deux diables au bal

17 aout, 1770

Шарль-Анри редко посещал балы. Каким бы уважаемым человеком в Париже он ни был, большинство смотрело на него с презрением, как знать, так и простолюдины. «Убийца» – вот что читалось в их взглядах. Исключения, конечно, были, но в сравнении масштабов так и оставались каплей в море.

Он привык. Уже давно. Прошли те времена, когда ноги дрожали на эшафоте, когда руки тряслись под тяжестью фамильного меча, когда каждый второй взгляд в толпе, полный омерзения и ненависти ещё что-то значил. Пришлось смириться. И приучиться не называть свою фамилию при мимолётных знакомствах. Как угнетало осознание, что только в ней и было дело. Его манеры и внешность могли очаровать любого, но стоило им узнать треклятую фамилию – и все чары разрушались в одночасье. А так жаль.

Громкий смех поблизости вывел из раздумий. Шарль отошёл чуть дальше от шумной компании. Всё же балы были для него крайне чуждым событием. Людовик XVI время от времени приглашал его в Версаль. Отказывать будущему королю Франции было бы чересчур самоуверенно. Обычно мужчина приходил на такие мероприятия с женой, но последние – совершенно один. При этом Сансон всеми силами избегал общения с другими гостями: опустив голову, скрывал лицо за пышным трикорном, подолгу на одном месте не задерживался, нырял меж других гостей, смешивался с массой. А если его кто и узнавал, отыскать в толпе уже не получалось. Конечно, находясь в светском обществе, совсем избежать общения не выходило. Рано или поздно к нему обращались господа, заинтересовавшиеся одиноким молчаливым гостем. Диалог он старался скорее прервать. Либо, если дворяне узнавали парижского палача, сами стремились закончить беседу, не чураясь, хоть и не напрямую, выказывать омерзение, с каким обычно наступают в лошадиную кучу. Холодно, тяжело, отвратительно. И всё это только ради одного человека.

Того, чей профиль временами внезапно всплывал в памяти долгие годы. Да и как мог не всплывать? Выдающийся медик, анатом и хирург. Член Амстердамской гильдии хирургов. Личный лекарь и близкий друг Императрицы Австрийской. В своё время он исколесил Европу, выступая с лекциями в университетах, сейчас же обосновался при австрийском дворе. Тем не менее его персону продолжали обсуждать. Злые языки утверждали, что за свой талант он продал душу Дьяволу, потому и глаз один у него змеиный, а людям рядом с ним непременно становится дурно, потому как он вытягивает из них жизненные силы, оттого и выглядит моложе своих лет.

Шарлю не было известно как много слухов сновало там, в Австрии. До Франции доходили отголоски, но и они, признать честно, будоражили. Загадка, окутывающая омраченный слухами образ, не давала покоя. И только внутренний скептицизм склонял убедиться лично, что правда, что вымысел. Ведь при их встрече, казалось, он не заметил ни одного признака, доказывающего пересуды.

Взгляд голубых глаз жадно выискивал среди множества лиц то самое. И уже который раз все надежды встретиться оборачивались крахом. Шарлю было известно, что граф редко появлялся на людях, но ведь появлялся.

–Месье Сансон! – мужчина метнул взгляд вправо, натыкаясь на милейшую даму. – Какая радость встретить Вас!

–Ох, мадам, – он отвесил совсем легкий поклон, та ответила кивком.

–Вы так редко выходите в люди, – выразив искреннюю досаду, она вздохнула, – Похоже ещё и без сопровождения? – осторожно огляделась, уточняя, – Без супруги?
Шевалье не понравилась её кокетливая улыбка. Ни к чему ворошить призраков прошлого.

–Кхм, дю Барри, – женщина настороженно прищурилась, понимая раздраженную интонацию, – Прошу меня простить, я занят. Ищу одного человека.

Та тут же радостно хихикнула, раскрывая расшитый золотыми узорами веер.
–Какого? Может, я смогу помочь? – она прикрыла лицо пестрым ребристым полотном, словно говорила о чём-то секретном.

Шарль отвернулся, взглядом обводя просторный зал. Некоторые искоса поглядывали на парочку. Конечно. Кому как не изгоям держаться рядом? Вероятно, они так и думали, насмешливо перешептываясь. Вновь приковав взгляд к графине, задумчиво нахмурился. Может, фаворитка короля и могла помочь.

–Мне нужен человек из свиты дофины Марии – Антуанетты.

Жанна просияла. Активно взмахивая веером, зашептала.

–Кто же? Назовите имя!


Максимилиан терпеть не мог балы и другие помпезные празднества. Не любил аристократию, не любил бестолковые разговоры. Если при австрийском дворе эта нелюбовь была взаимна, то здесь немного иначе.

Аристократы Франции, во многом слишком искушённые разнузданными и роскошными пиршествами и зрелищами, были крайне заинтересованы в его личности. Стоило появиться на мероприятии, как графа обступали со всех сторон, заваливали вопросами, утомляли душными беседами, а как мерзки для него были кокетства местных дам. Что говорить о танцах…

В этот раз Антуанетта настояла на его присутствии. Очень долго уговаривала. Графу же не совсем была ясна причина, но пришлось подчиниться.

