Девочка с зелёными волосами. Гл. 5

                Глава 5.

– Старик сможет до наводнения собрать нужные деньги? – с тревогой спросила Русалочка.

– Он уже однажды собрал. Но, как видишь, снова оказался в тюрьме. Его сын опять задолжал. И заимодавцы упрятали старика в кутузку, - объяснила старшенькая.

- Сын задолжал, а отца в кутузку? – удивлённо переспросила Русалочка.

- Они так решили. Вернее, сын уговорил старика. Мол он, молодой, быстрее отработает долг.

- И не сумел?

- Да он и не собирался ничего отрабатывать, - усмехнулась старшенькая. - Он игрок. В карты. Возможно и надеялся отыграться. Но игроки они ведь больные - даже если вдруг повезёт, они тут же снова всё ставят на кон. И опять остаются ни с чем.

Сестрички помолчали, глядя из-под воды на решётку с лохматым, седым видением.

– Заимодавец. Какое ужасное слово, – нарушила молчание Русалочка. – Как будто давит кого-то.

– У картёжников вся речь ужасная. Как гавканье: вист, куш, пас, штосс. Слова подлиннее не лучше: абцуг, атанде, мирандолить, понтировать, червы, плие. Фу! А заимо-давец вообще – говорящее слово. Как будто давит на людей.

- Ведь можно же выпустить должника перед бурей. Под честное слово. Или пересадить в другую тюрьму, - предложила кому-то неведомому Русалочка.

- Ты это серьёзно? Тогда этим процентщикам и вообще затопляемые застенки не нужны, - с удивлением возразила сестрица. – Зачем пересаживать должника? Вся соль в ужасе, который он испытывает, когда камеру заполняет вода. И в мучениях родственников, воображающих себе эту картину. Заимодавцы делают из смерти должника кошмарный урок для всех остальных: «Чтоб никому не повадно было!» И они ничем не рискуют, все обязательства переходят на родственников, и одного из них сажают на место утопленника. Люди зарабатывает по-разному. Обычно трудом, знаниями, способностями, иногда хитростью. Ростовщики промышляют жестокостью. Безжалостность – это их орудие производства.

- Судьба обычно наказывает таких людей, - твёрдо заявила Русалочка.

- Да кто ж тебе такую глупость сказал? – расхохоталась старшенькая. – Это всё мечты слабых, униженных. Что некая судьба вступится за них, что жизнь накажет злодея. Никто, ни за кого никогда не вступается, и за обиженных не мстит.

– Тогда это несправедливо! Согласна, судьба - это нечто призрачное, что-то в будущем, можно сомневаться произойдёт, или нет. Но сейчас-то люди-то могут их наказать! Злодеи должны быть изгоями общества! На них должна лежать печать отверженности! – с негодованием воскликнула Русалочка.

- Какая печать? Какой отверженности? Ты что с Луны свалилась? – продолжала удивляться наивности собеседницы старшенькая. – Они преуспевающие люди. Спят, едят, растят детей, заседают в солидных учреждениях. Если так рассуждать, тогда на всех надо какие-нибудь таблички повесить. К примеру этому господину, целующему мопса, - показала она на мужчину и женщину на набережной, - возможно подойдёт табличка, что этот любитель собачек сворой борзых затравил в своём имении человека. Когда тот его покос случайно помял. Или сторожевого пса на сопливого шалуна спустил, когда тот в его сад за сладким яблочком залез. Так ты представляешь эту печать отверженности? Чтоб ему никто руки не подал! А перед его разодетой половинкой должен скакать трубадур и возглашать, что её новорожденный не от мужа. И что она на редкость здорова, и врёт, и едет на воды с любовником. Чтобы супруг ей денег на курорт не давал. Такими должны быть эти твои печати? Эти отверженности!

- Я хочу, чтобы всё было честно. Чтобы зло было выявлено и наказано! – Русалочка готова была зарыдать.

- Да мало ли, что ты хочешь. Есть закон существования общества: все неприглядные дела делаются за ширмой. Никто не выставляет их напоказ. Целование мопсов, променады под ручку, или какое-нибудь кормление каких-нибудь драных кошек у подворотни – это всё ширмочки, – нырнув в глубину, продолжила рассуждать старшенькая. – Таких занавесок много. Надо только понимать, что происходит за ними.

– Но ведь есть же и действительно добрые люди. Взгляни, – в отчаянии показала Русалочка на несколько блеснувших на дне, видимо уроненных при подаяниях, монет.

– Встречаются. Иногда, - небрежно отмахнулась сестрица.