Забери, Боже, что мене негоже

      Решила новая повариха навести полный порядок в кладовой трапезной с продуктами. Полезла по полкам и сразу поняла, что бывшая работница не утруждала себя порядком.
      Разбирая большой шкаф, Нина обнаружила немало просроченных продуктов. На нижней полке лежала груда муки в пакетах. Из порванных пакетов высыпалась мука, устроив ещё больше беспорядка. В общем, «порядок» резко перешёл в «генеральный аврал».
      Под пакетами с мукой в углу обнаружился туго завязанный мешок. Он казался странно тяжёлым. Создавалось впечатление, что его набили камнями, не меньше! Может это был некогда сырой, а теперь затвердевший сахар, может отсыревшая соль, превратившаяся в камень. Верёвку пришлось перерезать ножом. К большому изумлению поварихи в мешке лежала сухая курага. Она была настолько грязная и пересохшая, что слепилась в эти фруктовые комки.
- Забери, Боже, что мене негоже, - печально глядя на находку, произнесла Нина и посетовала: - И кто же додумался это принести кому-то за помин?..
      На канун иногда попадали непригодные в пищу продукты. Непросвещённый народ мало задумывался над таким поступком. Ведь «галочку» перед памятью усопшего или больного не ставят. Старые бабки говорили:
- Что в церковь принесёшь за помин души, то и поставишь своим родным на стол Туда. Либо здоровью болящего ещё больше навредишь. В церковь надобно нести, как самому себе.
      Кто, кого и каким образом так поминал, одному Богу было ведомо.
      В тот же день пропавшие продукты и просроченную муку батюшка и староста закопали под берёзами на территории церкви. Из окна кухни Нина наблюдала, как батюшка читал молитвы и негромко пел, махая кадилом, словно кого-то отпевал над свежим холмиком земли.
- А кому он поёт и молитвы читает? – поинтересовалась Нина у вошедшей на кухню старой бабки-свечницы.
      Бабка поставила чайник на плиту и взглянула в окно.
- Что ты, милая! Он же предал землице муку и пищу. А мука – это хлеб. А хлеб – тело Христово, - грустно вздохнула она и перекрестилась: - Господи, прости нас грешных, неразумных. Порой не ведаем, что творим.
      Записки, что нашлись в некоторых пакетах от тех продуктов, алтарник забрал на службу для поминовения перечисленных в них имён почивших, болящих и здравствующих мирян. Мешок кураги староста оставил, коротко предложив поварихе:
- Вари с него компот.
      Нина наковыряла ножом слипшиеся фрукты, залила их водой и поставила размачиваться. Затем размоченные фрукты тщательно промыла, переложила в эмалированное ведро, залила водой, добавила сахару и поставила на плиту. Как только вода закипела, ведро было снято с огня и оставлено на ночь настаиваться.
      За ночь курага разбухла. К утру на кухне стоял изумительный аромат абрикосов! Нина разлила узвар по питьевым кувшинам, а фрукты сбросила на дуршлаг. Пока курага стекала, она замесила тесто. И к обеду на столах в трапезной стояли пышные нарезанные рулеты с курагой.
      Прилежная повариха каждый день выпекала то пироги, то рулеты с курагой. Либо пекла гору блинов к узвару. Отваренные фрукты желающие могли покушать и просто так. Помимо выпечки на столах к чаю в вазах стояли пряники, печенье и конфеты. Всё то, что подавал православный народ за помин души, Нина ставила на столы.
      В кладовой царил полный порядок. С хозяйским подходом угроза пропажи теперь продуктам не грозила. А в памяти поварихи так и осталась стоять печальная картина, как батюшка и староста закапывали испорченные продукты. Это было похоже на похороны.
      Иулиания замолчала. После её рассказа ни у кого не нашлось слов кроме виноватых и сокрушённых вздохов. Монастырская паства нередко сталкивалась с таким безобразием продуктов на канунах. А прихожане, видимо, сами сейчас вспомнили подобный грех и поджимая губы, решили немедленно покаяться в таком на утренней Литургии. Наконец трудник Максим разрядил молчание, поерошив чуб с тяжелёхоньким вздохом:
- М-даа… жизнь…
- Да какая уж тебе «жизнь». Молодой ещё, - хохотнул дед Серёга.
- Да, уж. Молодым в ней только ума набираться и набираться надо, - бросила монахиня Марфа.
      А Еликонида уже поучительно проговорила:
- Эта жизнь пока хорошие зубы не покажет, никто не научится жить. Как покажет, так сразу о Боге вспомнят.
- Это точно! – тут же согласилась тётка Валентина и к разговорам вспомнила то, что перевернуло когда-то ужасом всю её душу.

продолжение следует.........