить впечатление от первой беседы Анжела сказала:
- Каждый, имеет право быть услышанным, в этом мире! Значит, иллюзионная живопись является для Вас полным абсурдом?
- Я так не сказал! – резко возразил Андрей – Возможно, она имеет право на будущее, но, сейчас она мало изучена…
- Ты о чём здесь беседуешь, юный Дон Жуан? Ты, так и будешь всю жизнь прислушиваться к мнению искусствоводов?
Услышала Анжела мужской голос. Она обернулась. Пожилой мужчина, с проседью в волосах, опираясь на резную трость, осторожно ступал по разбросанным камням.
- Андрей, как тебе удалось завести беседу с такой очаровательной женщиной?
Обратился мужчина к молодому человеку. Анжела сразу поняла, что это знакомый Андрея. Мужчина был высокого роста, в возрасте. Белоснежный, ослепительно красивый костюм, сидел на нём точно по фигуре. Несмотря на столь преклонный возраст, в облике этого странного человека чувствовалась необыкновенная прыткость, лёгкость и сила.
- Ну, что замолчал, Андрей! – улыбаясь, нечеловеческой улыбкой, спрашивал человек в белом костюме – Продолжай!
- Простите, я не совсем Вас понимаю… - Андрей в недоумении смотрел на этого странного человека. Затем он обратился к Анжеле:
- Впервые вижу этого человека, он не Ваш знакомый?
Анжела тут же заподозрила что-то не ладное.
- Перестаньте разыгрывать меня! Он назвал Вас по имени, я это прекрасно слышала!
- Откуда Вы знаете моё имя?! – резко спросил Андрей у незнакомца.
- Сорока на хвосте принесла! – дерзко ответил старик и блеснул на Андрея своими зелёными глазами.
Только сейчас, Андрей и Анжела обратили внимание, на его необычные, стеклянные глаза зелёного цвета. Эти необыкновенные глаза излучали блестящие лучики света, при этом, сами светились сиреневым цветом.
Увидев замешательство молодых людей, старик улыбнулся и, бросив на землю свою трость, в акробатическом прыжке, совершил красивое сальто через себя назад! При этом, трость, ударившись о землю, превратилась в гремучую змею, которая бросилась на Андрея, а сам старик превратился в огромную белую ящерицу! Ящерица молниеносно скользнула по каменистому берегу и исчезла, а змея, обвив Андрея, ужалила и ускользнула вслед за ящерицей. В то же мгновение, Андрей окаменел и рассыпался на куски, а Анжела осталась стоять на берегу в неестественном оцепенении.
- Анжела! Мы уже целый час ищем тебя по всему острову! А, она стоит себе здесь спокойно и смотрит на море, как ни в чём не бывало!
Грина, в окружении весёлой компании, размахивая руками, радостно приветствовала Анжелу.
- Ну, что ты уставилась на море? – обращалась Грина к своей подруге – Мы уже обошли весь остров, смотрим, а тебя нет!
- Что с тобой? - спросила она с тревогой, увидев немигающий взгляд Анжелы.
Анжела продолжала, остекленевшими глазами, смотреть куда-то вдаль, не обращая ни на кого внимания. В эту минуту, ей казалось, что Бойк Ризлес идёт навстречу ей, прямо по воде! Она улыбнулась, протянула вперёд руки и пошла к морю.
ГЛАВА 8
Таинственный остров Троки стал обладателем прекрасной художественной композиции, которая по праву входила в число семи чудес света!
Узнав о новом чуде света, многие миллионеры устремились на остров, чтобы своими глазами посмотреть на чудо.
- Да! Ожидал, конечно, увидеть нечто потрясающее, но такое потрясение пережил с трудом!
- Как можно было такое придумать!
- Ай, да Бойк!!!
- Это невероятно! Так ново! Так необычно!
- Трудно представить, более прекрасное зрелище.
Прибывшие на остров, со всего света, уважаемые господа, решившие воочию взглянуть на творение Бойка, наперебой высказывали своё мнение о произведении искусства.
Бойк, президент всех ассоциаций, Тум Айленс и его друзья, находились среди богачей, которые осматривали новоявленный комплекс. Все присутствующие пребывали в небывало приподнятом настроении.
- Как называется этот причудливый комплекс? – спросил миллионер из Армении.
- «Мир иллюзий»!!! – ответил Бойк Ризлес.
- Очень удачное название! И главное, очень точное и соответствующее произведению! – сказала донна Лиза, представительница монархического ордена императорского союза.
- «Мир иллюзий»! – нараспев произнёс Авокадо Груззъ, председатель мировой банковской Сети. – Какое красивое название! «Мир иллюзий»! Да-а, звучит!
- Теперь, без «Мира иллюзий», я не представляю себе нашего прекрасного острова! – сказала Эльвира Скнайзер, мировая звезда шоу-бизнеса, и расплакалась. Слёзы радости и нескрываемого счастья, текли по её щекам.
Ещё несколько представительниц прекрасного пола, не могли совладать со своими эмоциями, и последовали примеру Эльвиры.
- А, Вы не видели наше произведение ночью?! Это чудо выглядит в несколько раз прекрасней, чем сейчас!! – с гордостью произнёс президент ассоциаций. – Освещённое электронной техникой изнутри и снаружи, это зрелище не оставляет равнодушным никого в мире!!!
- Да! Увидев такое, просто не хочется уходить отсюда! Хочется забрать его с собой! – засмеялась полная мулатка знатного происхождения.
Уважаемые господа, только что прибывшие на остров, подходили к произведению Бойка Ризлеса и, ещё издали, увидев чудесный комплекс, восхищались гениальным произведением. А стоящие возле «Мира иллюзий», считали себя неотъемлемой частью этого чуда.
И, как бы долго, не длилась радость, но, к сожалению, всему приходит конец. Вот и Бойк, закончив работу и рассчитавшись с президентом ассоциаций, сидел в номере одной гостинице. Он весело насвистывал знакомую всем мелодию и размышлял, что ему делать дальше.
- Поеду я, пожалуй, в Америку! Посмотрю, как там живут люди! – рассуждал Бойк вслух. – Посмотрю мир, попутешествую по свету! Отдохну!
И недолго думая, он сел в самолёт и полетел в Америку.
*****
Когда раннее солнце, едва золотило купола тихого курортного городка, по каменной мостовой, звонко стуча каблучками, шли две стройных женщины. Нарушая тишину узких улочек, проходя мимо спящих домов, они торопились на морское побережье. В этих двух подружках, легко можно было узнать, Анжелу и Грину.
- Зачем мы поднялись с тобой в такую рань?! – ворчала Грина – Мне под утро снился такой интересный сон. Как будто мы с Гансом…
- Хватит болтать! – перебила её Анжела. – Я видела, совершенно ясно, дивное видение! Если не веришь, сейчас сама убедишься! На берегу моря, возле Синей скалы, на самом краю побережья, будет стоять блестящая летающая «тарелка»!
Всё это Анжела говорила на ходу, скороговоркой, задыхаясь от быстрого шага.
- Когда я уже заставлю тебя верить в чудеса! – выкрикивала Анжела своей подруге на ходу.- Идём быстрей! А то, опоздаем!
- Ты сумасшедшая!? Какая, к черту, летающая тарелка? Какие чудеса? Она тебе приснилась, вот ты и тянешь меня, непонятно куда! Дура!
Несколько минут подруги шли молча, не разговаривая, друг с дружкой. Насупив брови и крепко сжав свои челюсти, они пересекли центральную городскую площадь, и резко свернули в мрачный проулок, который вёл к морю. Неожиданно из подворотни выскочил темнокожий молодой человек, атлетического сложения. В руках у него блеснул огромный нож:
- Ну, что красавицы, будем знакомы? – прохрипел он прокуренным голосом.
Грина закричала на всю улицу истерическим голосом и бросилась бежать. Анжела остановилась и стала спокойно открывать свою блестящую сумочку. Нащупав кастет, она надела его на руку, и продолжала держать руку в сумочке. Бандит приблизился к Анжеле и, угрожая ножом, попытался схватить её за рукав. В это мгновение Анжела хладнокровно вытащила руку из сумочки и резко, с силой нанесла бандиту удар по голове! Хрустнула кость и нападающий, отскочив в сторону, со стоном опустился на землю. Анжела, с улыбкой переступила через лежащего бандита, и продолжила свой путь.
Ошалевшая Грина, бежала к побережью, сломя голову. Когда она обернулась и увидела Анжелу спокойно, как ни в чём небывало, идущую следом за ней, она остановилась и с удивлением спросила:
- А, где тот урод?!
- Отдыхает – спокойно сказала Анжела.
Когда подруги вышли на солнечный берег моря, прямо перед собой они увидели, сверкающую белым металлом, гигантскую летающую «тарелку»!
Люди с кинокамерами крутились вокруг «тарелки», несколько человек в блестящих скафандрах, что-то объясняли «землянам».
- Ну, что я тебе говорила! – радостно произнесла Анжела, обращаясь к Грине – А ты, не хотела идти!
Грина открыла рот, не веря происходящему. Вдруг молодой человек отделился от толпы, и направился к женщинам. Ещё, издали, он начал кричать им в мегафон:
- Уважаемые женщины! Пожалуйста, вернитесь назад! Идёт съёмка фильма!
*****
Всё же они не сразу покинули съёмочную площадку. На почтительном расстоянии Анжела и Грина наблюдали за происходящими событиями. Вот «инопланетяне» идут по берегу моря. Из моря выныривает морское чудовище, «инопланетяне» открывают шквальный огонь из лазерного оружия. Сверху на них опускается огромный летающий ящер. Снова огонь!
- Два взрыва справа! Огонь! – командует режиссёр.
- Хлопушка! Пошёл, справа массовка! – кричал толстый человек в мегафон.
Несколько десятков человек, одетых в шкуры диких, зверей ринулись на летающую «тарелку». Вдруг «тарелка» оторвалась от земли, и повисла в воздухе! Из неё вывалился человек в блестящем костюме и упал в воду.
- Стоп!! Стоп!!! – взревел голос режиссёра – Пошёл назад!
Рядом с ними уже собралась огромная толпа зевак, которые тоже следили за съёмками фильма.
Неожиданно, люди в шкурах, стали бросать камни в летающую «тарелку». Инопланетяне тут же открыли шквальный огонь из всех орудий. Люди в шкурах сыпались на берег моря, словно спелые яблоки. Они падали на спину, на живот, изображая «мёртвые» трупы.
- Анжела! Пойдём отсюда! Сколько можно смотреть на этот водевиль?
- Да, постой! Сейчас будет самое интересное!
Как только режиссёр скомандовал: «Всем в укрытие!», раздался страшный взрыв! Он был такой силы, что морское побережье вздрогнуло! Летающая «тарелка» разлетелась в клочья! Столб огня взметнулся на несколько десятков метров вверх! Осколки разлетелись по всему пляжу на сотни метров! Один из осколков просвистел над Анжелиной головой буквально в сантиметре и, со свистом, врезался в дерево.
Режиссёр остался очень доволен.
- Великолепно! Можно сворачиваться!! Завтра продолжим!
Толпа, наблюдавшая за съёмками, нехотя расходилась.
- Анжела, я тоже хочу сниматься в кино! – вдруг выпалила Грина – Давай попросим режиссёра! Может, он согласится, чтобы мы приняли участие в съёмках? Давай узнаем!
- Грина, не дури! Что ты умеешь делать?
- А, делать ничего и не надо! Нас будут просто снимать!
Режиссёр, в окружении своих сотрудников, шёл по морскому побережью, и всё время поправлял свою огромную соломенную шляпу, которая не хотела сидеть у него на голове.
- Чёрт бы побрал, эту шляпу! – выругался режиссёр – А всё ты, Билл, виноват! Всё советовал мне: купи, купи! Последний крик моды! Вот и купил! Теперь только и работы, что поправлять её!
Увидев, что прямо ему навстречу идут красивые женщины, режиссёр, слегка замедлил шаги и остановился.
- Дядя режиссёр! – обратилась Грина к опешившему режиссёру – У нас к Вам есть небольшое предложение!
- Я, вас, внимательно слушаю! – режиссёр скрестил руки на груди и принял наполеоновскую позу.
- Вы, не могли бы, снять нас в своём фильме?
Режиссёр, удивлённо посмотрел на подруг, затем, подняв свои брови высоко вверх, спросил:
- А, что Вы умеете делать?
- Да, что угодно! – радостно воскликнула Грина, взглянув на Анжелу.
- Мы можем сыграть весёлых подруг! – многообещающе произнесла Анжела.
- Мы можем изобразить печаль – добавила Грина и покраснела.
- Мы можем растрогать зрителя и выбить из него слезу! – сказала Анжела и расплакалась.
- Вот это да-а! – сказал режиссёр и взглянул на своих сотрудников – Что ты на это скажешь, Билл?
Билл внимательно посмотрел на подруг, затем окинул взглядом сотрудников по киносъёмкам и, обратившись к Анжеле, сказал тоном, не терпящим возражений:
- Подними платье!
- Это ещё зачем! – ухмыльнулась Анжела.
- Не твоё дело! – грубо сказал Билл – Делай, что тебе говорят!
- Пожалуйста! – Анжела подняла платье, обнажив свои великолепные, стройные ноги.
Все присутствующие ахнули!!
- Вот это красота! – вырвалось у всех сразу.
- Спокойно! – сказал режиссёр, обращаясь к присутствующим – Ещё нужно проверить дикцию и пластику!
Он строго посмотрел на всех и незаметно подмигнул Биллу. Билл, понимающе, кивнул.
- Нужно поехать в отель, и там переговорить о деталях – сказал Билл, обращаясь к девчатам – Можете опустить платье! – добавил он, обращаясь к Анжеле.
- Я, думаю, проблем не будет! – чётко произнёс режиссер.
Все согласились. И уже через минуту, вся киносъёмочная свита вместе с подругами, ехала в отель «Калифорния».
ГЛАВА 9
Исколесив всю Америку вдоль и поперек, Бойк Ризлес, устало отдыхал в калифорнийском отеле. Неожиданно в дверь постучали.
- Кто там? – лениво, произнёс Бойк.
Дверь медленно отворилась, и на пороге появился Андреа Витебс.
- А, это ты! – сказал Бойк, слегка улыбаясь – Что занесло тебя сюда?
- Узнал, что сам Бойк, отправился в путешествие! И вот, сегодня, совершенно случайно, читаю «Таймс», а на первой странице сообщение: «Бойк Ризлес в Америке! Штат Калифорния, отель…»
- Всё ясно! - улыбаясь своей красивой улыбкой, перебил его художник – Как дела на юге Италии?
- Несколько дней назад, разгромил начинающих художников! – сияя радостной улыбкой, произнёс искусствовед – Не хотят работать! Лентяи! Мазнут два раза кистью по холсту и, нагло требуют, чтобы их считали великими мастерами! За это убивать надо!
Андреа ликовал и возмущался одновременно! Он красочно описал события и встречи, которые произошли за последнее время в Италии, в Европе и, вообще, в мире. Разгромил картины, выставленные на последних выставках, обругал художников, зрителей, искусствоведов и всех остальных, о ком мог вспомнить и назвать по именам и фамилиям.
- Ну, как тебе понравилась Америка?
Бойк, сделал кислую мину.
- Ничего особенного! Особенно мрачное зрелище производят небоскрёбы!
- Да, это, конечно так, но, согласись, всё-таки люди живут здесь богато!
И они стали рассказывать всякие истории из жизни Америки. Бойк давно заметил на руке Андреа огромный перстень.
- Откуда у тебя этот перстень? – спросил у искусствоведа Бойк.
- А, этот… - Андреа нехотя посмотрел на свой палец, на котором сиял перстень, хихикнул и стесняясь произнёс, как бы оправдываясь – Это, так… Нашёл в самолёте! Совершенно случайно! Он валялся на полу. Смотрю – никто не поднимает! Я подумал, что перстень ничейный или никому не нужен…
- Красивые перстни валяются в самолётах!
- Мне он тоже понравился, и я решил его взять себе! А, что здесь такого?!
Андреа Витебс, удивлённо посмотрел на Бойка. Художник вопросительно взглянул на искусствоведа и спросил:
- А, что, о потере никто не спрашивал?
- Нет! Никто! – решительно парировал искусствовед.
- В таком случае, тебе исключительно повезло!
- Да, действительно, повезло! Ты знаешь, приятель, порой мне кажется, что этот перстень волшебный! Да, не смейся! Волшебный! И он мне послан богом!
Бойк внимательно и серьёзно посмотрел на знаменитого искусствоведа, стараясь понять, к чему он клонит разговор. Бойк прекрасно понимал, с кем имеет дело. Искусствовед никогда, ничего не говорил просто так. Любое его слово, всегда стоило больших денег.
- Ты, что уже забыл, кем ты был? – нагло спросил господин Витебс – Ты был ни кому неизвестный художник. Кто тебя знал? Ну, малевал ты, свои иллюзионные картинки, ну сидел в своём подвале… И, заметь! Сидел бы в этом подвале до сих пор! И, скорее всего, просидел бы там всю свою жизнь! Жалкий, голодный, никому неизвестный художник! Никому неизвестный художник! А кем ты стал, когда Я! Андреа Витебс! Вытащил тебя из подвала на белый свет!
Андреа Витебс попросил, чтобы ему принесли коньяку и, после того, как просьба была удовлетворена, отпив огромный глоток, продолжил:
- Да-а, Бойк, нет у тебя совести! Ты, думаешь, мне было легко!
Бойк молчал. Он чувствовал себя очень неловко, даже стал ощущать свою вину перед этим человеком. Андреа понимал, что ещё немного, и Бойк сломается! Нужен был ещё небольшой, последний натиск.
- Из-за уважения к тебе! Из-за признания твоего таланта!
Наконец, ради нашей дружбы, я сделал для тебя всё, что было в моих силах! Только ради нашей давней дружбы я сделал тебя великим художником!! Скольких людей я должен был убедить, чтобы они признали твой талант! Стали поклонниками твоего стиля!
Андреа обрушил поток слов на притихшего художника. Не забыл сказать и о том, что, как только люди становятся богатыми и известными, они тут же забывают своих лучших друзей.
Бойк почувствовал себя прижатым к стенке.
- Ты слышал про остров Троки? – робко спросил Бойк.
- А кто ж про него не слышал! Это самый таинственный остров на свете! – Андреа вульгарно развалился в кресле и закурил – Я даже знаю, чем ты занимался на этом острове!
При этих словах, он указательным пальцем ткнул в сторону художника. Затем секунду помедлил и положил ноги на журнальный столик.
- Ты, наверное, забыл, как ты бедный, несчастный, никому не известный художник, в одночасье стал известен всему миру!
- Ты, наверное, хочешь…
- Не перебивай! – резко рявкнул искусствовед, злобно сверкнув, на художника глазами – Ты, думаешь, только ты на свете самый умный! А, остальные все – дураки!
Несколько минут приятели молча смотрели друг на друга. Андреа Витебс был великолепным психологом. Он прекрасно понимал, что возьми, попроси у художника просто так денег и художник тут же начнёт отнекиваться, уклоняться, сбавлять цену, а то и вовсе откажется платить. Поэтому, опытный искусствовед, прекрасно знающий своё дело, мастер художественного слова, решил сначала напугать бедного художника, а потом выудить у него кругленькую сумму. Первая часть прошла успешно!
- Я всегда был за справедливость! – более дружелюбным тоном продолжил свою речь искусствовед – И ты, Бойк, это прекрасно знаешь!
Бойк согласно кивнул головой. Андреа продолжил:
- Я всегда ценил твой талант! Я уважаю тебя, как состоявшегося художника! Ценю твои произведения! И за всё это я прошу всего-навсего 500 миллионов.
Наступила длинная пауза. Бойк понимал, с искусствоведами спорить бесполезно! Это не те люди, которые в чём-то могут уступить другому! Если они что-то сказали, то будут на этом стоять до конца! Или до тех пор, пока кто-то не заплатит им ещё больше. Бойк прекрасно оценивал ситуацию.
- Я, понимаю, Вы всегда находитесь в курсе всех событий! – продолжил беседу художник более оживлённо – Поэтому Вас и называют так: искусствоведы! Потому, что вы ведаете об искусстве слишком много!
- Но, я бы вас, называл ещё и искусствоводы! Так как вы, очень умело, всех водите за нос! – с иронией сказал художник.
- Ай, да Бойк! Философ!! Это ты правильно заметил: искусствоводы! Мне даже так больше нравится – искусствоводы! – сквозь смех говорил Андреа Витебс.
Насмеявшись вволю, приятели крепко пожали друг другу руки, и Бойк стал отсчитывать деньги.
- Здесь ровно 500! – сказал Бойк, протягивая деньги великому искусствоведу.
- Очень хорошо! Теперь мы с тобой квиты! Имя Бойка Ризлеса зазвучит с ещё большей силой! Ты – истинный гений!
Андреа стремительно обнял Бойка, опустил ему свою голову на плечо, и горько расплакался.
- Ну, ладно! Хватит, Андреа! – утешал его художник – Я тебя прекрасно понимаю! Нелегко торговать совестью, но иногда приходится! Ведь ещё есть и слово – «надо»!
- Да, есть! – всхлипывал великий искусствовед – Есть и слово «надо», и чёрная икра с белым хлебом! И всё это надо!! И всё это надо иметь! И всё это надо есть!
- Это, даётся с большим трудом.
- Очень большим трудом. И, заметь, не каждому! Это под силу только великим!
Они ещё очень долго беседовали. В конце концов, искусствовед покинул номер художника, а Бойк, оставшись один, заказал билет на утренний самолёт. В Америке ему больше нечего было делать. Первым же рейсом, он улетал в Италию, в Сорренто.
*****
Оказавшись в Сорренто, Бойк закрылся в своей мастерской и решил ни с кем не встречаться. Давно задуманное полотно, под названием «В ожидании чуда», всё так же, висело незаконченным, в углу мастерской. Огромные средства, которыми он сейчас обладал, так и не сделали его по-настоящему счастливым. Одиночество, которое постоянно его преследовало, не давало ему покоя ни днём, ни ночью.
«Одиночество глыбой гранитной гнетёт!..» - без конца повторял Бойк.
Картина «В ожидании чуда», начатая ещё несколько лет назад, одиноко висела на стенке. Бойк приблизился к полотну и долго всматривался в чёрточки, линии, крохотные пятнышки, угадывая затаённый смысл, задуманной когда-то картины.
«Что я хотел нарисовать?» - вспоминал Бойк.
Какие-то смутные идеи и воспоминания летали в воздухе. Очень неясные очертания… Он вдруг, с нереальной скоростью, очутился на краю Вселенной. И чётко и ясно представил себя, стоящим возле этой черты. «Конец света!» - подумал он, - «А, что дальше?» «Там, за чертой непониманья – знаю! Там – не конец! Там – нового начало!»
Припомнились, написанные много лет назад строки:
Хочу узнать, что за пределом пониманья скрыто…
Открою дверь, что к таинству ведёт!
Там, чудо Дивное, живой водой умыто,
Колдун с волшебным посохом бредёт!
Застыну, ожидая чуда… Надеюсь, вдруг мне повезёт!
И вот, уже в руках палитра и кисти, а послушные краски сами ложатся на холст. Забыв обо всём на свете, полностью погрузившись в работу, Бойк снова почувствовал себя самым счастливым человеком на свете!
*****
В полицейском участке города Сорренто было не спокойно. Из тюрьмы сбежал серьёзный преступник. Первоначальный розыск ничего не дал. Было принято решение выслать подкрепление из центра. И вот два лучших сыщика: сержант Антонио Ибенс и лейтенант Пед Грин срочно прибыли в участок.
Полковник давал распоряжения, когда дверь отворилась, и на пороге появились Антонио и Пед.
- Ну, слава богу! Наконец-таки! – обрадовался полковник – Наши ребята уже приняли кое-какие меры, но этого оказалось не достаточно!
- Нужно действовать, более решительно, и смело! – сказал лейтенант Грин.
- Не хватает людей! Нельзя сразу обнаружить местонахождение преступника…
- Он умело скрывается среди мирного населения!
- Многое уже сделано для поимки…
-…пока нельзя оглашать операцию!
Реплики сыпались одна за другой. Отряд полиции, состоящий примерно из двух десятков полицейских, громко обсуждал план действий. Решено было разбиться на мелкие группы и действовать круглосуточно.
- Мы с Антонио будем патрулировать участок в центре города! – сказал лейтенант Грин – Сообщения по рации! В ночное время будьте особенно внимательны и осторожны! Оружие иметь наготове, но применять только в крайнем случае…
Грин посмотрел на полицейских и добавил:
- Кругом море отдыхающих!
Этой же ночью переодетые полицейские усилили поиск бандита.
*****
В течение нескольких дней, Бойк не выходил из мастерской. Поглощённый работой, он забывал про обед, про сон и про всё остальное. Он совершенно не следил за своим внешним видом. Не брился, и даже умывался «через раз». И вот однажды, взглянув в зеркало, он сначала не понял, кто там был.
- Неужели это я?! – в ужасе подумал он и отшатнулся от зеркала.
Затем, набравшись смелости, взглянул на себя ещё раз.
- О, боже!!! – закричал он, рассматривая себя в зеркало, не веря своим глазам.
Длинная седая борода и покрытое глубокими морщинами лицо, «смотрели» из зеркала на Бойка.
Он стал внимательно всматриваться в свои черты:
«Допустим, я сижу в мастерской, не выходя на улицу две недели. Ну, пусть даже месяц! Но не мог же я за это время постареть на несколько лет! Да и борода! Такая борода может вырасти не меньше, чем за пять лет! А эти глубокие морщины! Да, я выгляжу, постаревшим лет на 10! Этого не может быть!»
И он с силой швырнул зеркало на пол. Зеркальные осколки разлетелись по всей мастерской.
*****
- Милый друг! – сказал доктор, рассматривая рентгеновские снимки – У Вас серьёзнейшее заболевание!
Бойк со страхом смотрел на доктора и на его ассистентов. Холодный пот выступил у него на лбу, руки дрожали мелкой дрожью. Он слышал, как гулко стучало его сердце, и как этот стук отдавался у него в висках звонким эхом.
«Как это могло случиться? И почему это случилось именно со мной? И почему это случилось тогда, когда я стал сказочно богатым?!» - Всё это не укладывалось у Бойка в голове. Он почти ничего не слышал, что говорили ему врачи, во всяком случае, совершенно ничего не понимал, о чём идёт речь. Он предлагал им баснословные деньги. Он просил, чтобы ему объяснили суть его заболевания и способы избавления от недуга. Но врачи лишь продолжали в недоумении разводить руками.
Единственное, что он сумел понять, после нескольких дней исследований и консультаций, это было то, что его болезнь заключалась в очень быстром старении всего организма и справиться с этой болезнью, медицина пока не может.
- Что же мне делать?! – спрашивал у врачей Бойк, в его голосе прослушивались истерические нотки - Неужели ничего нельзя сделать? Я в это не верю! Я, считаю, что должен быть выход!
Он пулей выскочил из больницы, и решил больше никогда не обращаться к врачам.
«Будь, что будь! Старение, так старение! Ещё и лучше! Ничего нельзя сделать! Медицина бессильна! – дразнил он медиков – Да должен же быть выход! Должен!! Я сам его найду!»
Бойк шёл по улице, и одна мысль, наперебой, сменяла другую.
*****
- Молодой человек! Предъявите, пожалуйста, ваши документы!
Услышал Бойк за своей спиной сиплый мужской голос. Он обернулся. Двое мужчин среднего возраста обращались явно к нему. Один мужчина был небольшого роста коренастый, с небольшой лысиной. Другой был худощавый, чуть повыше ростом. Они пристально смотрели на Бойка.
- Мы Вас спрашиваем! – сказал тот, что был повыше ростом.
- Предъявите ваши документы! – более настойчиво, повторил коренастый, и они сделали несколько шагов в сторону Бойка.
«Что это за люди?» - подумал Бойк – «Возможно бандиты!»
- Кто вы такие? И, что Вам от меня нужно? – спросил Бойк.
- Какое твоё дело? – сквозь зубы сказал худощавый – У тебя есть документы?
- Нет! – прокричал Бойк.
Он был на грани нервного срыва, и в эту минуту не хотел, никого видеть.
- Пошли вон! – крикнул Бойк, и бросился наутёк.
На мужчин это подействовало, как красная тряпка на быка. Эти двое тут же бросились вдогонку за художником.
- Стой, сволочь! – кричали они – Стой стрелять будем.
Бойк пустился бежать ещё быстрее. Тогда коренастый мужчина достал револьвер и выстрелил. Пуля просвистела над головой Бойка.
- Целься по ногам! – крикнул на ходу худощавый и достал маузер. Они оба стали стрелять вслед убегающего Бойка. Наконец одна пуля достигла цели. Бойк рухнул на землю и взвыл от боли. Подбежавшие полицейские, а это были сержант Антонио Ибенс и лейтенант Пед Грин, скрутили Бойка и надели на него наручники.
- Ну, что, бегун? Прибежал? От нас ещё никто не убегал!
