Глава 6

В полумраке старого бункера Белой Скалы Олегу невольно вспомнились подземные секторы «Мамоново»: стены, не менее трёх метров толщиной, мрачная разметка, указывающая, в какой стороне что находится, тусклый свет светодиодных ламп в старых, ещё советских, светильниках. Местами горели лишь фонари дежурного освещения. Было прохладно, но это, очевидно, работала система вентиляции. В подобных строениях всегда предусмотрена и вентиляция, и поддержка нужной температуры и влажности.

Уйти с головой в мрачные воспоминания не давал Руслан, у которого с этим местом были связаны совсем другие ассоциации — до переезда в Город 14 он прожил там много времени.

— Вот тут, у шлюза, я иногда сидел, ждал, пока кто-нибудь выйдет, чтобы незаметно выскользнуть наружу, — увлечённо рассказывал Руслан, — а вон там, видишь коридор? Там раньше была слесарка, потом её перенесли в другое место. Когда я был маленьким, я там так часто проводил время с мастерами, там столько интересных вещей было, представляешь?

— Представляю, — засмеялся инженер, — похоже, ты и тогда был такой же, любопытный и безрассудный. Когда это было-то?

— Да уж давно! Мне вообще кажется, что это было вчера. Место тут немаленькое, но тогда оно мне казалось целым миром! Бесконечные лабиринты приключений!

— Действительно, нет слов! — Олег поднял голову в поисках потолка, который оказался слишком высоким, — это, похоже, был военный бункер, да? Как вам удалось его заполучить? Это же такое злачное место!

— Вот этого я не знаю, — развёл руками Руслан.

— Так ты, выходит, рос здесь?

— Не только здесь, — Руслан вёл его по коридору, — после аварии в «Мамоново» мы с Рамзесом сначала жили в Поволжье в России, но потом там стало совсем плохо, и мы перебрались в Испанию. Тогда уже самолёты не летали, и пришлось очень долго ехать на транспорте, пересаживаясь в нескольких странах... Потом, лет пять или шесть назад, мы оказались тут, неподалёку. Как раз после провалившегося Первого Восстания брат начал собирать единомышленников, и совсем скоро мы уже жили с ними тут, в Белой Скале. А потом перебрались в Город 14, оставили бункер на попечение Поповича и вортигонтов, которые его очень любят. Потому что Дорожный тоже перебрался в Город 14 и сделал его столицей Мировой Федерации. Рамзес говорил, что Дорожный сделал это нарочно, потому что знал, что мы где-то поблизости.

— Ясное дело, — кивнул Олег, — не хотел терять вас из виду. Уже примерно понимал, что вы готовите. А ты говоришь, Поповича вортигонты полюбили? Как это вообще возможно? Он же... Несколько нетактичен, мягко говоря. А они народ гордый, своенравный.

— Этого я и сам не могу понять, — улыбнулся Руслан, — но они его так почитают, что беспрекословно терпят от него всё.

— У вортигонтов свои причуды...

Бункер перестал казаться безжизненным. Впереди слышались голоса, шум, топот. Показался парень лет тридцати с аккуратной бородкой и при оружии.

— Руслан! Олег! Давайте сюда, — широко улыбнулся он, — а я как раз слышал, что вы к нам приехали. Олег, это огромная честь для всех нас, что Вы здесь! Можно, я Вам руку пожму, я Ваш большой поклонник, Вы просто...

Олег, привычно улыбаясь, пожал руку повстанцу.

— Привет, — улыбнулся Руслан, тоже поприветствовав парня, — наконец-то, приехали.

— Да, мы слышали, что с вами неприятность приключилась, — понимающе сказал повстанец, — Мировое Правительство решило пойти напролом. Надеюсь, они теперь-то усвоили урок. У нас тут опять ложная тревога была в пусковой шахте.

«Ну, точно, у Поповича же тут ракета спрятана», — промелькнуло в голове Олега.

— Нам бы Рамзеса скорее увидеть, — сказал он вслух.

— Он в первом отсеке шахты, — ответил повстанец, — думаю, он не знает, что вы уже приехали. Давайте сюда.

Он подвёл их к сетчатой двери, приложил метку к устройству на стене, и дверь открылась. По пути стало попадаться всё больше обитателей бункера. Это были и повстанцы в полной выкладке, и просто какие-то люди, одетые, кто — в робы городских граждан, кто — в какие-то совершенно произвольные сочетания одежды. Все они неспешно ходили, болтали друг с другом, кто-то нёс какие-то коробки и ящики, кто-то просто сидел на полу или на табуретах. Иногда на глаза попадалась старая на вид аппаратура — просто блоки с переключателями и лампами.

По всему бункеру прокатился прерывистый рёв сирены, под самым потолком замигали красные проблесковые маяки. Олег тревожно огляделся по сторонам: ну, вот только этого не хватало.

— Что это?

— Да ерунда, — отмахнулся повстанец, который вёл их.

— Ничего себе ерунда, — протянул Олег.

— Всем вернуться к работе, — добавился к вою сирены резкий и грозный голос по громкой связи, — очередная ложная тревога во втором отсеке!

Люди начали сновать быстрее.

— Не люблю ложные тревоги, — пробормотал Олег.

— Узнаю голос профессора Поповича, — усмехнулся Руслан.

— Вечно нас дёргает, — начал было повстанец, но осёкся, — не даёт нам спуску, да... У меня уже нервный тик начался, так иногда резко что скажет, поседеть можно!

— Вы хоть иногда его слушайте, — возразил Олег, — он всё-таки высококлассный специалист, каким бы ни был.

— Так его попробуй не послушать...

Олег видел, как в ответвлении коридора сверкали вспышки электросварки, мелькали люди, катящие тележки с каким-то оборудованием. И, конечно же, все, чей взгляд падал на самог; Ахатинова, тут же отрывались от своих дел, глазели чуть ли не с открытым ртом, махали руками, робко и не очень кричали приветствия. Прямо перед Олегом у стены коридора расположилась компания повстанцев, сидящих на деревянных военных ящиках. Разномастно одетые, они с интересом наблюдали, как повстанец, стоящий перед ними в полной экипировке, что-то объясняет, держа в руках табельный автомат Мирового Правительства.

В новом открывшемся ему коридоре Олег заметил указатели. Стрелками были обозначены направления, всё было подписано. Надписи, сделанные краской под трафарет, явно были очень старыми.

«Бывший военный бункер, значит, — подумал инженер, — теперь понятно, почему такая тяжёлая архитектура и такая мощь перегородок. Не удивлюсь, что эти стены сдержали бы весь ядерный потенциал мира».

Олег медленно шагнул из коридора в просторное помещение, глядя на спины — старого друга Рамзеса и какого-то вортигонта. Здесь явно расположились со спешкой, помещение раньше было каким-то подсобным — освещение было тусклым, вдоль стен тянулись многочисленные трубы и провода. Рамзес, видимо, не торопился обживаться здесь, или он здесь и не так часто бывал. Единственными следами новой деятельности здесь были несколько стульев, пара компьютеров с мониторами и ещё один пост видеонаблюдения на большом помосте вдоль одной из стен, за которым лениво сидел один из повстанцев.

Не зная, как начать, Олег замер. Руслан просто ждал.

Вортигонт отступил на шаг от компьютера и, не поворачивая головы в сторону гостей, глухо произнёс:

— Ахатинов здесь.

Рамзес, вздрогнув, резко обернулся. От улыбки друга Олегу стало совсем легко на душе, и былая неуверенность испарилась.

— Эй! Олег! Ты приехал!

— Рамзес, — с усталым облегчением воскликнул Руслан, кинувшись обниматься с братом, — я боялся, что больше не увижусь с тобой.

