Судьба одной женщины

Глава 1. Багдад.
Сара всегда вспоминала своё детство в Багдаде с особой теплотой. В те далёкие времена больше четверти населения этого древнейшего на земле города занимала процветающая еврейская община, мирно со-существовавшая с проживающими в полумиллионом городе на живописном берегу Тигра арабами, ассирийцами, турками, армянами и многими другими народами. Британские власти практически не вмешивались в дела общины, компактно занимавшей самый центр столицы Ирака (тогда ещё Британский протекторат Месопотамия - бывшая провинция развалившейся после Первой мировой войны Оттоманской империи). Отец Сары владел в центре города большим магазином по продаже ковров и антикварной мебели, что обеспечивало семье безбедное существование и даже позволяло нанимать прислугу из ассирийских женщин. Семья Сары размещалась в большой роскошной квартире с видом на реку Тигр в еврейском квартале Багдада. С самого детства Сара росла в многоязычной среде: училась она в престижной школе, где образование шло на арабском и французском языках, родители дома говорили с прислугой на древнем арамейском языке, а кроме этого Сара ещё изучала английский и иврит.
Во времена Второй мировой войны еврейское население города даже немного возросло - в Багдад прибыло много богатых семей из Ливии со своей самобытной культурой и языком, сумевших сбежать от преследований наступающих нацистов Роммеля. У Сары в классе «ливийцы» были первыми по всем предметам и от них она научилась говорить на их сефардском языке «ладино».   Когда после окончания войны в местных газетах стала появляться информация об образовании еврейского государства в Палестине, в Багдад стали приезжать сионистские активисты и агитировать местных евреев туда переезжать. Сара познакомилась с одним таким молодым человеком и пригласила его к себе домой поговорить с её родителями. Отец Сары первым делом спросил его о том, чем новые переселенцы будут в Палестине заниматься. Активист ответил, что почти все новоприбывшие учатся осваивать землю в коллективных хозяйствах – кибуцах. Родители Сары, как и большинство зажиточных евреев Багдада, приняли эту новость без особого энтузиазма – ни у кого не возникло желания становиться простыми крестьянами – феллахами. В Ираке землю по традиции возделывали низшие слои общества и это казалось совершенно непривлекательным делом.
 Но вдруг, буквально в одночасье, спокойная жизнь еврейской общины Ирака закончилась. Однажды вечером Сара с родителями была на еженедельном концерте классической музыки, который давал большой симфонический оркестр, состоящий из еврейских музыкантов. Прямо во время концерта в зал ворвались арабские молодчики из полу-фашистского националистического движения БААС и устроили в зале настоящий погром, избивая дубинками сотни ошеломлённых зрителей. Отец Сары получил довольно тяжелое ранение в голову, но им удалось каким-то чудом выбраться из здания и добраться по заполненным яростными арабами улицам к себе домой. На следующий день в газетах появилось сообщение, что все приехавшие из Палестины активисты арестованы и приговорены к смертной казни за шпионаж. Обстановка ещё больше обострилась, когда газеты сообщили о резолюции ООН по разделению Палестины на еврейское и арабское государства. Иракское правительство послало свою многочисленную экспедиционную армию, вооруженную британскими танками на уничтожение еврейской страны. И вот эта регулярная, хорошо организованная и вооруженная англичанами армия, потерпела жестокое, сокрушительное поражение от мало обученных еврейских сил самообороны, самоотверженно боровшихся до последнего бойца за своё существование, которые, по счастью, оказались вооружёнными только что поступившим из Чехословакии (по распоряжению Сталина и вопреки эмбарго ООН) первоклассным современным оружием, оставшимся там от Третьего Рейха. Мало того, Сталин разрешил срочную эмиграцию в Израиль вернувшимся с войны воинам евреям, особенно предпочитая солдат и офицеров бронетанковых войск, которых находили по всей стране, массово вызывали в органы госбезопасности и вместе с их семьями отправляли туда. В Израиле они организовали мощные танковые бригады по советскому образцу и нанесли неожиданно сокрушительный удар по арабам. От хвалёной иракской армии не осталось в живых практически никого, она была полностью уничтожена. В Ираке началась настоящая истерия против евреев, погром следовал за погромом. Надо было немедленно бежать из страны. Отец Сары часто ездил за коврами в соседний Иран, хорошо знал дорогу к границе и он решил повести туда свою семью. В панике стали собирать самое необходимое в дорогу и Сара обратила внимание на то, что отец как-то странно крутится около письменного стола. Она увидела, что он перебирает большую коллекцию своих старинных золотых монет, которые собирал всю жизнь. В их семье была традиция – дарить всем на день рождения по золотой монете: сколько тебе лет столько и золотых монет накоплено. Так делали и дед, и прадед, а отец кроме того ещё и покупал их при всяком подходящем случае, иногда и покупатели в его магазине расплачивались золотыми монетами и их тоже отец не сдавал в банк, а добавлял к своей уже довольно обширной коллекции. Он любил подолгу разглядывать эти сверкающие монеты в свободное время. Сара поняла как трудно ему расстаться со своими золотом – ведь по местным строгим законам за его вывоз могли и расстрелять, да и на грабителей в долгом пути можно было наткнуться. Не понятно откуда у неё вдруг вырвалось:
- «Давай их закопаем, я знаю подходящее место. Может потом, когда ситуация повернётся в лучшую сторону, вернёмся за ними.»
Удивлённый отец тут же покорно согласился, а у Сары в голове чётко нарисовалась картина крутого берега Тигра с заваленной камнями нишей, где она с детства пряталась с друзьями. Монеты сложили в большую жестяную коробку из-под сладостей – получился груз килограмм в 10 и немедленно двинулись к реке. Ночной Багдад выглядел мирно – никого на улицах не было, из-за полнолуния даже фонарик не потребовался. Они быстро нашли расположенную на крутом берегу Тигра эту каменную нишу, сунули коробку между камней и завалили её булыжниками. Вернулись домой уже под утро, сразу же погрузили вещи в машину и тронулись в путь. На выезде из Багдада пришлось остановиться возле полицейского блок поста, где у них проверили паспорта и по фамилиям определив, что они евреи объявили, что по новому постановлению евреям разрешено покидать Багдад и Ирак без какого-либо имущества и все их вещи, включая машину, подлежат немедленной конфискации.