- В участок! – коротко сказал лейтенант – Там разберёмся.
Через несколько минут Антонио и Пед радостно входили в полицейский участок, полицейские с улыбками встречали сержанта и лейтенанта.
- Ну, что поймали зубра! – спросил кто-то из ребят.
- Поймали! – ответил лейтенант Грин – От нас ещё никто не уходил!
- Мы тоже, не сидели, сложа руки!
Только сейчас Пед и Антонио заметили сидящего в кресле пойманного преступника. Он, развалившись, сидел в кресле и курил сигарету.
- Поймали в баре! – радостно сказал молодой полицейский, указывая на преступника – Мы с приятелем зашли выпить пивка, а он там сидел, баловался коньяком! У него на роже было написано, что он и есть тот самый преступник! А, вы кого привели?
- Бандита! Пытался от нас улизнуть! Но у него ничего не вышло! От нас так просто не убегают!
- Кто такой? – спросил полковник строго, обращаясь к окровавленному художнику.
- Бойк Ризлес! Художник! – кривясь от боли, сказал Бойк.
- Документы есть?
- Нет!
- В кутузку! – скомандовал полковник – Завтра разберёмся!
- Он ранен! – заметил молодой полицейский.
- Ничего! Там придёт в себя! Будет знать, как бегать по ночам! Отвести!
Утром, когда проверяющие зашли в камеру к Бойку, они пришли в ужас! За ночь Бойк постарел ещё лет на десять! Борода стала длинней вдвое, лицо было сплошь покрыто морщинами. К тому же он совершенно ничего не понимал, ничего не помнил и никого не узнавал. Пытаясь что-то сказать, он издавал не членораздельные звуки.
- С ним что-то надо срочно делать! – шёпотом сказал полковник на уху лейтенанту.
- Будет исполнено сэр! – отчеканил лейтенант.
- Антонио! – лейтенант позвал сержанта – Возьми пару надёжных ребят и вышвырни его подальше! Чтобы его долго искали и не нашли! Пусть его подольше поищут! Вышвырни его вон!
Бойка оттащили подальше от участка и бросили в заросли кустарника.
ГЛАВА 10
Американские кинематографисты, прибывшие из Соединённых Штатов, снимали очень интересный фильм об инопланетянах прибывших на Землю. Фильм рассказывал, о том, как земляне встретили пришельцев из других галактик. О том, что нового привезли с собой эти загадочные существа.
Анжела и Грина прошли кастинг, и сидя в роскошной гостинице, учили свои будущие роли.
- Ну, что, Анжела, убедилась, что, только смелым, покоряются любые вершины?! – обращалась Грина к своей подруге, держа в руках горячую чашку кофе.
- Рано радуешься, подруга! – укоряла её Анжела – Самое сложное, ещё впереди!
- Вечно ты сгущаешь краски! – кривляясь ответила Грина.
- Ты, думаешь, что ты уже стала звездой? – спросила Анжела.
Грина промолчала и вышла из комнаты. Вошёл главный режиссёр. Убедившись, что Анжела в комнате одна, он обнял её за плечи и ласково сказал:
- Анжела, я решил предоставить тебе и твоей любимой подруге, главные роли в фильме «Сокровища скорпиона»!
Режиссёр продолжал нежно гладить Анжелу. Он надеялся, что она бросится ему на шею, начнёт его целовать, обнимать, а ведь ему только это и было нужно сейчас. Но Анжела спокойно продолжала сидеть на диване и читать журнал «Художественный МИР».
- А где, неописуемая радость? И горячие объятья? – обиженно спросил режиссёр, прекращая гладить нежное тело Анжелы.
- Я, считаю, что достойна, сниматься в любом фильме! Что, разве это не так?
Режиссёр был застигнут врасплох. Он удивлялся Анжелиной смелости, граничащей с наглостью, поэтому не нашёл подходящих слов, и рассмеялся.
- Согласен. Но ты, даже не поинтересовалась, о каком фильме идёт речь. Сколько знаменитых артистов будут сниматься в этом фильме, и где будут проходить основные съёмки!
- Какая разница…
- Что это за журнал, который ты так внимательно изучаешь? – режиссёр заглянул в журнал и вслух прочитал:
- «Бойк Ризлес одерживает одну победу за другой!» «Иллюзионная живопись шагает по планете!» Какая чушь! – режиссёр громко засмеялся и сквозь смех продолжил, вытирая слёзы – Что только, про этого Бойка, не пишут! То он нарисовал какую-то картину, и она всех загипнотизировала! То он нарисовал картину в виде натюрморта, а через месяц, какой-то великий искусствовед – Андреа Витебс! Нашёл в этой картине тридцать портретов великих художников! А, то, ещё лучше! Бойк нарисовал картину, и из неё вышли инопланетяне!! Анжела! Скажи мне, почему люди такие глупые?
Анжела серьёзно смотрела на режиссёра, немигающим взглядом, и изучала его. Ей казалось, что этот человек, знал о художнике Бойке нечто такое, чего не знал ни один человек в мире. Анжела решила проникнуть к режиссёру большим искренним сочувствием. Она улыбнулась своей очаровательной улыбкой и вежливо сказала:
- Против глупости людской, и боги борются напрасно. Вы же, не можете запретить людям, верить в небылицы. Ведь им это нравится! Ну и пусть себе потешаются на здоровье!
Анжела демонстративно отбросила журнал в сторону, но режиссёр тут же подал его обратно.
- Извините, ради бога! Я не хотел Вас обидеть, мадемуазель! – расшаркался он артистично перед Анжелой – Читайте, читайте, пожалуйста! Бойк Ризлес многим нравится!
Анжела вопросительно посмотрела на режиссёра.
- В каком смысле нравится… - в растерянности спросила она.
- Как в каком? Да в самом прямом!
Наступила недолгая пауза. Анжела вновь открыла журнал и внимательно стала рассматривать страницу, на которой Бойк Ризлес был изображён в окружении высокопоставленных особ, на фоне своих картин.
- А, что Вы знаете об этом художнике? – с лёгкой наивностью, спросила Анжела.
Режиссёр не спешил с ответом. Он присел на диван, рядом с Анжелой, взял в руки журнал, посмотрел на фотографию, немного подумал, и начал, с видом бывалого знатока:
- Бойк Ризлес Великий художник! Он основатель, совершенно нового стиля в изобразительном искусстве.
Кинорежиссёр серьёзно посмотрел на Анжелу, и она поняла, насколько, он умный и деловой человек. Его взгляд говорил о внутренней мощи силы духа, честности и защите соискателей истин.
- Порой мне кажется, что существовавшая до сих пор живопись, была лишь предысторией к этой поистине, свободной, широкой непостижимо красивой живописи! Иллюзионная живопись, созданная гениальным Бойком, свободна от всяких предрассудков, законов и ограничений. Она не признаёт никаких правил! Кроме одного. Быть красивой и непостижимой! В то же время, одно из главных условий, несомненное мастерство художника, который творит в этом стиле! Я бы даже сказал, высочайшее мастерство! А ко всему этому, ещё необходимо иметь необыкновенный полёт фантазии, гениальный ум, задатки философа и психолога, а так же обладать божественным даром прорицателя.
Режиссёр многозначительно посмотрел на Анжелу. Такого расклада она от него не ожидала. Он, сразу возвысился в её глазах. И, даже, стал казаться выше ростом. Анжела внимательно смотрела на режиссёра, стараясь уловить смысл его слов, ещё ей хотелось узнать, на самом деле он так думает или просто лицемерит.
- Картины Бойка это не только философия, это ещё и симфония звучащих красок!
Анжела, удивлённо посмотрела на режиссёра:
- Как это понимать? Симфония звучащих красок?
Режиссёр добродушно усмехнулся и начал объяснять издалека:
- Представь, милая Анжела, что ты слушаешь, симфонический оркестр. Ты сидишь в концертном зале и слушаешь, как прекрасно звучит музыка, слушаешь, как звучит весь оркестр в целом. Но, допустим, тебе захотелось услышать, как звучат литавры в этом оркестре. Ты хочешь слышать только литавры! И начинаешь слушать только литавры! - Там-там! Там-там! Ты слышишь, только ритм и звуки литавр! Затем, ты вдруг захотела услышать только скрипки. Ты, сосредотачиваешь внимание, только на мелодии скрипок, и начинаешь слушать только звучание скрипок, и больше ничего. Звуки остальных музыкальных инструментов постепенно уходят на второй план, и, в конце концов, вообще исчезают!
Режиссёр ликовал, наблюдая за Анжелой. Ему нравилось, как она серьёзно воспринимала его рассказ, и как она очень внимательно его слушает, не отрывая взгляда. Он так вошёл в роль, что встал с дивана и начал энергично размахивать руками, изображая игру на скрипке и на других музыкальных инструментах. Затем он резко остановился, прекратил жестикулировать, замер и почти шёпотом стал объяснять:
- То же самое мы видим на картинах Бойка. Эти картины нужно уметь смотреть! Я бы, даже сказал, их нужно созерцать! Да-да, именно созерцать! Не смотреть, а созерцать! Только созерцать, иначе, ничего не увидишь.
Анжела мгновенно вспомнила, что именно эти же слова, говорил ей когда-то и сам Бойк, в те далёкие годы. Ах, как давно это было! Как жаль, что ушедшего никогда не вернуть! Неужели нам не суждено встретиться в этой жизни! Слёзы отчаяния навернулись на её глазах.
Режиссёр наблюдал за Анжелой с неподдельным интересом. Её, бурное проявление эмоций, вызывало в нём дикий восторг и чувство глубокого умиления. Он любовался её красотой. В таком состоянии, она была особенно прекрасна. «Да, - думал он – такая женщина не может оставить никого равнодушным!» Заметив, как одна слезинка покатилась по её щеке, режиссёр спросил:
- Мне не надо быть психологом, но теперь я не сомневаюсь, что Вы лично знакомы с художником Бойком? Не так ли?
Что-то говорить или скрывать, было совершенно бессмысленно в данной ситуации. Оба молчали. Несколько секунд, режиссёр напряжённо думал, о чём ему следовало говорить дальше. На ум, как нарочно, ничего толкового не приходило. Чтобы разрядить тягостное напряжение, режиссёр спросил:
- А, вам, нравятся картины этого художника?
Наступила долгая пауза, после которой Анжела тихо произнесла:
- Я не могу сказать слово «нравится». Я безумно влюблена в его живопись! И, не могу существовать без его картин! К тому же я обожаю этого великого художника! Но я совершенно его не знаю! Хотя, один раз была в его мастерской. Это произошло при весьма экстремальных стечениях обстоятельств. Совершенно случайно… Но, лучше, меня об этом не спрашивать…
И она расплакалась. Режиссёр стал её утешать. Он нежно обнял Анжелу и стал целовать. Она не сопротивлялась. Успокоившись, Анжела легонько отстранила рукой режиссёра и попросила рассказывать дальше.
Режиссёр слегка почесал затылок, обдумывая с чего начать, в это время вошла Грина.
- Хорошо устроились! – радостно заявила она ещё с порога – Нельзя ли присоединиться?
- Грина, не валяй дурака! Это не то, что ты думаешь! – резко сказала Анжела – Мы рассуждаем о живописи!
- О, да! Конечно, о живописи! А, о чём же ещё можно рассуждать, лёжа на диване? – Грина ревниво смотрела на режиссёра и свою лучшую подругу - Только о живописи! Больше не о чем рассуждать на диване! На диване всегда все рассуждают только о живописи! Я прекрасно вижу, о чём Вы рассуждаете!
- Грина, мы действительно вели беседу о живописи! – серьёзно сказал режиссёр.
- Вы хотите сказать, что я лишняя? – Грина, вызывающе, посмотрела на режиссёра и Анжелу.
Они ничего не ответили.
- Вы ещё пожалеете! – с нескрываемой обидой сказала Грина.
Она покинула комнату, громко хлопнув дверью. Через секунду она открыла дверь и сказала:
- Извините! – и хлопнула дверью ещё раз, только на этот раз, хлопок был намного сильнее.
*****
После того, как двое полицейских бросили Бойка в кусты, прошло немало времени. Оттащив, бедного художника, подальше от полицейского участка, они бросили его в кусты.
- Пусть малость отдохнёт! – сказал стройный полицейский.
- А чтобы удовольствие растянулось, ему надо дать немного «шейных капель» - сказал другой полицейский и отвесил художнику пару резиновых дубинок – Вот теперь, самый раз!
Бойк потерял сознанье. Когда он очнулся, солнце клонилось к закату.
Ничего, не понимая, он шёл по улицам Сорренто, наугад, сам не зная куда. Пройдя несколько кварталов, он вышел на широкую трассу и остановился посередине дороги. Как раз в этот момент, двухместный открытый автомобиль, спортивного типа, вырулил из-за поворота, и скрепя тормозами врезался в Бойка. Бойк не устоял на ногах, но в последнее мгновение, правильно среагировал, и, ловко вывернувшись, упал на капот машины.
- Ты, куда прёшь, старый осёл! – прозвучал разгневанный голос молодой женщины, сидевшей за рулём – Совсем повылазило! Тебе, что, жить расхотелось!? Так иди, бросайся в пропасть, а не лезь под колёса!
Бойк лежал на капоте, с закрытыми глазами, совершенно не понимая, что происходит.
Две женщины, ехавшие в этой машине (а это были, не кто иные, как Грина и Анжела), выскочили из машины и с кулаками, набросились на Бойка.
- Ты куда смотрел?!
- Ты о чём думал, когда переходил дорогу?
- Ну, чего разлёгся на капоте, как у себя дома! Вставай! Хватит валяться!
И Грина, схватив Бойка за руку, стала стаскивать его с капота. Бойк, качаясь, встал на ноги, и потихоньку приходил в себя.
Анжела провела рукой по волосам Бойка, слегка, похлопала его по щекам, пытаясь привести в чувство. Наконец он открыл глаза, и, непонимающе посмотрел на испугавшихся подруг. Они в растерянности, смотрели на него.
- Живой! – со вздохом облегчения, сказала Грина.
- Как Вы можете, так неосторожно, разгуливать по улицам? – с укором сказала Анжела.
Бойк продолжал, непонимающе, смотреть на женщин, и молчать.
- Это, наверное, какой-то ненормальный! Или умалишённый старик! – сказала Грина.
- Давай, уведём его с проезжей части! – сказала Анжела.
- Давай!
Они взяли старика под руки и отвели в сторону. Недалеко от дороги стояла скамейка для отдыха. Усадив Бойка на скамейку, Анжела ещё раз посмотрела на, сидящего, и сказала, обратившись к Грине:
- Странный человек! Ты, знаешь, Грина, он мне кого-то напоминает. Никак не могу понять, на кого он похож?
- Ну, на кого он может быть похож? – пожав плечами, сказала Грина – На твоего дедушку? Что ли?
- Нет – внимательно рассматривая Бойка, сказала Анжела – Он мне напоминает какого-то современного человека! Посмотри, какие у него серьёзные глаза! Он не может быть сумасшедшим! Это взгляд, человека, обладающего очень высоким интеллектом!
- Опять ты начинаешь свой бред! – возмущённо сказала Грина – Поехали! Хватит любоваться стариком! Мы ему ничего плохого не сделали. Он сам виноват!
И она решительно пошла к машине. Анжела продолжала смотреть на Бойка. Бойк, почувствовав на себе этот пристальный взгляд, мгновенно пришёл в себя. Он смотрел на Анжелу, но ничего не понимал, что происходит вокруг.
«Эти глаза я видела однажды в жизни, но их нельзя перепутать или не узнать. Я вспомнила этого человека. Это он! Это – Бойк! Точно! Это же, он! Это же сам Бойк Ризлес!»
- Грина! – закричала Анжела – Это он! Я его узнала! Иди скорее сюда! Иди немедленно!
- Ты, чего кричишь, не своим голосом! Ненормальная! Что стряслось?! Ты, меня перепугала до смерти! Когда прекратятся твои выходки?!
- Это Бойк! Грина, поверь мне, ради Бога! Я тебе клянусь! Это он! – Анжела схватила Грину за руку и продолжала яростно доказывать ей, что это и есть, тот самый художник, с которым она встречалась много лет назад.
Грина опешила. Она стояла, совершенно ничего не понимая: «Как, этот старик, может быть Бойком? Какой бред! Она, точно, свихнулась!» Грина стала бояться за свою подругу, не лишилась ли она рассудка? Но, Анжела продолжала, упорно настаивать на своём:
- Я не могу ошибаться! Я тебе сейчас всё докажу! – взволнованно говорила Анжела.
Она, пристально посмотрела Бойку в глаза, и медленно, не отрывая своего взгляда, спросила у него:
- Ты, Бойк?
Старик продолжал молчать, непонимающе глядя на подруг. Тогда Анжела повторила ещё раз, более убедительно и строго, глядя в самые зрачки Бойка:
- Вас, зовут Бойк? Вы – Бойк Ризлес?
Бойк, растерянно, смотрел на Анжелу, и не понимал, чего от него хотят. Анжела не отступала:
- Вы, Бойк Ризлес? Вы, художник?
В ответ, всё тот же растерянный взгляд, и молчание.
- Анжела, милая! Я тебя умоляю! Анжелочка! – со слезами на глазах, обращалась Грина к своей подруге – Я тебя умоляю… Пойдём отсюда скорей! Я боюсь!.. Оставь, пожалуйста, этого человека в покое! Ты же видишь, он ничего не понимает!
Анжела нерешительно отошла от скамейки, но продолжала смотреть на Бойка.
- Ты, же видишь, сколько ему лет – сказала Грина – Он намного старше твоего Бойка! Пойдём! Ты, наверное, ошиблась. Возможно, этот человек, очень похож на твоего Бойка. Поехали! Ну, нельзя так себя мучить! Это может плохо кончиться! Я за тебя боюсь! Поехали! Я тебя умоляю! Поехали немедленно, я настаиваю! Поехали!
Анжела слушала подругу и потихоньку соглашалась с ней, глядя на безучастное лицо седого старика. Длинная борода, множество глубоких старческих морщин на лице, ужасный внешний вид, а самое главное преклонный возраст, всё это ставило сходство с художником под сомнение. А вот глаза! Глаза! Глаза не давали покоя. Но всё же, Анжела послушала подругу. Они сели в машину, и уже через минуту, мчались по трассе с дикой скоростью.
Некоторое время ехали молча. Грина сидела за рулём, и старалась, как можно быстрее отъехать от этого злополучного места, чтобы, не дай бог, Анжеле не стукнуло в голову – вернуться! Анжела продолжала находиться в шоковом состоянии. Её не покидали тревожные мысли, о встрече. Но, мало-помалу, она стала приходить в себя.
- Ты, лучше думай, о нашей работе в кино! – неожиданно выпалила Грина – Нас ждёт радостное будущее! Наш великий режиссёр, сообщил вчера мне, великолепную новость!
- Какую? – тихо спросила Анжела.
- Потом расскажу!
*****
Бойк Ризлес продолжал сидеть на скамейке. Он видел, как перед ним проносятся далёкие галактики. Вот одна из галактик приблизилась к нему. И он, неожиданно для себя, стремительно, понёсся через Вселенную, встречая на своём пути десятки, сотни, тысячи ярких созвездий! Яркие огромные звёзды превращались в гигантские раскалённые шары, напоминающие Солнце! Бойк не переставал любоваться этим прекрасным зрелищем. Одно из Солнц, стремительно неслось на Бойка. Облетев вокруг Солнца несколько раз, он приземлился на голубую планету, под названием Земля.
Открыв глаза, он увидел, что сидит на скамейке. Яркое солнце опускается за горизонт, и, отбрасывая, свои последние лучи на землю, золотит верхушки деревьев.
Внезапно перед Бойком, как из-под земли, выросли две красивые девушки. Одна за другой они признаются ему в любви.
Бойк внимательно слушает. Вот одна из девушек, которая по бойчее, говорит, что любит его и не может без него жить! Бойк улыбается. Во всяком случае, ему так кажется. Вот – другая. Очень красивая! Треплет его по голове, гладит по волосам, и говорит приятные, нежные слова:
- Ты, Бойк? Ты, Бойк? Я, знаю, ты художник! Ты – художник Бойк Ризлес!
Бойк улыбается: «Да, я действительно, художник Бойк Ризлес! А откуда Вы меня знаете?» Девушка смотрит в глаза Бойку и настойчиво повторяет: «Я тебя знаю! Ты, Бойк Ризлес! Ты Бойк Ризлес – художник! А, я…»
- А, ты – Анжела! – в не себя от радости закричал Бойк, и вскочил со скамейки, чтобы обнять Анжелу.
Но вокруг никого не было! Удивлённые прохожие, в ужасе отскочили от старика.
Бойк растеряно озирался по сторонам, продолжая, глазами искать Анжелу. Но тщетно! Её нигде не было. Потеряв всякую надежду, Бойк зашагал прочь. Проходя, вдоль знакомой аллеи, художник, вдруг чётко и ясно вспомнил кто он такой!
«Я ведь – художник! Я же художник – Бойк Ризлес!»
Он остановился. Посмотрел вокруг. Почувствовал, как к нему пришёл здравый рассудок. Мгновенно Бойк вспомнил про себя буквально всё! Радости не было предела! Не обращая ни на кого внимания, он, что было мочи, закричал:
- Я всё вспомнил! Я – художник Бойк Ризлес!!!
Обалдевшие прохожие, шарахнулись от него в сторону. Бойк Ризлес продолжал, уверенно шагать, по цветущей аллеи. Он чувствовал небывалый прилив сил!
- Я, Бойк Ризлес! - закричал он на весь город.
ГЛАВА 11
Огромная киносъёмочная площадка напоминала пчелиный улей, а точнее огромный муравейник. Всё здесь кишело, клокотало и двигалось. Главный режиссёр-постановщик Стивен, с утра до позднего вечера, руководил киносъёмками.
Захватывающий приключенческий фильм о поисках сокровищ, по замыслу спонсоров, должен был привести зрителей в шок.
Главные тузы кинобизнеса, посетившие остров Троки, и которые были в восторге от произведения Бойка Ризлеса «Мир иллюзий», горели желанием, показать это произведение искусства на экране.
- Стивен! – обратился как-то раз, президент всех ассоциаций к знаменитому кинорежиссёру – Сделай, что-нибудь из ряда вон! Я тебе устрою визу на таинственный остров Троки! Возьми самых лучших, самых достойных артистов и снимите такое, чтобы все ахнули!! Покажи красоту острова, и особенно преподнеси комплекс «Мир иллюзий».
- Введите меня в курс дела! – умолял режиссёр, возводя руки к небу. – И я выдам «на гора» потрясающие кадры! Дело за малым - отвезите меня на остров!
Когда организационные вопросы были решены, Стивен отобрал достойных артистов, объяснил им таинственность съёмок и неразглашения мировой тайны, и стал готовиться к поездке.
*****
Первым, нелегальным человеком, который узнал о таинственной поездке, была Грина.
- Та-ак! Хорош «гусь»! – сказала она, как только что узнала, что тайное стало явным – Уехать без нас ему не удастся!
И, юркнув, к нему в постель, Грина, уже на следующий день, была в списке кандидатов на остров. Но ехать одна, она никак не хотела. К тому же, узнав о феноменальном комплексе, ей не терпелось поделиться своими мыслями с Анжелой, но, как нарочно не было подходящего случая.
- А, не провести ли, сегодняшний вечер в баре?! – обратилась она к Анжеле – Причём, обязательно с режиссёром!
- Как это сделать? – неуверенно спросила Анжела.
- Это делается очень просто. Ты приглашаешь его в бар, на полчаса, не больше. Тут появляюсь я! Между нами, девочками, заходит разговор об искусстве! И вот тут, ему и конец! Ну, что согласна? Соглашайся, пока не поздно. Это твой последний шанс встретиться с художником!
При этих словах Анжела встрепенулась:
- Что, ты, имеешь в виду?
- Потом узнаешь! До вечера!
*****
Бар «Огненный каскад» поражал своим великолепием! Он предназначался для избранных персон. Уютные столики, располагались среди каменных гротов, по которым, откуда-то сверху, тоненькими струйками просачивалась прозрачная вода. Переливы цветного освещения, создавали иллюзию пребывания в сказке. Со вкусом, подобранная музыка, звучащая ниоткуда, создавала непринуждённую атмосферу для общения, бесед, лёгких танцев. За одним из столиков, сидела Анжела, и слушала, рассказ режиссёра, о «сильных мира сего».
- Я хочу продолжить нашу беседу, начатую в отеле – режиссёр вертел в руках бокал шампанского, периодически отпивая, мелкими глоточками игристый напиток – Наш последний фильм, именно, о большом искусстве! Пусть там есть криминал. А, как же без этого? Без этого фильм будет скучным. Зато, наряду с окровавленными бандитскими рожами, зрители увидят горы чудесных сокровищ!
В этом месте режиссёр остановил свой рассказ. Он увидел, как к столику приближалась весёлая Грина.
- Какая неожиданная встреча! – кричала Грина ещё издали – Рада Вас видеть! Разрешите! – спросила она, садясь за столик рядом с режиссёром.
- Коньяк, шампанское и мороженое! – крикнула она официанту – В котором часу наш рейс? – спросила она у режиссёра, даже не взглянув на Анжелу.
Режиссёр хотел уйти от ответа, но из этого у него ничего не вышло.
- В семь? – ответила за него Грина и закурила – Анжела, жаль, что ты не отправляешься с нами на таинственный остров. А ведь там, великий Ризлес работает над созданием своего шедевра, который называется «Мир иллюзий»! Это произведение специалисты считают одним из чудес света!
Режиссёр, готов был убить эту выдру, однако он продолжал так же спокойно сидеть за столиком, попивая шампанское. Анжела не верила словам своей подруги, но тоже продолжала молча сидеть, раскачивая головой в такт музыки.
Наступившая пауза, казалась нескончаемой. Принесли шампанское, коньяк, мороженое.
- За свою жизнь, я встречал разных людей. Были и хорошие, и плохие, и наглые. Но, с такими, как вы, я встретился впервые! - режиссёр посмотрел на подруг, своим немигающим взглядом – Я беру Вас на остров! Беру двоих! Вы этого достойны!
*****
Остров Троки встретил киносъёмочную группу великолепной солнечной погодой. Хотя, надо сказать, что солнечные дни на этом острове бывают 360 дней в году. Это самый чудесный остров на свете!
- Ну, вот, вокруг этого комплекса, развернутся главные события фильма!
Сказал режиссёр, указывая на художественный комплекс «Мир иллюзий». Артисты с любопытством и восхищением рассматривали творения художника Бойка Ризлеса.
- Как можно было такое придумать! – с удивлением говорили они.
- Вот это красота!
- Нет слов!
- Такого ещё не было!
- Даже не верится, что это создал человек! Как можно, вообще, такое сотворить!
- Почему это творение скрыто от всего человечества?! – спросила актриса Эмма Либенс. – Это творение должно принадлежать всему миру!
Анжела смотрела на художественный комплекс и не верила своим глазам. Она не проронила ни одного слова. Как заворожённая, она смотрела на творение Бойка Ризлеса, и, единственно, что она хотела увидеть, о чём она мечтала, это чтобы сам художник очутился здесь. Анжела думала, что они, наконец-таки, встретятся. Но, увы! Бойка на острове не было. «Неужели, тот древний старик, действительно Бойк?», думала Анжела.
- Спокойно, спокойно! – успокаивал всех режиссёр Стивен – Вас не для этого сюда привезли! Мы прибыли сюда работать! Да, комплекс «Мир иллюзий» по праву считается одним из чудес света! Попрошу спокойствия! Но не наше дело обсуждать этот комплекс! Мы приехали на остров отработать фильм! И больше ничего! Оставьте своё мнение при себе! Быстренько заняли свои места! Начнём репетицию! Немедленно!
Стараясь хоть как-то успокоить труппу, режиссёр решил тут же начать репетицию, чтобы отвлечь внимание артистов, которые продолжали восхищаться красотой художественного комплекса. И ему это удалось. Артисты переключили внимание на свои роли, и уже через пол часа на киносъёмочной площадке кипела работа.
Поздним вечером, когда работа на площадке подходила к концу, Анжела спросила у режиссёра:
- А где сам художник?
- Художник Бойк Ризлес отправился в кругосветное путешествие!
- Так его сейчас нет на острове?
- Нет. Он сразу же покинул остров, как только закончил работу – сказал режиссёр – С тех пор о нём никому ничего неизвестно.
Анжела с грустью посмотрела на комплекс, и пошла к морю.
Солнце приблизилось к горизонту. Морская волна, лениво накатывала на берег. Анжела присела на огромный валун, который валялся на берегу, и представила, как Бойк Ризлес, возможно так же, как она сейчас, сидел здесь, на этом камне после работы, и отдыхал. Она провела ладонью по камню и погладила шершавую поверхность камня, своей рукой. Затем она вообразила, что рядом с ней сидит Бойк. Она коснулась его руки. Приятное электричество прошло по всему телу. Она закрыла глаза…
- Вот ты где? – услышала Анжела за своей спиной – Мне надоело тебя искать!