— Ну, ладно, ладно, — тихо сказал Рамзес, — мы теперь все вместе, это самое главное.

Он выпустил брата из объятий и шагнул к своему другу — Олегу Ахатинову.

— Ты просто молодец, Олег, — сказал Рамзес, улыбаясь, — я знал, что вместе вы преодолеете любые препятствия.

— Ну, да, — протянул Руслан, хитро улыбаясь Олегу украдкой, — вместе у нас неплохо получается.

— В тебе точно есть что-то исключительное, я это всегда говорил. И Руслану я это, между прочим, повторяю всё время, — Рамзес так же весело указал рукой на брата, отчего тот вмиг покраснел.

Продолжая смеяться, Рамзес посмотрел на спину Руслана, стоящего вполоборота к нему. Улыбка резко сползла с его лица. Он так и замер, глядя на два бурых засохших пятна крови с дырами на куртке.

— Что... Что с тобой сделали, — испуганно пробормотал Рамзес, с паникой в глазах посмотрев на живот Руслана, где белая футболка тоже была с бурым пятном и двумя дырами.

Олег сделал шаг вперёд: так и до инфаркта — недалеко, нужно срочно объяснить ему.

— Да всё в порядке, — как можно спокойнее и легкомысленнее сказал Руслан, — всё нормально.

— Рамзес, мы... — Олег начал, но запнулся, не зная, как сказать другу, что не уберёг его брата и тот лишь чудом остался жив.

— Точно? Ты уверен? Не хочешь показаться врачам?

— Правда, всё отлично, — настаивал Руслан.

Олег прекрасно понимал Рамзеса сейчас. Мало того, что это — его брат, так ещё и видеть следы таких сквозных ран на человеке — зрелище тяжёлое. И уж тем более — невозможно смотреть на такого человека, который при этом ходит, прямо держится и говорит, что всё нормально.

— А вот бы нам всем посидеть, отдохнуть с дороги и попить чаю, — быстро проговорил Олег, ненатурально широко улыбаясь.

— Ах, да, что же это я, — спохватился Рамзес, — сейчас...

Он провёл их в противоположный угол помещения, обклеенный фотообоями с красивым пейзажем. Подобие уюта также создавали красный пластиковый столик с некогда белой потёртой надписью «Cola», три табурета и стоящие на столике электрочайник, три кружки и стеклянный чайничек с коричневой жидкостью.

Сели, налили чай.

— Ну, рассказывайте, как вы?

— Да что рассказывать, — засмеялся Руслан, — всё как обычно. Вортигонты нам в пути очень помогали. Да и наши у железнодорожной станции тоже: и накормили, и машину починили.

— Знали бы вы, каких нервов мне это стоило, — прокряхтел Рамзес, — нет, мне-то всё равно, я только рад, когда вы, молодые, отдыхаете, а вот Павел... Еле успокоил его.

— Профессор Попович, наверное, меня так и ненавидит до сих пор? — Олег наморщил лоб.

— Да нет, что ты, — заверил его Рамзес, — он вообще никого не ненавидит, это так, он просто так общается... Уж если они даже с Натальей худо-бедно поладили. Хотя со стороны покажется, что ругаются они по-прежнему.

— Вечное соперничество, — кивнул Олег, — но при этом, всё равно бок ; бок вместе. Есть в этом что-то такое. Только нервы Натальи Николаевны жалко.

— Да она и не нервничает, — махнул рукой учёный, — разве что я переживаю. За вас.

— Всё просто отлично, Рамзес, — мягко улыбнулся Олег, — всё самое ужасное позади. Мы в безопасности, мы, наконец, все вместе. Кстати, как вам удалось раздобыть этот бункер? Он чем вообще был раньше?

— Нет, нет, стой! — Рамзес вскочил и подбежал к вортигонту, — тут надо вот эти символы вставить. И не забывай за орфографией следить. Хорошо... А, бункер... Это целая история! Ведь Мировое Правительство все бункеры и военные сооружения либо разрушало, либо затапливало. Этот тоже, но нашим удалось его отбить и осушить. И с самого Первого Восстания мы его держим. Тут мы даже нашли две ракеты, прямо в пусковых шахтах, нетронутые. Это оказалась ещё советская система спутниковой связи и навигации. Говорят, те, кто этот бункер отбил у Мирового Правительства, лично знали Лихтциндера...

— Вот уж кого тоже жалко, — покачал головой Олег, — мне Сергей рассказывал про него. Это же он поднял то Первое Восстание, да?

— Ну, знаешь, не всё то, что о Борисе Яковлевиче говорят, соответствует истине, — вздохнул учёный, — он не столько за общее благо боролся, сколько... Ну, да ладно, о мёртвых либо хорошо, либо ничего.

— Нда... — Олег был совершенно сбит с толку, — а вообще так интересно получилось, что все наши, все, кто из «Мамоново», стали лидерами борьбы с Мировым Правительством.

— Ну, тут просто желание исправить последствия того, что случилось, — развёл руками Рамзес и отхлебнул чаю, — что тут скажешь? Да и потом, Олег, ты не прав, не все, далеко не все. Были и те, кто ушёл служить Мировому Правительству, поддались веянию времени, да и уговорам Дорожного. Помогали ему, и довольно долгое время, пока он их просто в расход не пустил... Были и есть самозванцы. Те, кто говорят всем, что они якобы из «Мамоново».

— Да, я о таких много слышал, — засмеялся Руслан, — вот смешно, да?

— Ого! Но зачем? Смысл какой?

— Для авторитета просто, да и чтобы самолюбие потешить, — ответил Рамзес.

— И что, народ им вот так, просто, верит?

— А что, народ, думаешь, семи пядей во лбу? Им пару заумных слов скажи, пару баек расскажи, они во что хочешь поверят, — вздохнул Рамзес, — люди-то в отчаянии были. Даже среди мародёров и бандитов сейчас есть пара вожаков, которые выдают себя за научных сотрудников «Мамоново».

— Кстати, — выпрямился Олег, — хотел тебя спросить.

— Что именно?

— Надо налаживать пропаганду. Люди же идут к этим скотам просто потому, что они в отчаянии, и потому, что им сладкие речи на ухо напели. Надо работать, просвещать народ, рассказывать о Мировом Правительстве правду, а о нас, о Сопротивлении, то, что людей привлечёт, даст надежду.

— А, ты об этом, — расслабился Рамзес, — конечно, я всё это понимаю. Мы давно уже обдумали, и это в том числе. Сделаем, чуть попозже, но сделаем. Сейчас надо главную задачу решить, не допустить второе пришествие сил Мирового Правительства. Справимся, тогда можно будет и сосредоточиться на таких вопросах.

— Но ты всё равно подумай на этот счёт, — Олег устроился поудобнее, — ты же тут главный, как-никак. И люди у тебя подходящие есть: вон, один такой в коридоре лекции у вас проводит с новобранцами... А где Сергей, кстати? Почему его не видно?

— А, так Сергей уже умчался дальше, — улыбнулся Рамзес, — всё носится, решает вопросы. У него громадная работа. Он, считай, всем подряд занимается. Да как и все мы.

— Где же он?

— Он сейчас по отрядам ездит, решает кадровый вопрос. На командование нужно поставить правильных, грамотных и проверенных людей. Вон сколько людей уже погибло, просто от глупости и неопытности их новоявленных командиров.

— Тоже верно... — Олег с улыбкой вздохнул, — я понял, что, на самом деле, ничего не смыслю в этих военных делах! А ещё тебе советы давать пытаюсь. Вы и сами лучше меня во всём разбираетесь. Сколько лет во всём этом... Жалко, что Сергея не увижу. Так с ним посидеть охота, поболтать, повспоминать...

