Ква, или Любовь нагаданно нагрянет

— Горыныч, открой уже ворота! Сломают же. Жалко, только неделю назад поставили.
— Не могу. Ты видел, какой ветер поднялся? У меня крылья не разворачиваются!
— Так ты не разворачивай. Доползи до ворот и зажарь этого рыцаря. Замок скоро по кирпичам рассыплется.
— Я не могу.
— Почему?
— Это не рыцарь. Это принцесса! А меня папа учил, что девочек обижать нельзя.
Кощей, в чей за;мок ломилась неизвестная дама в рыцарских доспехах, почесал подбородок, вздохнул и, пошатываясь под порывами ветра, направился к воротам.
— Что тебе надобно, девица-красавица? Ночь на дворе, а ты мне спать мешаешь.
— Открывай, злодей! Я за любимым пришла, что в подвале твоём заточён!
Кощей запустил руку в кудри, почесал затылок, пытаясь вспомнить, кого он за последние сто лет в подвалах закрывал. Вроде не принцев, ни королевичей, ни магов не было.
— Барышня, я сейчас ворота отворю, и мы с вами спокойно поговорим. Хорошо?
За воротами послышалось сопение, шмыганье носом и громкое «Угу».

Отворив ворота, Кощей с удивлением обнаружил маленького рыцаря с выбивающимися светлыми кудряшками из-под шлема.
— Извините, а чем вы таким били в двери, что аж замок трясся? Я думал, тут целая бригада троллей ломится.
— А, это вот, — принцесса подняла с земли железный мяч и протянула Кощею, — когда-то был клубком, путь указывающим. А потом завёл бабу Ягу на болота, а вывести не смог. Неделю бедная клюквой питалась. Осерчала и превратила в мяч. А я его вчерась у неё на молодильные яблоки обменяла. Удобно. Он теперь и дорогу указывает, и драться им можно. Он так взрывается! Я тут в засаду гоблинов попала, кинула в них мяч, глядь — а они уже радужными пони скачут!
Кощей не удержался, глядя на восторженное лицо принцессы, и рассмеялся.

— И ничего смешного, — принцесса опустила забрало и, оттолкнув Кащея, прошла к замку. — Никакого воспитания! Я прошла огонь, воду и медные трубы. Замёрзла, проголодалась, а вы, сударь, вместо того, чтобы накормить девушку, смеётесь над ней! А я вас ещё на бой вызвать хотела! Но теперь вижу, что вы мне не соперник!
Кощей, от толчка упавший в траву, поднялся, потирая ушибленный бок, и, не переставая смеяться, пригласил принцессу пройти в замок отужинать.

***
— Ну, рассказывай, — не выдержал Кощей, выкладывая на тарелку гостье вторую половину запечённого поросёнка. Первую она уже проглотила, запив тремя большими кубками пряного эля. Аппетит у девчонки — позавидуешь. Сама мелкая, угловатая, вообще непонятно, куда в неё еда помещается. Но забавная. Давно Кощей так не смеялся.
— А чего рассказывать-то? Всё банально. Я принцесса. Как полагается, капризная. Выбирала женихов, чтобы всё при них было: красота, богатство, ум, отвага. И однажды они кончились. Понимаешь? Ой, а передай, пожалуйста, ещё вон ту тарелку, с цыплятами... Ух, вкусно тут у тебя! Меня редко кто в гости приглашает. Завидуют. Говорят, ведьма: ем много, а не толстею...
Так вот, кончились принцы. Потом рыцари, за ними всякие светлости. А я не хочу замуж за абы кого, понимаешь? Я по любви хочу. Чтоб как в сказке: ух — и на всю жизнь! Чтобы как сковородкой по голове огретая — не отлепить. Понимаешь?