Пока они находились возле поста подъехало ещё несколько машин с покидающими Багдад евреями и всех их ждала такая же участь. Ничего не оставалось, как следовать дальше к границе больше сотни километров пешком. Постепенно образовалась целая  колонна беженцев, среди которых Сара нашла своих хороших знакомых и идти с ними стало немного веселее. На путь по пустынной местности к иранской границе, практически без воды и еды, ушло больше двух дней. В шахском Иране отношение к евреям было намного толерантней, благотворительные организации вскоре помогли беженцам переправиться в Израиль. Там отец Сары разыскал в Иерусалиме своих партнеров по бизнесу и с их помощью удалось подыскать для семьи крохотную квартирку. Жизнь в Израиле по сравнению с Багдадом была намного беднее и Сара всё время обдумывала план возвращения за спрятанным кладом.
Родители познакомили её с Ари, сыном своих знакомых, который только что отслужил в израильском спецназе. Ари проявил большую заинтересованность к ней и они стали встречаться. Когда Сара поняла, что Ари надежный и серьёзный парень, она рассказала ему о своем плане возвращения в Ирак за кладом монет, которые могли изменить их совместное будущее. Ари оказался ещё и очень рисковым человеком и с большим энтузиазмом взялся за эту нелёгкую задачу. Они решили, что попробуют поехать в Ирак вместе, но Саре лучше будет переодеться в мужчину – она была довольно крупной рослой девушкой и вполне могла сойти за парня. Через своих знакомых Ари приобрёл поддельные документы на них обоих, как граждан Сирии. Они хорошо могли говорить по-арабски (для обоих это был родной язык –  Ари вырос в Каире), даже с легкостью копировали знакомый им сирийский акцент и вскоре два молодых сирийца оказались в Дамаске, откуда без проблем полетели на самолёте в Багдад.
Сара с удовольствием и без всякого страха водила Ари по родному городу, где они остановились в крохотном пансионе. Никто ни разу не удосужился проверить у них документы когда ночью они добрались до реки и преспокойненько вытащили коробку с монетами из-под камней. Они засунули её прямо в чемодан и замаскировали там среди разных иракских сувениров. На таможенном контроле багдадского аэропорта безалаберные таможенники не обратили на их чемодан никакого внимания. Самым трудным оказался переход сирийско-израильской границы – пришлось изображать лазающих по Голанскому нагорью туристов.  Они пролезли под расположенному на границе заграждению из колючей проволоки и зашли в друзскую деревню, откуда на такси добрались до Иерусалима. Отец Сары не мог поверить, что опять видит наяву свои монеты. С их помощью семье Сары удалось купить большую просторную квартиру и устроить пышную свадьбу дочери с Ари, а впоследствии ещё и начать крупный бизнес в торговле недвижимостью.

Глава 2. Иерусалим.

Сара и Ари жили в Иерусалиме, в своей, купленной за золото, отличной собственной квартире неподалёку от родителей Сары, которые организовали успешный бизнес по строительству, ремонту и продаже домов и квартир. Оказалось, что в Израиле, как и во всем западном мире, было практически ничего не известно о культуре иракских евреев. Ученых лингвистов, например, особенно поразило то, что они являлись носителями древнего, считавшегося давно забытым, арамейского языка, который в Месопотамии до сих пор, как и тысячи лет назад оставался языком общения между евреями, ассирийцами и курдами. Родителей Сары пригласили в лингвистический отдел университета, где они помогали в изучении этого языка и их говор ученые записывали на магнитофонные ленты, которые послужили потом написанию множества научных статей и диссертаций. Сара вроде и знала иврит, но современный разговорный язык Израиля очень отличался от древнего, религиозного языка торы, который она учила в Багдаде, и поэтому ей пришлось учиться в школе для новоприбывших – ульпане. В то время в Израиль хлынул поток беженцев евреев из арабских стран, которые и внешне и по культуре отличались от израильтян. Основное население Израиля состояло из выходцев из царской России и восточной Европы. Русская культура преобладала, и евреи из арабских стран казались им отсталыми представителями третьего мира, ещё и внешне не отличимыми от арабов. Ари рассказывал ей, что иногда слышал за своей спиной разговоры типа: -«Как только этих арабов сюда пускают? Кто это поверит, что они евреи – у них ведь даже ничего общего с евреями в чертах лица нет. Они же ничего не знают, как будто только что с деревьев слезли». И это при том, что евреи из арабских стран были гораздо более набожные и соблюдали кошер, в отличие от этих «настоящих» израильских евреев. Поэтому Сара чувствовала себя иногда человеком второго сорта. Она была воспитана на французской и арабской культуре и эти два языка были практически её родными, но применить их в Израиле было почти не возможно.  Её  соседи говорили не только на иврите, но ещё и на русском и идиш. Как Саре стало понятно, почти все религиозные евреи ортодоксы тоже говорили на идиш и русском, поэтому она взялась ещё и за изучение этих языков, а также и неизвестной ей русской культуры – стала читать переводы русской классики и ходила на довольно часто шедшие в кино советские фильмы.
Советское влияние в стране было существенным – у власти стояла социалистическая партия, на митингах которой распевали Интернационал, в сельском хозяйстве действовали эквивалентные советским колхозам и совхозам кибуцы и мошавы, довольно многочисленной была коммунистическая партия Израиля во главе с известным на всю страну политиком Меиром Вильнером, родом из Вильнюса (отсюда и фамилия его взялась). Права трудящих, как и во всех странах советского блока, защищали профсоюзы объединённые в мощный блок Гистадрут. Израильтяне почитали
представителя СССР в ООН Андрея Громыко, который, при голосовании за
образование еврейского государства, выступил с речью в его защиту и первым подал голос «За» (это означало сразу 3 «За», т.к. были ещё голоса Украины и Белоруссии) потянув за собой весь советский блок. Чтили СССР и за поставки оружия во время войны с арабами. В то же время газеты писали о развёрнутой
Сталиным антиеврейской кампании – дело Михоэлса, затем дело врачей, и отношения к Советам начали ухудшаться.  В ульпане, одновременно с современным ивритом, Сара познакомилась и с основами социалистической идеологии, которая очень уж напомнила ей идеологию иракских националистов из движения БААС. Удивительным для Сары было и то, как либеральные левые израильтяне относились к арабским погромщикам, оправдывая их терроризм словами: – «Ну мы же отобрали у них землю...».  Ари, как отслуживший в армии, имел привилегии в поступлении в вузы и начал учиться в университете на математическом факультете – математика всегда была его любимым предметом. Для Сары его пример стал и главной её целью.  После ульпана, двадцатилетняя Сара сначала должна была идти в армию - женщины в Израиле служили наравне с мужчинами, т.к. в окружённой врагами стране не хватало солдат.