— Да насидитесь ещё, — сказал Руслан, — Сергей всё время возвращается, причём, внезапно. Уверен, он скоро уже будет тут.

— Олег тоже умеет эффектно возвращаться, — засмеялся Рамзес, — хватит тебе уже воевать, Олег. Ты всё же инженер, и самый талантливый, из всех, кого я знал. Он гений, Руслан, я тебе говорил, помнишь? Настоящий гений, он просто чудеса творил тогда!

— Помню, — смутился Руслан, — и нисколько не сомневаюсь.

— Да какой там гений! — Олег просто поплыл от такого комплимента, — три недели думал, как квантовый туннель нормальный формировать, чтобы моя установка заработала! Там ведь вся загвоздка была со смещением оси, объекты горели прямо в порталах!

— И ты решил эту задачу настолько гениально, что сам Лихтциндер требовал перевести тебя к себе, — Рамзес, смеясь, утёр слезу, — да, было время... Но для тебя, как я понимаю, это далеко не в прошлом? Теорию колебаний не забыл ещё?

— Спрашиваешь, — довольно выдохнул Олег, — у меня уже терпение заканчивается, так хочется приступить, наконец, к настоящему делу!

— С тобой в строю Мировому Правительству точно останется лишь бежать за границы всех возможных пространств! — Рамзес посмотрел на вортигонта и, убедившись, что тот справляется, снова расслабился.

— Кстати, Рамзес, у меня насчёт этого куча вопросов.

— Спрашивай, друг, конечно!

Олег покосился на Руслана. Но... А к чему тянуть, вилять? Руслан наверняка знает и так побольше него, и его уже ничем не проймёшь. Ахатинов раньше не делился с ним своими мыслями, опасениями, боялся расстроить. Но теперь, когда они сидели здесь и говорили с Рамзесом, Олег понял, что тот не склонен скрывать от брата ровным счётом ничего. Да ведь и Руслан — уже давно не ребёнок...

— Мы на что надеемся, Рамзес? Ведь я прекрасно помню всё, что ты рассказывал о захвате Земли. Силы Мирового Правительства тогда смели всю военную мощь всех стран мира, а ведь тогда у нас были и бронетехника, и авиация, и ядерное оружие, и всё, что можно представить! А сейчас у нас что? Просто усталые люди с огнестрелом, не более. И как?

— Я никогда не говорил, что это просто, — Рамзес подобрался, — но вполне реально. Тогда Мировое Правительство победило потому, что на его стороне был эффект неожиданности. Люди тогда едва отошли от последствий пространственных разломов, а тут ещё и это. Но сейчас всё иначе. Мы знаем, чего ожидать, знаем все их слабые места, всю акупунктуру. И, чтобы не повторился тот ужас, мы работали все эти годы. Попович не зря готовил ракету так долго. Всё было продумано, все события это часть нашего плана. Ты удивишься, но и взрыв Цитадели тоже входил в наши планы. Только так мы сможем сделать то, что нужно. Остался последний штрих. Использовать данные, которые вы принесли из Цитадели, запрограммировать спутник, запустить ракету, и всё.

— Ты говоришь, что всё непросто, но звучит всё так, как будто осталось кнопочку нажать. Вы же не могли спланировать и то, что Руслан случайно найдёт эти данные в Цитадели... — Олег резко замолчал и посмотрел на Рамзеса, — не могли же?

— Всё было непросто, Олег. Это стоило долгих лет трудов, многих жизней. Огромных, нечеловеческих усилий для всех нас, и для тебя ведь тоже. А данные... Конечно, я не знал, что Руслан так удачно прихватит их. Ты молодец, брат, вот что значит моя школа!

Руслан, внимательно слушая разговор, нашёл момент смущённо улыбнуться.

— Но данные эти мы планировали достать. По-другому, конечно, — загадочно улыбнулся Рамзес, — Галина.

— Гоцман? Но она же...

— Знаю, знаю, — вскинул ладони Рамзес, — но тут есть нюанс. Это я её внедрил к Дорожному. Он питал к ней симпатию, и только так можно было подобраться к нему достаточно близко... Её целью и были эти самые данные. Я только забыл, что и Дорожный тоже хорошо умеет убеждать. А так, в целом, это всё было частью нашего плана.

— Ничего себе...

Олег совершенно по-новому взглянул на друга. Для него это стало новостью, да ещё какой. Гоцман... Он ведь думал, что она и вправду предала, а потом в последний момент одумалась... А она изначально действовала по плану, и Рамзес всё знал! Да, наверное, нет смысла упрекать друга в том, что он не предупредил. Тогда Олег и Руслан не смогли бы естественно вести себя перед Дорожным, и план был бы провален. Но сам Рамзес-то — актёр, конечно! Ну, хорош, ничего не скажешь... И внедрить того, к кому питаешь романтические чувства, в логово самого своего злейшего врага, внедрить как раз потому, что враг этот тоже питал к Гоцман подобные чувства! Это было предельно цинично... Олег посмотрел в глаза Рамзесу. Наверное, только так и выигрывают войны. Он бы так не смог. Но, наверное, не ему судить. Победителей не судят. И Олег наверняка проиграл бы войну, будь он на месте Рамзеса — потому что не способен на нестандартный подход, слом системы.

— Рамзес! Ну, как же ты мог, — проговорил Руслан, — это ведь так сложно, такой риск! Ты понимаешь, что из-за её двойной игры мы потеряли «Западный Новосибирск» и прошли через «Стара Пр;спект» и Цитадель?

— Ну, издержки, что же поделать. Ну-ну, не обижайся, так было нужно, понимаешь? Так надо. Галя сама предложила это, она хотела этого. Понимала, как всё может быть... И ведь всё получилось, верно? И мне это было нужно. Я не мог рисковать тобой. Уж лучше ею и собой...

— Рамзес, я просто поражён, — признал Олег с улыбкой, — вести игру на таком уровне... Но что же теперь?

— А теперь, — оживился Рамзес, — теперь у нас есть уникальный шанс, и мы ни за что не упустим его! Мировое Правительство ведь не может к нам прийти извне самостоятельно, ты забыл? Им нужен импульс, помощь, коридор. Тогда это был разлом в пространстве, вызванный выбросом энергии в тестовой камере. А сейчас коридора нет, и Мировое Правительство само прийти не может. Оно сможет прийти, только если процесс пробоя коридора, запущенный в руинах Цитадели, завершится. И этот процесс мы нашей ракетой и остановим. И всё, Олег! Мировое Правительство уже никак не вернётся. От слова совсем. Останется только добить его остатки тут.

— Главное, чтобы всё было так, как ты говоришь, — покачал головой Олег, — просто ощущение у меня какое-то... Но понятно, что ты прав. Наверное, я просто стал параноиком.

— Ты многое пережил, друг, — улыбнулся Рамзес и по-отечески похлопал инженера по плечу, — просто ты узнал много нового, и я тебя очень хорошо понимаю. Но, поверь, мы тут не шарики надували всё это время. И ты свой вклад тоже внёс, огромный, незаменимый, без тебя ничего не получилось бы. Но теперь мы, наконец-то, на пороге великих перемен. Мы сможем вернуть себе наш мир!

Олег улыбнулся и поднял кружку с чаем:

— Когда ты так говоришь, я в этом точно не сомневаюсь.

И все они торжественно чокнулись кружками, словно в них было шампанское.

— Скоро, совсем скоро, будем праздновать первую серьёзную победу, — заверил Рамзес и даже заёрзал от нетерпения.

«Надо же, как он всё-таки волнуется, — поразился Олег, — так предвкушает, так радуется. Наверное, я попусту мотал себе нервы. Всё отлично складывается!».