Кощей кивнул: он-то понимал, у него тоже когда-то давно, ещё в прошлом тысячелетии такая любовь была. Потом лет пятьсот лечил разбитое сердце. С тех пор зарёкся не иметь никаких дел с прекрасным полом. Даже если дамы были не совсем прекрасны, обходил их стороной, отчего прослыл затворником и чародеем. А он всего-то очень удачливый учёный-алхимик. Когда не отвлекаешься на чувства, то тайны природы открываются сами собой. Узнав, что Кощей создал эликсир бессмертия, к воротам его замка потянулись всевозможные искатели славы. Тогда Кощей и завёл Горыныча. Добрейшей души змей, приятный собеседник профессионально готовящий рыцарей, прожаривая их прямо в доспехах до хрустящей корочки. Что добавило Кощею мрачной славы и подогрело интерес среди желающих обрести бессмертие и похвастаться воинским мастерством, впрочем, неуёмное эго рыцарей позволяло экономить на кормёжке Горыныча: мясо само приходило к воротам замка.

Болтовня принцессы вырвала Кощея из ностальгических воспоминаний.
— И вот мне эта фря, то есть волшебница, и говорит: «Знаю я твою печаль и могу помочь. Иди в полночь на болота. Поймай лягушку и поцелуй! Обратится она в принца прекрасного. За него и иди замуж. Лучше уже никого не сыщешь».
— А почему принц – лягушка? — не понял Кощей, пропустивший половину рассказа принцессы.
— Говорю же, давно его заколдовали. За красоту, за дар поэтический. За душу тонкую, трепетную!
— А ты?
— А чего я? Я замуж хочу. Пошла к болоту и давай лягух отлавливать.
— И что?
— Да ничего. Понравилось им, что их принцесса целует. В очередь выстроились. Я одну целую, отпускаю — так она в конец очереди встаёт, чтобы ещё раз поцеловаться.
Кощей аж чуть со стула не свалился от смеха. Но пролетевший мимо его головы кусок буженины заставил-таки его спрятаться под стол. «Темпераментная девица», — подумал он про себя. Определённо, деваха, хоть и мелкая, на его взгляд, ему нравилась. Откормить бы до округлых форм — красавица была бы писаная.
— Я тут душу ему изливаю, а он ржёт, как конь! Говорили мне, что вы, сударь, крайне невоспитанный, — впиваясь зубами в рыбный пирог, чуть не плача, проворчала принцесса.
— Прости, пожалуйста! Продолжай. Долго целовалась-то?
— Два дня. Потом вот бабу Ягу встретила. Она мне и сказала, что принц давно расколдован. У тебя в темнице томится. Вот я за ним и пришла. Наврала бабка, да?
— Нет у меня принца. И темниц нет. Враки всё это, вдвоём мы тут с Горынычем живём. Доедай пирог и иди спать. У тебя завтра день трудный. Карту тебе дам земель заморских. Может, там своё счастье сыщешь.
— А у тебя точно подвалов нет? А если найду?
— Ищи, — пожал плечами Кощей, — но зачем они мне? Этих заключённых кормить надо. А у меня Горыныч на балансе.
— Так ты же богатый?
— Богатый.
— И умный.
— Умный.
— И симпатичный.
— Вот ты это сейчас к чему? — глядя на слегка захмелевшую принцессу, озадаченно спросил Кощей.
— Вот только невоспитанный. И женской руки в твоём доме не хватает.
— Так, давай вот на этом выводе и остановимся. Сейчас я провожу тебя в спальню. Ты выспишься. А утром видно будет, кто из нас умный, а кто красивый.
— А я никуда утром не пойду! Я здесь останусь!
— Зачем? У меня и лягушек столько в пруду нет. Хотя, если желаешь…
— Я тебя целовать буду! Пока не перевоспитаю! У меня такое чувство, что не обманула Яга! Видишь, руки трясутся и коленки подламываются. Как сковородкой кто приложил. Вот ты был когда-нибудь лягушкой? Ну хоть сколько-нибудь? Нет? Может, не помнишь просто? Так я напомню.
И принцесса потянулась губами к губам Кощея. Правда, сделав шаг, запнулась за ножку стола и рухнула к ногам Кощея.
Звёздочки, что закружились у неё над головой, не оставляли сомнений — это любовь! И за неё принцесса была готова биться до конца.

Горыныч, просунув голову в открытое окно, от увиденного неожиданно икнул. Правда звук был больше похож на «ква». Но ведь неважно, кто как икает, раз любовь всё-таки есть.