В пункте призыва ей сказали, что как замужняя женщина она может идти на
альтернативную службу в управлении армии, но она заявила, что ей служба в армии не страшна и, в доказательство этого, рассказала о том, что была свидетельницей еврейских погромов в Багдаде, а также и о своей тайной туда поездке с переодеванием в мужчину (скрыв только историю с монетами), добавив, что ещё и арабский язык её родной. Этот рассказ очень заинтересовал офицеров и они предложили ей службу в отделе армейской разведки. В то время, практически каждую ночь банды террористов проникали в Израиль с территорий, находящихся под контролем соседних Иордании и Египта и устраивали бойни, нападая на дома спящих израильтян. Пытаясь предотвратить этот террор, армия приняла решение создать специальные антитеррористические ночные отряды быстрого реагирования, в которые наряду с переодетыми в арабов солдатами спецназа входили и лояльные Израилю следопыты бедуины, имеющие способности быстро отыскивать следы террористов и приводить отряды в иорданские деревни, откуда те вышли, и разрушать в отместку их дома. Расплата должна была происходить по возможности немедленно и таким образом заставить арабов отказаться от терроризма, превратившего жизнь израильтян в сплошной кошмар. Разрабатывать и непосредственно командовать такими операциями было поручено молодому офицеру Шарону, которому Сару представили и с которым ей предстояло служить.
Когда Сара рассказала Ари о своём назначении, то оказалось, что он служил с Ариком Шароном в одной бригаде. Он сказал, что ей крупно повезло попасть под начало Шарона – его все в армии называли счастливчиком за то, что он никогда не
ошибался в своих принятых оперативных решениях и о подвигах его отряда ходили настоящие легенды. У Ари был ещё один талант, кроме математики он увлекался также литературным творчеством и отлично писал на иврите, поэтому в армии он
добровольно стал ещё  и корреспондентом издаваемой в бригаде газеты («Боевой листок») и ему поручили написать серию статей о Шароне, так что он с ним встречался, и брал у него интервью. Статьи получились захватывающими и прославили как Шарона, так и автора на всю армию. Ари хранил газеты со своими статьями и дал их Саре почитать. Ей эти статьи настолько понравились, что она перечитывала их несколько раз, пока чуть ли не запомнила текст наизусть.

Глава 3. Шарон.
Вот, что Сара узнала о бравом израильском офицере из статей Ари: «Арик Шарон является коренным израильтянином “саброй”, сыном убеждённых сионистов Самуила Шайнермана и Веры Шнееровой, приехавших из Тбилиси в Палестину, осваивать «Землю обетованную», ещё в 1921 году.  С военным делом Шарон, который родился в 1928 году, познакомился уже в 13 лет, когда в его обязанности стали входить ночные дежурства вместе с другими подростками по охране принадлежащих поселенцам сельскохозяйственных посадок от набегов соседних арабов. В 14 лет Шарон уже начал в свободное от школы время регулярные военные занятия в составе отряда еврейской самообороны “Хагана”.  Мальчик проявил себя настолько успешно, что вскоре его перевели в элитный взвод юных связистов, где немногим старше его инструктора обучали ребят владеть разными видами оружия и особенно умению ориентироваться на местности.  Связисты исходили все соседние территории, посетили каждое арабское и еврейское поселение в округе, забираясь на каждый холм и спускаясь в каждую долину до тех пор, пока не изучили эти места наизусть.
К призывному возрасту (18 лет) Шарон был уже довольно опытным бойцом, и в это время как раз случилась первая в его жизни настоящая война.  Зимой 1947-48 годов британские войска выводились из подмандатной Палестины и между евреями и арабами началась так называемая “дорожная война”. Арабские банды, состоящие как из местных арабов, так и “добровольцев” из разных арабских стран, по всей Палестине пытались перерезать связывающие еврейские поселения дороги и мосты, и превратить эти поселения в изолированные анклавы, которые легче уничтожить.  У «Хаганы» не было тогда ещё достаточных сил для охраны всех дорог и было решено использовать тактику партизанской борьбы с арабами, нападая на них небольшими отрядами от 10 до 30 бойцов в ночное время, отвлекая их таким образом от атак на поселения. Уже тогда на Шарона стали смотреть как на командира благодаря его невероятной удачливости в нахождении правильной тропы ведущей к цели, или обратно домой даже в самых запутанных местностях и днём и ночью.  Бойцы постоянно просили его идти впереди, говоря “Арик нас выведет” и Арик, как опытная охотничья собака, каким-то невероятным чутьём выводил отряд именно тогда, куда было нужно и, что ещё более важно, помогал отряду быстро скрыться от разъяренных арабов без потерь.
В одной из таких операций Шарон проявил себя настолько успешно, что его назначили командиром взвода. Тогда крупный арабский отряд, состоящий из хорошо обученных иракцев, занял стратегически важную арабскую деревню, из которой миномётами обстреливались сразу несколько еврейских поселений, и взводу Шарона удалось ночью в проливной дождь зайти иракцам с тыла и неожиданной атакой заставить их удрать из этого стратегически важного опорного пункта.  Как впоследствии оказалось, война на дорогах была всего лишь прелюдией к самой тяжёлой в военной карьере Шарона войне - войне за независимость.
После создания в 1948 году государства Израиль, поджидавшие этого момента  регулярные армии Левана, Сирии, Иордании, Египта и Ирака ударили по Израилю сразу со всех границ, соединившись с арабскими бандами и “добровольцами”, с  которыми Хагана сражалась уже несколько месяцев.  Израильтяне хорошо понимали, что речь идёт не только о ликвидации государственности, но и о физическом истреблении еврейского населения.  В первый же день войны взвод Шарона принял участи в одном из ключевых сражений в районе Калькилии, где надо было остановить наступление иракской армии пытавшейся перерезать Израиль в его центральной, самой узкой части.  На руку израильтянам сыграла редкая для этих мест долгая дождливая зима, в результате которой обычно сухое русло вади, пролегавшее по границе с арабами, превратилось в сплошное болото, и перейти его можно было только по небольшому мосту.  Уничтожить этот ставший неожиданно важным, уже захваченный иракцами мост, удалось Шарону в результате блестящей ночной атаки в результате которой наступление иракской армии сорвалось.  Затем последовало другое ключевое сражение этой войны – битва за Латрун, крепость на дороге Тель-Авив – Иерусалим, в которой Шарон был тяжело ранен в живот и бедро, но чудом остался жив, спасенный шестнадцатилетним воином-подростком.