— У меня, конечно, столько вопросов, что за один раз и не обсудить, — сказал он вслух, — например, интересно, что там с Сопротивлением в остальных частях света. И как налаживать местное самоуправление. Вдруг кто-то потянет одеяло на себя, как говорится? Надо следить за установлением демократических институтов.

— Э, Олег, да тебя, никак, в большую политику тянет, — засмеялся учёный, — есть и такие вопросы, и проблемы есть, но тут как раз всё не так сложно, как могло бы быть. Именно поэтому мне хотелось бы поскорее, одним движением отрезать Мировое Правительство от Земли. Чем дольше тянуть, тем больше риск внутренних распрей, ты же понимаешь.

— Ну, хорошо. А как мы планируем справиться с теми силами, которые останутся на Земле? У нас только люди, а у них: Цитадели, ядерные реакторы, синтеты, авиация, артиллерия, хедкрабы, и ещё чёрт знает что!

— Олег, дружище. Даже когда противник превосходит тебя и мощью, и численностью, всё равно у тебя есть преимущество. Преимущество наше в том, что мы предупреждены. Преимущество в том, что они, как бы ни были сильны, но они на чужой земле, они тут чужие. А мы у себя дома. Это только кажется, что это не играет роли. Ещё как. Не забывай также, что Мировое Правительство это тоже не машины, у них и интеллект есть, и какие-то свои мысли. Их боевое настроение может радикальным образом измениться, как только они узн;ют, что своих они больше никогда в жизни не увидят, командование с далёких планет их потеряло навсегда. Когда они узн;ют, что воевать больше не за кого и незачем. Ещё посмотрим, как они заговорят!

Олегу нравилось, как он вдохновил Рамзеса — тот ведь не нервничал, он явно получал удовольствие от своих разъяснений. И только всё больше впадал в азарт. У него в глазах Олег вновь увидел тот блеск, который он не видел уже очень давно.

— Отлично, если так случится, я только за, — поднял ладонь Олег, — первый буду в наших рядах, всегда и при любом раскладе событий. Ну, а всё-таки, а если комбины упрутся? Ну, ладно, потеряют они командование и путь домой. Так тогда они просто захотят воевать дальше, чтобы либо потянуть время и новый способ связи со своими придумать, либо просто чтобы ни в коем случае не капитулировать. Понимают же, что мы их не пощадим, если сдадутся.

— Не пощадим, естественно, — Рамзес довольно ухмыльнулся, — ну, а захотят воевать дальше, раздавим эту гадость! Мы это можем, не сомневайся. Руслан, я надеюсь, он тебя не заразил этими бунтарскими настроениями?

Руслан смешно вскинул руки.

— И потом, Олег, — со смехом продолжил Рамзес, — ты просто многого не знаешь. Мы ведь не так слабы, как кажется. Некоторую бронетехнику Мирового Правительства мы уже захватываем, и её можно использовать. Бронетранспортёры, вертолёты и другое... Кстати, хедкрабов Мировое Правительство и само тоже не любит: они же на всех без разбора кидаются. Склады с оружием, всё новые и новые, мы захватываем ежедневно.

— Так, это уже что-то, — довольно кивнул Олег, — ещё есть идея. Ваш робот по имени Кот, это же отличная боевая машина: он и против страйдера идёт хорошо, и против бронетехники, не говоря о солдатах. Я сам видел!

— Вот, ты уже начинаешь понимать, — Рамзес поднял палец вверх, — ты прав, и мы тоже уже про это думали. Подобных роботов можно легко, в любую минуту, поставить если не на конвейер, то хотя бы наладить их производство не в единичном экземпляре. Причём, повсеместно. Чем не тяжёлая техника, а? Вот как раз готовимся к этому, задачу нашим спецам я уже поставил.

— Можно ещё телепорты использовать, — подсказал Олег, — как тот, что у Кречетовой!

— Можно, в принципе, да, — кивнул Рамзес, — но только очень ограниченно. Штук десять на всю Землю, не больше. Для снабжения и моментальной перегруппировки, допустим. Но очень осторожно. У нас пока монополия в этом деле, нельзя Мировому Правительству давать ниточки, никак нельзя... Плюс, у нас ещё несколько козырей в рукаве припрятано, не всё успею рассказать. Ну, ничего, потом сюрприз будет для вас.

— А знаешь, что ещё я подумал, — инженер, предвкушая впечатление, которое он произведёт на друга, довольно прищурился, — Мировое Правительство же большое, не просто же так оно называется "Мировое". Наверняка есть и другие, вроде нас, кто сопротивляется. Не можем мы быть одинокими в этом! Я имею в виду другие планеты, другие звёздные системы!

— Допустим, — улыбнулся учёный.

— Ну, так вот, — увлечённо продолжил Олег, — Плутон ведь вне досягаемости Мирового Правительства, так? Если бы можно было использовать его в качестве канала связи с другими сопротивляющимися мирами, борьбу можно было бы вывести на более масштабный уровень! Ну, как?

Олег довольно откинулся на спинку стула. Рамзес, усмехнувшись, лишь пожал плечами.

— Ну, теоретически, может быть, но я бы ещё с этим поспорил, исходя из некоторых нюансов, — ответил он, — но... Олег, а нам это надо? Я же тоже думал об этом. Мы хотим лишь свободы и покоя, а не ввязываться в игры, в которых нам спокойнее не участвовать. Нам главное — отвоевать собственную свободу, пойми. А Мировое Правительство на корню изничтожать нам зачем? Ведь жили мы себе спокойно тысячи лет, не зная о нём, и жили хорошо. Так и будем жить. Просто закрыть им все пути к нам, и всё. А насчёт связи с другими сопротивляющимися цивилизациями... Нам совсем не нужно превращать Землю во фронт и принимать у себя потоки беженцев из других миров. Нам нужна нормальная, прежняя жизнь, нам нужно счастье для наших детей.

Что-то такое вертелось на языке у Олега. Но он и сам понимал: а, действительно, зачем? Не про то ведь речь. И замахиваться на непосильное, а главное — ненужное... Но вот только нутро — то самое, которое толкало Олега на всё, что он делал раньше — вдруг ощутило словно удар ниже пояса.

— Да, Рамзес, — покачал головой инженер, медленно беря свою кружку, — ты и вправду изменился.

— Ты мне просто поверь... Это к тебе ещё придёт. Со временем, с опытом, с возрастом, я ведь всё-таки не так молод, как вы, мои дорогие. Я ведь стар. И только вам потом наше дело продолжать.

— Да ну, что ты, — возразил ему Руслан, — какой же ты старый? Люди в твоём возрасте зачастую только начинали всё!

— Откуда ты знаешь? — Рамзес мягко улыбнулся.

— Я ведь много фильмов смотрел про старую жизнь. Книг много прочитал. Ты не выдумывай! Мы с тобой ещё вместе территории восстанавливать будем!

— Как же вы мне д;роги, — вздохнул Рамзес, закрывая глаза, — ты так возмужал за эти несколько недель, брат.

— Мы же вам подарок принесли, не хотите распаковать?

— Ах, да-да, — ожил Рамзес, — данные из Цитадели! Они у тебя?

— Да, конечно, — Руслан пощупал флешку в кармане джинсов, — что теперь?

— Давайте сходим к ракете, — поднялся учёный, — там как раз сейчас Наталья, отдадим ей ваши данные, она до заката должна с ними управиться.

— Отлично, как раз уже хотел поскорее и с Натальей Николаевной увидеться, — обрадовался Олег и тоже встал, — кстати, а можно поподробнее, в чём смысл нашего плана? Я в общих чертах, конечно, понял, но, раз уж заговорили...

— Конечно, Олег. Ты сам убедишься, что всё довольно просто. Как ты помнишь, в «Мамоново» мы использовали систему перемещения «Земля — Плутон — Земля», задействовав при этом спутник наведения, выведенный на орбиту. Спутник наводил координаты для пункта назначения.

