2. 8 В исповедальне

Ведьмы гиблого леса
Часть II Запретный плод
Глава 8 В исповедальне
Прошел месяц.
Мэри не помнила себя от горя и постоянно плакала. Молодая женщина ходила взад и вперед по комнатке, не выходя на улицу, и целыми днями стенала, причитала, выла и рвала на себе волосы. Реальностью для нее стали ночные кошмары и дневные видения – образы воспаленного сознания, затянувшие ее в свой искаженный мир. Она плохо осознавала, что живет в каморке Джека, спит в его постели; что Джек каждый вечер приходит и ложится у стены напротив. Он приволок откуда-то тюфяк, набитый сеном, и накрывался овечьей шкурой. Каждый день приносил ей еду и заставлял подкреплять силы. Часто приходила Лаура, навещала помешавшуюся подругу.
В один из дней, в середине лета, когда Мэри в состоянии была говорить и понимать, что происходит, Лаура присела к ней на лежанку и убедила исповедаться и причаститься, напомнив о том, что и она посоветовала ей то же самое, и что теперь они пойдут вместе на принятие епитимьи. Вдвоем не так страшно.
Дождавшись, когда после утренней службы прихожане разбрелись по своим делам, женщины подошли к отцу Говарду на покаяние.
--- Ох, какое несчастье! – вздохнул священник, как на похоронах племянника.
Мэри говорила бессвязно, спутанно, задыхаясь от волнения и рыданий, пытаясь оправдаться, что она заснула не потому, что заботилась больше о себе и своем покое, нежели о покое и безопасности сына, а потому, что была измотана на кухне; потому, что ее обидел Филипп, и что она попросту провалилась в сон, как в обморок. Отец Говард успокаивал ее, как мог, сам плача, отпустил несчастной грехи и даже не наложил строгой епитимьи, хотя она была предусмотрена в случаях такого материнского небрежения; допустил к причастию на следующий день. Велел много молиться. Мэри вышла из исповедальни и с облегчением упала на скамью напротив алтаря, унимая нервную дрожь.
Подошел черед Лауры. Она села за резную перегородку, сжав на коленях пальцы рук в замок, тоже вздыхая и дрожа. Отец Говард тихо ждал.
--- Тревор ушел… - наконец прошептала Лаура. --- В Вальпургиеву ночь мы отправили родителей за хворостом… Обманули… А сами намазались мазью, чтобы расслабиться и ни о чем не думать, которую купили… не знаю, наверное, у колдуна, потому что не всякая публичная женщина согласится на то, на что я была согласна в ту ночь. Содомия…
--- О, милая, они гордятся и хвастаются этим…
--- А свекровь загрызли волки, и теперь Тревор винит меня, потому что я все придумала, но я не отправляла ее на смерть, хотя мы жили, как кошка с собакой. Впрочем, в наших с ней ссорах я постоянно исповедовалась…
--- Это я знаю.
--- Диану не покормила вовремя. Усыпили колдовскими сонными каплями, чтобы спала крепче… Ох, отец Говард, как стыдно! Какой срам!..
Священник закряхтел, завздыхал, прочитал разрешительную молитву, но, покачав головой, сказал, что за разврат он вынужден, по канонам церкви, отлучить Лауру от причастия на пятнадцать лет, хотя и сочувствует ей. Но одно дело – это человеческое сострадание мирянина, и совсем другое – дело благочестия. В этом долг священника и назидание.
Лаура вышла бледная, как мел, и потерянно опустилась на скамью рядом с Мэри, которая дожидалась подругу.
--- Отлучили на пятнадцать лет… - едва слышно сказала она, с трудом выговаривая слова. – Поверить не могу, в голове не укладывается…
Мэри тихо молча обняла ее. Лаура в состоянии нервного потрясения не плакала.
Мимо них прошуршало черное бархатное платье. Ванесса в шляпке с вуалью проскользнула в исповедальню.