Интересно, что пока Шарон лежал в госпитале, на фронтах наступила передышка.  ООН декларировала, по требованию растерявшихся от такого упорного сопротивления арабов, временное прекращение огня, и за месяц относительного спокойствия произошло настоящее, невероятное чудо.  Вопреки наложенному на Израиль эмбарго по поставкам вооружений, Сталин по разного рода причинам отдал приказ (по другим данным “не воспрепятствовал”) поставить израильской армии оставшееся в восточноевропейских странах (особенно в Чехословакии) после второй мировой войны трофейное оружие и боевую технику. В Чехии нацисты создали протекторат Богемия и Моравия, где на местных заводах производились практически все виды вооружения Третьего Рейха и после прихода советских войск там обнаружились брошенные отступающими немцами огромные запасы новеньких автоматов, пулемётов, пушек, танков и самолётов. Всё это в короткое время грузовыми самолётами переправили в Израиль.  Когда Шарон через месяц госпиталей вернулся в свой взвод, он к своему изумлению и радости увидел совершенно другую армию.  Если раньше солдатам даже винтовок и пуль не хватало, то теперь у армии было всё необходимое для ведения боевых действий, включая танки и самолёты самого разного производства (поступило даже 25 новейших оставшихся в Чехословакии после войны нацистских истребителей, летать на которых созвали еврейских пилотов из Европы и США). На всём оружии ещё стояло клеймо с символикой Третьего Рейха.  С новыми силами Шарон участвовал в сокрушительном разгроме иракской и египетской армий.  После полутора лет сражений двадцатилетний Арик Шарон не досчитался многих своих друзей, погибших в этой кровопролитной войне.  Заслуги молодого бойца не остались незамеченными и его назначили командиром роты полевой разведки в знаменитой бригаде Голани.  Неутомимый Шарон теперь уже сам обучал новобранцев в умении ориентироваться на местности, особенно в районе границы, часто уводя отряд и за её пределы».
Такой вот замечательный воин стал командиром Сары.

Глава 4. Война с федаинами.

Сара начала службу в управлении разведки. Ей объяснили, что от неё понадобится знание обычаев арабов и языка, а так же она должна будет научиться работать с полевыми картами. Когда Сара училась в багдадской школе, географию им преподавал замечательный учитель, который часто водил своих учеников в походы вдоль Тигра и учил их составлять абрисы (наброски полевых карт). Сара научилась тогда читать карты, работать с компасом и неплохо ориентироваться на местности. Эти её знания удивили офицеров и они решили, что она вполне готова к штабной работе и представили её Шарону.
Шарон объяснил Саре её задачи – его подразделение нуждается в небольшом штабе из нескольких человек, которые в течение дня будут планировать ночные операции. Сам он, так же как и все его бойцы, днём будет отсыпаться и набираться сил после изнурительных долгих ночных рейдов и поэтому не сможет принимать прямого участия в планировании. Работа будет напряжённой – к каждому вечернему рейду ему будут нужны уже готовые оперативные сводки, рекомендации и карты. Ей также предстоит работать со следопытами-бедуинами и переводить им с иврита поставленные задачи. Шарон посвятил Сару в непростую военную ситуацию в стране. В те годы (начало 1950 х) резко возросла террористическая деятельность арабов. Практически каждую ночь банды “федаинов” приходили из Иордании и Газы и устраивали засады, поджоги и просто грабежи израильских жителей. Число жертв террора возрастало с каждым днём и Шарон, убедившись в бессилии регулярной армии, обратился к армейскому руководству с предложением о создании специального элитного соединения по борьбе с бандами. Предложение было принято и двадцатичетырёхлетнего Шарона назначают командиром такого соединения, получившего кодовое название “Соединение 101”. Именно в этом подразделении он намеревается создать небольшое подобие штаба из солдат срочников, в котором Саре отводится значительная роль. Шарон уже набрал 50 самых отчаянных и сообразительных солдат из всей армии и начал тренировать их к ночным операциям.
Вскоре соединение стало действовать. Сара и другие работники штаба изучали оперативные сводки армии и отправляли к местам террористических атак мобильные группы со следопытами, которым удавалось быстро определить из каких деревень в Иордании приходят федаины. По их сведениям составлялись детальные планы операций и переодетые в арабов бойцы во главе с Шароном проводили ночные рейды на эти деревни, подчас в глубине вражеской территории. Хотя это были небольшие акции, но террористы очень быстро почувствовали, что времена их полной безнаказанности закончились. Поворотным пунктом стала атака на крупную арабскую деревню Киббия. Федаины из Иордании проникли ночью в дом в израильском посёлке Йехуд и убили там молодую мать с двумя детьми двух и трёх лет. Этот акт террора взбудоражил всю страну, требующую возмездия. Следопыты-бедуины по горячим следам быстро выяснили, что террористы пришли из деревни Киббия. Сара и штабисты по данным следопытов составили план крупной операции с детальными картами и инструкциями подхода к этой охраняемой арабскими головорезами большой иорданской деревне. Руководствуясь этими картами переодетые в арабов бойцы Шарона, ночью с взрывчаткой незаметно проникли в Киббию, в 7 км от границы, и заминировали там 42 каменных дома. Мины были с часовыми механизмами и должны были взорваться в определенное время. После этого «арабы» Шарона постучались в двери этих домов и разбудили жителей, сказав заученные с помощью Сары предупреждения, а также раздали листовки, которые она написала. Тексты она тщательно продумала и прочитав их арабы в панике разбежались. Взрыв был грандиозный и напугал не только эту деревню, но и всю Иорданию. Обошлось без жертв мирного населения.
Акты террора из Иордании стали после этого сокращаться и начальник штаба армии Моше Дайян предложил Шарону объединить соединение 101 с батальоном десантников и возглавить его. Шарон очень ценил блестящую работу Сары, срок службы которой подошёл к концу, но она так увлеклась разведкой, что решила остаться сверхсрочником и продолжать работать с Шароном. Вскоре Шарон вместе с ней и другими штабистами начал тренировки десантников с изучения поведения врага, которого они уже знали досконально. Как и любые солдаты, арабы имели свои сильные и слабые стороны и их нельзя было недооценивать. Во многих ситуациях они проявляли себя первоклассными бойцами, отлично стреляли и использовали артиллерию, минирование и фортификации. Но арабы панически боялись внезапных атак и рукопашных боёв. На этом и была построена тактика Шарона – избегать затяжных перестрелок, внезапно атаковать и вступать в рукопашные бои, деморализуя противника.