— Это я прекрасно помню, — кивнул Олег, — правда, такая система использовалась в разработках Лихтциндера при глобальной телепортации, а в моих моделях я пользовался банальными расчётами пробоя пространства, чтобы определить точку, в которой объект окажется после телепортации.

— О, твои модели локальных телепортов были просто бесподобными, — улыбнулся Рамзес, — хоть ты и тратил на перемещение огромное количество энергии и была некая доля погрешности, но сама суть механизма перемещения была уникальна. Она отличалась от модели Лихтциндера тем, что ты применял теорию квантовой запутанности. До сих пор поражаюсь твоей находчивости!

— Ну, что ты, Рамзес, я же просто, методом околонаучного тыка... Так сказать, путём проб и ошибок...

— Вот это и называется интуиция! — Рамзес похлопал друга по плечу, — как раз те же самые аспекты и легли в основу новой модели телепортации, которую мы с Натальей разработали уже здесь, в Городе 14. Ты, как всегда, первым оказался на единственно правильном пути... Так о чём это я? Ах, да... Так вот, в «Мамоново» при глобальных перемещениях мы использовали для ориентировки сигнала минерал с Плутона в качестве дополнительного источника энергии. А помогал нам в этом иногда механизм, разработанный тем же Лихтциндером: устройство фокальной точки.

— Ого, — поднял брови инженер, — я слышал только пару раз название этого устройства, и всё.

— Неудивительно, ведь все проекты их комплекса были строго засекречены, а устройство фокальной точки вообще застряло на стадии прототипа. Именно потому, что всем было известно, что может случиться, попади эти проекты в неправильные руки.

— Интересно, — протянул Олег, — боюсь представить, сколько разработок так и остались тайной, покрытой мраком.

— И пусть остаются, — ответил Рамзес, — не все разработки можно предавать огласке. У меня был один друг, инженер, который работал в группе исследователей под руководством самог; Виктора Саврина из ЦЕРНа. Лет пятнадцать назад они начали разрабатывать Управляемый Контроллер Времени. Это такое устройство, которое способно улавливать информацию из прошлого и будущего и показывать различные его варианты. Для того, чтобы создать первый прототип Контроллера, этим инженерам пришлось прочитать вдоль и поперёк «Краткую историю времени» Стивена Хокинга и много других книг, рассказывающих о свойствах пространства-времени и о том, как разные события в настоящем формируют разные возможные события будущего. Созданный ими Управляемый Контроллер Времени также работал на эффекте квантовых туннелей, и первый прототип уже тогда, года за два до аварии в «Мамоново», был способен проникать в прошлое и будущее на шесть часов. И вот случился тогда один казус: мэр города каким-то образом узнал про Контроллер и поручил городской полиции похитить его для использования в своих личных гнусных целях. И только благодаря каким-то двум неизвестным парням Андрею и Роману, случайно оказавшимся в центре событий, Контроллер был спасён и возвращён в лабораторию!

— Надо же, — покачал головой Олег, — об этом я вообще ничего не слышал.

— Ну, и тем лучше, — сказал учёный, — так вот, про устройство фокальной точки. Это устройство мы расположили на Плутоне ещё очень давно, оно помогало усиливать квантовое туннелирование и открывать туннель из точки «B» к точке «C», энергетически доминирующий над каналом из точки «A» в точку «B», где «A» это Земля, «B» это Плутон, а «C» это пункт назначения (в основном, тоже Земля).

— Всё ясно, — усмехнулся Олег, — это устройство нужно для того, чтобы придать дополнительный импульс объекту телепортации, если изначальный импульс был невелик. То есть, при дефиците энергии.

— Вот поэтому устройство и осталось на стадии прототипа, — кивнул Рамзес, — потому что потом, когда был построен большой телепорт, подключённый непосредственно к ядерным реакторам энергоцентра «Мамоново», вопрос о дефиците энергии уже отпал. Но не это главное.

Рамзес так увлёкся, что снова сел на стул. Олег машинально опустился вслед за ним. Руслан скучающе повис на спинке своего стула, посмотрел в сторону и закатил глаза. Он, конечно, был очень технически грамотным, но вникать в научную подоплёку у него никогда не получалось. Сейчас ему лишь хотелось, чтобы они поскорее уже закончили говорить и начали делать хоть что-то. С другой стороны, он понимал Олега — сейчас тот радовался, как ребёнок, которому вернули его любимую игрушку, да ещё и играют вместе с ним.

— Погоди, — заметил Олег, — ты говоришь, устройство находится на Плутоне? То есть, до сих пор?

— В этом и суть, — довольно улыбнулся учёный, — конечно! Оно там, и оно всё ещё работает. Просто связи с ним нет. А ещё, многие из спутников «GPS», «ГЛОНАСС» и «Galileo» до сих пор на орбите!

— Что? — Олегу слишком сложно было поверить в такой сюрприз, — Мировое Правительство их что, не сбило?

— А зачем? Они ведь тоже не дураки, понимают, зачем эти спутники нужны были. Они просто отключили их от земных систем и стали использовать для своих нужд. Для тех же самых: определение координат, местоположения, связи. Им ведь за всей планетой, считай, следить нужно.

— Мне кажется, теперь я понимаю, почему вы выбрали именно этот бункер, — покачал головой Олег.

— Именно! У нас же ракета-носитель навигационного спутника, редкая удача! — Рамзес, казалось, радовался настолько, что вот-вот начнёт приплясывать, — запустить ракету, включить остальную сеть спутников и подключиться к ней это проще простого, все программы уже написаны!

— Это всё звучит грандиозно, — Олег скептически приподнял бровь, — но я всё равно не понимаю, в чём суть удара по Мировому Правительству.

— Всё очень просто, — перевёл дух Рамзес, — Павел изобрёл резонатор и встроил его в наш спутник. Как только он окажется на орбите, мы подключим всю спутниковую сеть к устройству фокальной точки на Плутоне. И тогда резонатор Поповича сможет, используя канал с Плутона, накрыть через спутники Землю и половину Солнечной системы своеобразным щитом, обладающим свойствами Плутона.

— Ого, — у Олега от удивления и волнения даже вспотели ладони.

— А Плутон, как ты помнишь, для Мирового Правительства недосягаем, — Рамзес чувствовал триумф, как много лет назад, когда защитил докторскую диссертацию, — они могут только добраться до границы Солнечной системы, а дальше они абсолютно беспомощны, без создания искусственных коридоров.

— Обалдеть, — не выдержал Олег, — это же гениально! Никогда бы не подумал... Но это... Это шедеврально просто!

— Похвала от тебя для меня значит очень многое, — потупился Рамзес, — но это всё же общая заслуга, и огромного количества помощников, и моя, и Натальи, и Гали, и Поповича... И твоя, конечно же. И даже Сергея.

— Сергея? — Руслан ожил, — а он-то каким образом тут замешан?

— Ведь именно он в своё время включил устройство фокальной точки на Плутоне.

— Да? Он, конечно, рассказывал что-то такое, но чтобы именно так, — глаза Олега стали совсем квадратными от удивления.

— Ещё успеете с ним наговориться, — мягко улыбнулся Рамзес.

— Я что-то упустил, наверное, но я так и не понял, где в нашем плане нужны данные, которые мы украли из Цитадели, — мрачно заметил Руслан, поняв, что старые друзья уже напрочь забыли о том, что время уходит и надо скорее отдать эти данные Кречетовой.