К удивлению, тревожили мало. Потому он спокойно следил за танцами, притворными улыбками и тем, как господа щедро отвешивали любезности друг другу. Всё как обычно. Море лести, сплетен, пафоса и мелких интриг. Но стоило отметить, помимо, в зале витало напряжение. Оно маскировалось под весёлой музыкой, непринужденным смехом, шелестом дорогой ткани, едким запахом духов. Но Земмельвейс отчётливо ощущал перемену, которая по странному тревожила и его.

Пока дофина и Луи-Огюст щебетали с принцессой де Ламбаль, Максимилиан держался в стороне, со скукой вращая красное вино в бокале. Что-то вязкое теплилось под сердцем. Алкоголь послушно полз по стенкам и, сверкая под ярким огнём свечей, напоминал кровь. Предчувствие никогда не подводит. Этот день знаменовал грядущую бурю. Но что к ней приведёт? Или кто?

Озноб мерзкой сколопендрой прополз по позвоночнику. Граф поднял голову резко, механически – вверх, вправо, сразу же натыкаясь на чужой взгляд. Мужчина, застывший среди танцующих. Пары, кружась в вальсе, ловко обходили препятствие, словно его и не было вовсе. Призрак, на лице которого отразилось сожаление. Он отвернулся, исчезая за очередной парой.

Пребывая в смятении, Максимилиан поддался вперёд, пытаясь понять действительно ли видел кого-то. Едва зримый силуэт миражом оставался на том месте всего секунды. И такое знакомое лицо.

– «Этот человек…» – в голову ударило осознание.

Нужно догнать.

Мимо прошёл слуга. Мужчина незаметно для юноши, оставил бокал на проплывшем в воздухе подносе и двинулся к толпе.

Он где-то там.


Мадам дю Барри разочарованно спросила.

–Чего же вы не подошли к нему? – собранный за одно движение веер щёлкнул, – Так отважно бросились вперёд, сквозь эту живую толпу, а в итоге…

Сансон ничего не ответил, проходя мимо. Тяжело признавать, его одолели сомнения. Банальный испуг и то оказался бы менее постыден. Но сомнения? Их в помине не было до тех пор, пока мужчина не увидел его.

–Ну подождите же! – женщина последовала за ним, не в силах перебороть любопытство. – Что вас остановило? Месье, нельзя упускать шанс!
 
Шевалье замедлил шаг, и, когда графиня нагнала, спросил.

–Разве сами не понимаете? – он посмотрел в её прекрасное лицо, голос совсем стих, в надежде, что Жанна его не услышит.

Несущий смерть, тёмный ангел, мрачный жнец. Столько имён ему дали, и все отражают ненависть и страх. Почти в каждом человеке, кто знает о его происхождении, Шарль видел презрение. Многие всерьёз от его случайного касания могли неделями отмываться.

С губ сошёл судорожный выдох.

–Я не хочу, чтобы и он…

Диалог не остался незамеченным. Некоторые заинтересованно поглядывали в их сторону. А единственное, чего в этот момент страшился Шарль, что человек, который долгое время его юности был примером для подражания и безмерно вдохновлял, отвергнет так же, как и остальные.

–Но ведь вы же не можете знать наверняка. – дама хотела коснуться его плеча, но вовремя одумалась, – Граф - человек совершенно других нравов! Уж поверьте, я имела честь с ним разговаривать, и не раз. – лёгкий поворот головы.
 
Горделиво задрав подбородок, она строго оглядела наблюдающих на ними господ. Те стушевались, покорно отворачиваясь.

–И всё же, вы не можете утверждать, что, – прервался. Не хотел спорить и что-то доказывать. Поздно, – Лучше жить в неведении, чем знать, что тебя ненавидят.

Жанна сочувствующе покачала головой.

–Шарль, вы прекрасный человек и…– она умолкла, растерянно глянув за плечо палача, – Ох, какая удача.

–Добрый вечер, господа, – от знакомого голоса покоробило. Шевалье обернулся, с ужасом понимая, что граф стоит перед ним. – Мадам дю Барри, – он учтиво поклонился, та ответила тем же.

–Месье Земмельвейс, – она незаметно подтолкнула Шарля веером в спину, – Хочу представить вам своего прекрасного друга. Шарль – Арни Сансон де Лонваль.
Тот молча поклонился, не в силах и слова выдавить.

–Полно, мадам, мы знакомы.

Та удивленно хлопнула глазками, снова раскрывая веер.

–Ну и чудно! – хитро глянув на Сансона, ретировалась, – Оставлю вас, если позволите.

Мужчина напугано повернулся к ней, умоляющим взглядом прося не оставлять.

–Конечно, – Земмельвейс улыбнулся, кивнув на прощание.

–Хорошего вечера, господа.

С этими словами фаворитка покинула мужчин. Шарль растерянно обернулся к графу. Он чувствовал себя тем юным мальчиком, стоящим перед восхищающим, но таким пугающим кумиром.

–Признаться, вы за эти года очень изменились. Мужественность определенно вам к лицу.