Начиная с 1954 года десантники Шарона участвовали практически в каждой армейской акции и все они были успешны. Слава Шарона росла с каждой операцией и он стал частым гостем в кабинете премьер-министра Бен-Гуриона. Самой крупной операцией десантников Шарона, которая в определённой степени стала поворотной в истории Ближнего Востока, стала атака на египетские базы в Газе в начале 1955 года. Палестинские лагеря беженцев Газы стали рассадником терроризма и отряды федаинов оттуда доходили до центральных частей Израиля, устраивая засады. Однажды они атаковали еврейскую свадьбу убив многих гостей, а на следующий день убили рабочего возле института Вейцмана. И такие атаки продолжались беспрерывно. Чаша терпения была переполнена и Шарону поручили разработать акцию возмездия. Шарон решил, что лучшим вариантом будет не наносить атаки по самим федаином, а ударить по находящемся в секторе войскам и атаковать две египетские базы в Газе внезапным ударом, обойдя их с тыла. Сара нашла в военном архиве оставшиеся от британцев детальные карты Газы и послала туда следопытов на разведку.
Следопыты незамеченными прошли в Газу и осмотрели базы со всех сторон. По их описаниям Сара нанесла базы на карту и обозначила на них не охраняемые места. По её детальным планам Шарон осуществил невозможную на первый взгляд операцию. Несмотря на, то, что эти базы были наилучшими укреплёнными пунктами всей египетской армии, операция десантников прошла весьма успешно (базы были разрушены с большим количеством жертв на египетской стороне) и показала готовность Израиля отвечать на террор в любом, даже самом неприступном месте. Урок не прошёл даром для президента Египта Насера и в итоге привёл к непредвиденной политической акции – подтолкнул Египет в 1956 году к сотрудничеству с Советским Союзом.

Глава 5. Суэцкая война.
В личной жизни у Сары были и неприятности – они оба с Ари хотели ребёнка, но случился выкидыш, напугавший Сару до полусмерти и она боялась теперь беременности как огня. Сара постоянно с воодушевлением рассказывала Ари о своей работе в разведке и когда он окончил университет, то решил тоже пойти в разведку аналитиком. Шарон его сразу узнал (помнил даже, что у них похожие имена – Ариель и Арон) и охотно дал ему должность в своём штабе работать вместе с Сарой. Работы в штабе было полно – войны в Израиле продолжались почти без перерывов. В то время резко изменилась политическая ситуация в мире и нарастала угроза из Египта. СССР усмотрел возможность подчинения себе этого крупнейшего государства арабского мира и оружие из той же Чехословакии стало поступать на Ближний восток, только теперь уже с ведома Хрущёва и не Израилю, а Египту. С новой поддержкой, Насер национализировал Суэцкий канал, а египетские федаины резко увеличили террор против Израиля, как из Газы, так и с Синая, превратив жизнь в приграничных поселениях в сплошной кошмар.
29 октября 1956 года началась Синайская операция. Решено было провести наступление по всей границе с Египтом, и захватить Синай. Шарон с энтузиазмом взялся за разработку атаки на Египет и пропадал в своём штабе с Сарой, Ари и другими штабистами день и ночь. Саре удалось найти в архиве отличные британские карты Синая и даже данные экспериментальных аэрофотосъемок полуострова. При совмещении снимков, с помощью нехитрого оптического приспособления (стереоскопа), можно было видеть объемное изображение местности и они стали изучать рельеф гористого полуострова, надеясь найти возможности обхода египетских укреплений перекрывавших все известные на Синае пути. Ари оказался незаменимы работником штаба, у него открылся настоящий талант к дешифрированию аэрофотоснимков – он мог быстро найти плоские места пригодные для прохода колонн израильских танков и боевой техники. По данным следопытов, проникавших туда на разведку, было совершенно очевидно, что по дорогам танкам пройти не удастся – египтяне слишком хорошо подготовились к атакам из Израиля и надежно перекрыли все пути, построив повсюду мощные укреплённые районы.
Проанализировав все данные, штаб предложил единственный реально выполнимый путь движения наступающих колонн - план обхода египетских сил с юга со скорейшим выходом к ключевому для снабжения египтян перевалу Митла в 30 км от Суэцкого канала. Для этого десантной бригаде Шарона (он получил звание полковника) предстояло пройти более 200 км по каменистой Синайской пустыне с её дюнами и крутыми водотоками вади и разгромить по дороге две крупные египетские базы. Ари и Сара предложили Шарону создать небольшую группу разведки и пройти хотя бы начальную часть маршрута, чтобы точно убедиться в выполнимости этого плана. Ари рассказал Шарону и Саре, что ещё когда он учился в школе в Каире, то вступил в организацию скаутов, участвовал в нескольких походах вдоль Суэцкого канала и по Синаю, даже хорошо помнит невероятную красоту этих мест. Он сказал им, что выросшие возле Нила египтяне понятия не имеют о пустыне и боятся её, так что скорее всего они сидят на базах и можно не опасаться наткнуться на кордоны в синайской пустыне.
Ари и Сара опять переоделись в арабов и вместе со следопытами-бедуинами, которые привели с собой ещё трех худосочных верблюдов, тайно перешли границу. Сначала Сара и Ари шли пешком, но потом, выбившись из сил, забрались на оказавшихся невероятно выносливыми верблюдов, которые тащили на себе ещё и поклажу, и целых три дня провели незамеченными на вражеской территории. Сара впервые ехала верхом, верблюды двигались плавно, без толчков, как настоящие «корабли пустыни» и можно было спокойно наблюдать местность и сверяться с картой. Синайский полуостров был очень необычным и напоминал какой-то лунный пейзаж. Природа казалась первозданной, повсюду торчали скалы из разноцветных пород. Несмотря на дикую жару, Сара чувствовала себя хорошо и ни разу не пожалела, что поехала в это опасное путешествие. Данные аэросъемки подтвердились – танки вполне могли пройти по этой совершенно безлюдной южной части Синая, не встретив врага.
Военное руководство страны одобрило план Шарона и 1200 десантников с вооружением разместились в сотнях предоставленных Францией грузовиках и лёгких танках. Колонна двигалась без остановок. Сломавшуюся технику по приказу Шарона бросали по дороге, застигнутых врасплох египтян разгромили и всего через 30 часов после начала марша стратегический перевал Митла был захвачен в тяжёлом бою, в котором погибло почти 300 египтян и около 30 израильтян. Прорыв Шарона существенно облегчил главным силам задачу по захвату всего Синая. Его блестящая тактика вошла во все военные учебники. Израильские войска на Синае впоследствии заменили силами ООН и в течение 11 лет египетская граница оставалась спокойной. За время оккупации Синая Шарон и его штаб, следуя своей традиции, изучили все его стратегические районы и подготовили детальные планы и схемы, которые пригодились им во время “шестидневной” войны.