— А это и венец всего замысла, и проблема одновременно, — кивнул его брат, — пока Мировое Правительство находится в процессе установления канала связи со своими, щит, который мы собираемся накинуть на Землю, будет незавершённым. Будет риск пробоя, слабая точка. Тот туз в рукаве, который Мировое Правительство сейчас пытается перекинуть на свою сторону. Но если нам удастся извлечь из массива украденных вами данных их идентификаторы, мы закроем им дорогу к нам навсегда. И тогда всё. Извне Мировое Правительство к нам попасть уже никак не сможет.

— План гениальный, — Олег, задумавшись, потеребил подбородок, — при условии, что система спутников будет поддерживаться в работоспособном состоянии всегда.

— Это верно, друг мой, — развёл руками Рамзес, — у меня нет пока оснований сомневаться, что мы сможем поддерживать работу спутников сколь угодно долго. Но ты прав, Олег, нюансов куча. Как, например, задача впоследствии поддерживать защитный купол вокруг Земли на постоянной основе без помощи спутников.

— Самоподдерживающийся процесс, наподобие того энергетического выброса в «Мамоново», — небрежно предположил Олег.

Рамзес восхищённо ударил одной ладонью по другой и встал.

— Вот видишь, Руслан, я же говорил, что он гений, — горячо воскликнул учёный, — ведь идеальное решение же, мне бы такое и в голову не пришло!

— Эй, Рамзес, стой, я же просто навскидку сказал, как один из вариантов, — запротестовал Олег.

— Но это отличный вариант! Главное, нестандартный! Ничего, Олег, вот над такими задачами мы и будем работать, когда запустим ракету. Нюансов множество, и именно тебе придётся трудиться над их разрешением.

Руслан не выдержал:

— Может, пойдём уже к ракете? Надо отдать данные Наталье Николаевне, — недовольно скривился он.

— Да-да, конечно, — спохватился Рамзес — она будет рада, наконец, выбраться из шахты, ей нужен отдых в её работе с Поповичем. Если послушать со стороны, как они всё время спорят, можно подумать, что они всё ещё соревнуются за государственный грант.

— Да, хоть что-то не меняется, — улыбнулся Руслан.

— Пойдёмте, — сказал Рамзес, подводя всех к массивной гермодвери с кодовой панелью на стене рядом.

Пока Рамзес вводил код на панели, инженер всё ещё переваривал услышанное.

Олег понимал, что нюансов — много. Сам план — отличный и, скорее всего, сработает, если костяк из «Мамоново» не ошибся в расчётах. Но план решения ситуации с Мировым Правительством одновременно и усложняет то, что остаётся в сухом остатке. Понятное дело, что придётся решать проблему со спутниками. Рамзес прав: работы тут — непочатый край, работы сложной и многогранной. В самом деле, не зависеть же теперь всю жизнь от каких-то там спутников на орбите. Один выйдет из строя, и всё — щит исчезнет, а Мировое Правительство или кто-то ещё подобные могут только и ждать такого шанса.

Но вообще новая задача, над которой предстояло работать, Олегу нравилась. Дело — по-настоящему глобальное и нужное людям, интересное и, главное, связанное с исследованиями всей его жизни — телепортацией. Мечта любого изобретателя. Да и идея уже была, насчёт локального самоподдерживающегося энерговыделения, а раз идея понравилась Рамзесу, значит, в ней и была какая-никакая перспектива. Олегу припомнилось, как ещё в «Мамоново», незадолго до катастрофы, они с Дмитрием Лопатиным обсуждали, как было бы интересно создать такой энергетический выброс, но маленький — в пределах комнаты, например — и изучить все физические свойства этого явления.

Хотя, если подумать, даже если он разберётся, как поставить щит в независимость от спутников, то и, помимо этого, придётся решать ещё кучу задач, которые возникнут, как следствие. Как повлияет новое поле вокруг планеты на саму Землю? Как в новых условиях будет работать телепортация? Может, можно будет, наконец, отказаться от Плутона и пользоваться околоземной орбитой в качестве оси и ретранслятора? Скорее всего, это в корне изменит технологию телепортации и её придётся изобретать практически заново. А может, продолжать пользоваться старой технологией, но теперь уже с куда более колоссальными энергетическими затратами? Все эти вопросы порождали всё новые и новые, и у Олега уже чесались руки от желания приступить, наконец, к работе. Но пока — рано. Пока что — война.

Пройдя через гермодверь, они сели в лифт, оказавшийся металлическим вагончиком, спускающимся вниз по наклонной шахте. Размеры этого места поражали инженера.

«Ну, а что ты хочешь? Если ракета-носитель — метров тридцать, как минимум, а может — и все пятьдесят, то шахта — точно не меньше, плюс различные подсобные помещения, газоотводная канализация... Весь бункер может быть глубиной метров семьдесят. А может — и больше».

— Есть какие-то предположения, сколько у нас ещё времени до открытия правительственного сверхпортала?

— Точно мы не знаем, — признался Рамзес, — поэтому не спускаем с него глаз. По нашим предположениям, ещё около суток, плюс-минус пять часов.

— А само Мировое Правительство? Мы успеем запустить ракету до того, как они начнут штурм?

— Это будет непросто. Один-единственный страйдер сможет сбить ракету. Но мы, в принципе, готовы к встрече.

— Жаль, что мы приехали так поздно, Рамзес.

— Да не переживай, Руслан, всё будет хорошо, — улыбнулся учёный, — я рад, что мы снова все вместе.

— И я рад вернуться домой, — выдохнул Руслан.

Вагончик остановился. Впереди в конце шахты перед ним распахнулись массивные ворота, открывая взору большой зал с чем-то огромным посередине. Но уже издалека Олег догадался, что это — нос огромной ракеты, стоящей в пусковой шахте. Ракета была окружена трапами и помостами, и Олег уже услышал знакомый голос своего старого учителя.

— Так-так, да... Кажется, всё соответствует спецификации...

— О, да, конечно, я только и мечтал, чтобы великая Кречетова выдала мне сертификат соответствия. Если у нас и есть недочёты, то это результат только некомпетентности персонала и перебоев с поставками!

Голос Кречетовой, казалось, не менялся вообще. То же можно было сказать и о Поповиче — с «Мамоново» его голос не изменился ничуть.

Доктор Наталья Кречетова, которую Рамзес по-дружески называл просто Натальей, ещё в СамГТУ была преподавателем Олега и курировала его дипломную работу. Впоследствии Кречетову переманили в «Мамоново», а та, в свою очередь, порекомендовала туда и Олега. Учитель и наставник работали бок ; бок и впредь, и Олег, питая к ней огромное уважение, всегда называл её только по имени и отчеству и только на "Вы". Поповича на "Вы" приходилось называть почти всем (кроме Рамзеса и Кречетовой, разумеется), ибо никто не хотел нарываться на скандал.

Вагончик въехал прямо в зал.

— Ух ты, — восхищённо протянул Руслан, оглядывая огромный головной обтекатель ракеты, — какая огромная!

Они шагнули в зал, и Олег тут же увидел Кречетову, которая, как обычно, была облачена в белый лабораторный халат.

— И держи своего мозгоеда подальше от моей ракеты, — раздражённо сказал Попович, резко отшвырнув хедкраба рукой, и тот запрыгнул на руки Кречетовой.

— Послушай, Попович, — ответила Наталья, — не надо переходить на личности. И Ламар не мозгоед, а потрясающей природы симбионт. И, кстати, она же абсолютно безвредна. Ей просто внимание нужно. Ты, Павел, иногда становишься просто невыносимым.

Она опустила хедкраба на пол и, наконец, обернулась.

— Рамзес! Что же ты не сказал, что они уже тут? — Кречетова зашагала в их сторону, и улыбка сама собой расплылась на лице Олега.

— Не переживай, Наталья, они появились здесь пять минут назад, — отмахнулся учёный.