А вот он не изменился от слова совсем. Такой же холодный и благородный вид. Утонченность и элегантность. Мелодичный низкий голос. От него веяло строгостью и своего рода надменностью. Мог ли такой человек, как он, запретить мерзкому палачу даже дышать рядом с ним? Вероятно.

–Благодарю, – из горла вырвалось что-то хриплое, совсем незнакомое, – Кхм, – он откашлялся, прижав пальцы к губам, – Так, вы помните?

–Боюсь, наш с вами разговор – это единственное, что я в тот день запомнил.

Его слова вызвали душевное ликование. Но в тоже время всё нутро неприятно заколол страх. Что, если он просто не знает?

–Я искренне рад увидеться с вами вновь. – едва выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Почувствовав его настроение, Земмельвейс чуть склонил голову набок. Обычно после такого следует «но». – Но, думаю, не стоит…

Оборвался на полуслове, замечая, насколько тише стало вокруг них. Граф также насторожился, мельком оглядывая обстановку. Похоже то, что нелюдимый сопровождающий дофины вдруг мало того, что первый завязал беседу, так ещё и ради этого преодолел ползала, вызвало интерес. Оба ощутили напряжение; колкие взгляды, прожигавшие их спины, ядовитый шёпот, походящий на змеиное шипение. Сансон осознал, насколько опрометчиво происходящее. Его растерянность была явственна видна, и дабы не спугнуть, Земмельвейс с улыбкой спросил:

–Почему же? – он искренне удивился, жестом предлагая пройти подальше от лишних ушей, – Мне казалось заговорить с Месье де Пари большая честь для каждого. Разве я не прав?

Сердце стремительно рвануло вниз, как сорвавшееся с ветви яблоко. Для кого-то оно могло стать судьбоносным открытием, а для палача? Одновременно и радостно, и тоскливо – он всё же знает.

–Не мне о том судить, месье. – Шарль попытался улыбнуться, но вышло вымучено, – Для кого честь, для кого проклятие. Каждому своё. – поджав губы, оглянулся. – Кажется, мы привлекли внимание.

Спокойная улыбка тронула губы.

–Вас это беспокоит?

Тот в ответ неопределенно повел плечом.

–Переживаю о вашей репутации. – шевалье сбился, не сдержав эмоции, – Вам повезло, что в Версале ждал тёплый приём, но всё может рухнуть в одночасье. Придворный мир жесток. Проглотит, не подавится.
 
Тот поднял ладонь, призывая не продолжать.

–Поверьте, – он заглянул в чужие глаза, серьёзно заверяя, – меньшее, о чём сейчас нужно думать – репутация. –  взял его руки в свои, – Кому как не двум Дьяволам стремиться к её разрушению?

Шарль ответил молчанием. Эмоции переполняли оцепеневшее тело: восторг, ужас, печаль и полное непонимание происходящего. Всё это казалось сном. Но самым возмутительным была даже не эта фривольность.

На глазах у многих дворян, граф склонился, касаясь губами руки палача. Такой бледной и холодной, похожей на руку самой смерти, но от того не менее прекрасной.

–Мon sire… – он произнёс это тихо, обдав кожу горячим дыханием.

Сансон обескураженно прижал ко рту тыльную сторону свободной ладони. Какое наглое, недопустимое нарушение этикета. Какое неправильное обращение, но из его уст такое льстящее, возвышающее. Рядом послышались такие же изумленные вздохи. Прозвучало сдавленное «Возмутительно!».

Максимилиан выпрямился, не убирая хитрой ухмылки. Похоже задирать аристократов и устраивать скандалы он действительно любил.

–Увы, если проведём вместе ещё хоть секунду, боюсь у кого-то случиться сердечный приступ. Моё призвание всё-таки спасать, – с издёвкой произнес он, мимолетно глянув на наблюдающих за ними аристократов. – До встречи, месье. – казалось, сейчас он уйдет и это был их последних разговор, но сделав буквально шаг, мужчина замер, вскользь бросая, – Я напишу вам сегодня же…

Шарль молча смотрел уходящему вслед, как и некоторые другие. Сердце бешено колотилось, а мозг отказывался понимать случившееся. Всё произошло так быстро, так сумбурно и неправильно.

Он представлял совершенно по-другому. Прошло ведь лет пятнадцать с их первой и единственной до сего момента встречи. Думал, что придётся очень долго и тяжело выстраивать диалог, но всё бы закончилось неудачей. Что Земмельвейс его попросту не вспомнит. Что откажется разговаривать вовсе. А что думать сейчас?

Сансон коснулся горящего на коже поцелуя. Такое странное чувство. Радость, смешавшаяся с тревогой.

–Так подозрительно…

Не может же быть так прекрасно и просто. Это ловушка? Чья-то злая интрига. Может, даже самой Марии-Антуанетты.

От этих мыслей затошнило. Мерзость. Оглядев с презрением красочный мерцающий роскошью зал, шевалье стремительно покинул дворец.





примечание: данный рассказ сугубо фантазия автора. здесь присутствуют вымышленные персонажи и события, не происходившие в реальности.