Разгорячённая Грина, перепрыгивая с одного камня на другой, приближалась к Анжеле, размахивая огромной полиэтиленовой сумкой.
- Я тебя ищу по всему берегу! – кричала Грина – Слава богу, нашла тебя!
Анжела недовольно посмотрела на подругу и отвернулась. Ей хотелось побыть одной, помечтать, но из этого ничего не вышло.
- Я принесла тебе ужин! – сказала Грина – Давай поужинаем здесь на берегу. Не хочется идти в отель!
Не дожидаясь ответа, Грина открыла сумку и стала доставать из неё всякие баночки, свёртки, бутылки. Затем достала огромное покрывало, и расстелила его на берегу.
- Когда бы мы ещё побывали на этом острове! – радостно произнесла Грина – Я предлагаю поужинать на берегу моря, и провести здесь всю ночь!
Анжела недовольно посмотрела на свою подругу, но ничего ей не сказала. В отель тоже не хотелось идти.
- А мы здесь не замёрзнем? – спросила Анжела.
- А это зачем?! – Грина показала рукой на провизию и бутылки со спиртным – Я, думаю, даже жарко будет! А, если замёрзнем, то окунёмся в воду! Или я тебя согрею!
И Грина, смеясь, стала обнимать Анжелу и тискать в своих объятиях.
- Перестань! Разошлась! – с лёгкой улыбкой, сказала Анжела – Ладно! Согласна! Я, вижу, ты и мёртвого уговоришь!
И, правда, такой красоты, как на острове Троки, пожалуй, действительно, нигде нет! Уходящее за горизонт солнце, казалось сказочным! Море – волшебным! Небо – неземным! Вода в море была очень тёплой. И вот, когда солнце скрылось за горизонтом, всё побережье осветилось бледно-голубым, ярким лунным светом! Такая красота, не могла присниться даже во сне! Анжела и Грина плескались в воде, как малые дети, и не хотели из неё вылезать. Грина брызгалась на Анжелу водой, при этом громко и весело кричала:
- Получай! Получай, проказница! Это тебе за всё! Чтоб не обижала маленьких!
Анжела тоже брызгалась водой, но не так активно и так яростно, как её подруга. Грина же работала и руками и ногами. Тысячи брызг летели в разные стороны.
Вдруг Анжела закричала не своим голосом:
- А-а!! Чудовища!
Грина перестала брызгаться и с удивлением и страхом посмотрела на Анжелу, но ничего особенного не заметила.
- Ты чего кричишь, как сумасшедшая? Что случилось?
- Смотри! – Анжела показала на берег.
Несколько огромных крабов, неуклюже карабкались к воде.
- Да! Действительно, чудовища! – с иронией произнесла Грина – Ты, что, крабов никогда не видела?
- Нет! – произнесла Анжела – Так, это и есть крабы? Они мне показались такими страшными! А, теперь, они мне даже нравятся!
Крабы двигались вдоль берега. Набежавшая волна накрыла их и отступила к морю.
- Смотри! – закричала Анжела – Они – никелированные!
*****
Время летело незаметно и быстро. И, вот уже, багровая полоса засветилась на востоке, и не прошло и часа, как яркое оранжевое южное солнце, золотом покрыло всё побережье.
Анжела и Грина лежали на берегу моря и отдыхали. Мало-помалу, солнце стало припекать. Лениво, греясь на солнце, Анжела обратилась к своей подруге, которая спала непробудным сном:
- А, не пора ли нам, отсюда исчезнуть?
- Давай еще полежим немного… - сквозь сон, пролепетала
Грина, и перевернулась на другой бок.
Анжела махнула на неё рукой и стала пристально смотреть на море. Со стороны моря веяло прохладой, а белоснежный песок, становился всё горячее и горячее.
Вдруг Анжела увидела, как вдоль берега, в их сторону, шёл какой-то мужчина. Одет он был в белый костюм, длинные светлые волосы, касались его плеч. Брюки были закатаны до колен. Он шёл босиком по воде и улыбался. Анжела старалась понять, кто это может быть? Мужчина шёл явно в сторону подруг.
Когда он приблизился на близкое расстояние, Анжела вскрикнула:
- Грина! Это он!
Грина продолжала лежать на песке, и даже не пошевелилась.
- Грина! Ты слышишь, это он!
Грина, нехотя, подняла свою голову и посмотрела на Анжелу.
- Кто он? – спросила она спросонок – Тебе опять что-то мерещится!
- Да нет же! – радостно сказала Анжела, вставая – На этот раз я не ошибаюсь! Это, действительно он! Посмотри!
Грина, с трудом открыла глаза, и увидела мужчину очень похожего на Бойка Ризлеса. Он решительно шёл в их сторону и улыбался.
- Ничего себе! Это же Бойк Ризлес! – с удивлением произнесла Грина – Это же сам Бойк Ризлес! Чего ты стоишь!
Бойк радостно улыбался, и шёл с распростёртыми объятьями. Анжела сорвалась с места, и, не помня себя, побежала навстречу Бойку.
*****
МАСТЕР ИЛЛЮЗИОННОЙ ЖИВОПИСИ – 3
ПРОЛОГ
На берегу тихого залива стоял художник и рисовал морской пейзаж. Утреннее солнце скользило по стеклянной глади воды и, ударяясь о прибрежные камни, золотом рассыпалось по песчаному берегу. Этюд был почти закончен, когда в сознании быстрее ветра пронеслось…
Храм Зевса напоминал, искорёженный в автомобильной катастрофе «Крайслер». Людей вокруг не было. Гул реактивных «Боингов», несущийся из преисподней, давил на психику, а яркий свет прожекторов, слепил глаза. От ужаса к горлу подкрадывалась тошнота. Хотелось выть! Но нужно было сидеть. И сидеть тихо. Затаиться, словно мышь!
*****
Зарево охватило скалистые горы. Белоснежный морской лайнер медленно приближался к побережью Турции. Ещё немного, и мы в Греции.
Греция! Родина Александра Македонского и Архимеда. Несколько столетий назад здесь сражался Спартак, а легендарный Геракл, совершал героические подвиги!
Теперь здесь всё не так.
Тысячи туристов топчут землю старого Ахилла. Миллионы людей с утра до вечера суетятся вокруг древних, чудом уцелевших развалин храмов и культовых сооружений.
Что скрывают заветные старинные камни? О чём они молчат? Что могут рассказать о своём прошлом?
В чём секреты мировой живописи? Как творили великие мастера средневековья, Возрождения и классицизма?
Почему один стиль сменяется другим? Почему те произведения искусства, которые ещё вчера так радовали сердце и ум, сегодня оставляют равнодушными и не волнуют вовсе?
На все эти вопросы, существуют конкретные ответы. Всё можно объяснить и понять. Жаль только, что просветление иногда, приходит слишком поздно!
ГЛАВА 1
- Да-а… - задумчиво произнёс яйцеголовый инопланетянин, почесав затылок. - Ситуацию нужно в корне менять!
Таинственные существа, обитающие на нашей планете, были всерьёз обеспокоены, сложившейся ситуацией на Земле.
- Мы, видимо, что-то недоработали! Как мы могли такое допустить?!
Бледно-голубой спиралеобразный субъект, паукообразного типа, задумчиво обвёл окружающих огромными чёрными стеклянными глазами, и внимательно уставился на приборы.
Вот уже несколько тысячелетий инопланетяне ведут исследование живых организмов, изучают умственное развитие человека.
- Что делается в Мире! Люди убивают друг друга! Русский русского! Сын отца! Отец сына! Скоро на Земле не останется ни одного нормального человека!
Космические пришельцы продолжали наблюдение за жителями Земли. Они обсуждали резко ухудшающееся биологическое положение живой материи.
- Мы помогли им изобрести Колесо! Мы научили их пользоваться Огнём! Открыли Электричество и Атом!
- И, что получили?!
- Недра Земли истощены! Атмосфера загублена!
- Образовавшиеся подземные пустоты вот-вот рухнут и будут затоплены водами Мирового океана!
- Да и сам Океан уже не тот, что был вчера!
Космические пришельцы, всерьёз обеспокоенные, судьбами живых существ Земли, говорили, перебивая друг друга.
- Ещё немного и нам всем крышка! – сказал самый
маленький пришелец. – Пора, наконец, и нам перейти от слов к делу!
- Вы, смотрите, что происходит в этом направлении! – иглистый пришелец ткнул пальцем в направлении Кавказа. – Здесь осуществляется постоянный поток радиоактивных изотопов! Думаю, что в этом районе планеты, скорей всего, затевается грандиозная авантюра!
- Мы должны их предупредить! Предупредить самых умных и влиятельных!
- Разумные люди должны… нет! Они обязаны принять меры предосторожности!
- Будет жаль, если погибнет такая прекрасная планета!
- Да, но как это сделать?
- У меня есть план! – сказал глазастый спилион розового цвета. – Мы пошлём им послание, в котором предупредим людей о приближающейся катастрофе! И сделаем это при помощи одного человека!
Спилион загадочно обвёл присутствующих искристыми зрачками, и стал посвящать пришельцев в свои задумки.
*****
1970 год. Город Ростов-на-Дону. Художественное училище имени Митрофана Борисовича Грекова. В аудитории для живописи идут занятия.
- Если бы я был птицей, я бы улетел в дальние страны! – сказал, потягиваясь, Виктор Гусев, отставляя в сторону мольберт.
Студенты засмеялись. Преподавателя в аудитории не было и студенты художественного училища, предоставленные сами себе, рисовали учебную постановку натюрморта. Огромный глиняный кувшин, старая деревянная ложка, зелёное восковое яблоко и медный таз. Самая обычная постановка. Простой натюрморт.
Виктор Гусев, молодой парнишка, который только что вернулся из Армии, продолжил учёбу на втором курсе. Весельчак, балагур, выпивоха, он непрестанно смешил однокурсников. Рассказывал им анекдоты, случаи из армейской жизни и всякие небылицы.
- А ещё, если бы у нас была фанера, - продолжал Виктор.– Я бы из неё сделал огромный самолёт, и мы бы все, улетели на нём далеко, далеко…
- И пролетели бы, как фанера над Парижем! – перебил его долговязый студент Лёша Тибетейкин, прогульщик и двоечник.
Опять раздался дружный смех. Неожиданно дверь в аудиторию открылась и снаружи просунулась голова пожилой женщины:
- Тише, вы, черти! Занятия, ведь, идут!
Это было уборщица тётя Клава. Она подметала в коридоре, но, услышав смех, решила навести порядок.
Тётя Клава, громким, уверенным голосом призвала студентов к порядку. После её слов в классе стало тише, и студенты продолжили занятие живописью, но уже в гробовой тишине. Всё-таки тётя Клава сказала, а не кто-нибудь!
*****
Ростовское художественное училище имени Грекова, располагалось в одном из самых замызганных районов города на Университетском переулке, недалеко от центральной городской тюрьмы. Вокруг училища находились покосившиеся старые полуразвалившиеся одноэтажные домишки, дореволюционной постройки. Грязные, мощёные гранитными булыжниками улицы, мрачные дворики-«колодцы», в которые даже в знойный полдень не попадал луч света, дома, с осыпающейся штукатуркой, всё это наследие далёкого прошлого, которое досталось советской власти от царизма. Часто, среди бела дня, в этом тихом районе возникали пьяные потасовки, заканчивающиеся кровавым мордобоем, и истерическими воплями пьяных женщин.
Ну, а ночью, здесь и вовсе было небезопасно появляться: зашибут в раз!!! Причём ни за что! В общем, это был художественный район.
И, хотя, Человек уже давно бороздил просторы космоса, и даже побывал на Луне, здесь в Ростове продолжали жить
по старинке. Но, не все…
Студент ростовского художественного училища имени Грекова Юрий Элисняк, вернувшись из Ленинграда, где проходил летнюю учебную практику, сидел, как-то раз, вечером у себя дома на балконе пятиэтажного дома на Ворошиловском проспекте, и размышлял о жизни. Впереди его ждал последний, завершающий курс учёбы. Дипломная работа. А, что будет дальше, он пока и сам не знал.
В далёком детстве, Юрий мечтал стать художником. Мечтал преобразить жизнь! Сделать её намного красивее и лучше. Поступив в художественное училище, Юрий со временем стал одним из лучших среди студентов. После окончания училища мечтал расписывать стены Дворцов культуры, рисовать красивые картины. Такие, чтобы глаз радовался, а душа пела! Но пока это были лишь мечты. Последние дни уходящего лета, были необычайно жаркими. Заходящее солнце, швыряло оранжевые клочья света. Тонкий серебряный серп луны, был едва заметен на светлом небе. Юрий попивал чаёк и смотрел в даль.
Вдруг, рядом с полоской лунного серпа, мелькнула розовая точка. Юрий встрепенулся, даже слегка привстал. Точка превратилась в розовое кольцо. Кольцо расширилось и превратилось в красный диск! Диск, с большой скоростью, приближался к Юрию… «Что бы это значило?» - подумал студент, но было уже поздно. Всё провалилось и исчезло…
Когда, ошарашенный, летающим объектом, студент открыл глаза и пришёл в себя, то увидел, невиданных существ странного вида. Они молча осматривали начинающего художника и обменивались между собой мнениями.
В руках одного из них был электронный прибор. Зелёная лампочка мигала, пульсировала, исчезала и вновь вспыхивала ярким светом. Юрию показалось, что он находится внутри металлического шара. Множество сложнейших измерительных приборов, мигающих разноцветных лампочек светилось вокруг. Они то вспыхивали ярким светом, то мгновенно гасли или нервно пульсировали. «Что всё это значит?» - подумал Юрий.
Он хотел почесать затылок, но руки, словно магнитом тянуло к земле, и не было сил оторвать их от кресла, в котором он находился. Странные существа, словно гигантские насекомые, суетились вокруг него. Юрий попытался оторваться от кресла…
Но, вдруг! Яркая белая вспышка! Толчок! Затем тьма, яркая вспышка оранжевого цвета... Всё поплыло…
Пролежав в таком положении, неизвестно сколько, Юрий снова пришёл в себя. Медленно открыв один глаз, второй… Студент увидел бездонную синь летнего ночного неба!
Он ясно осознавал, что вновь находится на своём балконе. Огромные звёзды, разрывая чёрную бездну, застыли в грозном величии. Пытаясь осмыслить произошедшее, Юрий напряг память, но вспомнил лишь странный измерительный прибор в руках «неизвестного», и мигание зелёной лампочки.
- Сколько времени прошло? Как долго я нахожусь на балконе?
Юрий приподнялся с табуретки и медленной поступью зашагал в комнату. На столе будильник показывал 4 часа утра. Плюхнувшись на диван, Юрий мгновенно уснул.
ГЛАВА 2
Космические пришельцы были обеспокоены сложившейся ситуацией на Земле. Человечество вышло из-под контроля разума, и начинало творить вещи не совместимые с нормальным существованием. Пришельцы решили пойти на хитрость! Они закодировали студента художественного училища Юрия Элисняка. Наделили его художественными сверхспособностями для того, чтобы он посредством своей живописи, мог предупредить человечество о надвигающейся катастрофе, таким образом, эта уникальная живопись должна была раскрыть людям глаза на правду. Художник должен был рассказать о грядущих событиях, о катастрофах, надвигающихся на людей.
Сам же студент об этом кодировании ничего не подозревал. Единственное, о чём помнил Юрий, так это о встрече с загадочными существами, видимо неземного происхождения. Но, что это значило, он не догадывался. Ещё Юрий почувствовал, как резко возросло его мастерство. Возросшее мастерство заметили и его друзья-художники. Но, в то же время Юрий почувствовал необъяснимое отчуждение людей, и непонимание его творчества.
В таком состоянии он появился в аудитории на защите дипломной работе.
- Тема вашей работы?! – строго спросил преподаватель Козлов у Юрия Элисняка.
- Интерьер столовой для рабочих кузнечно-прессового оборудования… - тихо ответил Юрий, слегка волнуясь.
- Приступайте к защите! Прошу! – голос председателя экзаменационной комиссии звучал неестественно резко и не дружелюбно.
Юрий робко начал объяснять художественный замысел дипломной работы.
Тема: столовая для рабочих завода КПО.
По замыслу автора столовая должна блистать красотой! Ведь эта столовая предназначена для рабочих! Для людей, которые своими руками создают материальные ценности. Трудятся на благо страны, на благо социалистической Родины! Они достойны этой красоты, считал Юрий, поэтому разукрасил столовую для рабочих, как только мог. Потолок он украсил хрустальными люстрами, на стенах изобразил чудесные натюрмортами в технике старых голландских мастеров, пол выложил узорчатой мраморной крошкой, столы, стулья, окна, шторы - всё в современном стиле! Всё как в Европе или в Америке.
Закончив объяснения проекта, Юрий посмотрел на членов экзаменационной комиссии и застыл в неприятном ожидании приговора.
- Кто хочет высказаться?–произнёс председатель комиссии, поправляя очки.
Томительная пауза повисла в воздухе.
- Да, батенька! Просто диву даёшься до чего мы дошли! Надо же! Ай-ай-й! – нарушил тишину седой преподаватель живописи, с грустными глазами. – И к чему же это мы с вами пришли?
Он искоса поглядел на членов экзаменационной комиссии и проговорил на распев, обращаясь к Элисняку:
- Так-так-так. Это же когда такое было, чтобы в простой столовой для работяг висели хрустальные люстры, а стены были украшены картинами «малых голландцев»?!
Преподаватели недружно засмеялись, а находившийся в комиссии художник Легостаев, даже, слегка улыбаясь, в знак согласия, помотал головой:
- Что-то такого я не припомню!
- Вы, уважаемый Элисняк, отдаёте себе отчёт в содеянном?
О чём вы думали, когда решились на это? – вытаращив глаза, спросил преподаватель Овечкин. – Как такое могло прийти вам в голову? Пол рабочей столовой вымощен мраморной крошкой с декоративными узорами!! Ну, помилуйте! Я считаю, для рабочей столовой присутствие самой мраморной крошки уже не позволительная роскошь. А роспись стен - это расточительство! Рабочим ведь всё равно, что нарисовано на стенках, их это вовсе не интересует! Им самое главное чтобы было что-то в тарелке! Вам достаточно было нарисовать на одной из стен большой спелый арбуз! И этого было бы достаточно!
- Даже одной груши было бы достаточно для украшения столовой! – сказала преподаватель Семечкина.
- Одной грозди винограда хватило бы, чтобы украсить столовую. Я же вам советовал украсить стенку кистью винограда, когда вы приходили ко мне на консультацию, но мои пожелания не дошли до ваших ушей!! – возмутился художник Коробкин. - Я возмущён! Откуда такое пренебрежение к хорошим советам преподавателей! У меня складывается впечатление, что Вы делаете всё наперекор! Я возмущён! Вот взять и не засчитать вам диплом, тогда узнали бы, как заниматься ерундой!
Среди экзаменаторов поднялся переполох. Говорили почти все разом. Юрий стоял, опустив глаза, и ждал своей участи.
- Что вас заставило так лебезить перед рабочими этой столовой? – наконец услышал Элисняк.
Ответ последовал не сразу.
- Единственно, чего я хотел, это чтобы простые рабочие во время обеденного перерыва наслаждались красотой искусства. И у них был бы хороший аппетит и прекрасное настроение!
- Вы, действительно так наивны или строите из себя дурака? – голос председателя экзаменационной комиссии звучал с нескрываемой злобой. – Ладно, забирайте свои работы и уходите! Не хочется портить вам начинающую карьеру. Так уж и быть… ставим вам троечку с большим минусом. До свидания. Следующий!
Домой Юрий возвращался с подавленным настроением. Желание сделать добро обернулось бедой. Тройка в дипломе (такую оценку он не мог себе даже представить)! Насмарку пошли эскизы натюрмортов, остался никому не нужный проект узорчатого пола из цветной мраморной крошки. А, как хотелось воплотить этот проект в жизнь! Он сам готов был исполнить настенные росписи в одной из столовой для рабочих. Но, теперь, узнав точку зрения заслуженных специалистов, Юрий возвращался домой с опущенной головой.
Внезапно, словно удар молнии мелькнул перед глазами! Юрий остановился. Шум в ушах заглушил скрежет автомобильных тормозов и гул, проезжающих мимо трамваев. На углу улицы Чехова и улицы Горького его осенила идея: «Буду писать картины! Картины, которых ещё не было на свете!»
Дойдя до улицы Пушкинской, Юрий присел на скамейку под тенистым клёном, и впервые задумался над смыслом жизни. Учёба в училище позади. Диплом в кармане. Работать начинающий художник решил в кинотеатре, рисовать киноафиши, а всё свободное время посвятить живописным разработкам небывалых композиций.
Неожиданно перед глазами стали проплывать диковинные картины небывалой красоты. Юрий закрыл глаза и растаял в блаженной улыбке. Видение продолжалось несколько минут.
«Не буду терять времени! – подумал художник. – Нужно поскорее запечатлеть эту невиданную красоту!»
И он почти бегом бросился к своему дому.
ГЛАВА 3
Ростов-на-Дону в конце 70-х годов ХХ века выглядел уютным и привлекательным южным провинциальным городом.
Главная улица Ростова, в то время, носила имя вождя мирового пролетариата - Фридриха Энгельса. Молодёжь называла наиболее привлекательную и красивую часть улицы - Бродом (сокращённо от Бродвея). Вечером на Броду собиралась вся элитная часть молодёжи города. Неспешно прохаживаясь по Броду от проспекта Ворошиловского до проспекта Буденовского, молодёжь решала свои проблемы, общалась между собой, щеголяла обновками, если таковые появлялись. Ребята рассказывали свежие анекдоты, смеялись, шутили. Показывать на людях своё плохое настроение было дурным тоном.
Часто на Броде появлялся и Юрий Элисняк, именуемый в узких кругах Клифом (в честь английского певца Клифа Ричарда). Юрий был солистом ростовской бит-группы «Солнечные зайчики», играл на гитаре, сочинял мелодии, стихи и сам же исполнял свои песни. Музыкой он занимался в свободное от работы время. Самодеятельные музыканты ансамбля «Солнечные зайчики» играли на свадьбах, на выпускных школьных вечерах. Иногда давали небольшие концерты во дворцах культуры города.
Однажды, после очередного такого концерта, к нему подошла симпатичная, стройная элегантно одетая девушка:
- Здравствуй, Юрик!
Юрий в недоумении посмотрел на красивую особу и, робко поздоровался в ответ.
- Ну, что не узнал?! – глаза девушки искрились весёлым игривым смехом.
Юрий внимательно рассматривал девушку, потом его лицо расцвело в улыбке, и он радостно выпалил:
- Ирка! Вот это да! – Юрий сделал шаг вперёд, но вовремя остановился – Ты откуда? Где ты сейчас?
- Я в Москве! В Доме моделей Лисицына!
Ирина смотрела на Юрия пожирающей улыбкой.
В своё время, она училась вместе с Юрием в училище, только на другом курсе. После окончания училища уехала в столицу окончила институт и, в настоящее время, работала ведущим модельером в Доме моды Лисицына.
- Надолго к нам? – спросил Юрий.
- Приехала домой в отпуск соскучилась по родителям. Узнала, что ты сегодня играешь во Дворце культуры. Решила встретиться с тобой! А где ты работаешь?
- В кинотеатре – произнёс Юрий, как бы, стесняясь своей работы.
- В кинотеатре? – переспросила Ирина, с нескрываемым удивлением.
- Нужно зарабатывать на жизнь. Но это не главное… Вообще-то я усиленно занимаюсь живописью.
- Вот это новость! Ты ведь мечтал сказку сделать былью! – Ирина так громко засмеялась, что прохожие с укоризной посмотрели в её сторону. – Шикарную столовую-дворец для рабочих, твою экзаменационную работу, все бывшие студенты до сих пор без смеха вспоминать не могут! Все в училище только о тебе тогда и говорили! Элисняк превзошёл самого себя! Столовая-дворец! Не мог что-нибудь попроще исполнить?
Юрий с натяжкой выдавил из себя подобие улыбки и произнёс сквозь зубы нараспев, сопровождая ответ широким театральным жестом:
- Остался не понят эпохой своего времени.
- Как громко сказано! Не понят Эпохой! Но возможно всё ещё впереди! У нас в Москве поговаривают о грядущей перестройке!
- Это ещё, что такое? – Юрий выгнул брови и приготовился слушать.
- Вы, что здесь в провинции ничего не слышали? Грядёт великая перестройка! Всё будут перестраивать, так как дальше так больше жить не возможно!
- Почему это не возможно? – Юрий растеряно улыбнулся и вопросительно посмотрел на Ирину.
- Не знаю. Я, думаю, будет лучше после перестройки.
- Ну, если будет лучше, тогда другое дело. А кому будет лучше?
- Ну, как кому? Конечно же, всем! Дешевле будут продукты, жильё. Более доступным станет обучение в институтах. Будет больше детских садов и школ. В общем, будет намного лучше!! И, конечно же, для творчества будет больше возможности! Художникам легче будет устраивать выставки! Люди окунутся в искусство! Познают и откроют прекрасные стороны жизни! Да, мало ли чего будет.
- Так это, значит, наконец-таки наступит коммунизм?! – Юрий радостно всплеснул руками.
- Ну, да! Я так понимаю!
- Тогда я двумя руками за перестройку!
- Я тоже! Ты куда сейчас направлялся? – неожиданно спросила Ирина.
- Я домой.
- Домой. А кто обещал показать мне свои картины?
- Я ничего не обещал… - начал было оправдываться Юрий, но Ирина резко его оборвала:
- Тогда это всё враньё?
- Какое враньё? Ты о чём?
- А кто, только что рассказывал мне, какой он чудесный живописец! Какие у него красивые картины. Идём в мастерскую, я хочу посмотреть твою живопись!
*****
То, что увидела Ирина в мастерской Юрия, повергло её в лёгкий шок.
- Слушай! Ты – гений!! Ничего подобного мне никогда не приходилось видеть! У меня создаётся впечатление, будто это рисовал не ты, а неземная рука, водила кистью по холсту!!! Как здорово! И эти картины ты скрываешь от людей?! Когда ты думаешь это всё выставить на показ зрителям?
- Ты, думаешь, это возможно? Я ведь не член Союза художников. Кто мне разрешит устроить выставку?
- Ну, а для чего ты тогда это всё рисуешь? Тебе что, больше нечем заняться? – Ирина в упор смотрела на Юрия.
Он смутился, не выдержав её жгучего взгляда, и чуть слышно пробормотал:
- Я рисую для себя… для души.
Как только он произнёс эти слова, резкая синяя вспышка огня ослепила его сознание. Перед глазами с невероятной быстротой замелькали таинственные знаки. Бесконечная череда цветовых оттенков, сменялась непостижимым количеством причудливо переплетающихся линий и декоративных фигур.
Вдруг, всё внезапно прекратилось, и Юрий с трудом проговорил:
- Я больше не буду рисовать только для себя…
- Вот именно, с этого и следовало начинать! Человек не должен жить только для себя! А художник тем более! Мало того, гениальный художник никогда не принадлежит только себе. Мало того он вообще не принадлежит себе! А тем более его картины! Картины великого мастера – никогда не будут его собственностью! Это достояние всего мира! Они должны принадлежать всем! Об этом должен знать каждый уважающий себя культурный человек!!
- Что ты предлагаешь мне делать?
Глаза художника засияли живительным блеском.
Ирина задумалась. Потом начала медленно, издалека:
- Имеется неплохой вариант. У меня есть один знакомый. Член Союза художников. Завтра с утра я ему позвоню и узнаю насчёт выставки. Вечером зайду к тебе,- и проблемы как не бывало! Дай слово, что будешь меня ждать!
Юрий кивнул в знак согласия.
- Только будь трезвый! – добавила она строго и засмеялась.
- Хорошо. Я постараюсь!
*****
На следующий вечер в мастерской художника собрались друзья и бывшие сокурсники Юрия.
- Предлагаю тост за Юрия! – подняв стакан, доверху наполненный портвейном «777», радостно произнёс друг Юрия Сергей Сбойчиков.
Бывшие студенты засуетились, опорожняя стаканы и, глазами ища на столе хоть какую-нибудь закуску. Но тщетно. Из закуски был лишь плавленый сырок и два холодных пирожка с картошкой, которые, буквально пришлось разорвать на части. После выпитого настроение улучшилось. Завязалась беседа.
- К нам в гости приехала Ирка Залунская. – как бы невзначай бросил Юрий.
- Ирка?! – воскликнул Стас Погорелов. – Откуда она взялась?
-Из Москвы-ы! – с растяжкой на кацапский манер произнёс Юрий. – Теперь она москвичка! Не то, что мы! Кстати, она сейчас должна подойти. О! А вот и она!
Дверь отворилась и на пороге появилась Ирина с большим свёртком в руках. Друзья встретили её оглушительными возгласами:
- Кого я вижу!
- Кто к нам пожаловал!
- Москвичам рады всегда!
- Просим к столу!
