лес

                Лес между жизнью и смертью

          (Из евангелического ж-ла chrismon 03.2024
                сокр. пер. с нем. Е.Дроздова)

                Morgane Bona

   Ночь. Сидевший на днище транспортера солдат зажег сигарету. Ее огонек осветил белый камуфляж, закрывающий его лицо. Ящик с патронами, генератор и канистра с бензином ездят туда-сюда, пока машина пробирается по лесной дороге. Стук груза перемежается со звуками взрывов. Уже полтора часа транспортер едет через темный лес. Здесь уже более года (датировано 01.2024г.) идет война. В апреле 2022г. русские заняли этот лес, в сентябре того же года украинцам удалось вернуть примерно его половину.

   В середине леса, в 1,5 км от расположения русских, машина остановилась. Один взрыв за другим, автоматные очереди. Солдаты сгрузили их багаж и спрыгнули на землю. Оголенные стволы деревьев под темным небом. Только взрывы снарядов освещают дорогу к блиндажу. Зарывшись в землю, изучают наши сопровождающие фотографии, сделанные с дронов в инфракрасных лучах, вражеских окопов. Это позволяет артиллерии корректировать огонь.

   Последние месяцы прошли как в полете: сначала жаркое, засушливое лето, потом дождливая осень, затруднившая передвижение войск и подвоз снаряжения. Наконец, морозная зима.

   Один из сопровождающих нас (назовем его Миша) рассказывает: "В детстве я часто бывал в этих местах вместе со своим дядей. Здесь было хорошо и спокойно. Мы ловили фазанов, зайцев, лис и косуль." Воспоминания вызывают улыбку на его лице прежде, чем его глаза мрачнеют. "Мы называли это место "Лес между жизнью и смертью", а теперь мы видим здесь только смерть", - продолжает Миша. Он мечтает, что, когда война в Украине закончится, будет воевать на других континентах.

   Не первый раз этот лес разрушается. В 19-ом веке деревья выкорчевывали, чтобы добывать соль из-под земли. Восстановление леса производилось между 1850 и 1870г. под руководством Виктора фон Граф, лесничего, состоявшего на службе Российской империи.

   Во время Второй мировой войны в этом лесу советские войска стояли против немецких. Здесь есть братская могила 391 советского солдата, которые пали летом 1943г. Тут же хоронят и павших в новой войне.

   Шесть утра. Наши спутники еще дремлют. Вдруг невдалеке раздаются взрывы ракет. Полчаса спустя Миша заваривает кофе. В мае 2022г. он попал в плен к противнику. Провел там четыре месяца и потерял 30 кг. После освобождения в сентябре 2022г. вернулся на фронт. "В лесу, - считает он, - опаснее. В населенном пункте ты можешь укрыться в доме или в подвале. В лесу же ты как на ладоне. Можешь укрыться только в воронке от разорвавшегося снаряда."

   После кофе Миша навестил двух своих товарищей, которые обеспечивают связь между линией фронта и командным пунктом. Один из них рассказывает: "Если снаряд попадает в дерево, то разлетаются осколки и щепки древесины, которые могут ранить солдат." В тяжелые моменты он молится, чтобы, по крайней мере, быстрее умереть. Когда 31-ого декабря 2022г. он был ранен, то думал о своей матери.

    Останавливаются две машины. Дюжина солдат спрыгивают на землю. "Ребята! Налетайте. Домашние чебуреки. Очень дешевые", - зазывает старуха. Никто из солдат не удостаивает выпечку своим вниманием. Царит климат взаимного недоверия. "Они боятся, что мы их отравим, - говорит старуха. - Мы знаем лес сызмала." Она живет одна в маленьком домике, который при бомбежке был отчасти разрушен. Чтобы не замерзнуть, она сжигает остаток балок, которые когда-то поддерживали крышу над кухней. Уже два года нет света. Только воспоминания о прошлом еще поддерживают ее. В советские времена она девочкой 10-11 лет вместе со своими подругами занималась озеленением своего края: "Мы гордились тем, что нам поручили такое задание". Во время ее рассказа поблизости разорвались две гранаты. Прошлое улетучилось, уступив место реальности. "Если так и дальше будет, следующее поколение получит в наследство руины."

   Об улицах разбомбленных городов напоминают поваленные деревья, сгоревшие танки и окопы. Украинцы взрывали останки русских солдат, и те разлетались на куски. Один из них рассказывает: "Они оккупанты. Если русские могли снабдить трупы собственных солдат минами, чтобы нас убивать, почему я должен забивать себе голову мыслями, что это еще недавно были люди." Он продолжает: "У меня это дурацкое чувство засело в животе. Может быть, мы что-то проглядели? Мы всегда перепроверяем дважды прежде, чем переходим к следующему участку. В зоне боев приходится быть осторожным: никто не знает, что тебя ждет в уже освобожденном районе. Дом или машину можно починить, человеческую жизнь нет."