— Наталья Николаевна, я так счастлив Вас видеть! — Руслан шагнул вперёд и обеими руками пожал трясущуюся руку старой учёной.

— Руслан, дорогой, вот это радость! Наконец-то, ты здесь! — Кречетова отрывисто обняла Руслана, — рада, очень.

Взгляд профессора скользнул в сторону Олега:

— Олег! Я вижу, вы с твоим костюмом прекрасно заботитесь друг о друге!

— Они просто неразлучны, — усмехнулся Руслан.

— Костюм отлично работает, — кивнул Олег, оглядывая себя, — лучше, чем до внесённых Вами улучшений. Правда, пострадал немного, но его вроде как хорошо починили.

— Да уж вижу, — протянула Кречетова, оглядывая костюм, — сделано, конечно, ужасно, топорно... Но в целом...

— Данные! Главное, данные, — подошёл к ним Попович с как всегда раздражённым выражением лица, — ты собираешься спутник программировать, или нам отложить запуск, чтобы тебе вдоволь наобниматься и наплакаться?

— Ох, начинается, — еле слышно вздохнул Рамзес.

Олег весело глянул на Руслана и развёл руками. Тот только с улыбкой пожал плечами: мол, «Знаю, знаю».

— А что? Мне нельзя поприветствовать Руслана и Олега?

— Ну, правильно, — продолжал старик, — я тут работаю без отдыха, пока вы тут устраиваете торжественные приёмы. Ты ещё грузовик с конфетти и фанфарами для них позови.

— Да я только хотела сказать, они ведь могли вообще...

— Да ладно, ладно, — весело сказал Рамзес, — не обращайте внимания, вы все.

— Действительно, — сказала Наталья, — Руслан, давай, где там у тебя флешь с данными. А то, честно, если я ещё немного тут задержусь, он мне это до конца жизни будет припоминать.

— Даже не сомневайся, — ответил издалека уже отошедший в сторону Попович.

Руслан вытащил из кармана джинсов флешку и отдал в руки Кречетовой.

— Держите, Наталья Николаевна. Тут огромный объём данных. И, что более чем странно, архив был прикреплён к видеозаписи от Гоцман.

— К видеозаписи? — Рамзес оживился, и его глаза тревожно загорелись, — от Галины?

— Хочешь сказать, вы его не получали? Она ведь явно вам его отправляла, — растерялся Руслан.

— Нет, не получали. Сразу, как только мы с ней прилетели сюда, она, не предупредив меня, снова села в вертолёт и улетела. Я лишь узнал, что улетела куда-то в Арктику. Всё это странно. Надо срочно посмотреть это видео.

— Сейчас я дешифрую, — Наталья дёрнулась в сторону вагончика, на котором они только что приехали сверху, — и мы посмотрим его из резервного центра управления.

— Давай, скорее тогда, — сказал Рамзес, следуя за ней.

Помещение огласил резкий отрывистый рёв сирены. Под потолком закрутились красные проблесковые маяки. Олег напрягся, чувствуя, как привычное, даже приятное, чувство наполняет силой его мышцы. Руслан оглянулся:

— Опять тревога?

Попович, стоя у своего рабочего места, взорвался:

— Почему мою работу всё время прерывают?

Он снял трубку телефона, пытаясь связаться с кем-то по внутренней связи бункера.

— Алло? Кто дежурный? Алло! Там есть кто-нибудь?

Никакого ответа не последовало, и Павел побагровел.

— Целый день одна ложная тревога за другой! Проклятые бабочки прилетают на тёплый воздух из бункера, устраивают сборища прямо в шахте, и постоянно срабатывает сигнализация. Невозможно в таком шуме сосредоточиться!

Взгляд Поповича упал на Олега.

— Ахатинов! Ахатинов, тебе всё равно заняться нечем. Сходи и посмотри, что там опять во второй пусковой шахте случилось.

Олег глубоко вздохнул и посмотрел на своих друзей.

— Да, Олег, — сказал Рамзес, — если тебе не так трудно, сходи посмотри, что там такое. Нам так всем будет спокойнее.

Они все зашли в вагончик, и он медленно поехал обратно вверх. Руслан с тревогой посмотрел на Олега из окошка.

— Ты только осторожнее там, хорошо? И чтобы недолго!

— Ладно, я быстро.

— Присоединяйся к нам, как закончишь, — и ворота за вагончиком закрылись.

— Ахатинов, — скомандовал Попович, — за мной!

Олег подошёл к старику.

— Все двери заблокированы по тревоге, — сказал тот, — так что придётся тебе идти по дну шахты. Сейчас я открою люк, чтобы тебе спуститься вниз.

Попович нажал что-то на своём рабочем месте, и прямо в помосте квадратная крышка поднялась вверх, открывая люк с лестницей, ведущей вниз вдоль стены шахты.

«Как будто опять в «Мамоново» попал», — подумал Олег, начиная спускаться вниз.

— Я предупрежу Урию, чтобы он впустил тебя во вторую пусковую шахту.

— Хорошо, Павел Романович, — ответил Олег, уже спускаясь.

Он преодолел четыре лестницы с двумя промежуточными помостами, спустившись, как ему показалось, метров на тридцать, на самое дно шахты, и, найдя единственную открытую гермодверь, поспешил через неё.

— Внимание всему персоналу, — прокатился по громкой связи голос Поповича, заглушая даже рёв сирены, — говорит профессор Попович. Поскольку сотрудники второй шахты не в состоянии своими силами решить проблему с бабочками, мы поручили эту задачу очень известному Олегу Ахатинову. Надеемся, что он найдёт решение.

«Да, с чувством юмора у старика не всё ещё потеряно», — подумал Олег, проходя дальше.

— А я, тем временем, жду от персонала шахты объяснений, почему они не смогли сделать этого самостоятельно.

Олег упёрся в ещё одну гермодверь. Она была заперта, но возле неё было небольшое окно с армированным стеклом, за которым слышалось какое-то движение.

— Ммм, — раздался оттуда гортанный голос, — какая добрая встреча.

Гермодверь отъехала в сторону, открывая комнату, в которой стоял вортигонт, одетый в белый лабораторный халат, отчего Олег чуть не высказал своё удивление вслух.

— Так ты и есть Урия?

— Если так будет угодно Ахатинову, — сказало существо, склонив голову, — Попович велел пропустить тебя во вторую шахту. Туда можно попасть через этот проход.

Он указал на открытый проём в конце комнаты.

— Ахатинов! Ну, сколько можно возиться? Этот шум не даёт мне сосредоточиться, — прогремел голос Поповича.

Олег прошёл ещё через один коридор, снимая со спины дробовик — так, на всякий случай.

— Никогда ещё не встречал столь наглых насекомых, — продолжал ворчать Попович по громкой связи.

Олег увидел человека в форме повстанцев.

— Ага, — удовлетворённо сказал тот, — подкрепление пришло.

— Что там у вас? — Олег держал дробовик наготове.

— Тебя Попович прислал, да? Тут совсем всё плохо, — сказал повстанец, жестом подзывая Олега вперёд, к проёму открытой гермодвери.

Впереди в коридоре показался глянцевый чёрный трёхногий корпус охотника. Повстанец, замолчав, резко развернулся и нажал кнопку на стене за дверью. Гермодверь начала опускаться. Брызги крови вместе с тремя ногами, затаптывающими упавшее тело повстанца — последнее, что увидел Олег до того, как гермодверь закрылась прямо перед его носом.

— Насекомые, ага, конечно, — проворчал Олег, затравленно оглядываясь в поисках другого пути.

— Что это? Это же они, — голос Поповича по громкой связи звучал непривычно растерянно и испуганно.

Гермодверь начала стучать под ударами с другой стороны. Олег поспешил в какой-то еле заметный технический люк, в конце которого виднелось другое помещение. Кто знает, сколько эта гермодверь так продержится.