Неслось со всех сторон. Ребята бросились навстречу Ирине, наперебой предлагая свои услуги.
- Спасибо, спасибо! – скороговоркой отвечала Ирина на приветствия друзей – Признаюсь, не ожидала увидеть такое количество друзей!
- Это всё Юрий! – громко сказал Валерий Дятлов –
Сегодня Юрка весь день собирал старых друзей! А нам строго на строго сказал, что сегодня мы должны отметить годовщину учёбы! Посчитали, и, правда, годовщина! Ровно восемь с половиной лет, как закончили училище! А тут, на тебе, сама Ирина Залунская! Наша коренная москвичка пожаловала к нам в гости!
- Ровно восемь с половиной лет и три с половиной месяца! – поправил друга Шурик Долгов.
- А своим товарищам, так ничего и не сказал про тебя! – смеялся Сергей Сбойчиков, обращаясь к Ирине.
- Собственно говоря, я не пировать сюда к вам пришла! – неожиданно серьёзно начала разговор Ирина – Кто-нибудь из вас видел картины своего лучшего друга?
Наступило молчание. Присутствующие насторожились.
- Я бы советовала на них посмотреть. – Ирина красиво вскинула голову, и поправила пышную причёску.
- Ну, так, пусть покажет! – обиженно произнёс Александр Долгов – Мы не против, взглянуть на произведения искусства!
- Ты, что, ещё и картины пишешь? – удивился Толик Бердников, обращаясь к Юрию. – А мы, думали, что ты, только афиши малевать мастер!
И он причудливо засмеялся, тряся при этом широкими плечами.
- Да, так! Какие там картины! – в сердцах произнёс Юрий Элисняк. – Одно баловство! Всё это я рисую для души.
- Ну, давай, не томи, выставляй свою мазню! – смеясь, сказал Сергей.
Юрий начал молча доставать картины, спрятанные от посторонних глаз в огромном шкафу. С нескрываемым восторгом, друзья стали рассматривать картины, которые Юрий выставил на обозрение. Наступила тишина.
- Мы, конечно, тоже считаем себя великими художниками, но, честно говоря, Юрий открыл нам глаза на новую живопись! – серьёзно сказал Сергей Сбойчиков – Класс! Просто класс, Юрик!
Он подошёл к Юрию и крепко, по-дружески, пожал ему руку. То же самое сделали остальные.
- Ну, что, молодец. Юрка! Так держать!!
- Это ещё не всё! – сказала Ирина, разворачивая свёрток. – Самое главное то, что завтра нужно с этими картинами быть на выставкоме. Завтра вечером комиссия будет отбирать картины на городскую выставку, я попытаюсь уговорить высокопоставленных членов, чтобы они, хотя бы часть картин взяли на выставку.
- Да, а как это сделать? Юрка же не член союза, и к завтрашнему дню им не станет! – зашумели ребята.
- Я кое-что придумала! – Ирина попыталась утихомирить ребят. - У меня есть знакомый в комиссии, я его попрошу, чтобы он нам помог! Ведь картины стоят того, чтобы на них взглянули зрители!
- Да, действительно, хорошие картины. – согласились друзья художника.
*****
На следующий день, вся орава друзей, вместе с картинами, толпилась у входа в галерею. Небольшой зал, который вмещал от силы сто пятьдесят человек, был забит до отказа. Приёмная комиссия выставкома, чинно заседала за длинным столом, а в зале находились художники, принёсшие картины на суд высокопоставленного жюри. Ирина, в красивом чёрном платье, блистающая лучезарной красотой, стояла поодаль, и о чём-то долго договаривалась со своим знакомым художником. А тот, загадочно улыбаясь, почёсывая свою стриженую бородку, лукаво смотрел ей в глаза, и согласно кивал головой.
- Дело сделано! – воскликнул Сергей Сбойчиков, наблюдавший за Ириной. И он с силой хлопнул Сашку Долгова по плечу. – Такая не промахнётся!
- Рано радуешься. – сказал Шурик. – Всё зависит от председателя комиссии!
- Не каркай! – гаркнул Серёга.
Дальше события разворачивались следующим образом. Дойдя до живописных картин Юрия Элисняка, приёмная комиссия решила устроить небольшой перекур. Юрий выставил свои работы на подиуме и приготовился ждать результата, но последовал перерыв. Представительные художники, члены приёмной комиссии, чинно стояли в вестибюле, обмениваясь мнениями, и курили. Юрий ждал. Августовский вечер был на редкость прохладным и гнетущим.
Юрий вышел на улицу, взглянул на небо, и неожиданно для себя, увидел бледно-розовую светящуюся точку. Точка медленно плыла по небу. «Что это?» - подумал он. Точка превратилась в светящееся кольцо и исчезла. «Какая-то мистика!»
Заседание комиссии продолжилось.
Юрий демонстрировал свои работы, объясняя их значение и содержание. Вскоре среди членов комиссии возникло замешательство, которое переросло в недоумение. Они начали обсуждение картин, сначала обмениваясь мнениями между собой, затем председатель комиссии обратился к самому художнику:
- Вы куда пришли?
Юрий лишился дара речи. Ясно было, что он пришёл на выставком показать картины, которые очень понравились его друзьям, хотел, чтобы эти картины увидели ростовчане. В глубине души, хотелось известности и славы, но этот нелепый вопрос окончательно выбил его из состояния равновесия.
- На выставком… – произнёс он, понимая нелепость своего ответа.
- Вот именно, на выставком! А, вам, известна тема нашей выставки? – строго спросил всё тот же голос.
- Нет. – ответил Юрий и покраснел.
В зале раздался негромкий смех и ехидное хихиканье. Члены комиссии недоумённо переглянулись.
- Ну и ну… - вопрошал председатель комиссии Дмитрий Цымбал. – Вот уж действительно, сказано: пути господни неисповедимы. Как вы вообще сюда попали?
- Я хотел, чтобы мои картины увидели люди… – голос Юрия звучал неестественно робко.
- Что? Люди?! Да, вы куда пришли? Здесь, что, частная лавочка или балаган? Вам известно, что тема нашей выставки «Труженики Дона». А вы, что принесли: «Сон в летнюю ночь»!
- «Сон Разума» - невозмутимо поправил художник.
В зале уже не скрывали своего смеха.
- Да-а, сейчас что-то будет! Цымбал не любит шутить! -предчувствуя «недоброе», сказал кто-то из художников.
- «Сон разума?» Вы, чей разум имеете в виду? Свой? Так пора просыпаться! Всё-таки мы коммунизм строим, а не спать собираемся! – рявкнул Цымбал, сверкнув глазами.
- Кстати, вы член Союза художников? – лукаво спросила искусствовед Кишкиновская.
- Нет! – ответил Юрий.
- С вами всё понятно!! Раз не член Союза, то можно рисовать любую глупость! Вы так считаете? – продолжила Елизавета Кишкиновская.
- Почему глупость? – переспросил Юрий уверенным голосом.
- Ну, Вы, что действительно не понимаете, что сейчас демонстрируете мазню, или просто нас разыгрываете? – Кишкиновская не скрывала своей неприязни к художнику.
- Давайте прекратим полемику, – вставил своё веское слово Цымбал. – И будем считать, это нелепым недоразумением!
- Так, вы что - не берёте мои картины на выставку? – обиженно спросил Юрий.
- Нет, вы посмотрите на него! – возмутился художник Пыжиков – Мы должны выставлять всякую мазню!
- Нет!!! Я говорю: нет! – повторил Цымбал – Забирайте работы и никому не показывайте!
Настроение упало ниже нормы. Юрий выносил картины из зала, ребята бросились ему помогать, стали утешать, как могли.
- Ладно, в следующий раз возьмут! – подбадривал Сергей.
Появилась Ирина, она находилась в зале и всё слышала.
Подойдя к ребятам, она с грустью промолвила:
- Да, иногда бывают и поражения. Юрка, не расстраивайся, это я виновата! Втянула тебя в это грязное дело, ничем тебе не помогла. Прости! А ведь твоя живопись и, правда, достойна, быть увиденная народом! Правда!!
- Ладно! – Юрий виновато посмотрел на друзей – Айда в мастерскую! Там разберёмся кто прав, кто виноват.
- Юра, я завтра обязательно подойду к тебе в мастерскую. У меня есть к тебе дело! – Ирина ласково посмотрела Юрию в глаза. – Обязательно! Слышишь?
- Что ты хочешь?
- Завтра скажу. Всё завтра! Прости!
Она поцеловала неудачливого художника в щёку, и удалилась быстрой походкой.
*****
На следующий день, когда улеглись страсти, Юрий Элисняк, несостоявшийся художник, чертил карандашом странные значки. Для чего он это делал, художник и сам не знал. Получались какие-то умопомрачительные кружева, похожие на иероглифы. Неожиданно, будто из-под земли, появилась Ирина.
- Привет! – радостно воскликнула она, обнимая Юрия. – Картина Репина: «Горем убитый художник, возвращается к жизни»!
- Что-то в этом роде… – оживился художник, при виде очаровательной девушки.
Обсудив произошедшие накануне, друзья, искренне посмеялись над собой. Затем Ирина обратилась к Юрию со своим предложением:
- Я хочу, чтобы ты нарисовал мой портрет и подарил его мне на память. Но обещай, что ты нарисуешь его в своём стиле. Обещаешь?
- Если получиться, тогда - да, обещаю!
- Ты, что, сомневаешься, что у тебя получиться? – она игриво посмотрела на мастера.
- После вчерашнего, я уже ни во что не верю.
- Это глупо! Не будь тряпкой! Ещё не известно кто окажется прав: ты – со своим талантом или они, сухие буквоеды и бездари. Не вешай носа, а продолжай работать в том же духе! Я в тебя верю! Ты ведь основатель нового стиля, нового направления в искусстве, новой живописной техники. Это же здорово!!
- Порой, мне кажется, что это не живопись, а скорее иллюзия живописи… - безрадостно пролепетал Юрий.
- Вот и чудесно! Пусть иллюзия! Пусть иллюзия живописи! Да! Пусть это будет иллюзионная живопись! Живопись - загадка, живопись - тайна! Живопись не для средних умов! Мне нравится это название! Красивое название – иллюзионная живопись! А? Чего молчишь? Это слово и впрямь звучит таинственно! Давай, с этой минуты, ты будешь называть свою живопись - иллюзионной?!
Юрий согласился. Иллюзионная, так иллюзионная! После этого разговора они перешли к делу.
Через несколько дней портрет был готов. Пришла пора расставаться.
- Я тебе буду писать письма! – говорила Ирина прощаясь.
- Я тоже!
*****
Поезд «Ростов-Москва» уносил Ирину всё дальше и дальше от родных донских степей. Самое дорогое, что у неё осталось от встречи с Ростовом, это был её портрет, выполненный художником Юрием Элисняком.
Впереди – Москва, шумная, оживлённая, бурная! Ирина с грустью вспоминала друзей, однокурсников, Юрия. Необъяснимая тревога давила грудь. Особенно жаль было расставаться с Юрием. Она специально приехала в Ростов, чтобы встретиться с ним. Но сделала так, что встреча выглядела совершенно случайной.
«Он так ничего и не понял!» - с грустью подумала Ирина. – «А портрет получился великолепный! Хорошая память о хорошем художнике!»
Колёса отбивали чёткий ритм. Под этот стук всегда приятно о чём-то думать и что-то вспоминать. Порой, этот ритмичный звук, навевает необъяснимую грусть. Ирина не представляла, как сложится судьба её друга. Было немного обидно, что она не смогла ему помочь устроить выставку. Но, увы! Значит, на этот раз – была не судьба!
Она даже не могла предположить, что больше они никогда не встретятся!
ГЛАВА 4
То, что принесла с собой долгожданная перестройка, простому советскому человеку не могло присниться даже в кошмарном сне.
Юрий Элисняк, проработав два года на мебельной фабрике «Дончанка», решил уволиться. Зарплату не платили уже несколько месяцев, а работать даром на капиталистов он не собирался. После увольнения с работы проблемы лишь усугубились.
Космические пришельцы были обеспокоены не на шутку! То, что происходило сейчас на Земле, вызывало у них не опасение, а тревогу!!!
- Нужно кардинально менять обстановку на планете! – дрожащим голосом произнёс главный Пришелец.
Заседание внеземного совета длилось несколько часов, но прийти к единому мнению инопланетянам не удавалось. Одни предлагали не ждать, пока люди одумаются, а самим принимать меры по спасению. Другие предлагали плюнуть на всё и уносить ноги пока не поздно. Третьи – их было меньшинство – полагались на человеческий разум.
Говорили все сразу, наперебой.
- Пока мы будем заседать, люди спалят планету! И нас вместе с ней!
- Мы ведь с вами закодировали художника, и, я думаю, вскоре он сообщит людям о надвигающейся катастрофе!
- Сообщит, сообщит! – передразнил его синий Трёхглав – Ничего он не сообщит! Картины этого художника не поняты ни кем! Их не принимают даже на выставку! Художника постоянно при первом же случае ругают искусствоведы! А вы посмотрите на самого художника. Кем он стал в кого он превратился? Он вообще бросил рисовать и с утра до вечера метёт веником улицы!!
Хочу сказать, что он своим поведением, нас подводит!
*****
Юрий Элисняк, действительно, последние месяцы работал дворником. Творческой работы в городе не было. Зарплату не платили. Приходилось радоваться любой работе, за которую, хоть что-то платили.
Однажды подметая улицу, он услышал за своей спиной знакомый с детства голос:
- Юрка, - это ты?
Юрий неохотно обернулся, и тут же расцвёл в улыбке:
- Колька! Здоров! Как жизнь? Вот это да! Сколько лет
сколько зим!
Перед ним стоял его давний друг детства, одноклассник Колька Погребнов и улыбался.
- Я сначала глазам своим не поверил, – Начал Николай. – Смотрю… что-то такое знакомое, знакомое! Но с веником! Пригляделся - Юрий! Да!! Я потрясён, это ж как такое могло случиться, что наш великий школьный художник, гордость школы, участник и призёр школьных Олимпиад – с веником! Ай-ай-ай!! Что заставило нашего друга Юрия Элисняка кисть сменить на веник? Наверно более высокая зарплата?
Николай улыбался во весь рот. Его широкие толстые губы говорили о добродушном и мягком характере.
- Бросай веник и айда ко мне в гости! - сказал он тоном, не терпящим отлагательства.
Юрий швырнул веник в сторону, и друзья зашагали к Колькиному дому. По дороге они вспоминали счастливые годы детства, рыбалку, учёбу в школе, школьные походы.
Николай пригласил Юрия домой. Жена Николая Марина, радостно встретила Юрия:
- Одноклассники встречаются вновь! Вчера у нас гостевал Вадим Колесов! У-у! Его теперь не узнать! Адвокат! Выигрывает дело за делом! Ездит на крутых машинах, недавно вселился в новый дом. Юрий, ты не поверишь: четыре этажа! Мы спрашиваем Вадик, зачем тебе такие хоромы? А он, махнув рукой, отвечает:
- А фиг его знает, зачем они мне. Это один мой знакомый архитектор посоветовал построить такой дом. Предложил роскошный архитектурный проект. Ведь я, однажды, помог ему выиграть крупное дело по застройке частного сектора. Я подумал и согласился. Вот живу теперь в хоромах, но в основном пользуюсь только одной комнатой, остальные, так, на всякий случай, для красоты!
Марина рассмеялась и продолжила хлопотать, накрывая на стол.
- Ты, где сейчас работаешь? – спросила она у Юрия участливо?
- Зам министром!!! – рявкнул Николай, ответив за Юрия, и добавил строго. – Иди на кухню! Что ты, в самом деле, мешкаешь? Где закуска? Сколько можно ждать? Стол пустой, а она сыплет и сыплет глупыми вопросами! У тебя совесть есть?
- Иду, иду, иду! – весело проговорила Марина, и побежала на кухню.
- Слушай, Юрий, что ты в самом-то деле валяешь дурака?! Или прикидываешься? – резко спросил Николай.
- Ты, о чём? – Юрий с удивлением посмотрел на друга.
Николай не ответил, а взял стопку водки и произнёс тост:
- За то, чтобы мы помогали друг другу в этой жизни!
Друзья выпили. Марина принесла жареные «ножки Буша» с горячей картошкой. Юрий был в восторге от закуски.
Николай достал сотовый телефон и куда-то стал звонить. Юрий уплетал обед за обе щёки. Такого обеда он не видел лет пять.
- Алло! Невретдин? Привет! – проговорил Николай в телефонную трубку. - Как у вас там дела в администрации? Нормально? Хорошо. Тут у меня Юрка Элисняк сидит…
«Юрка? – радостно раздалось в трубке – А ну-ка, дай ему трубку!»
Николай протянул Юрию телефон:
- Поговори с Пиндусом!
Друзья обменялись приветственными фразами, кратко рассказали о своей жизни. Затем Николай взял телефон и попросил помочь Юрию с работой.
- Завтра позвони мне, прямо с утра! – раздалось в трубке телефона. – Всё будет О’кей!
*****
На следующий день Юрий явился на работу в ЖЭК, слегка опухший.
- Ты уволен! Урод! – рявкнул ещё с порога начальник ЖЭКа, когда Юрий входил к нему в кабинет.
- Я рад! - проговорил Юрий начальнику в лицо, с нескрываемым удовольствием - Можешь теперь сам эту паршивую помойку мести!
Хлопнув дверью, Юрий вышел на улицу. С этого дня он больше не мёл улицы, а стал работать во Дворце культуры «Энергетик», куда его по знакомству устроил школьный товарищ Валерка Невретдин, по кличке Пиндус.
Юрий истосковался по оформительской художественной работе. Вся эстетика «Дворца культуры» была нарушена, запущена, даже можно сказать, пришла в упадок. Дворец выглядел неприглядно. Работать Юрию приходилось с утра до вечера. И, вот, когда настала пора рассчитываться за работу, директор дворца вызвал Юрия к себе в кабинет и сказал:
- Если хочешь иметь деньги, организуй изостудию, на коммерческой основе, набери людей и получай с них зарплату.
Юрий опешил:
- Мы же так не договаривались.
- А как мы договаривались? – директор нагло смотрел на художника.
- Ну, как обычно мы всегда работали… - робко начал Юрий – Я выполняю работу, а администрация, или бухгалтерия, или ещё кто-то, я не знаю, платят мне за неё. Так было всегда.
- Когда так было? В советские времена? Так вот забудь про эти времена! Сейчас всё по-другому! Как я сказал, так и будет!!! Ты здесь никто, тебе сказали – ты сделал! А не нравится – можешь катиться на все четыре стороны. Тебя здесь никто не держит.
- Но ведь…
- Никаких «но»! Иди, подумай. Хочешь получать деньги - слушай, что тебе говорят. Не хочешь, проваливай к чёртовой матери! Тебя здесь никто не держит, понял!
Юрий покинул кабинет директора озадаченный:
«Ну, и дела! Ну и времена! Придётся мне срочно перестраиваться, чтобы выжить в этой ситуации».
И Юрий принял правильное решение. Он согласился с директором дворца по всем пунктам. Пришлось срочно перестраиваться.
*****
«Волшебная кисточка» - так стала называться детская изостудия Дворца культуры «Энергетик», которой отныне стал руководить Юрий Михайлович Элисняк.
Поначалу, детей в студии было мало.
В эпоху третьего тысячелетия Россия вступала под «выстрелы пушек» и «звон колоколов». Рисование считалось в те времена занятием глупым и ненужным.
И, даже в этой трудной ситуации изостудия продолжала существовать. Но её посетителями уже были не дети, а небольшая группа студентов. Эти ребята учились в высших учебных заведениях города: кто в университете, кто в медицинском институте, кто в педагогическом. Как потом оказалось, в стенах этих высших заведений училась молодёжь, жаждущая искусства. Но кафедры ИЗО в этих учебных заведениях, хотя и не было, зато была страсть к рисованию. После занятий в институте, студенты собиралась во Дворце культуры и отводили душу, рисуя портреты сокурсников, друзей и просто красивых девушек.
Юрий Элисняк, рассказывал своим воспитанникам о законах рисунка и композиции. Тщательно и кропотливо пояснял сложности и тонкости передачи светотени, подробно останавливаясь на звучании колорита и цвета.
Помимо живописных и графических портретов, Юрий Михайлович делился творческим опытом. Часто приносил в студию свои новые свежие живописные произведения, выполненные в домашней мастерской. Студенты всегда с радостью и неподдельным интересом рассматривали картины мэтра, высказывая, своё восхищение и восторг. Некоторые студийцы даже пытались подражать любимому преподавателю. Они приносили в студию свои работы и, смущаясь, показывали небольшие картины своим коллегам и Юрию Михайловичу.
Для преподавателя было важно не только подбодрить учеников, но и вселить в их ум и сознание веру в себя, привить любовь к настоящему искусству, к познанию окружающего мира и самого себя. Осознать себя в этом мире неповторимой творческой личностью. Что-то удавалось, что-то нет.
А, вскоре, помещение студии было за большие деньги арендовано религиозной зарубежной сектой, для проведения тайных обрядов и сборищ.
Юрий Элисняк опять остался без работы. Про руководство студией пришлось забыть на долгие годы. Из Москвы от Ирины не было никаких сообщений, общаться с высокопоставленными друзьями не было никакого желания. Впереди художника ждали: долгие годы одиночества, страданий и неудач.
ГЛАВА 5
В ресторане «Московский» проходил банкет коронованных авторитетов городской сети бензоколонок. Банкет был в самом разгаре.
- В этом месяце нам крупно повезло! – воскликнул Валентин Данильченко. – Доллар растёт, рубль падает! Мы на взлёте!
- Слушай! Ты, заткнёшься сегодня или нет? Опять о работе и о работе! – возразил Валентину Антон Тарасенко, его самый близкий и лучший друг.
Последовал скупой недружный смех. Коллеги по бизнесу не любили смеяться, они старались всегда сохранять серьёзный напыщенный вид, но иногда могли позволить себе такую роскошь, как смех.
- Ты, лучше собирайся домой, хватит здесь засиживаться. И, так с утра сидим, уже аж зад опух! Собирайся, хватит обжираться!!
Антон помог Валентину подняться со стула, и они пошли к выходу, ни с кем не попрощавшись. Выйдя на улицу, приятели прошлись по улице Садовой, свернули к парку Горького и пошли по аллее «художников» (так в народе называли аллею парка Горького, где ростовские художники торговали картинами).
- Хороший вечерок! – улыбаясь, сказал Антон. – Пойдём, посмотрим на «босотву», давно я пешком не ходил. Разомнём старые кости.
На аллее художников было немноголюдно. Апрельский прохладный вечер и слабо моросящий дождик, разогнал и художников и покупателей, которых и в погожий-то день здесь почти не бывает.
Как раз так случилось, что именно в этот вечер Юрий Элисняк решил продать одну из своих картин «В ожидании чуда». Простояв целый день, на холоде, он так и не нашёл своего покупателя, а деньги ему нужны были позарез. Поэтому Юрий решил сегодня стоять на «парапете» до победного конца, в надежде продать картину, если надо, то и за бесценок.
Уже смеркалось, и Юрий потерял всякую надежду, выручить хоть какие-нибудь крохи.
- Да. – сказал он сам себе – Сегодня, явно не мой день. Хотя и вчера, и позавчера, были тоже не мои дни. Ладно, пора идти домой.
И он, собрался уходить, но увидел двух прилично одетых людей, смотрящих в его сторону. Правда, на его картину смотрел один человек, второй смотрел себе под ноги, видно было, что он пьян.
- Обрати внимание на картинку этого художника. – Антон пальцем ткнул в сторону Юрия.
Валентин нехотя взглянул на художника, слегка качнулся, и полузакрыв глаза, пролепетал нараспев:
- Пойдём отсюда! Как я сегодня устал! Давно так не ел и не пил! Не мучай меня, умоляю. Поехали домой!
- Да, постой!! Подойдём поближе, я хочу посмотреть, что там нарисовано!
Антон отпустил руку, которой держал товарища под локоть, и направился к художнику.
- Ну, что ты делаешь? Ты с ума сошёл. Я же упаду. Держи меня. – взревел Валентин.
- Держись крепче на ногах! – скомандовал Антон другу.
Валентин собрал последние силы, и еле держась на ногах, последовал за Антоном.
Подойдя к художнику, Антон спросил:
- Ваша картина правильно висит? Вы не перепутали где «верх» где «низ»?
Художник не обиделся. Он привык ко всему, со многим пришлось смириться. Многое не замечать. Но особенно тяжело было привыкать к несправедливости. Законы рынка заставили относиться с уважением к реальным и потенциальным покупателям. Согласно новым законам, Юрий старался понимать чего хочет заказчик и как с ним ладить. Избегал грубости в разговоре с самыми наглыми людьми, поэтому Юрий ответил Антону предельно вежливо:
- Нет, господин. Картина висит правильно.
- Да-а… Надо же. А я бы повесил наоборот! – сказал Антон кривляясь. Правда, Валентин?
Валентин посмотрел, туманным взглядом на картину, и ничего не сказал.
Юрий подошёл к картине со словами: «Как вам будет угодно. Пожалуйста». - И перевесил картину наоборот.
- Теперь намного лучше! – уверенно произнёс Антон – Что скажешь, старина? – сказал он, обращаясь к Валентину.
Валентин вновь качнулся, сделал шаг вперёд, собрал остатки воли, даже, на миг протрезвел. Уверенным шагом, подойдя к художнику, он сказал:
- Ты, славный малый! И картина твоя хороша! Но, не получишь ты, парень, от меня ни шиша! - При этих словах, Валентин разразился громким истерическим, всхлипывающим смехом. - Я поэт! Только что, я впервые в жизни сочинил настоящие стихи! Вы, слышали! Стихи!! Я – поэт!
- Стихи и правда получились очень хорошие. – старался подбодрить его Юрий.
- А-а, что ты понимаешь в поэзии! Какой-то жалкий художник! Мазилка! Что ты нарисовал? Какую-то ерунду! Даже, не знаешь, как правильно её повесить, то ли вниз головой, то ли вверх. А, ещё берёшься судить о поэзии! – заплетающимся языком распалялся Валентин.
- Валентин! Ну, посмотри на картину! Что ты скажешь? – весело спохватился Антон. – В этой картине есть что-то загадочное! Посмотри внимательно своим опытным глазом ценителя прекрасного! Глазом знатока современного и классического искусства! Глазом собирателя произведений искусства! Ты ведь известный коллекционер живописи! Такой картины я у тебя не видел. Ну, я имею в виду, картину, написанную в таком стиле.
- И не увидишь!!
- Валёк, купи! Хочешь, я тебе её подарю! – не унимался Антон.
- Не смей! Я тебе запрещаю! Если, ты её купишь, я её выброшу на помойку!! - резко заявил Валентин. - Я не собираю картины неизвестных художников! Как твоя фамилия? – спросил он у Юрия.
- Элисняк.
- Ну, где ты выставлялся?
- Нигде.
- Ну, вот! А шум поднял, как будто ты сам…
- Валентин, прекрати полемику. – перебил его Антон. – Ты, только посмотри, эта картина достойная твоей коллекции или нет? Ты, только взгляни на неё и всё. Достойна?..
- Нет! Не достойна! – рявкнул Валентин, даже не взглянув на картину. – Не достойна!!! Я не могу позволить себе такую роскошь, чтобы вешать у себя дома, картины всяких уличных художников.
Внезапно, он решительным шагом направился в сторону ресторана.
- Валёк, Валёк… - кричал ему вдогонку Антон. – Постой! Куда ты побежал?! Подожди, я с тобой.
Антон махнул рукой на художника и побежал догонять друга.
Постояв ещё несколько минут, Юрий решил идти домой.
«Эх, ещё бы чуть-чуть – и картина была бы продана. Жаль, что этот толстяк не смог поднять голову и посмотреть на неё, может быть она ему бы и понравилась». - с горечью подумал художник.
Пришлось возвращаться домой ни с чем.
Подходя к своему подъезду, Юрий обратил внимание, на корчившуюся от холода мужскую фигуру. В этой фигуре он узнал своего друга, которого все называли Волком.
- Волк! Ты, что здесь мёрзнешь? – удивился Юрий.
- Мёрзну по твоей милости. Зашёл к тебе по важному делу, соседка сказала, что ты скоро вернёшься. Стал ждать. Уже почти час, как мокну под дождём. Наконец-таки явился. Слава богу, где тебя носило?
- Не спрашивай! Хотел продать картину, хожу в парк на «аллею художников» уже несколько дней подряд, но, видимо, мой покупатель ещё не родился.
Волк рассмеялся. В темноте мелькнули его огромные зубы, похожие на клыки, видимо, за этот звериный оскал, ребята с «Нахаловки» и прозвали его Волком. На самом деле его звали Сашкой. Сашка Шалапаев. Каждый раз, когда ребята его спрашивали, где он работает, он каждый раз, по-новому называл свою специальность. Причём иногда говорил о такой профессии, что с трудом произносил её название. Зато денег у него всегда было в каждом кармане – не меряно.
