Криминальное лихо

«Аюшки, аюшки, баю, баю, баюшки, Айа-я-я-я-чу- чу, не уснёшь, поколочу»,– так пела прабабка правнучке, поколачивая её то по бочку, то по попке. Дарья капризничала. Ей уже три года, и она хочет много бегать, прыгать, играть, а засыпает после обеда  с трудом. Надо, надо спать: день большой, и прабабке Агафье не выдержать топтаться столько на ногах. Крохе - то тоже каково?  У Агафьи полон рот присказок и прибауток, и про лихо, и про полудницу, и про домового. Но сегодня нет у неё настроения рассказывать: кто - то утащил у неё флягу прямо от ворот. А без фляги как? Чистая посудина под воду нужна? Нужна. А удобнее фляги нет. Придёт зимой Гришка - внук, флягу на тележку поставит, из колонки воды привезёт. Этой воды Агафье на два дня хватит.
Ей уже далеко за семьдесят, а живёт она одна. Дед в прошлом  году помер. Зовут её дети к себе, да хату жалко. Опять же за огородом она ещё сама ходит. Нынче вот взялась правнучку нянчить. Внучке Наталье помочь надо: она на работу вышла, на пекарню. А кроху куда? Все в семье работают. И Дарьин отец Андрей, и бабушка Света - Агафьина дочь. Работают кто где. А детский садик, как в 90-е годы закрыли, так больше не открывали. Приходится прабабкам в няньках ходить. Вот качает она Дарью, поёт, да и думать успевает (Не бабка, а Юлий Цезарь):
– А жалко молодых - то, очень жалко. Как не работать? Надо. Цены скачут во всём мире. И чего они скачут? Доллары прямо бесятся, «евры» не отстают.
Куда же нашим деревянным с ними тягаться? У них в Америке давно уже развели «милирдеров», а наши только зарождаются.
 Вот им сколько нахватать надо, чтобы с ихними  равняться! И молодые-то наши вслед за «милирдерами» гонятся: тоже потребительску корзину наращивают. Дом построили. Теперь всё оборудование приобретают. Раньше-то проще было: ни «микроволнововок, ни бленьдеров, ни машинок-автомат»  не было. А «таперь»? Внучка говорит: «Хотим мы, баба, домашний кинотеатр, и чтоб на сколько-то метров «дигональ» была – это размер экрана. Зачем такой? Но раз молодым хочется, пусть берут, не жалко.
Жизнь вон как меняется, всё по-новому, всё по-другому. Дети и внуки пугают: « Криминал кругом. Пойдём с нами жить. Мало ли что?  Вдруг кто-нибудь напужает?»  Кто меня напужает в своей-то деревне? Здесь с детства бегала. Каждый переулочек, каждый кустик родной.
Не боялася никакого лиха и вашего криминального лиха не забоюсь, – так и сказала им.
И вдруг – на тебе: флягу украли. Конечно, давно слыхать, что в деревне разные «прошествия» случаются, то одно, то другое. А с ней, с Агафьей, так в первый раз. Участкового позвала. Всё записал, какого размера, цвета и что на самом переду, где крышка открывается, вмятина, которую недавно сделал внучок, когда на тракторе первый раз приехал. Привёз ей дрова, раз уж зимовать собралась. А как пятил трактор-то, то и наехал на флягу. Будь она неладна! Зачем только она её у сарая оставила. Потом помнит, что уже примятую помыла, ополоснула водичкой да приткнула на брёвнышке около ворот посушиться. Вот тебе и на. Пропала фляга!
Наконец Дарья засыпает. Агафье некогда. Она садится мешки штопать  –вчера постирала –  и продолжает размышлять. Есть сейчас мешки искусственные, да не любит она их: порвутся – не зашить, а то и вовсе рассыплются в прах.  Какие это мешки?
И всякая всячина, для дома потребная, такая некачественная сейчас.
 Раньше «обутку» сколько носили! А сейчас? Всё разовое! Китайцев ругают, а сами ничего не делают. В Китай надо посылать учиться ремеслу, как царь  Пётр Первый делал. И снова к личному мысли поворачиваются:
-Удастся ли участковому флягу спасти?
Бабка шьёт, шьёт, да и засыпает. И вдруг ей то ли снится, то ли блазнится стук фляжный, знакомый. Вскинула голову, обернулась, а там Гришка через ворота флягу на брёвнышко ставит. А вмятины - то и нет.
– Баба, я флягу твою выправил, вот принёс.
– Ах, ты, лихо криминальное, – кричит Агафья, – А я сколько переживала! Расстраиваюсь второй день. Почему мне не сказал? Я ж участкового позвала, Заявление подписала. Что теперь ему скажу?
Как в его глаза посмотрю? А вот и он. Лёгок на помине.
Участковый, появившийся над забором, смущённо докладывает:
– К сожалению, Агафья Петровна, Вашей фляги не нашёл. Три другие попались. Петька – дурачок стал баловаться. Чужие фляги за копейки в утиль – сырьё сдаёт. Ума нет, а туда же, в криминал.
– Так оно правда, есть в деревне лихо криминальное? А моя - то фляга, вот она, нашлась. Вот так бы всегда. Только участковый за дело, а оно уже само распутывается. Это оно, лихо, тебя боится.
Довольный Участковый смеётся и спрашивает, прищурясь:
– А как оно лихо криминальное выглядит? Вы, бабушка Агафья Петровна, знаете?
– А как же! Знаю. Лихо, оно и есть лихо, кривое, одноглазое, рукастое, ногастое, сопливое. Смотреть противно, подумать тошно. Но, слава Богу, сынок, ты его прищучил!
Через мгновение участковый идёт по улице и сам с собою разговаривает:
– Ишь ты. Лихо кривое, одноглазое, рукастое, ногастое, сопливое.