— Внимание, внимание, — вновь ожила громкая связь, — говорит профессор Попович! Прорваны внутренние линии обороны базы! Нужно срочно локализовать точку прорыва!

* * *

Дмитрий погасил костёр и начал осторожно, ботинком, сгребать угли в сторону. Костёр был специальным — по таёжной методике. Угли еле тлели долгое время на большой площади, и теперь земля была достаточно прогрета, чтобы на ней можно было спать. Он постелил кусок брезента из своего рюкзака, лёг на него и свернулся калачиком, прикрывшись ещё одним куском. Всё было спокойно. Он находился в пещере, давно пустующей и замусоренной упаковками от еды, лекарств, с одиноким кожаным сапогом на завязочках и обрывком старого выцветшего плаката с изображением наряженной ёлки и с заголовком «Рождественская ярмарка» и более мелкими надписями «3 декабря, с 10:00 до 17:00. R;gas dome. R;tslaukums, 1. Вход — свободный».

Спать он собирался недолго — часа три. Потом наступит условленное время связи со Стасом. А пока — он отдыхал, погружённый во впечатления этого дня. Сейчас всё было спокойно. Пара ядовитых хедкрабов — мелочи, удалось справиться ножом, без шума...

* * *

— Обходи, обходи их! — Олег бешено отстреливался из-за металлической колонны.

Один из непутёвых повстанцев, спотыкаясь, старался зайти к солдатам Мирового Правительства сзади, пока у него ещё было преимущество. Но не успел. Точным выстрелом одного из Элитных его отбросило в сторону с пробитым плечом, которым он прочертил на полу метровую кровавую полосу.

Олегу пришлось на миг отвлечься от рвущегося в глубь бункера охотника и ударить энергосферой из автомата прямо по оставшимся Элитным.

Попадание.

Олег бешено улыбнулся, увидев, как комбинов аннигилировало прямо на месте.

— Ну-ка, охотничек, как тебе такое?

И он, вытащив на свет гранату, выдернул чеку.

То, что началось, как очередная ложная тревога, оказалось чем-то куда более серьёзным. Войска Мирового Правительства проникли в бункер прямо через открытую горловину второй пусковой шахты, застав ничего не подозревающий расслабленный персонал врасплох. Олег подоспел вовремя, но несколько человек были уже убиты. Комбины как раз продолжали проникновение.

Бой продолжался уже минут двадцать. Через открытый люк шахты проник небольшой ударный отряд из солдат, Элитных и пары охотников. Солдаты вместе с Элитными обрушились в мощную атаку. Охотники, тем временем, пытались под шумок уйти поглубже в коммуникации бункера.

Командовать Олегу пришлось теми, кто есть: горстка напуганных, наскоро обученных людей, которые ещё буквально вчера, как выразился сегодняшний экипированный лектор, мели улицы. На тренировках им прожужжали все уши насчёт охотников, и они кинулись на синтетов всей маленькой толпой. С одной стороны — хорошо, ведь охотников ни за что нельзя было пускать вглубь. Как недавно сказал по громкой связи Попович, даже один из них способен уничтожить ракету, да и весь бункер заодно — ст;ит лишь одной из их взрывающихся тонких стрел попасть в топливные баки.

С другой стороны, именно Олегу пришлось ощутить на себе всю огневую мощь солдат и Элитных. Инженер получил пару пуль — в плечо и в живот, но костюм выдержал. Зато злости и ярости прибавилось. Войдя в раж, Олег, словно призрак, носился от одного укрытия к другому, поражая солдат из всего оружия, которое у него было.

К его жалкой гвардии присоединился Урия. Олег краем глаза видел мелькающие в воздухе зелёные молнии и вздрагивал каждый раз, когда по коридорам проносилось эхо звуков, которые вортигонт время от времени яростно выдавал на своём языке.

Граната добила уже раненого охотника. Олег, сделав победный жест, перекатился в сторону, чтобы перезарядить оружие. Со вторым охотником повстанцы уже разобрались, нужно было добивать оставшихся комбинов.

Но перед глазами вдруг знакомо потемнело. Кровь ударила в виски, краски выцвели. Тысячи голосов прорвали сознание.

— Олег, смотрите!

Кричал только что раненный в плечо повстанец. Олег, пошатнувшись, едва удержался на ногах. Что-то заслонило небо в люке шахты. Инженер чувствовал, словно запутался в призрачных нитях, вмиг пронзивших и его, и пространство вокруг. Со стоном подняв взгляд, он увидел нависшего над ними в небе советника. Олег сразу узнал его.

«Старый знакомый... Выследил-таки...».

Олег готов был поклясться, что существо дёрнулось, словно услышало его мысли.

Повстанцы, зажав остатки солдат в угол, истерично палили по ним, уже ничего не соображая от страха и злости.

— Олег, быстрее, — орал повстанец, — надо закрыть люк шахты!

— Где? — Олег очнулся от наваждения.

— Вон там, кнопка! Рядом с Вами, слева!

Олег прыжком рванулся влево. Поднявшись на колени у двухкнопочного пульта, свисающего с потолка на грязном толстом кабеле, инженер схватил его и нажал кнопку так, словно это была спасительная кнопка катапультирования.

Советник почти успел. Две створки люка медленно сдвигались под горловиной шахты, и комбин медленно приближался к ним. Но его сдержала мощная атака вортигонта, который рычал что-то уже совсем яростно. Люк успел закрыться буквально в последнюю секунду. Но за миг до этого Олегу показалось, что советник смотрел на него. Именно на него.

Инженер очнулся, когда грохнули последние выстрелы, и комбины были уничтожены. Сирена тоже замолчала, и повисла оглушительная тишина. С другой стороны помоста стояли Урия и появившийся словно из ниоткуда Руслан.

— Внимание, — будто с усталым облегчением заговорил голос Поповича по громкой связи, — я рад сообщить, что вторая шахта изолирована. Всем вернуться к работе...

— Олег! — Руслан спрятал свой пистолет обратно в карман, — ты жив! Я как только узнал, что на самом деле случилось, сразу отправился сюда. Но пока ты не задраил шахту, я не мог попасть сюда, двери были заблокированы.

— Да всё нормально, — ответил Олег, тоже пряча оружие, — это был небольшой отряд, так что мы справились. Их привёл советник. Кажется, тот самый, который был в амбаре. Ну, по дороге сюда, помнишь?

— Ого, — пробормотал Руслан, — как же это? Неужели выследил?

— Всё может быть, — ответил Олег, — у меня просто такое подозрение было, что это он самый. Да ну, ерунда. Главное, что отбились.

— Блин, как я волновался... Как зд;рово, что всё закончилось.

— Да ладно, всё же хорошо. Хорошо то, что хорошо кончается.

— Если ты помрёшь, я тебя убью, — весело посмотрел на него Руслан.

— Окей, — улыбнулся Олег.

— Пошли, — сказал Руслан, — обрадуем брата, что всё в порядке.

Он подошёл к старому массивному телефону в металлическом корпусе, висящему на стене, и снял трубку.

— Рамзес?

— Да, Руслан, — послышался голос учёного из трубки, — всё нормально? Олег не пострадал?

— Нет, Рамзес, — ответил Руслан, улыбнувшись Олегу, — всё в порядке. Благодаря Олегу база в безопасности.

— Зд;рово, зд;рово, — ответил Рамзес, — мы как раз собираемся смотреть сообщение Галины. Вы идёте?

— Сейчас, — бросил Руслан и повесил трубку.

— Если Руслан Авинов возьмётся сопровождать Олега Ахатинова, — начал Урия, — то я вернусь к своим почётным обязанностям.

— Конечно, — ответил Руслан, — иди.