- Пойдём быстрей к тебе, - проговорил он скороговоркой. – Есть дело!
Приятели поднялись по старой скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где Юрий по дешёвке снимал комнату у одной старушки, и очутились в жалкой лачуге, именуемой домашней мастерской.
- Проходи, не стесняйся. – сказал Юрий другу – Будь, как дома.
- Как «дома» не надо! – засмеялся Александр.
Дома у Волка, как такового никогда не было, зато было много неофициальных квартир с разными женщинами, которых он всех любил, всех считал родными и от всех постоянно скрывался. Поэтому слово «дом» он не любил, а каждую свою обитель называл «хаверой». У Юрия Волк бывал часто, и даже, Юркину невзрачную комнатушку, так называемую среди Юркиных друзей «мастерскую», любил больше, чем все остальные «хаверы» вместе взятые.
- Давай, для начала и для согрева по сто пятьдесят! – скомандовал Волк.
- Предложение принимается! – поддержал Юрий.
Небольшие пластмассовые стаканчики, как по команде, наполнились «горячительным» и, после того, как приятное тепло разлилось по всему телу, Волк сообщил:
- Послушай, Юрий, ты можешь нарисовать портрет моей одной хорошей знакомой…
- Конечно, могу, о чём ты спрашиваешь…
- Постой, не перебивай! Выслушай до конца. Знаю, что ты можешь, но тут особый случай. Хочу, чтобы ты нарисовал её портрет. Я хочу сделать ей подарок! Подарить картину на память. Но, чтобы на картине был нарисован ещё и я.
- Хорошо, Волк.
- Да, постой, никак не дослушаешь меня до конца! Я хочу, чтобы ты нарисовал меня в виде волка. Меня и Лариску, мою хорошую новую подругу. Чтобы была нарисована она и Волк.
- Хорошо…
- Но и это ещё не всё.
Волк сделал паузу. По выражению его лица, было видно, что он усиленно думает, подыскивая нужные слова, чтобы художнику стала понятна оригинальная затея заказчика, то есть, его идея - Сашки Шалапаева.
- Волк должен быть сокрыт от первоначального взора! Чтобы его увидеть, зрителю нужно хорошенько подумать, внимательно-внимательно посмотреть, поискать этого, спрятавшегося Волка в зарослях кустарников или за деревьями. Дело в том, что Лариска замужем, и её муж не должен подозревать о моём существовании, а я подарю ей её портрет и своё изображение. Но о том, что на картине нарисован я, не будет знать никто кроме Лариски. Муж об этом не должен узнать никогда!
Сашка радостно засмеялся, довольный тем, как он ловко всё закрутил, продумал и решил.
- Как всё закручено, как всё заворочено. – помотав головой сказал Юрий. – Тебе надо быть шифровальщиком.
- Но ведь это же «прикольно»!
- Не только «прикольно», но это ещё в стиле моей живописи! - радостно воскликнул художник.
- Вот, наконец-таки до тебя дошло, что от тебя требуется! Выполнить картину в твоём стиле, но по моему заказу.
- Теперь мне понятно, что ты затеял. Хорошо, всё будет сделано, по-твоему. Завтра же приступаю к работе.
- Молодец. Вот тебе гонорар. – Александр выложил на стол пачку сторублёвок.
- Волк, ты, что?! Зачем столько…
- Молчи, не твоё дело. Бери, тебе говорят. Это ещё и мало.
- Но, ты, ведь ещё не видел портрета?
- А мне и не надо его видеть. Достаточно, что я знаю, с кем имею дело. – Волк, дружески, похлопал художника по плечу и направился к выходу. – Как только будет готово – сообщи.
*****
Окрылённый финансовым успехом, Юрий трудился над заказным портретом и день и ночь. Нарисовать Лариску по фотографии, которую Волк оставил ему, никакого труда не составляло, а вот самого Волка, нужно было, не только нарисовать, но и хорошенько спрятать от зрителей. С этим пришлось повозиться.
Вскоре портрет был готов, и Юрий пригласил Волка оценить картину. Волк сгорал от нетерпения, желая, как можно скорее увидеть картину. И, как только, он узнал, что картина готова, тут же, бросил все дела и опрометью помчался к художнику. Чуть ли, не вбежав в мастерскую, он крикнул с порога, расплываясь в улыбке:
- Показывай!
Готовая картина уже висела на стене. Естественно ещё не в раме, выбор рамы Юрий предоставил Александру-Волку.
- Ну… - произнёс Волк, запыхавшись. – Что получилось?
Потирая руки от удовольствия, он с неподдельным интересом, стал рассматривать картину, комментируя при этом:
- Лариска похожа. Остальное нормально. Всё клёво! Так. Водопад. Это ты здорово придумал – водопад! Я, даже, не ожидал. Мне нравится. Оригинально. Так и самое главное волк. Сейчас мы его найдём. Куда он спрятался?
Шурик стал внимательно искать волка. Он просмотрел все кусты, все деревья, все камни на картине, даже взглянул на небо. Но волка не было. Шурик достал из пачки сигарету, собрался закурить, но вместо этого, стал нервно теребить сигарету в руках, при этом, с особой настойчивостью, продолжал искать на картине волка. Но тщетно, волка на картине не было.
- Я же тебя просил нарисовать Волка. – недовольно сказал Сашка, обращаясь к художнику. – Где он? Почему ты его не нарисовал?
- А, ты, внимательней смотри! – сказал Юрий, скрестив по-наполеоновски руки на груди.
- Ну, что – «смотри-смотри!» А, я, что делаю? Я уже всё пересмотрел. Ладно, говори, где ты его нарисовал? Или не нарисовал? Я, что-то не пойму?
- Да, ты смотри, как следует! – Юрий рукой указал на картину.
- Я хорошо смотрю, ты за меня не волнуйся! Но, пока, что никакого волка не вижу. – сказал Сашка, сунув сигарету в рот, собираясь закурить.
Поняв, что дальнейший поиск, может продолжаться вечно, Юрий сказал:
- Ну, посмотри на водопад. Только внимательно. Неужели не видишь?
Волк подошёл поближе к картине, стал молча и пристально вглядываться в воду. Потом, резко отпрянул от картины, и ахнул, раскрыв рот. Сигарета, выпала у него изо рта. Не, сдерживая эмоции, он воскликнул:
- Волк! Вижу! Теперь вижу. Как живой! Просматривается, будто нарисованный водяными брызгами. Как же я сразу его не заметил? Да, теперь вижу! Портрет Волка! Довольно чётко. Можно было, его и не так чётко нарисовать, чтобы было не так заметно.
- Да, ты бы его тогда, вообще, никогда не нашёл.
- Ладно, нормально! Молодец! Переделывать не надо!
Юрий стал заворачивать картину в плотную бумагу, после чего сказал Сане:
- Забирай картину. Раму сам купишь, какую захочешь.
- О раме можешь не беспокоиться. – сказал Волк, и добавил – Я, на днях еду в Москву в командировку, может тебе из столицы что-нибудь привезти?
Юрий на минуту задумался, вспоминая, что ему нужно, потом вдруг сказал:
- Волк, раз ты будешь в Москве, окажи мне одну услугу. У меня есть картина, по-моему, довольно неплохая. Если сможешь, попытайся продать её в Москве. Я, слышал, что цены там, на предметы искусства – не чета нашим ростовским.
- Вопросов нет, без проблем! Где картина?
Юрий показал картину, и объяснил:
- Называется «В ожидании чуда». Стоимость от рубля и выше, естественно, возьмёшь себе любой процент. Всё остальное по обстановке.
- Хорошо, Клиф, попробую. Я, думал, ты мне закажешь купить новую электрогитару. – засмеялся Волк. – А, ты – всё о деле и о деле.
- Гитара канула в вечность. В оркестре играть я пока не собираюсь. Нужно заниматься чем-нибудь одним: или музыкой, или живописью. Я решил посвятить оставшиеся годы живописи.
- Жаль! Ты, как мне известно, в своё время был не плохим музыкантом.
- Всё в прошлом.
- Ну, давай, Юрась! Пока! Я пошёл. – сказал Волк, и на, прощанье, подчёркивая свою дружбу и уважение к художнику, хлопнул Юрика по плечу.
ГЛАВА 6
Александр Шалапаев прилетел в Москву в середине мая. Расправившись со своими делами по бизнесу, он решил пойти на Старый Арбат, чтобы продать картину Юрия Элисняка.
Погода стояла солнечная, был воскресный день, и народу было, хоть отбавляй. Художники выставили бесчисленное множество картин разных направлений и жанров, в надежде сбыть свой товар, а толпы всякого рода народа глазели на картины. Кто прохаживался просто так, а кто и выискивал что-нибудь стоящее и оригинальное, ведь было здесь и такое.
Среди ценителей живописи были и приезжие, и москвичи, и иностранцы.
Сашка прикидывал в уме, как ему лучше поступить в данной ситуации, чтобы реализовать картину «В ожидании чуда».
Решил действовать наверняка. Увидев среди толпы группу иностранцев, интересующихся живописью, Сашка-Волк незаметно пристроился к ним, и двигался вместе с ними, прислушиваясь к их разговору. Из разговора он понял, что это англичане. Они неплохо говорили по-русски, общаясь с художниками, предлагающими свои картины, а между собою они говорили по-английски.
Сашка-Волк внимательно прислушивался к разговорам между иностранцами и художниками. Иностранцы интересовались антиквариатом, советскими художниками и современной оригинальной живописью. Волк решил действовать наверняка. Подойдя к ним поближе, Сашка, прикинувшись простачком, заговорил о погоде. Сказал, как его зовут, сказал, что он приехал в Москву по делам бизнеса из Ростова-на-Дону, и, наконец, сообщил, что он начинающий коллекционер живописи. Похвастался своей картиной, которую, якобы, только что приобрёл за бесценок, что он намерен продать её за баснословные деньги одному миллионеру, собирателю современной живописи.
В общем, сумел привлечь к себе внимание иностранцев. Иностранцы заинтересовались картиной, уж очень сильно Сашка
её расхваливал.
- А нельзя ли взглянуть на ваш «шедевр»? – с иронией произнёс пожилой мужчина интеллигентного вида.
- Почему нельзя? За показ денег не беру.
И Саня показал картину. Они взглянули на картину, и седой иностранец заинтересовался увиденной живописью.
- Кто автор? – спросил он у Александра.
- Художник Элисняк! Мастер иллюзионной живописи. – с гордостью отозвался Сашка. – Говорят, что этот художник, подаёт большие надежды!
- Что-то я такого художника не слышал!
- Он, один из редких современных художников, его мало кто знает. – запальчиво выдал Шурик. - Он почти не выставляется, живёт отшельником, ведёт затворнический образ жизни. Но - мастер великолепный! Да вы сами посмотрите. Такое впечатление, будто, рисовал не человек, а неземная рука, водила кистью по холсту.
Иностранцы внимательно и пристально рассматривали картину, а, один из них, даже достал огромную лупу, и стал профессионально изучать красочный слой картины. Сашка продолжал расхваливать картину, а мужчины сдержанно беседовали между собой. О чём они говорили, Сашка не понимал, но видел, как утвердительно кивали головами в знак согласия.
- Ну, ладно, я пошёл. – сказал Волк и заторопился, как бы собираясь уходить. – Пойду, посмотрю ещё на картины.
Он положил картину в сумку, и хотел «отчаливать», но его остановил самый главный из этой группы:
- Мы, впервые в Москве. Пришли на Арбат посмотреть на русскую живопись. Хотели для себя купить что-нибудь из современных русских художников. Через час у нас самолёт в Лондон. Не могли бы Вы продать нам эту картину, а Вы себе ещё такую купите.
- Да, ну вы что! Я сам сейчас улетаю в Ростов! И, что я должен прилететь с пустыми руками?!
- Погодите, не суетитесь! Вы же, только, что говорили, что хотите выгодно продать картину? А, какой Вам смысл её туда везти продавать, когда мы, прямо сейчас, заплатим вам те же самые деньги! А продадите ли Вы, у себя дома эту картину или нет, неизвестно! Так что можете остаться ни с чем! Подумайте и соглашайтесь!
- Соглашайтесь! Джон говорит дело! – подтвердил седой господин. – Вам же лучше будет.
- Как так? – Шурик пожал плечами, и принял глупое выражение лица. – Я подумаю… А сколько вы мне заплатите? – наивно спросил Шурик.
Англичане пошептались на своём языке, и «долговязый» сказал:
- 30 000.
- Вы что смеётесь? Разве это деньги?
- Фунтов!!!
- Фунтов? – переспросил Сашка-Волк.
- Да, фунтов! Стерлингов!
- Всё равно мало! – улыбнувшись, сказал Сашка.
- Ваша цена? – спросил главный.
- Моя? 31 000!
Англичане, молча, переглянулись между собой. Главный утвердительно кивнул седому. Седой открыл «дипломат», отсчитал деньги и вручил Александру.
Александр нехотя взял деньги, протянул картину главному англичанину, и, не пересчитывая купюры, положил их в сумку. Простившись, все разошлись, каждый пошёл в свою сторону.
В этот же день Сашка-Волк хотел вылететь в Ростов, но перед отлётом решил побродить по Москве.
Обменяв фунты на рубли, он счастливый шёл по Арбату.
На руках у него было около миллиона рублей, полная сумка денег.
Щедрая Сашкина душа жаждала добрых благородных дел и джентльменских поступков. Проходя мимо магазина музыкальных инструментов, Сашка заглянул внутрь магазина, и ахнул! Чего здесь только не было! На полках стояли: и синтезаторы, и электроорганы, и золочёные саксы, и ещё много чего. Но, особенной изысканность, красотой, и новизной дизайна блистали электрические гитары. Гитары всевозможных форм и расцветок, манили, зазывали, просили: «Купи меня!». От них не возможно было оторвать глаз!
- Почти как в Америке! – разинув рот, проговорил Сашка.
- Что значит «как в Америке?» - обиделся продавец. - У нас лучше, чем в Америке!!
- Да-а, пожалуй, лучше!!!
Выбрав самую красивую гитару, Сашка обратился к продавцу:
- Будьте любезны электрогитару.
Через пять минут он шёл по Арбату, с новенькой гитарой в руках.
«Вот порадую Юрика, так порадую! – думал Волк. – Хоть и не просил он гитару и не заказывал, пусть это будет от меня подарок».
Неожиданно до тонкого музыкального Сашкиного слуха, донеслись чарующие звуки электрогитар. Здесь, на Арбате, уличные музыканты исполняли популярные песни из репертуаров «Битлз», «Роллингов», «Бич Бойз» и других знаменитых групп. Сашка обожал слушать гитару. Он остановился, неподалёку от ансамбля, под тенистым деревом и стал слушать.
Постояв пару минут, он подошёл к гитаристам, и бросил в шляпу, лежащую под ногами музыкантов, несколько бумажных купюр. Затем обратился к одному из гитаристов с вопросом:
- Не желаете поиграть на моей гитаре? Только, что купил. Везу своему другу в Ростов. Хотелось бы послушать, как она звучит.
- Из Ростова? Вы из Ростова? Так у нас Толик Гольденберг, тоже из Ростова! Кстати, лучший гитарист Арбата! Только сегодня Вы его не увидите. Он где-то на «шаре» играет с ребятами, на свадьбе у какого-то босса.
- Толик у вас в Москве? – изумился Волк. – Я же его несколько лет назад в Ростове в подземном переходе часто слушал. Играл он в «подземках» и на Ворошиловском, и на Будённовском, а по воскресеньям у центрального рынка. Толика я хорошо знаю. Передайте ему от Волка привет!
- Так это ты - Волк? – спросил заросший музыкант.
- А то, кто же! – засмеялся Сашка Шалапаев. – Самый настоящий Волк.
- О тебе тоже в Москве слухи ходят. Много хорошего для пацанов сделал.
И в мгновения ока, ставшие друзьями, Волк и гитарист, обменялись крепкими рукопожатиями. Затем музыкант бережно взял поданную Волком гитару, подключил её к аппаратуре и спросил у Сани:
- Санёк, что будем слушать?
- «Итс би наха дэй ту найт»! – не задумываясь, выпалил Сашка.
- С вами всё ясно! – сказал музыкант, и, обратился к товарищам по оркестру со словами:
– Играем битловскую песню «A hardday’snight».
Затем подошёл к микрофону, и на весь Арбат прозвучало:
- Песня Битлз «А Hard Day’s Night». Исполняется для нашего гостя из Ростова-на-Дону Александра Шалапаева, по кличке Волк.
После этих слов, мгновенно грянула музыка, и Сашка-Волк услышал, до боли знакомую мелодию. Радости не было предела! Он был на «седьмом небе» от счастья. Оставив музыкантов на несколько минут, он «стрелой» сбегал в ближайший гастроном. Вскоре, вся группа музыкантов, вместе с Сашкой, «обмывала» встречу.
Сколько времени Саня-Волк провёл на Арбате, он уже и не помнил. Смеркалось. Он шёл по направлению к Курскому вокзалу. Хотелось насладиться весенним Московским воздухом. Идти пешком ему пришлось довольно долго.
Наконец-таки из-за поворота вынырнул Курский вокзал. По расписанию ближайший поезд до Ростова отправлялся в семь часов утра. Времени было больше, чем достаточно. Нужно было где-то скоротать время.
«Московские дела сделаны, картина продана, деньги в сумке, билет в кармане. – рассуждал Санька. - Теперь, дожить бы до утра и домой».
Он вдохнул воздух всей грудью и улыбнулся. Пройдясь по перрону, и, не найдя ничего интересного, Волк решил взглянуть на ночную Москву. День получился чрезвычайно насыщенным. Столько впечатлений, сразу, он давно не получал.
- Удачный, необычайно удачный день! – проговорил Шурик вслух, шагая по Неглинке.
Неожиданно, его взору открылось здание красивейшей современной архитектуры. Отлитое из стекла и бетона, оно сверкало тысячами разноцветных огней. Огни, то мерцали, то вспыхивали ослепительным светом, то веером кружились по всему зданию.
Сашка смотрел на прекрасное зрелище, как зачарованный. Замысловатые буквы, игриво, то, скрываясь, то, возникая из ниоткуда, заставили Волка остановиться и прочитать: «Казино» «Веерный покер 777».
На секунду Санёк задумался, и его, тут же, осенила, неожиданно пришедшая на ум, прекрасная мысль.
- Такой удачный день бывает раз в жизни, и его надо
использовать!
Твёрдым шагом он вошёл в холл казино. Интерьер зала поразил его ещё больше.
- Какая красота! – высказался он вслух, продвигаясь по залу, и, выбирая себе, подходящее место за столиком, где крутили рулетку.
Поставив, для начала на «зироу», Волк расплылся в довольной улыбке. Шарик весело прыгал по кругу, и как бы напевал: «А, вот и не догонишь! А, вот и не догонишь!»
«А, вот и догоню! А вот и догоню!» - подпевал ему в такт Шурик и улыбался.
Но через час, Александр Шалапаев, был твёрдо уверен, что догнать шарик ему сегодня не удастся! Сумка на половину опустела, проклятый шарик забирал у него всё больше и больше денег.
«Нужно прекращать игру!» - Шурик вышел из игры.
Обдумывая ситуацию, он подошёл к стойке бара:
- Два по сто в одну посуду!
Опустошив содержимое стакана, Волк уверенным шагом пошёл к игровым автоматам. До отправления поезда оставалось пять часов. Ещё было достаточно времени, чтобы отыграться и взять реванш за поражение. Уверенной рукой Волк потянул за рычаг. Автомат, беспрекословно послушался, и стал выполнять его команды. Волк опять стал доволен собой, но через пару часов, его прошиб холодный пот: сумка, в которой ещё недавно был миллион, едва ли насчитывала десятую часть своего веса! Нужно было уносить ноги. Не помня себя, Шурик широким шагом поспешил к вокзалу. До отправления оставался ровно час:
- Успею! – хладнокровно сказал Волк, посмотрев на часы.
Швырнув сумку с деньгами на верхнюю полку, Сашка нырнул вслед за ней, а через минуту на весь вагон раздавался его безмятежный храп.
*****
Ростов встретил «москвича» проливным дождём. «Только этого мне не хватало!» - пробурчал Саня.
Промокший, расстроенный вконец, Шурик плюхнулся в такси, и через час, уже решал в офисе свои дела.
Вечером Александр решил зайти к Юрию. Про брошенную электрогитару, забытую на Арбате, он вспомнил только в Ростове.
К Юрию Волк шёл в подавленноv настроении. Он, ясно осознавал и остро чувствовал свою вину перед художником. Угрызение совести, которое, в общем, было чуждо Волку ещё с детства, теперь терзало его и не давало покоя.
Поднимаясь по старой скрипучей лестнице, Волк, изо всех сил подбирал нужные слова, которые он хотел сказать Юрию. Но, как только дверь распахнулась, и Юрий радостно встретил друга, всё сразу стало на свои места.
- Волчара! Наконец-таки! Живой! - Юрий то тискал его в своих объятьях, то с силой, по-дружески, бил по плечам и спине.
Волк, в свою очередь, как тисками, сжимал художнику руки.
- Осторожно, зверь! Кости сломаешь! – шутил Юрик. – Как съездил, «москвич»?!
В ответ Шурик потряс сумкой:
- Бери, здесь всё твоё! 100 000!
- Ничего себе! Шурик, половина твоя!
- Нет! Всё твоё! Я уже свой процент снял! Кстати, ровно половину! Так, что всё твоё, всё твоё! Всё до копейки!
- Ты, что, продал картину за двести тысяч?! – Юрий открыл рот, от удивления.
- Да. А, что здесь такого? Это же Москва, а не Ростов. Там совсем другие цены. Поэтому нечему удивляться. Москва, можно сказать, - другая страна, Москва – это не Россия! Это совершенно другое государство! Ты, что – не знал этого?!
- Не знал... – растерянно, пролепетал художник. – Москва это ведь сердце нашей Родины!
- Было когда-то сердцем, теперь это совсем другой орган!
Приятели расхохотались.
- Юрок, - с грустью, обратился Волк к другу. – Ты, знаешь, что нам предстоит долгая разлука?
Юрий посмотрел на Александра, ожидая неприятностей.
- Мне предложили очень денежную работу за границей. – продолжил Александр. – Идеальные условия для нормальной интересной работы. Шикарная квартира, соответственно автомобиль. Ну и зарплата – несколько нулей, после единицы, а, главное поездки по всему миру, за счёт фирмы.
- Где такую работу «надыбал»? А, меня туда могут взять? – заинтересованно спросил Юрий.
- Израиль! Можешь и ты туда поехать…
- Нет, это не для меня.
- Я так и знал, что ты не согласишься. – улыбнулся Волк.
- Может, передумаешь? – Юрик вопросительно посмотрел на Волка. – Разве тебя не устраивают условия жизни в нашей стране? По-моему, они вполне приемлемые. Разве не так?
- Так. Действительно, приемлемые условия. Вот именно, что при-ем-лемые. А я хочу нормальных условий для работы, для жизни и для семьи! Понимаешь, нормальных условий, и даже хороших условий хочу для жизни, а не приемлемых. Да разве можно назвать приемлемыми условия, в которых ты живёшь? Ты, что: смеёшься? У тебя нет ни работы, ни квартиры, ни денег, ни имущества. Ты же не живёшь, а влачишь жалкое существование! Но, самое страшное, что ты ещё и доволен своей жизнью! Это меня просто убивает!
Юрий понуро молчал. Он полностью был согласен с Сашкиными рассуждениями, но не хотел терять друга.
- Может, передумаешь?.. – голос художника звучал умоляюще.
- Нет, Юрок, не передумаю! Хочу помотаться по свету, в поисках приключений! Люблю красиво жить, а в нашей стране жить не комфортно! Запомни это, если ты этого ещё не понял! А тебе, Юрок, я советую: продолжай заниматься живописью! Сделай выставку своих работ. Пусть это будет скромная небольшая выставка, но тебя заметят, и я, думаю, зрители оценят твоё искусство. Рисуй, не смотря ни на что! Поверь мне, скоро ты обретёшь своего покупателя. И у тебя появятся средства, чтобы, наконец-таки уехать отсюда куда-нибудь подальше. Иначе над тобой будут скоро попросту смеяться! А я не хочу, чтобы над тобой кто-то смеялся, ты этого не заслуживаешь. Понял?
Сашка искренне засмеялся, обнажив свои волчьи зубы. Похлопал по плечу, стоявшего в оцепенении Юрия и добавил:
- «Заграница» нам поможет! А, здесь ты так и останешься никому неизвестным, художником, непонятым своей эпохой! Поверь, так поступают все умные, талантливые люди. На Западе тебя оценят! А когда тебя признает Запад, то автоматически, и здесь тебя начнут носить на руках! Что, я сказал что-то новое?! Ты, что, до сих пор ещё не понял, что всё в этом мире построено на вранье?!
- Когда отправляешься за границу? – с сожалением спросил
Юрий.
- Я тебе потом сообщу, пока ещё и сам толком не знаю. Но, думаю скоро, совсем скоро.
Друзья расстались. А вскоре Саня прислал первое и последнее сообщение из Израиля: «Всё хорошо. Скоро сообщу обо всём подробно».
*****
Денег, которые Сашка-Волк оставил Юрию от продажи картины «В ожидании чуда», с лихвой хватило, на приобретение новых холстов, красок и кистей. Юрий принялся за работу, с небывалым вдохновением. Картины «выскакивали» из-под кисти художника. А, буквально через год, состоялась и первая выставка.
- Волнуешься? – спросил Сергей Сбойчиков, обращаясь к Юрию, который старательно развешивал свои новенькие картины в фойе кинозала Донской государственной публичной библиотеки.
- А, ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Юрий, выгнув брови. – Ты, хоть раз выставлял свои картины?
- А, зачем мне это нужно?! – ухмыльнулся Сергей?! – Буду, я ещё выставляться. Чтобы всякая тварь мне тыкала пальцем в картину, и каркала, что я не умею рисовать!
- Ну, а как же слава, известность? – едва сдерживая саркастическую улыбку, вопрошал Юрий.
- Перестань, Юрий! Можно подумать, ты купаешься в славе?! Славы, хоть отбавляй! Тебе уже почти пятьдесят, а ты первый раз выставляешь свои работы, и то, волнуешься, как пацан!
- Ты прав! Как в том советском анекдоте. Солдат говорит: «товарищ старшина вам всего пятьдесят пять лет, а вы уже старшина!»
- Что это вы так рассмеялись? – улыбаясь, проговорила красивая полная женщина. Это была Светлана Михайловна Новикова заведующая отделом пропаганды публичной библиотеки.
- Да, вот Светлана Михайловна, критикуем правительство! – сострил Сергей.
- Правительство критиковать нельзя! – сияя, очаровательной улыбкой, шутливо пригрозила Светлана Михайловна. Потом серьёзно добавила: – Что-то мы долго развешиваем картины.
- Всё готово! – рапортовал художник по-военному.
- Ну, хорошо, тогда можно начинать. – ласково сказала зав отделом. – И запомните: сегодня у нас зарубежные гости из Ирана. Будьте особенно сдержаны и любезны с иранскими женщинами и девушками. А, то я вас знаю, болтунов! Привыкли рассказывать всякие глупости!
Она, улыбаясь, удалилась. В этот день, а именно пятнадцатого декабря 2005 года, в «публичке» (так любовно, называют донскую публичную библиотеку жители Ростова-на-Дону) открывался VI международный кинофестиваль документальных фильмов. Впервые в истории кинофестивалей города Ростова, были представлены иранские документальные фильмы.
Кинозал библиотеки, вмещающий шестьсот человек, был забит до отказа! Интерес к восточному кинематографу у ростовских студентов был огромный. А тут ещё, среди студентов, прошёл слух, что в перерыве между показом фильмов, в фойе библиотеки, будут выставлены картины художника Юрия Элисняка. Об этом художнике мало кто знал. Правда, в городе ходили слухи, что этот живописец работает в новом направлении, и является мастером иллюзионной живописи. Но, действительно ли, это было так, или это был вымысел местных болтунов, толком никто ничего не знал. Однако люди, в основном молодёжь, пришли, с интересом посмотреть, и кино, и живопись. И не ошиблись! Живопись была действительно великолепной!!!
Зрители, с неподдельным интересом, рассматривали новое живописное направление в искусстве, обмениваясь между собой впечатлениями:
- Невероятно! Вроде бы ничего нет на картине, а оторвать взгляд невозможно!
- Буйство красок! Экспрессия!
- Волшебство линий и цвета!
- Совершенство абстрактной композиции!
- Нет! Это не абстракция!!! Вы, что, ребята?!
- Сказка! Кажется, будто неземная рука водила кистью по холсту!
- Смотрите, в букете весенних цветов, если внимательно присмотреться, можно увидеть прекрасные женские лица!
- Точно!!! - радостно воскликнула светловолосая симпатичная девушка. – Я вижу!!! Вижу!
- Цветы излучают свет! Они дышат! Ведь они и, правда, как живые!!! Только это сразу не видно!