--- Рад видеть тебя, дитя мое, - сказал священник, когда дама села на стул за резной перегородкой и перекрестилась.
--- Прошло два месяца с тех пор, как я собралась исповедаться, - произнесла Ванесса. – Но пришла только сейчас. Я готовилась: говела, читала Псалтирь, каноны, молилась по четкам.
--- Это хорошо, дитя мое, если делается не напоказ, не для хвастовства.
--- Мне все тяжелее общаться со Стеллой. Накопилась в душе обида и раздражение, и теперь страшно погибнуть в пожаре смертного греха гнева. Она откровенно любуется собой – украшениями, нарядами, красотой лица и стана. Меня восхищает ее красота, но кузина очень сребролюбива и тщеславна, и это ослепляет ее. А ведь в Евангелие сказано: «собирайте себе сокровища на небесах, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Я по мере сил, стараюсь, держу посты, много молюсь, делаю добрые дела, и казалось бы, подаю пример, однако она никогда не слушает моих обличений. Считает себя правой во всем. Я бы не обращала внимания, если бы не обязана была из вежливости с ней общаться. Воспитание… И все тяжелее и тяжелее… Она в своем глазу бревна не видит, а меня за каждую соринку осуждает! А иногда обвиняет даже в тех грехах, которых я не совершала.
--- Будь к ней доброжелательна, терпима. В этом – любовь ко врагам. А богатство – это слишком часто сребролюбие, которое ходит рядом с властолюбием и любовью к роскоши. Мало таких богатых и справедливых, как Иов и Соломон. И в тебе тоже есть эти грехи.
--- Разве, святой отец? – как можно вкрадчивей спросила Ванесса.
--- Благочестие не привилегия аристократов. Впрочем, как ни ум, ни мудрость, ни поиск смысла жизни, ни тем более святость – совокупность всех добродетелей… Люди, необремененные материальными нуждами, начинают надеяться на свои денежные сбережения. Вы усматриваете корень каждой проблемы и ее решение – только в деньгах. Умножение богатства становится целью и смыслом вашей жизни. Отказываясь быть рабами Божьими, вы становитесь рабами мамоны. Это рабство наступает тогда, когда начинают постоянно расти потребности. Прежде, чем осуждать Стеллу, подумай, достаточно ли воздержанно живешь сама. Ты так же, как и Стелла, ни в чем не нуждаешься. И в тебе гнездятся такие же аристократические пороки, как, например, лень и тщеславие. «Будьте просты, как голуби…» Богатство, власть и слава – идолы, которые гнездятся и в твоем сердце. Чтобы стяжать праведность, к которой призывает нас Евангелие, мало снять украшения и облечься в черное платье…
--- Бог благословил наш род. А плебеи… Они ведь полны зависти к тем, кто оказался умнее их, придумал, как разбогатеть, и сумел передать своим наследникам привилегии аристократов.
--- «Ты не имел бы надо Мной никакой власти, если бы тебе не было дано от Отца Моего Небесного», - сказал Христос Пилату. Но эти слова стоит понимать шире. Достаток – это иметь необходимое без неутолимой жажды всего самого лучшего. А если Бог дает больше, значит, он возлагает на тебя миссию благотворителя. Заметь, я не говорю благодетеля, потому что в этом есть превосходство и высокомерие, похвальба. Перестань жаловаться на Стеллу, а сосредоточься на стяжании собственного смирения.
--- Простите, святой отец, гордая я очень. Но ведь она действительно завидует моим успехам и достижениям. Я бы не стала заострять внимание, но Стелла постоянно старается меня побольнее уколоть.
--- Люди редко завидуют именно таланту и на самом деле уважают других людей за достижения. Чаще они завидуют той славе, которая может прийти к талантливым людям. И разве ты не ради самопрославления пишешь не только стихи, но и музыку, и занимаешься живописью?
