Екатерина Великая

Немка, что с Петром сравнима-
Новороссию раздвинула до Крыма
и в постеле тож ненасытима-
с анекдотов даже школьник знает.
 Золотые дни Екатерины-
книга  лучшая о ней и об Эпохе-
где рабы, а множились, что блохи
к чему власти ныне призывают.


.................................
"Екатерина Великая"
Автор- Анри Труайя
М.1999г. 384стр.
есть и а интернете

Отрывок-
202-4 стр.

"В разгар войны с Турцией Екатерина занята строительством музея в своей столице. Да, она наконец осуществила свою мечту. К новому Зимнему дворцу, творению итальянца Растрелли, пристроили здание по проекту французского архитектора Валлен-Деламота. Эта элегантная пристройка получила название «Эрмитаж». Она связана с главным зданием дворца своего рода крытым мостом. В галерею уже поступают первые шедевры. Императрица поручила Дидро, большому знатоку в этом деле, купить для нее картины, статуи, мебель и коллекции медалей. Чем больше загружена она политикой, тем сильнее в ней желание время от времени оторваться от нее и уйти с близкими ей людьми в здание, где царит красота форм и цвета. Конечно, ее художественный вкус не безупречен, она сама признает это, но все великие монархи, перед которыми она преклоняется, начиная с Людовика XIV, были коллекционерами, в большей или меньшей степени. К тому же ей нравится скупать, хватать, собирать, владеть. «Это не от любви к искусству, а от жадности. Я не любительница, я обжора». И вот она уже покупает налево и направо, по дорогой цене и за бесценок, оптом и в розницу. Сперва покупает картины, от которых Фридрих II отказался из-за их дороговизны. Затем приобретает за 180 000 рублей драгоценности графа Брюля, бывшего министра польского короля. В 1772 году, благодаря усилиям Троншена, Дидро, князя Голицына и графа Бецкого, она покупает за 438 000 рублей коллекцию Кроза из 566 картин великих мастеров. Здесь Рафаэль, Рени, Пуссен, Ван Дейк, Рембрандт, Тенье, Веронезе, Тициан, Клуэ, Ватто, Мурильо… Лавина шедевров французской, итальянской, голландской, фламандской школ. Дидро пишет Фальконе: «О как мы изменились, друг Фальконе! В мирное для нас время мы продаем картины и статуи. А Екатерина их скупает в разгар своей войны. Науки, искусства, вкус и мудрость уходят на север, а варварство и все, что его сопровождает, опускаются на юг». Но Дидро неспокоен по поводу отъезда на чужбину всех этих чудесных произведений. За год до этого коллекция Бреаенкампа, купленная Екатериной в Голландии за 60 000 экю, затонула в Балтийском море вместе с кораблем, ее перевозившим. На этот раз путешествие проходит без происшествий, и семнадцать ящиков после нескольких недель плавания благополучно доставлены в Эрмитаж. Через несколько месяцев Екатерина позволяет себе роскошь купить на аукционе коллекцию злейшего своего врага, герцога де Шуазёля. Ненасытная, она получает разом все камни для гравюр герцога Орлеанского, заказывает картины Шардену и Берне, приобретает одну из «Диан» Гудона, от которой отказался Лувр из-за того, что она слишком обнажена.

Среди всего этого богатства, заполнившего огромные залы, прогуливается Екатерина, любуясь своей славой. «Мое убежище расположено так, – пишет она Гримму, – что путь от моих покоев до галереи и обратно насчитывает три тысячи шагов. В галерее я гуляю среди любимых мною и радующих меня предметов, и эти зимние прогулки поддерживают мое здоровье, укрепляют мускулатуру ног».[89]
Чтобы получать еще большее удовольствие в любое время года, повелела она устроить на третьем этаже нового Зимнего дворца огромную оранжерею с остекленной крышей, с лужайками, деревьями, клумбами, фонтанами и птичками, летающими на свободе. Подняв голову, можно любоваться небом. На улице медленно падают хлопья снега, слышен скрип полозьев саней, видна застывшая подо льдом Нева, по углам дворца, как обсыпанные мукой, стоят часовые, напоминающие неуклюжих медведей, а здесь, в нежном тепле, вечное лето. Екатерине нравится этот вызов зиме. Кстати, ее влечет к себе все, что кажется невозможным человеческому разуму.
Так, вздумалось ей перевезти в Санкт-Петербург огромную скалу, чтобы на ней установить памятник Петру Великому, конную статую, заказанную ею Фальконе. В 1768 году увидела она эту скалу в Финляндии, куда ездила с Фальконе и Бецким во время поисков гранита для обустройства набережных Невы. Эта дикая скала-монолит напоминает гигантскую сверкающую волну, застывшую в момент максимального подъема. По подсчетам специалистов, вес этой глыбы более трех миллионов фунтов. Высотой двадцать два фута, длиною сорок два и шириной тридцать четыре фута, скала глубоко сидит в топкой почве. Два года Екатерина мечтает об этом пьедестале, застрявшем, казалось, на веки вечные в пустынной местности. Ей нужна эта скала. Даже если для доставки ее в Петербург потребуется согнать половину всех подданных. Петр Великий наверняка попытался бы это сделать. Награда в семь тысяч рублей обещана тому, кто предложит лучший способ доставки. После нескольких попыток придумали остроумную систему: из толстых бревен сделали желоба, в них положили медные ядра, и все это подсовывалось под скалу. Впрягают сотню лошадей, и они тянут монолит по специально построенной для этого дороге. Екатерина присутствует при испытании этого устройства. Перевозка длится год. Когда скала прибывает наконец на Сенатскую площадь, близ набережной Невы, мистическое изумление охватывает народ. Матушка Екатерина не только войну с турками выигрывает, она и горы передвигает.