Буря зрительского восторга прокатилась по залу. Висевшие на стенах картины, излучали чудодейственную энергию, светились магическим светом, дарили любовь
и блаженство!
- Это Ваши картины? – Юрий услышал за своей спиной приятный нежный женский голос. Голос звучал с лёгким восточным акцентом.
Юрий обернулся и чуть не столкнулся лицом к лицу с красивой девушкой. Стройная облачённая в восточное одеяние, она выглядела, вполне современно и стильно. Девушка пристально смотрела художнику в глаза. От этого взгляда становилось не по себе.
- Мои… - неуверенно ответил Юрий.
- Я очень рада! – сдержано, но с улыбкой произнесла незнакомка. – Вас удивил мой вопрос?
Юрий не знал, что сказать. Он с удивлением рассматривал восточную особу, пытаясь понять, что ей нужно.
- Меня зовут Гуаринэ. Я из Ирана, из города Тебриза! – девушка протянула Юрию руку для знакомства. – У вас в России, кажется, так знакомятся?! Это мои подруги. - она показала рукой, на стоящих рядом девушек. И стала представлять каждую по имени:– Донара, Агапи, Ишханун, Эрселия.
- Очень приятно!– Юрий доброжелательно кивнул головой, улыбнулся.
- Я по происхождению русская. Вернее, русской у меня была бабушка. Она иммигрировала из Российской Империи. Дома, в Иране, мы с семьёй прекрасно общаемся на русском языке. Мы любим Россию, любим русских, любим всё русское. Я часто бываю в России. Особенно мне нравится ваш город. Моя бабушка сама с Кавказа. Я училась в Тебризской русской школе. У меня с детства большой интерес к рисованию. Очень влечёт русское искусство, особенно современное. Я побывала во многих музеях Мира, на многих выставках современного искусства, но такую странную живопись вижу впервые! Она, как глоток свежего воздуха! Вы, не слушаете меня? Вам это всё неинтересно?
Юрий утвердительно кивнул головой, потом, как бы опомнился и выпалил:
- Очень интересно! Я Вас внимательно слушаю. Я искренне рад, что вы заинтересовались моим творчеством. А, Вы сами занимаетесь живописью?
- В какой-то степени «да». Интересуюсь! Можно сказать связана. Косвенно. Я работаю в иранской текстильной промышленности. Разрабатываю эскизы тканей, платков, ковров, гобеленов. То, что я сегодня увидела, - Гуаринэ рукой обвела картины. – Меня просто потрясло!!! Ваша живопись меня покорила! Вы где работаете?
Юрий чуть не выпалил: «истопником в котельной», (он и, правда, только что устроился работать истопником в домоуправление), но вовремя опомнился. Он хотел сказать, что, как художник он нигде не работает. Рисует для себя. Но понял, что об этом девушкам лучше ничего не говорить.
В эту минуту к ним подошёл Сергей Сбойчиков. Поздоровавшись с девушками, он обратился к Юрию:
- О чём беседуем?
- Знакомься, - Юрий указал жестом на Гуаринэ и стоявших рядом с ней девушек. – Наши гости из Ирана!
- Очень рад! – сказал Сергей, обращаясь к девушкам, театрально кланяясь. Затем сказал Юрию:
- Пора идти в зал.
Кинофестиваль фильмов продолжился.
ГЛАВА 7
- Побывать в Англии я мечтал с детства. Страна Робин Гуда, Гамлета, Отелы. – самозабвенно говорил Валентин своему другу Антону. – И, вот, теперь, когда демократия в нашей стране победила окончательно и бесповоротно, когда, наконец-таки восторжествовала справедливость в России, я могу поехать в Англию! Я – собиратель живописи, любитель искусства, ценитель прекрасного горю желанием пополнить свою коллекцию новыми картинами!
- Валентин, не «зацикливайся» на искусстве! Во-первых, главное, зачем мы едем в Англию, - это для того, чтобы оформить купчую на приобретения недвижимости на Майорке, приобретения ценных бумаг и для встречи с принцем, чтобы стать дворянами…
- Это всё мелочи! – перебил его Валентин. – Ты не забывай, что я влюблён и собираюсь жениться! Поэтому для моей, любимой, Настеньки я не пожалею никаких средств! Я обещал показать ей Англию. Я обещал повести её по всемирно известным музеям, а уж потом дела! Не порть мне настроение перед поездкой!
*****
А в это время, в Лондоне группа английских бизнесменов заседала в просторном офисе, обсуждая предстоящий аукцион.
- Живопись современных русских живописцев должна произвести в этом году небывалый фурор! Мы должны, и мы сделаем так, чтобы, имеющиеся у нас картины современных русских художников принесли нам небывалую прибыль! - взгляд президента Ассоциаций живописного бизнеса был необыкновенно суров. - Максимальная прибыль! Прибыль любой ценой! Вот наша главная цель, и мы достигнем её, если приложим максимум усилий.
Скупив в России по бросовым ценам картины российских художников, они выставили их в Лондоне на аукционе за баснословные деньги в надежде, что «новые русские» будут скупать их, по неимоверно высоким ценам. И не ошиблись!
Авторитет аукциона не нуждался в рекламе, поэтому торги, начавшиеся в августе 2007 года, имели колоссальный успех у любителей живописи. Скупали всё!
*****
Деловые люди, прибывшие из Росссии - Валентин и Антон, сидели поодаль от подиума и следили за торгами. Рядом с Валентином сидела очаровательная фотомодель Анастасия Кошкина. Антон был пьян, и поэтому всё время улыбался и глупо шутил:
- Валька! Скупа-ай все картины и ай-да в Ростов!!
- Тихо, тихо! – успокаивал его Валентин. – Не привлекай на себя внимание. Англичане могут подумать, что в России живут только одни пьяницы.
- Ну, и пусть думают! – Антон хлопнул ладошкой по коленке. – Они сами – пьяницы! – И он засмеялся.
Между тем, в зале нарастало оживление. Важные персоны, прибывшие на аукцион со всего света, занимали свои места.
- Пупсик, ты купишь своему котику милую картинку? – умилённо пела Настя, своему возлюбленному.
- Я, не просто куплю котику картиночку, а я куплю ей самую лучшую, картинку, чего бы мне это не стоило!
И они мило поцеловались, словно два нежных голубка.
- Картина известного российского художника Юрия Элисняка! – торжественно прозвучал голос председателя на весь зал. – Этот уникальный живописец представлен на нашем аукционе своей великолепной картиной «В ожидании чуда»! Картина выполнена маслом, 1999 год, размер 40х30см, в стиле уникальной иллюзионной живописи! Этот новый стиль, возник в конце ХХ века! Начало третьего тысячелетия ознаменовано небывалым всплеском иллюзионного искусства во всём мире! Я уверен, что за этим парадоксальным явлением живописи, кроется большое будущее! Картина не имеет аналогов в мире! Стартовая цена один миллион 200 тысяч фунтов стерлингов! Кто больше, господа?!
- Миллион 500! – тут же взвинтил цену узкоглазый японец.
- Два миллиона.
- Пять!
Цифры и нули круглых сумм неукоснительно поднимались вверх по нарастающей! В зале стало предельно жарко! В едином порыве, даже в едином безумстве, богачи боролись за право обладать картиной.
- 150 миллионов! – произнёс бизнесмен из Непала, решивший окончательно поставить точку на торгах.
Гробовое молчание. Слышно, как пролетела муха.
- Пупсик, а почему ты сидишь, как рыба об лёд? – робко спросила Настенька.
- А… Что?.. – встрепенулся Валентин, как бы очнувшись от глубокого сна. – В чём дело?!
- Пупсик! - сказала Настя, голосом, не допускающим возражения. - Я хочу эту картину!
- Двести!!! – рявкнул на весь зал Валентин, так, что дрогнули стены и закачался потолок.
- Двести - один! Двести - два! – запальчиво считал главный председатель аукциона, не давая опомниться покупателям. – Двести – три!!! Двести миллионов фунтов стерлингов! Картина продана за двести миллионов фунтов стерлингов! Это абсолютный рекорд продаж в истории нашего аукциона!!! Отныне картина российского художника из города Ростова-на-Дону Юрия Элисняка «В ожидании чуда» принадлежит его земляку лот №237 Валентину Данильченко!!!
В это мгновение зал взорвался аплодисментами!!!
Картина, тут же, была торжественно вручена, счастливому обладателю!
Настенька, растерянно улыбалась, принимая горячие поздравления от поклонников искусства, от великих коллекционеров и от собирателей раритетов со всего мира. Такого внимания к себе и к своему возлюбленному она не испытывала никогда в жизни!
- Любимый! Я тебя люблю… - шептала она в исступлении своему возлюбленному. – Я сейчас сойду с ума от счастья!! Боже мой, мы обладатели такой картины!!! Теперь о нас узнает весь Мир!!! Весь Мир!!! Я не могу в это поверить!
- Да, Настёна, эта картина теперь твоя! Я дарю её тебе!!!
Последовал горячий поцелуй.
В знак уважения к новому владельцу картины, под гром аплодисментов и несмолкающих возгласов «Виват!», «аукционеры» на руках вынесли из зала Настёну, её жениха Валентина с картиной «В ожидании чуда» и пьяного Антона.
- Мы им ещё покажем! – кричал он писклявым голосом, с восторгом, обращаясь к Валентину. – Пусть знают, кто такие «новые русские»!!
- Они уже узнали!!! – зычным голосом рявкнул Валентин. – А завтра о нашей покупке узнает весь Мир! Все газеты и журналы будут пестрить радужными сообщениями о том, что только нам по карману делать такие грандиозные приобретения, а не каким-то там, французам, чехам или испанцам! Им это не по карману! Им это сделать слабо!!!
Ажиотаж продолжался несколько дней. Затем всё стихло, и на родину Валентин вернулся, почти никому не известным. Люди знали только то, что он будто бы где-то, то ли в Америке, то ли во Франции то ли купил, то ли украл, то ли картину, то ли золотые часы. Зато люди слышали, что наш Валентин – это фигура! И этим всё было сказано.
*****
Когда ростовские путешественники вернулись домой и распечатали свои чемоданы, они стали внимательно рассматривать привезённый товар.
- Валёк, на этот раз, ты потратил почти пол миллиарда долларов! – шутливым тоном заметил Антон. – А, что, ты, приобрёл? Посмотри! Ведь и посмотреть-то не на что. - и Антон во весь голос рассмеялся, чтобы подзадорить закадычного друга. – За это путешествие, ты потратил почти пол миллиарда долларов!
- И, что из этого следует?! Что ты хочешь мне сказать? Я, что, тебе что-нибудь должен?! – взревел Валентин. – Да, я во время нашего путешествия, потратил 485 миллионов долларов! А, твоё какое дело?!
- Ребята, не ссорьтесь. Умоляю вас! Ну, что это с вами сегодня с утра происходит? – жалобным голосом лепетала Настенька. – Антошечка, пожалуйста, посмотри на подарочки, которые Валечка мне купил.
- Я это всё видел! – парировал Антон. – Сейчас меня интересуют наши дела по общему бизнесу, а не эти безделушки! Валентин совсем потерял голову, накупил, чёрт знает чего! Забросил дела! Да ещё решил осенью жениться! Совсем обалдел!
- А, что в этом плохого: ведь мы исколесили весь мир! – робко попыталась возразить ему Настя. – И подарки хорошие! Мне нравятся. Да, одна картина «В ожидании чуда» чего стоит?!
- Вот, именно, что «стоит»!! – орал Антон. – «Стоит»! Он, что, без неё жить не может?! Зачем она ему сдалась?
Антон нервно прошёл по комнате туда-сюда.
- Но, ведь это я его попросила. И он её купил в подарок своему пупсику. – вновь оправдывала своего жениха Настя. – А во-вторых, что плохого в том, что он собирается жениться? Ведь он женится на мне.
- Вот, именно, что на тебе! Зачем ему жениться на тебе?
Наступила немая пауза. Каждый обдумывал, какая реакция последует со стороны каждого. Но никакой бури или грома не последовало. Мало того Валентин, спокойно и молча, стал распаковывать картину «В ожидании чуда».
- Какая муха, укусила тебя с утра? Ты, наверное, забыл, как ликовал, радовался, чуть ли не бился в истерике на аукционе!
Вопрос застиг Антона врасплох.
- К чему ты клонишь? Тебе, что, больше сказать нечего? –
Антон приблизился к картине, и хотел вырвать её из рук Валентина.
- Не тронь!! – гаркнул Валентин. Он притулил картину к стене, отошел на почтительное расстояние, и стал любоваться картиной. – Ты, только, посмотри, обладателем чего я стал! Эта картина, пожалуй, одна из лучших в моей коллекции!!!
Антон, нехотя, приблизился к картине и, оценивающим взглядом, искоса, окинул своим взором полотно. Затем, резко встрепенулся, подошёл вплотную к картине, взял её в руки и судорожно стал рассматривать, пожирая безумным взглядом, каждый сантиметр шедевра.
- Э-э!! Ты, что это задумал!!! – Валентин выхватил картину из рук Антона и по-мальчишески спрятал её за спину.
Антон взглядом впился в Валентина и, глядя ему в глаза, прошипел:
- Какой же ты идиот!!!
- В чём дело? Ты что, с ума сошёл или белены объелся? – растеряно завопил Валентин. – Что случилось? Псих!
- Нет, Валя, я не пси-и-их! – нараспев выдохнул Антон, приближаясь вплотную к своему лучшему другу. – Псих у нас, это ты!!! – рявкнул он так, что Настя, сидевшая на роскошном итальянском диване подскочила до потолка.
Валентин выронил картину из рук, она упала на пол, он попытался поднять её, но Антон не давал ему это сделать.
- Не смей! – прошипел Антон. – Отойди от картины!!
- Да, ты, с ума сошёл! Поди, прочь! – Валентин попытался оттолкнуть Антона.
- Отойди от картины. – настойчиво проговорил Антон. – Я тебе сейчас всё объясню.
Валентин не шелохнулся.
- Отойди от картины, я тебе сказал. – Антон говорил спокойно сдержано, даже как-то мягко. – Отойди от этой картины, пожалуйста, я тебе сейчас кое-что расскажу.
Валентин и Настя онемели, и со страхом смотрели на Антона, почуяв, что-то не доброе. Валентин отошёл в сторону, скрестил руки на груди и, с иронией, сказал:
- Пожалуйста!
Антон поставил картину на тумбочку, подозвал к себе Валентина и Настю, и стал объяснять:
- Посмотрите на эту чудесную картину. Картина называется «В ожидании чуда», выполнена маслом 1999г., её размер 40х30 см, автор… - произнеся это слово, Антон посмотрел на Валентина и Настю, сделал небольшую паузу и продолжил. – Автор… Автор, ростовский художник… Подчёркиваю ростовский художник! Юрий Элисняк!
- Что из этого следует? – выгнув брови, произнёс Валентин.
- Из этого следует, что этот художник живёт в нашем городе, ходит снами по одним и тем же улицам, скверам и паркам…
- Короче! – не вытерпел Валентин. – Что, ты, здесь развёл демагогию?
- А, если короче, или совсем коротко. А если прямо в лицо: то перед нами та же самая картина, которую тебе предлагали пару лет назад в парке имени Горького. И предлагали, кстати сказать, за бесценок! За копейки!! Но, ты, тогда, почему-то, не захотел на неё, даже, посмотреть.
- Что за бред? Что, ты, несёшь какую-то ахинею? – возмутился Валентин. – Я не понимаю, о чём идёт речь? Настенька, ты, понимаешь, то, о чём говорит наш милый друг? - Валентин обратился к Насте, ласково, обнимая её за плечико.
Настя быстро-быстро заморгала глазами и, пожав плечами, хихикнула:
- У нашего друга, видимо температура.
- Какая температура?!! – возмутился Антон. – Настя, послушай хоть ты меня. Года два назад, мы с твоим женихом, Валентином, выйдя из ресторана «Московский», который находится возле парка Горького, решили подышать свежим воздухом. Вышли из ресторана. Идём. Валентин предложил: «Пойдём в парк, прогуляемся»…
- Это, ты, предложил… – перебил его Валентин.
- Какая разница, кто кому чего предложил! – возмутился Антон. – Разве в этом дело? Дело в том, что в парке Горького, на аллее «Художников», мы встретили одного человека, который стоял и продавал вот эту самую картину! – Антон рукой ткнул в полотно. – Я подошёл к художнику, стал внимательно рассматривать картину. Я хоть и не такой великий специалист по живописи, как наш Антон, но скажу вам честно - картина мне сразу понравилась!!!
- Так, почему же вы её не купили! – всплеснула руками Настя. – У вас что, не было с собой денег?!
- «Почему не купили! Почему не купили!» - передразнил её Антон. – «Денег не было!». У кого это денег не было?! Дело разве в деньгах! Денег было больше чем надо!!! Да и просил за картину этот художник копейки. Накрапывал дождь, было холодно. Он весь дрожал, промокший, от холода, а может и от голода. Вы, ведь, хорошо знаете, как живут эти бедолаги-художники! Пока нарисует свою картину, набегается по пленэрам, да в поисках красивой модели. А холсты, краски, кисти, за всё это ведь надо платить! И платить не малые деньги…
- Это всё копейки стоит. - перебил его Валентин.
- Это для тебя всё копейки стоит! – с жаром продолжил Антон. – А для простого художника это огромные затраты, которые нужно сделать прежде чем картина будет продана. Да и будет ли продана, вообще когда-нибудь? Это ещё вилами на воде написано! Ты, сам мне, сколько раз, рассказывал о жизни художников. Что уже забыл?! Сам ведь, говорил, как им не сладко живётся? Говорил, что им нужно помогать? И что помог?!
- А, что ты подразумеваешь под словом «помог»? – с презрением произнёс Валентин, скривив рот.
- Я хочу узнать: почему ты не купил вот эту самую картину, в тот весенний дождливый вечер, у художника, который её тогда продавал? - Антон в упор смотрел Валентину в глаза.
- Валя, это что, действительно было так? Ты не захотел тогда покупать эту картину? - сквозь слёзы проговорила Настя.
- Слушай ты его больше! Этого фантазёра и болтуна, он тебе ещё не такое наговорит! – наигранно возмутился Валентин. – Ты, уверен, что перед нами сейчас та же самая картина? – обратился он к Антону. – Ты, ничего не перепутал?
- Нет, не перепутал! Это та же самая картина! Я хоть и был немного пьян, но когда увидел эту картину, слегка протрезвел. Такую картину нельзя перепутать ни с чем. От неё веет чудотворной энергией! И я тогда в парке это почувствовал! К сожалению, я не разбираюсь в живописи, но должен вам заметить - на этот раз я был просто потрясён увиденным! Тогда, несколько лет назад в парке я попросил Валька оценить живопись и хотя бы взглянуть на картину. Но, он почему-то этого не сделал.
- Я такого не помню! – с пафосом, сказал Валентин.
- А-а! Не хочешь признаться, что ты тогда не захотел даже взглянуть на неё! – злорадствовал Антон.
- Нет! Я ни не захотел на неё взглянуть, а я не смог на неё
взглянуть! – оправдывался Валентин, разводя руками.
- Так это правда? Вам предлагали эту картину за бесценок, и вы от неё отказались?!! – негодовала Настя.
Последовало молчание.
- Настенька, милая, я ничего не помню! – Валентин обнял Настю. – Чего только в жизни ни случается. Ты-то сам помнишь, Антоша, что было?
Антон махнул рукой, подошёл к роскошному журнальному столику, инкрустированному перламутром, налил себе и ребятам коньяка и произнёс:
- Ладно, идите сюда. Выпьем за успех нашего безнадёжного дела! Будем считать, что ничего страшного не произошло.
- Я, считаю, что и, на самом деле, ничего страшного не произошло. – сказал Валентин, подсаживаясь к столику. – Не даром же пословица гласит: «Кабы мне тот разум наперёд, что приходит опосля, то тогда бы…». Так часто говорила моя бабушка. А она, кстати, была коренная донская казачка, толк в жизни знала. Ну, давайте выпьем, и поговорим по трезвому!
Валентин залпом осушил почти полный стакан коньяка, посмотрел на друзей, они последовали его примеру.
- Антон, ты славный парень, но нерешительный и не смелый! – начал Валентин издалека. – Поэтому тебе в жизни, часто, не везёт… Постой, постой, не перебивай! Дай мне высказать мою основную мысль. Я – человек дела! Сказал - сделал! Подумал – сделал! Да, бывает, что и я ошибаюсь. А кто не ошибается? Тот, кто ничего не делает! Вот ты, Антон, ничего и не делаешь.
Валентин взял бутылку коньяка и наполнил хрустальные стаканы. Затем продолжил рассуждения:
- Для тебя жизнь, Антоша, это сплошная трагедия. Череда падений и неудач. Ты, и Настю сбиваешь с толку! Давай рассуждать по-деловому. Ну, не купил я тогда эту картину в парке, и что случилось? Эта картина всё равно висит у меня на стене! И будет висеть! Всегда будет висеть у меня на стене! А не у тебя, или ещё у кого-нибудь! Мало того… Не перебивай! А, то мысль ускользнёт. Мало того, мы твёрдо знаем, что картина очень ценная!
- Да, я же тебе об этом и толковал! – вскипел Антон.
Валентин рассмеялся.
- Ты мне толковал, что картина тебе понравилась. Но почему ты её тогда не купил?
Антон развёл руками и, оправдываясь, ответил:
- Я тебе сказал, ты же знаешь, что я не разбираюсь в живописи.
- Не разбираешься! - грозно заметил Валентин. – А надо бы разбираться в твоём возрасте! Вот если бы ты разбирался в живописи, или хотя бы имел своё личное мнение, а не пользовался мнениями других, то ты бы сейчас был владельцем этой картины! А так простите, господа, увы! Обладатель картины - я. И она отныне всегда будет в моей коллекции!
- Валя, а у тебя много картин? – спросила Настя.
- Сегодня я вам их все покажу. – с радостью произнёс Валентин. – Сами увидите! Но самая ценная – это картина «В ожидании чуда»! И это действительно так. Во-первых, картина признана мировыми авторитетами! Во-вторых, она стоит баснословных денег! Можно сказать одна картина является целым состоянием! В-третьих, картина известна всему миру! И, в-четвёртых, я – обладатель этой картины!
- Валентин! Хватит бахвалиться! – строго сказал Антон, вставая из-за стола. – Хватит рассказывать нам басни! Показывай свою коллекцию!
- Да, Валечка, показывай, показывай, скорей! – поддержала Антона Настя.
Валентин нехотя вылез из-за стола, потянулся, с улыбкой посмотрел на друзей и сказал:
- Ну, что ж, час пробил! Настало время познакомить и вас, моих самых близких друзей, с моими сокровищами! Я редко показываю всю свою коллекцию живописи кому бы то ни было. Мы, собиратели раритетов, стараемся не раскрывать все свои тайны. Коллекция – это для нас святое, незыблемое. Это наш святой духовный мир! Мы наслаждаемся своими картинами, мы ими упиваемся! Каждое, новое, ценное приобретение, для нас – праздник!
- Валентин! Ну, не томи, не будь садистом! Показывай, скорее коллекцию! – Настя, капризно, затопала на месте ножками, стараясь куда-то бежать.
- Пойдём, Валёк. Ты нас настолько заинтриговал, что если сейчас ты не покажешь нам свою коллекцию, причём всю! Слышишь, всю, до единой картины, то мы… Настя, что мы с ним сейчас сделаем?! – Антон, выжидающе, посмотрел на Настю.
- Мы разорвём его на части!!! – радостно воскликнула Настя, хлопая в ладоши.
- Не-е-ет! – протянул Антон. – Этого мало!
- Хорошо! Уговорили! – сказал Валентин, и повёл друзей на третий этаж своего роскошного особняка.
Поднимаясь по резной деревянной лестнице, Валентин заметил:
- Вот, я, несмотря на своё огромное состояние, кстати, нажитое непосильным трудом! – друзья рассмеялись. – Живу, по современным понятиям, очень скромно. Я построил дом, всего в три этажа!
- Бедненький, ты, мой! – посочувствовала ему Настя.
- Да, да, не смейтесь, пожалуйста! Всего в три этажа. Не так, как это делают любители «шика». Строят себе дома в пять шесть, семь этажей! Кому это нужно! Ну, вот и пришли…
Валентин, торжественно отворил, резные золочёные двери, и друзья не смогли сдержать буйного восторга от увиденной красоты. Анфиладная система комнат, почти, как в музее, влекла и притягивала к себе, словно магнитом. Потолки, выполненные под старину, были украшены лёгкой лепниной. Деревянный пол, инкрустированный орехом, сандаловым деревом и клёном, напоминал дворец. Но самым главным зрелищем были картины! Такому великолепному собранию живописи мог позавидовать любой музей мира!
- Это, только начало! – Валентин жестом указал на, висевшие на стенах картины. – По-моему замыслу, моя коллекция должна быть не хуже, знаменитой Третьяковки! Моя мечта, так сказать, создать Музей современной живописи. Думаю, со временем люди будут называть её что-то вроде Данильченковка! Ростовская Данильченковка!
Валентин засмеялся. Антон и Настя, с нескрываемым восторгом, рассматривали живописные полотна. Антон, решил высказать, другу своё восхищение:
- Валентин! Ты вырос в моих глазах! Даже, стал казаться, выше ростом! Ты – Великий человек! И я это говорю без преувеличения!
- Спасибо, за роскошные комплименты! – Валентин блаженствовал. – Но, это ещё не всё! Теперь, когда нам известно, что в нашем городе живёт такой чудесный художник, как Юрий Элисняк, нам необходимо скупить все его картины!
Валентин сурово посмотрел на друзей, в его глазах мелькнул хищнический блеск. Антон и Настя пока ещё не понимали коварного замысла Валентина Данильченко, но инстинктивно насторожились. Порой, Валёк мог выкинуть, что-нибудь из ряда вон выходящее. Нужно сказать, что он был рисковый парень. Любил играть по-крупному. И редко проигрывал.
Валентин ещё раз посмотрел на друзей, на этот раз, более мягко, и сказал:
- Моя идея очень проста! Известно, что стоимость картин всемирно известного художника, из года в год растёт в геометрической прогрессии. Нечто подобное произошло с картинами одного художника! Лет двадцать назад они стоили всего несколько сот долларов, а теперь человек с достатком выше среднего не может о них даже мечтать! Настоящие коллекционеры живописи должны покупать не отдельные картины ценных художников, а скупать все картины, понравившегося мастера! Слышите, все! Все, до единой картины! Чтобы в дальнейшем стать единственным обладателем уникального собрания!
Валентин торжествующе посмотрел на Антона и Настю.
- Что мы должны сделать в данном случае? – понуро спросил Антон.
- Мы должны найти этого художника. Скупить все его картины! Вот всё что от нас требуется! Всё очень просто! Завтра, Антон, ты отправишься на поиски этого художника. Походишь по парку, поспрашиваешь, у художников, где можно найти Юрия Элисняка. Только не вздумай сорвать мне дело! Когда узнаешь, где он живёт, проверь ещё раз всё лично сам, затем скажешь мне. И больше об этом не должен знать никто! Иначе дело сорвётся.
*****
На следующий день, Антон, прогуливаясь по парку имени Горького, познакомился почти со всеми художниками, которые продавали свои картины.
- А, Вам не знаком такой художник – Юрий Элисняк? – спросил Антон у продрогшего художника средних лет, курившего дешёвую сигарету.
- Юрка! Элисняк! – оживился художник. – Да, кто ж его не знает! В прошлом году у него выставка была в «публичке»! Он работает в каком-то особом стиле…
- Это про кого ты там рассказываешь? – вмешался в разговор Виктор Сологуб, обращаясь к художнику.
- Да, вот интересуются Юркиными работами!
- А, что Вас интересует, посмотрите, пожалуйста, мои картины! Они ничуть не хуже Юркиных и продам я вам их дешевле! – гнусавым голосом проговорил Сологуб.
Антон из-за приличия посмотрел на картины Виктора Сологуба, и сказал:
- Красивые картины! Но, я слышал, что Юрий творит в каком-то новом стиле? – начал Антон. – Вы не слышали про этот стиль?
- Да, в каком, таком стиле он может работать? – надув щёки, сказал Сологуб. – Абстракция? Что ли?
- Иллюзионная живопись! – выпалил Антон. – Про такой
стиль вы слышали?!
- Лично я не слышал! – парировал Сологуб.
Разговор затянулся, но результата не принёс.
Антон несколько дней подряд приходил в парк, в надежде, встретиться с художником, или хотя бы узнать у кого-нибудь, где можно найти художника Юрия Элисняка, но всё тщетно.
*****
Инопланетяне резко оживились, наблюдая за результатами, стремления людей к искусству. Они, даже поверили, что спасение планеты Земля, уже где-то совсем близко.
- Это наших рук дело!!! – неистово рукоплескал синий спилион. – Это мы спасли Землю!
- Да, теперь и я спокоен и за людей, и за нас с вами! – обращаясь к своим соплеменникам, пришедшим из космоса, мурчал рыжий Трайз. – Дело сделано! А раз дело сделано, значит, пора и нам начинать веселиться!!!