Сара и Ари добрались до Суэцкого канала и Ари прошёлся с ней по местам своих скаутских походов. На Синае, их больше всего поразило количество советской боевой техники, оставленной разбежавшейся египетской армией. Повсюду стояли брошенные танки Т-34, боевые машины пехоты и самоходные пушки. На полевых аэродромах находились новенькие истребители Миг-15. Масштабы советских поставок Египту были поистине грандиозны. Израильская армия постепенно перевезла всю эту технику на свои базы, где механики подготовили их к дальнейшему использованию в боях. Израиль оказался обеспеченным вооружением на долгие годы. Ари повёз Сару и в затерянный в горах Синая легендарный монастырь Екатерины с его «купиной неопалимой», о котором у него ещё со школьных времён сохранились необыкновенно яркие впечатления. Монахи в монастыре жили себе мирной жизнью, как будто и боёв никаких вокруг не было и смены власти не произошло.
В период последующих 11 лет затишья Сара наконец-то родила сына, причём работу в штабе не бросала буквально до последних дней беременности, а после родов снова вышла на работу перепоручив младенца своим родителям.

Глава 6. Шестидневная война.
В период после Суэцкой войны либералы в израильском правительстве неожиданно избрали Шарона своей мишенью, обвинив его в ответственности за гибель солдат при Метуле. В ответ на это он «хлопнув дверью» ушёл из армии, поступив на юридический факультет университета. Работники его штаба, оставшись без командира, тоже собирались уходить из армии. Саре и Ари предложили остаться в разведке и заняться изучением боевых показателей советского вооружения и особенно танков и самолётов, оставшихся от египтян на Синае. СССР продолжал накачивать Египет и Сирию своим оружием и становилось ясно, что следующая война не за горами. Ари подошёл к этой задачи с математической точки зрения и они вместе с Сарой начали составлять детальные программы по определению слабых сторон и недосмотров советских конструкторов. Они выяснили, что советские танки имеют слабую броню на боковых частях башен. А также уязвимым для снайперов оказалось пространство под башней. При попадании туда снарядов танк переставал функционировать. Израильские механики научились исправлять эти слабые места и подготовили доставшиеся Израилю советские танки к возможным в будущем боевым действиям. То же самое было проделано и с советскими истребителями Миг-15.
Новой задачей для штаба, где работали Ари и Сара, было изучение советской военной стратегии и тактики – поступали сведения, что кроме вооружения, Советы направили в Египет и Сирию массу своих инструкторов. Ари начал изучать все доступные источники о советских операциях во время второй мировой войны, а Сара решила попробовать найти среди эмигрантов из СССР солдат и офицеров, и по их опросам составить планы ведения боёв советского образца. После войны 1956 года отношения между СССР и Израилем были далеко не самые лучшие, правда посольства сохранялись и вдобавок Хрущёв неожиданно разрешил возвратиться в Польшу тысячам бывших польских евреев, которым в 1939 году удалось перебраться в западные районы Польши, доставшиеся Советскому Союзу (Западная Украина и Западная Белоруссия) и таким образом спастись от уничтожения нацистами. Выезд разрешили тогда и советским супругам польских евреев. В Польше они надолго не задержались (их дома уже были заняты поляками) и по разрешению правящего там Гомулки тут же перебрались в Израиль. Многие из новоприбывших мужчин отслужили в Советской Армии и могли помочь в изучении тактики и стратегии ведения боёв.
Саре пригодилось наконец-то знание языков - русского и идиш. Она справлялась практически без переводчиков и вместе с Ари они составили инструкции для израильской армии, которые оказались неоценимыми в войне 1967 года.
В мае 1967 года подстрекаемый советскими советниками Насер заставил ООН вывести войска из Синая, ввёл туда свои тысячные армии и закрыл Израилю выход в Красное море. Нарастала угроза новой войны и израильское руководство решило нанести превентивный удар, но в том как его проводить мнения разделились. Большинство генералов настаивало на операции из нескольких фаз – сначала удар по Газе, затем в одной части Синая, потом в другой и так далее. Ставшего к тому времени адвокатом Ариэля Шарона вернули в армию, извинились перед ним и спросили его мнение. Шарон выступил с резкой критикой этого плана, приводя доводы о том, что во избежание давления со стороны ООН, нельзя терять время и надо нанести молниеносный удар по всему фронту и опять выйти к Суэцкому каналу до принятия резолюции о перемирии. Кроме того он указывал на слабости египтян. Их солдаты натренированы в долине Нила, а в условиях непривычной Синайской пустыни быстро теряют ориентацию и паникуют, что даёт обученным в пустыне Негев израильтянам огромное преимущество. Продолжавшиеся несколько недель споры привели к убедительной победе плана Шарона.
В штабе Шарона радовались его возвращению и немедленно приступили к работе по составлению планов захвата Синая. Сара с Ари буквально ночевали на работе и детально разработали для Шарона планы будущей операции, их многолетняя подготовка принесла свои плоды. Было решено атаковать Египет тремя колоннами и выйти к Суэцкому каналу, обходя египетские укрепления, построенные по принципам советской “линейной обороны”. Для успешного осуществления этого плана штаб предложил нанести вначале опережающий удар по египетским военным аэродромам и уничтожить все советские самолёты, которые, как стало ясно при их изучении, превосходили по своим показателям израильские Миражи. Внезапный удар прошёл успешно и угроза с неба отпала.
Центральная дивизия Шарона (танки, артиллерия, грузовики с пехотой, снабжение) ночью вышла из Беер Шевы и по новым египетским дорогам двинулась напрямую к Исмаилии. Некоторые укреплённые пункты арабов на пути оказались брошенными солдатами. Так, когда дивизия Шарона подошла к одной базе, где ожидалось сражение с египетским батальоном, там оказалось всего три немедленно сдавшихся солдата. На допросе они рассказали, что с первыми же выстрелами офицеры в панике разбежались по пустыне, за ними побежали и солдаты. На базе нашли готовые к сражению противотанковые пушки и миномёты и множество другого вооружения советского образца. Всё было на своих местах, исключая людей.