Но для Екатерины легче скалу вытащить из болота, чем переделать характер близких и дорогих ей людей. Сын ее, цесаревич Павел, с возрастом становится все более некрасивым, и характер его все больше вызывает беспокойство. В 1770 году, когда празднуются победы над турками, ему шестнадцать лет. Недобрые светло-голубые глаза навыкате, лицо похоже на маску и некрасиво вытянуто вперед. Крупные черты его часто дергаются в тике. Бывают припадки падучей болезни. По ночам у него кошмарные видения: убитый отец. Еще в детстве, наслушавшись придворных, он стал винить мать в этой смерти. Недоброжелатели подсунули ему брошюрку Рюльера, и он еще больше утвердился в своем мнении. Воображает себя Гамлетом. Ум его воспален идеями отмщения. Его возмущает связь императрицы с Григорием Орловым. Вместе с тем Павел идеализирует отца, которого, по существу, не знал. Подобно ему, увлекается военной муштрой. Лучшим местом отдохновения от повседневного существования считает он казарму, с ее запахами кожи, ружейного масла, пороха и пота. Его влечет жизнь солдата: от парада до парада, от перестрелки до перестрелки. К тому же он страдает манией преследования. Несмотря на заботу, которой окружает его мать, боится, что она подстроит ему отравление или пришлет убийц с кинжалами. Стоит увидеть ее, как в голову ему лезут мысли о смерти. Ему мерещится загробный мир. Однажды, увидев на подносе, принесенном лакеем, крошечные осколки стекла, Павел бледнеет от гнева, вскакивает, жестикулируя, бежит через весь дворец к императрице, кричит ей в лицо, что она хотела его убить. Очень спокойно Екатерина журит его, и Павел, понурив голову, сдается. Однако сцены такого рода повторяются, и постепенно она охладевает к этому озлобленному и скрытному подростку. Екатерина знает, что за глаза Павел проклинает ее и оскорбляет в бессильном гневе. Он напоминает ей Петра III. В нем она видит возмутителя спокойствия, а может быть, и врага престола. «Полагают, что он (великий князь Павел) мстителен, полностью и абсолютно отдается своим взглядам, – пишет 20 апреля 1770 года поверенный в делах Франции Сабатье де Кабр. – Однако следует опасаться, что в результате гнета, им испытываемого, окажутся подавленными ростки решительного характера и на смену ему придут лживость, малодушие и глухая ненависть; а благородство, которое можно было бы развить в нем, в конце концов будет заглушено страхом, который мать всегда ему внушала… По правде говоря, императрица, соблюдающая внешние признаки внимания ко всем другим, совершенно этого не делает в отношении сына. С ним она всегда ведет себя сухо, разговаривает повелительно и без каких-либо признаков внимания, что возмущает юного наследника. Никогда она не проявляла к нему материнской ласки. Поэтому в ее присутствии великий князь чувствует себя как перед судьей».