Но вскоре праздник был омрачён пагубным известием: на планету надвигалась новая беда.
Милитаристические силы планеты Земля решили раз и навсегда избавиться от инопланетян, которые постоянно тиранили людей.
Вычислив местонахождение космических пришельцев, передовые военные силы Земли яростно атаковали объекты НЛО! От внеземных существ остались одни клочья! Они были разгромлены в пух и прах! Учёные ликовали. Можно было продолжать осваивать космос, разрабатывать новейшие виды вооружений, людям теперь никто не мешал.
Теперь человечество могло жить в своё удовольствие!
ГЛАВА 8
Заканчивалось лето. Стояла сухая тёплая погода. Чувствовалось приближение осени. Старый, грязный дворик в Грибоедовском переулке, был любимым местом сборища алкашей и наркоманов. Этот замызганный уголок старого Ростова, славился своей преступностью.
В этом убогом районе снимал комнату художник Юрий Элисняк. Эта комната служила ему и жильём и мастерской. В ней-то художник и создавал свои блистательные картины.
Было раннее утро, солнце, едва-едва, пробивалось, сквозь густые ветви деревьев, а на гнилом бревне, под огромным тополем, уже сидели четверо. Это были: баба Зина, женщина лет шестидесяти, молодой парень Витька, только что вернувшийся из колонии, где он отсидел два года за кражу папирос из ларька, пожилой алкаш Толик-косой, бывший матрос, и местный бандит Олег Мосейкин, которого все называли просто Алик.
Юрий Элисняк выходил со своего двора, и невольно ему приходилось проходить мимо этой четвёрки.
Алик решил затронуть художника:
- Вы посмотрите на него! Какой важный «гусь» идёт! Идёт, не здоровается, нос задрал. Ты, что сильно разбогател?! - проговорил он, обращаясь к проходившему мимо Юрию.
- Простите, я вас не знаю. – ответил удивлённый Юрий.
- Сейчас узнаешь. – алкаш встал с потёртого бревна, и шатающейся походкой подошёл к Юрию. – Алик! – сказал он хриплым голосом, и протянул свою грязную руку, готовясь к рукопожатию. Юрий брезгливо протянул Алику, в ответ, свою руку, рука безжизненно повисла в воздухе и застыла. Алкаш с силой вцепился ему в руку, обхватил её двумя руками и стал долго и нудно трясти, не выпуская из своих объятий, говоря при этом:
- Вот мы и познакомились. А, то ходишь мимо, как «гусь», противно смотреть! Не здороваешься, не подходишь к нам, к ребятам. – Алик головой кивнул в сторону алкашей, сидевших на брёвнышке. – Как не родной! Ты давно здесь живёшь?
- Я здесь на квартире живу… - как бы оправдываясь, пролепетал художник, но Алик не дал ему договорить:
- Я тебя не спрашиваю «где ты живёшь?», «я тебя спрашиваю: давно ты здесь живёшь?». А он посмотрите на него, стал мне рассказывать свою автобиографию.
Алкаши на брёвнышке захихикали, а пьяная баба Зина прохрипела, обращаясь к Алику:
- Алик! Кончай! Пусть гонит «червонец» и отваливает!
- Слышал?! – прохрипел Алик, обращаясь к Юрию, не отпуская, его руку, продолжая настойчиво её трясти. – Слышал, что народ требует!
- Слышал, – ответил Юрий.
Зная назойливость и наглость местных бродяг и бомжей, он понял, что так просто они не отстанут от него, раз он уже попался к ним на «удочку». Поэтому он решил сделать так, чтобы они, как можно поскорей от него отстали:
- Сейчас подойду! – сказал он тоном, не допускающим возражения и, наконец-таки, освобождаясь от противной липкой руки алкаша.
Алик отпустил руку и молча отошёл в сторону, затем строго добавил:
- Смотри у меня! Я не люблю шутить! Он всегда при мне! –
Алик рукой хлопнул по заднему карману своих брюк, давая понять, что там лежит нож.
Юрий поднялся к себе в квартиру по шаткой скрипучей деревянной лестнице, взял недопитую со вчерашнего вечера бутылку портвейна «777» и через минуту вручил её Алику:
- Прошу! За моё здоровье!
- Вот это другое дело! – Алик расцвёл в радостной улыбке
и добавил:
- Теперь, если «что»! Если кто-нибудь где-нибудь тебя тронет, скажи мне! Мы его с «пацанами» «уроем»!
- Алик правду говорит. – промямлила баба Зина, подставляя помятый грязный пластмассовый стаканчик. – Наливай!! Чего расселся, заснул что ли?! – сказала она с укоризной рыжему Витьке, который радостно держал в руках распечатанную бутылку, и постоянно улыбался, но молчал.
- Полней лей! – командовала баба Зина.
- С нами выпьешь? – по-дружески предложил Алик Юрию.
- Да что здесь пить! Вам самим мало! Как-нибудь в следующий раз!– произнёс Юрий добродушно. – Пока!
- Пока! Пока! – послышалось с бревна.
- Тебя как хоть зовут? – спросила баба Зина, опрокинув стаканчик.
- Юрий.
- О, Юрка! Свой пацан! – радостно воскликнул Толик, протягивая руку.
- Ладно, пошёл я! – заторопился Юрик, не отвечая на рукопожатие. - Пора идти!
- Давай, давай! Юрка! Иди, если надо! – засуетились ребята.
Юрий с облегчением зашагал прочь от этого злополучного места.
«Как глупо я попался на крючок!» - думал про себя Юрий. – «Да разве можно всё предвидеть в этом районе! Вон их сколько! Это я ещё хорошо от них отделался! Могло всё закончиться намного хуже».
Юрий торопился на встречу с Гуаринэ. Через несколько часов поезд «Москва-Тегеран», проходящий через Ростов, должен увезти иранских девушек на родину.
Вскоре из-за угла, показалось здание гостиницы, в которой остановилась Гуаринэ с подругами. Поднявшись на четвёртый этаж, Юрий постучался в комнату № 431.
- Входите, не заперто! – послышался приятный женский голос.
Юрий робко вошёл в номер. Поздоровался. Гуаринэ радостно подошла к Юрию, поздоровалась с ним за руку.
Донара и Эрселия сидели на диване. В руках у них были чашечки с кофе. Гуарине протянула Юрию чашечку с ароматным напитком:
- Угощайтесь!
Юрий нехотя взял чашку, сделал небольшой глоток.
- Юра! – Гуаринэ обратилась к художнику. – Ты, ещё не забыл наш вчерашний разговор?
- Нет, не забыл. Именно, поэтому я здесь.
- Ну, тогда перейдём к делу! Когда Вы сможете принести нам свои картины? – Гуаринэ обращалась к Юрию то на «ты», то на «вы».
- Картины в публичной библиотеке, как только она откроется, я сразу забери восемь картин, которые обещал Вам предоставить!
- Хорошо! Как скоро картины будут в гостинице?
- Через пару часов. – уверенно произнёс художник.
- Вот и отлично! Через два месяца я снова буду в Ростове, вот тогда и рассчитаемся с Вами за картины. Вы, согласны?
- Согласен! – художник утвердительно кивнул головой.
- Я хочу использовать ваши картины, как эскизы к своим гобеленам. Вы не против? – Гуаринэ вскинула вверх брови.
- Абсолютно не против! Мне совершенно безразлично, как Вы их будете использовать! – небрежно бросил Юрий. – Я их Вам продал, дальнейшая судьба картин меня не интересует!
- В таком случае, Вы будете довольны, если за картины я с вами рассчитаюсь драгоценными камнями? Вы ведь мечтали увидеть мир сквозь изумрудные камни, сапфиры и топазы? – Гуаринэ, лукаво, посмотрела на Юрия.
- Действительно, я мечтаю изобразить мир, увиденный через аквамарин, розовый кварц, лазурит, рубин… и другие камни. – мечтательно произнёс Юрий. - Тем самым, хочу обогатить свою палитру, колорит и привести современную живопись к высшей гармонии! Это моя мечта!!!
- В таком случае, вперёд! Я жду ваши картины! – радостно произнесла Гуаринэ.
Вскоре восемь самых лучших картин, отобранных Гуаринэ, были тщательно упакованы, застрахованы на крупную сумму и сданы в багаж поезда следовавшего до Тегерана.
*****
Не прошло и двух месяцев, как на столе у Юрия Элисняка, лежала горсть драгоценных камней. Гуаринэ сдержала слово. Чего здесь только не было!
И золотисто-зелёный хризолит, называемый «вечерним изумрудом», и «младший брат» алмаза – циркон, имеющий прямое отношение к разоблачению тайн! И великолепный топаз, обладающий прозрачностью и сияющим блеском, напоминающий капли утренней росы, освещённые оранжевым солнцем! И алые россыпи рубинов! И синий прозрачный сапфир с бархатистым оттенком! И многое, многое другое!
- Так! Теперь жить можно! – воскликнул художник, радостно потирая руки. – Теперь можно заняться творчеством по-настоящему!
И он углубился в созерцание реального мира, наблюдая за движением облаков, сквозь розовую дымку волшебного александрита, сквозь прозрачный, сверкающий радужным светом, горный хрусталь, через лучезарный таинственный обсидиан!
ГЛАВА 9
Поглощённый творчеством, Юрий почти не выходил из дома. Он изучал реальный мир, рассматривая его через прекрасное сияние горного хрусталя. Через нежнейший камень – аметист. Как известно, этот чудеснейший камень приносит нашей душе умиротворение, силу божественной любви, направляет нас к гармонии с самим собой и с окружающим миром. Этот камень учит находить в жизни самое лучшее.
Но особенно Юрий любил смотреть сквозь изумруд. Ведь изумруд связан с миром духов, а на его сверкающих гранях записано прошлое и будущее.
Новые полотна, появлялись на свет, как по мановению волшебной палочки. Новых картин скопилось, довольно много, но художник не спешил с ними расставаться. Но в глубине души художнику хотелось заявить о своём творчестве и о себе всему миру!
«Да, что там всему миру? – вздыхал художник - Хотелось, чтобы обо мне узнали, хотя бы в своей стране! Или в своём городе!»
«Вот, сделаю выставку в музее изобразительного искусства в Ростове, и тогда начну продавать свои картины!» - решил художник.
В окно кто-то постучал. «Кто бы это мог быть? Неужели, Алик, опять бутылку пришёл выпрашивать?» Юрий выглянул в окно. На веранде стоял человек солидного вида, в прекрасном костюме.
- Вам, кого? – спросил Юрий.
- Мне нужен художник, Юрий Элисняк. – сказал мужчина.
- Я, Юрий Элисняк! – ответил художник, не скрывая своего
удивления. – Что вы хотели?
- Я хочу с Вами поговорить.
- Сейчас выйду! – недовольно проговорил Юрий. Он не любил непрошенных гостей, особенно когда был поглощён работой, и ему перебивали мысли.
Юрий вышел на веранду, и спросил, более грубо:
- В чём дело? Кто Вы такой?
- Я - бизнесмен. Меня зовут Антон. Очень много слышал о вас хорошего как о художнике. Я интересуюсь живописью. Юрий Михайлович, не будете ли Вы так любезны показать мне Ваши чудесные картины?
С минуту Юрий помедлил, обдумывая ситуацию. Потом пригласил незваного гостя в комнату:
- Проходите, только у меня здесь рабочий беспорядок! Смотрите, чтобы на Вашу голову что-нибудь не свалилось сверху!
Антон улыбнулся, прошёл в мастерскую, заставленную подрамниками, коробками и всяким барахлом, и присел с краю на деревянную старую табуретку.
- Смотрите, не выпачкайтесь в краску! Картины ещё не высохли. – Юрий рукой ткнул в полотна. – Краска совсем свежая, только что нанесена.
- Хорошо, спасибо за беспокойство, я постараюсь, быть аккуратным! Как идёт торговля картинами? – весело спросил Антон.
- А, никак! – ответил Юрий понуро.
- Почему так?
- Нет спроса на товар! – Юрий махнул на картины рукой. – Народ ещё не дорос до понимания моей живописи! Им подавай стог сена, повалившийся забор, уголок старого Ростова, заваленный мусором! Народ любит такие картины. Любят натюрморты, на которых изображены переспелые груши, гнилая тыква, головки луковиц…
- Хорошо! – перебил его Антон. – Это всё мне понятно! А позвольте-ка взглянуть на ваши хвалёные картины?!
- А вот, они перед Вами! – Юрий ткнул ногой в сторону стоявших возле стены картин.
- Ну, и чем Ваши картины лучше, чем стог сена? – спросил Антон, выгнув брови дугой. – Ведь на них нарисована какая-то ерунда! Какие-то непонятные линии, пятна, точки? Что это значит?
Антон считал себя выдающимся предпринимателем и дельцом. Неожиданно ему в голову пришла хорошая мысль: «Нужно унизить, обесценить картины художника, сбить цену и купить всё по дешёвке! Тем более по виду художник является самым настоящим простачком!»
Антон решил одурачить Юрия:
- Такое впечатление, что Вы не умеете рисовать! Работы выполнены не профессионально!! Сплошные непонятные пятна! Вот, я знаю одного художника, так он один раз нарисовал такого Барбоса, что тот получился, как живой!
Юрий почувствовал, как у него руки, невольно сжались в кулаки:
- Вы зачем сюда пришли?! Кто Вас сюда прислал? Как Вы узнали, где я живу?
Юрий подошёл к двери, резко её распахнул, и грубым жестом показал на выход:
- Вон! Чтоб я Вас больше здесь никогда не видел!
- Помилуйте… - заикаясь, проговорил Антон. Такого оборота событий он никак не ожидал! – Прошу прощения, я не это хотел сказать…
- Вон!! – настойчиво, проговорил Юрий. – Если Вы, сейчас же не уберётесь, я спущу Вас с лестницы. А, если и это не поможет…
Юрий вышел на веранду и крикнул:
- Алик! Есть дело!
Алик с ребятами сидел на бревне и курил.
- В чём дело Юрок?! – спросил он зевая.
- Да, вот, тут одному клиенту плохо. Ему нужна помощь! – крикнул Юрик ребятам.
- Сщас, подойдём, Юрок!– нехотя, отозвался Алик.
Видимо ему не хотелось вставать с насиженного места, и подниматься на веранду.
Антон, поняв, что дело принимает неожиданные обороты, быстро ретировался:
- Зачем нам ссориться?! Юрий! Будем считать, что произошло недоразумение! – сказал Антон, выходя на веранду. – Ваши картины очень красивы! Если, честно, я не специалист по живописи. Но у меня есть богатый друг, который, просто помешан на картинах! Вот он и попросил меня узнать, не хотите ли Вы продать ему пару картин?
- Нет! – рявкнул Юрий. – Вам я ничего не буду продавать!
- Да, не мне! – продолжал оправдываться Антон. – А одному хорошему человеку. За большие деньги. За очень большие деньги! Можно сказать, что он ярый поклонник Вашего таланта! Хочет приобрести хотя бы одну Вашу картину. Вы можете продать мне сейчас какую-нибудь картину?
Юрий слегка смягчился:
- Нет, сейчас не могу. Они ещё не высохли.
- А когда можно будет купить? – не унимался Антон.
- Через неделю. – сухо, ответил художник.
- Хорошо! Через неделю мы подъедем! – второпях сказал Антон, и стал спускаться вниз по скрипучей деревянной лестнице подальше от греха.
В это время Алик нехотя поднялся с гнилого бревна, и не спеша, подошёл к веранде:
- Что произошло? – спросил он лениво у художника.
- Ничего! Уже ничего не надо! – ответил Юрий.
- Как ничего? А, зачем тогда звал? Зачем попусту беспокоил? – возмутился Алик. - Давай, гони пузырь, за беспокойство! За ложный вызов оплата вдвойне!
Пришлось дать Алику денег на бутылку вина во избежание скандала. Все знали, что с Аликом шутки шутить было опасно. Вроде бы, спокойный, дружелюбный, но если что не «по его», мог рассвирепеть в одну секунду. И тогда бывало многим было места мало.
*****
Вечером Антон заехал к Валентину.
- Рассказывай, чем закончилась встреча?! – спросил шеф.
- Еле нашёл этого художника! – с тяжёлым вздохом сказал Антон. – Живёт в таком захолустье, что трудно себе и представить! Сидит, рисует, пригласил меня в гости, показал картины. Я, сказал, что приеду через неделю, и кое-что куплю. Я не стал перед ним раскрывать все карты. Парень он простой, покладистый! Я, думаю, Валентин, дело сделано!
- Молодец, Тошка! Ты, просто, молодчага!! Такое дело провернул! Давай это событие сейчас с тобой хорошенько отметим! В ресторан, конечно, не поедем, отпразднуем по-домашнему. И сегодня о деле больше ни слова!
Друзья удобно устроились за роскошным столом. Валентин выставил из холодильника сёмгу, чёрную и красную икра, фрукты, коньяк, шампанское и плавленый сырок. Плавленым сырком он украшал стол всегда, каким бы роскошным не было его убранство, потому что это была традиция. Эта традиция являлась напоминанием о далёких, трудных, тяжёлых и счастливых студенческих годах. Когда стипендии хватало лишь на бутылку водки и плавленый сырок, остальная часть стипендии шла на оплату квартиры, которую он снимал на Соляном спуске. Это было в далёкие славные, ушедшие в небытие времена, когда он учился в Политехническом.
С тех пор много воды утекло. Все смирились с новой жизнью, и жили по принципу: «Дай бог, чтобы не было хуже!»
- Валентин, - обратился Антон к другу, после того, как они выпили по паре стопок. – Зачем тебе столько картин?
Валентин вскинул брови кверху:
- Что за глупый вопрос? Ведь я же коллекционер! Собира-а-атель! – протянул он нараспев. – Я прекращу приобретать картины только в том случае, если у меня не будет денег!
- Ну, а если, на примете будет нужная картина, а у тебя не
будет денег! Что тогда? – не унимался Валентин, пытаясь загнать друга в тупик.
Валентин улыбнулся:
- Если у меня когда-нибудь не будет денег, я их займу у тебя!
Друзья рассмеялись, но Антон не унимался:
- А ты продал бы какую-нибудь картину, чтобы купить новую?
Последовала пауза. Валентин поставил на стол недопитую стопку коньяка.
- Ты за кого меня принимаешь?! Ты, что, думаешь, что я когда-нибудь на это пойду?! – затем добавил, более грозно, громко стукнув ладонью по столу: - Этому не бывать никогда!!! Слышишь?!
- Валентин, - стараясь погасить конфликт, с лисьей улыбочкой проговорил Антон. – Ты что - не понимаешь шуток? Я тебя не узнаю? Ты же всегда был юмористом? Ты что - не понял, что я пошутил?
- Пошутил?! Такими вещами не шутят!!!
Друзья выпили ещё по одной.
- Хочу тебя обрадовать! – объявил Валентин. – Готовься к свадьбе!
- Ну, вот, наконец-таки! Поздравляю!
- Настя ждёт ребёнка! В конце месяца, у неё состоится, важная поездка в Брюссель. Соберутся все самые лучшие фотомодели мира! Представляешь!
- Я, рад за вас! – Антон налил по полной, и ребята выпили за будущее молодожёнов.
ГЛАВА 10
Сухая жаркая осень не предвещала ничего хорошего. Жёлтые листья засыпали весь город.
Юрий, со дня на день, ждал приезда гостей, которые собирались покупать у него картины.
«Обещали приехать через неделю, значит через пару дней, мне придётся устроить торги». – рассуждал Юрий.
В дверь постучались.
- Кто там? Входите, дверь не заперта! – громко сказал Юрий.
На пороге появилась хозяйка квартиры. Пьяная, она еле стояла на ногах, держась за стенку:
- Ты думаешь платить за квартиру?
Появление этой старухи, всегда раздражало Юрия, но ничего сделать он с этим не мог.
- Да, обязательно заплачу, Трофимовна! – как можно более ласково произнёс художник. – Через два дня! Обязательно заплачу! Я, даже заплачу Вам вперёд!
- Хватит кормить меня «завтраками»! Ты мне должен за два месяца! – прохрипела Трофимовна. – Плати сейчас же, или убирайся отсюда к чёртовой матери!!
- Через два дня, Трофимовна, милая, я получу большие деньги! Заплачу вам за квартиру, и ещё устрою здесь «застолье!» Накрою стол. Ну, чего тебе ещё надо?! Я даю тебе слово!
- Давай, гони «бабки» сейчас! Я выпить хочу… Хочу выпить срочно! Сейчас! - заплетающимся языком молвила Трофимовна.
- Трофимовна, давай пойдём на компромисс…
- Куда, куда?.. Куда это ты меня собрался вести, гад?
Поняв, что с этой бабкой не договоришься по-хорошему, Юрий достал из шкафа недопитую бутылку вина, налил полный гранёный стакан и протянул Трофимовне:
- Бери, пей!
Лицо Трофимовны мгновенно преобразилось. Подобие улыбки появилось на старческом сморщенном лице. Она бережно взяла в руки стакан с вином, и почти, по-дружески произнёсла:
- А себе, почему не налил?
Юрий исправил ошибку, плеснул себе в стопку пару капель, и, чокнувшись с бабулей, в шутку произнёс:
- За что пить-то будем?
Трофимовна на несколько секунд задумалась, потом улыбнулась, своим беззубым ртом и торжественно произнесла:
- Давай, Юрка, выпьем за наше с тобой будущее! Хочу, чтобы ты стал знаменитым художником, получал много денег и стал богатым! А я бы гордилась тем, что ты живёшь у меня на квартире!
Юрий молча выпил, Трофимовна последовала его примеру.
«Теперь, я чувствую, что с этим что-то нужно делать!» - подумал про себя Юрий. – «Хватит с меня! Продаю все картины и еду, куда глаза глядят!»
Юрий вышел на веранду окинул оком старый двор. На гнилом бревне сидели трое алкашей и о чём-то беседовали. До Юркиного слуха доносились обрывки несвязной речи, вперемешку с матом. Юрий зашёл в комнату. Взял пару лучших картин и стремглав побежал в парк Горького.
«Нужно срочно продать картины! Чтобы рассчитаться за квартиру, а то выгонит раньше срока, и я не смогу продать свои картины уважаемым господам!» - думал он по дороге в парк. Проходя по Кировскому проспекту, он, случайно бросил взгляд на витрину магазина. Там стояло несколько картин. Художественный салон «Натюрморт» - прочитал он название магазина. «Вот это да!» - Юрка решил зайти в салон.
- Здравствуйте! – вежливо поздоровался Юрий с двумя женщинами, возившимися с картинами.
Женщины, не оборачиваясь, и не здороваясь, продолжили, что-то обсуждать между собой. Юрий окинул салон. В салоне кроме двух женщин, был ещё пожилой мужчина, подозрительного вида. В грязных ботинках, небритый, с длинными седыми волосами, не расчёсывавшимися лет десять, и в потёртом измятом сером костюме. Он, то ли рассматривал картины, висевшие на стенах, то ли делал вид, что рассматривает их. На Юрия он не обратил никакого внимания, а продолжал пристально смотреть на картину, на которой были изображены ромашки.
Картины были хаотично развешаны на стенах, а также стопками стояли возле стены.
- Скажите, пожалуйста, - обратился Юрий к женщине, что была постарше. – Вы принимаете картины на реализацию?
- Что у Вас? – равнодушно, произнесла женщина, не оборачиваясь.
- Да, вот, у меня здесь картины… - Юрий старался заинтересовать продавцов, привлечь к себе внимание, показать товар лицом. Но, так как он не обладал ни даром оратора, ни артистическими способностями, у него это выглядело не убедительно. – Вот картины…
Юрий поставил картины к стене, и ещё раз повторил:
- Вот картины. В новом стиле. Я сам изобрёл этот стиль. Иллюзион…
- Изобрёл! - перебила художника хозяйка салона. – Что, ты там изобрёл? Изобретатель живописи! А нам кажется, не нужно никаких изобретений. Всё что можно было, уже давно изобрели до нас! Да, Софа? – обратилась она к подружке. - Что это? Опять абстракция?! Господи! Вот уж, действительно! – она вновь обратилась к своей коллеге по магазину. – Действительно, Софа, ну, почему так? Почему так? Не умеет человек рисовать, и начинает мазать кистью по холсту! Потом приносит свою мазню в солидный фирменный магазин, и у него хватает наглости, просить её продать!!!
Софа молча кивала головой в знак согласия.
- А сколько стоят мои картины… - спросил Юрий, но ему не дали договорить.
- А, что они стоят? Мы такие картины не собираемся даже брать на продажу! – сказала Софа.
- А где их можно продать? – не унимался Юрий.
- Вы, что, серьёзно думаете, что это можно продать?!
Юрий взял картины, вышел на улицу и направился к парку.
*****
Темнело. Город был объят тёмными сумерками. Район старого Ростова, который простирался, от Театральной площади до Ворошиловского проспекта, погружался во мрак. Это означало, что появляться на улицах в этом районе, было очень опасно! Кое-где, на фонарных столбах мерцали лампочки. Нищие кварталы города погружались во мрак. Густой, едкий дым наполнял воздух. Где-то тлели сухие осенние листья.
Постепенно ветер усилился. Надвигалось ненастье. Не прошло и часа, как сильные порывы ветра ворвались в город. Ветер раздул тлеющие листья. Пламя вспыхнуло ослепительным светом, и озарило спящий двор, в котором Юрий снимал квартиру. Огонь вихрем прошёлся по мусорным кучам. Перекинулся на жилой дом. Вскоре, уже весь дом был объят пламенем. Языки огня на несколько метров вздымались ввысь, освещая убогий жилой район. При таком освещении, ветхие постройки выглядели особенно зловеще. Лачуги одно- и двухэтажных построек, крытые толем и листами фанеры, горели, будто сухие спички. Это жильё, если его можно было назвать таковым, построенное во времена царствования Николая II, просуществовало более ста лет.
Огонь перекидывался с одной крыши на другую. На улицу выбегали жильцы, горевших хижин, толпы зевак из соседних жилых домов, и просто прохожие, случайно оказавшиеся в этом районе. Зеваки глазели на это кошмарное зрелище. Перепуганные люди, спрашивали друг у друга, «Как это могло случиться?», но ответа не знал никто.
- Кто-нибудь вызвал пожарных?! – спросил долговязый парень, заплетающимся языком.
- Тебе надо, ты и вызывай! А что спрашиваешь здесь? Нашёлся умник! Вызвали, не вызвали…
- Да, пошёл ты… Не у тебя спрашиваю! Разорался, козёл!
- Сам козёл!! Что, хочешь схлопотать?!
-Да, хватит вам орать, лучше отгоните машины от домов, а то пожарные не подъедут! – кричала пожилая пьяная женщина.
- Тебе надо, сама и отгоняй! – прогнусавил Алик-бомж, влачивший жалкое существование в ничейном подвале.
- Кабуд-то это наши машины! – прошамкал старикан.
- Пожарных вызвали?! – заорала не своим голосом пьяная женщина.
- А, кто его знает. Зачем вызывать? Итак, всё уже сгорело. Давно пора было подпалить, тогда, глядишь, жили бы в шикарных квартирах, – гундел инвалид труда дядя Вася.
- Ага, счас! Губы раскатал! Кто тебе их даст? Алкаш проклятый! – ворчала дворничиха баба Маня. – Квартиру захотел! Твоя квартира на «Северном». Уже давно тебя ждёт!
- Сама туда иди, старая калоша!
Издалека нарастал вой пожарных сирен. Две пожарные машины стремительно вырулили из-за угла и остановились, как вкопанные.
- Освободите проезд!! – орали пожарные, пытаясь разогнать обезумевшую толпу. – Дайте проехать машинам!
Пламя охватило уже несколько захудалых дворов. Языки пламени пожирали одноэтажные хибары, ветхие строения, полуразвалившиеся сараи и старые гаражи. Во дворах и проулках, стояли, оставленные кем-то на ночь, и новые машины и шикарные иномарки, и подержанные авто. Некоторые машины уже полыхали, наполняя воздух густым едким чёрным дымом. Раздался взрыв! Это одна из машин взлетела на воздух. Тут же, послышались душераздирающие вопли пострадавший зевак стоявших недалеко от машины.
- Освободите проезд! – закричал пожарный. Но, видя, что все уговоры напрасны, обратился к напарнику:
- Надо каким-нибудь способом подъехать к хибарам! А, иначе всё сгорит!
– Ладно, будем действовать согласно обстановке! Петрович, а ну-ка, окоти, этих остолопов водой!
Седой пожарный, пенсионного возраста, которого все ласково называли Петровичем, включил брандспойт, и направил поток воды в сторону толпы.
- Что, ты, делаешь?! Сволочь! Ты зачем сюда приехал?! Людей обливать или пожар тушить? – заорал Мишка- меченый, мужик, лет пятидесяти, со шрамом на щеке. – Братцы, а ну давай покажем им кузькину мать!
Петрович продолжал спокойно разгонять толпу водой.
- Что ж, ты делаешь, мерзавец?! Ты сюда пожар приехал тушить, или людей купать?