На пути дивизии Шарона попадались и неумело ориентирующиеся в пустыне египетские танковые бригады, которые попадали в засады и беспощадно уничтожались израильтянами. Пустыня была покрыта сгоревшими советскими танками, слабые места которых штабу Шарона были заранее хорошо известны – они не выдерживали боковых выстрелов и точных попаданий под башни. Было впечатление, что по пустыне прошла жуткая пляска смерти – всё было завалено трупами арабов. Проведение операции, которую назвали “Война в пустыне” заняло всего 96 часов. Когда Сара и Ари проехались по Синаю и увидели там груды металла, Ари пошутил: - «Теперь Израилю и месторождения железа не нужны! Этого металлолома хватит на производства собственного оружия и не надо будет зависеть от иностранных поставок». Саре эта идея понравилась, она отнеслась к ней весьма серьёзно и обратилась с ней к Шарону. Тому удалось убедить правительство и вскоре Израиль начал самостоятельно себя обеспечивать многими видами вооружения, используя для этого тысячи тонн отправленного на переплавку металлолома. Способствовали налаживанию военной промышленности и обнаруженные на Синае израильскими специалистами значительные запасы нефти.

Глава 7. Война на истощение.
После шестидневной войны у Шарона опять возникли серьёзные разногласия с израильским руководством, и опять в итоге Шарон оказался прав. Советы продолжали накачивать Египет своим оружием, включая дальнобойную артиллерию и зенитные комплексы. Встал вопрос как защитить границу, которую постоянно обстреливали. Начальник штаба армии Бар-Лев предложил построить насыпную линию обороны прямо по берегу Суэцкого канала (её впоследствии назвали “Линией Бар-Лева”) для защиты солдат от обстрелов и для наблюдения за противником. Штаб Шарона занялся анализом эффективности такого решения и Ари даже составил математическую модель линии обороны, показавшую все её слабости. Используя такой анализ, Шарон категорически выступил против этого плана. Главным возражением было то, что Линия Бар-Лева всего лишь в 300 метрах от египтян явится постоянной, хорошо пристрелянной целью, которую трудно будет снабжать оружием и подкреплением.
Взамен Шарон, руководствуясь данными дешифрирования аэрофотосъемки, которые подготовили Ари и Сара, предлагал использовать естественную линию холмов и дюн в 7-10 км от канала и дополнительную линию с мобильным резервом в 10-25 км, где находятся главные горные перевалы. По такому плану если египтяне пересекут канал, то уже через несколько километров их можно будет атаковать, избежав больших потерь. Ари, анализировавший действия советской армии во время второй мировой войны, доложил Шарону, что неудачи СССР в начале войны были скорее всего связаны с отсутствием глубины обороны – заняв Западную Украину и Западную Белоруссию советские войска вывели себя прямо на границу с Третьим Рейхом и немцы неожиданным ударом разгромили их, сумев продвинуться на большую глубину. Такая же ситуация может сложиться и на Синае, если будет создана Линия Бар-Лева.
Разгоревшиеся дебаты по этим двум планам привели в итоге к отстранению Шарона, правда только на некоторое время, а Линия Бар-Лева была всё-таки воздвигнута. Египтяне с нарастающей силой стали обстреливать израильские укрепления вдоль канала, что приводило к большим жертвам, и началась следующая война – “Война на истощение”. Руководство снова обратилось к Шарону и назначило его командующим фронтом. По анализу ситуации своими помощниками (опять пригодились математически точные расчёты Ари) Шарон решил провести рейд в глубину Египта. На баржах ночью незаметно переправили через Суэцкий залив колонну трофейных советских танков и боевых машин пехоты, маскируясь под египтян, и в течение 10 часов солдаты Шарона безнаказанно разъезжали по египетской стороне канала, сокрушая на своём пути все попавшиеся артиллерийские и зенитные подразделения.
Узнав об этом рейде, в результате которого оказались убиты два генерала, египетский и советский, Насер получил инфаркт и тяжело больной запросил дополнительной помощи у Советского Союза. Те отправили в зону канала 15 тысячную армию с ракетными установками САМ-3 и сотней новейших истребителей Миг-21. В первый раз в своей истории Израиль, в 1970 году, оказался лицом к лицу с великой державой. Шарона такое противостояние не испугало, аналитики его штаба подготовили новую математически точную модель атаки и он опять провёл ночной танковый рейд в тыл врага, но теперь, к сюрпризу противника, уже в центральной части канала.
За ночь трёхкилометровая зона египетско-советских укреплений вдоль канала была в буквальном смысле смята танками Шарона. В ответ разъяренные советские “советники” подняли в воздух свои истребители, и произошёл первый полномасштабный бой между советскими и израильскими лётчиками, в результате которого пять прославленных советской пропагандой Мигов были сбиты, а израильтяне вернулись домой без потерь! Тут уже вмешались США и настояли на перемирии сторон, война на истощение закончилась. Но нет мира под оливами, и Шарона перевели на границу с Иорданией, вдоль которой резко возросла террористическая активность. Банды арабов спускались с гор на иорданской стороне и нападали на поселения и химические предприятия Мёртвого моря. Местность в этих местах была непроходима для военной техники и Шарону пришла идея (многие военные посчитали её бредовой) использовать для отслеживания террористов местных бедуинов, которые всегда относились к палестинским арабам как к врагам пришельцам и которых Шарон в начале своей военной деятельности уже успешно использовал в отрядах по борьбе с федаинами.
Шарон вместе с Сарой, выступавшей в качестве переводчика, встретился с бедуинами Негева и быстро набрал несколько сотен желающих вступить в израильскую армию в качестве проводников-следопытов. Результаты оказались весьма впечатляющими. Бедуинские отряды на верблюдах не пропускали ни одного проникновения террористов безнаказанным и беспощадно уничтожали бандитов, в короткое время обезопасив всю границу от Мёртвого моря до Эйлата. С тех пор, с лёгкой руки Шарона, бедуины стали успешно служить в израильской армии и дослуживались до самых высших воинских званий. Когда в 1970 х годах резко возросла активность террористов в Газе и Шарону поручили исправить там положение, то он решил опять обратиться к бедуинам для внедрения их в террористические группировки. И снова бедуины прекрасно справились с задачей, помогая Шарону дестабилизировать террористов, которые запаниковали, не понимая, откуда израильтянам известно всё об их действиях.

Глава 8. Марш на Каир.