--- Но это… просто мое образование, которое я получила в детстве. Почему Вы говорите, что грех - то, что я продолжаю совершенствоваться? Я делаю это во славу Божию! Вы же сами сказали: кому многое дано, с того будет много спрашиваться. И разве гениальность – это не один из даров Святого Духа, о которых нам заповедано ревновать?
--- Вера – тоже дар Святого Духа. И такой великий, что Бог вместо дел может вменить ее в праведность. Вспомни гениев, которые возгордились и были отвержены Господом. Люцифер, Леонардо…
--- Но вера без дел мертва. И пока Господь дает возможности, нужно отдавать себя этому миру. А если бы не я предложила свои стихи к рассмотрению в Кембриджский университет для книги, мое место занял бы… тот же самый Генри Райт!
--- «Ищите прежде Царства Небесного», сказано в Евангелие…
Помолчали.
--- Благословите, святой отец, сделать авторский перевод псалмов на английский в стихотворной форме.
--- Ты только что жаловалась на то, что Стелла, якобы, завидует тебе. И тут же просишь благословения приумножить эту зависть. Евангельская заповедь гласит: «относитесь к другому так, как хотите, чтобы к вам относились. В этом закон и пророки». Ты сама хочешь, чтобы тебе завидовали, и вольно или невольно вводишь Стеллу в грех.
--- Святой отец, я хочу положить хорошее начало, желаю освящения ума и сердца. Я хочу, чтобы мне открылась духовная жизнь, которой живете Вы. Я просто хочу сделать еще одно доброе дело - привести неверующих людей в церковь. Тех, кто не имеет подготовки читать Псалтирь на латыни.
--- Без смирения Бог не открывается. Давай пока отложим рифмовку псалмов в сторону. Бог через людей, через жизнь приведет в церковь всех, кто захочет взять свой крест. В Его власти проговорить в сердце каждого человека. Вспомни, как Он призвал апостола Павла. Мир настолько испорчен, что бывает спасаем только чудом. Даже Христос, прежде чем выйти с проповедью, тридцать лет провел в послушании, труде, бедности и безвестности. Мы обязаны распространять Учение Христа, потому что это заповедано всем верующим, но для начала нужно каяться и молиться. В первую очередь, о том, чтобы видеть свои грехи.
--- Как можно увидеть, где грех, а где ошибка?
--- Ты не так поняла. Я говорю о слезах покаяния. Спасись сама, и вокруг тебя спасутся тысячи. Запиши прежде Закон Божий в своем сердце, и увидишь, как Евангелие чудом начнет действовать в других людях. У тебя есть дочь, и тебе нужно ее воспитать. А ты стремишься поучать чужих взрослых детей. Взять ту же самую Стеллу… Все она говорит и делает не по-твоему. Смертный грех на то и смертный грех, чтобы человек замечал в других только плохое. Просто скажи ей, что она заблуждается, дай совет, и отойди тихонько к Деве Марии молиться за ее душу. Не надо навязывать ей ничего, тем более Закон Божий. «I will not praise that purpose not to sell».
--- Я, к сожалению, не помню, откуда эта строка.
--- Неважно. Главное, чтобы ты меня услышала.
--- Вы отпустите мне грехи?
--- Я прочитаю над тобой разрешительную молитву, но с оговоркой - для грехов, которые ты осознаешь и в которых покаялась. К сожалению, твоя гордость в вере во многом пока закрывает тебе глаза, поэтому к причастию ты не готова. Буду молиться о том, чтобы ты стяжала нищету духовную.
Когда Ванесса покинула исповедальню, ни Мэри, ни Лауры уже не было. Церковь опустела, и по углам разносилось гулкое эхо от стука красных каблучков на ножках упрямой леди, в глазах которой застыли злые самолюбивые слезы.

__________________
I will not praise that purpose not to sell  -
Я не хочу хвалить любовь мою, -
Я никому ее не продаю.
Шекспир У. Сонет 21 в пер. С.Я. Маршака