С этими словами Мишка-меченый бросился на пожарных, и стал их колотить, к нему присоединились ещё несколько человек. Завязалась потасовка. Разъярённая толпа лупила пожарных, а пожарные поливали толпу водой из шлангов.
Тем временем, огнём было охвачено уже несколько кварталов. Толпы людей, в панике, метались по улицам. То здесь, то там слышались взрывы горящих автомобилей. Такого здесь ещё не было!!! Пожар бушевал всю ночь.
Остановить стихию огня не удавалось несколько часов. Очень много ветхих построек выгорело дотла.
Огонь был потушен, лишь после применения авиации МЧС.
На следующий день, к вечеру, ещё кое-где дымились головешки. Горы обугленных остатков жилья, напоминали о случившемся бедствии!
Высокопоставленные господа города, обеспокоенные возникшим беспорядком, приняли решительные меры.
Срочно, на расчистку кварталов, были брошены военные машины и бульдозеры. Техника работала и днём и ночью. Десятки машин, в экстренном порядке вывозили всё подряд: обугленные доски, сгоревшие автомобили, останки людей и животных, поваленные огнём деревья, сгоревшую мебель.
Через два дня на месте улиц Азовской, Красных Зорь, Седова, и примыкавших к ним мелких проулков, зияла равнина, выкатанная тяжеловесными асфальтовыми катками. От пожара не осталось и следа! Любо-дорого смотреть!
*****
В полдень Антон и Валентин выехали на встречу с художником.
- Ну, давай, указывай дорогу! – радостно промолвил Валентин, обращаясь к Антону.
Валентин сидел за рулём своего новенького американского джипа, и весело рулил.
- Как тебе всё-таки удалось его найти?
- Дело это было не простое. – со вздохом ответил Антон. – Пришлось помучиться в долгих поисках. Но, чего не сделаешь ради общего дела! Ради нашей дружбы!
- Молодец! – похвалил Валентин. – Считай дело сделано. Сколько примерно у него дома находится картин?
- Ты, знаешь, он мне показал примерно штук пятнадцать! Но у него, я думаю, их гораздо больше. Вообще, этот художник скрытный, не разговорчивый, замкнутый. От него не услышишь больше десяти слов подряд. Картины, не большие, но выполнены на высшем уровне! Я, тебе, честно скажу: я даже не встречал аналогов подобной живописи! У меня сложилось впечатление, как будто, у этого художника в глаза вставлены драгоценные камни! У него есть одна картина, которая называется «Серебряная пыль», так на ней изображено…
- Перестань! Прекрати рассказывать!!! Я хочу своими глазами увидеть картины! Ну, что? Скоро подъедем к дому художника?
- Ты, знаешь, мы находимся уже где-то совсем рядом! Вот улица Станиславского, теперь вниз, поворот к Дону. Где-то
здесь! Ничего не пойму!
- Что такое?! - встревожился Валентин. – Ты, что, опять что-то напутал?
Антон, напряжённо вглядывался, в знакомые кварталы, но в то же время не понимал, откуда здесь появились, аккуратно раскатанные гладкие пространства земли.
- Ещё пять дней назад, здесь стояли затрапезные хибары! Я это прекрасно помню! – с ужасом воскликнул Антон. – А сегодня, от них не осталось и следа!
- Что за чушь ты несёшь! Как такое могло случиться?
- Такое впечатление, что эти кварталы сравняли с землёй гигантским катком!! – волнуясь, произнёс Антон.
- А, кому это надо? Равнять эти дома катком? Кому они мешали? Ну, а дом Юрия цел? – Валентин начинал терять самообладание.
- Я не верю своим глазам! Но на месте этих нищих домов – пустырь!
- Да этого не может быть! Давай выйдем из машины, спросим у кого-нибудь, что здесь случилось?!
Валентин остановил машину возле гнилого бревна, на котором сидели пьяная баба Зина и Алик-алкаш. Выйдя из машины, Валентин с Антоном подошли к алкашам, и Валентин спросил у Алика:
- Что у вас здесь за перестановка случилась?
Алик достал сигарету из пачки, встал с бревна и подошёл к «новым русским».
- Огонька не будет? – спросил он тихим голосом у Валентина.
- Не курю! – резко ответил Валентин.
- А, у тебя спичка найдётся? – обратился Алик к Антону.
Антон, молча, протянул алкашу зажигалку. Алик закурил, вернул зажигалку хозяину, и с грустью сказал:
- А, у нас беда! Погорели мы! Несколько кварталов сгорело за одну ночь!
Валентин от этих слов вздрогнул:
- Как это случилось?
- Никто, ничего не знает. – Алик развёл руками.
- А, дом художника, тоже сгорел?! – вырвалось у Антона.
Алик с удивлением посмотрел на Антона, и тут раздался голос бабы Зины с бревна:
- А, шоб он не сгорел? Дом художника! Событие. Он, что, особенный какой, что ли? Дом художника! Конечно, сгорел! Ещё как сгорел! Да это был и не его дом. Он просто снимал в этом доме комнату.
- Как сгорел!!! – заорал Валентин на всю улицу. – Этого не может быть! А, хоть, что-нибудь уцелело?! Картины целы? Хоть одна картина уцелела?!
- Картины… - засмеялась баба Зина. – Кому они нужны, твои картины! Люди погорели! Дома, имущество, документы!..
- Одних только машин сгорело не меньше пятидесяти!! А, то, и больше! Кто их считал! – сказал Алик. – А, картины? Наверное, погорели. Да, конечно же, сгорели!
- А, художник, живой?! – с тревогой в голосе спросил Валентин.
- Неизвестно. – спокойно ответил Алик. – Многие сгорели. Нужно было срочно навести порядок, поэтому, всё чисто убрали, сравняли с землёй, закатали, лишнее вывезли. Вот, только цветочки не успели посадить!
Алик хихикнул, и затянулся сигаретой.
- Поехали! – сказал Валентин Антону. – Больше здесь нам делать нечего!
- Да, как же поехали?.. – с досадой и гневом произнёс Антон. – А картины?..
- Картины?! – Валентин с силой, по-дружески, хлопнул Антона по спине: - А что картины? Садись! Поехали, по дороге разберёмся.
Друзья сели в машину, и всю дорогу ехали молча.
- Сегодня Настёна вылетает в Брюссель! – радостно сообщил Валентин, нарушив долгое молчание. – А, может, уже и вылетела!
Антон ничего не ответил. Валентин закурил. Потом достал из «бардачка» плоскую фляжку с коньяком, и осушил её до дна.
- Что ты делаешь? – испуганно взревел Антон. – Сейчас врежемся.
- Не бойся, пацан!
Зазвонил мобильный телефон. Звонила Настя.
- Алло! Настя, это ты?! – прокричал Валентин в трубку.
- Да, Валя. Мы уже подлетаем к Брюсселю!!! – слышен был голос Насти издалека. – Как ваши дела?
- Хорошо, Настя! Всё хорошо!
- Я рада за вас! Целую!
- Я тоже! Настя! – Валентин едва сдерживал слёзы.
Антон заметил это. Ему стало жаль друга. «Это я во всём виноват!» - подумал Антон.
- Ну, вот видишь, Антоша, всё хорошо! – радостно произнёс Валентин, и запел непонятную мелодию.
В это время из-за поворота, на бешеной скорости вылетела «Тойота». В машине сидели пятеро подростков. Все они были пьяны.
- Валентин!!!.. – успел крикнуть Антон.
Последовал страшный удар. Машину опрокинуло в сторону. На большой скорости её пронесло вперёд, потом она перевернулась и врезалась в столб, смявшись в лепёшку. Пассажиры «Тойоты» отделались лёгкими царапинами.
*****
Боинг «777» шёл на посадку.
- Не страшно? – спросила у Насти симпатичная женщина средний лет, сидевшая слева.
- Нет!! – громко ответила Настя. – Мне нестрашно! Я уже привыкла! Не первый раз!
- А я боюсь! Первый раз лечу на самолёте.
- Пристегните ремни! – послышался голос из динамика. - Идём на посадку! Приятного приземления!
Самолёт снижал высоту. Неожиданно правый двигатель вспыхнул ярким пламенем. Самолёт дал крен, и резко пошёл вниз. Пилот, всё же успел выровнять лайнер, но самолёт хвостом слегка зацепился за землю. Его подбросило вверх, затем резкое снижение. Удар о землю! Машину юзом, «на брюхе», потащило по полю. Огонь перекинулся в салон самолёта. Началась паника. Дикий ужас охватил пассажиров. Самолёт остановился, и огонь, разбушевался с невиданной силой. К месту крушения мчались пожарные расчеты. С сильнейшими ожогами, переломами и увечьями, оставшихся в живых, пассажиров увозили кареты скорой помощи. Многие пассажиры, в том числе экипаж «Боинга», погибли.
Настю, с ожогами и переломами, доставили в брюссельскую клинику. Несколько дней она находилась в коме.
Настя после того, как очнулась, пришла в ужас, увидев себя в зеркале. Лицо было покрыто кровавыми шрамами, волосы обгорели, поэтому голову пришлось побрить.
Она по сотовому звонила в Ростов, но никто не отвечал.
- Что же делать? – Настя металась по палате. Мысли, одна мрачней другой сменяли друг друга. Ей, казалось, что дальнейшая жизнь не имеет никакого смысла!
ГЛАВА 11
Одна из ведущих иранских фирм по производству ковров и гобеленов, приступила к разработке новых образцов изделий, по эскизам картин Юрия Элисняка. Главным дизайнером проектов была Гуаринэ Шах Нишапури Русс. Прошло несколько месяцев, прежде чем появился первый гобелен. Окончание работы решено было отпраздновать по-восточному обычаю. В этот день нельзя было работать. Все сотрудники фирмы, по очереди, фотографировались на фоне гобелена, который назывался «Лабиринт судьбы». Этот гобелен являлся первой ласточкой в бесконечной череде гобеленов, которые должны были выйти в свет.
Гобелен «Лабиринт судьбы» находился в центральном офисе на 17-м этаже. Отсюда Тебриз просматривался как на ладони. В хорошую солнечную погоду с этой высотки был виден Казбек и Эльбрус. Отсюда начиналось иранское ковровое шествие по всему миру. Ковровые магнаты озолотились на своём производстве. И венцом всего были те чудесные картины, которые Гуаринэ приобрела в России. В самой же России так никогда и не вспомнили о художнике. Да, что там не вспомнили? О нём там, так никогда и не узнали.
*****
Сергей Сбойчиков возвращался с работы домой. Он работал сторожем на макаронной фабрике. Сергей давно бросил заниматься живописью. Хотя можно сказать, что толком, он ею никогда и не занимался. Ему было жаль упущенных лет! Но мысль - продолжить писать картины - всё чаще и чаще приходила ему на ум.
Свернув на Пушкинскую улицу, он нос с носом столкнулся с Шуриком Долговым, своим другом по художественному училищу. Тот так быстро куда-то торопился, что чуть не сбил Сергея с ног.
- Ты, куда бежишь? – спросил Сергей.
- Пошли быстрей! – в ответ на вопрос выпалил Шурик, едва переводя дыхание. – Пойдём скорее, тебе говорю, по дороге объясню. Сам всё поймёшь!
И Шурик продолжил бег, увлекая за собой друга.
- Сегодня открывается Выставка! – скороговоркой стал объяснять Шурик. – Представляешь! Иллюзионная живопись! Выставка иллюзионной живописи! Я вчера в газете читал…
- Так мы сейчас с Юркой встретимся?! – обрадовался Сергей.
- Ну, вот, наконец-таки до тебя дошло! – буркнул Шурик, продолжая бег. – Я Юрку не видел уже больше года. Не пойму, куда он исчез!
- Я, сам не видел его больше двух лет! – подтвердил Сергей.
- Ну, вот! А, тут, я вчера читаю газету «Вечерний Ростов», смотрю заголовок: завтра в Музее состоится открытие иллюзионной выставки.. Выставки картин иллюзионной живописи…
Шурик говорил на ходу, сбиваясь и тут же поправляясь.
- А кто у нас по «иллюзионной»? – Шурик посмотрел на Сергея. – Кроме Юрки никого!
- Ну, понятно!! – согласился Сергей.
Через минуту они находились возле Областного Музея. Такую огромную толпу разношёрстной публики, Сергей и Шурик не видели здесь отродясь.
- Что будем делать? – спросил Сергей.
- Что-что! Пробиваться! – решительно сказал Шурик, и сквозь толпу двинулся напролом к Музею. Сергей едва успевал за ним. Возле входа в музей стояло несколько «охранников», это были подсобные рабочие музея, они решали, кого пускать, кого не пускать.
- Предъявите ваши пригласительные билеты! – строго сказал один из «охранников», обращаясь к Шурику и Сергею.
- Какие билеты! Вы, что не видите, что мы почётные гости?! – нагло заявил Сергей, протискиваясь сквозь «охранников». Шурик в это время стал двумя руками пропихивать Сергея вперёд.
- Куда прёшь?! – взревели «охранники».
Но было уже поздно, Сергей и Шурик прошмыгнули мимо охраны и скрылись в зале. За ними последовали было и остальные желающие увидеть выставку, но их вовремя остановили и вышвырнули на улицу.
Людей, и вправду было очень много. Такого наплыва, здесь ещё не было. Шурик и Серёга ликовали! Они протиснулись поближе к центральной части.
Вдруг, раздались аплодисменты. Это приветствовали почётных гостей и высокопоставленных лиц, прибывших на открытие выставки. К микрофону подошёл главный искусствовед области Дмитрий Цымбал. Это был человек огромного роста. Косая сажень в плечах. Что называется русский медведь. Огромная седая, кучерявая борода, как у Карабаса Барабаса, лицо красное, от которого можно было прикуривать, руки, которыми можно было, играючи, гнуть подковы. Но, голос был на удивление тихий и робкий.
- Дорогие друзья! – начал он, слегка заикаясь и картавя. – Сегодня у нас в музее событие, которого мы ждали давно! Пятеро молодых художников, кстати сказать, заметьте! Самоучек! То, есть, это художники, которые нигде не учились, но полны, непреодолимого желания творить и заниматься живописью!
Раздались аплодисменты. Только теперь, Шурик и Сергей оглядели картины, висевшие на стенах. На центральной стене, где стояли микрофоны, и выступал Цымбал, висело огромное полотно, размером чуть ли не в холст знаменитой картины «Явление Христа народу». На этом полотне был нарисован огромный жёлтый лимон, испещрённый множеством разноцветных линий, точек и каракулей. Левее от этого полотна висел портрет человека с зелёной головой, вернее это был не портрет, а просто огромная зелёная голова, отрезанная по подбородку. Далее летящая вверх женская фигура. Картина представляла собой хаотичные, лихорадочные мазки. Поражали гигантские размеры полотен и примитивность рисунка. О мастерстве не могло быть и речи.
Зато на открытии этой выставки присутствовало огромное количество репортёров, несколько каналов местного телевидения, чиновники из управления культуры, администрации и бизнеса. Лучшие искусствоведы области в один голос хвалили картины и самих художников.
- Попрошу молодых художников выйти на всеобщее обозрение! – прозвучал голос директора музея.
Пятеро молодых парней, старшему из которых едва исполнилось семнадцать, неуклюжей походкой вышли на всеобщее обозрение и предстали перед зрителями. Было ясно, что появились они перед такой авторитетной аудиторией впервые, поэтому чувствовали себя довольно неловко. Они всё время переговаривались между собой, хихикали и толкали друг друга.
- Разрешите представить молодых художников: Андрей Илин, Максим Шешович, Виктор Кусенко, Дима Сорокоглазов и Иннокентий Прустниковский! Все ребята - наши земляки! Ростовчане! Несмотря на то, что они пока что, не имеют художественного образования, но это и не важно! Важно, что они изобрели, выдумали свой стиль, который назвали иллюзионная живопись!!!
Гром аплодисментов потряс зал, и заставил вздрогнуть Сергея Сбойчикова и Александра Долгова.
- Слушай, Шурик, что это за бред?! – Сергей Сбойчиков возмущённо обратился к Долгову. – Во-первых, какая это иллюзионная живопись, а во-вторых, всем известно, что основатель иллюзионной живописи один! Это Юрий Элисняк!
- Ну, а что ты мне об этом говоришь? Будто бы я не знаю кто основатель иллюзионной живописи? – Шурик с досадой махнул рукой.
- Ну, так что же ты молчишь? Надо что-то делать. – Сергей продолжал возмущаться, накаляя обстановку.
В это время в зале творилось что-то невообразимое. Красивые девушки вручали начинающим, но уже известным художникам букеты цветов. Корреспонденты щёлкали затворами и слепили вспышками. Всё это снимали на видео.
Выждав, стихийно сложившуюся паузу, Сергей крикнул на весь зал своим глухим хриплым голосом:
- Это не правда! Неужели вы все не знаете, что основатель иллюзионной живописи - Юрий Элисняк?!
Слова, прозвучавшие из уст Сергея, приняли сначала за похвалу. Но когда Шурик Долгов тоже не выдержал и прокричал: «Да, какие они изобретатели? Нарисовали какую-то ерунду! И радуются!», то его голос был услышан.
- Это кто нарисовал ерунду!? Вы кто такие?! Как вы сюда, вообще, попали? Кто вас пустил? Охрана! – крикнул человек спортивного вида.
К нему подбежал тщедушный пожилой человек, который стоял на дверях, в то время, когда в зал прорвались Шурик и Сергей. Человек спортивного вида строго спросил:
- Кто пустил в зал этих?..
- Да, они сами прорвались! – оправдывался тщедушный старик. - Сказали что они приглашённые почётные гости! Оттолкнули меня и побежали в зал! Я их не смог догнать! Они ведь сказали, что они почётные гости, а пригласительный забыли дома…
– Ну, что, вы сами покинете Музей, или вас отсюда вышвырнуть?!
- Зачем вышвыривать? Что мы сами не можем отсюда выйти. – пролепетал Сергей, и не дожидаясь осложнений быстрой походкой направился к выходу. Шурик бегом последовал за ним.
Несколько минут они шли молча, подбирая веские слова. Наконец, Сергей взорвался:
- Хамло! Почему всякое бездарное хамло всегда о себе такого высокого мнения?!
Шурик промолчал. Видимо, он про себя, рассуждал, продолжая переваривать произошедшее событие. Сергей не унимался:
- Почему, талантливого художника стараются утопить, а бездарей всегда возносят до небес?! Ну, чего ты молчишь?! – он остановился, и с укором посмотрел на Шурика.
Шурик, будто лишился дара речи, и продолжал упорно молчать. Порой молчание друга ранит больше, чем та беда, которая с ним приключилась.
- А, что я могу сказать? – вскипел Шурик, и чуть ли не крича, от возмущения вскипел. – Ты, сам всё видел! Мы своё мнение высказали, и чем всё закончилось? Нас просто-напросто выгнали! Ты, что, первый день живёшь, уже пора ко всему привыкнуть и со всем смириться, – произнёс Шурик с грустью.
- Ты прав! Пойдём в «подвальчик», – сказал Сергей, и не дожидаясь согласия решительно направился в сторону подвального кафе. Шурик, нехотя, последовал за ним.
Подземное кафе «Отдых», находилось на тихой улочке Шаумяна. Про эту улицу часто говорили: «Центр города, рядом с главной улицей, а сверни на Шаумяна, и могут средь бела дня зарезать. И никто не услышит».
Шурик и Сергей спустились вниз, по грязным бетонным ступенькам, и очутились в небольшом, сильно накуренном помещении. За стойкой бара, напоминающей прилавок магазина советских времён, находилась полная женщина средних лет. В помещении кафе стояло четыре шатких столика на тонких ножках, за которыми сидели неряшливо одетые мужчины. За одним из столиков сидела пожилая женщина, которая была уже изрядно пьяна, в окружении трёх мужчин среднего возраста. «Дама» что-то бессвязное болтала, и сама же смеялась, мужчины, молча, курили и слушали.
- Два по двести! – сказал Сергей, обращаясь к барменше. Он небрежно швырнул деньги на прилавок.
- Два по двести чего? – спросила барменша, которую, кстати сказать, звали Клава.
- Клава, ну, ты, чё, в самом-то деле? Как будто первый раз нас видишь! – возмутился Сергей. – Спрашиваешь у нас такие вещи! Ну не сока же двести грамм!
Сергей засмеялся. Шурик стоял молча, он лишь слега улыбнулся. Взяв два стакана портвейна, ребята устроились в углу за свободным столиком.
- Я предлагаю первый тост за Юрку! – произнёс Шурик сияя. – За его картины! За его талант! Всё-таки он хороший был «пацан»!
- Почему «был»?! – возмутился Сергей. – Может он живёт где-нибудь в другом месте или уехал в другой город?
- А, почему он с нами не встречается? – спросил Шурик.
- Я же тебе говорю, может он живёт в другом городе!
- Ну, ладно, давай за него!
Ребята, не спеша, опустошали стаканы. В эту самую минуту к их столику подошёл бомж, и, не дав допить портвейн, пролепетал:
- Ребята, пять рублей не найдётся?
Серёга и Шурик всё же допили вино до конца, и Сергей сказал, обращаясь к мужчине:
- Пошёл вон!
- Давай, чеши отсюда… - продолжил Шурик, применяя крепкие русские слова.
Бомж удалился.
Неожиданно, дверь кафе распахнулась, и в кафе, чуть ли не вбежал Толик Бердников. Он бросился к стойке бара, и налету прокричал:
- Два по двести «777»!
Получив желаемое, он один стакан опустошил залпом, а с другим, стал искать место, где ему можно было бы притулиться. Увидев друзей, он, радостно, махнул им рукой, и через секунду уже сидел с ними за одним столиком.
Толян Бердников, давний друг Шурика и Сергея по училищу, работал скульптором-монументалистом малых архитектурных форм. Он изготовлял надгробные плиты на кладбище. Всегда весёлый и неунывающий, он быстро нашёл свою нишу в жизни, и в искусстве. В училище он учился на преподавателя живописи в младших классах. Но, когда узнал какая зарплата у учителей, и какая это каторжная работа, то он быстро сбежал из школы.
Толян ни на кого не таил зла, и всегда и всех оправдывал.
- Как дела? – спросил он весело у ребят.
Ребята вздохнули, почти одновременно, отпили по глотку вина. Шурик безмолвно уставился в недопитый стакан, и стал рассказывать:
- Заходим мы сегодня с Серёгой в Музей, и знакомимся с «мастерами» иллюзионной живописи…
- О! У Юрки уже последователи появились!.. – радостно воскликнул Бердников.
- Да постой, «последователи»! - прервал его Шурик. – Тут дело в другом. Это появились, так сказать, «Новые «иллюзионисты». Дети богачей. Захотелось пацанам славы, вот они и решили её купить у продажных искусствоведов.
И Шурик рассказал о случившемся.
- А, искусствоведы, ведь, тоже люди! Они тоже хотят жить хорошо!- произнёс Толик Бердников громогласно. – Юрий, разве мог заплатить им деньги, которые они получили от «великолепной» пятёрки?! Нет!!! Так какой смысл им его расхваливать?
- Но ведь Юрка – талант! – возмутился Шурик Долгов. – А его картины даже не взяли на выставку!
Толик Бердников громко демонстративно рассмеялся:
- Талант!! Ну и что из этого следует? Что стоит в наше время талант? Кому он нужен? Сейчас совершенно другие времена! Ребята, не забывайте, что мы теперь живём при ка-пи-та-ли-зме!!! А у капитализма, как известно, звериное лицо! И свои законы!
- Что это ещё за законы? – спросил Шурик.
- Законы денег! У кого деньги, тот и прав! То же самое и в искусстве. Ты читал в газете сообщение? – спросил Толик у Шурика.
- Какое сообщение?
- Один из знатных губернаторов, не будем называть имя. На новогодней ёлке, которая была у крупных бизнесменов, нарисовал корову. Ну, год Быка, вы, понимаете, о чём речь…
- Ну, короче! – перебил его Сергей.
- Короче, нарисовал этот губернатор на листе ватмана корову, и её тут же купил один бизнесмен за 100 000 рублей!
Се6ргей и Шурик оцепенели, и загалдели на перебой:
- Как такое может быть?
- Да, что ж стоит тогда искусство?
- А почему художники не могут…
- Почему, почему!.. – перебил их Бердников. – Рынок и власть диктует цены!
- А, как же искусство и культура? – сказал Шурик и хлопнул ладонью по столу. На что Клава незамедлительно среагировала:
- Прекратите буянить! А то, немедленно вызову милицию!
Шурик немного успокоился, а Толик Бердников сказал:
- Культура это не главное! Главное это деньги! А как они приобретены, это никого не касается! Простите, мне пора бежать, а то Танька ждёт! Она сегодня за рулём, поэтому я и забежал опохмелиться.
Толик залпом опустошил второй стакан и направился к выходу.
- Постой! – крикнул ему Сергей вдогонку, вставая из-за стола. – Подбрось нас с Шуриком до Красноармейской!
- Нет проблем! Только давайте по-быстрому!
Когда Шурик Долгов и Сергей Сбойчиков подходили к новенькому Толькиному «опелю», там уже был скандал в самом разгаре. Танька ругала Толика за то, что он так долго сидел в кафе, хотя пообещал, что вернётся через секунду. Толян оправдывался, что он случайно встретил друзей, и поэтому чуть-чуть задержался.
- Шурик, пойдём пешком! – Сергей скривился и рукой показал на Таньку.
- Конечно, пешком! – поддержал товарища Шурик. – Мало нам дома у себя скандалов! Ещё чужих упрёков мы не выслушивали! И так стресс за стрессом не успеваешь снимать, ещё и чужие неприятности выслушивать…
- Езжай! – крикнул Сергей Бердникову. – Нам надо зайти в одно место!
- Да, почему? Поехали! – звал ребят Толик, видимо, ему не хотелось одному выслушивать поток брани, который посыпался на него из Танькиных уст.
Но друзья уже шли в противоположную сторону, чтобы не нарваться на скандал. Танька могла обругать не один десяток парней. При этом она всегда оставалась абсолютно спокойной.
Шурик и Сергей шли по оживлённой Московской.
Беседа была о друзьях, об искусстве. Вспоминали далёкие славные времена молодости. Вспомнили, как учились на подкурсах, как поступали в училище. Как переживали за Юрку Элисняка, когда тот, волнуясь, проводил свои выставки. Вспомнили и про самого Юрку. Вдруг Сергей выпалил:
- А, давай, начнём рисовать в Юркином стиле! В стиле иллюзионной живописи! Потом сделаем выставку! Давай им докажем что такое настоящая иллюзионная живопись!
Шурик остановился, улыбнулся во весь рот. На его лице появилась неописуемая радость.
- А, давай, и, правда, без шуток, начнём рисовать в стиле иллюзионной! Продолжим святое Юркино дело! – глаза Шурика загорелись живым блеском.
- У меня есть и краски, и холсты! – запальчиво произнёс Сергей. - Начнём рисовать! Давай соберёмся прямо завра у меня дома?!
Лицо Шурика помрачнело:
- Нет. Завтра я не смогу…
- Почему?
- Да, нужно пойти в одно место… - замялся Шурик.
- Куда, зачем? Потом сходишь!
- Нет, мне надо обязательно завтра.
- Зачем?
- Нужно отдать долг одному человеку. Я ему уже год, как должен…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Как сложилась дальнейшая судьба мастера иллюзионной живописи, никто не знал. Нигде не появлялись ни его картины, ни он сам. О нём ничего не было слышно. Глубокий финансовый, экономический и политический кризис, охвативший весь мир, продолжался несколько десятилетий, и переходил из одной формы в другую.
За это время было разрушено несколько крупных городов, распалось несколько государств, ушли под воду десятки островов.
Казалось, сбывается чьё-то проклятье, посланное неведомым существом на Землю. А, может, планета Земля, очнувшись от долгой спячки, решила сама привести себя в порядок.
Во всяком случае, жизнь на Земле продолжилась!
Вскоре на Земле появились первые приверженцы иллюзионной живописи. Каждый из художников шёл своим путём, доказывая своё право на существование своего видения.
*****
В одной тихой аудитории дворца культуры Строителей за мольбертами сидели молодые люди и рисовали картины. Руководитель изостудии, седой человек преклонного возраста, терпеливо объяснял учащимся правила и законы цветовой композиции. Рассказывал насколько важно, в совершенстве владеть карандашным рисунком. Как правильно понимать и чувствовать единство, гармонию и колорит красок, цвета, тона произведений живописи. Как изображать светотень и фактуру предметов.
Седой преподаватель делился секретами живописи со своими учениками, раскрывая тайну и волшебство иллюзионной живописи. И, поэтому благодарные ученики не просто сидели и молча рисовали свои картины, они наслаждались живописью.
В аудитории изостудии царила божественная аура постижения прекрасного в искусстве.
2009 год.
Мастер иллюзионной живописи. Автор Борис Лесняк
© Copyright: Ольга Сатолес, 2024
Свидетельство о публикации №224022900954
Свидетельство о публикации №224022900954
Рецензии