У Сары появились новые задачи – начиная с 1970 года СССР разрешил выезд в Израиль советским евреям, что привело к началу массовой эмиграции и она опять стала работать с бывшими солдатами и офицерами Советской Армии, которых в новой волне новоприбывших оказалось очень много. Разведку особенно интересовали военные служившие в ракетных частях, чтобы понять устройство поставляемых в Египет самонаводящихся зенитных ракет, которые представляли теперь главную угрозу израильской авиации. Полученная Сарой информация оказала армии неоценимую помощь, а бывшим советским военным предлагали служить новой родине и в армию влились мощные силы специалистов, хорошо знакомые с тактикой обученных советскими инструкторами египтян.
В это время опять возникли трения между Шароном и правительством. Палестинские террористические организации почувствовали свою силу в Иордании, где палестинские арабы составляли более 70 процентов населения, и попытались свергнуть короля Хусейна. В ответ иорданская армия разгромила силы ООП и устроила массовые резни в лагерях беженцев. На помощь палестинцам двинулась сирийская армия, которая стала продвигаться к Аману. Америка обратилась к Израилю с просьбой оказать помощь в сохранении режима Хусейна. В обсуждении действий Израиля Шарон предложил оставаться в стороне, не мешая сирийцам. Он доказывал, что если возникнет палестинская Иордания, то в будущем будет намного легче вести переговоры о мире и обменом населёнными арабами территориями. Но правительство не приняло предложение Шарона и, угрозами захвата Дамаска, вынудило сирийские колонны вернуться домой. Будущее показало, что Шарон, скорее всего, был прав и, если бы его предложение победило, то возможно не было бы сегодняшнего тупика в мирных переговорах с палестинцами.
К одному из главных подвигов Шарона и его аналитиков относиться “марш на Каир” в Войну судного дня, которая началась очень не удачно для Израиля. Египетским войскам удалось внезапно пересечь Суэцкий канал и быстро продвинуться по Синаю, нанеся большие потери израильской армии. Линия Бар-Лева, как и предупреждал когда-то Шарон, оказалась совершенно бесполезной. К началу этой войны Шарон из-за трений с руководством уже три месяца как отошёл от военных дел. Получив вызов в армию, он снова с большим энтузиазмом начал разрабатывать план ответной атаки. Ари опять помог составить математическую модель успешной контратаки. Став во главе резервной танково-десантной дивизии Шарон по хорошо знакомому ему пути пересёк Синай в южной его части и, обойдя египетские силы, вышел к Суэцкому каналу с задачей продвинуться вдоль канала к северу и отрезать египтян от линий снабжения. Ещё в то время, когда Шарон командовал войсками на Синае, по его приказу на случай военных действий были подготовлены и зарыты в песок понтонные переправы через канал. Это место находилось в районе Большого Солёного озера, и высланная туда разведка донесла Шарону, что египтян там нет.
У Шарона возник другой план – вместо того, чтобы продвигаться по восточному берегу канал и быть втянутым в кровопролитные бои с египетскими танками, он решил пересечь канал по переправе и захватить западный, египетский берег, который, как показала разведка, был практически не защищён. Когда Шарон предложил этот, достаточно рискованный план руководству, то столкнулся с полным непониманием ситуации. Штабисты армии не знали реальной обстановки на фронте и в панике докладывали руководству, что египтяне идут на Тель-Авив, хотя у тех таких планов не было и они завязли в боях. Шарону поступали противоречивые указания то двигаться на север, то обратно. Поняв, что он теряет драгоценное время, Шарон стал готовиться к переправе. Ночью первые десантники переправились на надувных плотах на египетский берег и доложили, что там нет никакого противника.
К утру в “Африку”, как шутили десантники, переправили целую десантную бригаду из 28 танков и множества боевых машин пехоты, которые сразу же начали рваться в западном и северном направлениях, сокрушая на своём пути никак не ожидавшие такой наглости египетские подразделения, одураченные пропагандой о том, что с Израилем уже покончено. “Мы идём на Каир”- доложил командир бригады Хаим Ерец. Между тем Шарон опять убедился в том, что штаб командования не может разобраться в обстановке. За 12 часов с момента начала переправы никто из штабистов не прибыл в дивизию и Шарону приходили сообщения, что его дивизия окружена и должна отступать, и это в то время, когда он сам видел, что бесперебойно продолжали поступать боеприпасы, горючее и даже танки. Шарон постоянно посылал в штаб приглашения прибыть на место и определиться, но всё было безуспешно.
Между тем новые и новые танки пересекали канал и двигались вдоль него, отрезая египетские армии на Синае. Вскоре танки Шарона, захватив мосты Пресноводного канала, были уже у ворот Исмаилии и в 100 км от незащищенного Каира. Египтяне были в панике, и умалили Советский Союз организовать перемирие. Этот последний подвиг Шарона сделал его знаменитостью по всему миру, включая Советский Союз, где уже вовсю шла эмиграция на историческую родину. Официальная пропаганда ещё вопила о полном провале “сионистской агрессии”, а пробивающиеся через глушение западные радиостанции рассказывали готовящимся к отъезду советским евреям о триумфальном продвижении танков Арика Шарона к Каиру, сокрушавшим на своём пути хвалёную советскую технику, щедро поставляемую арабам. После Войны судного дня Шарон ушёл из армии в политику и в 1977 году стал министром сельского хозяйства в правительстве Бегина. Главным его достижением на этом посту стало массовое строительство еврейских поселений на Западном берегу Иордана, куда переселялись в основном молодые религиозные семьи, строившие дома в стратегически важных для обороны Израиля районах. Сара и Ари тоже ушли из армии и продолжали работать помощниками Шарона во всех его начинаниях.
Став министром обороны в 1981, Шарон провёл в следующем году операцию “Мир Галилеи” против засевших в Ливане палестинских террористов, которые миномётами и ракетами ежедневно обстреливали израильские северные районы. В результате этой первой ливанской войны, ООП была выведена из Ливана в другие арабские страны, в основном в Тунис, и её террористическая активность существенно уменьшилась.
Израильтяне оценили заслуги Шарона перед страной и в 2001 году избрали его на высшую должность в стране. До 2006 года Ариель Шарон был премьер-министром Израиля. В 2005 году он, пойдя на поводу у леваков-либералов, неожиданно принял совершенно несвойственное ему решение ликвидировать все израильские поселения (а их там было 21) в Газе и четыре поселения на Западном берегу, создателем которых он и являлся, полагая видимо, что это поможет миру с палестинцами. Время показало, что это решение было большой ошибкой и привело не к миру, а к ещё большей угрозе самому существованию Израиля. С 2006 года, после нескольких инсультов Шарон находился в глубокой коме и умер в 2014 году. Сара и Ари, вслед за своим сыном и внуками переехали в Америку.