А другой сын Екатерины, маленький граф Бобринский, воспитанный изнеженным, огорчает ее ленью и непоследовательностью характера. И отец его, Григорий Орлов, тоже озабочен этим. К началу войны с Турцией его связь с императрицей длится уже десять лет. Пылкая страсть первых встреч постепенно сменилась сладостной нежностью, временами ссорами. В глазах окружающих они – старые любовники, уставшие друг от друга и не способные расстаться. Григорий Орлов страдает от того, что играет роль лишь источника ночных наслаждений, он пытается доказать, что может быть рядом с ней не только в постели, но и при решении трудных задач. Он занялся чтением и даже начал переписываться с Жан-Жаком Руссо, заинтересовался живописью, агрономией, но каждый раз его энтузиазма хватало ненадолго. Ленивый и поверхностный, этот сибарит-колосс теперь понимает, что без расположения Ее величества он – ничто. Чем больше вырастает на политическом небосклоне силуэт Екатерины, тем меньше выглядит его фигура на фоне юбок императрицы. Она любит его лобзания, но затыкает ему рот, как только он осмеливается высказать свое мнение о государственных делах. В этой необычной чете роль женщины играет он. Немецкая принцесса, став императрицей России, сменила, если можно так сказать, не только отечество, но и пол. То есть эмигрировала дважды. Да, когда речь заходит о женщинах, Екатерине кажется, что она не принадлежит к этой части рода людского, к этим слабым, фривольным и плаксивым существам. Только нутро, его позывы и желания иногда роднят ее с подобными ей. Но духом она – победитель-мужчина. Владея этой амазонкой, Григорий Орлов удивляется, что она еще может, лежа с ним, вести себя как любовница. Он ходит опечаленный, жалеет себя, хочет прославиться на войне, как брат его Алексей. Но Екатерина не разрешает ему даже говорить об отъезде. Уверяет, что ей нужны его советы. На самом же деле он знает, что нужен ей лишь в постели. Его единственное поле боя – ее спальня. Да и то она стала все реже его приглашать. Дела государственные полностью поглощают императрицу. Ей сорок лет. Ему – тридцать четыре. Для разнообразия он ей потихоньку изменяет со случайными подружками. Аристократка или из простых – любая сойдет. Но амбиции его эти недолговечные альковные победы не успокаивают. Даже в объятиях другой он думает о Екатерине. Хочет ее удивить, подчинить себе раз и навсегда. И когда кажется, что из золотого плена уже нет выхода, на выручку пришло несчастье: в Москве началась эпидемия чумы. Местные власти не справляются с бедствием. Народ отказывается подчиняться приказам, запрещающим скопление людей, во избежание заражения, на рынках и в церквах. Раз это – Божья кара, единственное спасение, как полагают верующие, – молитва. А им запрещают прикладываться к чудотворным иконам. Народ волнуется, люди кричат о предательстве, выламывают двери храмов. Видя такое дело, митрополит Московский Амвросий решает поднять как можно выше чудотворные образа. Он приезжает в Кремль, чтобы убедиться, как исполняется его приказ, толпа его узнает, нападает, сбивает с ног и избивает до смерти. В городе царят беспорядки, отчаяние, страх, насилие, безумство. Григорий Орлов просит Екатерину разрешить ему поехать в Москву, чтобы привести толпу в чувство. Он любил рисковать, отличался бесстрашием и инициативностью. Он доказал это во время переворота, приведшего Екатерину к власти. Пусть она даст ему возможность подтвердить еще раз эти качества. После нескольких лет безделия и расслабления ему надо встряхнуться, реабилитировать себя и в своих глазах, и в глазах императрицы. Решение Екатерины может показаться странным: все время возражая против отъезда его в действующую армию, сейчас соглашается на поездку в Москву. Неужели не понимает, что там он рискует гораздо больше, чем в штабе, вдали от поля боя? В ее окружении перешептываются: она посылает его на верную гибель, потому что устала от претензий и видит его ничтожество. Другие считают, что в ней очень сильно желание видеть его победителем, выполнившим трудную миссию, и это оказывается выше всех соображений осторожности. А некоторые высказывают новое имя возможного заместителя: Высоцкий… На самом же деле Екатерине, по-видимому, захотелось удалить на несколько недель слишком назойливого любовника и дать ему, из жалости, шанс заняться благородным и нужным делом.

2 октября 1771 года взбодрившийся Григорий Орлов едет в Москву. Там он развертывает энергичные действия, проявляет невиданную смелость и приносит большую пользу, заставляя враждебно настроенное население соблюдать санитарные меры. Он сопровождает лекарей при посещении больных, следит за распределением лекарств, помогает вывозить трупы, разлагающиеся в домах и на улицах. Ежедневно умирает семьсот-восемьсот человек. Григорий Орлов помогает сжигать их одежду. Успевает сразу в нескольких местах, почти не спит. Его авторитет придает мужество колеблющимся и усмиряет бунтующих. Впечатление такое, что он повелевает болезнью. За три месяца эпидемия погашена. Он возвращается в Санкт-Петербург как полководец-победитель. Екатерина заказывает в его честь триумфальную арку в Царском Селе. Французская скульпторша госпожа Колло, ученица Фальконе, лепит бюст спасителя Москвы. На медали, выпущенной в его честь, кроме портрета фаворита, изображена символическая фигура римского героя Куртиуса с надписью: «И у России есть такие сыновья». Но все эти знаки восхищения и благодарности не приносят Григорию Орлову уверенности в прочности его возвращения в фавориты. Как ни старается Екатерина проявлять на людях радость вновь видеть его, он чувствует странное противоречие между почестями, которые оказывает она ему публично, и холодностью, проявляемой, когда они остаются наедине. Герой битвы против чумы хотел бы вернуть себе исключительные права любовника, а то двери спальни императрицы стали лишь изредка открываться перед ним. Страдает при этом не он сам, а его честолюбие. Его страсть к Екатерине давно уже стала привычкой, осталась жажда являться в свете, властвовать и блистать. Как бы то ни было, свое место он никому не уступит. Надо будет – убьет соперника, если тот осмелится объявиться. Екатерина это знает и краем глаза следит за своим прекрасным и недоверчивым другом.

;